Текст книги "Антон Карновски и Месть Стеклянного Бога (СИ)"
Автор книги: Рыжий Викинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Но теперь человек шёл вниз, медленно и неторопливо, воздев руки в приветственном жесте. Длинный шлейф из перьев тянулся позади него, когда он спускался по ступеням возвышения. Черноволосая девушка отступила в тень, опустив голову. Было видно, что ей стыдно за резкое проявление ненависти к гостям, хоть она всеми силами и пыталась скрыть это за маской безразличия.
Жрец развязал тесемки на подбородке и снял свою маску. Под ней обнаружилось лицо очень пожилого и умудренного жизнью человека с курносым, слегка приплюснутым носом и живыми темно-карими глазами. Широкий рот индейца с тонкими губами сложился в легкую улыбку. Это лицо являло собой полную противоположность внушающей ужас маске.
– Моё имя Мэкья, что на вашем языке означает «Орёл, чьи крылья разрезают горизонт». Ваше прибытие сюда было предсказано много-много лет назад – вот почему я считаю высокой честью первым приветствовать вас в своем храме.
– Предсказано? – Рафаэль собрал лоб в складки и со щелчком вернул рапиру в ножны. – Что вы имеете в виду?
– Давнее пророчество, – ответил жрец. – Оно заставило несколько поколений наших предков ломать головы над этой загадкой. В нем с поразительной точностью описано ваше прибытие… – Заметив недоумевающие взгляды гостей, он спохватился: – Я не хотел бы сейчас обременять вас столь серьезными и сложными вещами. Поэтому прошу принять мои извинения за несколько грубое обхождение со стороны нашей… пограничной стражи. Эти люди не были осведомлены о том, кто вы и каковы ваши намерения. Рубежи наших владений незримы, но они существуют, и никто не вправе переступить их без нашей воли.
– Но что же вам нужно от нас? – произнесла Лаки, пытаясь сохранить самообладание. Девушка по-прежнему не доверяла жрецу и таинственной Сэкере, которая преследовала их, а затем напала на Рафаэля.
В следующее мгновение в храме послышались взволнованные голоса. Множество воинов принялись открывать громадные, окованные медью створки парадного входа в храм. Мэкья поклонился.
– Нам пора, – произнёс жрец-птица, – все жители города собрались, чтобы приветствовать вас. Не желаете ли последовать за мной? Немного позже я расскажу вам, как и зачем вы попали сюда.
– Не желаем ли мы? – едва не подпрыгнул Рафаэль, опережая гневное возражение Лаки, которая очень хотела получить ответ на свой вопрос. – Еще как желаем! Ни за что на свете я не соглашусь пропустить такое зрелище. Идемте же, друзья мои! Для рассказов у нас еще найдется время.
Парадные врата храма пришли в движение. Понадобилось не меньше трех воинов на каждую створку, чтобы справиться с такой тяжестью. Наконец врата отворились, и дневной свет ворвался в зал и озарил лица путешественников.
Рафаэль бросил взгляд на своих спутников.
Лаки и Харуми, верные друзья, сопровождавшие его повсюду. Ичиро Ватанабэ, в чьих жилах течет такая же склонная к авантюрам кровь, как и в его собственных. Айрин, девушка из далёкой пустыни айшуу, чей народ они спасли от проклятия вампира. Повар-француз, Густав Гурмано, с которым Морренсьор познакомился ещё ребёнком. Антон, обнимавший свою жену Полину, который однажды зашёл в лавку по случайности и стал частью невероятных приключений.
Только благодаря их поддержке и мужеству им удалось победить в лесу Аокигахара ровно год назад. И если настал час помочь народу индейцев, этим великодушным воинам, защитникам справедливости, чьи сердца бились в унисон с горными реками и ветрами, то они сделают это. Все вместе. Сейчас юношу переполняли самые глубокие чувства.
Жрец-птица Мэкья выступил вперед, величественно раскинул руки и провозгласил:
– Желанные гости, добро пожаловать в Тэн’сил!
Рафаэль ободряюще кивнул друзьям и последовал за жрецом туда, откуда уже доносился слитный гул голосов.
Перед его взором открылась просторная площадь, до отказа заполненная людьми. Тысячи глаз были устремлены на него, на старых и молодых лицах запечатлелись мудрость и красота высокоразвитой древней цивилизации. Большинство из тех, кто собрался на площади, украсили свои лица праздничной раскраской, а их одежда была традиционной для индейцев Южной Америки. Просторные одеяния из льна и хлопка, искусно сотканные и расшитые. На головах многих горожан красовались птичьи перья, а у некоторых были прикреплены к лопаткам целые крылья. Несомненно, образ птицы был центральным символом этой неведомой культуры, что совсем не удивительно для народа, построившего свой город, подобно гнезду кондора, на неприступной скале.
Юный исследователь скользил взглядом по толпе. Должно быть, весть о чужеземцах распространилась со скоростью степного пожара, и на площадь продолжали прибывать женщины, мужчины, дети и подростки, пышно разодетая знать и ремесленники, крестьяне, воины… Необозримое скопление людей!
С появлением жреца, толпа расступилась, образовав проход. Рафаэль наконец-то смог взглянуть на панораму, открывавшуюся со ступеней храма, и у него захватило дух.
Над площадью словно парили десятки платформ, покоящихся на мощных опорах, встроенных в отвесную стену ущелья. Бесчисленные распорки, деревянные фермы и толстые тросы из растительных волокон надежно удерживали эти конструкции от падения в пропасть. Храм находился как бы в центре сложнейшей паутины зданий, площадей, храмов и садов, соединенных между собой сложной системой воздушных путей сообщения. Здесь были узкие висячие тропки, ведущие через расщелины, широкие великолепные улицы-мосты, лестницы и пандусы. Между ними сверкали золотом купола и шпили башенок, напоминающих очертаниями кегли, голубели крытые изразцовой черепицей скаты крыш.
Прямо в скальном массиве были высечены несколько ступенчатых пирамид, не уступающих совершенством формы Пирамиде Солнца близ Мехико или Пирамиде Кетцалькоатля в окрестностях Чолулы. Величественные ступени уходили высоко вверх, завершаясь площадками, на которых располагались алтари.
В равнинной части высокогорное плато было разбито на террасы. Здесь, в условиях относительно высокой температуры, этот народ выращивал рис, маниок, сахарный тростник и даже кофе. Между плантациями рядами тянулись посадки бананов, апельсиновых и лимонных деревьев. Все это великолепие обеспечивала влагой сложная оросительная система. Ничего прекраснее Рафаэлю Шарлю Луи де Морренсьору не доводилось видеть ни в одном из его путешествий.
Он шагнул к краю площадки, опоясывавшей храм. Отсюда открывался еще более фантастический вид. Казалось, стоит раскинуть руки – и воспаришь над синеющей бездной и горами.
========== Глава 10 ==========
Полчаса спустя
Антону пришлось ненадолго остановиться, чтобы перевести дух.
Верховный жрец Мэкья уже добрался до последних ступеней лестницы – последней из бесконечной череды оставшихся позади, и махал им оттуда рукой. Еще несколько метров – и вершина. Да, уж если твой дом расположен в вертикальной плоскости, изволь поддерживать хорошую физическую форму.
Солнце всходило, но на скале, открывшейся перед ними, все еще лежали синие тени.
На верхней площадке лестницы в гранитной стене чернел проем. По обе стороны от него располагались массивные пилоны, и в таком обрамлении проем походил на чей-то рот, застывший в беззвучном крике.
– Что это за место? – спросил Карновски, пытаясь восстановить дыхание. Его никогда не привлекали всякие там пещеры и гроты, особенно после прохождения Скайрима.
– Это Пещера знаний, – ответил жрец. – Место, где мы храним историю нашего народа. Ничего не опасайтесь – просто следуйте за мной.
Слегка склонив голову, индеец вошел первым. Перья его головного убора почти касались потолка, всем остальным тоже приходилось втягивать головы в плечи, чтобы не набить шишек о каменный свод.
Но через несколько десятков шагов потолок туннеля поднялся выше, а гнетущее чувство, что огромная масса горы давит прямо на макушку, отступило. Проход в толще скал был освещен масляными лампами в нишах, и когда они проходили мимо, пламя светильников начинало колебаться, а тени на стенах причудливо плясать.
Жрец, шествовавший впереди, остановился, а затем потянул какой-то рычаг, выступавший из стены. Массивная дверь со скрежетом распахнулась, подняв целое облако сухой пыли. Антон едва удержался, чтобы не чихнуть. Затем все гуськом потянулись в помещение, располагавшееся за дверью.
Это оказалась круглая пещера с куполообразным потолком. Так же, как и туннель, ее освещали масляные лампы, но, несмотря на это, Карновски понадобилось некоторое время, чтобы разглядеть, что каждый квадратный сантиметр стен помещения покрыт рисунками и рельефами. Сложные изображения располагались в несколько рядов, переплетаясь и кое-где сливаясь между собой.
– Добро пожаловать в Пещеру знаний, – с важностью проговорил Мэкья, повернувшись к гостям. – Для нашего народа это одно из самых священных мест. Лишь немногие посвященные могут получить сюда доступ.
– Но ведь мы не прошли никакого посвящения! – удивилась Айрин, которая держала Рафаэля за руку. Её глаза блеснули, отразив пламя светильников.
– Оно вам и не требуется, – ответил жрец, словно речь шла о вещах само собой разумеющихся. – Ведь вы – избранные, и весь этот подземный зал возведен в вашу честь.
Карновски не слишком хорошо понял, о чем говорит индеец, однако отчетливо почувствовал, что почести, которыми их здесь окружили, связаны с какими-то вполне определенными обязательствами. Рано или поздно им придется сыграть какую-то роль, о которой они сейчас даже не подозревают. И куда подевалась та девушка, Сэкера?
Повествование об истории своего народа Мэкья начал с древности и довел его до сегодняшнего дня. Рассказ был долгим, но того, что стример услышал, было достаточно, чтобы заставить его проникнуться глубоким почтением.
Тэн’сил, по словам жреца, был последним оплотом исчезнувшей цивилизации, которая возникла столетия назад. И тому, что хотя бы ее небольшая частица уцелела до наших дней, она была обязана исключительному умению этого народа хранить тайны и скрываться от глаз чужаков.
– Не желаете ли ознакомиться с пророчеством, которое имеет прямое отношение к вам? Мы отправимся к месту назначения уже сегодня.
Рафаэль недоуменно вскинул брови.
– К месту назначения? Что вы имеете в виду?
Мэкья, казался немного удивлённым.
– Но разве вы не хотите узнать, почему я оказываю вам, чужеземцам, такое доверие? Будьте же готовы сделать шаг навстречу своей судьбе!
«Ну, вот, – подумал Карновски – Именно это я и предчувствовал…»
– И где же находится это место? – спросил Гумбольдт.
– Это достаточно далеко отсюда, на острове, – ответил жрец. – Там где всё началось. Но для начала нам нужно пересечь пустыню.
– Что вы задумали, Мэкья? – впервые за всё время подал голос Ичиро. – Что у вас на уме?
– Вы – единственные, кто может помочь нам одолеть великое зло… То существо, что терзает наш народ веками, проклятие, прибывшее с небес.
И прежде, чем ужасная догадка пришла к Морренсьору, позади раздался взволнованный голос Сэкеры.
– Мы хотим, чтобы вы помогли нам уничтожить моего учителя. Того, кто сделал меня чудовищем. Того, кто по-настоящему виноват в смерти Шан’тары и гибели народа айшуу. Того, с кем вы столкнулись в Японии. Мы хотим убить Стеклянного Бога…
Трость с набалдашником в виде льва выскользнула из рук Рафаэля. Его губы дрожали, а лоб покрылся испариной.
– Значит… значит, он жив… – потрясённо пробормотал юноша, пытаясь сохранить ясность разума и представить опасность нависшей угрозы. – Но мы ведь… разрушили проклятый камень.
– Камень был лишь его инструментом в этом мире, – последовал ответ. – Так он и создавал армию стеклянных чудовищ. Но теперь миру грозит куда большая опасность…
– Постой… ты сказала, своего учителя? Откуда нам знать, что это не ловушка и ты больше не служишь ему? – подозрительно прищурилась Харуми. В её глазах читалась откровенная неприязнь к черноволосой девушке. – Да и к тому же, ты преследовала нас, переместив в этот мир…
Сэкера опустила голову. Было видно, что она вот-вот заплачет.
– Прошу вас, поверьте мне! Жажда мести ослепила меня, но Мэкья открыл мне правду.
В полной тишине Густав Гурмано подошёл к девушке и приобнял её за плечи. Такое доверие француза к бывшему врагу не оставляло сомнений: доброе сердце повара видело лишь раненую душу, которая некогда была затронута порчей, но очистилась в огне раскаяния. Даже Лаки вздохнула, пожав плечами, невольно признавая правоту друга.
– Мьи объязателно остановьим его, нье переживай. Этот гад успьел натворьить дел, но мы покажьем ему, – несмотря на забавный акцент Густава, в его словах звучала решимость. Остальные тоже выразили бурное согласие, вызвав у жреца улыбку надежды. Мольбы его народа были услышаны.
– Спасибо, – произнесла Сэкера и слабо улыбнулась. После долгих лет она наконец вновь обрела равновесие и целостность души.
– Но прежде, чем мы отправимся в путешествие, – воскликнул Мэкья, и все головы повернулись к нему, – я думаю, нам следует устроить почётный ужин в честь наших гостей!
Ликованию Карновски не было предела.
На главную площадь высыпали жители домов, зазвучала музыка, полилось вино. Минут через десять появились слуги с деревянными коромыслами на плечах. К коромыслам были подвешены вместительные емкости, закрытые тканью. Расстелив на широких ступенях ткань, индейцы начал вынимать из емкостей глиняные судки и сосуды и расставлять их на низких деревянных скамеечках, которые принес следом один из воинов.
Когда путешественники одну за другой приподняли крышки судков, оттуда повалил ароматный пар. В одном оказались тонкие кукурузные лепешки, в другом – густой мясной соус с морковью и перцем чили. Были там также жареные сладкие перцы и андский картофель.
Антону сразу вспомнился прошлогодний пир в оазисе Айшуу.
– Выглядит очень симпатично! – Карновски мигом начерпал густого супа в плошку. – Как это называется?
– Тот парень говорит, что это их традиционная еда. Она не слишком острая, так что можно есть без опаски, – подмигнул Рафаэль другу.
Антон огляделся в поисках ложки или вилки, но не обнаружив их, решил не усложнять себе жизнь и попросту обмакнул лепешку в соус. Слуга одобрительно улыбнулся ему, и стример решил, что все делает правильно.
– M-м, вкусно! – промычал он с набитым ртом. – Напоминает кролика.
– Это куви, морская свинка, – пояснил Мэкья. – Жрец снял большую часть своего облачения, и теперь с не меньшим жаром поедал замечательно приготовленный ужин.
– Вот уж не думал, что их едят, – заметил Антон, отправляя за щеку следующий кусок лепешки с соусом. – И вовсе не похоже на свинину – просто тает во рту!
В животе громко заурчало, но Карновски удалось сдержать газы. При стример скорчил такое лицо, что Полина, сидевшая рядом чуть не пролила острый соус на штаны от смеха.
– Кажется, дрюк мой Антон, кто-то здорьово проголодался! – засмеялся повар-француз своим фирменным смехом, отчего все вокруг подхватили его. Смех Густава и впрямь был потрясающе заразительным: большая часть индейцев за столом смеялась с такой громкостью, что горное эхо подхватило их голоса, испугав белоголового орлана, который вот-вот собирался заснуть в уютном гнезде.
Даже Сэкера, стоявшая в тени скалы, улыбалась. Мэкья поступил правильно, доверившись пророчеству. Видения из прошлого вновь нахлынули на воительницу, и одинокая слезинка скатилась по её щеке, когда она подумала о Шан’таре. Всё это время она винила в смерти любимого Рафаэля и его команду, но теперь ей открылась горькая истина. Столетия, проведённые во лжи и обмане, бездушных убийствах и вере в идею своего повелителя никогда не исчезнут из книги памяти. Как бы сильно она не старалась забыть их. Как и тот убийца, Ирландец, которого они с Джозефом встретили в лесу Аокигахара. Вспомнив чудовище, созданное по приказу Стеклянного Бога, девушка содрогнулась.
Что же я натворила?
========== Часть II: Призрачные пески; Глава 11 ==========
10 дней спустя
Эта незнакомая пустыня была так похожа на её родной мир…
Айрин откинула с лица шелковый шарф и сбросила капюшон дорожного плаща. В лиге от нее вырастал из пустыни красноватый утес, сложенный из песчаника, – Масквапакутча, как назвал его жрец Мэкья, одинокий гигант, замерший в песке, словно большой корабль. Его отвесные склоны отражали солнечный свет, вкрапления кварца сияли, словно драгоценные камни. Нужен был зоркий глаз, чтобы различить замок, спрятанный в самом сердце выветренной скалы. С песчаной гряды она четко видела узкие щели, больше похожие на разломы, по всей высоте откосов – окна и амбразуры. Девушка ясно представила глаза, наблюдающие за ней, готовые поднять тревогу при виде незнакомого каравана.
Вздохнув, девушка глянула через плечо. Её спутники преодолевали последний крутой подъем, чтобы присоединиться к ней. Она переступила с ноги на ногу, дрожа от нетерпения. Этот оплот индейцев пустыни был единственным местом, где они могли бы восстановить силы и подготовиться к последнему бою с учителем Сэкеры.
Вздохнув, Айрин снова повернулась к индейскому каравану и её спутникам, которые наконец-то вскарабкались на вершину дюны. Антон вместе с Мэкья обсуждали песчаную крепость. Похоже, эти двое быстро сдружились между собой.
– Какой он большой! – говорил стример, вытягивая шею, чтобы рассмотреть замок получше. Его лицо было мокрым от пота, который струился вниз по бороде.
– Там живут, – пояснил Мэкья, – более двухсот воинов, лазутчиков и мастеров.
– А по виду не скажешь, что там вообще хоть кто-то обитает, – изумился Карновски.
Неторопливо и размеренно оставшаяся часть каравана проползла мимо неё. Лаки и Ичиро ненадолго задержались, чтобы выпить по глотку воды из бурдюка. При этом японцу пришлось покрепче сжать мешок из шкуры альпаки, чтобы выдавить последние капли.
Следом за влюблённой парочкой в долину, ведущую к замку, спустились груженые лошади и их погонщики. Зверям, как обычно, не досаждал дальний переход. Они размеренно шагали, а их наездники-индейцы дремали в седлах. Одно из животных наклонило голову и с шумом потянуло воздух носом, проверяя – нет ли у Айрин чего-нибудь съедобного. Девушка мягко, но настойчиво оттолкнула его голову, а затем повернула голову к крепости.
Утес казался таким же безлюдным, каким и с верхушки дюны. Голова каравана приблизилась к трещине, ведущей в глубь скалы. Рыжеволосая девушка прислушалась, но не услышала, звука рожка или другого сигнала, возвещающего об их появлении. Никто не появился на наблюдательных площадках. Она щурилась и напрягала зрение, пытаясь выискать на скальных уступах затаившихся стражей. Но они или слишком хорошо спрятались, или покинули свои посты.
Нехорошее предчувствие царапнуло ее душу, как паучьи лапки в темноте скребут по коже, но последняя из лошадей уже скрылась в разломе. Паника захлестнула ее. Айрин взволнованно глянула на высокую скалу. Сползающее за утесы солнце окрашивало стены в кроваво-красный цвет. Вне себя от испуга и беспокойства, девушка помчалась вперед. Но, стремительно летя по пескам, она уже не нуждалась в убеждении, чтобы понять – слишком поздно.
Рафаэль первым вошёл в железные ворота Масквапакутча. Юношу сразу же поразили две вещи.
Прежде всего, красота замка. Когда он ступил на центральный двор, всё великолепие раскрылось перед ним. Немыслимо тонкие башни устремляли к небу острые шпили. Изящные статуи, вырезанные из того же самого песчаника, украшали отвесный склон утеса. Твердыня походила на маленький город, помещенный в каменную раковину. Архитектура была явно не индейского происхождения.
Но как только подошли остальные, первоначальное восхищение было вытеснено вторым впечатлением. Его высказала Сэкера, спускаясь с лошади на землю.
– А где все?
Крепость казалась брошенной. Никто не охранял ворота. Никто не приветствовал их. Хотя Морренсьор и не знал местных обычаев, но предполагал, что оставлять вход без стражи, по меньшей мере, неосторожно.
Ичиро, как всегда вместе с Лаки, подошел к юноше.
– Не нравится мне это, – проворчал друг.
Словно в подтверждение его слов, железная решетка позади них упала, перекрывая вход в Масквапакутча. Зазубренные штыри врезались в камень. Их лязг прозвучал как приговор.
Рафаэль резко обернулся. Толстые прутья теперь отделяли их от остальных спутников из числа индейцев. Те выглядели такими же напуганными, как и он. Только Абукчич, высокий бронзовокожий дикарь, стоял по эту сторону ворот вместе с двумя помощниками.
– Что-то не так, – сказал он, поворачиваясь и распахивая плащ. Острый каменный томагавк вспыхнул в ярком солнечном свете, заливавшем открытый двор.
– Это ловушка! – охнула Харуми.
Рафаэль уже обнажил рапиру. Индейцы вытащили из-под накидок луки и стрелы. Карновски решительно укрыл Полину за своей спиной и выхватил из-за пояса короткий топор.
На противоположном конце двора с грохотом распахнулись двустворчатые двери. Удар, превышающий силу человеческих рук, сорвал створки с петель и бросил на камни кучу обломков. Два человека шагнули из полумрака замка на солнечный двор.
Первый – высокий и прямой – был одет в красный плащ. Его бледное лицо и белые волосы казались удивительными в этих краях, населенных смуглокожими людьми. Но внимание притягивали налитые кровью и яростью глаза индейца. Он посмотрел на гостей.
– Я вижу нашу погибель. Вижу мальчишку, который принес погибель этому миру.
– Вождь Лайз? – сказал Абукчич, выходя вперед и опуская томагавк. – Вы неправы. Они не хотят вреда никому. Жрец Мэкья говорит…
– Тихо! – рявкнул высокий человек.
Сэкера заметила, что гнев индейца потряс молодого воина. Что же тут происходит?
Второй человек, чьи очертания полностью скрывала одежда, вышел из-за спины Лайза.
– Не слушай молодого глупца, – прошелестела закутанная фигура. – Он околдован ужасной магией рыжеволосого демона.
Когда его негромкие слова достигли ушей Сэкеры, девушка похолодела, кровь в её жилах застыла. Она узнала этот голос, звучавший в голове. Забыть его она не смогла бы никогда. Теперь девушка знала, кто стоит по правую руку от вождя: тот, кто прежде был её младшим наставником. Тот, кто был дланью Стеклянного Бога в лесу Аокигахара.
Приор Джозеф Рэдкоун скользнул ладонью по посоху. Горящие глаза вождя Лайза на миг вспыхнули еще ярче, безумным, лихорадочным блеском. Сэкера узнала заклинание подчинения – любимое чародейство этого чудовища. Но Лайз, похоже, боролся с магическим воздействием, пытаясь пробиться сквозь туманящую сознание ложь.
Взгляд Джозефа хлестнул по Сэкере, словно плеть. Фиолетовые глаза на смотрели на девушку с удивлением и торжеством. Из дверного проема позади приора выбрался ещё один человек. Широкополая шляпа-стетсон, глубоко надвинутая на лоб, чёлка светлых волос, прямой нос и тонкие губы… Карновски позади сдавленно охнул. Этого не может быть! Совершенно невозможно! Прямо перед ним – убийца, который год назад преследовал их в Афинах по заказу Хитоши Мидзуно, Ирландец Лиам О’Канна. Но как он попал сюда?
– Вот уж не думал увидеть тебя вновь, Сэкера…
Прежде чем девушка сообразила, что ответить, приор взмахнул посохом и прикоснулся к плечу индейского вождя.
Рука Лайза поднялась, будто его, как марионетку, дернули за нить. Сигнал. В тот же миг из окон и балконных дверей высунулись вооруженные мужчины и женщины. Они держали наизготовку луки и самострелы, томагавки и палицы. Лиам поднял руку: из его ладони появились стеклянные щупальца, извивавшиеся подобно слепым змеям.
Рафаэль шагнул назад, к друзьям.
Посох вновь дернулся, и рука вождя упала, словно топор, раскалывающий полено.
– Убейте их! – заорал Лайз. – Убейте всех до единого!
========== Глава 12 ==========
Айрин добралась до разлома, ведущего в сердце, как раз вовремя, чтобы услышать приказ, эхом отразившийся от скал. Она застыла. Что же случилось?
Из мрака ущелья вырвался конь, закативший от ужаса глаза. Рыжеволосая девушка отшатнулась, чтобы не быть втоптанной в песок, а животное поскакало в пустыню, теряя сумки и свертки, притороченные к седлу. Всадник бежал следом, крича и размахивая руками. По лбу человека стекала кровь. Должно быть, конь сбросил его.
– Что случилось? – Айрин схватила его за рукав.
Но из глубины разлома уже доносился звон стали и выкрики сражающихся людей.
– Засада! – крикнул молодой индеец. – Вождь Лайз сошел с ума! Он закрыл ворота и хочет убить пришельцев!
– Почему?
Человек отмахнулся и побежал следом за конём, оставив Айрин у входа в ущелье. Она попыталась осмыслить услышанное. Но в его словах не было никакого смысла.
Повернувшись, девушка помчалась обратно в пустыню и побежала вдоль подножия огромной скалы. В оазисе Айшуу её учили бесшумно красться и пробираться где угодно, поэтому она могла вскарабкаться по любой стене. Миновав осыпь из огромных валунов, Айрин оказалась лицом к лицу с отвесной скалой.
Она скинула плащ и резко дернула кистью руки. С запястья сорвалась стрелка с бечевой и застряла в трещине высоко наверху. Рывком закрепив зубья крюка, девушка принялась взбираться по тонкой веревке, свитой из паутины. Ее ноги в сапогах с мягкой подошвой легко находили самые маленькие трещины. Оказавшись достаточно высоко, она качнулась, используя свой вес, и пробежала вдоль стены к небольшому выступу. Держась за веревку одной рукой, девушка другой схватилась за край скального карниза, на миг зависнув над пропастью. Она зацепила веревку петлей за лодыжку и стремительным движением забросила себя на узкую каменную полку. Перекувыркнулась, ослабила веревку, чтобы освободить застрявшие крючья, а потом смотала ее, закрепив на бедре.
Дважды она повторила свои действия, пока не взобралась по отвесной стене на достаточную высоту. Ее целью был наблюдательный пост, давно заброшенный и, возможно, забытый. Запрыгнув на каменную площадку, она забралась в узкий туннель, ведущий внутрь твердыни. Он скорее походил на лаз. Опустившись на четвереньки, она поспешила по проходу вниз.
Здесь, в тесном пространстве, ее захлестнула паника. Почему жители крепости напали на её друзей?
Вся в пыли и ссадинах, Айрин наконец-то достигла выхода. С помощью зеркальца вначале оглядела маленький склад. Никого. Только корзины и старый, скатанный коврик в углу. Она выбралась, напрягая все чувства, чтобы вовремя обнаружить присутствие чужих. Проскользнула к двери, приложила к ней ухо и проверила петли. Послышался едва уловимый скрип, когда девушка отодвинула засов и распахнула створку.
Впереди лежало безлюдное служебное помещение. Воздух оставался неподвижным, пыль покрывала пол толстым слоем. Девушка не колебалась. Шаман Торрого научил её, когда нужно терпеливо ждать, а когда спешить.
В несколько шагов она достигла лестницы, ведущей к нижним уровням замка. По мере того как она спускалась по ступеням, звуки сражения делались громче. Крики, стоны, лязг стали.
Добравшись до пятого этажа крепости, девушка покинула лестницу и побежала к окнам и балконам, которые выходили на центральный двор. Она должна увидеть, что же происходит.
Завернув за угол, она окунулась в ослепительно яркий солнечный свет, льющийся из распахнутых настежь и брошенных без охраны окон и дверей. Выйдя на свет, она оперлась об ограждение балкона. Звуки боя становились громче. Перегнувшись через перила, девушка заглянула во двор. Там, внизу, царила полная неразбериха. Кровь заливала вымощенный булыжниками двор. Повсюду лежали неподвижные тела. Сталь билась о сталь. Слышались крики ярости и боли.
Рыжеволосая девушка легко отыскала взглядом сражающихся друзей. Антон и Густав рубились, сжимая в одной руке меч, а в другой топор. Они защищали Полину и Лаки и не позволяли никому даже подступиться к ним.
Неподалеку, в самой гуще схватки крутился Ичиро Ватанабэ, неся смерть, будто стремительная змея. Он выписывал клинком сложные узоры, в то время как двое индейцев прикрывали японца с боков. Даже со своей высоты Айрин видела гримасу страдания, исказившую лицо Ичиро.
Мужчины и женщины падали. А схватка продолжалась. Справа неподалеку кто-то вскрикнул и рухнул с балкона прямо на песок, обагрив его кровью.
Смерть и в самом деле прибыла в Масквапакутча. Но не месть и не вражда стала причиной сражения, а обман. Кто-то стравил между собой двух союзников. Зачем? Кому это было необходимо?
Айрин оглядела залитый кровью двор. Перегнувшись через перила, она увидела ответ на невысказанный вопрос прямо под собой.
Вождь Лайз стоял у главного входа в крепость. Благодаря красной накидке и белым волосам он отличался от остальных бойцов. А рядом с ним стоял, опираясь на длинный посох, человек, похожий на священника или отца-настоятеля. Должно быть, это тот самый Джозеф, о котором рассказывал Рафаэль.
Приор указал на что-то рукой. Лайз шагнул в сторону, и девушка увидела, куда указывал Джозеф. У подножия лестницы кого-то поставили на колени. Стрела торчала из плеча пленника. Двое крепких на вид воина-индейца удерживали его.
Вождь взмахнул рукой, и с человека сорвали капюшон. Схваченный гордо посмотрел на стоящих перед ним людей.
Айрин охнула, сжимая горло.
Она узнала Рафаэля.
Юноша с ненавистью смотрел на Джозефа, а потом метко плюнул во врага.
Рэдкоун усмехнулся и даже не потрудился стереть слюну, стекающую по щеке и капающую с подбородка.
Но ответ стражей оказался куда жестче. Голова юноши дернулась и запрокинулась от безжалостного рывка за волосы. Один из индейцев наклонился к его уху:
– Не смей оскорблять гостя Масквапакутча!
Стоящий с другой стороны мужчина вцепился в стрелу, торчащую в плече Морренсьора, и с силой крутанул ее. Рана вспыхнула жарким пламенем. Рафаэль пытался сдержаться, но боль оказалась слишком сильной и неожиданной. Стон вырвался из его горла. На глаза навернулись слезы.
Стрела воткнулась в него совсем недавно. Юноша упал, на миг потеряв сознание, и не смог отползти, когда сражение переместилось дальше. Отрезанный от спутников, он стал легкой добычей пары воинов.
Пятерня в волосах разжалась, и Рафаэль осел на булыжники. Крики и гам позади него отодвинулись далеко, заглушенные болью, от которой мутилось сознание.
– Хватайте мальчишку, – сурово повелел Джозеф, – и тащите его в замок!
Индейцы, державшие Морренсьора, переминались в нерешительности. Юноша повернул голову. Приор шагнул к высокому бледному человеку, простоявшему все время неподвижно, словно статуя. Тот, послушно, будто кукла, которую дернули за веревочку, приказал:
– Взять мальчишку!
– Да, вождь Лайз!
Воины схватили рыжеволосого юношу, подняли и поволокли. Рэдкоун шагнул следом за ними через разбитые двери в полумрак замка.
Рафаэль вывернул шею, оборачиваясь, и успел заметить, как Ичиро, разбрасывая защитников крепости, мчится ему на выручку.
Но японец опоздал. Безвольное тело Рафаэля тащили всё дальше и дальше. Приор поднял над головой засиявший в темноте посох. Разбитые двери замка позади них вернулись на место и, неотвратимо, будто крышка гроба, захлопнулись.
