Текст книги "Безнадежный (СИ)"
Автор книги: S. Awelina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Этот знаменательный день наконец наступил. Его ждала и с нетерпением, и со страхом. Сегодня Онтэрго предстоит магическая тренировка. Вместе с первогодками. А перед ней с него снимут ограничители.
Вложенные усилия и мои жертвы окупились: вся эта чехарда с рисованием, лепкой, играми в слова, танцами со сложными фигурами и прочим. Подопечному все лучше удавалось владеть собой. Когда однажды за весь день на браслетах ни разу не вспыхнули символы, я поняла: Марэк готов.
И с двойными усилиями начала его гонять по теории магических потоков и азам огненной магии. Ну и технике безопасности заодно. Парень ругался и вскипал, но демонстрировал прилежание. И доказал знания.
Ректор Бий был мной, вернее нами, очень доволен. Лично навестил нас, поговорил с Онтэрго и, уходя, по-отечески похлопал меня по плечу («Молодец, Элейна. Я в ваших способностях не сомневался. Лучшего человека для этого юноши не нашлось бы. Мое решение было правильным»). А еще пригласил на следующее утро в свой кабинет. Для сеанса связи с герцогской четой. Те пожелали увидеть сына.
Иск и судебные разбирательства снились мне всю ночь. Утешала уверенность, что Онтэрго на пути к выздоровлению. Следовательно, титулованный отец подумает трижды, прежде чем дать ход тяжбе.
Я присутствовала лишь в самом начале беседы. Познакомилась с герцогиней: светловолосая полноватая красавица, воплощение кротости и доброжелательности.
Уж не знаю, насколько у Марэка получилось вспомнить родителей, но разговор тек так непринужденно, без запинок и пауз, будто никакой травмы не было. Онтэрго рассказывал о своих успехах, распорядке дня, о дальнейших планах, отвечал на вопросы отца, расспрашивал о братьях. Даже меня ухитрился вплести в беседу, упомянув мои заслуги и… черты характера.
Я сидела как на иголках. И дело даже не в иске, а в чувстве вины, которое неожиданно вернулось и разлилось противной коликой под диафрагмой. К тому же, ощущала себя лишней на этом мероприятии, подозрительно напоминавшем не то отчет руководителю, не то собеседование на ответственную должность. Хотя скорее подтверждение способности ее занимать. Да, быть сыном этого солдафона, говорившего рублеными фразами и хмурившего брови, невероятно сложно. Понимала Марэка…
А тот будто почувствовал мою нервозность и неудовольствие, незаметно взял за руку, спрятал наши сцепленные пальцы в складках моей юбки.
Вырываться не стала, чтобы, не дай создатели, не привлечь еще больше внимания. Кроме того, мне полегчало. Но лишь на миг. Пока не заметила ставший пристальным взгляд герцогини, которая, сияя, многозначительно улыбнулась мне.
После этого я, быстро распрощавшись с собеседниками, и сказав, что меня ждут дела, покинула кабинет ректора. Домара Бия нашла в секретариате и приперла к стенке требованием вернуть мне еще часть часов и практикумов.
А еще через день я отправилась на аудиенцию с командиром Онтэрго. Мы консультировались друг у друга минут двадцать. Уехала я с подписанным разрешением подопечному начать магические тренировки.
Бумага вызывала необъяснимую тревогу. Если Онтэрго сорвется, если не справится… Рецидив – жуткое слово. Его ждет либо страшное магическое выгорание, когда человек теряет разум, либо новая травма. Впрочем, и то, и другое его ждет, если в ближайшее время не снять браслеты шии-ка.
Помочь от нервов и от вдруг разбушевавшегося воображения могло только одно – сделать что-то, что дало хотя бы иллюзию контроля. Была у меня одна задумка и подходящий для артефакта элемент…
Кто бы мне дал поработать? Марэк сначала потребовал позаниматься с ним трассирийским, в угоду своему проснувшемуся интересу к этому языку. Наречием предков владела на среднем уровне (что удивило парня), отвертеться от таких уроков не могла. Да и практиковаться мне тоже не помешало бы… А после подопечный вытянул меня на традиционную прогулку.
Этим, собственно, Отэрго и подписал свой своеобразный приговор. К тому же как следует выспаться перед завтрашним испытанием Мару не помешает…
Коварство драконов нельзя недооценивать. Он даже сам сегодня воспроизвел эту поговорку на трассирийском. Но, видимо, значения не придал. Спокойно выпил заваренный лично мной для него черный чай (в который я перед подачей на секунду опустила активированный моей магией содалит), и уже через час спал крепким здоровым сном. А я смогла продуктивно поработать в лаборатории.
Стало лучше. Однако, как только мы оказались у ворот гарнизона – увы, пройти дальше я не имела права, – волнение вернулось. Едва ли не в двойном размере. Я уцепилась за Марэка, давя мрачные предчувствия.
Наседка я или нет, но готова пойти на многое, чтобы держать ситуацию под контролем и, возможно, исправить ее.
– Мне пора, – напомнил Онтэрго, отпустив мои плечи.
– Иди, – позволила я. – Но сначала надень вот это, – достала из сумочки кольцо с драконьим янтарем. Красновато-оранжевый камень, напитавшийся моей энергией, с каплей моей крови внутри, ярко вспыхнул даже в свете пасмурного дня.
Марэк замер, впившись взглядом в артефакт.
– И что это? – спросил жестко.
– То, что позволит мне знать, все ли в порядке с тобой и твоей магической стабильностью.
– Не доверяешь? – Отэрго злился и, кажется, позабыл, что пора отделаться от меня.
– Это артефакт. Он не укусит, – твердо глядя в потемневшие глаза, я надавила своей аурой.
Предсказуемо не подействовало, лишь еще больше взбесило Марэка.
– Элейна, – он шагнул ближе, прижал к себе, беззастенчиво обхватив спину и талию. В ореховых глазах сверкал грозный холод. – Мне не нужен поводок. И уж тем более твоя помощь в том, с чем справлюсь сам. А если ты еще раз попробуешь надавить…
Угрозы и чужой гнев всегда подстрекали меня на еще большие свершения, поэтому схватила Онтэрго за отвороты форменных карманов на груди и, поднявшись на носочки, очутившись с упрямцем нос к носу, угрожающе спокойным тоном произнесла, глядя в глубину сердитых глаз:
– Это не поводок. И это не помощь. А со мной лучше не ссориться.
Мгновение-другое. Сердце тяжело билось. В такт с мыслью в голове: просто его не пущу никуда, если не сделает так, как хочу.
– Хорошо, – процедил Марэк, смягчившись. Убрал руку с талии, поднес ее к моему лицу:
– Надевай.
Возликовав, но сохранив внешнюю невозмутимость, я расслабилась, обхватила кисть Онтэрго и надела на безымянный палец кольцо. С размером, разумеется, угадала, глазомер меня никогда не подводил, отточенный многолетним опытом артефактора.
– Спасибо, – ядовито буркнула, отступив.
– Пожалуйста, – таким же тоном ответствовал парень. – Может, еще поцелуешь на удачу?
– Смешная шутка, – саркастично заметила, принялась воевать со строптивой застежкой сумочки.
– Не будешь? Ну тогда я сам. – И, быстро наклонившись ко мне, чмокнул в щеку. А потом, по-шутовски отдав честь, направился к воротам. Я же застыла с приоткрытым ртом, залившимися румянцем щеками, хватая воздух.
Ловко отомстил шельмец, да.
А вечером, конечно же, все позабылось: этот разговор, мои искалеченные нервы, предчувствия и страхи. Мы праздновали успех. Во время ужина (его пришлось заказать, но Онтэрго заявила, что сама приготовила, нечего ему думать, что я беспомощная и неумеха) Марэк с воодушевлением делился подробностями тренировки. Да и на прогулке после мы продолжили обсуждать план восстановления его магического уровня. И я вознесла благодарность богам-создателям за то, что кольцо смолчало. И помолилась, чтобы оно вовсе никогда не активизировалось.
***
Кольцо все же сработало. И, разумеется, в тот день, когда совершенно этого не ожидала.
Прошел почти месяц, как Марэк вернулся на полигон. За этот срок он не только восстановил прежний уровень, но и поднял его на один альмер, если верить показаниям приборов. Командир даже сообщил мне, что, по словам специалистов, потенциал Онтэрго не исчерпан и, вероятно, со временем он сможет достичь десятого уровня, если не высшего.
Теперь подопечному предоставлялось больше самостоятельности. Мне вернули еще часть часов, университетская лаборатория (и переставшая бояться меня Алиша), практикумы ждали ежедневно. Марэк то тренировался, то вольным слушателем посещал те или иные лекции и консультации, поэтому виделись мы с ним лишь вечером, иногда днем, в стенах академии, обсуждая за обедом дела. Выходные же проводили вместе, уделяя время техникам концентрации и контроля, возвращаясь к тому распорядку, который определился в начале нашего вынужденного совместного проживания.
Я даже начала заниматься с Онтэрго артефакторикой. Пока состоялись лишь три теоретических занятия. Да, по-прежнему опасалась собственного предмета, точнее провала парня в собственном предмете. Кроме того, подумывала, что Марэк вполне может вернуться в гарнизон. Для него согласились выделить отдельную комнату и составить индивидуальное расписание занятий и тренировок. Однако всякий раз останавливала тревога, по какой-то неясной причине скручивающая внутренности. И мысли, что ему еще нужно время и мое кураторство, что отпустить его сейчас самонадеянно и опасно. Не стоит, нельзя.
В тот день я, покончив с лекциями, сидела в кабинете и занималась проверкой контрольных. Нудно, тошнотворно и выводит из себя, но необходимо. Решалась на такое два раза в месяц. Причем приходилось проверять работы сразу всех потоков – вот так расплачивалась за любовь к практике и лень.
Разогнув спину и потерев лоб, я крикнула возившейся в лаборатории помощнице:
– Алиша, сделай, пожалуйста… – и осеклась, почувствовав мощный, едва не сбивающий с ног, отклик магии, заключенной в кольцо Марэка. В висках забарабанило, в глазах потемнело – обычный «побочный эффект» разбуженной силы крови.
– Что сделать, магистр? – Джорд появилась в дверях и тут же ретировалась, увидев мое перекошенное и побледневшее лицо.
Я же, вскочив, ринулась к сейфу, где хранила портальный амулет. Активизировала его матрицу мгновенно, будто раз сто это делала (в теории, разумеется, да, на практике – никогда), даже руки не дрожали. Наоборот, была хладнокровна, точна, полностью сосредоточена, на удивление… Точкой выхода задала место зова крови и переместилась.
Никогда больше не буду ходить порталами. Никогда. Надеюсь, и не придется…
Во-первых, это гадкое чувство, будто органы поменяли местами, обожгли кипятком и снова поменяли местами. Во-вторых, откат был таков, что магии я временно лишилась. Диспропорция в собственной природе оглушила, лишила физических сил, так что я буквально выпала из портала.
Именно поэтому пользоваться такими амулетами могут… Да по сути, никто не может. Для немагов они смертельны, для магов смысла не имеют: ну прыгнешь ты на нужное расстояние, а дальше будешь беспомощен как младенец. В общем, портальной магии уже лет двести как требовался прорыв, но, увы…
Долгих две минуты мне потребовалось, чтобы более или менее восстановиться, отдышаться и, щурясь, обнаружить себя в туалетной комнате (слава богам, дамской). За дверью слышался глухой, точно морской рокот, шум голосов.
Похоже, что я не в каком-то богатом ресторане, а в простом кафетерии. Что Онтэрго здесь забыл? Он же должен сейчас находиться на полигоне, на крайний случай – на территории гарнизона.
Толкнув дверь, я вышла в коридор. Стены украшали гравюры и мазня, изображавшая лошадей, берейторов, сцены охоты и скачек, была и пара портретов, на заднем плане которых опять же мелькала конная атрибутика. Десяток шагов – и я оказалась в зале.
Там, прямо у стойки, за пределами опрокинутых столов и стульев, чуть в стороне полудюжины зрителей в черной курсантской форме, толкавшихся, кричавших, кипела драка. Я мгновенно выхватила взглядом светловолосую голову Марэка, уворачивающегося от ударов незнакомого мне рыжего здоровяка, ожесточенно наносящего свои. Символы на его браслетах не просто светились, а пылали, причиняя носителю боль, которую тот, видимо, совсем не замечал.
– Давай, Мар! Слева, левой бей!
– Врежь ему, Тим, я на тебя пятерку поставил!
– Парни! Еще минута, и я больше не принимаю ставок!
Крики взбудораженных схваткой курсантов звенели в ушах. Эти оболтусы моего появления и не заметили.
Времени было очень мало. Онтэрго намеренно сжигал свой дар. Идиот! Столько усилий, а он…
Никаких колебаний, никакой растерянности. Я действовала четко, расчетливо, словно по заранее намеченному плану, в котором не осталось пунктов ни для гнева, ни для липкого страха, ни для определения последствий.
И хорошо, что сегодня выбрала туфли на невысоком каблуке, брюки и строгую блузу с наглухо застегнутым воротом. И так забавно получится.
Разбежавшись, я со всей силы врезалась в Онтэрго, оттиравшего кровь, текшую из носа, и готовившегося к новой серии ударов. Тот пошатнулся, но устоял. А я, запрыгнув ему на спину, крепко обвила руками шею, а ногами – талию.
– Прекратите сейчас же! – закричала я. Рыжеволосый пораженно округлил глаза и некрасиво открыл рот, опуская кулаки. Марэк же, шатаясь, кажется, готов был скинуть меня с себя. Во всяком случае ухватил за руки у его шеи, но я предупредила:
– Я вызвала стражников. Они сейчас прибудут!
Шок от моего внезапного появления, а после – от известия, вразумил этих безмозглых юнцов. Они помчались к выходу, в последних рядах маячила рыжая шевелюра противника Онтэрго.
Зал опустел. Видимо, кафетерий был закрыт (но курсантам, как известно, закон не писан). Остались лишь мы с Марэком вдвоем, тяжело дышавшие, напряженные. Из-за двери в подсобку выглянул белый как мел официант, вновь скрылся.
Слов не было, эмоций тоже. А еще физическое истощение после портала сказывалось. Руки и ноги, опутавшие парня, слушаться не хотели, я кулем продолжала висеть на нем. Наконец Марэк сам осторожно разжал мои конечности, опустил меня на пол, затем повернулся.
Досталось парню несильно. Вот с удовольствием бы добавила. Пару-тройку оплеух!
Марэк молчал, смотрел мне в лицо странно: виновато, но с вызовом, испытующе. Мол, попробуй обвинить меня хоть в чем-то, Эли, и я заявлю, что поступил правильно. Я же, замерев, медленно уничтожала его ледяным взглядом. Казалось, одно движение, одно слово – и рвану как огненный порошок, к которому поднесли искру.
Когда эта немая сцена обоим надоела, Онтэрго взял меня за руку и вывел наружу. Накрапывал дождь, к улицам Кархерша подбирался туман: серо, влажно, тоскливо. Зато моя жизнь – сплошное огненное представление! Так и познаешь действительность на контрастах.
Парень, едва не выскочив на проезжую часть, остановил мобиль, усадил меня в него с галантной осторожностью. Кстати, стражи действительно явились. Двое доблестных служителей правопорядка, поигрывая дубинками, как раз заходили в кафетерий, когда мобиль тронулся.
Холодное кипение – именно так можно было назвать мое состояние. Я будто горела изнутри, бушевала, но в то же время сохраняла рациональное, вымораживающее спокойствие.
Что-то новое для меня. Думается, как раз уровень до красной отметки «разрушительный драконий гнев».
И мы продолжали молчать. Я даже не смотрела на парня. Намеренно. Боялась, что просто придушу его. А Онтэрго то и дело поглядывал на меня, видимо, проверял, не разорвало ли его куратора от ярости.
Когда мы оказались дома, Марэк оставил меня в гостиной, сам пошел в ванную. Ну конечно, ему необходимо умыться да и скрыться с глаз моих долой. Я же, встав у лабораторного стола, упираясь в него бедром, замерла в ожидании.
Магия начала возвращаться, наполняя меня покалывающей, будто мятной прохладой. Энергия болезненно текла по телу, вызывая дурноту, ломоту в костях, неприятное пульсирование. Вместе с силой нахлынула и здоровая злость, разбив наконец то непонятное равновесие, в которое погрузилась после происшествия.
Онтэрго, в одних штанах, с полотенцем на плечах, явился в гостиную.
Хорош, оболтус, очень хорош. И вместо того чтобы улучшать физическую форму, подтягиваясь или, например, лазая по канату, решил потренироваться, устроив кулачный бой. С капелькой магии. Имея браслеты-ограничители. И после этого заявляет, что не нуждается в поводке, помощи и со всем может справиться самостоятельно.
Дархи его подери!
Схватив со стола пустую колбу, я с гневным воплем, метнула ее в Онтэрго. Затем еще одну и еще. От всех подлец увернулся, в несколько шагов достиг меня и, развернув к себе спиной, крепко прижал к телу, буквально спеленал руками.
– Отпусти меня, идиот! Немедленно отпусти, – я брыкалась, пытаясь отвоевать себе свободу, ругалась и проклинала его, но через некоторое время выдохлась, невольно расслабилась.
– Тише, Эли, – Марэк зарылся носом в волосы на макушке, дышал часто и горячо. – Успокойся. Успокойся, и мы поговорим.
– Поговорим! Еще как поговорим! – с угрозой выплюнула я, вновь дернувшись в его руках.
Несколько мгновений мы стояли будто запутанные друг в друге. Угомонившись, я потребовала:
– Рассказывай. По порядку.
Поза наша, конечно, была неприличной. Даже сквозь плотную ткань одежды я чувствовала жесткий рельеф мускулов груди, живота, бедер сжимавшего меня в своих объятиях Онтэрго, жар его кожи. Холодный запах миндаля, смешанный с чисто мужским, тоже придавал пикантности ситуации. Однако именно в таком положении я, во-первых, не видела лица Марэка, следовательно, кипела в разы меньше, во-вторых, была лишена возможности разбить что-нибудь о его ли голову, о стол ли… В третьих, был шанс до конца его выслушать и даже проанализировать сказанное.
– После тренировки я встретил приятелей.
– И сразу же их вспомнил, – едко резюмировала я, прервав парня.
– Вроде того. Мы разговорились. Они позвали с ними, хотели сделать ставки на завтрашние бега в Лессе. К нам присоединились другие ребята…
– Оболтусы и отморозки.
– Курсанты. Немаги. Мы пошли в кафе к букмекеру, он как раз ждал… Внутри потом слегка, скажем так, не сошлись во мнении. Точка зрения Тима… была неприемлема.
– Резко расходилась с твоей.
– Я вспылил и врезал ему. Он ответил. А потом появилась ты.
– И спасла тебя от выгорания. Дай сюда руки!
Вцепившись в предплечье Онтэрго, попыталась оторвать эту лапищу от своего тела, потерпела поражение, шлепнула в отместку.
– Надо снять браслеты и обработать ожоги, – пояснила нетерпеливо.
Нехотя Марэк подчинился. Вскоре мы уже сидели на диване, а я смазывала сильно обожженную кожу ранозаживляющей мазью.
Подозревала, что мне предоставили очень отредактированную версию случившегося. Онтэрго в последнее время был уравновешен, не взрывался и не терял контроль. Что нужно было сказать тому рыжеволосому, чтобы спровоцировать парня?
– И эта точка зрения, в которой вы не сошлись, касалась… – с нажимом произнесла я, глядя во внимательно следившие за мной глаза Марэка.
Тот, вздернув бровь, ответил:
– Личного.
– Твоего отца?
Улыбка, обаятельная и снисходительная, означавшая, видимо, отрицание.
– Матери? Братьев?
Нет и нет. Марэк на все предположения одинаково улыбался.
– Твоей травмы? Учебы или тренировок? – выдвинула новые версии я.
Даже не моргнул, подтверждая сказанное.
– Онтэрго! Все твое личное – мое личное, – прорычала я, закончив обрабатывать ожоги и откинув его руки.
– Ты понимаешь, что еще минута, и ты бы выжег дар? Применять магию, в то время как на тебе ограничители, равносильно самоубийству!
– Я не заметил, – последовало безмятежное пояснение.
– Не заметил? – вскинулась я, вцепившись в плечи парня. В голове не укладывалось, как же нужно разозлиться, чтобы не заметить дикую боль. – Ты чуть не погубил себя! И меня заодно. Я столько времени и сил в тебя вложила. И все напрасно?
– Ты мне скажи, – обронил с невеселой ухмылкой.
Такое спокойствие Онтэрго буквально убивало. Щиты воли затрещали, по коже поползли колючие разряды силы. Парень мгновенно сориентировался: перетащил меня к себе на колени и крепко обнял.
– Успокойся, Элейна. Тебе нельзя так злиться.
И правда нельзя. Но, демон треклятый, как же хочется!
– Я оплошал, понимаю, признаю. Готов понести наказание. Хочешь, отдраю весь дом до блеска? Хочешь, наизусть выучу учебник этого дархова Содейля?
Он уткнулся лбом в мой висок, мягко поглаживал плечо, утешая, успокаивая.
– Хочу, чтобы сказал, из-за чего полез в драку. Из-за какого личного?
Марэк горько рассмеялся.
– Нет, Элейна. Если скажу, еще больше нарвусь. Не сегодня, не сейчас. Потом, может быть. Если все сложится, как планирую.
Я подняла голову с теплого обнаженного плеча, заглянула в лицо Онтэрго, в смеющие и яркие глаза. Ярость ушла, но и до штиля было далеко. Однако чувствовала: вот так хорошо, ничего ужасного и непоправимого не произошло, ни его отец, ни ректор, ни моя совесть не открутят мне голову. И сердце билось сильнее, заходясь от радости, подтверждая: все обошлось, он тут.
– Я вытрясу это из тебя, Марэк де Онтэрго, – твердо пообещала я.
– Вытрясешь, – с готовностью согласился он, придерживая меня за локоть.
– А пока никаких приятелей! Будешь проводить время исключительно со мной, – легко стукнула его кулаком в грудь.
– Мечта сбылась, благословенны будьте, боги! – со смехом процитировал этот оболтус известные строки Грая и откинулся на спинку дивана, увлекая улыбнувшуюся меня за собой.
***
– … Его архитектура далека от общепринятой. Д’айка относят к амбулонскому модерну, однако это ошибочно. Он не вписывается ни в какое архитектурное течение, так как предпочитал смешивать все архитектурные стили, создав собственную неповторимую эклектику… Эли, ну что за тоска? Этого точно не будет на экзамене!
Марэк, захлопнув учебник, с возмущением посмотрел на меня. Я, вернув внимание водной глади с неподвижным поплавком на ней, с язвительной улыбкой ответила:
– Не будет. Но ты просвещайся. Ты наказан, не забыл? Кроме того, на пользу пойдет. Как любой образованный человек ты должен уметь поддерживать разговор и на эту тему.
– Знаешь что? – Онтэрго откинулся на спину и разлегся на песке, заложив руки за головой. Яркое солнце блестело в светлых волосах и на коже парня. Он сощурил глаза.
– О! Знаю. Стервой ты меня уже называл. Не повторяйся, – фыркнула насмешливо я.
– Ну тогда меня несколько дезориентировало сочетание милого личика и жесткого нрава, – протянул Марэк, ткнув меня в бок пальцем. – Это уже потом я оценил подарочек.
На эту реплику я иронично выгнула бровь, а парень лукаво усмехнулся.
– А сказать я хотел, что ты и сама не сможешь поддержать беседу на эту тему. Абсолютно уверен в этом, да.
– Разговорчики! Читай-ка дальше, Онтэрго, – с нарочито свирепым видом скомандовала я.
Марэк со смехом открыл книгу.
Смотав леску, убедилась, что наживка не тронута, и вновь забросила удочку. На этот раз поближе к плакучей иве, полоскавшей свои ветви в воде слева от нас.
– Д’айк сумел перенести законы природы на архитектуру, добиться непрерывной текучести форм, доступной лишь живой природе. Он применил параболические перекрытия и наклонные древовидные колонны… Фу! Скука!
Онтэрго (терпение у него все же лопнуло позже, чем предполагала, – парень по-прежнему умеет удивлять) отшвырнул учебник прочь и, сев рядом, боднул меня плечом:
– Как успехи?
– Как и у тебя, – усмехнулась я, кивнув на удочку парня. – Где учебник?
– Еще строчка – и окажется в воде.
У меня вырвался смешок. Сегодня строптивость подопечного забавляла. А может, причина отличного настроения – хороший день?
Середина лета в Ровшане порадовала сухой и жаркой погодой. Даже обычно суровые лица местных жителей разгладились. На улицах города в разы прибавилось гуляющих, все стремились насладиться солнечными ваннами до того, как светило вновь надолго скроет пелена облачности.
Воспользовались погодой и мы – отправились на рыбалку на озеро в соседней с Кархершем деревеньке. Онтэрго желанием не горел (еще бы: кипящего энергией здоровенного детину да за удочку на бережку усадить), но когда объяснила, что это будет занятие по умению концентрироваться, смирился.
Да, сельский воздух все же замечательная вещь! Набирая полную грудь этой свежести, пахнущей разнотравьем и немного тиной (из-за близости воды), щурясь от яркого солнца, пробивавшегося даже через поля шляпки и припекавшего плечи сквозь наброшенный поверх открытого платья палантин, я чувствовала, что как никогда в гармонии с собой и с миром.
А еще Марэк сидел рядом, прижавшись своим плечом к моему, и едко хохмил по поводу рыбалки.
– Те, кто дал нам на прокат эти удочки, уверен, были спокойны. Поскольку еще год назад всю рыбу отсюда выловили. «Потрясающий клев»? Издевательская реклама. Тут не клев, а сонное царство.
Улыбаясь, я качала головой и вглядывалась в серо-голубую гладь озера. Легкий ветерок целовал воду, вызывая на ней рябь с бриллиантовым блеском бликов, шустро порхали мелкие птицы, охотившиеся на мальков у берега, с жужжанием проносились мухи и стрекозы. В траве за полосой песка стрекотали цикады.
Жизнь налаживалась. Через полтора месяца у Онтэрго пройдут выпускные экзамены. В том, что он их сдаст, совершенно не сомневалась. Через неделю с него совсем снимут браслеты-ограничители, магия парня по всем параметрам становилась стабильной. Что касается памяти, то, судя по всему, она вернулась практически полностью, за исключением последнего года и взрыва в лаборатории (целитель предположил, что эти воспоминания травматичны и не восстановятся). Когда я спрашивала Марэка об этом, он или пожимал плечами, или уводил разговор в другое русло.
Претензий по поводу состояния Онтэрго не было ни у его отца, ни у ректора Бия. А у меня – тем более.
– Жарко, – выдохнул Марэк, провел пятерней по волосам. – Давай бросим эту дархову рыбалку и просто искупаемся.
– У нас еще час занятия, – ответила я, подумав, что и сама не против водных процедур, но, раз купальных костюмов нет (да и с таковыми), это будет неприлично.
И непедагогично, да.
Мысль, что я обнажусь перед Онтэрго, почему-то плеснула жара на щеки, пульс ускорился. Облизав губы, я потянулась к бутылке с водой, стоявшей в сумке для пикников, которую мы заполнили снедью.
– Эли, это не занятие, это бесполезная трата времени, – простонал Марэк. – Ты как хочешь, а я – в воду, иначе просто зажарюсь.
Парень принялся расстегивать рубаху с коротким рукавом, скинул ее, обнажив мощный торс, встал.
Признаться, я думала, что он или в штанах в озеро отправится, или же отойдет за кусты (благо, вблизи имелись вполне густые заросли, доходившие почти до самого водоема), чтобы избавиться от лишней одежды, но Онтэрго ошеломил. Он невозмутимо расстегнул ремень, звякнув пряжкой, и спустил вниз буквально все, оставшись нагим. И пошел к воде.
Сглотнув, я окаменела. Следовало немедленно оторвать взгляд от округлых упругих ягодиц, узких мускулистых бедер, длинных ног, широких плеч и рук с узлами мышц… Да, следовало, но… невозможно так же, как остановить движение солнца. С эстетической точки зрения, Марэк был непозволительно хорош, потрясающий. И поэтому физиологическая тяга вполне объяснима…
Хочу… И это факт.
Я стремительно покраснела. И, похоже, горела кожа всего тела, не только лицо. Сердце прыгнуло куда-то в горло, в крови забурлили магия и пламя.
Именно вот такой, с горящим взором и щеками, во власти непозволительного желания, и увидел меня обернувшийся Марэк:
– Ты идешь? – спросил, и показалось, что в его глазах вспыхнул хищный огонь.
Дар речи я потеряла, поэтому покачала головой и низко опустила ее, скрыв лицо за полями шляпки и сделав вид, что счищаю песок с подола платья.
Позор! Боги-создатели, это провал. Как мне теперь ему в глаза смотреть? А ректору как? А главнокомандующему?
Как только Онтэрго нырнул, я вскочила с места. Первой мыслью было немедленно сбежать, вторая отличалась куда большей трезвостью.
Топталась на месте и просто глубоко дышала. Марэк уже вынырнул и красивыми ритмичными гребками продвигался к середине озера.
Я ведь не просила его полностью раздеться? Нет. Оболтус выкинул очередной трюк, чтобы сбить меня с толку, поддеть и деликатно поиздеваться. Это вполне в курсантском духе. Что в таких случаях делала? Гнула свою линию и притворялась, что все идет по плану.
Успокоившись, я вернулась на место, подрагивающими руками заменила съеденную наживку на новую и вновь закинула удочку. Решила: этого эпизода не было, когда Марэк вернется, выйдет из воды, отвернусь, позволив ему одеться, и продолжу являться для него тем, кем всегда являлась, – куратором, преподавателем.
Когда Онтэрго приблизился к берегу, я уже вернула себе контроль. Любовалась хрустальной голубизной неба, откинувшись на локти и запрокинув голову, придерживая шляпку рукой. В такой позе оставалась все время, пока парень выходил, одевался. Посмотрела на него лишь тогда, когда опустился рядом, спокойная, практически ледяная.
– Вода потрясающая, очень советую окунуться, – на губах парня играла улыбка, которая мне не понравилась, загадочная, довольная.
– Воздержусь, – ответила, залюбовавшись, как капли воды, стекая с потемневших мокрых волос Онтэрго, скользят по коже шеи, ключицы, груди. Быстро отвернулась.
– Кстати, следующим пунктом в занятиях у нас вязание, – отметила, вглядываясь вдаль. Поплавок был все так же неподвижен.
– Что? Элейна, этим бредом я точно не стану заниматься, – прогремел парень.
Я мстительно усмехнулась.
– Придется, Онтэрго, придется.
***
Наглая выходка с обнажением имела последствия. Кажется, Марэк решил: теперь, когда я знаю его секреты (почти все, ведь оценила данные лишь сзади), он вправе выведать мои, задавая личные вопросы.
Они меня не смущали, в тупик не ставили, и, как ни странно, даже раздражение не вызывали. Наоборот, такое удовольствие доставляло подразнить Онтэрго, когда ловко уходила от ответов на них.
– Ты когда-нибудь влюблялась? – спросил Марэк, когда мы, ползая, то и дело сталкиваясь головами, плечами и бедрами, собирали на полу мозаику из полутора тысяч кусочков (очередная глава с заданием в книге «Как научить мага магичить»).
– О! С десяток раз, – в предвкушении улыбнулась я. – В пятнадцать – в капитана Лори. Необыкновенный герой, двенадцать лет прожил на острове в одиночестве и не сошел с ума. Автор книги рассказывал, что такой мужчина действительно существовал. Потом были магистр Оффус и его экспериментальная артефакторика. Я спала с монографией в обнимку, она мне даже снилась. После – мой преподаватель по магхимиии, золото, а не старичок, умнейший человек! Затем…
– Хватит, – нахмурился Марэк и снес коленом кусочек, который собирала я. Едва ли случайно, подлец. Я моментально помрачнела. – Приношу извинения. Помочь собрать?
Через день фокус мы повторили.
– Элейна, а почему ты все еще не замужем? Не поверю, что тебе не делали предложения.
Мы пекли сложнейший пятислойный пирог. Оказалось, что кулинария тоже отличная подмога магам, плохо умеющим контролировать силу.
– Первое я получила в девятнадцать. Вот только зачем? – оторвалась я от размалывания орехов. – У меня есть то, что поит, кормит, одевает, поддерживает и даже, – красноречиво улыбнулась, – удовлетворяет. Полностью. И это…
