Текст книги "Разведись со мной за тридцать дней (СИ)"
Автор книги: - Ruby -
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
– Убогое животное. Как он только посмел жениться на тебе против воли.
– Тэ, мы вообще-то оба ничего не помним. Так что вполне может быть, что на пьяную голову я был не против.
– Это не оправдывает его! Он же отказался давать развод? Отказался. Убогое животное, – повторил Тэхён, отлепляясь от друга и заглядывая ему в глаза. – А секс помнишь?
– Так, нет. Не помню. Отстань от меня, похотливое животное, – рассмеялся Пак, отталкивая Кима, который начал поигрывать бровями.
– Прям совсем? А я уж понадеялся, что мне будет, с кем обсудить секс с мужиком, – разочарованно сказал Тэхён, следуя за другом на кухню, откуда раздавался смех Чонгука.
– Обсуждай с Джином.
– С кем? С ним? Ты спроси, когда у него последний секс был, – удивился Тэхён и плюхнулся на колени к своему парню, мгновенно получая порцию утренних поцелуев.
– И когда же?
Сокджин злобно прищурился, пытаясь испепелить Тэ взглядом, а потом тяжко вздохнул и развернулся к продуктам.
– Год и два месяца назад, – пробубнил он. – Но я не виноват! Меня нагрузили работой и постоянно отправляли в командировки, мне некогда было строить отношения. А от одноразовых связей я не фанатею.
– А от спермы в мозгах фанатеешь? – съязвил Тэхён, удобно устраиваясь в чужих объятиях.
–Ну, тут прям Хосока с Миной не хватает для полного собрания под названием «давайте издеваться над Сокджином», – ответил парень сквозь зубы.
– У нас эти собрания по средам проходят, когда ты в зал ходишь.
– О, спасибо, что обсуждаете это за спиной.
– Не обижайся, Джин-хён, мы просто переживаем за твою личную жизнь.
– За Чимина переживайте. Он у нас теперь женатый человек.
– Ну, чего вот ты напоминаешь? – шикнул Пак, мгновенно переставая улыбаться.
– Ты будто забывал, – пожал плечами Джин, усмехаясь, что смог перевести тему.
Из коридора послышалась незнакомая мелодия, на которую мгновенно отреагировал Тэхён, нехотя вылезая из объятий Чонгука.
– Как вам его звонок? Поставил вчера вечером и потом еще полночи его завывал, – пожаловался Чон. – Там его какой-то любимый рэпер, который уже давно не записывает ничего, месяц назад новый трек выпустил, а Тэ только вчера узнал об этом. В итоге нылся, что он плохой фанат и весь вечер его альбомы слушал. На самом деле годно, я даже парочку себе добавил. Хотя никогда о нем раньше не слышал. Freshness вроде.
– О, знаю его. Популярен был лет так семь назад. Записывал клевые дуэты с американскими звездами, а потом вроде как открыл свою студию.
– Ты, Джин-хён, доисторический человек прям. Помнишь о тех, кого давно забыли. Тебя еще в музей подрабатывать не приглашали?
– Чон Чонгук, учти, панкейки и подгореть могут, ну, чисто случайно, – прошипел Сокджин, выделяя последнее слово.
Младший рассмеялся, поднимая руки в знак примирения, и перевел взгляд на вернувшегося Тэхёна.
– Хосок звонил? – спросил он и получил утвердительный кивок. – Как там у беременных на фронте?
– Мина в тысячный раз орала, что подаст на развод, потому что он сложил постельное белье не по цветочному узору. Хосок орал, что убьет ее быстрее, чем он успеет выйти из квартиры. Ничего не меняется, все так же любят друг друга, – улыбнулся Тэ, слыша смешки от друзей. – Спрашивал, не хотим ли мы прийти вечером, у них там какие-то классные гости приехали. Думаю, будет неплохо развеяться нам всем.
– Я только за! Мне это замужество поперек горла, – радостно подхватил идею Чимин.
– Смотри, чтоб тебе чего другое после этого замужества поперек горла не встало, – подмигнул Чонгук и рассмеялся.
К семи вечера они уже стояли напротив небольшого и очень красивого дома Хосока, не решаясь позвонить в дверь. У Мины были заскоки на эту тему, и никто никогда не знал, стоит постучать или все же воспользоваться звонком. Общим голосованием приняли решение позвонить Хосоку и попросить открыть дверь.
– Хорошо, что вы не воспользовались дверным звонком. Она его сегодня чуть с мясом не выдрала, когда курьер приходил, – признался Чон, впуская всех внутрь. – Чимин-а, мне Тэ объяснил в двух словах. Сочувствую, чувак.
– Ой, только ты не начинай.
– Он хоть внешне не урод?
– Ну, на любителя вообще, – пожал плечами Пак. – Я в мужской красоте не силен, но отвращения он не вызывает.
– Ага, вызывает желание потрахаться и выйти замуж, – ляпнул Чонгук и ускакал на кухню таскать куски.
– Тэхён, он в последнее время совсем за языком не следит.
– Ничего не могу поделать. У нас переходный возраст в двадцать шесть лет начался, – улыбнулся Ким, зашел в гостиную и застыл на пороге. – Матерь божья, что в твоем доме делает Freshness?
Чимин удивленно перевел глаза на Хосока, тот лишь пожал плечами, мол, обычное дело, чувак, у меня постоянно в гостях когда-то знаменитые рэперы. Пак быстро разулся и проследовал за другом, но также застыл на пороге.
– Ты сталкером подрабатываешь?
– Тебе не кажется, что нельзя постоянно сбегать от мужа? – улыбнулся Юнги, разворачиваясь к Чимину с двумя бокалами вина в руках.
– От кого? Чего? Ты чего за него? Вы чего прикалываетесь?
– О, у моего парня опять шок, – заулыбался Чонгук, радостно выныривая с кухни.
– Приятно со всеми познакомиться. Меня зовут Мин Юнги, и я планирую заставить вашего друга влюбиться в себя за месяц, что буду здесь.
– А я планирую тебя убить за этот месяц, – прошипел Чимин, принимая бокал из рук своего «мужа» и осушая его залпом.
– А я планирую родить в этом месяце, так что будет жарко, чуваки! – подхватила улыбающаяся Мина, выкатываясь из кухни.
– Господи, покой мне только снится, – сказал на все это Джин, хватая со стола сразу два бокала.
– Хосок, ты не говорил, что дружишь с божеством, – раздалось откуда-то сбоку, и Сокджин нервно икнул.
Чимин лишь закатил глаза, осушая второй бокал залпом. Хотел спокойной жизни? Получай мужа сталкера, друга детства, запавшего на Джина, Мину на последнем месяце и Чонгука с переходным возрастом в двадцать шесть.
Развлекайся! Ни в чем себе не отказывай, Пак Чимин.
========== День 2, резко ставший 3. ==========
Просто представьте, что вы находитесь в доме лучшего друга и отчаянно пытаетесь напиться до беспамятства. Но вам не дает этого сделать второй лучший друг, который отнимает бокал раньше, чем вы успеваете поднести его к губам. Рядом сидит ваш мерзкий муж и постоянно кидается в вашу сторону язвительными комментариями. Справа сидит слипшаяся навечно парочка влюбленных, один из которых весь вечер достает вашего мужа и признается в безграничной любви его творчеству. Слева сидит друг детства, который откровенно залипает на вашего второго лучшего друга и чуть ли слюни на него не пускает. А посреди этого хаоса носится жена лучшего друга, которая то рожает, то схватки, но дайте мне шампанского, мы с ребенком хотим стать алкашами. Представили? Добро пожаловать в дурдом, с недавних пор родная обитель Пак Чимина.
– Джин, прекрати же забирать у меня бокалы!
– Ой, прости, Чимин-и. Этот Ким Намджун все еще продолжает пялиться на меня как на экспонат в музее. Может, у него проблемы со зрением? – шепчет Джин, но бокал не отдает и залпом осушает уже шестой.
– А Юнги продолжает домогаться до меня. Может, у него проблемы с членом? – передразнивает Пак, пытаясь схватить с подноса новую порцию алкоголя.
– Ты просто ему нравишься.
– Нам что по восемь лет, и мы в песочнице? Давайте еще начнем пиписьками мериться и козни родителям строить. Ты тоже Джуну просто нравишься.
– Ты реально не знал, что Юнги и есть Freshness? – переводит тему Джин и косится в сторону Намджуна, который отвел взгляд и перевел все свое внимание на Хосока, пытающегося отнять у Мины бутылку с вином.
– А ты реально его вчера не узнал? – все еще продолжает передразнивать Чимин и опрокидывает, наконец, в себя бокал с шампанским, на что рядом сидящий Юнги ухмыляется. – Ты чего тут лыбу давишь, муженек?
– Да вот думаю, если ты опять напьешься до беспамятства, сможем мы переспать повторно? Ты потрясающе сладко стонешь. Я эти стоны теперь по ночам слышу, – спокойно произносит Мин и наблюдает, как лицо парня покрывается красными пятнами. – Да-да, я мудак и сволочь, а ты очень красивый.
Юнги улыбается, а Чимину хочется эту улыбку вырезать и в задницу мужу запихать, потому что какого черта? Сначала смущает до волны гнева в животе, потом признает, что гондон, а потом делает комплимент. И ведь не врет, Чимин ложь хорошо видит. Юнги его красивым считает, и этот факт неоспоримо льстит.
– Но он изменился сильно. Волосы эти голубые, улыбка эта кошачья, глаза хитрющие, костюмы дорогие. Когда я его семь лет назад видел на каком-то концерте, он был пацаном с ярко-красным взрывом на голове и плюшевыми щечками. А сейчас глянь. Похож на самого желанного жениха в этом мире. Эх, жаль занят парень. Какое разочарование, – картинно вздыхает Джин и язвительно улыбается.
– Ой, договоришься ты. Я натравлю на тебя Намджуна. Расскажу, где работаешь, где живешь, где твой зал, где любишь гулять и где живет твоя матушка. Вот она обрадуется-то, когда с твоим будущим парнем встретится!
– Не посмеешь, – взгляд Джина леденеет. – И он не мой будущий парень!
Чимин довольно ухмыляется и больше ничего не говорит. Он знает, что мама для Джина – святое создание, которое любить можно, но лучше не трогать. Потому что создание жизнь дало, вырастило, любовь свою подарило, а теперь требовало внуков и невесту. А как объяснить, что вместо невесты будет жених? И как объяснить, что ребенка родить он явно не сможет, даже если очень постарается?
– Так, Мина, брось бутылку сейчас же! – выводит из мыслей крик Хосока.
Мина внимательно смотрит на мужа, чуть сужает глаза и улыбается, злобненько так. Улыбается и отпускает бутылку прямо на паркет, рядом с белоснежным ковром, бутылку красного дорогого вина, на любимый ковер Хосока.
– Еще раз повысишь на меня голос и в ход пойдут другие бутылки, – с той же улыбкой отвечает Мина и уходит на кухню под безнадежный вопль мужа.
– Чуваки, никогда не женитесь, – Хосок удрученно вздыхает и присаживается на корточки, чтобы собрать осколки.
– Опоздал ты с советами, Хоби, – смеется Чонгук и переводит взгляд на Чимина, который готовится друга придушить, но выдыхает и идет помогать Хосоку.
– Айщ, Чон Чонгук, я тебя на месяц без своей выпечки оставлю, если не начнешь язык за зубами держать! – злится Джин и дает младшему подзатыльник, на что тот лишь громче смеется и что-то шепчет на ухо Тэхёну, вызывая широкую улыбку.
– Господи, ты похож на божество, даже когда злишься, – констатирует Намджун.
Джин удивленно смотрит на Джуна, пытаясь понять, не перепил ли он, но тот лишь улыбается, демонстрируя свои сумасшедшие ямочки. Юнги же садится рядом с Чимином и забирает у него из рук осколки, аккуратно отталкивает его в сторону и сам принимается убирать оставшееся. Пак глаза расширяет и не двигается.
– Поранишься еще, – объясняет Мин.
Тэхён заливается воплем умиления и объявляет, что Чимину очень с мужем повезло и вообще, Чонгук, смотри, как ведут себя взрослые. Чон смеется и согласно кивает головой. Чимин думает, что младший постоянно смеется и не болит ли у него от этого горло. Потом почему-то смотрит на Тэхёна, опять смотрит на горло младшего и покрывается красными пятнами, потому что скорее всего горло у младшего болит от другого.
Пак пытается отвлечься и переводит взгляд на Юнги, который все еще сидит слишком близко и собирает осколки. У Юнги красивые длинные пальцы, как у пианиста. Чимину нравятся пианисты и пальцы красивые тоже, а вот Юнги ему совсем не нравится. Потому что в компанию вливается легко, хоть и не разговаривает почти. Потому что Джин за него болеет, потому что Тэхён по нему кипятком писает, потому что Намджун с Хосоком с ним вообще давно дружат, потому что Чонгук его за творчество вдруг резко уважает, даже Мине он нравится, а ей вообще во время беременности никто не нравится, собственный муж в особенности. И Чимин думает, что так легко от Мина он не отделается, что тот в порядке его не оставит и своего будет добиваться, как и пообещал.
Только вот Пак не сдастся, он мужик и кремень. Он с проектом разделается на работе и пойдет в суд, чтоб их развели, он найдет себе красивую миленькую девушку, и Юнги со своим замужеством пойдет в задницу.
– Я знаю, что хорош собой, но зачем же так откровенно пялиться? – вытягивает из мыслей знакомый шепелявый голос, и Чимин понимает, что до сих пор смотрит на руки Мина.
– Пытаюсь понять, чем ты меня завоевывать собрался. Ни кожи, ни рожи, а еще член. Он вот меня больше всех смущает, – язвит Пак.
– Ну, прости, принцесса, вагину отрастить не смог, – пожимает плечами Юнги и уходит на кухню вслед за Хосоком.
Чонгук заливается смехом, Джин заливается тоже и лупит ладонью по коленке Джуну, тот счастливо расплывается, вслушиваясь в прекрасный скрипучий смех. Тэхён чувствует, как у Чимина подгорает и хватает его под локоть, подталкивая к выходу.
– Я уверен, что Мина и Хосок устали и хотят отдохнуть. Давайте переберемся в какой-нибудь бар, – объявляет Ким, и все охотно соглашаются.
***
Чимин ненавидит будильники. Он считает, что их придумал сам дьявол, чтобы мучить людей и наслаждаться их страданиями. Еще больше Чимин не любит будильники, когда голова нещадно раскалывается и впервые за несколько дней хочется не убивать, а самому удушиться. А еще Чимин ненавидит просыпаться голым, потому что вообще-то он всегда спит в пижамных штанах. А если он голый, значит, кого-то вчера в баре подцепил, значит, с кем-то ночью переспал.
Пак открывает глаза и садится на кровати так стремительно, что голова кружится, но он не обращает на это внимания и переводит взгляд на соседнюю подушку. Пусто. Только аккуратно сложенный листок бумаги. Чимин сглатывает, потому что тут одно из двух. Либо он был ужасен ночью, и девушка (он надеется, что это была девушка) сбежала от него. Либо он сходит с ума. Но лучше бы он был ужасен в постели или сошел с ума, потому что на листке только два предложения.
«Прекрати пить до беспамятства, ты меня таким уже не возбуждаешь. Завтрак на столе, я уехал по делам.»
– Гребаный Мин Юнги! – орет Чимин в сердцах.
Какого черта это чудовище делало у него в квартире, и почему он голый, если не возбуждает его? Почему Юнги вообще хозяйничает у него в квартире? И почему пишет записочки, будто они двадцать лет как женатая пара. Три дня вообще-то, стоит кое-кому напомнить об этом.
Телефон на тумбочке вибрирует, и Пак принимает вызов, все еще прожигая листок бумаги взглядом.
– Как прошла вторая брачная ночь? – усмехается в трубку Сокджин, и Чимин клянется себе, что точно натравит на него Намджуна.
– Как ты вообще посмел отпускать меня с ним?
– Он твой муж, я не могу ему отказать.
– А я твой лучший друг!
– Ты, может, и лучший друг, только надрался так, что блевал дальше, чем видел. Я не горел желанием пачкать свой прекрасный кожаный салон.
– Свинья.
– Уж кто бы говорил, – смеется Джин, и на другом конце провода слышится звук закрывающей двери. – Собирайся, алкаш, я заеду за тобой. Уверен, что перегаром от тебя несет за версту, нельзя тебе за руль.
Чимин хочет возмутиться или еще как-нибудь обозвать этого нахала, но тот скидывает, а отвечать тишине, ну, странное дело. Только Пак все равно шипит и думает, что Сокджин зараза последняя. Часы на тумбочке говорят, что у него есть минут двадцать до приезда Кима, и Чимин спрыгивает с кровати и замирает, радуясь, что задница не горит огнем. Значит, секса с Юнги не было. Ну, да, он же его пьяным не возбуждает. Пак злится сам на себя, потому что какого его вообще колышет, что он кого-то там пьяным не возбуждает. Кого-то, ага, собственного мужа. Нежеланного, правда, но мужа же.
Чимин бесится, дергает нервно ногой и уходит в душ, по пути выбрасывая записку в мусорку. На обратном пути, уже из душа, записку достает и кладет в ящик в шкафу. Зачем не знает, но кладет. Быстро стягивает с вешалки бордовый костюм, выуживает черную рубашку и уже через десять минут греет в микроволновке овсяную кашу. Юнги явно решил сделать Паку завтрак чемпиона, и на столе стояла каша, банановый сок (черт знает, как он узнал, что Чимин его обожает) и тост с джемом, на плите стоял сваренный ароматный кофе.
– Выглядишь лучше, чем я ожидал, – заявляет Джин, когда друг садится в машину. – Я там пакетик сзади положил, просто на всякий случай.
– Ой, ну, заткнись ты!
– Как там Юнги?
– Понятия не имею, умотал перед моим пробуждением, даже завтрак приготовил. На свою голову готов признать, что завтрак был отличным. Я почти поблагодарил его мысленно. Дверь кстати входная оказалась закрыта, ты ему свой дубликат не отдавал?
– Ой, Чимин-а, прекращай бухать. Ты ж сам ему вчера его отдал. Орал, что вы женатая пара и должны жить вместе.
– Твою мать.
– Ой, не трогай мою мать. Она звонила сегодня и спрашивала, как там моя личная жизнь. Черт дернул Намджуна в этот момент зевать на всю квартиру, – жалуется Джин, разочарованно прикусывая губу.
– А что это у тебя делал Намджун? – смеется Чимин и наклоняется, заглядывая другу в глаза.
– Спал на коврике под дверью, и я не шучу. Он вчера напился в стельку вместе с тобой. А я своих фанатов в беде не бросаю, притащил его домой, только вот он зацепился ногой за порог, упал и дальше двигаться отказался. Ну, я и плюнул. Полы все равно с подогревом, подушку ему только под голову подсунул. Ты б видел его с утра. Глаза виноватые, щеки красные, ходил за мной хвостиком и извинялся. Я сказал, что прощу его, если он перестанет пялиться на меня, как на мифическое существо. А он, прикинь, сказал, что ничего поделать с этим не может. Я, видите ли, красивый до бабочек в животе. А то я не знаю, что я прекрасен, как статуя лучшего скульптора, – Джин ведет плечом и гордо вскидывает подбородок.
– Ага, прекрасен, аки статуя горгульи.
Джин бросает на друга злобный взгляд и вновь возвращает свое внимание на дорогу.
– Еще он обожествил мою яичницу и мое чувство стиля. Забавный мужик.
– Ой, да тебе же льстит его внимание, Ким Сокджин, признайся.
– Конечно, льстит! Я люблю, когда мной восторгаются, но не более.
– Он тебе не нравится?
– А тебе Юнги не нравится?
– Вот что ты сразу тему переводишь?
– А что ты сразу красными пятнами покрываешься, когда я о нем говорю?
– Раунд! – радостно заключает Тэхён, залезая на заднее сидение, и Чимин замечает, что они уже минуты две стоят. – Как ваше настроение?
– Отвратительно, – отвечают ему хором, и Тэ заливисто смеется.
– А у меня был шикарный утренний секс. Чонгук по утрам такой нежный.
– Стало еще отвратительнее, – морщится Чимин.
– Зад не болит, зайка? – Тэхён обнимает за плечи и слащаво улыбается.
– Зад не болит, зайка, – передразнивает Пак и язвительно улыбается в ответ.
Телефон вибрирует, прерывая ужасно интересный разговор, Чимин достает его из кармана брюк и прожигает экран, потому что…
«Как тебе мои кулинарные способности? И не забудь про жвачку, людям не обязательно знать, что ты рекордсмен по выпитому в баре.»
…Мин Юнги, иди к черту!
========== День 4. ==========
Представьте, что вы просыпаетесь, потому что вас мягко трясут за плечо и пытаются вытащить из прекрасного сладкого сна. Пытаются, но вы вообще-то уже пять лет как живете один, и, если вас кто-то будит с утра, значит, пора вызывать экзорциста. А вы все еще Пак Чимин и всего сверхъестественного боитесь до судорог в коленках.
– Господи, ты встанешь или нет, сонная натуральная задница, – возмущенно шепелявят сзади, и Чимин вновь подрывается до черных точек перед глазами и думает, что у него это скоро в привычку войдет.
– Какого хуя?
– Ой, да это у тебя любимая фраза, я гляжу. На совещаниях на идиотские предложения от коллег так же отвечаешь?
– Ты у меня в квартире прописался? На этот раз я не был пьян и вообще пришел с работы в первом часу ночи, – трет глаза Пак и пытается сфокусировать взгляд на Юнги, который в 7 утра выглядит, как с обложки журнала, такой ослепительно свеженький и идеально одетый, что аж бесит.
– Именно поэтому я здесь.
Чимин приподнимает бровь, пытаясь построить логическую цепочку, но не справляется и просто молчит, ожидая объяснений.
– Ты такой тупенький, это чертовски умиляет.
– Это потому что семь утра!
– Не надо приплетать утро к отсутствию мозгов, – Юнги ухмыляется, и Чимин заносит ногу для удара, но промахивается и удрученно зарывается лицом в подушки.
– Если я такой тупой, то чего ты прицепился?
– Нравишься ты мне.
– У тебя с логикой огромные проблемы, ты в курсе?
– У меня с мужем огромные проблемы, – Мин улыбается широко и встает с кровати. – Поднимай свою тушу и иди завтракать.
Чимин мычит в подушку и не понимает, где нагрешил. Он всю жизнь был хорошим мальчиком, честное слово. И за что ему послали Мин Юнги, искренне не понимает. А что удивляет больше всего, так это то, что его не удивляет уже ничего. То есть, да, у тебя в квартире твой муж, чувак, и ты знаешь его меньше недели, но он готовит тебе завтраки и открывает квартиру собственными ключами. Ничего удивительного, так у каждого второго. Пак мычит громче напоследок и сползает с кровати, обещая себе, что закончит с проектом и тотчас отправится в суд. А еще было бы неплохо зарегистрироваться на каком-нибудь сайте знакомств, чтобы найти милую девушку, а не волосатого мужика с голубой шевелюрой.
Приходится топать в душ и наскоро мыться, потому что с кухни шепелявят, что завтрак остынет и будет невкусным. А Чимин обожает завтраки и ненавидит шепелявость, поэтому делает все быстро, лишь бы один раздражающий муж заткнулся.
– Ты готовил на орду? – удивляется Пак, когда заходит на кухню и видит на столе две тарелки с горой панкейков.
– Что-то я не вижу, чтобы от вчерашнего завтрака что-то осталось. Ешь и не выебывайся. В холодильнике стоит нутелла, ты ее любишь, я купил баночку побольше.
– Вчера банановый сок, сегодня нутелла, завтра будет арбуз?
– Ты любишь арбузы? Джин не говорил.
– Ага! Так и знал, что тебе эта задница тридцатилетняя все рассказала. Где там номер Намджуна, ему пора узнать распорядок дня Сокджина, – Чимин лезет за телефоном в карман темно-синих брюк.
– Не утруждайся, он и так его уже знает. Намджун та еще рожа сталкерская, если ему кто-то нравится.
– От тебя понахватался. Скажи честно, ты и ночевал у меня? Может, ночью сидишь и пялишься на меня сонного, слюнки пускаешь?
– Ты, конечно, красавчик, но не до такой степени.
– А кто до такой?
– Тэхён вот лапушка, думаю, он очень мило спит.
Чимин перестает жевать и давится куском, который в ненужный момент решил провалиться не в то горло. Это с каких пор Тэхён милее его? Да, он хорош
собой, безусловно, очарователен, но, алло, Мин Юнги!
– У Тэ кубиков нет, и он по ночам пускает слюни на плечо Чонгука.
– Это ревность, Пак Чимин? – Юнги откровенно издевается и нагло улыбается во весь рот.
Улыбка у Мина странная, потому что открывает десны и ряд мелких ровных зубов, но Чимин отмечает, что его это ни капли не отталкивает, а даже кажется милым. Нет, не так. Казалось бы милым, не будь этот комок сарказма его мужем.
– Это констатация факта, Мин Юнги. Кстати, ты, случайно, не забирал из номера в субботу мои документы? Права там, паспорт, карточка для работы.
– Эти вот документы?
Юнги прищуривается и лезет в рюкзак под столом, чтобы выудить оттуда те самые документы. Чимин срывается со стула, пытаясь схватить их, но Мин уворачивается и поднимает руку вверх, демонстрируя преимущество в росте в один сантиметр.
– Отдай, тебе не пять лет.
– Отдам только за вознаграждение, все-таки я мог и не забирать их, а оставить там или еще лучше – выбросить.
– И что ты хочешь? Денег?
– Айщщ, не будь таким примитивным, у меня нет с этим проблем. Обними меня.
– Просто обнять? – Чимин скептически приподнимает бровь.
– Когда ты делаешь вот такое выражение лица, то выглядишь очень сексуально, осторожнее, потому что трезвым ты меня чертовски возбуждаешь. Да, просто обнять.
Пак смущается от такого признания и вытирает вмиг вспотевшие ладошки о брюки. Юнги явно забавляет его реакция, и это ужасно раздражает. Чимин выдыхает и медленно подходит к парню, вдыхая легкий запах одеколона с морскими нотками, приятный. Мин все так же сидит на месте и вставать точно не собирается, поэтому Пак неуклюже наклоняется и легонько приобнимает за плечи, похлопывая ладонью по спине.
– Господи, тебе три года?
Юнги выдыхает сквозь зубы и хватает Чимина за талию, усаживая себе на колени. Одну руку перемещает на шею, а вторую спускает чуть ближе к копчику и крепко прижимает к себе, носом утыкаясь в воротничок рубашки. Пак пытается не дышать, потому что объятия обжигающие, а вблизи Мин пахнет просто одуряюще, у Чимина кинк на запахи, и он слабеет от приятных ароматов. Юнги отодвигает воротник и проводит кончиком носа по коже, пуская по спине Пака мурашки. Чимин думает, что еще немножко и пытка закончится, как вдруг чувствует, как в шею впиваются поцелуем и поднимаются к скуле. Юнги ухмыляется и оставляет засос прямо на скуле, прямо на самом видном месте, которое не спрячешь ни воротником, ни шарфиком, ничем.
– Какого хуя?! – Чимин буквально валится с чужих колен.
– Чтоб бдительность не терял, и прекрати материться. Прекрасные губы моего мужа не должны произносить такие мерзкие словечки.
– Ты сам материшься! – возмущается Пак, потирая место засоса. – Йа! И что мне теперь с этим делать, если на работе спросят?
– Встать на стульчик, открыть паспорт и сказать всем, что ты замужем, пусть не пускают на тебя слюни.
– У тебя все люди в мире геи? У меня в офисе их нет.
– Ты уверен? – Юнги склоняет голову набок, подходит к Чимину и вручает документы, взглядом изучая засос. – Мне нравится, ты был создан для моих поцелуев.
– Я был создан для поцелуев девушек.
– Конечно, зайка, только до встречи со мной.
– Зайка. Тьфу! У вас что с Тэхёном один фетиш на двоих? Нечего меня зайкой звать!
– Какой Тэ лапушка, нравится мне все больше. До вечера, я встречу тебя с работы, – Юнги улыбается и выходит с кухни, из коридора добавляя бесящее: – зайка.
– Ты отвратителен.
– Я прекрасен.
Чимин топает ногами, совсем как в детстве, и надеется, что Мина заклюют птицы, или ударит внезапная одинокая молния. Потому что Юнги бесит своей непрошибаемой уверенностью. Да, Чимин абсолютно спокойно относится к геям и вообще не против поэкспериментировать, но только не с Мин Юнги. Мин Юнги – табу.
– Ким Сокджин, а не хочешь ли ты мне рассказать, когда вошел в команду под названием «заебем Пак Чимина»? – спрашивает парень уже в машине, по пути на работу, когда слышит вибрацию и видит на экране знакомое имя.
– Я тебя не ебал, хоть ты и в моем вкусе, – раздается в ответ.
– Послал бог друга идиота. Какого черта, говорю, ты Юнги разбалтываешь информацию обо мне?
– Он так старается заполучить твое мерзкое сердечко, что я не могу устоять перед его упорством.
– Он просто развлекается, я уверен.
– Поэтому смотрит на твою рожу с раннего утра, готовит завтраки, хотя готовить не любит и не умеет?
– Серьезно?
– Он второе утро будит меня в 5:30 и требует контролировать процесс готовки по фейстайму. Как думаешь, серьезно это?
– Ну, это…
– Мило это, Пак Чимин. За тобой ухаживает потрясающий мужик, а ты яйца жамкаешь.
– За тобой вообще-то тоже Намджун ухаживает! Отличный мужик.
– Это тот, который вчера вечером припёрся ко мне в соплях и с температурой под сорок? Действительно, отличный мужик! Что не вечер, так проблема. Я ему мамаша что ль? После пьянки дотащи, от простуды вылечи. Что дальше? Помой задницу и надень памперс?
– В старости ему это делать будешь, а пока просто можешь его задницей любоваться, она зачётная.
– У Юнги тоже орешком.
– Вот что ты все к Юнги сводишь?
– А ты на Намджуна вечно стрелки переводишь!
– Где Тэхён, который будет орать «раунд»?
– Скинул в пять утра смс, что Хосок собирается подавать на развод, и умчался его спасать. Я, конечно, написал, что это в седьмой раз за месяц, но кто остановит этого борца за чужое счастье.
– Ну, а что ему ещё делать. Свое-то есть. Чонгук его до чёртиков любит.
– Меня б кто так любил.
– А ты Намджуну позволь, – намекает Чимин, пока припарковывается возле офиса.
– Опять ты про него? Хватит уже того, что я взял выходной, чтоб не бросать этого больного.
– Ой, ты уже о нем заботишься. Чур, я подружка невесты.
– Ага, а я балерина. Иди к чёрту, Пак Чимин, до связи.
Чимин похихикал и вышел из машины вполне довольный жизнью. У него друзья, с которыми тяжело соскучиться. Жизнь кипит, несмотря на то, что им давно не по двадцать лет. И от этого невозможно не кайфовать, потому что Чимин любит, когда все колесом вертится и за день целый спектр эмоций испытывается. Отрицать, что это началось с появления Намджуна и Юнги, – невозможно. Эти парни устроили им целую встряску, и в общем-то, не будь Чимин замужем, он был бы очень такой встряске рад.
Рабочий день проходит на удивление спокойно, Пак продумывает проект до мельчайших деталей, советуется с коллегами, получает одобрение и отправляет на рассмотрение начальству. Во время обеда звонит Тэхён, сообщает, что развод предотвращен, а Хосок обезврежен доводом, что у него скоро родится ребенок, и надо быть примерным папой. Чимин, если честно, Хосока в роли отца не представляет, потому что тот взбалмошный, активный, с шилом в одном месте и порой очень легкомысленный, но верит, что Мина дитё свое от нерадивого папаши спасет и его всему научит. Потому что Мина вообще-то замечательная, когда не беременная. Мина добрая, заботливая, шутит много, среди мужиков, как рыба в воде и вообще-то очень красивая. Длинные черные волосы, глазки блестящие темные, носик прямой, щёчки кругленькие. Чимин Мину обожает и до сих пор удивляется, как они с Хосоком в том клубе сошлись так, что через четыре месяца поженились и уже пять лет в браке живут. Пак вот в браке четыре дня и хочет сдохнуть.
– Чимин, у тебя паспорт с собой? Нам надо пару документов оформить для передачи в бухгалтерию? – выводит из мыслей секретарь.
– Да, конечно. Держи.
Пак отдает документ и понимает, что совершил огромную ошибку, только когда секретарь пролистывает паспорт и задерживает свой взгляд на странице с графой «семейное положение».
– О, Чимин, ты женился? Поздравляю! – радостно говорит секретарь, но сужает глаза и поднимает удивленный взгляд. – Или вышел замуж? Я не знал, что ты с благородных голубых далей.
– Нет! Нет! Господи, блин! Это просто пьяная ошибка. Я натурал, не гей. Я просто пьяный идиот, – орет Пак на весь офис.
– Ой, как скажешь. В любом случае, я за тебя очень рад! Желаю счастливой семейной жизни.
Секретарь на прощание улыбается и скрывается в лифте. Чимину хочется придушить одного конкретного идиота с голубыми волосами и немножечко себя, потому что пить меньше надо, алкаш недоделанный.
