Текст книги "Бытовые проблемы Комиссии (СИ)"

Автор книги: Rosario D.Volor Cry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Как пожелаешь.

Ингрид медленно приблизилась к нему и, потянув за галстук, поцеловала в щеку. Киллер улыбнулся и хотел было поцеловать в ответ, но вспомнив о собственных губах, решил отложить это до следующего раза, когда кожу восстановят коллеги девушки.

Они вернулись к машине, но Пятый понял, что оставил ключи в клубе вместе с кошельком. Он тут же переместился в здание и замер, подавляя истеричный смех, что был явно схож с тем, каким недавно заливалась его возлюбленная. Глядя на зал, стены и полы которого были залиты кровью, он осознал, что ошибался насчет отсутствия чувства ревности у рыжеволосой мечницы.

Повсюду лежали тела. У кого-то не хватало голов, у других недоставало конечностей. Но вишенкой на кровавом торте были девушки, что прижимались к нему во время танца. Одна была прибита к зеркальной стене у барной стойки – у неё во лбу и груди торчали обломанные ножки металлических стульев. Вторая же лежала на столе с распоротым брюхом к верху, внутренности её были благополучно вырезаны, а вместо них тело было наполнено алкоголем, в котором плавали ключи.

Пятый ещё долго вспоминал эту кровавую картину, стоило лишь задуматься о том, что ему хочется выпить. И пусть с того дня прошло почти четыре года, парень ждал, когда же глаза Ингрид вновь зажгутся, словно неоновые огни, и она заставит чувствовать себя до такой степени отвратительно, что ему захочется перебить всех, кто находится рядом. И он дождался. Её слова заполнили его такой ненавистью, которую он вряд ли когда-либо мог испытать. Впервые за время работы на Комиссию его руки были не по локоть, а по горло в крови. Стоило ей просто сказать, как Пятый в красках увидел то, что он явно не хотел бы видеть даже в жутких ночных кошмарах. Желал стереть из своей памяти, но вместо картинки слышал девичий голос, в котором звучало отвращение, но в то же время и омерзительная похоть.

– Даже спустя столько лет Шепард все ещё плох в постели.

Комментарий к С большой буквы “М” (Ангст; Хороший плохой финал; Нездоровые отношения; Измена; Верность; Ссоры/Конфликты; Убийства; Алкоголь)

2WEI – Toxic (Britney Spears Epic Cover)

Backstreet Boys – Everybody (Backstreet’s Back) Extended Version

========== I’m drunk as fuck (Юмор; Алкоголь; Пари; Байкеры) ==========

– Не смотри на меня так, – безэмоционально произнесла Ингрид, чувствуя на себе пристальный взгляд ядовитых зелёных глаз.

– А как ещё мне смотреть на тебя, мой забывчивый цветочек? – Съязвил Пятый, не моргая уже семь минут.

Краем глаза она взглянула на напарника, после чего тяжело вздохнула и закрыла лицо руками. Она не оплошала. Она облажалась и по-крупному. И в этот момент, когда они сидели во втором часу ночи в парке на скамье, девушка думала, куда она умудрилась деть кошелёк со всеми деньгами, что им были даны Комиссией, а парень старался не смеяться в голос от всей этой картины. Однако про себя надеялся, что сможет ещё попользоваться этой ситуацией, а учёная не припомнит ему, как он забылся в клубе и ушёл с какой-то шалашовкой.

И вот они, без цента в кармане, без возможности связаться с начальством, второй день ночевали на улице, под небом, полным звёзд, на влажной траве, но романтики в этом дерьме они не думали чувствовать. Однако выход из этой ситуации они смогли найти, когда Пятый, пока напарница не видела, пригрозил уличному музыканту и забрал у него дрянную, но не плохо звучащую гитару.

Парень стоял у вокзала и, бархатным баритоном, напевал кавер Элвиса Пресли о синих замшевых ботинках, перебирая длинными пальцами струны. Играл и пел так, будто всю жизнь занимался только музыкой, сверкал зубами, что были открыты из-за лучезарной улыбки, подмигивал красоткам, кидавшим ему в чехол мятые купюрки и грязные монеты, и не важно, что некоторым из этих красоток было уже за пятьдесят и больше. Хотя надо было признать, что дамы были благосклонны не столько к пению брюнета, сколько к груди, которую музыкант демонстративно не скрывал за тремя верхними пуговицами. Как он им строил глазки – такого кокетливого Пятого можно было увидеть только пьяным или пьяным в дрова.

А Ингрид только оставалось, что сидеть неподалёку и читать газету, пока напарник позволял другим платить за свою неотразимость. Она, конечно же, предлагала как-нибудь помочь, однако киллер настойчиво попросил её не вмешиваться.

– Я безумно люблю тебя, но твой взгляд, которым ты готова убить любую, что сделает один лишний шаг мне навстречу, пугает слушателей. Да, напортачила ты, но позволь своему мужчине позаботиться.

Пришлось послушаться Харгривза, что уверенно смог заработать на одной песне приличную сумму, позволившую им снять комнату с маленькой кроватью и заказать пару самых дешёвых напитков в баре, что был в трёх шагах от мотеля. И пока Пятый попивал через трубочку содовую, сомнительный виски в стакане никак не хотел усваиваться девушкой – жидкость вставала поперёк горла, ибо брюнет смотрел на неё с издевкой и странной улыбкой. Оттого она, издав недовольный вздох и закатив глаза, удалилась в уборную, оставляя засранца наедине.

– Ты мужик или жалкое подобие на такового?

Эти слова произнёс перекаченный то ли салом, то ли мышцами бугай, покрытый различными татуировками, что был на две или даже три головы ниже киллера. Грязная тёмная борода, полосившая от седых волосиков, была скреплена у концов темной металлической бусиной с резным узором. В карих глазах, над которыми нависали мохнатые, словно жирные гусеницы, брови, блестели отголоски алкоголя. И как бы байкера – в этом времени подобные индивиды были только байкерами – не мотало из стороны в сторону, он явно желал пообщаться с парнем, что в этом странном заведении пил безалкогольный напиток.

– У тебя тут стоит недопитый вискарь, а ты пьешь это говно!

– Я бы не сказал, что содовая так уж плоха.

– Почему ты не пьёшь это? – Мужику явно было скучно в компании таких же пьянчуг, что могли задавить его одной своей рукой.

– Потому что моя возлюбленная не любит, когда я пью, – спокойно произнёс Пятый, улыбнувшись.

– Ты что, каблук что ли?! – Рявкнул бородач.

– У такой туфли я согласен быть каблуком, – брюнет усмехнулся, после чего прикрыл глаза, стоило ему представить стройные девичьи ноги, которые он с огромным удовольствием закинул бы себе на плечи.

– Может и яйца у твоей бабы есть? – Незнакомец рассмеялся, распыляя слюну перед собой, словно бульдог.

– Меня больше бы удивило наличие яиц у вас.

– Ты чего, щенок, совсем!

Парень уже был готов прострелить ногу байкеру, что решил взять массивным кулаком размах, но остановился, когда заметил, как Ингрид схватила того за запястье и сильно сдавила собственную ладонь, впиваясь ногтями в грубую кожу.

– От сука! – Прорычал незнакомец, одергивая конечность, которую любезно освободили.

Мужчина хотел произнести что-то ещё, но замялся, проследив за рыжеволосой девушкой: она со скрипом притянула стул, желая оградить свое место от незнакомца, после чего села и одним глотком опустошила свой стакан. Свист одобрения за спиной не был учёной воспринят всерьёз, а тяжёлое дыхание, будоражащее своим ароматом из разных сортов пива, заставило занервничать, вот только не её саму, а спутника, что успел зажевать соломинку. Пятый вновь загорелся желанием вытащить пистолет, и в очередной раз был прерван, только уже мотающимся из стороны в сторону пальчиком и многозначительной улыбкой. Ингрид всё же соизволила повернуться к байкеру.

– Слушай, красотка. У тебя хоть и есть яйца, в отличии от твоего смазливого дрыща, но может плюнем на него и покатаемся немного? С ветерком! Что скажешь?

– Предложение неплохое, – она заметила, как глаза напарника наполнились ядом. – Да только не хочу так легко соглашаться.

Мотоциклист усмехнулся, подтерев нос рукавом своей кожанки. Ему явно были по душе дамы с характером, а с учётом сложившейся ситуации с самодовольством партнера по убийствам, Рыцарь была той самой роковой красоткой, что могла и руку мудаку сломать, и рявкнуть так, что волосы дыбом встанут. А мадам, знающая себе цену, и вовсе была на вес золота, оттого-то грязный Дон Жуан встал между парочкой и, потирая бороду, взглянул в голубые глаза.

– Неужели этот щенок лучше меня? Ну давай, красотка! Ты ещё никогда не слышала такого рева от мотора! – Она усмехнулась, поглядывая в пустой стакан, о стенки которого бились крупные куски льда. – Если угощу ещё одним – поедешь?

– Хм…

И было им обоим плевать на парня, руки которого, видавшие за свои годы реки крови, так и горели от стремления сдавить толстую жилистую шею. Смотрели друг на друга. Один раздевал глазами, а другая думала, как бы вырвать язык из поганого рта, скрывая свои позывы за чуть пьяной и лукавой улыбкой. А от того, что мужик пристально следил даже за тем, как вздрагивали её ресницы, стоило её моргнуть, так вырванного языка стало мало. Вот только пришла ей в голову нездоровая идея, которой мало кто был бы рад. Но чем чёрт не шутит, как говорится?

– Я поеду с тобой, – девушка звонко ударила ноготком по бусине на бороде, якобы заглушая недовольное “Что?!” за своей спиной. – Только если ты сможешь меня перепить.

Карие глаза округлились, а мужчина широко раскрыл рот – минутной тишине сложно было не обрадоваться – но потом рассмеялся во весь голос так, что все и вся, находящиеся в метре от байкера, вздрогнули от этого громогласного звука. Он даже умудрился смахнуть слезу и подозвать к себе таких же, как и он, пьяных бородачей в косухах и пёстрых банданах.

– Вы слышали это? Она поедет со мной, если я перепью её!

По бару разошелся грузный мужской смех, от которого Ингрид даже стало не по себе. И только Пятый заметил, как девушка сжала руки в кулаки, а всё её тело напряглось. Как часто вздымалась грудь, словно девушка задыхалась от страха. Но волнение её быстро скрылось за маской небрежности.

– Неужели боишься? Не переживай, я не кусаюсь, когда пью.

– Ха! Чёрт побери! Мне нравятся такие сучки, как ты!

Старого киллера быстро согнали с насиженного места, заставляя его насильно уступить свое место будущему пьяному телу, что, возможно, свалится в отключке. Правда ему стыдно было это признавать, но Харгривз всерьёз запереживал, что девушка не справится – хоть она и умела пить, да только в очень маленьких количествах, а этот кожаный ублюдок явно собирался играть по-крупному.

– Хорошо. Если я перепью тебя, при этом не блевану, то ты поедешь со мной.

– Ну что так мелко? – Она склонила голову, подзывая к себе бармена. – Давай так, если я выиграю, то, во-первых, ты извинишься перед ним, – девушка указала за спину байкера. – А, во-вторых, ты отдашь все свои деньги.

– Да если ты меня перепьёшь, я тебе не только деньги отдам и заплачу за весь выпитый тобой алкоголь, но еще и байк тебе свой подарю! Да что уж там! Все мои друзья скинуть тебе по сотке баксов!

– По рукам, – Ингрид протянула ладонь, которую тут же грубо сжали, а потом за неё притянули к сальному лицу.

– Но если победителем выйду я, то покатаю я тебя не только на байке.

– Ты не… – Хотел было встрять Пятый, но не успел договорить.

– Согласна.

Брюнет, пока никто даже не думал обращать на его персону внимание, переместился к девушке и схватился за плечо, но его тут же потянули за пиджак и вытолкнули прочь из живого круга байкеров. И как бы сильно не дёргался глаз, уж очень он не хотел нарушать ход времени, вот только понять он сам не был в силах, что же его беспокоило на самом деле: очень быстрое согласие спутницы на эту алкогольную авантюру, при которой она могла стать подстилкой или же скованность, которая так редко была заметна в поведении учёной, но давала о себе знать в кругу малознакомых мужчин?

И пусть у Пятого была тысяча и одна возможность всё это остановить, он не успел глазом моргнуть, как на барной стоке в стройном ряде выставили рюмки с разноцветным алкоголем. Вид внушительный и пугающий, а стоило перед шотами выставить по бутылке пива, пена которого тут же потекла из тёмных вытянутых горлышек, так и вовсе холодок пробегал по позвоночнику. По просьбе дамы была выставлена мисочка с солёными фисташками, но она никак не облегчала моральные страдания, которые вызывал стеклянный строй.

Бармен дал отсчет. И на “три” байкеры тут же взревели, поддерживая собрата, а редкие зрители болели за девушку, которая, на удивление, очень быстро справилась с бутылкой. Но бородач закидывал в себя рюмки и, кривясь, смеялся, краем глаза наблюдая за соперницей, что повторяла его действия, но раза в три медленнее.

Вот только седьмой шот резко ударил в голову, сменив текилу абсентом. Рот и грудь будто что-то прожгло, из-за чего мужик зашёлся тяжелым кашлем, но тут же застыл в ужасе, когда увидел девушку, что опустошала рюмки с зелёной жидкостью с такой легкостью, будто она пила лимонад, который игриво заедала фисташкой.

– Дрянь! – Взвыл байкер, стараясь нагнать рыжеволосую незнакомку.

Но толку от этого не было, в особенности на девятом шоте, что таил в себе не просто название, а возможное будущее – “Опухоль мозга”, отдававший приторным ароматом персикового ликера. Соперники взглянули друг другу в глаза, и мужчина с будоражащим страхом отметил, что в яркой лазури был далеко не пьяный блеск.

Голоса стихли, когда девушка опрокинула последнюю десятую рюмку и, прикрыв глаза, улыбнулась, а байкер, что бил в грудь, бахвалясь о стали внешних половых органов, с трудом пригубил от девятой рюмки и, не выдержав, согнулся от боли, после чего рухнул со стула на пол.

– Ну что, господа, скидывайтесь, – скомандовала Ингрид, доедая из миски орешки. – И да, не забудь о первом пункте!

Носком чёрной лакированной туфли она легонько толкнула лицо бородача, что лежал в луже собственной рвоты. Он смотрел на победительницу чуть ли не раскосыми глазами и пытался что-то сказать, да только новая волна, толкаемая в глотку желудком, не дала ему такой возможности.

И пока байкеры складывали перед девушкой на стойке замызганные купюры, проклиная собрата, она же подозвала Пятого, что всё это время стоял и, наблюдая за всем этим мракобесием, не мог закрыть собственного рта. Сказать, что он никак не мог понять, каким образом его возлюбленная была трезва и даже не пошатывалась, значило ничего не сказать. Да и простым шоком это было сложно обозвать.

– Мы ждём извинений, – командным тоном произнесла Ингрид, усаживаясь перед дрожащим телом мужика и поворачивая его лицом к себе, вцепившись за нижнюю челюсть.

– Сука, – даже голос его содрогался от каждого произнесённого звука. – Прости меня, дрыщ.

– Молодец! – Она резко отпустила его лицо, отчего мужчина в очередной раз блеванул. И пока он был обездвижен, учёная ловко вытащила из кармана испачканной кожанки ключи. – Спасибо за лёгкую победу!

Девушка выпрямилась и, одной рукой схватившись за толстую стопку денег, а другой ухватившись за пряжку мужского ремня, потащила Пятого прочь из бара. Она заливисто смеялась, пока искала свой выигрыш в ряду одинаковых байков, а когда нашла свой приз благодаря наклейке, сняла с мотоциклетного руля шлем и протянула его брюнету.

– Я в таком состоянии не поведу, – Ингрид подмигнула.

– Ты трезвее меня, любовь моя! – Наконец-то выдавил из себя парень.

– Ну, если я дыхну на тебя, то да, я буду трезвее, – она снова засмеялась.

– Ничего не хочешь мне сказать?

Напарница надула алые губы и посмотрела на Харгривза, что демонстративно скрестил на груди руки. Смотрел на неё сверху вниз, правда взгляд его сложно было назвать осуждающим. Непонимающим, растерянным – да, но никак не злым. И, если уж говорить откровенно, то он сам не знал, что хотел получить в качестве ответа. Слишком быстро сменилось его самодовольство волнением, на которое тут же обрушился шок. Всего пять минут назад он был готов устроить геноцид, если бы девушка проиграла, а теперь ему хотелось поставить её в угол за дурное поведение.

– Эксперименты, – она махнула рукой, но брюнет ждал объяснений. – В моем теле любой спирт очень быстро испаряется, поэтому я как-таковы не пьянею. Для меня эти десять рюмок, как для тебя две с чистым абсентом. Вот и всё.

– Это пугает, – теперь алые губы были виновато поджаты.

– А если так? – Ингрид пихнула ему в карманы брюк по сотке. – Ну же, красавчик, прокати меня с ветерком на своем новом монстре.

Глядя на то, как рыжеволосая пьяница игриво улыбалась, пока притягивала к себе всё за тот же ремень, парень не сдержался и улыбнулся в ответ, принимая ключи и шлем, который быстро нацепил на голову девушке.

– Не дай Бог еще в таком состоянии свалишься.

– Поэтому у меня есть ты.

– Даже не знаю, радоваться мне этому или горевать.

– Не ругайся… я же вернула деньги…

Ингрид протянула гласные, после чего уткнулась шлемом в мужскую грудь так, что макушкой прижалась к его подбородку, и обняла. Пусть через тёмное забрало он не видел её лазурных глаз, но чувствовал, как внимательно она на него смотрела. Вся эта картина спиртовым маслом вынудила его рассмеяться, а потом задрал защитное стекло и чмокнул в нос, правда тут же пошатнулся от стойкого запаха спирта, который девушка выдыхала.

– За руль тебе точно нельзя, мой улыбчивый…

– Я не алкоголик!

– Ну да, ну да. А я не киллер, которому за шестьдесят!

Комментарий к I’m drunk as fuck (Юмор; Алкоголь; Пари; Байкеры)

Захотелось чего-то простого и незамысловатого. Немного из прошлого, так сказать

( ͡° ͜ʖ ͡°)

Little Big – I’m OK

========== По ту сторону экрана (Элементы юмора; Виртуальный секс; Секс на камеру; Убийство) ==========

В тот момент Пятый плохо понимал, что же его напрягало больше: глубочайшее отвращение на лице Долорес или взгляд Ингрид, которым она была готова удавить его в любую секунду?

Где же в этот раз он оплошал? Что сделал не так? Ответ крылся в кассете, а точнее в доброй дюжине кассет, которые благополучно были найдены дочерью в тесной комнатушке. Он бы мог выдохнуть, так как супруга изначально знала о камерах наблюдения, которые, между прочим, она сама попросила развесить. Мол так они могли следить за перемещениями ещё маленькой Долорес – контролировать свои силы она не могла довольно долго. Вот только ей было уже одиннадцать, в слежке не было нужды, а записи на старых носителях были явно большого возрастного ограничения.

– Мам, как можно назвать такого человека, как наш папа? Просто “задница” не подойдет.

– Таких людей, как твой папа, называют извращенцами.

– Попрошу! Долорес часто бывает дома одна, а я переживаю за неё… – Начал было Пятый, только от слов его Ингрид нахмурилась. – Вот я и… оставил…

Он смотрел на них наигранно невинными и оскорблёнными глазами, но стыд окрасил его уши, когда девушка указала на название кассеты в руке, что было выведено жирным чёрным маркером: “Отд. Метафизики. Красная кофта с вырезом”.

– А если включу её, не увижу ли я, так, невзначай, себя там?

– Пожалуйста, не включай, – парень краем глаза взглянул на девочку, что с интересом пыталась прочитать название.

Стоило Ингрид заметить панику в зелёных глазах, она тут же швырнула кассету на пол и наступила. В момент, когда раздался треск под тяжестью каблука, только тонкий слух мог уловить жалобный писк боли.

И как бы плохо не было брюнету в то мгновение, он понимал, что это вполне справедливое действие. Но тут же забрал свои мысли назад, когда стал свидетелем сжигания его нездоровой коллекции. Он даже упал на колени от бессилия, когда увидел буйное пламя от подлитого горючего.

– Там было так много прекрасных… кадров с малышкой Дол…

Хорошие кадры с дочерью там действительно были: как она репетировала, как готовила с матерью, как его девочки разминались. И неважно, что из всех пленок эти кадры занимали от силы процентов двадцать, но именно они заставляли Пятого успокаиваться быстрее. К счастью, парень не прослыл конченным извращенцем, что будет возбуждаться от вида собственного ребёнка, который, к тому же, до жути был похож на него, а не на мать. Но вот оставшиеся восемьдесят процентов занимали кадры с супругой, а в половине из них он сам составлял ей компанию.

Изначально да, камеры и в самом деле были развешены в доме с благородной целью, но как только Долорес смогла контролировать свои способности, от них уже не было толку. Вот только Куратору было так лень снимать, что вовсе о них забыл, но спустя несколько дней одно из устройств дало о себе знать – плёнка была переполнена. Для просмотра кассет они действительно выделили небольшую каморку, где поставили стол и несколько экранов, за которым Пятый проверял, как справлялась со своими силами девочка. Только он не ожидал увидеть на пленке пикантную сцену.

В тот день Долорес задержалась в балетной школе, так как близилось их первое серьёзное выступление. А он с Ингрид раньше вернулись с работы и решили заняться готовкой. Правда фалафель был благополучно утоплен во фритюре, ибо Пятому взбрело в голову, что кунжутный соус во много раз вкуснее, если слизывать его не с тарелки, а с плеч и груди девушки. Да и сама учёная была хороша – вместо привычных шорт с майкой решила покрасоваться в фартуке поверх нового комплекта белья. Естественно, он не сдержался. Тогда был испорчен и нутовый фалафель, и тахини, и плита, на которой парень обжог ладонь, и фартук, и шелковые трусики. Однако оба были довольны как мартовские коты под мятой.

И стоило недавним ощущениям заполнить его нервные окончания вновь, пусть и с экрана, но Пятый понял, что камеры были отличным приобретением. Он специально выделил день, отменив все совещания и встречи, при котором причина перестановки устройств наблюдения оставалась на работе, а его любопытная девичья копия была в школе. Провозился до самого вечера, но смог установить камеры в спальне над кроватью, в ванной напротив душа и меж зеркал в комнате, где обычно мечница проводила тренировки с дочерью и самостоятельные разминки.

С учётом ранних выездов на работу, за последними он больше всего любил наблюдать: как Ингрид в спортивном коротком топе и легинсах, что так хорошо подчеркивали её бедра, садилась на шпагат, делала наклоны, разминалась на упругом фитболе. И всё это она делала с таким блаженным лицом, по которому стекали капли пота, что невольно Пятый представлял себя на месте мяча, на котором девушка так соблазнительно крутилась или скакала.

Ещё сильнее он возлюбил столь ценные кадры, когда в его кабинет принесли компьютер, благодаря которому он мог наблюдать за происходящим в доме с работы. Повозиться, конечно, с этим пришлось знатно, но брюнет не пожалел ни времени, ни денег метафизикам с лаборантами, что постарались со всем этим делом. Да он был им так благодарен, что даже повысил заработную плату всему отделу учёных.

Пока позволяло время перед совещаниями, наблюдал за женой, закусывая собственный галстук, дабы никто не услышал его рваных вздохов. Хотя очень часто всё обрывалось тем, что в зал врывалась Долорес – Пятый тут же поднимал руки над столом и с горечью признавал, что всё возбуждение сходило на нет, словно по щелчку пальцев.

Теперь же его драгоценные записи догорали на гриле. А затем, что было вполне ожидаемо, под присмотром супруги он снимал камеры и скидывал их в коробку. Его сердце больно сжималось, стоило ему подумать о том, что теперь он не будет лицезреть изможденное лицо Ингрид на экране, которое, если была такая возможность, он специально ставил перед камерой. Но тут же обливался кровавыми слезами, когда слышал от дочери пренебрежительное прозвище.

– Извращенец! Извращенец! – Как заведенная, повторяла Долорес.

– Лисёнок, пожалуйста, перестань, – криво улыбаясь, взмолился Пятый.

– Извращенец!

– Гри… – давясь отвращением к самому себе, протянул гласную мужчина.

– Сам виноват, – подытожила девушка, сидевшая рядом с ним за столом и мирно попивавшая кофе.

Ингрид же упивалась моральными стенаниями супруга, пока девочка на протяжении почти получаса носилась по кухне и громко повторяла новое прозвище отца. Правда веселье пришлось оборвать, так как Долорес необходимо было собираться на занятия. Отправив дочь в комнату за сумкой, девушка встала изо стола и направилась к мойке, дабы поставить чашку, но остановилась рядом с парнем и, нагнувшись, прошептала.

– Спрятал бы ты их чуть получше, всё было бы отлично.

Тут-то до него и дошло. Тут-то и вспомнились горящие голубые глаза, что будто смотрели прямо в камеру. Она умышленно вставала туда, где обзор был лучше всего. Специально надевала всё обтягивающее и открытое.

– Ты всё знала, – прищурившись, парень повернулся к супруге.

– Ещё как, – она улыбнулась.

– Как давно?

– О Харгривз… С того момента, как ты решил устроить себе внеплановый выходной. И неужели тебя не смутило то, что тебе притащили устройство, которым мы в 1955 ну никак не можем пользоваться?

– Твою ж… – Он ударил себя по лбу, медленно сползая рукой по лицу к губам, и уставился на задорную улыбку. – Ты подставила меня перед дочерью, прикрыв свою прекрасную задницу! И я еще тут извращенец!

Послышался топот по лестнице и счастливые возгласы Долорес, что так быстро добежала до двери и прыгала на месте, ожидая мать. Ингрид же похлопала мужа по плечам, после чего поцеловала в щеку и шепотом добавила, подавляя усмешку.

– Угадал.

Не прошло и недели с того разговора, но Пятый успел о нём забыть под натиском грядущего собрания Совета Директоров, которое решили провести в основном офисе – встреча обещала быть простой. Но дедлайн тревожно звонил из каждого кабинета, отчеты были не готовы, а голова Куратора была забита работой и кипой бумаг, что так и хотела рассыпаться на столе. Ещё и Миссис Харгривз отправилась домой с очередным нервным срывом, так что не было возможности излить накипевшие эмоции.

И вот, малоприятные на рожу мужчины и женщины сидели в его кабинете и обсуждали реорганизацию отдела коррекции. Предлагали изменения в подготовке новых Агентов, пока Пятый уныло поглядывал на статистику, что так неприятно била своей яркостью через монитор. Он очень не любил эти сборища, оттого и отключал частично своё внимание. Вот только он обратно включился, когда на компьютере мелькнула вкладка с номером одной из камер.

– Какого чёрта? – Еле слышно удивился брюнет, щелкая мышкой.

Он быстро пожалел о содеянном, хоть и правильно подумал о том, что открывает видео. В раскрывшемся окне, в неплохом качестве, он увидел собственную спальню. Приглядевшись, понял, что камера находилась на кровати, на которой восседала его супруга.

– Стерва… – усмехнувшись, прошептал он.

– Что? – Отозвался лысый мужчина, что сидел по правую руку от Куратора.

– Для особо глухих повторю: как именно вы предлагаете изменить метод чипирования Агентов?

И пока он огрызался на Совет, краем глаза наблюдал, как над ним издевались.

В приглушённом свете ламп, стоявших по обе стороны от кровати, его красная рубашка, что так хорошо прикрывала зацелованные им самим плечи, казалась бордовой. Точно такой же, как и кружевное белье, в котором сидела Ингрид. Волнистые волосы были чуть растрёпанными и влажными, отчего можно было подумать, что она только вышла из душа.

Ему уже было достаточно того, что просто видел её практически обнажённой, но то, как девушка тонула в рубашке, касалась рукавами лица, а потом спускалась всё ниже и ниже – это сводило с ума. Но знал, что на таком рыжая чертовка не остановится.

Рубашка медленно соскользнула с подкаченного, но всё ещё элегантного тела, стоило девушке вытянуть руки вверх и чуть привстать, показывая всю прелесть нового белья. Но тут же плавно опустилась на кровать, задрав ноги, которые потом развела в шпагате, и вновь поднялась. Она посмотрела на камеру. Алые губы распахнулись, показывая чуть высунутый язык, на кончике которого была аккуратная капелька слюны.

“Твою ж за ногу! Ингрид!” – Орал про себя Пятый, смотря то на экран, то на Совет, который перешёл на дискуссию о батончиках в автоматах.

А девушка продолжала свою игру. Упёрлась руками в постель, вставая на четвереньки, после чего опустилась на грудь и, скользнув по простыням, медленно потянулась к камере. Улыбалась, пошло и чересчур лукаво. Что-то говорила, а Пятый не мог понять по манящим губам, что именно.

“Господи, спасибо тебе, что я не слышу её!” – Прикрыв рот рукой, брюнет уставился в экран, когда речь зашла о статистике происшествий в отделе метафизики. Но тут же широко раскрыл глаза, подавляя ярое желание заорать.

– Как проходит собрание, мой свет? – Поинтересовалась девушка сквозь томное и сладкое придыхание.

Пятый почувствовал жар, обдавший его скулы. Ему казалось, что он горит, и смог в этом убедиться, когда коснулся ледяными ладонями своего лица. Но тут же отметил неладное, когда задел ногтем наушник, который неожиданно оказался у него в ухе. Но даже не смех её, манящий и хриплый, заставлял его краснеть. Он увидел камеру, что была странно приклеена к монитору и огонёк, говорящий о том, что его видят.

“Долорес…”

Ингрид послала ему воздушный поцелуй, после чего перевернулась на спину, закинув голову. Она не отрывала от парня глаз, пока водила руками по своей груди. Медленно согнула ноги в коленях, после чего их развела, стоило пальцам спуститься по животу чуть ниже. А Пятому не видно, чем занимались шаловливые пальчики, отчего пытался смотреть вдаль, хоть и понимал, что, сидя за экраном, ему это не поможет. Но она видела его интерес, потому и подняла бедра, показывая, как она заползла в бардовое кружево.

– Руки на стол. Негоже Куратору мастурбировать, когда перед ним Совет Директоров, – скомандовала девушка, прикусив алую губу.

“Дрянь…”

Брюнет послушно положил руки на стол и постарался сконцентрировать своё внимание на людях, которых ему теперь хотелось просто напросто удавить. Он сидел и представлял, как скручивает шеи, как выстреливает меж глаз, как душит их собственным галстуком. Скрипел зубами, царапал ногтями поверхность стола и всячески старался не смотреть на экран, одним ухом слыша, как по ту сторону экрана его возлюбленная ублажала саму себя.

– Мистер Пятый, – обратился мужчина в очках, что сидел дальше всего от Куратора.

– Чего? – Сдавленно спросил Куратор, но тут же ударил со всей дури по столу, услышав протяжный стон.

– Мистер Пятый…

Парень тут же схватился за монитор и, вскочив, уставился в экран. Ингрид, оседлав его подушку, сдавливала на шее чёрный мужской галстук. И, чёрт бы её побрал, улыбалась, пока двигала бёдрами. Лямки бюстгальтера сползли с дрожащих плеч, стринги валялись чуть ли не у самой камеры. А вся она извивалась, тяжело дыша в маленький микрофон, что так удачно был закреплен меж грудей.

– Не смей, – довольно громко произнёс Пятый, глубоко наплевав на людей, что в этот момент непонимающе уставились на Куратора.

– Я тебя не слышу… – усмехнулась девушка, заставляя супруга содрогнуться. – Был бы ты здесь… Но увы… только запах твоего одеколона… я скоро…