Текст книги "Рождение Зверя (СИ)"

Автор книги: Рус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

… Сергей открыл глаза и увидел, как сквозь пелену туч пробивается маленький солнечный лучик, словно говоривший, что еще не все потеряно и можно все изменить… Теперь он точно знал, для чего должен жить, для чего должен быть сильным. С этого момента жизнь стала для него борьбой со Злом, в самых различных его проявлениях, будь это вселенское зло или мелкое гаденькое прощаемое всеми зло. И не важно, что эта борьба бесконечна и тяжела…

Он дополз до священника. Из его бедра тела кровь, по-видимому, была задета артерия. Перетягивая ремнем ногу, Сергей заметил небольшое пулевое отверстие в плече, которое уже практически не кровоточило.

Взяв его осторожно, как младенца на руки, он пошел в дом. Чудом не утонув в непролазной грязи, Сергей добрался до крыльца и с ужасом заметил, как входная дверь стала осторожно стала открываться. На пороге появились два человека, которые остолбенели от столь неожиданной встречи. Шедший первым быстро опомнился и прямо с бедра открыл огонь. Пули, вспарывая воздух, устремились прямо в цель…

Сбрасывая с рук священника, Сергея мгновенно прыгнул вперед, стремясь сократить расстояние. Время вновь стало растягиваться и замедляться. Он прекрасно видел, как широко раскрыты глаза у его противника, как медленно выплевывает автомат смертоносные пули. Подобно адским псам они набросились на него и стали рвать его тело. Но все таки ему удалось достать убийцу…

Приземляясь, в широком замахе Сергей его снес вместе с крепкой дубовой дверью. Второй в этой время дрожащим пальцами пытался пристегнуть новый магазин, который как необъезженный жеребец все норовил вырваться из его рук. Мощная оплеуха, сломав его шею, прекратила все его страдания…

Сергей бросился в дом, надеясь найти первого и добить его окончательно. Однако на полу кроме разодранной в клочья двери ни чего больше не было. Он пробежал взглядом по комнате и остановился на открытом окне.

– Ушел…, – прохрипел Сергей и резко развернувшись исчез…

Сергей еле переставлял ноги в мешанине из грязи и глины… Особенно трудно ему дался последний подъем: несколько раз он срывался и катился в самый низ оврага. Но отдышавшись и собравшись с силами, он вновь полз наверх, толкая перед собой тело священника. Наконец, перевалившись за пригорок, Сергей облегченно выдохнул:

– В безопасности…

Он повернулся к священнику и прислушался к его дыханию. Вскоре ему удалось уловить еле слышные прерывистые вздохи… Едва потянулся протереть испачканное грязью лицо, как, вдруг, отец Анатолий открыл глаза. Увидев Сергея, он что-то попытался сказать, но из его губ выходили невнятные бормотания. Сергей осторожно накрыл губы священника рукой и пригрозил ему пальцем:

– Ни чего не говори. Тебе сейчас вообще вредно говорить… Потерпи браток немного… Сейчас по мобиле вызовем ментов, скорую, эмчэесников и еще черт знает кого… Они разберутся со всеми, тебя подштопают…

Однако священник так странно посмотрел на Сергея, что сразу же прервал его словесный поток. Он убрал руку с его рта… и отец Анатолий стал с трудом говорить:

– … Извини, что втравил тебя в эту историю.

Не обращая внимание на его яростное отнекивание, он продолжил:

– Слушай внимательно… Все эти смерти не должны остаться безнаказанными… Ты меня понял? Не должны!

Отец Анатолий замолчал; говорить ему становилось все труднее и труднее…

– Тогда я тебе рассказал далеко не всё… Иначе поступить я не мог – на кону была моя семья… Коршун был не далек от истины, говоря о деньгах моего рода. Они действительно все сохранили… Незадолго до революции все свое имущество им удалось обратить в драгоценности. Речь идет об огромной сумме, перед которой богатство графа Монте-Кристо покажется карманными деньгами… Запоминай… знак… трех…

Договорить он не успел – кровь хлынула из рта, тело пронзили конвульсии… Через несколько минут все было кончено…

Глава 12

Инспектор ДПС Алексей Калугин сильно удивился, увидев вторую за сегодня колонну автомашин, направившихся в сторону юго-запада.

– Что-то они все сегодня зачастили…

Он насчитал семь машин – две черные волги со спецсигналами, машина скорая помощь, пожарная, эвакуатор и пара газелей. Особенно его заинтересовали ни чем неприметные газели, плетущиеся в хвосте. Алексей сразу узнал «рабочих лошадок» местного ОМОНа: на последних учениях именно на них они прибыли на спецзону.

– Похоже, что-то серьезное.

Проводив глазами всю компанию, он помчался на пост. Его терзало любопытство, куда же направлялась вся эта компания… Буквально влетев в помещение, Алексей заорал:

– Че расселись? Только что, целая колонна спецтехники проехала! Передавали что по рации?

Несмотря на вопль, позы сидевших совершенно не изменились: оба напарника Калугина застыли над картами, забыв обо всем. Наконец, один из них, даже не поворачиваясь, проговорил:

– Ну и зачем надо было так кричать? Недавно передавали, что тут недалеко, километров за сто, в одном из сел то ли стреляли, то ли что-то взорвали. Просили глядеть в оба и все подозрительные машины досматривать.

Алексей наклонился почти к самому лицу говорившего и срывающимся от злости голосом спросил:

– И когда ты мне это хотел сообщить?

В это время на заднем сидении головной волги развалившись сидел уже немолодой майор – начальник местного УВД. Обернувшись к сидящему рядом с ним собеседнику, он спросил:

– Говоришь капитан, поступили множественные сигналы… Стрельба, взрывы… Странно все это. Думаете, не вранье?! Может шутканул кто-нибудь?

Капитан Пивоваров, который в составе группы следователей был прикомандирован к майору, уверенно отвечал:

– Не похоже, Георгий Алексеевич, не похоже! Один из звонивших – родственник моего опера. Рассказывал очень неприятные вещи… В село, говорил, почти сразу же после урагана прибыла какая-то странная группа людей с оружием. Он насчитал 4 автомобиля. Никого из них он раньше не видел! И потом он чуть не кричал в трубку, что стреляют у них уже несколько часов.

– Даже так значит! Похоже, придется, от греха подальше, пустить первой машиной ОМОН.

Майор сказал несколько слов по рации и газель, ехавшая в хвосте, быстро выдвинулась в начало.

Со странностями они столкнулись уже при съезде с трассы. Не доезжая до села нескольких километров первый автомобиль вдруг резко остановился, противно взвизгнув тормозами. Через несколько минут к волге подбежал один из омоновцев и доложил:

– Впереди часть асфальтового полотна повреждена, предположительно взрывом, но проехать можно.

Майор чуть задумавшись, махнул рукой:

– Давай, приготовиться к возможному боестолкновению и продолжать движение.

Следующая заминка случилась в тот момент, когда колонна въезжала в село. Прямо на дорогу, практически под колеса Волге, бросилась какая-то женщина с распущенными волосами. Она не переставая кричала и пыталась открыть переднюю дверь автомобиля, пока подбежавшие бойцы не оттащили её от машины. Открыв дверь, Георгий Алексеевич не спеша вылез и, оглядев столпившихся вокруг омоновцев, подошел к женщине. Она уже не вырывалась, а только тихонько подвывала, словно раненный зверь…

Майор, взяв протянутую воду, неожиданно резко плеснул ее в лицо обезумевшей женщине, которая сразу же перестала всхлипывать и начала возбужденно повторять:

– Вон там трупы, много трупов, много! Не надо туда идти!

Немного посмотрев в сторону предполагаемых тел, майор приказал подразделению выдвинуться на место и осмотреться. Сам он, отвернувшись от женщины, незаметно проверил, легко ли выходит пистолет из кобуры. Убедившись в этом, майор одобрительно хмыкнул и неторопливо направился вслед за ОМОНом.

Через несколько минут к нему присоединился Пивоваров, который рассказал, что совсем недавно отсюда на огромной скорости уехал один из приехавших автомобилей. Марку машины, заметил капитан, никто не заметил.

Георгий Алексеевич ни чего не ответив, с ненавистью посмотрел на свои туфли. Выглядели они действительно не самым лучшим образом. Заляпанные грязью, начиная с самого носка и заканчивая изящной пяткой, туфли были совершенно не приспособлены для прогулок по деревенским улицам. Однако, несмотря на лужи и еле идущий дождь, они совершенно не пропускали воду. «Еще бы, – подумал он. – За пять сотен гринов туфли просто обязаны быть хорошими! Ничего, Коршун и за них заплатит, и за костюм, если испачкаю… После сегодняшней поездки он за все буде хорошо платить». Если бы эти мысли случайно услышал, идущий рядом с ним капитан, то он был бы совершенно не удивлен. У них в управлении уже давно ходили слухи, что начальник УВД кормиться у местного авторитета.

Коршун и майор знали друг друга уже давно, когда не было еще Коршуна и Георгия Алексеевича, а были просто Леха и Гоша. Собственно, они даже путевку в жизнь получили в одном и том же училище, после которого разошлись их дороги: один, отслужив в армии, пошел работать в милицию, а второй поступил университет и после него устроился в какой-то НИИ с труднопроизносимым названием и с точно таким же задачами. Вновь встретились старые знакомые уже в «бурные 90-е», когда государство отпустило вожжи и телега капитализма понеслась вскачь не разбирая дороги. Именно тогда Брагин и вспомнил о своем предприимчивом и жадном друге, который всегда не прочь заработать. Все начиналось с мелких совершенно незначительных просьб помочь с арендой помещений и местным хулиганьем, замучившим магазинчики начинающего капиталиста. Со временем вырос размах просьб и адекватно увеличилась плата за их выполнение. Бывший дружок Леха оказался патологически жаден, на чем частенько и играл Брагин. Именно это качество и привело майора в эту поездку. Брагин заранее предупредил его, что на его территории сегодня может быть небольшой шум и надо бы, по старой дружбе, замять все это дело.

«Вот тебе и небольшой шум, – продолжал размышлять майор. Он постепенно себя накручивал, стараясь оправдать пришедшую ему мысль о значительном росте гонорара за это приключение. – Какой к черту небольшой шум! Да тут похоже была локальная война с применением разве что не танков!».

Ход его мыслей неожиданно прервал сержант, имевший немного растерянный вид:

– Товарищ майор, впереди обнаружены автомобиль, около которого стоят примерно 4–5 человек… Они вооружены и чем-то сильно напуганы… Может шуганем их?…

Последнее он произнес с некоторой надеждой, просительно заглядывая в глаза начальству. В ответ майор вдруг взорвался:

– Пострелять захотелось, значит, сержант? Трупов мало видел, еще захотелось? Давай мегафон сюда! Сам с ними поговорю… А ты пока бойцов вокруг расставь. Смотри только осторожно у меня!.. Кстати, а чего они боятся то?

– Говорят про какого-то священника… Что вроде он за ними охотиться.

– Даже так! – недоуменно проговорил майор, а потом увидев, ожидавшего его сержанта, проорал:

– Ты еще здесь?!

Козырнув, сержант умчался. Майор остановился, не доходя до машины метров пятьдесят, и вскинув мегафон, прокричал:

– Я начальник УВД! Меня зовут Георгий Алексеевич Шолохов, если кто-то не знает. Сдайте оружие, если у вас есть, и приготовьте документы для проверки.

Не дождавшись ответа, он еще два раза повторил свое выступление. Наконец, со стороны автомобиля, раздался голос:

– Не стреляй, начальник, мы выходим.

И через мгновенье этот же голос:

– Вы его поймали?

Майор чертыхнулся и без всякого мегафона завопил:

– Быстро! По одному и без оружия!

Напряженные омоновцы принимали выходивших горцев и здесь же их обыскивали. Из пяти человек, лишь один попытался припрятать оружие, запихав небольшое пистолет чуть ли не в носок. Обнаружив это, боец несколько раз сильно ударил нарушители в живот и тот, скрючившись опустился на грязный асфальт. Вскоре все кавказцы были выстроены у Газели…

От прежнего щеголеватого вида нетронутыми у боевиков Ары остались разве что галстуки самых невероятных расцветок. Все остальное на них не висело клочьями и выглядело соответственно. Однако главное было другое – это странные испуганные лица. В некоторых глазах горел мистический ужас индуса, случайно поранившего священную корову…

Оглядев их, майор сморщился… «Не хватало еще с психами разбираться, – подумал он. – А значит плата существенно возрастет». От этой мысли, приятно его гревшей, майора отвлек капитан, негромко кашлянувший.

Повернувшись к нему с раздраженным видом, майор услышал.

– Георгий Алексеевич, сержант доложил, что его люди нашли четкий кровавый след, уходящий в лес. Говорит шел один человек, но нес что-то тяжелое…

Отдав приказ на преследование, он вновь посмотрел на бандитов словно хотел от них узнать что-то такое, что ему не было известно раньше. Наконец, майор проговорил:

– Этим наручники и в машину!

А потом продолжил:

– Капитан, что вы там все шепчитесь за моей спиной? Обнаружили что-нибудь стоящее?

– Да, Георгий Алексеевич! Вам стоит самим взглянуть на это. Тут совсем недалеко – вон около той Газели.

Шагать было действительно чуть чуть, буквально метров восемьдесят. Кроме того, настроение у майора, в связи с завершением операции, существенно повысилось. «Да тут дел то на пятнадцать минут. Приехал, повязал и уехал! – думал он. – Вдобавок еще и бабосиков получишь…». Но все его благодушие мгновенно испарилось, как только он подошел к машине.

Глубоко задышав, он с трудом подавил рвотные позывы. Увиденная картина поразила его до глубины души, всколыхнув целый пласт его воспоминаний…

… Он как сайгак прыгал с камня на камень, пытаясь уйти от погони. Однако моджахеды шли за ним словно привязанные; тогда еще, будучи салагой-первогодком, он не знал, что здесь повстанцам известна каждая тропка, каждая щель. Наконец, нервы у него сдали и, подскользнувшись на очередном валуне, он растянулся на земле, чуть не сломав себе шею. В это время прямо за спиной гулко ухнул взрыв и его накрыло жаркой волной пыли. Алексей лежал и невнятно бормотал те несколько молитв, что знал. Наконец, поняв, что дальше лежать просто бессмысленно, он медленно встал, с ужасом ожидая выстрел в спину. Однако никто так по нему и не выстрелил, никто не подбежал с огромным ножом, чтобы нашинковать его плоть… Метрах в пятидесяти лежали все его преследователи, а точнее то, что от них осталось. Тела были настолько изуродованы, что в некоторых с трудом угадывались люди. Особенно впечатлял один труп с вывернутыми ребрами, больше похожими на уродливые паучьи ножки…

Уже на гражданке он тайно посещал психолога, пытаясь избавится от навязчивых страхов. Вначале это плохо помогало: день за днем он со страхом ложился в кровать, ожидая прихода забытья, а вместе с ним и кровавых видений. Но ему удалось, и он смог все это забыть….

Но вновь столкнувшись с расчлененными трупами, он понял, что все его страхи снова вернулись… Перед глазами поплыли хороводом здоровенный мужчина с раскуроченной грудной клеткой, застреленные мальчишки, и они медленно приближались к нему, вытягивая свои руки…

Отдышавшись, майор поднял голову и встретился глазами с капитаном, который судя по всему догадывался о причине его временного недомогания.

– Убрать все! – ни к кому конкретно не обращаясь, приказал он.

– Товарищ майор, – позвал его Пивоваров. – Тут по всей округе еще штук шесть таких трупов лежат, да в доме наши обнаружили двоих… Надо бы с этим разобраться. Что же здесь в конце концов произошло?

– Что ж тогда ты стоишь? – грубо отозвался майор. – Твое дело разбираться, ты и разбирайся! Только учти, здесь и так все ясно – одни бандиты забили здесь стрелку другим, а в результате, не договорились…

Он прекрасно помнил, что Коршун приказал любой ценой избежать огласки. Однако, в случае, если все приготовления пойдут прахом, был четкий приказ держаться заранее заготовленной версии об обыкновенной бандитской разборки. «Надо за этим пивоваром последить. Как бы он чего не напутал – размышлял майор».

Подходя к своей Волги, начальник УВД обратил внимание на странное оживление около машины скорой помощи. Два омоновца с носилками в руках пытались протиснуться через толпу врачей, громко о чем-то галдящих. Наконец, люди в белых халатах победили: человека из носилок осторожно погрузили в машину.

Один из бойцов, поправив автомат, подошел к открытому окну машины.

– Товарищ майор, в лесу был задержан раненный человек. Оружия при нем не было. Сам говорит, что местный житель. Вместе с ним был обнаружен труп неизвестного мужчины.

Внешне казалось, что майор внимательно слушал, но, на самом деле, его совершенно не интересовало, кто и от куда был этот человек. Главное, он был жив, а, значит, вполне рассказать обо всем что здесь случилось. К сожалению, именно этот как раз и нельзя было допустить.

– Говоришь ранен… Значит так… К нему никого не пускать, пусть сначала врачи с ним поработают. У палаты поставь двоих… Все, свободен!

Собственно с этим, так некстати подвернувшимся свидетелем, было все понятно. Сначала его надо было изолировать, а потом, выяснив что ему известно, решить его судьбу. Сейчас майора заботило другое: какова будет реакция Коршуна на все, что здесь случилось…

Глава 13

Сергей был бессознания: он совершенно не помнил, как его тащили из леса два дюжих омоновца, как чертыхаясь затаскивали в машину скорой помощи и тем более не слышал, как пожилой врач сказал медсестре:

– Этот выкарабкается… Организм молодой, сильный. Думаю пару месяцев поваляется к нас и будет как новенький… Пара сломанных ребер и простреленное плечо – пустяки….

Он лежал без движения, словно кукла, даже, когда ему обрабатывали раны, переворачивали с одного бока на другой. Только медсестра иногда замечала, как его губы трогает легкая улыбка. В этот момент она тоже улыбалась…

Сергею снился странный по своей глубине и насыщенности сон. Все в нем было настолько ярким, живым, что можно было спутать с реальностью… Он находился на небольшой поляне, на которой росли чудесные по красоте цветы самых разнообразных расцветок. Алые, изумрудные, синие как небо, они окружали его со всех сторон. На рассвете, когда цветы распускались умопомрачительными зонтиками, воздух наполнялся неземными ароматами, вдыхая которые можно было забыть обо всем на свете. Сергей бродил между цветами, трогая их лепестки, стебли, ощущая их тепло и приятную шершавость. Устав и весь перемазавшись в пыльце, он ложился прямо на ковер из опавших лепестков и любовался небом. Оно здесь было совсем другим, не похожим на домашнее… На нем практически никогда не было не только туч, но и облаков. Казалось, непогода забыла про этот райский уголок и поэтому ни одно даже самое маленькое облачко ни разу не омрачало это небо. В этот момент все его заботы и проблемы растворялись, будто их и не существовало… Но однажды все изменилось. Впервые за все время прекрасное бирюзовое небо покрылось покрылось отвратительными свинцовыми тучами, вслед за ними на поляне поднялся сильный ветер, поднявший в воздух кучу листьев. Сергей чувствовал смятение и страх; неужели вся эта красота исчезнет и ни чего не останется… Он в полном отчаянии бегал между цветами, пытаясь понять, почему началось все это безумие. И тут на самом краю поляны, куда он практически еще не заглядывал, увидел как нежные лепестки поедает какая-то странная тля. Сотни, тысячи красно-черных паразитов, раскинувшись на все пространство, медленно двигались пожирая все на своем пути. Неотвратимостью своего движения они напоминали морской вал, который раз за разом обрушивался на берег, отвоевывая немного пространства. Сергей кричал как безумный, топча насекомых, но на каждую сотню раздавленных вставала тысячи новых, которые также сильно жаждали нежной плоти чудесных растений. Не выдержав, он сбежал на противоположную сторону поляны и забился под огромным цветком. Обхватив руками колени, он скорчился всем телом, которое сотрясали рыдания… Ему было физически больно; Сергей чувствовал, что эти жуки поедают не цветы, а его. Своими маленькими острыми челюстями они прогрызают в нем целые ходы и шаг за шагом поедают его.

Его глаза, закрытые веками, дергались как бешеные, но в пустой палате никто этого не заметил. Сидевший прямо за дверью, охранник со скучающим видом разгадывал кроссворд и он также не обратил внимание на еле слышны шум, когда больной, резко взмахнув рукой, уронил с тумбочки у кровати небольшой стакан.

Сергей уже почти смирился с нашествием насекомых, пожиравших его цветы, когда вдруг небольшой лучик, пробившийся сквозь плотную пелену облаков, упал ему на лоб… Тепло окутало его тело, наполняя силами и решимостью. Так, далекое солнце благословляло Сергея на борьбу с врагами его детей. Встав с земли, он бросил взгляд на небо и с необыкновенной ясностью осознал, что в этом мире важно не то, что ты умрешь, а то как ты сделаешь это! Все умирает и разорвать эту цель никому не под силу. Но лишь сильный человек может сам выбрать как ему умереть!

Он бросился в самую гущу жуков и начал их с ожесточением давить; они уже не казались ему бесчисленным воинством и не вызывали давнишний ужас. По его рукам и ногам стекала черная и вязкая жижа, но Сергей шел вперед, надеясь перед своей гибелью передавить как можно больше этих тварей… В конце концов, он упал перед огромной темной массой, изрыгавшей из своего нутра, все новые и новые партии жуков. Из последних сил, цепляясь ослабевшими пальцами за малейшие неровности, Сергей полз на верх… Он грыз их со всей своей яростью, на какую только был способен…

Он проснулся от прикосновения; прохладные пальца осторожно прикоснулись к его разгоряченному лбу. Ощущение было настолько приятным, что хотелось затаится и не дышать, лишь бы не спугнуть его…

Огромные глаза, в которых застыли слезы, с нежностью смотрели на него.

– Олеся, ты..?

– Я, а кто же еще… – со всхлипом ответила она.

Сергей молча взял ее за руку и осторожно сжал; она слегка дрожала… Наконец, Олеся не сдержалась, и громко зарыдав, уткнулась ему в грудь. Чуть не застонав от боли в сломанных ребрах, он приобнял ее и начал успокаивать.

– Олесь, ну ты прямо как ребенок! Да что со мной может случиться? Посмотри, я практически здоров! Как бык! Во…!

В конце концов, успокоившись она ему рассказала, что происходило в деревне после того, как его забрала скорая.

– Я же не видела, что тебя увезли… Еще вон хозяйка твоя сказала, что мол ушел ты еще до стрельбы. Я бежать сразу же туда, а там милиции полно было. Понаехали чуть не со всей области. Не пускали меня… Ну я и заплакала…

В этот самый момент Сергей чуть улыбнулся, живо представив, как своим рыданием Олеся поставила в неловкое положение милиционеров в оцеплении. Но она, заметив эту улыбку, легонько потрепала его за ухо.

– Потом ко мне подошел какой-то милиционер и начал про тебя расспрашивать.

– А что он спрашивал?

– Да вроде ни чего серьезного. Ну там, когда я тебя видела последний раз, чем ты тогда занимался, не заметила ли я чего-нибудь странного?… Я ему рассказала, что тебя в этот день то и не видела. Тогда он просил передать, что обязательно придет навестить тебя.

Вдруг за дверью раздались громкие мужские голоса, о чем-то напряженно спорящих. Сергею показалось, что он уловил чей-то знаковый голос.

– Олесь, приоткрой пожалуйста немного дверь – мы глянем кто же там к нам ломиться в гости…

Олеся осторожно дернула за ручку и Сергей услышал ее удивленный голос:

– Сереж, да это как раз он! Ну, тот самый милиционер, что про тебя спрашивал!

Через приоткрытую дверь доносились немного рассерженные голоса…

– Я уже представился… Я капитан Пивоваров, следователь прокуратуры… Вот мое удостоверение и чего здесь непонятно, объясните мне?

– Товарищ капитан, у меня приказ – к больному ни кого не пускать. Он ее не оправился от ран. Подождите немного… Вон доктор идет! Он вам все объяснит!

– Какой к черту доктор?! Вы что прикидываетесь или, действительно, не понимаете, что в области убито четырнадцать человек и этот, как вы его называете больной, является одним из наиболее вероятных подозреваемых.

– Он?! Этот хлюпик, прости Господи!.. Все равно, товарищ капитан, да пусть это хоть сам Чикатилло! Ни кого не велено пускать!

– Ладно, боец! Мы еще увидимся!

Когда шум шагов начал удаляться, послышалось недовольное бормотание охранника:

– Разорался, козел…

Потом дверь открылась и просунувшись почти на половины, он хитро подмигнул им:

– Че, слышали как я его отшил? Вы давайте постепенно закругляйтесь, а то мне скоро сменяться…

Вскоре, Олеся действительно ушла, оставив на тумбочке кучу фруктов. После её ухода Сергей еще долго лежал размышлял о вчерашних событиях, пока раздавшийся стук не отвлек его. Вошел молоденький врач и необычно писклявым голосом произнес:

– Нус, больной, давайте показывайте свои болячки!

Он осторожно разбинтовал его и долго осматривал… Время от времени Сергей слышал его недоуменное хмыканье, сменяемое энергичным ощупыванием мест ранений. Наконец, все закончилось, и доктор задал очень странные вопрос:

– Я вообще палатой не ошибся? Это ведь у вас было ранение плеча и два сломанных ребра?

Получив в ответ утвердительный кивок, он вновь спросил:

– У вас плечо то болит?… Практически нет?!.. Удивительно!.. Завтра мы вас еще раз осмотрим, сделаем пару анализов, ну а там глянем…

Как только дверь за ним закрылась, Сергей прислушался к своим ощущениям:

– А ведь точно, собака, почти не болит!

Он сделал пару резких движений руками, думая, что или плечо заноет или ребра заскулят… Но все было в норме! В возбужденном состоянии он встал с постели и прошелся по комнате. Потом подошел к окну и открыл его настежь. Поток свежего воздуха ворвался в палату, одурманив его.

– Еще немного и на волю! – пробормотал он, усаживаясь на подоконник. – Ба! Да здесь четвертый этаж!

Прямо под окном в самом низу был разбит очень симпатичный больничный огородик. Прямо в этот момент там под присмотром нескольких медсестер копошлись больные. Чуть дальше за высокой каменной оградой стояли пара припаркованных автомобилей. Они сразу же чем-то привлекли внимание Сергея: то ли как-то не вписывались они своим иностранным видом в общий прибольничный ряд отечественных автомобилей, припаркованных недалеко, то ли ему не понравились вышедшие оттуда люди. Двое крепких на вид парня, хлопнув дверями, решительно направились в больницу. Сергей еще пару минут продолжал смотреть на происходящее на улице, но не обнаружив ни чего интересного он вернулся в постель.

Через некоторое время в дверь снова постучали и не получив ответа в паллату вошли те самые двое, что так заинтересовали Сергея на улице. Действительно, отметил он, посмотреть было на что. Оба мужчин выглядели так, словно снимались в плохих фильмам о мафии. Черные очки, полностью скрывавшие глаза, короткие стрижки, жидкие усики, плавно перетекавшие в жидкие бородки, классические пиджаки – все это полностью соответствовало тому образу мафиозио, который сложился у Сергея. Однако все оказалось совсем не так, как ему представлялось на первый взгляд…

Мужчина, зашедший первым, медленно снял очки и предъявляя красные корочки, представился:

– Оперуполномоченный старший лейтенант Синицин Петр Николаевич. А это мой коллега – Виктор Александрович Першин. Мы расследуем серию убийств, совершенных в селе Мордовское Маскино. Вы сейчас в состоянии ответить на несколько вопросов?

Сергей, немного опешивший от легкости с которой они вошли к нему, пробормотал:

– В состоянии…

Пока второй следователь садился в сторонке, первый уже начал спрашивать:

– Так, господин Кравцов… Вы были обнаружены в лесу? Я ведь не ошибся?!

– Да, нет, все совершенно точно!

– Хорошо! Как вы там оказались?

– В лесу мы вместе с отцом Анатолием пытались спрятаться от бандитов…

Услышав имя священника, следователь как-то странно оживился и сразу же перешел к нему:

– Говорите, были вместе с отцом Анатолием?! Он что-нибудь вам рассказывал? Может быть упоминал какие-то фамилии, имена?

Сергей был в недоумении: целая банда отморозков устроила стрельбу в селе, а он его спрашивает о чем они разговаривали со священником… Поэтому он недовольно пробурчал:

– А что он мог сказать? Ранен был он серьезно… Кровью истекал! Да и собственно говорить нам с ним некогда было – в нас стреляли!

В этот момент в разговор встрял второй:

– А вы могли бы опознать стрелявших в вас лиц?

Сергей ответил практически не задумываясь:

– Было плохо видно – дождь сильный шел… Но кое-кого, думаю, я смог бы узнать… Стоп! Лысого одного хорошо помню!

– Так! Значит, при случае вы могли бы кое-что вспомнить, – немного печальным тоном подчеркнул он, как-то странно при этом посмотрев на своего напарника.

– Отлично, Сергей, ты нам очень помог! Теперь, я уверен, что нам удастся разобраться в этом деле. Ты пока давай окончательно выздоравливай, а завтра мы снова зайдем…

После их ухода Сергей никак не мог избавиться от ощущения какой-то фальши. Словно ты берешь со стола желтый и вкусно пахнущий банан, а оказывается он не настоящий. Точно такое еще чувство испытывал и он. «Да вроде обычные менты… Ну и что такого, что у них навороченная машинешка – сейчас никто не без греха! А то, что хорошо и стильно одеты, так значит следят за собой, – размышлял он. – К тому же охранник на входе их пропустил, значит свои! Вон с утра, как он со следователем ругался».

Однако все равно, он никак не мог успокоится. Встал с постели, походил из угла в угол, попил поды, потом снова лег… Но из головы эти гости так и не выходили. Наконец, он плюнул на все и закрыл глаза, начиная почти сразу же проваливаться в сон… Вдруг, он вспомнил! Татуировка! Точно, на руке второго опера была обычная с виду татуировка – ИРА. «Похоже имя, – мучительно вспоминал Сергей. – Но тогда почему написано всеми заглавными буквами, словно аббревиатура какая-то». Размышляя, он незаметно заснул…

Сергей, к сожалению, не знал историю этой татуировки. Впервые она появилась на тюремных просторах СССР где-то в 40–50 гг. и несла однозначно неприятную смысловую нагрузку. «ИРА», знающие люди, в то время переводили как «иду резать актив». Соответственно накалывали её на видных местах самые непримиримые противники зоновских администраций. Именно из таких и был сегодняшний посетитель, который в свое время провел немало лет в лагерях, где его взял под крыло один из знакомых Коршуна.

Оба опера, покинув больничную палату, мгновенно преобразились: на лица, и так не блиставших приветливостью, появились хмурые улыбки, в разговоре все чаще стали вкрапляться блатные словечки. Окончательно расслабились тем не менее они лишь, закрыв двери машины.

– Кто бы сказал, что ментом буду, харю бы разбил! – ухмыльнулся второй посетитель. – А тюфяк то этот поверил. Все нам сразу же и выложил.

Второй, представившийся Синициным, был чем-то недоволен:

– Я тебе, что сказал?… Сидеть молча и варежку не раскрывать! Какого… ты влез? Поумнел что-ли?