Текст книги "Рождение Зверя (СИ)"

Автор книги: Рус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава 7

Солнечный зайчик осторожно пробился сквозь крону дерева и стал настойчиво щекотать веки Сергея, словно воздавая ему за все его ночные приключения. Сергей сильно зажмурил глаза, так и не открывая их, потом ожесточенно провел по лицу рукой… Рука почему-то отозвалась острой болью, а по щеке теплой струйкой потекла кровь. Он открыл глаза и с удивлением увидел на ладони глубокую кровоточащую рану.

С трудом приподнявшись, Сергей осторожно забинтовал рану носовым платком, так кстати ему подвернувшимся. Под стать руке была и его одежда: джинсы не только приобрели грязно-бурый цвет, но и заимели несколько новых дыр, а рубашка лишилась одного из рукавов. Удобные кроссовки, не раз выручавшие Сергея в походах на природу, похоже этого испытания уже не переживут – подошва одного из них «просила каши», а второй стал похож на открытые сандалии.

Вокруг него была сильно изрыта земля, а один из толстых корней, которыми дуб вцепился в землю, был толи перекушен, толи перерублен чем-то острым. На самом дубе Сергей нашел пару странных глубоких следов, очень напоминавших след от лапы какого-то зверя. Прямо под ними в коре застрял кусочек чего-то белого и очень твердого. Не пожалев свои израненные руки, Сергей расковырял древесину и вытащил примерно десятисантиметровый пожелтевший кабаний клык.

– Вот так и сон под открытым небом! – с нескрываемым раздражением стал заводится он. – Отморозок в рясе! «У нас не водятся хищники – гуляй смело»!

Однако монолог ему пришлось вскоре прекратить: раздавшийся не вдалеке шум говорил, что кто-то приближается. Через несколько минут из-за деревьев показался священник. Он быстро окинул взглядом поляну, потом самого Сергея и спросил:

– Кого ты увидел?

Сергей опешил: «Я стою весь в порубанных шмотках, с неслабо помятым лицом и в, результате, что же он спросил?». Говорить ничего этого вслух он естественно не стал и, нарочито бодрым тоном, сказал:

– Ночью ко мне заявился здоровенный кабаняра, центнера под два весом!

Отец Анатолий сильно удивился и на этот раз более тщательно осмотрел почву и окружавшие их деревья. Проведя пальцами по обнаруженным на дереве отметинам, он с некоторым благоговением произнес:

– Не думал, что узнаю о таком! Сам старый вепрь тебе явился. Ну что ж, значит, отец кабанов принял тебя…

Потом он внимательно посмотрел на Сергея и проговорил:

– Знаешь, я, пожалуй, нисколько не удивлен, что он выбрал именно тебя. Вы с ним удивительно похожи.

Сергей в ответ попытался обидеться:

– Это что же, я похож на свина?

Отец Анатолий, словно не чувствуя иронии, продолжал по-прежнему спокойным тоном:

– У вас одинаковая натура! Вы оба непостоянны и переменчивы как лёгкий южный ветерок, имеющий привычку неожиданно для всех превращаться в неистовый шторм! Вепрь никогда и никому не верит, он всегда во всем сомневается и везде ищет подвох. Он может насторожиться от небрежно висящей ветки, может сменить направление своего пути от постороннего шороха. Ты его полная копия! За те несколько дней, что я знаю тебя, ты уже успел проявить практически все эти черты: то ты мечешься в панике, не зная на что решиться и как избежать опасности, то ты, наоборот, сломя голову бросаешься в самый омут, невзирая на все предупреждения.

Теперь ты знаешь свое истинное «Я», поэтому будь особенно осторожен с ним! У вепря есть еще одно качество, которое может стать для тебя особенно важным. Я говорю о слепой кабаньей ярости… Кабан осторожен только до известного предела, за которым стоит опасность для его племени, выводка. Если за спиной вепря прячутся его самки и беззащитные поросята, то ему уступают дорогу даже слоны, которых упрекать в трусости, я уверен, никто не рискнет! Будь внимателен, ибо ярость хороша только в одном случае, когда других средств победить врага и избежать опасности, уже нет.

Заканчивая свою речь, священник немного изменил свой тон или Сергею показалось, что изменил. В голосе, кажется, появились настороженные нотки, словно он в чем-то сомневался или, более того, чего-то опасался. Однако Сергей тогда толком не обратил на это внимание, о чем позднее сильно пожалел…

Отец Анатолий осмотрел ушибы и раны Сергей, потом стряхнул с него пару комьев прилипшей траву и признал его годным для дальнейшей жизни.

На этот день у Сергея было запланировано лишь одно мероприятие, на которое следовало обратить самое пристальное внимание – это визит к следователю, так не кстати желавшего еще раз допросить его по поводу ночных событий.

Приведя себя в порядок под жалостливые причитания бабули, он засобирался в районный центр, где и находилось местное РОВД. Безуспешно прождав на пыльной остановке автобус, Сергей остановил немного потрепанную желтую «копейку». Ее водитель оказался на редкость разговорчивым и почти без участия своего пассажира рассказывал всю дорогу о своей жизни, события которой были достойны стать сюжетом среднебюджетного мелодраматического сериала о трудной, но, в конце концов, счастливой любви. Чего только он не намешал: и счастливое детство на жарких улочках Таджикистана, и поспешное бегство от из него от своих бывших соседей по лестничной клетке, которые вдруг воспылали сильной ненавистью ко всем русскоговорящим, и трудное обустройство на новом месте в холодной и неприветливой России. Мужик как раз заканчивал свою историю, когда они въезжали в поселок.

Центр оказался типичным для аналогичных населенных пунктов Средней полосы России. Перекресток двух основных его улиц был застроен официальными зданиями еще золотой советской эпохи. Во дворах, куда посторонний взгляд редко заглядывал, ютились старые двухэтажные бараки, жители которых так до сих пор и ждали обещанных новых квартир. Пожалуй, единственным украшением поселка являлась не заново отстроенная громадина церкви, где поселились очень упитанные и любящие комфорт святые отцы, а современное трехэтажное здание школы, стеклом и бетоном красовавшееся близ здания местной администрации. С окраин к официальному центру примыкал утопавший в зелени частный сектор, очень добротные дома в котором наводили на мысль о неплохих заработках местного населения. Словом это был обычный для России пейзаж страшных контрастов, когда рядом с фешенебельным офисным зданием и роскошным дворцом-особняком теснились скромные «хрущевки» и «сталинки», а то и халупы-развалюхи.

Дорогу к РОВД ему показала сердобольная бабуля, которую он остановил около школы. «Похоже, именно на таких бабулях, божьих одуванчиках, и держится наша страна. Кто еще кроме них, поддержит молодую семью своей пенсией, сходит на выборы, не побоится поругаться с местным начальником и хулиганом? – с некоторой грустью успел подумать Сергей».

Здание, где размещалась милиция, уже давно требовало ремонта, но деньги, по всей видимости, еще не дошли. То тут то там виднелись обвалившиеся куски штукатурки, целые стены облупленной краски. Дежурный на входе минут десять пытался понять, за чем к нему заявился Сергей, а потом еще столько же старался связаться с кем-то по телефону. С раздражением хлопнув телефонной трубкой по аппарату, он бросил:

– Проходите на второй этаж, а там по коридору первая дверь на лево. Вечно до них не дозвонишься!

Через полуоткрытую дверь было видно, что кабинет пуст. Сергей неторопливо зашел и стал садиться, но сразу же вздрогнул от громко раздавшегося саркастического голоса:

– Ба! К нам явился господин Кравцов собственной персоной!

Он повернулся и увидел того самого аскетичного вида капитана, который недавно его допрашивал. Капитан с некоторым изумлением оглядел его и произнес:

– Что-то вас уж очень плохо лечат. Я смотрю, у вас на лице не только прошлые отметины, но и появились несколько новых… Наверное, это ваши новые знакомые так переусердствовали?! Ну что ж, поздравляю, жизнь у вас удалась: вы всего то у нас пару дней, а успели и с зеков обезвредить, и новых синяков подзаработать!

Вообще то юмор Сергей всегда воспринимал очень хорошо, но эти замечания начинали выводить его из себя. Тем временем, капитан сел за стол и вооружился острозаточенным карандашом:

– Думаю, вы многое смогли вспомнить, и теперь с нами поделись чем-то новым. Например, что же, в конце концов, случилось во дворе председателя сельского совета в ночь со 2 на 3? Как целая группа здоровых и вооруженных мужчин могла так странно погибнуть?

Сергей неторопливо скрестил пальцы и только потом ответил:

– Пожалуй, ничего нового я вам сообщить не могу… Там я видел несколько вооруженных человек. Кажется, их было трое… Еще видел председателя и связанного парня. Потом, испугавшись, что они застрелят Михаила, я громко стукнул по забору. Ну а около ворот меня чем-то стукнули… Собственно вот и все!

– Да… небогато вы нам поведали или может быть просто не захотели поведать, – практически сквозь зубы оценил капитан его рассказ. – Хотя, по словам врача, после такого удара можно было вообще остаться сопливым пацаном, которому интересны только мягкие игрушки… Ладно, допустим, все так и было и вы совершенно ничего не помните и ничего не видели. Но что же вы тогда делали чуть раньше до описанных событий? На краю села в компании с неким Михаилом Селивановым (Селиванов – фамилия сына священника)?

– Я же вам рассказывал, что отец Анатолий попросил нас посидеть у старой лесной дороги и понаблюдать, не появиться ли кто-нибудь со стороны колонии, – устало начал повторять Сергей. – Вот мы там, в кустах и сидели. Разве это было противозаконно – сидеть в кустах веером?

– Мне непонятна ваша ирония, – почему-то печальным голосом начал следователь. – Все серьезно, вес очень даже серьезно! Мы, что по вашему, здесь в бирюльки играем? Вот гражданин Кипаев Николай Федорович, напротив, утверждает, что из леса на него набросились незнакомые люди и попытались убить его!

Увидев явное недоумение Сергея, капитан счел необходимым пояснить:

– Гражданин Кипаев – это четвертый из бежавших к деревне заключенных, который к своему счастью остался в лесу. Вот он говорит о том, что на него из кустов набросились и укусили…

В ответ Сергей нервно рассмеялся:

– Хотите сказать, что матерого уголовника покусал пацан, который едва только получил паспорт?! Это же смешно!

Милиционер лишь небрежно пожал плечами и сказал:

– Вы называете нелепостью то, что у человека оказалась практически обглоданной правая часть лица, прокусана до кости рука. Я склонен верить показаниям Кипаева, что если бы парня, который по вашим словам, едва только получил паспорт, не оттащили, то он бы самым натуральным образом загрыз человека!

– Вы знаете… Простите я так и не узнал вашего имени отчества…

– Алексей Николаевич!

– Так вот Алексей Николаевич, поправьте меня, если я ошибаюсь! Эти люди сбежали из колонии строго режима, прихватив с собой оружие и боеприпасы к ним. Они ворвались в деревню, расстреляли собаку предсельсовета, а ее саму взяли в заложники. В конце концов, зеки практически добрались и до меня! И я что, должен сейчас переживать из-за какого-то негодяя?! Да мне совершенно наплевать на то, что с ним там такого могло приключиться!

Капитан сразу же погрустнел:

– Значит, вы не хотите помогать следствию? Отказываетесь сотрудничать с нами?

Сергей начинал медленно закипать:

– По моему, я уже помог вам тем, что вообще пришел сюда и даю показания! И если у вас больше нет ко мне вопросов…

Алексей Николаевич, чувствуя, что контакт потерян, молча махнул рукой и поставил печать на протянутый пропуск.

Из РОВД Сергей вышел в очень скверном настроении. «Капитан переживал из-за какого-то подонка! А этот уголовник, не задумываясь, перестрелял бы пол деревни, – думал он. – А Мишка то, оказался орел! Похоже, когда я пошел к его отцу рассказать о зеках, он решил действовать сам. Отчаянный парнишка!».

Притормозив у магазина, он решил взять пива и пойти прогуляться по местному парку. До автобуса была еще куча времени, и его надо было с толком использовать.

Парк поразил своей опрятностью, множеством скамеек и мусорниц, что в наше время пакетиков и бутылок было просто чудом. Особенно было приятно, что по парку в одиночестве прогуливались очаровательные девушки, с которыми просто требовало завести знакомство.

Прохаживаясь с такими мыслями и высматривая такую жертву, Сергей забрел почти в самое захолустье парка, который в этом самом месте плавно переходил в самый настоящий лес. Аккуратные асфальтовые дорожки превратились в покрытые глубокими трещинами тропинками, а солнечные и тенистые аллейки сменились мрачными тоннелями, образованными огромными липами. Горы мусора и поломанные скамейки делали пейзаж еще более неприятным.

Сергей уже собирался повернуть, когда обратил внимание на уединившуюся вдали от всех парочку. Высокий нескладный парень с огромной черных копной волос и большими очками в придачу стоял на коленях и, держа за руку свою спутницу, что-то оживленно рассказывал. Картина вырисовывалась очень красивой: что говорить, даже только наблюдая за влюбленными, уже можно заразиться от них чуточкой счастья и тепла.

Девушка сидела на чудом сохранившейся скамейке и то и дело очаровательно смеялась. Смеялась она так, как могут смеяться только счастливые люди, которые живут именно этим сегодняшним моментом, которым нет дела до других. Внешне её можно было назвать очень привлекательной, если бы не веснушки, которые густо усыпали ее лицо. Небольшой прямой нос, лоб, небрежно прикрытый непокорной челкой и даже щеки с ямочками – все это было богато покрыто солнечными подарками. Однако, для её парня, по-видимому, не было на свете существо более прекрасного чем, она.

Допив свое пиво, Сергей стал осторожно выбираться из укрытия, из-за которого любовался молодыми людьми; он не хотел нарушать их одиночество…

Однако из глубины парка, неожиданно, появилась большая группа молодых подвыпивших парней, которые, если судить по их поведению, решили нарушить покой всех отдыхающих в парке. Лет по шестнадцать – семнадцать, хорошо одетые, с наглыми хамоватыми лицами, они чувствовали себя хозяевами этой жизни, где им позволено абсолютно все, а иногда и даже больше.

Сергей настороженно следил за ними глазами. Они напоминали ему стаю голодных собак, которые рыскают по закоулкам большого города в поисках выброшенного кем-то куска хлеба. Только сейчас они были сыты, а поэтому нужна была им не пища, а зрелище, развлечение…, в поисках которого они вряд ли перед чем-нибудь остановятся.

Что может быть опаснее таких пресытившихся подростков, которым пиво и гормоны туманят разум? Может быть, бандиты, решившие ограбить киоск или маньяк, преследующий своих жертв в темных подъездах? Пожалуй, в наше время, как это не прискорбно это признавать, и те и другие представляют собой гораздо меньше опасности для общества, чем обыкновенная молодежь, которым недавно оконченная школа и алкоголь полностью снесли тормоза! Уголовник, собираясь на «дело», старается придерживаться более или менее определенного плана, маньяк, нападающий с ножом на молодых девушек, тоже поступает в соответствии с какими-то правилами. И только тинэйджер, опьяненный чувством принадлежности к стае и «бодрящей дозой», отвергает любые правила и рамки; только он способен разрушать без всякого разумного объяснения и какой-либо цели…

Небрежной походкой, оживленно жестикулируя, они не торопясь, обступили скамейку, с которой молодая парочка так и не успела сбежать. Высокий парень встал, стараясь прикрыть собой девушку. «Поступок настоящего мужчины, – подумал Сергей. – Твою дивизию…, поломают ведь парня! Огребет, да так, что мама не горюй!». Предчувствую развязку, он старался незаметно приблизиться к основному месту событий.

Сергей стоял буквально метрах в сорока от них и, несмотря на густой орешник, ему были хорошо видны все действующие лица. Он смотрел на издевающихся парней и чувствовал, как на него накатывает злость – злость на этих подонков, посягнувших на самое святое в жизни каждого человека – первую любовь…, злость на родителей, вырастивших таких детей…, злость на страну, в которой возможно такое!

В просвете между ветками было прекрасно видно, как парня ударили сзади по почкам. Он со стоном сложился на скамейке, что стало сигналом для остальных. Не обращая на девушку внимания, подростки с каким-то странным азартом пинали упавшего парня, старательно пытаясь попасть ему в голову и живот. Девушка с жутким криком отталкивала от него напавших, колотя их по спинам своей маленькой сумочкой. Наконец, один из тинэйджеров не выдержал такого назойливого внимания, и со всего размаха ударил её в лицо. Охнув, она отлетела на бордюр. Почти сразу же она попыталась снова встать, но тоненькие ручки почему-то не слушались её… Из разбитого носа густо капала яркая кровь и, смешиваясь со слезами, стекала на изумительно белую футболку. Странное и страшное это зрелище, когда на ослепительно белом расцветают красные цветы…

Вид избиваемой девушки стал для Сергея последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Он издал бешеный вопль и ринулся сквозь кусты. Гибкий орешник хлесткими ударами оставлял на его лице кровавые следы, а следом легкая и прозрачная паутинка клейким пластырем налипала на его раны…, но все это проходило мимо сознания. В этот момент Сергей исчез; он без следа растворился в своем гневе к людям, посмевшим ударить женщину.

Последовавшее за страшным криком появление на сцене Сергея явилось для стаи неприятной неожиданностью, но похоже совершенно не испугало их. Молодые «волки» быстро перестроились и приготовились проучить еще одного. Блестящие затуманенные глаза со всех сторон хищно смотрели на новую жертву, посмевшую бросить им вызов. Что он мог противопоставить двум десяткам крепких подростков, уже вкусивших крови и желавших проложить развлечение и дальше?

К счастью или, пожалуй, к сожалению, для них Сергей уже ни о чем думать не мог; он просто несся в атаку, как в последний раз в своей кабаньей жизни. В голове вертелось лишь одно – напасть, чтобы защитить, растоптать, чтобы спасти!

Сергей снес троих напыжившихся пацанов, даже не почувствовав, что его пытался кто-то остановить. Они полетели в разные стороны как сбитые мощным ударом кегли. Вновь взревев, он прыгнул на самого рослого из противников и как фольгу смял его своим весом. Удары со всех сторон сыпались как из рога изобилия, но, по-видимому, здесь не помогла бы даже старая добрая свинцовая дробь. Сергей не чувствовал боль от ударов, ибо она была ничто в сравнении с его внутренним огнем, сжигавшим его нутро и не дававшим ему остановиться. Он чувствовал, что еще немного и начнет рвать их зубами, раздирать их кожу ногтями. «Хватит! Хватит! – пытался он достучаться сам до себя. Но все громче и громче в нем звучал зов, призывавший, как и тысячелетия назад крушить и убивать врагов. – Растопчи! Напейся их крови! Они хищники, они опасность! Спаси и защити семью!». Не в силах бороться, Сергей отдался на волю этой волны ярости…

– Помогите… Помогите же, – сквозь кровавый туман в сознание Сергея стал пробиваться чей-то плач, то и дело переходящий на хриплый шепот. – Да очнитесь же вы!

С трудом разлепив веки, он увидел склонившуюся над ним девушку. Увидев, что он очнулся, она зарыдала уже не сдерживаясь. Разбитыми пальцами размазывая по лицу кровь и слезы, девушка выглядела так, словно только что вышла из кровавого боя.

Сергей привстал на локтях и огляделся: о произошедшем побоище практически ничего не напоминало, разве что скорчившийся от боли парень у скамейки. Встав, Сергей подошел к нему и попробовал осторожно осмотреть его. Однако, ни тут то было – парень, прижав руки к животу, свернулся почти в клубок и никак не желал вставать.

– Похоже, тут не помешала бы скорая и желательно поскорее, – больше обращаясь к девушке, чем самому себе проговорил Сергей.

Минут через пятнадцать парня уже укладывали на носилки в машину скорой помощи, а Сергея вновь допрашивал тот самый капитан. «Он, что у них один на всю милицию? – со злостью подумал он. – Задолбал уже своей добротой!».

– Снова вы?! – с искренним удивлением воскликнул капитан, едва только увидел Сергея. – Как говориться, наш пострел везде поспел.

Видимо, он был как обычно настроен на шутливый тон. Однако Сергей ошибся – капитан, достав свой блокнот, заговорил официальным тоном:

– Потерпевшая утверждает, что на них в парке напали около двадцати подростков. Он без всяких на то оснований принялись избивать, попытавшего защитить её, парня. Вы, гражданин Кравцов, подтверждаете все эти сведения…

Сергей утвердительно закивал – у него просто не осталось силой снова трепать языком.

– Очень хорошо! – даже обрадовался капитан. – Далее гражданка говорит о том, что в драку вмешались вы и заставили подростков разбежаться. Просто удивительно, как же вам это удалось?

И что на это мог ответить Сергей? Естественно, только правду:

– Я просто выбежал из-за кустов, крича по громче… Думал, что они испугаются шума и перестанут их бить. Потом я кого-то ударил, а остальное все в тумане… Похоже, они просто разбежались!

– Очень интересное хулиганье! – словно рассуждая, пробормотал следователь. – Допустим…, допустим… было именно так. Знаете, пожалуй, с вами мы сейчас закончим, а то опоздаете на автобус, да и пусть врач на вас пусть посмотрит. Я почему-то практически уверен, что мы с вами еще не раз встретимся!

Сергей последнюю фразу как-то пропустил мимо ушей; он спешил на автовокзал. Едва он увидел пазик, на котором собирался добраться до деревни, как сразу его охватило некое нехорошее предчувствие…С виду, как будто все было совершенно нормально: пожилой шофер, взбиравшийся на свое место, куча ребятишек, бегавшая вокруг автобуса, крупный грузный мужчина с огромным пакетом, предъявлявший билет на посадку. Все это он видел свои глазами и ничего страшного не находил. Однако его глаза подметили также много такого, чего он просто еще не мог осознать и переварить. С виду совершенно собранный водитель почему-то несколько раз не мог поставить ногу на подножку, а глаза его очень странно блестели и выглядели заплаканными. Из верхнего кармана шофера выглядывал небольшой кусочек письма, в котором сообщалось о тяжело болезни его сына, только недавно ушедшего в армию… Среди играющей ребятни один мальчишка сжимал в руках недавно купленный пистолет, пробивная сила пластмассовых пулек которого лишь немногим уступала хорошей отечественной пневматике. Судя по его нетерпению, он очень хотел показать своим друзьям новую игрушку в действии, и если бы не запрет матери, с удовольствием сделал бы это именно сейчас… Толстый мужчина с большим багажом, оказавшийся плотником, совершенно случайно уронил возле одного из передних колес несколько саморезов с крупными головками. Саморезы были импортного производства с закаленными наконечниками, которые так легко было вкручивать в дерево и как оказалось в резину…

Автобус лихо стартанул с места, заставив пассажиров немного поворчать, а некоторых и попотеть от страха. Хорошо накаченные колеса буксанув на месте оставили на пыльном плацу четкие отпечатки, среди которых, даже если тщательно поискать, уже нельзя было найти тех самых не отечественных саморезов…

Они уже довольно далеко отъехали от районного центра и вот повернули на отвратительный асфальт боковой ветки, которая вела к селу. Сергей смотрел в окно, где быстро проплывали белоствольные березы, ровными рядами окружавшими дорогу. Вся эта красота проходила мимо него; он никак не мог отделаться от ощущения, что должно произойти что-то неприятное. Но все было спокойно. Пока…