Текст книги "Готикана"

Автор книги: РуНикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава 29

Вад

Жизнь без его ведьмы с фиолетовыми глазами была самой страшной вещью, которую Вад мог себе представить, возможность, которая стала слишком реальной в ту долю секунды, когда она чуть не упала.

Он любил свою меланхолию, пока она не коснулась его своей магией – с ее застенчивыми взглядами, которые становились смелее, когда она открывалась ему, с тем, как она принимала его темные стороны и наполняла их своими звездами, с нежностью внутри нее, которая каким-то образом всегда успокаивала его зазубренные края.

И теперь он не мог представить, как снова вернется к меланхолии, к бесконечной ночи без звезд, к одинокой горе без замка на вершине.

Он не верил ни во что, кроме того, что мог видеть, но было что-то за пределами его понимания, что привело его к ней. Потому что каковы были шансы, что в тот день, когда слепая Старушка Зельда схватила его за руку, родилась эта девочка. Он не верил в вещи, но жил под их влиянием. Это то же самое, что заставило его отправиться на поиски Фьюри и найти в Институте параноидального шизофреника с фиолетовыми глазами, страдающей слабоумием. Это то же самое, что заставило его остановиться и посмотреть налево от коридора, где он увидел ее впервые.

Вад сидел в том же коридоре, упершись локтями в колени, не сводя глаз с двери, через которую ее провезли.

Он находился в туннеле, когда то же самое неопределимое нечто заставило его вернуться в замок. Он бежал, следуя инстинкту, которого даже не понимал, на крышу, где уже погибли двое молодых людей.

Вытирая лицо рукой, он взглянул на часы, пытаясь сосредоточиться на чем-то другом, кроме глубокого ужаса, который он ощущал, когда она начала раскачиваться на краю, ее прекрасные глаза остекленели, потерявшись в месте, куда он не мог добраться, ее тело сжималось в его объятиях. Он отвел ее в медицинскую палату, где местный врач ввёл ей безопасное успокоительное, в то время как Аякс вызвал аварийный вертолет Комитета, позволив Ваду доставить Корвину в Институт, где она получит необходимую помощь. Он не солгал ей, говоря, что свернет горы, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Но, боже, он ненавидел этого гребаного ублюдка.

– Мистер Деверелл, – невысокий мужчина, в котором он теперь узнал знаменитого доктора Детту, подошел к нему.

Вад немедленно поднялся на ноги, его грудь сжалась. Он нуждался, чтобы с ней все было хорошо. Он действительно чертовски нуждался в том, чтобы с ней все было в порядке.

– Давайте поговорим в моем кабинете, – другой мужчина указал на боковую дверь, и Вад молча последовал за ним, усаживаясь, пока доктор, прежде чем сесть, наносил несколько снимков черепа на доску с подсветкой.

– Мне нужно понять ваши отношения с ней, прежде чем я смогу поговорить с вами, Мистер Деверелл, – мрачно сказал доктор.

Ваду не понравился тон.

– Когда-нибудь я женюсь на ней, – ответил он.

Он бы, черт возьми, надел ей кольцо на палец несколько недель назад, если бы не знал, что она запаникует. Ей нужно было пространство, чтобы вырасти и найти свою собственную опору в отношениях и в своем сознании, иначе она пожалеет об этом.

– Это хорошо, – доктор Детта немного расслабился. – Корвина уникальный случай, Мистер Деверелл. Одно только ее воспитание делает ее одним из самых разных случаев, которые я видел за свою сорокалетнюю карьеру.

– Что вы имеете в виду?

Вад был рад, что наконец-то говорит с доктором, хотя и не об обстоятельствах, связанных с этим.

Одно дело читать ее досье. Услышать анализ ее врача это то, в чем он нуждался, если у них имелся хоть какой-то шанс на будущее.

– Если бы вы спросили меня несколько лет назад, может ли параноидальный шизофреник вырастить ребенка в одиночку, не повредив его психику, я бы сказал «нет», – начал доктор. – Но Селеста Клемм не только воспитала Корвину сама, она была достаточно разумна, чтобы зарабатывать на жизнь, обучать ее на дому, учить всему, что ей нужно, чтобы быть самодостаточной, все время справляясь со своим собственным недиагностированным состоянием. Это одна из самых необычных вещей, которые я когда-либо слышал. Но с другой стороны, материнский инстинкт всегда был чем-то недоученным. Это очень сложный случай.

Вад кивнул, желая, чтобы доктор продолжил, желая, чтобы он добрался до гребаной точки и сказал ему, что с ней все в порядке.

– Корвина сейчас в полном порядке, – сказал доктор Детта, возвращая воздух в легкие Вада.

Тиски на его груди слегка ослабли, челюсти разжались.

– С ней все в порядке, – выдохнул он с облегчением.

– Да, но в будущем она может и не быть в порядке, – сказал ему доктор. – Поскольку оба ее родителя шизофреники, у нее гораздо больше шансов в будущем. Я беспокоюсь главным образом о том, чтобы понять, как этот неизвестный препарат повлиял на нее, были ли вызваны им слуховые галлюцинации на крыше и могли ли они спровоцировать ее психоз. Сейчас вокруг нее слишком много переменных.

Блядь.

– Мы ввели ее в медикаментозную кому, – продолжал доктор Детта, когда Вад замолчал. – Сейчас мы выводим наркотик из ее организма. Когда она придёт в себя, я хотел бы понаблюдать за ней в течение месяца, просто чтобы быть осторожным.

Месяц.

Он пристально посмотрел доктору в глаза.

– Я останусь с ней.

Мужчина улыбнулся.

– Обычно для этого нет никаких условий, но я думаю, что ваше присутствие положительно скажется на ее психике. Сканирование ее мозга в полном порядке, и физиологически она здорова.

– Тогда почему она слышала множество голосов в Веренмор? – Вад наклонил голову, желая понять, что с ней происходит. – И инцидент с зеркалом?

Доктор Детта взглянул на него из-под очков.

– Я не знаю, что вам ответить, Мистер Деверелл. Человеческий разум чрезвычайно сложен. Она могла просто уловить подсознательные сигналы, которые проявлялись, когда что-то срабатывало. Ее подруга могла подсыпать ей небольшие дозы наркотика без ее ведома. Или, может, она действительно слышала призраков. Кто знает? У нас нет никаких ответов, и, вероятно, никогда не будет. Я бы подсчитал ваши победы, а прошлое пока оставлю в покое.

– Но она не может вернуться туда сейчас, не так ли?

Он покачал головой.

– Не сейчас. Ее разум должен исцелиться от перенесенных травм и стать сильнее.

Вад посмотрел на сканирование мозга на доске, глядя на ее голову, не понимая этого.

– Что насчет Мо?

Доктор махнул рукой.

– Я думаю, что ее мозг придумал это в детстве, заменяя родителя, который был мертв, и того, кто умственно отставал. Судя по ее рассказам, Мо, вероятно, будет с ней всю оставшуюся жизнь, и не думаю, что это навредит ей. И еще одно, Мистер Деверелл.

Вад снова повернулся к доктору, уделяя ему свое внимание.

– Если вы хотите иметь здоровое будущее с ней, вам нужно следить за любыми признаками ухода в себя или необычного поведения с ее стороны, – сказал ему доктор Детта то, что он уже сказал себе. – Если происходит что-то странное, вы привозите ее сюда, чтобы мы могли начать лечение раньше.

Вад встал и пожал доктору руку.

– Спасибо вам.

Доктор Детта улыбнулся.

– Она особенная девушка, Мистер Деверелл. Вы счастливчик.

Разве он этого не знал?

Вад вышел из кабинета и направился в конец коридора, глядя на солнечный свет и городской пейзаж.

Веренмор был его домом столько лет, его мечтой, амбициями, страстью так долго. Он должен был сделать выбор между возвращением в место, которое любил, и потерей девушки, которая вдохнула волшебство в его жизнь, или остаться с ней и лишиться места, которое так долго вело его.

Он долго стоял, размышляя, пытаясь представить свое будущее без того и другого.

Он скорее будет скучать по Веренмор, чем по ней.

И черт бы его побрал, если бы он не скучал по Веренмор.

Достав свой телефон, который он хранил, но не использовал в замке, он позвонил своему бухгалтеру, чтобы разобраться с финансами, а затем совершил звонок в Комитет, сообщив им, что не вернется, приказав им сжечь это чертово дерево.

Затем он прошел в палату, где спала любовь всей его жизни, наблюдая, как она сражается в своей голове, сражается, но он не мог бороться за нее. Иногда его нежной маленькой вороне приходилось бороться за себя, пока он просто сидел рядом, давая ей понять, что она больше никогда не останется одна.

КАК ЭТО ЗАКОНЧИЛОСЬ

Вад

Они продержали ее шесть месяцев.

Но не позволили ей увидеться с матерью в том же институте просто на случай, если это негативно скажется на ее выздоровлении.

До этого момента.

Вад молча сидел рядом с ней в стерильной палате, а она с надеждой смотрела на мать.

Селеста Клемм тупо уставилась на него.

Вад вспомнил, как встретил ее много лет назад, когда искал фиолетовые глаза, о существовании которых даже не подозревал. Тогда она была ошеломлена, потерялась в своих мыслях, но говорила с ним о своей дочери, о мимолетных моментах, когда любовь так ярко сияла в ее глазах, что внутри у Вада потеплело.

Теперь ей стало хуже.

– Мама, – Корвина дрожащей улыбкой протянула ей руку через стол в палате для встреч. – Ты ведь помнишь Вада, верно? Он приходил к тебе некоторое время назад.

Ее мать не ответила, ее шизофрения и недавнее слабоумие заставляли ее теряться в собственной голове. Вад знал, что это один из самых больших страхов Корвины, что она в конечном итоге станет такой же, как ее мать, и однажды она больше не узнает его.

Он был достаточно реалистичен, чтобы признать, что это может произойти. Он также знал, что, если у нее появятся симптомы, достаточные для того, чтобы вызвать беспокойство у врачей, он свернет горы, в поисках помощи и поддержки, в которой она будет нуждаться, чего никогда не получала ее мать. И если когда-нибудь она действительно забудет его, он останется ее горой и будет поддерживать ее цветение всеми своими чувствами к ней.

Они продержали ее шесть месяцев.

Она принадлежала ему, сейчас и на всю жизнь, и если существует загробная жизнь, то, возможно, и в ней тоже.

По крайней мере, сейчас ее врач не беспокоился. Она все еще иногда слышала Мо, но редко. Время, проведенное в Веренмор, по какой-то причине пробудило ее подсознание. Или, может, это было вовсе не ее подсознание. Может, она была немного потусторонней, как Старушка Зельда. Он не знал, и, честно говоря, ему было все равно. Для мальчика, у которого никогда ничего не было, Веренмор был для него всем на протяжении десятилетий. То, что он оставил Университет ради нее, говорило ему о его чувствах больше, чем что-либо другое. Она была важнее.

– Мама, – Корвина встала, подошла к матери и опустилась на корточки, два поколения красивых женщин с волосами цвета воронова крыла и фиолетовыми глазами смотрели друг на друга. – Мы с Вадом теперь вместе. Мы приехали к тебе на мой день рождения.

Ее мать посмотрела на него, что-то, возможно, проникло в ее разум.

Вад позволил ей насытиться его взглядом. Его уважение к Селесте Клемм было необычайным. Как она боролась со своей семьей, чтобы родить ребенка, потеряла свою любовь самым ужасным образом и все еще воспитывала дочь, полную любви, сердца и доброты, в то время как борьба с собственным разумом была подвигом, который могла совершить только самая любящая, смелая женщина. И Селеста, возможно, поддалась голосам в своей голове, но ее любовь к дочери все еще где-то привязывала ее сердце.

– День рождения, – пробормотала она, и улыбка, которая расколола лицо Корвины, стоила всего пребывания в гребаном институте.

– Да, мама, – Корвина сжала ее руки, ее фиолетовые глаза были полны любви. – Сегодня мой день рождения.

Селеста продолжала смотреть на него.

– Мальчик. Нашел.

– Да, Селеста, – наконец заговорил Вад, обращаясь к ее матери. – Я тот самый мальчик, который спрашивал вас о ней много лет назад.

– Мальчик. В безопасности.

Вад наклонился вперед, его слова были обещанием, которое, как он надеялся, достигнет ее и даст ей немного покоя.

– Да, я буду охранять ее. Теперь вы можете быть спокойны.

Ее мать посмотрела на Корвину, поднимая прядь ее волос.

– Ворон.

Корвина начала всхлипывать, и эмоции сдавили горло Вада, богатство связи и любви между ними было настолько ощутимо в палате, что он чувствовал, как оно пульсирует на его коже. Несмотря ни на что, Селеста Клемм любила свою дочь больше, чем кто-либо когда-либо любил своего ребенка.

– Я люблю тебя, мама, – задохнулась Корвина, обнимая мать за шею. – Я так сильно тебя люблю.

Селеста осторожно обняла дочь, ее фиолетовые глаза остановились на Ваде.

– Ворон, – повторила она, прежде чем ее глаза затуманились, и она ушла в себя.

Корвина наконец отпустила ее, вытирая щеки, и подошла к нему.

– Мы уезжаем, мама. Я скоро приеду к тебе.

Селеста оставалась в себе.

Вад подхватил Корвину на руки и вывел в коридор, за окном бушевала непогода.

– Думаешь, нам следует подождать, пока буря пройдет, прежде чем мы уедем? – спросила она, ее глаза слегка покраснели и опухли.

Вад притянул ее ближе.

– Несколько часов.

Она кивнула, ее губы дрожали, а сияющие фиолетовые глаза смотрели на него.

– Я не хочу тебя забывать, – прошептала она, вцепившись в его куртку. – Не хочу оставлять тебя одного, не так.

Любовь к этой девушке, этой хрупкой, маленькой девушке, которая коснулась его глазами и вдохнула магию в его мир, росла в нем, переполняя. Он прижался поцелуем к ее дрожащим губам, затем поцеловал ее милое колечко в носу, которое было одной из его любимых вещей, кусочком серебра на ней.

– Маленькая ведьма, – он нежно поцеловал ее. —Ты оставишь меня, когда корни роз на твоей могиле...

– Оставят корни роз на твоей, – закончила она, услышав это несколько раз в течение нескольких месяцев, глубоко вздохнув.

– Кто я? – спросил он, зная, что это всегда успокаивало ее, когда она пугалась.

– Мой дьявол, – пробормотала она.

– И?

– Мое безумие.

– И?

– Моя гора.

–Хорошая девочка, – он похвалил ее, зная, что она любит, и увидел, как вспыхнули ее щеки.

Она приподнялась на цыпочки, нежно целуя его своей сливовой помадой, заставляя его повеселеть. Он никогда не понимал ее очарования – каждый день подбирать губы к одежде, но ему нравилось пробовать их на вкус, и каждый был сюрпризом.

– Что мы теперь будем делать? – спросила она, ее фиолетовые глаза загипнотизировали.

В ее глазах было колдовство, и он был околдован, одурманен, изгнан.

– Жить, – ответил он, унося ее в мир, который совсем не был похож на тот, в который они влюбились.

ИЛИ НЕТ ?

Корвина

– Смотри на меня, – приказал он ей, Корвина застонала, повернув голову, ловя его серебристый взгляд, когда он вошел в нее сзади, прижавшись спиной к ней на кровати, медленно двигаясь в ней ранним утром, прежде чем ему пришлось вывести на прогулку Графа, их двухлетнего хаски.

Они жили в своем зимнем доме в заснеженных горах, большом коттедже-особняке на земле, принадлежавшей семье Деверелл, недалеко от места, в которое они влюбились, хотя больше никогда там не бывали.

Прошло пять лет с той роковой ночи, пять лет с того Черного Бала. На прошлой неделе проходил еще один Черный Бал, и она узнала, что впервые за столетие никто не исчез. Возможно, кто-нибудь исчезнет в следующий раз. Возможно, и нет. Она не знала.

Вад увез ее оттуда и никогда не оглядывался назад, никогда не давал ей почувствовать, что он не лишился огромной части себя. Этот замок принадлежал ему, эта гора принадлежала ему, и хотя он все еще был активным членом Комитета и держал себя в курсе того, что происходило, он ни разу не затронул тему возвращения. Это был самый бескорыстный поступок, который кто-либо когда-либо мог сделать для нее, пожертвовать чем-то столь ценным так долго.

Корвина посмотрела на свою руку, лежащую на подушке, на кольца, которые теперь украшали ее палец, на прекрасный аметист, который он подарил ей много лет назад в руинах, под простым платиновым кольцом с выгравированным «никогда» внутри.

– С годовщиной, Миссис Клемм-Деверелл, – прошептал он ей, когда она сжалась вокруг него, ее тело было его инструментом, как и все эти годы.

– Мне нравится, когда ты так говоришь, – улыбнулась она, чувствуя его губы на своем плече.

– Да?

Она кивнула.

– У меня есть подарок для тебя, – сказал он ей, входя в нее медленно и глубоко, их тела были сонными и неторопливыми.

– Если это подарок внутри меня, я очень счастлива, – нахально улыбнулась она, услышав его мягкий смешок у своего уха.

– Это как-то связано с этим, – сказал он ей, переворачивая ее на спину и опускаясь сверху, когда она обвила его своими конечностями.

– Я отменил вазэктомию.

Корвина почувствовала, как ее глаза расширились, а тело замерло.

Они говорили о детях, и оба боялись, какие гены они передадут, если это того стоит. Им потребовалось много времени, чтобы понять, что они хотят иметь семью, большую семью, то, чего у них обоих никогда не было.

Корвина притянула его ближе, нежно целуя.

– Спасибо.

Их пушистый малыш лаял из-за двери, умоляя отца вывести его на улицу.

Корвина рассмеялась.

– Тебе лучше побыстрее покончить с этим, или он найдет твой ботинок, как в прошлый раз.

Это заставило его ускорить темп, ее смех затих, когда ощущения взяли верх, ее муж, с которым она прожила три года, доставлял ей удовольствие, как в дождливую ночь на темной горе.

***

Граф дремал, ленивый пес, каким он и был. Корвина понятия не имела, когда они приютили его, что его любимым занятием будет это поиск ближайшего родителя, чтобы лечь спать. Как и ожидалось, когда Корвина вошла в его кабинет позже в тот же день, ее сердце потеплело, при виде своего мужчины в очках, читающего одну из своих студенческих работ для оценки, и их собаку, лежащую на животе у ног Вада.

Жизнь, которой она жила, была такой, какой она никогда бы не подумала, что это возможно для нее самой. Это была ее мечта – мужчина, который любил ее, собака, которая обожала ее, страсть, которая занимала ее время, и возможность иметь детей в один прекрасный день. Она жила своей мечтой, и несколько дней, к большому удовольствию Вада, она плакала перед сном из-за того, как красиво это было и как она боялась, что они лишатся этого. В те времена он оставался ее горой.

После инцидента с башней Корвина решила отказаться от своей степени и вместо этого проводить время в институте, восстанавливаясь, читая и изучая то, что ей нравилось, без какой-либо академической программы. После переезда она открыла небольшой бизнес по изготовлению свечей, уникальных украшений и онлайн-чтение таро. Вад чрезвычайно поддерживал ее, говоря ей делать то, что приносит ей покой и удовольствие, поскольку он сам стал адъюнкт-профессором в местном Университете, из-за его страсти к преподаванию.

Корвина была счастлива всем этим, никогда не стремясь к большему, до двух лет назад. В ту зиму их засыпало снегом, и впервые за долгое время она открыла дневники, которые писала в Веренмор, и прочитала их все. Это было что-то похожее на тоску по сердцу.

Она обнаружила, что лежит в постели, пока он спал, берет свой ноутбук и открывает чистый документ, изливая себя на страницы, все эмоции и все вопросы, на которые они никогда не получали ответов. Все это вылетало из ее пальцев. Она так и не узнала, что случилось с Рой той ночью, так и не узнала, кем был парень в библиотеке, так и не узнала, что на самом деле произошло на Черном Балу, так много вещей осталось без ответа.

Она изложила все это в книге из ста тысяч слов.

Корвина взяла со стола в его кабинете книгу в твердом переплете, которую он всегда держал там, потому что гордился ею, и посмотрела на нее.

Готикана – К.В. Деверелл

Вымышленная готический роман, основаный на ее времени в Университете между харизматичным профессором и его преследуемой студенткой, и тайной, которая ходила по замку, в котором они находились.

– Человек из Тенебра Таймс снова звонил мне сегодня, прося интервью с тобой, – криво усмехнулся Вад, бросив на нее взгляд, от которого ей стало жарко и беспокойно.

За последние пять лет он стал только более харизматичным, в его волосах появилось больше преждевременной седины, на лбу образовались еще две морщинки, его энергия вибрировала с большей серьезностью, что она находила абсолютно захватывающим.

Корвина отложила книгу и подошла к нему, сев боком на колени, почесывая голову Графа, когда он поднял ее из-за любви.

– Вот почему я даю им все твои контакты, – съязвила она, размахивая конвертом в руке. – Ты умеешь говорить людям «нет».

Он слегка улыбнулся ей.

– Что это? – он кивнул на конверт.

– Это, дорогой муж, – она положила его на его ладонь, – Мой подарок для тебя.

Он снял очки, одарив ее этими обнаженными серебристыми глазами, где от одного взгляда все в ее теле сжалось, и разорвал его.

Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что это. Он стиснул зубы.

– Объясни, – приказал он, и она глубоко вздохнула, волнение и нервозность заставили ее поежиться.

Он успокоил ее большой ладонью.

– Я вчера разговаривала с доктором Деттой, – сказала она ему, когда он достал бумаги.

– Корвина, – вздохнул он, глядя на нее, и она увидела желание в его глазах, хотя он пытался сопротивляться.

– Я люблю вас, Мистер Деверелл. И я люблю тебя за то, что ты пожертвовал тем, что сделал для меня, – прошептала она ему в губы. – Но прошло слишком много времени. Со мной все хорошо. С тобой тоже. С нами все хорошо.

– Но..

Она прижала палец к его губам.

– Это наследие детей, которые у нас появятся. Я хочу вырастить их там и показать им красоту этого места.

– Это мрак, Корвина.

– Нам пора возвращаться домой, Вад, – она провела большим пальцем по его подбородку. – Как бы ни был мрак, именно там мы оба оказались. Мы можем сделать это лучше.

Он бросил на нее свирепый взгляд, его рука крепче обняла ее, билеты упали ей на колени, когда он крепко поцеловал ее. Корвина улыбнулась ему в губы.

Замок на горе ждал их.

Завтра они вновь вернутся в Веренмор.

КОНЕЦ, НА ДАННЫЙ МОМЕНТ

Надеюсь, вам понравилось путешествие в Веренмор.

Я был а бы очень признательна, если бы вы нашли минутку, чтобы оставить отзыв, прежде чем отправиться в свое следующее книжное приключение.

Спасибо !