Текст книги "Serendipity (СИ)"

Автор книги: Rutelior

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

В один момент сквозь пелену отчаяния пробилось другое ощущение. Тёплая рука всё ещё спящего Мин Юнги нашла себе место на талии Т/И. Мужчина проснулся только на секунду – он по-хозяйски подвинулся ближе к девушке и прижал её тело к себе, а затем зарылся лицом в густые волосы, всё ещё пахнущие крепким алкоголем, и, будто ничего и не было, снова заснул. Женщина почувствовала тёплое спокойное дыхание айдола у себя на лопатках, и волна мурашек побежала по её коже. Она обхватила руку Юнги своей, и тогда её дыхание тоже стало ровнее, будто бы последовав его примеру. Туман всё ещё властвовал там, за окном, которое сейчас стало недосягаемым, когда Т/И незаметно для себя погрузилась в сон.

“Утро” в полном смысле этого слова наступило для пары несколько позднее – когда солнце отвоёвывало своё право на руководство, и окна в здании напротив стали отчётливо различимы. Они лежали пару минут в тишине, обнимаясь, и Т/И впервые за очень долгое время ощущала тепло чужого тела сразу после пробуждения. Будто большая кошка, девушка тёрлась головой о грудь партнёра, пытаясь наслушать частоту его сердцебиения. Правой рукой Мин перебирал пряди волос женщины.

Когда же будильник всё-таки зазвонил, Юнги осторожно приподнялся с места, коснулся губами лба девушки, затем встал с постели и исчез за дверьми ванной комнаты. Т/И могла слышать звук включённого душа и падающих тюбиков гелей. Она перевернулась на живот, положила голову на руки и мягко улыбнулась уголками рта: и всё-таки, жизнь продолжается. Даже если сейчас боль громадными кусками выедает полноту всей радости.

– Что планируешь делать теперь? – спросил айдол, когда здания отеля уже не было видно из тёмного окна машины такси.

– М? – отозвалась девушка, слегка дёрнувшись, как будто она в самом деле не ожидала, что все раздумья могут быть прерваны одним только вопросом. – По поводу чего? – голос женщины звучал взволнованно.

– По поводу работы. Будешь искать себе другое место?

– А, если говорить об этом, то… Да, конечно. Думаю, в каком-то смысле у меня нет выбора. Если хочу остаться здесь, надо держаться на плаву. Во всяком случае, у меня есть кое-какие сбережения на первое время.

– Неужели так сложно найти работу в Сеуле?

– Вполне. Везде хватает и своих специалистов. Плюс, нужно учитывать и второстепенные требования, кроме самой должности: оклад, расположение, длина рабочего дня и всё в этом духе. Даже хорошее резюме не гарантирует мне хорошее место, к сожалению.

– А если не получится сделать это в ближайшее время?

– Ну, это не самая приятная тема для разговоров, но в таком случае мне просто придётся собрать свои вещи и поехать домой. В конце-концов, я уже не так молода, чтобы совершать подвиги и выживать на хлебе и воде. Столице нужны герои, а я больше не готова быть “одна против всех”. Один урок я усвоила хорошо,– подытожила девушка, глядя куда-то сквозь собеседника, – в Сеуле нечего делать без денег.

– О, вот оно как. Наверное, я соглашусь. Хорошо там, где ты богат. И всё-таки, – мужчина положил свою руку на руку собеседницы, но не посмотрел на неё. – Я правда надеюсь, что у тебя всё получится.

Когда машина подъехала к её дому, Т/И осела и вся будто бы сжалась. Она кинула беглый взгляд на кумира, а затем нерешительно обернулась. Руки девушки пробрала странная, едва ощутимая дрожь. Заметив, что Юнги все ещё сжимает её ладонь, Т/И продолжала смотреть только на этот “замок”.

– Что-то не так? – переспросил он, подняв брови.

– Не пойми неправильно, но я не знаю, что и думать сейчас. Я как будто совершила ошибку, но меня почему-то не ругают. Странное чувство.

– Жалеешь о том, что случилось?

– Скорее, боюсь, что этим я всё и сломала,– смиренно пробормотала женщина.– Я пойму, если ты считаешь, что секс на втором свидании – это что-то неправильное.

– Да нам, вроде, и не по двадцать лет. Я даже немного ревную,– сказал он и усмехнулся.

– Ревнуешь?

– Повезло тому, кто научил тебя всем тем вещам, – ответил Юнги и отвёл взгляд. Лицо Т/И вспыхнуло.

– Я думаю, мне пора,– нервно затрещала она, пытаясь нащупать дверную ручку. – Да, точно пора…

– Встретимся недели через две?

– Не знаю, – девушка в очередной раз повернулась к Мину с задумчивым видом, – следующие пару месяцев буду только бороться за “место под солнцем”, так что ничего обещать не могу, – собеседник беззвучно посмеялся. – Что не так?

– Отказываешь своему кумиру?

– А если ты – это только сон? Может, я напилась, и ты мне снишься? Когда очнусь, пойму, что у меня нет ни тебя, ни денег, ни, собственно, будущего. А если выбирать между любовью и нормальной жизнью, то я, в любом случае, выберу второе, – протараторила Т/И с невероятно серьёзным видом.

– Очень мило, что ты воспринимаешь меня, как мечту,– хмыкнул айдол,– но я буду ждать того дня, когда ты поймёшь, что я вполне себе реальный.

– Не поверишь, но я бы тоже хотела однажды к этому придти.

– Могу немного ускорить процесс?

– Каким обр-… – начала было Т/И, но была прервана внезапным поцелуем. Их языки не соприкасались, но вместо этого айдол покусывал то нижнюю, то верхнюю губы партнёрши. Водитель делал вид, что увлечённо рассматривает вид за окном. Где-то за пределами машины сосед выгуливал свою крикливую собачонку. Как странно: находящиеся буквально в метре люди понятия не имели о том, что мировая звезда прямо сейчас дарит всё внимание одной лишь Т/И. От волос Юнги пахло кондиционером для волос из отеля, но запах отличался от прошлого: сейчас девушка могла вдохнуть аромат тропических фруктов. Ему, как и стоило ожидать, очень шли очки, которые всё-таки пришлось поднять.

– Ну, всего доброго, – Юнги потёр губы, нахально усмехнулся и развалился на сидении. – До следующего сна.

Последующие несколько недель были полны шума и волнения. Круглыми сутками Т/И могла обновлять один и тот же сайт в надежде найти подходящую вакансию, но выбирать было толком не из чего – и тогда девушка уже засматривалась на должности, которые хотелось бы отложить “на потом”. Она подавала заявки на, должно быть, миллион сервисов для поиска работы, и сидела, тупо разглядывая главное меню сайта. От рабочего места женщина стала отходить только по острой нужде. Бывало и такое, что бывшая офисная работница засыпала прямо за столом, так и не дождавшись приглашения на работу мечты. И, когда сон оставлял девушку, она буквально подпрыгивала из-за звука любого уведомления – но, как назло, это всегда была либо реклама, либо предложение обновить ПО. Тогда Т/И снова пододвигала стул, устало потирала глаза, садилась ближе к компьютеру и долго-долго смотрела на экран. Даже если там не происходило ничего важного. Иногда она складывала ладони вместе и упиралась на них щеками, глядя на вид за окном: весна все ещё играла всеми красками, и на улице стоял самый превосходный апрель, и какая-то странная атмосфера стояла в этом застывшем во времени углу, что женщина оставляла все свои дела, претендовавшие на важность, и подолгу разглядывала пустые улочки непримечательного спального района. А когда день, а затем и следующий, и день после незаметно пролетали, Т/И доставала собственные сбережения и заглядывала на банковский счёт. Тогда это ещё могло вызвать у неё облегчение.

Звонки родителям, однако, так и оставались редкостью. Иногда, во время очередного бесконечного диалога, тянущегося долго, как пытка в руках любителя, женщина начинала говорить о чём-то другом, кроме денег – но даже тогда её перебивали громкие слова о нищете, тяжёлой жизни и откуда-то взявшейся глубокой родительской тоске. “Т/И, когда ты приедешь?– спрашивала родственница уже когда яростные разговоры затихали. – Нам так без тебя тяжело. Не слушай отца, он не со зла всё это… Мы же даже не знаем, как у тебя дела, понимаешь?”. И девушка слушала этот взволнованный слабый голос, пропуская через себя каждое слово и каждую интонацию, выжимая из себя редкие “Я понимаю” и “Всё нормально, деньги пришлю позже”, а затем некоторое время смотрела на список исходящих вызовов. В памяти, в тех отдалённых уголках, куда люди обычно предпочитают не залезать, самой большой гноящейся раной представала крупная и грозная фигура отца, растрачивающая всю энергию только на гневные комментарии и указы, спустя годы всё ещё осуждавшие за “побег из дома”, “обременение семьи” и прочие события, которые являлись грубым преступлением против контроля. Удивительно, как даже сейчас, Т/И раз за разом без раздумий выдавала очередную причину не приезжать домой на праздники или во время отпуска – как будто дом даже издалека оставался клеткой. Как если бы по приезду домой девушку снова душили вечные скандалы и надменное порицание, запреты и наказания. Тогда, девять лет назад, уехать в Сеул с любовью всей жизни казалось хорошей идеей. Ровно до тех пор, пока Т/И не выпал шанс узнать, что её агонизирующая пламенная любовь в один момент станет для кого-то только уютным огоньком в камине. И как здорово, что, когда минуты слабости и сожаления настигали её, когда земля уходила из-под ног, и, когда верным спутником оставался разве что собственный страх, алкоголь всегда оказывался под рукой.

Мин Юнги, как и стоило того ожидать, не проводил с Т/И абсолютно всё своё свободное время, однако он, на удивление, и не пропадал с концами. Иногда пару раз за день девушка могла получить сообщения от айдола, где он рассказывал о своих занятиях в тот день и спрашивал, как успехи в её поиске работы. Мужчина высказывал слова поддержки и в те дни, когда, возвращаясь с очередного собеседования, девушка присылала множество злобных сообщений. “Я не знаю, кого они ожидали увидеть на моём месте, но это явно не человек. Они такие идиоты, ты не представляешь!”– говорила Т/И каждый раз, думая, что собеседник уже отложил телефон, но он спокойно соглашался и спрашивал про другую вакансию, которую девушка упоминала как-то давно.

– Как ты сам? Сильно устаёшь? – спрашивала женщина, когда эмоции понемногу утихали.

– Нас готовят к новому альбому, так что дел достаточно, – отвечал Юнги, и динамик его телефона заглушался подушкой. – Не знаю, когда приеду в следующий раз.

– Может, мне тебя выкрасть?

– Я был бы очень не против, но после этого нас обоих точно убьют.

– О, извини, я не могу умереть до того, как найду работу.

– Хорошо, я буду ждать.

– Мин Юнги?

– Ты хочешь проверить, сплю ли я? Нет, Джин в соседней комнате играет с кем-то в игры. Наверное, тяжело разводить альпак.

– Очень мило, но я хотела сказать кое-что другое.

– Внимательно слушаю.

– Спасибо за то, что так часто звонишь.

– Тогда уж и тебе спасибо.

– За что?

– За связь с обычной жизнью.

– Ого, а я что, общаюсь со звездой? – говорила она с сарказмом.

– А ты знаешь BTS?

– О, это ребята, с которыми ты проводишь всё своё время?

– Да-…– Мин замолк. Т/И могла услышать звуки ударов где-то недалеко. – Кто-то опять ломится ко мне в комнату. Я почти уверен, что это Чимин и его трансляция. Он в последнее время такой активный.

– Вот как? Понятно, – затихла она на секунду, а затем быстро продолжила. – Тогда удачи там. Береги себя.

– Не хочешь поздороваться?

– О, нет, извини, не сегодня. Я о ч е н ь хочу спать.

Изредка Мин Юнги заезжал за Т/И. Она спускалась к машине в злобном негодовании или отчаянии с долей иронии, но при виде знакомого, лицо её становилось менее напряжённым. Девушка вежливо здоровалась, но потом всё равно срывалась на самое забавное возмущение. Айдол выслушивал всю её речь, и только тогда женщина, казалось, обмякала. Она клала разгорячённую голову на плечо кумира и молча смотрела в окно. Мин, в свою очередь, нащупывал костяшки рук своей собеседницы.

По прибытии в номер они оба становились по-настоящему уставшими, и, неожиданно, по-настоящему отдохнувшими. Они заходили в разные по величине номера, затем садились на диван и подолгу разговаривали о длинной веренице собственных неудач. В такие моменты Юнги становился, наверное, самым несчастным человеком во вселенной. Он опускал голову и смотрел куда-то в пол и из раза в раз самыми разными словами собирал воедино одну простую и понятную истину: “Я так сильно устал”. Т/И не произносила ни единого слова. Вместо этого, она поправляла его волосы и обнимала плечи мужчины обеими руками. Бывало такое, что вдвоём они подолгу сидели в тишине, и их дыхание становилось необычайно ровным, а затем Мин делал один, очень глубокий вдох, мягко целовал женщину в лоб, подходил к телефону и заказывал еду. Когда он снова возвращался к дивану, Юнги обнимал девушку и говорил еле различимые из-за низкого голоса слова благодарности. Остаток вечера двое смотрели фильмы, ели и выпивали, разговаривая друг с другом так, будто им нужно набраться сил перед разлукой.

Таким образом прошла половина лета. Наступил ужаснейший в своей жаре август, и дела с работой обстояли ничуть не лучше, чем пять месяцев назад.

– Как быстро наступает утро, – сказала Т/И в одну из невыносимо знойных ночей, уставшая от любви. – Такое чувство, будто время стало лететь намного быстрее.

– Может, оно и к лучшему, – отзывался Юнги.

– Почему?

– Потому что хорошо, когда всё плохое проходит быстро. День за днём, ты всё ближе к работе. Наши встречи, в свою очередь, – облегчение для меня.

– Наши с тобой встречи, да?

– Ну, а какие ещё?

– А когда ты встречаешься с другими, что чувствуешь? – девушка подвинулась ближе к говорящему и выжидающе глянула на него.

– Погоди,– поднялся айдол и слегка отодвинулся, – встречаюсь с кем?

– С другими женщинами, – ответила она спокойно, всё ещё не сводя глаз с собеседника.

– Не понимаю. Зачем мне видеться с кем-то ещё?

– Ты же мужчина. Вам всегда одиноко и всегда нужен секс. Иногда мы видимся раз в две или даже три недели. Хочешь сказать, всё это время ты бережёшь силы для меня?

– Ты же была в отношениях до меня?

– Да.

– И тебе изменяли?

– Да, – голос её дрогнул.

– Каждый раз?

– Получается, что так,– женщина отвела взгляд, отодвинулась и поджала губы.

– Ты встречалась с животными? – переспросил он с какой-то насмешкой. – Это странно – спать с кем-то ещё, когда ты в отношениях. Я и не думал, что такую очевидную вещь нужно говорить вслух.

– Мы встречаемся? – недоверчиво произнесла Т/И и подползла будто бы ещё ближе к кумиру.

– А разве нет? – ответил Юнги не менее удивлённо, посмеялся, и, не дождавшись ответа, взял руки Т/И и посмотрел ей прямо в глаза. – Мне так жаль, что ты сталкивалась с такими людьми раньше. Но это неправильно. Мне нравится проводить с тобой время, – он поцеловал её в правую щёку, – и я бы не хотел потерять тебя по такой нелепости.

– Пожалуйста, не говори ничего больше, – взмолилась Т/И и прижала свои губы к губам партнёра. Она отстранилась и внимательно посмотрела на его лицо, чуть не плача. – Я впервые чувствую себя в безопасности. Спасибо. Спасибо. Спасибо!

Ещё несколько недель пролетели для Т/И в напряжённом томлении. Она не перестала ходить на собеседования, однако каждый отказ теперь сопровождался истерикой “молчаливой” – она приходила домой, заново пересчитывала оставшиеся сбережения и на пальцах высчитывала все расходы. И чем больше времени проходило, тем чаще девушка становилась жертвой очередной ужасной панической атаки. Мир вокруг плыл и сужался, и в этот раз ей не нужен был алкоголь для того, чтобы почувствовать искажение пространства.

Со дня на день должен был выйти новый альбом, так что Юнги, несмотря на всё своё обычное внимание, не появлялся сутками. Вместо этого Т/И получала цветы каждые пару дней с записками, призывающими к заботе и любви к себе.

Спустя пару дней альбом всё-таки вышел, и тогда Мин и правда звонил ей раз в пару дней, излагая наскоро все события ближайших дней. “Когда это закончится, было бы неплохо съездить куда-нибудь уже вместе”, – говорил он уставшим голосом. Час за часом, они разговаривали о той невероятной совместной жизни, которая им предстояла, не будь оба так заняты сейчас. “Я надеюсь, что ты не чувствуешь себя плохо в таком завале”, – каждый раз повторяла Т/И, обеспокоенная тишиной голоса молодого человека.

В середине осени деньги на счету девушки закончились. Она долго смотрела на скромную цифру на экране банкомата, затем забрала карту, развернулась и пошла домой. Оказавшись в квартире, женщина сразу же начала доставать коробки и складывать туда вещи. Вещей у неё насобиралось всего на пять больших коробок. Даже в месте, где Т/И прожила треть своей жизни, не нашлось ничего существенно важного или необходимого. Здесь было пусто. С самого начала и до конца. Только воспоминания о прошедшей и не совсем любви стали огромным чемоданом, который осталось только аккуратно упаковать и взять с собой в предстоящую жизнь. Договор на съём жилья заканчивался через два месяца.

– Что-то случилось?– спросил вырвавшийся на день Юнги, наблюдая молчаливое поведение девушки по дороге в отель.

– Ты знаешь, я так и не нашла работу.

– Но Сеул достаточно большой для того, чтобы поиски были такими затянутыми.

– Юнги, – женщина по-собачьи преданно заглянула в глаза Мину и улыбнулась, – я возвращаюсь домой. Насовсем.

– Проблема в деньгах?

– Возможно. Но это и неудивительно. Я и так слишком долго держалась.

– Ясно, – отрезал он в ответ и посмотрел на неё как-то непривычно серьёзно. – Тогда, проблема только в жилье?

– Это не так уж и мало.

– Получается, что проблемы и вовсе нет.

– Это почему?

– Было бы неплохо, если бы ты переехала жить ко мне.

– Что?… – неверяще переспросила Т/И.

– Я думаю, что я люблю тебя, и мы вместе уже достаточно времени для того, чтобы я не боялся доверять тебе. Так что не знаю, есть ли что-то странное в том, что мы съедемся. В любом случае, если ты хочешь уехать, я не могу держать тебя.

– Я каждый раз так сильно удивляюсь тебе.

– В каком плане?

– Почему ты любишь меня?

– А для этого так уж нужны причины? Когда я впервые увидел тебя, то подумал: “У неё есть всё, чего я когда-либо хотел”. Думаю, мне показалось, что наш образ жизни был довольно похож. Кроме того, ты такая упрямая и решительная, а ещё ты – самая независимая женщина из всех, кого я когда-либо встречал.

– Я была влюблена в другого человека, когда мы начали встречаться, – возразила Т/И нерешительно.

– Да, я знаю. Я даже знаю, в кого. Но я думал, что это больше не так.

– Знаешь? – глаза девушки широко распахнулись, а брови поднялись необычно высоко.– Но…!

– Я не хочу говорить об этом. Ни сейчас, ни когда-либо ещё,– мужчина отвернулся.– Хотелось бы верить, что это в прошлом. И всё же, я не могу заставить тебя любить меня, понятное дело.

– Нет, – тихо пробормотала в ответ Т/И, – это не так. Прости, сегодня я сама не своя. Конечно, я люблю тебя,– сказала женщина и прижалась к руке айдола. – Прости.

========== Чувства и обязанности ==========

Может быть, Т/И всегда не доставало храбрости. Когда она была ребёнком, малышка никогда не осмеливалась сказать слово поперёк деспотичному отцу; когда девушке исполнилось пятнадцать, она не нашла в себе решимости отказать первому парню в близости; в девятнадцать лет она не допускала мысли о том, чтобы сбежать из родного города и начать жизнь там, где её никто не знает; к двадцати пяти женщина так и не начала поиски новой работы и всё ещё покорно выслушивала гневные родительские речи. Глубоко внутри всё грохотало и разрывалось раз за разом, а где-то извне до ушей офисной работницы доносилось только потрескивание льда в стакане с пивом.

– Они в самом деле добьют тебя когда-нибудь, – сказал артист, когда в очередной раз после телефонного разговора Т/И возвращалась в комнату с самым отсутствующим выражением лица. В таком состоянии она могла просидеть пару часов, поджав под себя ноги и игнорируя все внешние раздражители. – Не хочешь сделать что-то?

– Нет, – отрезала женщина.

– Что они говорят? – расспрашивал Юнги, подсаживаясь к ней.

– Ничего хорошего.

– А конкретнее?

– Ты знаешь, я так давно хочу, чтобы в один момент их голоса стали тише, – девушка едва открывала рот. – Не такая уж и большая просьба, да? Но они не замолкают, – голос Т/И пропал, а затем стал тоньше. – Сегодня, завтра, а затем послезавтра… Я хочу жить в спокойствии. Я хочу, чтобы мне не угрожали. Хочу, чтобы они забыли, что я есть, – она начала растирать по лицу солёные капли. – Почему они все ещё звонят, а?

– Чего они просят? – низкий голос был спокойным. Рука Мина крепко сжимала мокрую и дрожащую ладонь возлюбленной. Он смотрел на Т/И, почти не моргая.

– Просят? Они т р е б у ю т денег, – женщина зарылась лицом в колени и медленно помотала головой. – Я не могу сказать, что потеряла работу. Я н е д о л ж н а была увольняться. Ты знаешь, я так устала. Я просто… Не хочу больше… Ничего этого…

– Давай попробуем кое-что, – медленно проговаривал слова Юнги, делая паузу почти после каждого слова. – Ты же всё ещё ищешь работу сейчас, да? Пока не можешь помогать им ты, отправлять деньги буду я. Потом, если ты, конечно, захочешь, начнёшь заниматься этим сама.

– Но!…

– Нет, без “но”, – строго взглянул на девушку Юнги. – Твоя семья, какой бы она ни была, – это уже и моя семья тоже. Всё нормально. Ты не доставляешь мне неудобств, понимаешь? – он чётко проговаривал каждое слово. Т/И смиренно кивнула.

– Угу.

– Одно моё правило. Послушаешь?

– Да.

– Как часто вы созваниваетесь?

– Около трёх раз в неделю.

– Сократим до одного раза в две недели. Просто не бери трубку. Когда звонят – слушай до того момента, пока они не начинают повышать голос. Хорошо? – Мин склонил голову немного вперёд, будто бы проверяя собственную убедительность.

– А если что-то срочное? – шмыгнула носом женщина.

– Они звонят тебе и требуют денег. Думаю, их мало беспокоит твоё мнение по поводу чего-то. По крайней мере, они сами сделали свой выбор. Так что ты думаешь? Ты согласна?

– Угу, – выжала из себя Т/И, затем положила голову на плечо молодому человеку. Она сощурила глаза, и из них одна за другой ещё некоторое время стекали тонкие ниточки водяных линий. Айдол молча положил руку ей на предплечье и мягко поцеловал во влажный лоб. Ещё какое-то время девушка беззвучно плакала, пока не заснула.

Юнги ещё некоторое время сидел неподвижно, вслушиваясь к тревожное сопение возлюбленной. Он смотрел перед собой, но ничего толком не видел. За окном гудел ветер – сильный настолько, что тяжёлые зелёные изодранные листья врезались в стёкла пластиковых окон с глухим стуком. В комнате пахло ароматическими свечами и рыданиями, впервые вырвавшимися на свободу. Спустя время Т/И перестала дёргаться от каждого звука, и голова девушки спадала с плеча артиста. Она стала похожа на маленького котёнка, чья тяжёлая голова так и норовила упасть в миску с едой. Мин хмыкнул, поднял женщину, которая не просыпалась и от такой “встряски”, и уложил её в постель. Он поцеловал возлюбленную в щёку и пару секунд смотрел на её спокойное лицо с едва заметными морщинами между бровей. К нему сон пришёл только под утро.

С того дня, отдалившись от бесконечно тянущихся скандалов, Т/И и в самом деле стала лучше спать. Май стал первым предвестником хорошего лета.

Сейчас, когда Т/И переступила порог в тридцать лет, ноги её предательски дрожали, когда она следовала за парой грузчиков, выносящих вещи девушки из квартиры, которая явно не стоила своих денег. И, игнорируя тяжелый ком в груди, она заперла дверь и отдала ключи арендодателю. Был ли пройден большой этап? Десять лет – это много или мало? Но женщина никогда не задумывалась о таких вещах – вечно суетливая и обеспокоенная завтрашним днём, она, должно быть, всегда откладывала все потенциально опасные для здорового рассудка вопросы на потом. И это “потом” грозилось не наступить никогда. Чем больше ты нагрузишь себя – тем дольше можешь не беспокоиться о делах насущных. И это не так страшно, как можно подумать. Или, быть может?…

– Т/И, всё в порядке? – взволнованно спросил стоящий рядом Мин Юнги.

– Да, а… Что-то не так?

– Выглядишь потерянной.

– О, ну, – улыбка появилась на лице девушки, – я нечасто переезжаю. Особенно в такие места.

– Тогда добро пожаловать, – мужчина приобнял Т/И, – надеюсь, ты быстро освоишься. Ты знаешь, так же и говорят. К хорошему всегда быстро привыкаешь.

Хорошего было здесь и впрямь достаточно. Явно больше, чем могла себе представить работница офиса. Особняк айдола находился в элитном районе Сеула. Когда представляешь себе дом знаменитости, воображение всегда так или иначе вырисовывает что-то подобное. Произнеси про себя “вилла в Ханнаме” – и точно не ошибешься. Идеально ухоженные кустарники и ровная аллея деревьев, чистейший асфальт и проложенная, должно быть, искусным мастером дорожка к порогу здания, странный запах чистоты, который невозможно ощутить в “рабочей” части города и такие же звёздные соседи рядом – самая классическая и приторная идеальность, придуманная кем-то задолго до нас. Хотеть приобрести недвижимость здесь – так же просто и очевидно, как желать купить последний айфон, когда твой телефон всё ещё на ходу. Изнутри вилла, впрочем, выглядела ничем не хуже: огромные панорамные окна, дорогая и нетронутая деревянная мебель, темный сверкающий паркет и светлые обои. Комнат было до неприличия много, и все они казались наполовину пустыми. Кухня, спальни, гостиная, – везде было полно нужной и излишней бытовой техники. Но ни в одном, даже в самом укромном уголке невозможно было отыскать хоть что-то, намекающее на род деятельности хозяина.

– Ты совсем не живёшь здесь? – задала вопрос Т/И, проведя рукой по гладкой полированной поверхности рабочего стола. Взгляд её всё ещё беспорядочно блуждал от одной стены к другой, затем останавливался на мебели, но и там не задерживался надолго. Было раннее утро, и все поверхности ослепительно сверкали.

– Почему ты так думаешь?

– Как бы сказать… – она склонила голову набок, совсем как кошка. – Тут довольно пусто. Под “довольно” я имею в виду “ужасающе”.

– Я планировал жить здесь, когда контракт истечёт, – сейчас и сам айдол принялся осматривать пространство, к которому, должно быть, не привык. – Мы долго решали, где именно поселимся к тому времени. Этот район тихий и спокойный. Что говорится “созданный для семейной жизни”.

– Но?

– Но не сложилось, – мужчина опёрся рукой о стену.

– Вы расстались?

– Типа того. Почти сразу после покупки дома.

– Ты из-за этого сюда и не приезжаешь?

– Не такой уж я и сентиментальный, как ты думаешь, – начал айдол, криво ухмыльнувшись. – Просто домой намного лучше возвращаться, когда тебя там ждут. Поэтому в отпуск мне проще ездить к родителям, а не сюда. Поселиться в этом месте я изначально планировал уже со своей семьёй. Так что до сегодняшнего дня переезд как-то откладывался.

– С семьёй? – резко обернулась девушка, и при дневном свете стал отчетливо различим красный оттенок на её щеках. Губы её скривились и слегка сжались. – Не уверена насчёт сейчас…

– Да я и не тороплю. У нас полно времени. Просто скажи, когда будешь готова родить мне тройню, – сказал Юнги без доли стеснения и подошел к своей возлюбленной, приобняв её сзади. Он мягко и с нежностью поцеловал женщину в макушку.

– Тройню? Ты уверен? – Т/И приподняла взгляд и теперь смотрела на айдола исподлобья. Казалось, всё её смущение исчезло, а теперь на лице торжественно сияла довольная улыбка. – Что будем делать, если я хочу родить новый состав BTS?

– Тогда мне придётся начать работать не только музыкантом, но ещё и репетитором. Кажется, довольно тяжело воспитывать гениев. Ох, – его лицо вдруг приняло страдальческое выражение и мужчина слегка запрокинул голову назад, – а если они будут такими же шумными, как Чимин и Чонгук?

– Тогда папе Юнги придётся очень постараться.

– А если у тебя вдруг будет любимый сын?

– Тот, который постоянно ворчит? Я подумаю над тем, как лучше скрывать свои симпатии.

– Кажется, я сойду с ума, – тихо произнёс Мин, прижавшись к шее девушки.

– У нас ещё есть немного времени, – Т/И повернулась голову к мужчине и так же осторожно поцеловала его в щёку, проведя рукой по его волосам, – для того, чтобы пожить только вдвоём.

Тогда солнце, кажется, на секунду померкло. Затем оно снова засияло, но уже с новой силой, и его лучи станцевали какой-то знаменательный танец на мерцающем кухонном столе. Июнь выдался тёплым и многообещающим пристанищем для уставших борцов.

Мин Юнги был дома ещё две недели. Утро в Ханнаме лениво подползало в десять часов. В комнате с высокими натяжными потолками отсутствовал шум. Не было слышно ни крика соседских детей, ни лая их собак. Воздух в комнате был лёгким, как будто даже специально увлажненным. В такое время глаза айдола щурились, рукой он пытался нащупать мягкое тело своей возлюбленной, и в ответ девушка сама подвигалась в объятия молодого человека. Некоторое время они лежали молча, внемля спокойной неторопливости, которую у них обычно пытались отнять. Шторы были распахнуты, и их огромная по своим размерам спальня заливалась ярким предрассветным свечением. Идеально белое постельное бельё становилось частью роскошного пейзажа. На первом этаже проводила тщательную уборку горничная, – об этом заранее предупреждал девушку Юнги, но на самом деле Т/И ещё ни разу не замечала и не слышала звуки включённого пылесоса или перебирания вещей. В такие моменты наверняка и весь мир за пределами виллы тоже замирал – настолько эфемерной и неправдоподобной казалась размытая картинка перед едва распахнутыми веками.

– И сколько раз ты просыпалась сегодня? – спросил Юнги в полусне.

– Раза три, но не больше, – тихо пробормотала Т/И, уткнувшись в грудь мужчины. – Мне намного лучше спится, когда я не одна. Я мешаю тебе?

– Ты мешаешь мне жить осознанием того, что у тебя что-то не так, – Мин, наконец, открыл глаза и слегка приполнялся с постели. Его лицо было отёкшим и как будто помятым, а глаза стали маленькими и круглыми, как у плюшевой игрушки. По утрам кумир миллионов всегда выглядел по-детски привлекательно. – Мы уже говорили об этом сто раз, но почему бы тебе не сходить к психотерапевту?

– Я уже сто раз тебе говорила: я не хочу. Это же так дорого. Да и я чувствую себя лучше. Правда.

– Дорого? – айдол поднял взгляд вверх и поднял брови. На лбу у него появились морщины. – Серьёзно? Давно мы считаем копейки?

– Ну не злись… – умоляла девушка, пытаясь удержать холодную руку мужчины в своей, но бестолку.

– Пожалуйста, даже не заикайся об этом. Я всю жизнь только и думал, как заработать. Хочешь сказать, всё это только для того, чтобы сейчас я не мог заплатить за лечение моей женщины?

– Юнги, но я ведь тоже, – Т/И всё-таки взяла руку молодого человека и с преданностью посмотрела в его глаза. Большими пальцами она проводила по тыльной стороне ладоней исполнителя, будто бы вырисовывая там узоры, – всегда жила от зарплаты до зарплаты, понимаешь? Но за десять лет я не добилась ничего. Довольно унизительно сидеть у тебя дома, да ещё и требовать деньги, не находишь?