Текст книги "Serendipity (СИ)"

Автор книги: Rutelior

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

По ночам, когда луна светящейся дынной булкой заглядывала в окно, Чимин исполнял песню, ставшую в каком-то роде колыбельной, и ладонью, находившейся из раза в раз то на плечах, то на талии девушки, он мог чувствовать, как выравнивается её дыхание и как, следовательно, отступают её головные боли. После этого сам парень некоторое время сидел, уставившись на плакат Юнги, и взгляд его становился тусклее: может быть, в такие моменты все те воображаемые “лампочки” выключались вместе с бодрствованием хозяйки комнаты. Затем он ложился на другой край постели и, проверив, поставлен ли будильник, засыпал. Может быть, он и знал, что Т/И только притворяется спящей, сощурив глаза, как ребёнок во время тихого часа в детском саду, а может, и правда не догадывался, но каждый их вечер, проведённый вместе, сменялся утром, которое они встречали по отдельности. Чимин уходил, наскоро собрав вещи и накинув на девушку одеяло, которое по привычке сам и стянул, а она безмолвно лежала до тех пор, пока дверь не захлопнется, а потом рукой нащупывала место, где ещё недавно мирно спал айдол, словно проверяя, было ли само его нахождение здесь реальностью. А если утром, как бы редко это ни происходило, они всё-таки завтракали вместе, из кухни раздавались крики: “Нет, это была МОЯ часть одеяла, Пак Чимин”, “Может, тогда прекратишь сталкивать меня с постели? Я уверен, что так я хотя бы захочу оставаться дольше!”, “Нет, знаешь, это что, унижение? Ты можешь хотя бы иногда отвечать на мои сообщения? В каком смысле ты отключила уведомления на нашем диалоге? Я, по-твоему, спам?”, “Я знаю, что ты уже смотрел этот фильм с Тэхёном, но я хочу, чтобы мы посмотрели его ещё и вместе, и ты не спойлерил мне всё подряд!’

Впрочем, жизнь офисной работницы стала немного другой. За всё то время, что они с Пак Чимином состояли в известной только им договорённости, Т/И стала появляться в любимом баре заметно реже – вместо этого запасы алкоголя в её мини-баре пополнялись дорогими поблёскивающими и поражающими своими размерами бутылками, которые девушка никогда не открывала, оставаясь одна. Кроме того, пусть хозяйка квартиры и не занималась кулинарией профессионально, но её навыки немного улучшились после того, как готовить приходилось не только для себя. Иногда, когда ожидание заставляло её начать смотреть дораму без айдола, Т/И наблюдала сцены, где пары прогуливались по паркам или просто улицам большого города, и губы девушки сжимались как-то сами по себе. Когда же Чимин, не извиняющийся за опоздание, проходил в спальню, офисная работница просила его подумать над выбором другого фильма, потому что у этого, оказывается, довольно низкий рейтинг. Не то, чтобы парень не успевал заметить настоящую причину смены планов, – иногда он даже выглядывал на улицу, считая количество прохожих, – но после этого, во время рекламы на сайте или во всплывающем окне новостей появлялось его имя или фото, и всё, что оставалось делать кумиру миллионов – натягивать улыбку и выбирать другие фильмы для просмотра. Они точно никогда не станут парой, которая сможет коротать время, устроив пикник во время цветения вишни.

В ноябре начался сезон дождей. Крупные капли барабанили по стеклу беспрерывно. Казалось, детский страх того, что непрекращающийся ливень станет причиной нового всемирного потопа, может стать явью. По крайней мере, затянутая мрачными грозовыми тучами луна больше не резала глаза вспышками света. Сон Т/И становился немного спокойнее в такие моменты. В один из таких дождливых вечеров Пак Чимин постучал в дверь офисной работницы, не сняв перед этим свою экипировку, состоящую из нескольких слоёв массивной тёмной одежды.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Т/И, не успев даже поздороваться.

– Моя дама не хочет прогуляться? – слегка стянув маску, спросил он и расплылся в улыбке.

– Ты видел погоду? Если ты думаешь, что я волнуюсь из-за того, что мы никуда не выходим, то всё нормально. Правда. Я понимаю, это твоя работа и всё такое… – девушка уже обхватила мокрую и холодную ладонь айдола с намерением потянуть его к себе, но тот продолжил стоять.

– Я рад, что ты такая понимающая, – его холодные губы коснулись пальцев девушки, – но другая такая возможность может быть очень нескоро, если будет вообще. Ты же знаешь это, да? – кумир миллионов посмотрел в глаза собеседницы.

– Ты появляешься и пропадаешь, когда тебе это удобно, приходишь без предупреждения, пропадаешь неделями и возвращаешься, как будто так и надо, а ещё наверняка спишь с кем-то ещё, так ещё и заставляешь меня делать вещи, из-за которых я могу заболеть? – возмущённо затараторила Т/И, и глаза её расширились, а уши покраснели.

– Извини, раскаиваюсь, – виновато улыбнулся он и низко поклонился. – Теперь ты готова прогуляться с йети?

– Мог бы и предупредить, – недовольно пробубнила девушка, – жди теперь тут.

Появившаяся через полчаса Т/И выглядела совсем худой в своём чёрном пальто, особенно если сравнивать её с огромным шаром из одежды, дожидавшимся у двери. После фразы “Куда бы ты хотела пойти сейчас?” началось целое путешествие. По крайней мере, именно таковой была первая прогулка айдола и офисной работницы. Они ходили под руку, опустив как можно ниже огромный зонт, – видимо, Т/И приходилось сдерживаться при покупке мебели и предметов быта, прогуливаясь вдоль магазинов, улиц, дорог, потому что и кровать, и зонт были действительно гигантскими. Темнело так стремительно, а асфальты и клумбы неизменно терпели все стихийные бедствия. Чимин мало говорил, но и в этом не было какой-либо крайности. Двое могли просто ходить, пусть и молча, перешёптываясь лишь изредка; тихо хохотать, задумываясь о собственном неуместном виде. В конце-концов, когда ещё они вдвоём смогут наблюдать вещи, которые были привычными для каждого по отдельности? Быть вместе – значит смотреть на вещи по-новому: даже впечатляющие своей креативностью неоновые вывески баров не интересны настолько же, как выложенные светлым кирпичом аллейки и монументы, фото которых полно и в интернете.

Вернувшись домой, оказавшись промокшими насквозь, двое наскоро сменили одежду и некоторое время просто молча сидели, положив головы на постель, отчего на ней появились большие влажные пятна. Темнота ослепила их, но даже в этот момент глаза сошедшихся по невероятному совпадению людей, казалось, сверкали. На минуту дождь прекращал лить – и вот, зрачки их становились большими, и в неясной галактике карих холстов проплывали маленькие светлячки-звёзды, а следом томно из одной стороны в другую вспышкой фонарного света перемещался и полукруг месяца. Дыхание стало тяжёлым. Одной рукой Т/И гладила шёлковые волосы Чимина так же, как он делала это по ночам, когда бессонница забирала у девушки последние силы. Человек, взрывавший стадионы во время своих выступлений, открывший для многих новый смысл жизни, поражавший чистотой и правильностью вокала, сидел сейчас в небогато обставленной однокомнатной квартире и дарил всё внимание только одной женщине. Был ли он вообще человеком? Может, это и в самом деле некто, появившийся из сгустившихся в один день звёзд: и эти пухлые губы, прямой аккуратный нос, острый подбородок и мягкие волосы не были реальностью. Сон, который удалось увидеть Т/И после затянувшейся мигрени.

– Почему ты так смотришь на меня? – тихо спросил айдол. – Что-то не так?

– В каком смысле? – с такой же громкостью отозвалась девушка, не оторвав руку от головы собеседника.

– Ты выглядишь так, словно призрака увидела.

– Всё может быть.

– Да нет, не может. – он стал говорить немногим громче и взял Т/И за кисть руки, обхватив её своими пальцами. – Я здесь.

– Сейчас – здесь. Ты же уйдёшь завтра или через день.

– Но сейчас-то я рядом.

– Я всё думаю…

– О чём?

– Как мне реагировать, когда однажды ты уйдёшь насовсем?

– Почему ты так много об этом думаешь? – их глаза не теряли контакт.

– Потому что это всё равно произойдёт, – апатично сказала она.

– Ты напугана? – Чимин подвинулся ближе и прислонил её руку к своим щекам.

– Нет, – решительно ответила Т/И.

– Лучше бы ты соврала, – прошептал он, и губы их встретились. Долгий и неослабевающий поцелуй был тихим, и единственный звук, который мог доноситься до их ушей – раскаты грома и вспышки молнии, во время которых комната на секунду заполнялась светом. Айдол зарылся головой в шею девушки, оставив там дорожку из жгучих красных следов. Её рука всё еще была обвита пальцами молодого человека. В комнате стоял не исчезнувший даже после дождя запах дорого маслянистого парфюма.

– И почему же ты такое животное, Пак Чимин? – без какого-либо обвинения в голосе спросила она перед тем, как укусить губу своего любовника.

Спустя какое-то время они снова лежали порознь. Их волосы были всё ещё немного мокрыми, но ткань постельного белья больше не впитывала эту влагу. Т/И щекой легла на собственные скрещенные руки. Чимин на другом краю постели дышал мерно и ровно, грудь его ритмично поднималась и опускалась.

– Пак Чимин?

– Да?

– У тебя были отношения когда-нибудь?

– Ну-ну, – устало протянул он, – я дебютировал, когда был ещё подростком. Тогда мне нравилась какая-то девочка, но, в общем-то, мы не встречались.

– А после дебюта?

– Может, что-то и было, но ничего серьёзного. Интрижки, да и всё. А у тебя?

– Я была счастливой невестой до двадцати четырёх лет.

– Ого, серьёзно? – его брови приподнялись, а лицо вытянулось. Корпус Чимина тоже слегка возвысился над плоскостью кровати.

– Я что, настолько безнадёжна? – недовольно буркнула Т/И, но быстро перегорела и продолжила говорить. – Мы с ним встречались со старшей школы, он был… Высоким, статным и совсем несерьёзным. Ну, то есть, иногда всё было хорошо, мы рано начали жить вместе, рано решили пожениться, но временами всё шло как-то неправильно. Когда переехали в Сеул, он, наверное, почувствовал свободу, когда на меня только давила ответственность. Мы сняли квартиру, только вот казалось, что тяну всё на себе только я. Он пропадал, говоря, что ищет работу. Я думала, что у всех в отношениях бывают тяжёлые времена, и что все вокруг справляются, тогда почему у нас может не получиться? Разве не была я счастлива, когда он сделал мне предложение? Я работала и работала, пытаясь вытянуть нас обоих, но… Не бывает же такого, чтобы кто-то один старался, а второй ничего не делал, и всё было нормально, да?

– И чем всё закончилось?

– Он просто пропал в один день, – она неловко улыбнулась. – Это сейчас звучит смехотворно, но тогда я чувствовала себя ужасно. Пришла домой, знаешь, а там ни вещей, ни его самого. Не знаю, почему он даже не сказал мне ничего. Всё думала, что это шутка какая-то или типа того, но прошло столько времени, а он так и не вернулся. Я слышала от общих друзей, что он женился потом, но узнавать подробности не захотела.

– А потом?

– Потом? Ну, я осталась жить здесь, начала больше работать, а потом и к выпивке привыкла. Родители постоянно звонили и просили вернуться домой, говорили, что переезд – просто мой каприз. Постоянное давление, завал на работе, да ещё и алкоголизм привели к мигрени. После всего этого я сделала только один вывод.

– Какой?

– Я никогда больше не буду относиться серьёзно к легкомысленным мужчинам, – подытожила она со слабой улыбкой на лице, и по коже Чимина пробежал холодок.

Остаток ночи они провели в давящей тишине.

Комментарий к О том, почему мы никогда не сможем быть связаны

Два диалога после секса + один секс в одной главе = секрет успеха

========== Физическая близость не всегда равна эмоциональной ==========

– Хм… – прозвучало в тишине комнаты. Этим декабрьским вечером, который удивлял своим холодом и одновременно с тем отсутствием снега, Пак Чимин в очередной раз оказался на левой стороне постели своей партнёрши. Его волосы, хаотично лежавшие на подушке, на этот раз приобрели ненасыщенный розовый оттенок, напоминавший цвет лепестков расцветающей вишни.

– Хм… – передразнила айдола Т/И.

– Я вот всё думаю о нескольких вещах.

– Да? – Т/И всё же повернулась, но в тоне её голоса не было ни намёка на заинтересованность. – О чём же?

– У меня есть три предложения.

– Перестать кусать мои губы во время поцелуев или не сжимать кисти рук так сильно, что мне приходится прятать синяки на работе, надеюсь? – саркастично спросила девушка, продемонстрировав синевато – красные пятна, похожие на следы избиения.

– Я думал, тебе это нравится! – возмущенно отозвался Чимин.

– А тебе бы понравилось спать с животным?

– Ну-у, если ты так настаиваешь на костюме кошечки… – всерьёз задумался он. – Хотя я больше люблю собак, но готов уступить.

– Боже, просто заткнись! – рассмеялась Т/И и бросила в лежащего рядом тяжёлую подушку. – Кстати, что ты там хотел спросить?

– В общем, – начал айдол, одной рукой убирая подушку со своего отёкшего лица, – как насчёт того, чтоб снять этот постер со стены? Юнги, конечно, мой друг, и всё такое, но меня немного раздражает, что он всё время за нами наблюдает.

– Я тебя услышала, но мой ответ “нет”. Давай дальше.

– Да почему “нет”-то?

– Я не понимаю, что ты пытаешься мне доказать. Я не вижу ничего страшного в том, что у МЕНЯ в комнате над МОЕЙ кроватью висит плакат с моим кумиром! – возмутилась хозяйка квартиры.

– Может, ты повесишь плакат со мной тогда?

– На что ты намекаешь?

– Я пытаюсь сказать, что меня это раздражает. – спокойно пробубнил он и зарылся лицом в подушку.

– Чимин, я правда не могу тебя понять иногда. Ты пытаешься выразить свою ревность? Но разве ты можешь это делать? Ты же даже не любишь меня на самом деле, – объясняла Т/И, поглаживая волосы парня с такой нежностью, будто это не она только что сказала нечто настолько отталкивающее.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что я наслышана о том, что влюблённые мужчины не пропадают неделями, не проводят время в окружении других дам и, вообще, ведут себя нежнее.

– Но…!

– О, а ты помнишь, сколько раз ты говорил, что придёшь, но не являлся? А я каждый раз ждала и готовилась, знаешь ли! – громко, но без обвинения декларировала девушка.

– Да ладно, ты же понимаешь, работа и всё это…

– Понимаю, но это не значит, что я могу закрыть на всё глаза и наслаждаться жизнью.

– Ну, а если всё изменится, – с любопытством взглянул в глаза собеседницы Пак, – что тогда будет?

– Если честно, мне кажется, – Т/И сделала небольшую паузу и посмотрела вверх, – тебе нужен кто-то, кто сможет давать тебе много любви. Может, на эту роль подошла бы домохозяйка или девочка-фанатка? Да, что-то вроде того. Я не думаю, что подхожу на эту роль. Но не пойми неправильно, – остановила она собеседника, увидев, что тот пытается что-то сказать, – я всегда тебе рада. Разве плохо просто проводить время вместе? Да и вообще, прекращай говорить о таких вещах, они не идут твоему милому лицу, – попросила девушка, приблизившись. – Я хочу, чтоб ты перестал говорить что-то, что не понимаешь и что не воспринимаешь всерьёз. Я этого не оценю.

– И почему всегда нужно всё так усложнять? Разве я не нравлюсь тебе? Ты не хочешь быть со мной? Я уверен, что это не так. Тебя останавливает что-то ещё?

– Ты разве не хотел спросить ещё о чем-то? – без капли стеснения проигнорировала женщина вереницу вопросов.

– А, об этом… – начал Чимин решительно. – Ты знаешь, начиная с середины января у нас начинается тур. Я думаю, он затянется на какое-то время, так что было бы неплохо отметить Новый Год вместе перед тем, как я, как ты говоришь, “исчезну” на пару месяцев. – договорил парень и стал внимательно разглядывать лицо партнёрши.

– Новый Год? – она широко раскрыла глаза, и брови девушки высоко поднялись. Видимо, под влиянием импульса она резко села. – Вместе? С тобой?

– Ты против?

– Нет, наоборот, я даже не знаю, что и сказать, – глупая улыбка, которую Т/И безуспешно попыталась скрыть, появилась буквально за мгновенье. – А работа? Семья? У тебя же график, разве может получиться?

– Я очень постараюсь, – успокаивал айдол, и пальцы их сплелись.

Молодой человек гладил слегка шероховатую кожу рук девушки большими пальцами. Чимин целовал костяшки на тыльной стороне ладоней, преданно глядя в глаза, а улыбка его отличалась от прежних какой-то нелепой искренностью. Т/И смотрела на него невидящим взглядом, не способная или не желающая сконцентрироваться на чем-то одном: эти розовые волосы, бархатная кожа, царапины на груди, его поведение сейчас, именно в этот момент, делало сидящего рядом человека больше похожим на персонажа дамского романа, чем на привычного дьяволёнка с озорным и прожигающим насквозь взглядом. Их руки, сплетённые так крепко, будто от этого зависела их жизнь, горели огнём. Этот жест – обещание. Как и поцелуй, к которому Т/И впервые проявила инициативу. Вкус мятной зубной пасты, а вокруг безжалостная тишина. Губы пекут, словно до этого девушка выпила крепкий алкоголь. Хотя, Пак Чимин влиял на неё таким же образом. Перед глазами нет ничего запоминающегося, и плавное дыхание друг друга – единственный маяк, дающий надежду. Раствориться бы им в этой напряжённой темноте в то же мгновение – все, может, были бы счастливее. Если они расстанутся завтра, сегодня могло бы стать концом света, и оба остались бы этим довольны.

До Нового года оставалось немногим меньше месяца. Сезон бесконечных отработок мог официально считаться открытым. Т/И плотно занялась графиками и расчётами, иногда оставаясь в офисе даже когда все её коллеги давно разошлись. Когда количество бумаг на рабочем столе казалось слишком большим, женщина не считала неправильным забрать кое-что домой и доделывать всё оставшееся при тусклом свете лампы. Мигрень и бессонница снова стали неотъемлемой частью жизни офисной работницы. Часы ночной бодрости откладывались на лице Т/И синими следами. Вместо этого, иногда девушка могла проснуться в офисе и увидеть под собой кучу смятых листов бумаги. Издав приглушённый стон, она пыталась наверстать всё, что упустила. Лишь бы не оставаться в этом офисе и в Новый Год.

Звонки от родителей стали частым событием. Присев на пол от усталости, Т/И подолгу выслушивала “Возвращайся домой, хватит позориться!” или “Прекрати строить из себя непонятно что, столичная жизнь не для тебя!”, а самое унизительное “Твои капризы ни к чему не приведут. Как долго ты будешь работать там за копейки? Или ты что, надеешься отхватить себе мужика побогаче?” заставляло девушку подолгу сидеть, уставившись в пол. Когда разговор, наконец, прекращался, дрожащими руками женщина набирала заученный наизусть номер. Раздавался один, затем второй гудок, и Т/И, дернувшись, как будто очнулась от гипноза, сбрасывала вызов. Горящее клеймо неудачницы жужжало в голове, как назойливый комар. Несмотря на весь соседский шум, действительно громкими казались лишь собственные слова, произнесённые вслух, как зловещее проклятье: “Отхватить мужика побогаче, да?”. После этого, во время просмотра концертов любимой группы, женщина наблюдала за Пак Чимином стеклянным, кукольным взглядом. Человек, неустанно танцевавший и смотревший на нее с экрана телевизора, ослеплял.

Созванивались айдол и офисная работницы, гораздо реже, уже не говоря о встречах. Парень всегда проявлял пугающую педантичность, когда дело касалось работы, но в эти дни он буквально не уходил из комнаты хореографии. Иногда Чимин падал, обессиленный, и только после этого уходил в свою комнату. Пару раз в неделю проводил трансляции, где комментарии о том, насколько он невероятен и прекрасен, летели бешеным потоком. Только наедине с мемберами он заметно расслаблялся, и лицо его становилось страдальческим: даже расслабленное тело болело. Он ложился спать, и иногда, если находил в себе силы, набирал короткое сообщение: “Береги себя”. Через пару часов, уже под утро, приходило в ответ уже привычное: “Только если ты будешь делать то же самое”. Беспомощная улыбка проплывала на лице айдола: “Я всегда здоров, это мой профессиональный долг ;)”. Суставы выкручивало так сильно, что ночи становились похожими на те бессонные часы, что Чимин провёл у Т/И. Скоро тур, расслабляться нельзя. Уставшее тело отказывалось двигаться.

В канун праздника у девушки все же получилось взять отгул – тяжёлый труд был вознаграждён. В тот день она отстояла огромную очередь в супермаркете, весь день провела на кухне в надежде приготовить что-то необычное и вкусное, и всё получилось, но какой ценой: все пальцы девушки теперь были покрыты пластырями. Когда вечером у нее появилось пару часов свободного времени, Т/И уже прилегла, чтобы вздремнуть, но, посмотрев на часы ещё раз, девушка покорно встала и смиренно начала убираться. К одиннадцати часам вечера женщина, надевшая лучшее платье и расставившая все блюда по местам, включила телевизор. Как и ожидалось, красивые айдолы поздравляли всех фанатов с Новым Годом. После недолгой речи самих мемберов, голос диктора прозвучал радостно и чётко: “В этом году ребята из BTS сделали для фанатов особенный подарок: парни проведут прямую трансляцию прямо во время праздника!”.

Словно проверяя на надёжность собственные уши, Т/И помотала головой в разные стороны. По рукам и ногам пробежал парализующий холод. В мире, избавленном от аплодисментов в телевизоре, раздался звонок.

– Т/И, Новый Год, я… Ты знаешь, извини, я не смогу прийти, – прозвучала виноватая реплика сразу, как только девушка нажала зелёную кнопку. – Я не знал о трансляции, честно. Ты слышишь?

– Да.

– Извини, я так работал, чтобы всё вышло, но всё-равно…

– Ничего, я понимаю, это твоя работа, выдавив из себя беззаботность, ответила девушка, – никуда от этого не денешься.

– Я надеюсь, ты не сильно готовилась? – обеспокоенно спросил Чимин.

– Нет, не беспокойся, – Т/И хмыкнула и обвела взглядом весь стол, – так и думала, что ничего не выйдет, – на другом конце провода раздались крики стаффа: “Трансляция начнётся через пару минут, собираемся!”. – Тебе же надо идти? Счастливого нового года, Чимин.

– Да, спасибо. Тебе тоже. Я приеду… Как только смогу, завтра, хорошо?

–Угу, давай.

Сбросив трубку, Т/И услышала обратный отсчёт: наступила полночь, начался праздник. Она бессильно обхватила колени и сидела так пару минут. После, онемевшими пальцами девушка убрала всё со стола, достала банку пива и враз осушила её. Сон девушки не был ни тревожным, ни радостным – что-то внутри с треском разбилось.

Пак Чимин приехал на следующий день. Распахнув незапертую дверь, он прошёл в комнату Т/И. Девушка лежала, одетая и накрашенная, и не подавала никаких признаков бодрствования. В попытке не разбудить её, айдол направился к холодильнику и, распахнув его, отступил и прикрыл рот рукой. Нетронутая еда красовалась на полках. Несколько больших бутылок с алкоголем стояли, запечатанные.

– Ну и ну… У меня дома воры? – иронично спросила появившаяся из ниоткуда Т/И. – Чего молчишь?

– Это всё ты приготовила? – серьёзно ответил он вопросом на вопрос.

– Вчера было вдохновение наготовить всего на неделю, – сказала она, опираясь на дверной косяк, праздник, как-никак.

– Это же не так? – между бровями парня появилась морщина.

– Просто возьми уже еду и выпить, и пошли, – не скрывая раздражения, скомандовала она и ушла в комнату.

Они сидели и рассказывали друг другу о том, как складывались их дела за последний месяц, без особенного энтузиазма. Чимин то и дело проводил руками по щекам девушки, но та отстранялась. Мало того, за весь день она ни разу не взглянула в глаза айдола. Как и всё оставшееся время до начала тура.

Когда же тур закончился, радостный Пак Чимин позвонил в дверь. Всё его лицо и тело облепило толстым слоем снега. Благо, конец февраля порадовал белыми вихрями. Молодой человек привёз с собой чемодан пива, где все баночки были родом из разных стран. Лицо его по-детски сияло, когда он гордо доставал жестянки, одну за другой. Позже они сидели и он долго рассказывал о своих впечатлениях от поездки, о сложностях и вещах, которые его порадовали, об удивительных людях на концерте и о всяком разном.

– Ты смотрела трансляцию?, – спросил он, наконец.

– Нет, – призналась Т/И, – я жду, когда выйдут фанкамы Юнги.

Выражение сверкающего счастья исчезло с лица айдола. Как будто на пляже вдруг началась буря. Он неловко усмехнулся, перевёл взгляд и взял в руки палочки для еды. Тема разговора изменилась: впереди, значит, ещё много работы.

Не всегда всё идёт так, как хочется. В один из весенних дней, когда скоро наступила бы “годовщина” – год с их знакомства, Чимин и Т/И сидели на постели и громко смеялись с чего-то. Шутка была настолько смешной, что Чимин размахивал руками, чтобы остановить поток хохота. В какой-то момент повторилась знакомая сцена: айдол то ли специально, то ли по неосторожности разлил пиво на стену, где висел плакат с кумиром девушки. Первые пару секунд она сидела молча, удивлённо и разочарованно уставившись на стену, потом началась паника и попытки спасти излюбленную вещь, но напрасно: постер высох и выглядел как будто помятым, краски на нём поплыли. Тогда айдол и офисная работница поссорились настолько сильно, используя, конечно, такие драматичные фразы, как: “Ты хочешь мне всю жизнь испортить?”, “Нет, ты точно сделал это специально!’, “О боже, это была самая дорогая мне вещь!” и “Да прекрати ты возмущаться, это ВСЕГО-ЛИШЬ плакат, Т/И. Какая разница?”, что, когда первый уходил, Т/И на прощанье бросила только: “Без нового плаката можешь не возвращаться!”, и громко хлопнула дверью, как только айдол покинул территорию квартиры.

И ведь действительно: обида девушки была настолько сильной, что она не ответила ни на одно сообщение за неделю.

========== Примирительный подарок, о котором я никогда не просила ==========

Прошло немного больше, чем две недели со дня их первой ссоры. Снег, выпавший только под конец зимы, уже начал стремительно таять. Вдоль дорог непрерывным холодным потоком бежали тонкие ручейки чистейшей воды. Всё течет, всё меняется… Кроме одной незначительной детали. Если раньше телефон Т/И иногда загорался от приходящих на него уведомлений от неподписанного до сих пор номера, то сейчас девайс просто лежал, выполняя функцию разве что будильника. Дело не в том, что девушка настолько устала получать бесконечные смс с извинениями или звонки со словами признания вины. Даже наоборот: как и ожидалось, айдол перестал писать и напоминать о себе хоть как-то сразу после того, как его выставили виноватым и продемонстрировали надутые щёки.

Что ж, пожалуй, самая надёжная тактика, действительная абсолютно во всех ситуациях: “Если не знаешь, что делать, когда на тебя обиделись – обидься в ответ”. Если кто-то из этих двоих и имел привилегию показывать характер, то это был явно кто-то независимее и увлечённее своими делами. А Пак Чимин этими двумя качествами, несомненно, обделён не был. Т/И даже перестала проверять телефон на наличие сообщений в какой-то момент, и, глядя на пятно от алкоголя на обоях, её лицо принимало какое-то недовольное выражение. Баночки иностранного пива, небрежно сброшенные в один огромный пакет, лежали где-то в морозильнике. Если на записи концерта самой популярной в мире айдол-группы хотя бы на секунду крупным планом появлялось такое счастливое лицо человека с лисьим прищуром, хозяйка квартиры недовольно мотала головой из стороны в сторону и хмурила брови. Такая детская обида смогла разорвать отношения, сложившиеся у пары за год, значит ли это, что всё это не имело значения с самого начала?

Т/И усердно отстирывала пятно от пива на какой-то из своих любимых рубашек, когда зазвонил телефон. Руки её были в густом и скользком геле для ручной стирки, потому первый звонок был проигнорирован. Однако, во второй раз раздражающий шум всё-таки заставил девушку отвлечься от всех дел.

– Алло? – растерянно поприветствовала девушка человека, чей номер она не посчитала необходимым подписать. Ответа не последовало. – Алло? Я знаю, что это чёртов ты, Пак Чимин, и если ты продолжишь молчать, я… – Т/И глубоко вздохнула. – Ой, погоди, мне даже нечем тебе пригрозить. Шантаж – это уже не так ново, да?

– О, Т/И, это ты? – с искренним удивлением и недовольством спросил айдол. – Извини, я, кажется, ошибся номером.

– Я, вообще-то, была занята.

– Чем же? – насмешка была отчётливо различима в речи парня. – Отстирываешь пятна пива от одежды? – в ответ прозвучала только напряжённая тишина. – Погоди, я что, реально угадал? – беззлобно рассмеялся он.

– Ты же ошибся номером?

– Точно-точно, пока~

Вслед за этим незамысловатым прощанием раздались несколько коротких и прерывистых гудков. Лицо Т/И покраснело, и она с силой сжала источник звука в руках. “Да чтоб тебя, Пак Чимин.” – озлобленно фыркнула девушка, и уже сделала пару шагов к ванной. Однако, звонок раздался опять.

– Алло? – серьёзно начал Чимин. – Раз уж так вышло, что я могу звонить только последнему номеру, то давай поговорим.

– Поговорим о возврате моего плаката?

– У меня для тебя немного другой подарок.

– Да? Надеюсь, это два постера с автографами?

– Ну, если ты вдруг захочешь узнать, что это, то мы можем встретиться через неделю в баре у твоего дома.

– А если я не приду?

– То ты не сможешь выпить за мой счёт.

– О, так ты решил не оставить мне выбора? – саркастично поинтересовалась Т/И.

– Всё может быть, – сладко ответил айдол, и сзади раздались несколько громких голосов. – Я пошёл работать, до встречи.

Вся рабочая неделя обещала собой обычный набор из чередующихся напряжённых разной степени скуки будней. Однако объявление о падении уровня развития предприятия и последовавшее за ним сокращение заставили добрую большую часть сотрудников издать взволнованный “ох”. Просто удивительно, как больше сотни человек, связанных между собой разве что рабочим местом, могут одновременно выдать одинаковую реакцию на одну и ту же новость. Взгляд Т/И также тревожно забегал по скромному офису, а потом, для изображения невероятного уровня занятости, девушка сосредоточенно уставилась в экран компьютера. Впрочем, в тот день в этой огромной комнате не было ни единого человека, кто вёл бы себя иначе. Потерять работу – значит снова подавать заявления и проходить бесконечные и похожие друг на друга собеседования в разных точках Сеула. Мало у кого появилось желание тратить на несколько сотен вон больше только для того, чтобы в очередной раз услышать “Мы вам перезвоним”. Как дополнение к бессоннице и мигрени, у всех работников появилась ещё одна змея, крепко обвившая их шею – болезнь с названием “тревожность”.

Спустя тяжёлую неделю, которую Т/И потратила на работу, ещё более усердную, чем это случалось обычно, девушка, как и было оговорено, появилась в некогда излюбленном баре. Ничего здесь не изменилось: старый ремонт, постеры уже неактуальных исполнителей, всё тот же длинноволосый и загадочный бармен, мерно и безмолвно натирающий стеклянные сосуды. Все эти детали, даже запах разлитого дешёвого алкоголя, вызвали улыбку умиления и некоторого облегчения на лице женщины впервые за долгое время переживаний. Вечера, проведённые здесь за всё время жизни в столице, могли официально стать делом давно забытым – Т/И не появлялась в баре уже около полугода. Впрочем, в самой девушке не так уж и много деталей потерпели изменения: она здесь, в той же рабочей одежде, неизменно уставшая, только вот на лице недосып отразился в морщинах под глазами и красных пятнах на коже. Что ж, вид, должно быть, действительно непрезентабельный. Но Пак Чимин видел её не накрашенной и только что проснувшейся, и, вроде как, не испытывал особенного отвращения.