Текст книги "Разведись со мной за тридцать дней (СИ)"
Автор книги: - Ruby -
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
– О, у тебя открыто, – доносится откуда-то сбоку, очень приглушенно. – Эй! Помоги беременной женщине.
Чимин переводит взгляд на Мину, которая пытается впихнуться в его квартиру, и тут же подскакивает, помогая ей с чемоданом и сумками.
– Погоди-ка, – Пак щурится подозрительно, оглядывает девушку и ее вещи, – я у вас обоих запасной план что ль? Бункер на случай апокалипсиса?
– Ты о чем? – спрашивает Мина, но ответ слушать не планирует и топает на кухню.
Чимин думает, что его несчастную кухню прокляли, или как еще объяснить то, что она притягивает к себе людей.
– Ой, да ты издеваешься! – слышится недовольный голос Хосока. – Я даже уйти от тебя нормально не могу, потому что ты меня везде найдешь!
– Во-первых, это не ты от меня ушел, а я от тебя, – поясняет Мина, усаживаясь мужу на колени и притягивая тарелку с овощами к себе поближе. – Во-вторых, Чимин – мой друг, иди ночуй к другим.
– И с каких это пор он твой?
– С этих самых, милый, ты чей друг?
Три пары любопытных глаз устремляются на Пака, только что вошедшего на кухню. Тот даже ответить не пытается, воет протяжно и уходит в спальню переодеваться. Хватает с тумбочки телефон и кошелек, с кухни забирает Юнги и уходит из квартиры, приказывая мириться, пока его нет.
– Куда пойдем?
– К тебе. Спать, – устало вздыхает Пак и ждет, пока Мин откроет свою машину.
– Ко мне не ходят спать.
– О, а что к тебе ходят делать? Замуж выходить?
– Например, завтракать, – пожимает плечами Юнги и открывает перед Чимином дверь.
– Обязательно позавтракаем, но только после того, как поспим.
– У меня одна кровать в номере.
– Мне уже не впервой с тобой спать.
– Это точно, – ухмыляется Мин, и Пак понимает, что он думает совсем не о том.
– Даже не думай! Я с тобой больше никогда не пересплю! Даже пьяным.
– Ой, что ты говоришь. А еще четыре дня назад лез мне под кофту.
– Тебе показалось. Не принимай свои фантазии за действительность.
– А ты думаешь, откуда у меня укус? Я пытался вытащить тебя из-под своей толстовки, а ты в меня за это зубами вцепился. Маленький проказник, – усмехается Юнги, а Чимин краснеет и замолкает.
Молчит, пока они едут до отеля, пока поднимаются в номер, пока Юнги садится в кресло вместе с ноутбуком и погружается в работу. Чимин на это лишь хмыкает и все еще молча раздевается, оставаясь в одних лишь боксерах. Пак чувствует, как чужой внимательный взгляд скользит по его телу, краснеет и лезет под одеяло, накрываясь с головой. У Мина в номере прохладно и пахнет мятой, поэтому Чимин закрывает глаза и вслушивается в ритмичный звук клавиш.
– Что пишешь? – полусонно спрашивает Пак.
– А я подумал, что ты в молчанку решил поиграть. Новую песню.
– Ты же больше не выступаешь.
– А она не для меня.
– А для кого?
– Спи, Чимин. А то я накажу тебя ложкой для меда.
Тело Пака мгновенно реагирует на такую угрозу, и волна мурашек прокатывает по спине, заставляя обнять колени и прижать к животу.
– Расслабься, – слышится голос совсем рядом, и Чимин чувствует, как матрас рядом с ним проминается, – я накажу тебя, но позже. Ты сам еще попросишь.
Пак хочет возмутиться и разворачивается, чтобы высказать все в лицо. Но не успевает. Чужие губы с силой прижимаются к его. Юнги чуть прикусывает, требуя раскрыть рот. Чимин резко обмякает, когда тонкие чужие руки притягивают к себе, крепко удерживая за поясницу, и послушно раскрывает рот, сплетая свой язык с языком Мина. Внизу живота все скручивается в больной узел, из-за которого хочется скулить. Юнги кладет руку на затылок, углубляет поцелуй, позволяя Чимину захлебнуться в эмоциях, а потом резко отпускает и отворачивается на другой бок. Пак пытается сфокусировать взгляд, но с треском проваливается, поэтому просто закрывает глаза и хрипло дышит. Он готов клясться, что Юнги сейчас ухмыляется. Но поцелуй забирает все силы, и Чимин даже двинуться не может. Он чувствует лишь, как его прижимают к себе за талию, и проваливается в сон, ощущая на груди чужое горячее дыхание.
Дыхание своего мужа.
========== День 18. ==========
Просто представьте, что вы… Да никто вы. Потому что от таких стонов остаться человеком не сможет никто. И, поверьте, если вы все же Мин Юнги, то вы – не исключение. Вы знаете, как стонет Чимин, когда он пьян. Этот звук обескураживает, пробирает до костей, им хочется наслаждаться и слушать вечно. Но вы не знаете, как реагировать и вообще жить, когда слышите стоны трезвого Чимина, который осознает, что происходит, и все равно отдается со всей страстью, на которую только способен.
Юнги просто целует его и длинными, тонкими пальцами вплетается в его ребра, будто изящные ветви оплетают точеную скульптуру. Мин хочет запретить стоны Чимина законом, потому что они могут убить, это гиперзвуковое оружие глобального удара. Такое сводит с ума и лишает последних крупиц разума. А Юнги от Пака кроет уже давно.
Он медленно ведет языком по крепкой смуглой шее, цепляя и останавливаясь на каждой венке, чтобы прочувствовать, как пульс искрой разносится по каждой клеточке этого потрясающего тела. Юнги опускается чуть ниже, прикусывает ключицу, тут же мажет по красному пятнышку языком, и Чимин прогибается. Мин чувствует, как чужие мышцы под пальцами напрягаются, чувствует, как Пак пахом вжимается куда-то ему в бедро, и чувствует, что его муж возбужден. До предела.
Юнги хочется выть от счастья, потому что его хотят. Потому что Чимин сминает простынь руками, чуть приподнимает голову и томно шепчет ему на ухо:
– Признавайся, извращенец, у тебя ведь здесь тоже целая коллекция пробок.
У Мина от этого шепота перед глазами фейерверки взрываются, он сглатывает гулко и пытается сфокусировать взгляд на Паке. Но ничего не выходит. Потому что Юнги сейчас чувствует себя оголенным проводом, который искрится и всем своим нутром тянется к Чимину. Поэтому Мин лишь кивает и дарит Паку сладкий, тягучий, как патока, поцелуй. Цепляется языком за один неровный зуб Чимина и задерживается на нем чуть дольше, лижет. Чимина от этого выгибает, он стонет и пытается всем телом слиться с Юнги.
Мин думает все же, что его муж насчет пробки шутит, поэтому продолжает прокладывать дорожку поцелуев к его пупку. Медленно обводит его языком, но Чимин шипит, и Юнги поднимает на него взгляд, замечая недовольное лицо. Он вопросительно изгибает брови, а Чимин выстанывает лишь:
– П-пробка. Мин Юнги, я хочу с пробкой.
Чимин кивает, будто подтверждая, что мужчина не ослышался. Что Мин Юнги резко не словил галлюцинации. Его муж действительно просит засунуть в него анальную пробку. Пробку из коллекции Юнги, которую он собирает уже очень давно. Мин, вообще-то, замечательный человек. Но тот еще извращенец, просто фантазии свои еще никому не раскрывал. А тут Чимин просит сам. И Юнги просто не имеет право ему отказывать.
Поэтому Мин ухмыляется собственным мыслям.
– Хорошо, подожди, я сейчас приду.
Сними штаны с нижним бельем и не вздумай трогать себя. Ты слышишь, Чимин?
– Да.
– А если подумать?
– Да, мой господин.
Юнги довольно улыбается, замечая, как его муж облизывается и в его глазах плещется озорство. Ему такие игры по душе. Мин отходит к холодильнику, чтобы достать маленькую баночку из-под крема, и на его губах расцветает какая-то дьявольская улыбка. Он ставит баночку на постель возле Чимина и приказывает не трогать, Пак лишь кивает послушно.
Юнги вновь отходит уже к шкафу и роется там, матерится и все же достает маленький серебряный чемоданчик. Чимин наблюдает, практически захлебываясь любопытством, но Мин закрывает все своей спиной и не позволяет разглядеть хоть что-то. Пак скулит и ужасно хочет до себя дотронуться, потому что такие игры заводят, потому что Чимин, видимо, тоже извращенец.
Юнги убирает чемоданчик в шкаф, пряча пробку в руках, и садится на кровать. Кончиками свободной руки он ведет от щиколотки до внутренней стороны бедра, наслаждаясь мягкостью чужой кожи. Чимин выдыхает сквозь зубы.
– Встань на колени и прогнись в спине, – командует Юнги, его голос чуть хрипит от возбуждения.
У Пака от этого голоса мурашки волной по всему телу, и он жмурится, когда поворачивается к Мину спиной и выгибается, опираясь на локти. Ему так стыдно. Стыдно даже не от того, что Юнги смотрит на него, откровенно наслаждаясь видом, а от того, что он от этого взгляда уже готов кончить. Поэтому Чимин утыкается лицом в подушку и протяжно стонет.
Юнги открывает баночку из-под крема, и дьявольская улыбка вновь застывает на его губах. Он зачерпывает содержимое двумя пальцами и вдыхает запах, довольно жмурясь.
– Хочешь попробовать то, чем я тебя смажу?
Чимин от удивления отрывает голову от подушки и оборачивается на Мина, но тот качает головой и просит глаза закрыть.
– Да, мой господин.
Юнги от этих игр верещать готов, потому что покладистый Чимин – его самая больная фантазия. Мин тянет пальцы сначала к носу Пака, позволяя вдохнуть сладковатый аромат.
– Пахнет… Хм, бананом? – спрашивает Чимин.
– Правильно, крошка. А теперь попробуй.
Юнги размазывает смазку по пухлым, влажным губам, и Пак облизывает их. Пошло, несколько раз даже чавкает.
– На вкус тоже… Господи. Банан? Юнги, это что? Это смазка из настоящего банана?
Чимин распахивает глаза и смотрит на Мина, а тот лишь улыбается и легонько шлепает Пака по правой ягодице.
– А теперь подумай, что ты сказал не так, – шепчет Юнги, наклоняясь к самому уху мужа.
– Мой господин, что это?
– Не люблю химию. Люблю органические смазки, сделанные собственными руками.
Помните, Чимин был готов кончить только от взгляда Юнги? Теперь он готов кончить только от фразы «люблю органические смазки».
Мин зачерпывает еще банановой смазки, и та скатывается по пальцам прямо на постельное белье. Юнги чуть сползает на коленях вниз и склоняется над аппетитной задницей Чимина. Тот выгибается, оттопыривая ее еще больше, и у Мина срывает тормоза. Он несколько раз проводит языком прямо возле анальной дырочки, от чего у Чимина по ногам проходит дрожь. Юнги лижет колечко мышц и вскоре проводит по нему пальцами, оставляя приличное количество смазки. Она начинает стекать вниз, но Мин ловит ее языком и проталкивает в дырочку. Чимин стонет куда-то в подушку. Юнги трахает его языком, лижет и откровенно кайфует от этого.
Он вновь зачерпывает немного смазки и, не убирая языка, проталкивает первый палец наполовину. У Чимина на несколько секунд разъезжаются ноги от наслаждения. Юнги ловит его рукой с пробкой за бедро и возвращает в позицию. Первый палец проходит уже полностью, и Мин пихает второй, слыша, как Пак недовольно шипит, но слезть не пытается, а, наоборот, насаживается до конца и стонет. Слишком громко и высоко. Юнги боится, что эта пытка для Чимина скоро превратится в пытку и для него, поэтому разжимает ладонь и смотрит на пробку, довольно улыбаясь. Его мужу понравится. Уж он постарается.
Юнги отстраняется, наблюдая за пальцами, которые исчезают в узком колечке мышц. Решает, что уже достаточно и вытаскивает, слыша характерный хлюпающий звук. Чимин покраснел от него, Юнги просто уверен. Мин еще раз смотрит на бронзовую пробку в своей руке и подносит ее к раскрасневшейся дырочке.
– Юнги, – доносится до него недовольный голос, – Юнги, мать твою, прекрати стонать.
Мин непонимающе закрывает глаза и тут же распахивает их. Он резко садится и смотрит по сторонам. Чимин сидит на кровати, одетый в футболку и шорты, и недовольно щурит глаза.
Блядский сон.
– Ты так стонал, что я сначала решил, что тебя кто-то режет. Ну, там, во сне. А потом ты начал стонать мое имя… И, ну… Какого хуя, Юнги? Тебе снится секс со мной?
– А я сны что ль свои контролировать могу? И это был не секс, а лишь сладкая прелюдия. Ты был в восторге и называл меня «мой господин».
Чимин несколько раз моргает, а потом ржет, как ненормальный. Хватается за живот и очень некрасиво хрюкает. Юнги дуется, как ребенок, и толкает Пака с кровати. Тот валится на пол, но ржать не перестает.
– Я тебя сейчас выгоню из номера.
– Не выгонишь, ты ж кипятком писаешься от того, что я рядом сплю.
– Ты сам вчера опять ко мне пришел.
– А я не виноват, что Хосок с Миной используют мою квартиру, как поле боя.
– Шел бы к Тэхёну.
– На траходром? Добровольно? Никогда.
– Ну, не вечно же они трахаются, – Юнги разводит руками.
Чимин склоняет голову набок, напоминая котенка, и улыбается, как-то слишком приторно.
– Вечно?
И Чимин кивает.
– Тогда шел бы к Джину.
– У него там Намджун страдает, что его чувства не принимают.
– А тут я страдаю! Мои чувства тоже не принимают!
– Очень тебя жаль.
Чимин хихикает и встает на ноги, потому что работа не ждет. Нос уже не напоминает баклажан, поэтому жить можно.
– Эй, муж.
– Я тебе не муж, – шикает Пак.
– Не хочешь обсудить вчерашний поцелуй?
– Ну, было приятно. Повторим как-нибудь, – смеется Пак.
Юнги лишь рычит сквозь зубы и падает лицом в подушку, но вспоминает как во сне в нее утыкался Чимин, и краснеет, чувствуя, как его накрывает возбуждение. Он лишь вздыхает тяжко и наблюдает, как Пак исчезает за дверью ванной комнаты. А потом закрывает глаза и пытается выкинуть проклятый сон из головы.
Юнги, кажется, уже с ума сходит от того, как сильно хочет этого парня. А Чимин начинает раздражать своим упрямством, и Мин уже давно бы плюнул на все, не будь он так сильно влюблен. Да и азарт делает свое дело. Юнги никогда не проигрывает, особенно тому, кто уже медленно сдается, хоть и пытается всеми силами это отрицать.
– Ну, спасибо за гостеприимство, – доносится до него голос Чимина.
Мин открывает глаза. Пак уже одет и неуклюже мнется возле кровати, будто стесняясь что-то спросить.
– Что такое?
– Ты, ну, не хочешь поужинать сегодня?
Юнги удивленно поднимается с кровати и пялится на собственного мужа во все глаза. Чтобы Чимин позвал его на ужин. Сам. Чимин. Его.
– В чем подвох?
– Это вечер в честь юбилея нашего директора. И там будет парень, который ко мне уже полгода липнет. Хочу, чтоб отвалил.
– Хочешь использовать меня в своих корыстных целях, детка?
Чимин лукаво улыбается и внезапно приближает свое лицо к Юнги вплотную.
– Да, мой господин.
Мин открывает рот, но Пак уже выпархивает из номера, громко смеясь.
– Я скину место и время встречи позже. Хорошего дня.
Юнги воет протяжно и хватает телефон с тумбочки, набирая номер друга.
– Вечно продинамленный у аппарата, – хрипит Джун.
– Второго в команду примешь?
– Тебя тоже сегодня на ужин позвали?
– О, да. И тебя?
– Ага, Джин сказал, что не выдерживает моей кислой рожи, и позвал чисто из жалости.
– А меня, чтоб отвадить надоедливого кавалера.
– У меня тут идейка появилась. Давай приходи в ресторанчик на углу, обсудим.
Юнги улыбается и чувствует, что будет что-то интересное. Потому что идейки Намджуна еще никогда нормально не заканчивались.
========== День 18. И это твой план? ==========
Представьте, что вы весь день не можете сконцентрироваться на работе. Начальник постоянно окликает вас из своего кабинета со стеклянными стенами, призывая к порядку. А вы Пак Чимин, и вы не можете спокойно сидеть на месте, все время отвлекаясь на переписку с лучшим другом. Потому что вы – идиот.
– И ты позвал его на ужин? – в сотый раз спрашивает Джин, ужасно раздражая.
– Ты тоже позвал его на ужин.
– Ну, я хотя бы не прикрылся тем, что ко мне лезет какой-то чувак.
– Ага, ты просто сказал, что тебе надоело смотреть на его кислую мину. Ты прям мастер выражать свои чувства.
Чимин язвит, потому что дико нервничает и хочет от Джина поддержки, а тот лишь издевается. Зараза. Начальник вновь кидает на Пака гневный взгляд, но тот лишь ручками разводит, мол, у нас обед, ничего не знаю.
– Что делать будешь?
– Ничего, скажу, что тот парень не пришел.
– Грандиозная идея! – Джин вновь язвит, и Чимин готов скулить.
– Господи, лучше б я Тэхёну позвонил.
– Ой, как жаль, что он на йоге. Тебе придется слушать мой сарказм и не выеживаться.
– Почему я дружу с тобой?
– Потому что я делаю потрясающие печенья с шоколадной крошкой.
– Раз в сто лет.
– У всех свои недостатки, – Чимин прям-таки слышит, как Джин пожимает плечами.
– Думаешь, я сплоховал?
– Ты позвал своего мужа на корпоратив, прикрываясь тем, что к тебе подкатывает какой-то чувак. Хотя просто хотел отблагодарить его за заботу и за то, что он тебя приютил на несколько дней. Сплоховал ли ты? Коне-е-ечно… Да. Чимин, ты дебил. Когда ты уже это признаешь?
– Признаю что? То, что я дебил?
– Ага, именно это, – отвечает Джин, и в его голосе явно слышатся нотки сарказма. – В любом случае, мне пора работать, а ты прекрати жевать губы и нервничать. Мы просто хорошо проведем вечер в компании неплохих парней. Ну, я в компании неплохих, а ты будешь всем представлять своего мужа.
Сокджин откровенно ржет в трубку, и Чимин сбрасывает, раздраженно фыркая. Джин – заноза в заднице, состоящая из сарказма и нравоучений, но лучших друзей, как говорится, не выбирают. Пак пробует дозвониться Тэхёну, но тот не берет, и Чимин погружается в работу, про себя проклиная собственную глупость.
В это время Юнги сидит в кафе с Намджуном и очень пытается друга не убить, потому что…
– Привести на ужин с собой других парней?
… у того не бывает нормальных идей.
Джун вдохновенно кивает, и Мин в очередной раз знакомит свою ладонь со лбом. Его друг – самое умное создание из всех, что он встречал, но, как только дело касается чувств, Намджун превращается в бестолкового хомячка, который носится по своей клетке и, в конце концов, застревает где-нибудь между прутьев. Ким уже второй час пытается вдолбить ему в голову, что план просто превосходен. План, собственно, банален до неприличия и глуп так же. Потому что, ну, Намджун пересмотрел сопливых фильмов про школьников?
– Мы выведем их на ревность.
– Джун, мы выведем себя на тупость.
– Да почему? У меня есть на примете парочка студентов с актерского, мы давно знакомы, они отличные ребята и не откажутся от легких денег.
– Даже спрашивать не хочу, откуда у тебя давние знакомые, которые сейчас учатся в универе. Тянет на молоденьких?
– Точно, именно поэтому я за Джином бегаю, как собачонка. Джин же у нас малолетка тридцатилетняя. Любит розовый цвет и дорамы сопливые.
Юнги начинает ржать, как конь, потому что Джин любит розовый цвет и дорамы сопливые, а Намджун любит вот такого Джина, который, на самом деле, на малолетку, ну, вообще не тянет.
– В любом случае, план твой – дерьмо.
– Это жизнь твоя – дерьмо, а план отличный.
– И как мы объясним неизвестно откуда взявшихся малолеток? «Встретили грустных возле школы и решили им присунуть. Хуй – всегда веселье». Так?
– Они студенты! – возмущается Намджун.
– А я – Мона Лиза.
– Слишком уродлив для нее.
– Это план твой уродлив, – фыркает Юнги.
И они тупо пялятся друг на друга, гневно скрипя зубами. В конце концов, Мин сдается. Он всегда сдается Намджуну. У того есть запрещенный прием – ямочки. Джун улыбается, а Юнги не может не улыбнуться в ответ, уж слишком Ким в этот момент милый и беззащитный. Как Джин не клюнул до сих пор на это – загадка вселенной.
– Ну, предположим, что я соглашаюсь. Как объяснять-то будем и как ты вообще себе все это представляешь?
– А теперь слушай прикол. Меня на этот ужин позвали еще до Джина. Управляющий компании – мой давний знакомый, я ему несколько раз помогал финансово, а он мне с юридической стороны подсобил пару раз. Короче, он узнал, что я в городе и позвал по старой дружбе, еще просил выступить, но я как-то желанием не горю. Так вот, он знает, что я гей, поэтому совсем был не против, если я приду с парой. Я ему и про тебя сказал, он вообще расплылся, сказал, что твой давний фанат. Мол, зови его тоже, вдруг, решите вместе нам шоу устроить. Шоу-то я устрою, но не ему, а Джину.
– Джун, ты в курсе, что сейчас просто воды налил какой-то, а сути не донес?
– Ты слушать умеешь? Знаю, что нет, поэтому скушай пироженку и заткни свой ротик. Приходим мы значит, со своими мега молодыми красивыми парнями, знакомим их с большим боссом, представляем другим шишкам и хорошо проводим вечер, развлекаясь в их компании. Ребята толковые и с ними есть, о чем поговорить. К тому же симпатичные, будет не стыдно в свет вывести, так сказать. План в том, что делаем вид, будто с Чимином и Джином не знакомы, а их с этого триггерит, они ревнуют, на эмоциях все нам высказывают и вуаля.
Юнги вдыхает очень глубоко, губы в тонкую линию складывает и пытается не ржать, потому что план – глупость редкостная, но Джун крайне воодушевлен, а Чимина побесить хочется до ужаса. Поэтому Юнги обещает себе, что это последняя авантюра Кима, в которой он участвует, и со скрипом на сердце соглашается.
Они еще немного сидят в кафе, а потом заходят в соседний торговый центр, чтобы купить официальные костюмы. Юнги их терпеть не может, поэтому останавливает выбор на серых зауженных брюках и простой белой рубашке. Джун носится от магазина к магазину, бесится и даже порывается купить ковбойский костюм, мол, необычно и авангардно. Юнги говорит, что от авангардного здесь только мозг Намджуна и отправляет его мерить укороченные черные брюки и нежно-розового цвета рубашку. Джин оценит. Джун пытается ныть, что у него ноги слишком короткими выглядят, на что Юнги заявляет, что у друга мозги – гейская кашка, и он загоняется, как истинная телка.
К пяти вечера Чимин скидывает Мину место проведения мероприятия, и тот хочет дать внезапную заднюю, потому что в конце, о боже мой, Пак Чимин ставит сердечко. Намджун ржет, как дурак, когда Юнги скачет вокруг него и воет о том, что его муж – сокровище. Взрослый Юнги, который в прошлом рэпер суровый, скачет, как резвая пони, размахивает телефоном и отказывается следовать плану. Намджун силой заталкивает его в машину и едет за студентами, надеясь, что по пути Мин успокоится и поймет, что в конце стоит вовсе не сердце, а обычный помидор. Чимин хорошо пошутил, Намджун оценил. Помидор Юнги замечает только через двадцать минут, когда Ким внезапно заводит разговор об овощах и просит поискать, какие смайлики овощей вообще существуют. Юнги краснеет от злости, больно бьет друга в плечо и грозится, что Чимину зад надерет всеми ему известными способами.
– Ну, знакомьтесь, это Джехён, а парень слева от него – Чону. Они – наше шоу на сегодняшний вечер, – представляет Джун.
– Ну, приятно познакомиться, наверное. Юнги.
На удивление, парни действительно оказываются интересными и симпатичными. Мин даже сказал бы, что Джехён красив, если бы не был по уши влюблен в Чимина и не истекал по нему гейскими ручейками. Но, по крайней мере, когда они подъезжают к отелю, в котором будет проходить вечер, Юнги уже комфортно чувствует себя в компании и даже пытается шутить. Откровенно говоря, получается дерьмово, но Чону с Джехёном смеются, и Юнги их актерскую игру оценивает высоко.
Они поднимаются на лифте на последний этаж и попадают в роскошный ресторан, Юнги мгновенно оценивает стоимость и престижность заведения, потому что сам владеет сетью небольших ресторанчиков. Намджун знакомит его с Минхо, главой компании и его преданным фанатом. Тот уже изрядно пьян и не жалеет комплиментов, когда речь заходит о творчестве Мина. Тот лишь улыбается скромно и притягивает Джехёна к себе за талию, замечая в толпе макушку Чимина. Тот стоит рядом с Джином и о чем-то радостно рассказывает, иногда отпивая из бокала. Чимин выглядит потрясающе, и Юнги от этого бросает в нервную дрожь, потому что где-то тут шляется мужчина, который на Пака тоже положил глаз. А на Чимина нельзя класть глаз. Чимин – муж Мин Юнги, даже если не признает этого.
– Ты влюблен, – шепчет Джехён на ухо, и Юнги удивленно переводит на него взгляд. – У тебя сердце забилось сильнее, когда ты на него посмотрел.
Юнги лишь улыбается легко и вновь возвращается взглядом к Чимину, который смотрит прямо на него и неодобрительно щурится. Мин видит, как он толкает Джина в плечо и кивает на Намджуна, который болтает о каком-то известном исполнителе с Чону и выглядит действительно заинтересованным. Юнги внутренне ликует, когда видит, как Чимин идет к ним, таща за собой сопротивляющегося Сокджина. Вот он – звездный час. Но Пак проходит мимо него и останавливается возле Джуна, гневно тыкая ему пальчиком в грудь.
– Ты, значит, решил моему другу изменять?
– А мы не встречаемся.
Сокджин на это лишь фыркает, хватая бокал с подноса у проходящего мимо официанта.
– И чего? Ты ж любишь его. Эй, мальчик, – обращается Чимин к Чону, – иди гуляй. Тут взрослые разговаривают.
Чону пытается возмутиться, но Джун что-то шепчет ему на ухо, и тот уходит с довольной улыбкой.
– Пак Чимин, ты невоспитанный мужчина, для тебя в аду уготовлено местечко. А ты, Ким Сокджин, прекрати, наконец, меня динамить, я по глазам вижу, что чувства мои взаимны.
Джин смотрит долгую минуту, щурится, а потом разворачивается на пятках и уходит, кидая на ходу:
– Домой сегодня можешь не приходить. Я тебя не пущу.
Намджун лишь смеется и идет за ним, сохраняя небольшую дистанцию. Он своего добился, вывел Джина на эмоции. Чимин выдыхает гневно и переводит взгляд на Юнги, тут же расплываясь в приторной улыбке.
– Вечер добрый, господа, как настроение? У тебя очень красивый сопровождающий.
– Спасибо, потрясающе. Спасибо, мне тоже он нравится, – отвечает Мин, в душе взрываясь вулканом, потому что на него Чимин почему-то не орет.
– Я рад, – Пак улыбается еще шире, и глаза его исчезают за пухлыми щечками, которые Юнги боготворит. – О, гляди, Тэхён с Чонгуком тоже тут.
Джехён дергается, когда слышит знакомое имя, и пытается ущипнуть Юнги за бок, но тот лишь шикает и возвращает на лицо приветливое выражение. Тогда парень вырывается из чужой хватки и просто стоит, потому что сбежать уже не представляется возможным.
– Что за цыпа, – радостно приветствует Тэхён, обнимая Чимина, и переводит взгляд на Джехёна, подвисая на пару минут. – О, вечер добрый, а Тэён тоже тут? Рад тебя видеть.
– Тэён? – Чимин непонимающе смотрит на друга.
– Ага, его парень. Мы с ним вместе на йогу ходим.
Юнги краснеет на глазах, Джэхён извиняется и пулей вылетает из зала, а Чимин бьется рядом в конвульсиях, еле сдерживая вырывающийся смех.
Ким Намджун сегодня мучительно умрет.
========== День 19. ==========
Представьте, что вы отработали день с головной болью после вчерашнего корпоратива. Вас тошнит, глаза закрываются сами собой, а начальник решает, что сегодняшний понедельник – лучшее время для поднятия компании на новый уровень. Да не пойти бы ему на… в отпуск, да. Всем нужно отдыхать. Вот вы, например, Пак Чимин. Вам определенно нужен отдых.
– Ничего не хочешь мне рассказать?
– Например?
Чимин закатывает глаза и садится прямо на коврик в коридоре. У него нет сил шевелиться, а разговор с Джином все равно коротким не получится. Так что лучше отдохнуть тут. Прямо на коврике, на нем вполне уютно. Ворсинки, вон, приятно массажируют зад.
– Например, Намджун.
– Не знаю таких, – шипит Джин в трубку.
Пак усмехается. Забавная ситуация. Сокджин упрямо стоит на том, что Джун ему никто и звать его никак, но обижается, как малолетняя школьница, на вчерашнюю глупую выходку.
– Он вчера не пришел, – спустя долгую минуту шепчет Ким.
– Ты же сам сказал, что не пустишь его.
– И что? Будто это именно это и означает? – искренне спрашивает Джин, и Чимин заливается смехом, попутно икая.
– Ты противоречишь сама себе, как самая настоящая телка.
– Не пойму, ты уже заделался в голубые ряды, раз женщин оскорбляешь?! Ай-яй, Пак Чимин. Твоей маме было бы за тебя стыдно.
– Моей маме было бы стыдно, если бы она узнала, что ее сын замужем уже целых девятнадцать дней! Прикинь, какой позор?
– То, что сын – гей?
– Пф, это ерунда. То, что сын не позвал на свадьбу собственную мать и ее миллион знакомых паровозиком.
Джин смеется в ответ, но потом грустно вздыхает.
– Я скучаю по нему.
– Вау, прошли только сутки. Верните, пожалуйста, Ким Сокджина, который орет, что Намджун его раздражает.
– Раздражает, но я к нему привык. Это, знаешь, когда твой ребенок приносит домой какую-нибудь улитку и говорит, что она будет жить с вами. Ты сначала бесишься, ругаешься, даешь ему подзатыльников, а потом привыкаешь к этой мерзкой, склизкой раковине.
– Ты же понимаешь, что сравнил Намджуна с улиткой?
– Ну, неловко получилось, что сказать.
– Короче, Джин, не парь мозг мне, себе, Джуну, Лос-Анджелесу и всему миру. Мне особенно, пожалуйста. Он тебе нравится, признай это. И иди уж… Трахни его или он тебя. Не знаю, какую ты там любишь роль играть.
– Я тебе миллион раз говорил, что я актив!
– О, ну, мне жаль, Намджун тоже.
– Оу… Мы… Подожди! Он мне не нравится!
– Ага, давай, Джин, поговорим, когда признаешь свои чувства.
Чимин сбрасывает вызов, устало облокачивается спиной о входную дверь и улыбается совершенно дурацкой улыбкой, вспоминая вчерашний вечер. Надо сказать, что план Намджуна повеселил на славу. Начиная с жутко смущенного Юнги в красных пятнах и его фразы «господи, идиот».
Чимин ржал, как конь, пока Тэхён и Чонгук пытались понять, в чем дело, а Мин топтался на месте и не знал, сбежать ему или героически признаться в провале. Выбрал он, в итоге, первое. Потому что, когда Пак вытер слезы и восстановил дыхание, Юнги рядом не наблюдалось. Тэхён лишь на Чонгука показал на вопрос о том, где герой-любовник. Чон весь зарделся и целоваться полез к своему парню, совершенно не смущаясь людей вокруг. Чимин оставил парочку в покое, посоветовав лишь спуститься в какой-нибудь номер, а сам пошел искать Юнги.
Тот, собственно, нашелся в туалете, в закрытой кабинке. И открывать не собирался от слова «совсем».
– Юнги, не глупи.
– Отстань.
– Юнги, я пролезу под дверью.
– Толстый слишком.
Чимин бы задохнулся от возмущения, скажи ему это кто-то другой. Но это сказал Юнги, который боготворил Пака и его фигуру. Поэтому Чимин лишь вздохнул и полез на унитаз в соседней кабинке, перевешиваясь через тонкую стеночку. Юнги сидел на бачке, громко вздыхая и испепеляя деревянную дверцу взглядом.
– О чем грустишь, красавица? – спросил Чимин и улыбнулся, когда на него поднялись два испуганных глаза, а сам Мин полетел с бочка на пол.
– Ты обещал лезть под дверью! – взвыл Юнги, потирая ушибленный локоть.
– Так я же слишком толстый.
– Тогда не свешивайся так, а то сломаешь перегородку.
– Упаду лицом в унитаз, вместе посмеемся.
Юнги раздраженно фыркнул и вышел из кабинки, чтобы зайти в соседнюю и снять Пака с унитаза, мягко приобнимая за талию. Чимин благодарно хихикнул, почему-то вспоминая сказку про Рапунцель, где благородный принц спасает девушку из высокой башни. Пак, конечно, не девушка, унитаз – не башня, но вот Юнги в роль принца очень вписался, почему-то. Чимин даже представил его на коне и с красным бархатным плащом. Только картинка быстро переросла в спальню, а фантазия подкинула ролевую игру, поэтому Пак вырвался из чужих рук и облокотился спиной об раковину. Юнги уселся напротив уже на крышку туалета и уставился в пол.
