Текст книги "Бытовые проблемы Комиссии (СИ)"

Автор книги: Rosario D.Volor Cry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Лучший киллер Комиссии просто влюбился? – Шепард хотел было усмехнуться, но почувствовав, как фламберги врезались ему под кожу, то тут же убрал руку и вернул пистолет в кобуру.

Она отошла на несколько шагов от говоривших и с неприятным трепетом отмечала, как легко Пятый соглашался отправить семью на верную гибель, как подписался на то, чтобы стать её заменой, желая уберечь от возможных экспериментов, как его послал собственный брат, а он сам лишь отмахнулся тем, что Харгривзам не понять его целей.

Мальчишка пожал мужчине руку, после чего подошел к Ингрид. Она тут же сняла шлем и взглянула на него с такой грустью, что парень невольно отвел глаза. Ведь он так хотел спасти своих родных, ради них он нарушил контракт и долгое время скрывался от Комиссии. А в итоге что? Он согласился вернуться, так ещё и не в роли Агента, а как лабораторная крыса. Ради чего?

– Ради тебя, мой свет, – тихим шепотом признался Пятый, уткнувшись в её плечо. – Ведь единственный человек, которому действительно была нужна помощь – это ты. Так позволь мне спасти тебя.

Комментарий к А готова ли ты танцевать со смертью, Ингрид? (Ангст; Драма; Прошлое; Насилие; Пытки)

Автор хотел драбблик на 5-6 страниц, но расписался(・_・;) Зачем? А главное, ЗАЧЕМ!? ლ(ಠ_ಠ ლ)

ROCK PRIVET – Отпускаю (Cover на Максим / Linkin Park)

ROCK PRIVET – Половинка (Cover на Танцы Минус / System Of A Down)

“Du ser så mye ut som ham, mitt lys” – “Ты так похожа на него, мой свет” с норвежского.

========== Притворись манекеном (Первый раз; Юмор; Нецензурная лексика; Множественные оргазмы) ==========

Пусть никогда это не обсуждали в открытую, но они были в курсе масштабов постельного опыта друг у друга.

В первые годы работы на Комиссию ещё немолодой Пятый, до знакомства со своей рыжеволосой слабостью, лез почти под каждую юбку. Сорок лет ходить в девственниках – сомнительное удовольствие. Хотя часто сам про себя признавал, что на его ещё хорошей памяти не было того самого интима, который он мог бы назвать умопомрачительным. Нет, его любовницы стонали от наслаждения и падали ему на грудь, шепча сладкие речи о том, как же мужчина хорош. Однако сам морального удовольствия так и не получил.

У Ингрид в этом деле было немного сложнее – секс она воспринимала как что-то мерзкое и грязное. Вот только работа оставалась работой, да и тупоголового озабоченного мужика было проще изловить красивым бельём и раздвинутыми ногами. А временами не было и возможности отказать – таблетки разрушили в её жизни всё.

Теперь же, когда Пятый обзавёлся новым крепким телом, позволявшем ему смотреть на девушку как на партнёршу во всех планах, а не как на старшую сестру, он мог сводить её с ума строгими костюмами и чёртовыми тремя верхними пуговицами рубашек, которые он специально не застегивал. А она уже не испытывала горящего стыда за греховные мыслишки, касавшиеся стягивания с тонких подростковых ног треклятых гольфиков.

Вот только дальше томных вздохов и многозначительных взглядов они не ушли. За три месяца они не поцеловались ни разу, так, Ингрид временами чмокала его в щетинистую щеку и тут же ретировалась прочь с его глаз. Да что уж там, Пятому самому было неловко даже прикасаться к девичьим почерневшим рукам. И не потому, что боялся навредить, а просто он не хотел слишком сильно перевозбуждаться от её кожи. Это была жопа во всех своих проявлениях.

Оттого их взгляды были голодными, а смотрели они друг на друга так, будто секса у обоих не было целую вечность. Раздевали глазами, а стоило спрятаться в кабинке уборной, ублажали сами себя, воображая, что касаются не своими руками, и давились именами напарников, сдерживая стоны. И делали они так с месяц, не меньше, заходясь слюной.

Но парень всё же не выдержал первым. После экспериментов, когда Пятого, забитого током и напичканного веществами, оставили в лаборатории наедине с Ингрид, он выпалил всё, будто язык его развязали.

– Не снимай, – еле слышно произнёс брюнет, когда ученая села перед ним на колени и положила руки на ремни, фиксировавшие аккуратные кисти с длинными пальцами. Он пригнулся, поравнявшись с ней лицом, и почти у самых губ произнёс. – Я хочу тебя. Здесь. Сейчас.

К счастью или сожалению, но Ингрид прислушалась и не стала его освобождать. Но дождалась, когда побочный эффект сойдёт и парень посмотрит на неё незамутнённым взглядом.

– Помнишь свои слова? – Поинтересовалась девушка, ослабляя ремни. Он отвернулся, закусив щеку, но тут же расслабился, когда она положила ему в нагрудный карман ключ. – Я буду рада, если ты зайдешь ко мне… пропустить бокальчик вина.

Но и тут они умудрились включить в себе несмышлёных подростков, которые, походу, даже целоваться не умели. Он странно посасывал её губы, она же смеялась от усов, что щекотали и одновременно кололи. Она касалась его лица дрожащими руками, а он выл от боли, когда ему прикусывали слишком сильно язык.

– Herregud*, – не выдержала Ингрид, закрывая лицо руками и усаживаясь в точно такую же позу удручения, в которой с минуту уже сидел Харгривз и тихо вопил в ладони.

– Может таблетки? И вином сверху?

– Я бы хотела быть в сознании, – она замялась. – Хотя это я бы забыла.

Свечи на столе уже догорали, а они продолжали сидеть в полной тишине и думать о том, до какой же степени они жалкие. Одному за шестьдесят, другой за сорок. Вроде как обнаженных тел никогда не смущались. Пятый так вообще умудрялся по щелчку пальцев подмять под себя любую красотку, что хоть немного ему понравится. А тут была девушка, которую он вожделел тогда и продолжает по сей день. И что в итоге? Он смущался её как семиклассник!

– Так, – парень хлопнул себя по коленям, после чего тут же подскочил. – Если мы не сделаем это сейчас, то, не знаю как ты, но я точно сдохну от спермотоксикоза!

Он схватил напарницу за руку и, переместившись в спальню, толкнул её на кровать. Она даже понять толком не успела, как Пятый умудрился снять с себя пиджак и взобраться на кровать, возвысившись над ней. И снова зависли, стоило лишь пересечься глазами. Тяжело дышали и чувствовали, как их лица наливались краской.

– Притворись манекеном, – выпалил брюнет первое, что взбрело ему в голову.

И Ингрид притворилась. Точнее, так могло показаться, ибо голубые глаза будто покрылись стеклом, а на лице была такая пустота и мертвенность, словно она не умела испытывать даже самую простую эмоцию. А парню это было только на руку, оттого он вжал её тело в постель, накрывая шею, плечи и ключицы горячими поцелуями. Касался её груди, грубо сжимая крупными ладонями. Упивался любимым ароматом сирени. И как-то не обращал внимания на то, как партнёрша смотрела в потолок и тянулась рукой к прикроватному столику, а точнее к выдвижному ящику, из которого вытащила рыцарскую перчатку, которая, как признавался брюнет, снилась ему в кошмарах.

– Харгривз.

Её голос был холоден и груб, потому парень не сразу признал говорящую. Он быстро оторвался от ключиц и взглянул на девушку, но даже не успел сфокусироваться, как холодное железо врезалось в щеку. Удар был таким мощным, что брюнет кубарем сначала упал на кровать, а потом сорвался на пол.

– Эй! – Парень поднялся на ноги, держась за покрасневшее лицо. – Какого чёр… та…

Злость и недовольство затихли, стоило Пятому заметить отблеск обиды в голубых глазах и то, как девушка прикрывала тело руками, ведь в порыве странных чувств он умудрился надорвать тонкую голубую ткань блузки. Он видел таких, напуганных и оскорбленных, однако никогда не был тем, на кого так могли смотреть.

– Ты хоть понял, что сказал и сделал? – Обычно тихий голос был таким громогласным и грозным, что колени киллера подкосились.

– Прости.

– Мне в прошлом месяце хватило такого идиота. До сих пор противно, – она злилась, однако обида и отвращение просачивалась наружу.

– Я не хотел, честно, – Пятый неуверенно приблизился и сел рядом с девушкой. Почти коснулся её открытого плеча, но мигом замялся и принялся чесать свою бестолковую голову.

– Поверю, – Ингрид криво улыбнулась, после чего взглянула на собеседника и уложила голову на его плечо. – Возможно, у нас слишком завышены ожидания в этом вопросе.

– Только не к партнеру, а к нам самим?

Одновременно усмехнулись, после чего тяжело вздохнули. Они боялись напортачить, но и в то же время переживали, что всё выльется в привычное ничего, которое оба испытывали в последние свои разы.

А тут ещё и эта дурость, что так неудачно сорвалась с языка киллера. Теперь он ещё сильнее одергивался, стоило ему пожелать прикоснуться к партнёрше. Ингрид же смотрела в пустоту, крепче сжимая собственные плечи.

– Ты помнишь хотя бы одну женщину, с которой ты бы повторил?

– Нет, – признался парень, спустя несколько минут молчания. – У тебя, думаю, такая же ситуация. – Ингрид лишь кивнула, а Пятому было достаточно её молчания. Да и реакция была явно не с пустого места.

– Я бы хотела это забыть.

– Может, – неуверенно, но он всё же накрыл ладонь возлюбленной своей. Ему хотелось помочь стереть неприятные воспоминания, оттого и решил предложить повременить, но не успел договорить, как учёная его перебила.

– Попробуем ещё раз?

В голове брюнета копошились совершенно другие мысли, оттого и не понял, как его обняли за шею и утащили обратно на кровать. Сердце забилось в груди так сильно, что удары слышались в барабанных перепонках – колючий подбородок начали покрывать поцелуями. Она что-то нашёптывала на своем языке, а парню слышалось причудливое заклинание, накрывавшее голову лёгкостью, а глаза пеленой.

Потемневшими пальцами заползла ему под рубашку и острыми ноготками впилась в лопатки, заставляя любовника издать непривычный стон, слившийся со странным рыком. Прижала к своему телу и поймала губами мочку уха, в которое томно выдохнула.

Она не ждала от него ответа, она хотела ощутить на себе его руки, и парень с удовольствием прикоснулся к её телу, что приятно вздрагивало, стоило запустить ладонь под домашнюю юбку, что больше походила на тонкий платок.

– Ради приличия симулировать не надо, – прошептал брюнет и, получив короткий кивок, прильнул к губам, что так приятно отдавали виноградом.

Довольно легким движением на пол полетела рубашка, а следом за ней юбка, брюки и белье. Однако лавандовый бюстгальтер парень попросил оставить – хорошо подчеркивал аккуратную небольшую грудь, что так приятно лежала в ладони. А стоило упереться отвердевшему соску, он спустился ниже, зажав чувствительную плоть под тонким кружевом зубами. Она тихо вздохнула, сжав ногами любовника, что удачно устроился между ними.

Девичьи руки медленно сжали тёмные волосы, отчего настала очередь парня потерять дыхание. Но даже в таком расплавленном и тягучем состоянии он не спускался ниже – оттягивал момент, надеясь, что она попросит сама.

Однако её тело говорило намного громче и красочнее, особенно когда Ингрид сама встала на четвереньки. Водила бёдрами, пока руками держалась за деревянное изголовье. А Пятому лишь оставалось наблюдать, как изнемогала его напарница.

– Ты… уверена?

– Стань тем, с кем бы я хотела повторить… Заполни собой мои воспоминания…

Ему не надо было повторять дважды. Мелькнув голубой вспышкой, брюнет грубо и неожиданно схватился за бедра, резко проникая в девушку. И одного этого действия хватило, чтобы они оба застонали, чувствуя жгучую дрожь, пробежавшую по их телам.

– П… прости… – даже голоса рябили так, что сложно было их различить, когда они заговорили в унисон.

Они никак не ожидали, что кончат так быстро, тем более оба. У каждого из них в голове ютилась шутка, что мол, “как романтично, они сделали это вместе!” И было б это очень смешно, если бы не было так странно. Чувствовали, как теплая влага стекала по их коже, как горела их плоть.

– Не останавливайся, – еле слышно попросила Ингрид, сжимая руки до белеющих костяшек и прогибаясь в спине, что заходилась судорогами. – Прошу.

Ватной головой думал, что вряд ли сможет что-либо сделать, однако своим голодным естеством хотел продолжения. Двигался медленно, в очередной раз сокрушаясь под мурашками и жаром, пробегавшими по его взмокшей спине. С оттягом, выбивая из девушки рваные стоны. И с удовольствием отмечал про себя, что каждый толчок отдавался микрооргазмом, от которого он неприкрыто получал кайф.

А она тяжело дышала раскрытым ртом и с широко распахнутыми глазами смотрела в стену, со стыдом признавая, что хотела бы продлить этот миг до вечности, а лучше на две. Что ей безумно нравятся ощущения внутри, разливающиеся вместе с семенем.

Прижавшись грудью и накрыв девичьи руки своими, Пятый зашелся утробным жутким смехом, когда в очередной раз они кончили, а девушка, рыжие волосы которой так красиво липли к спине и разливались огненными волнами вдоль её позвоночника, вновь взмолилась, жалобно выдыхая пошлое:

Ещё

И он вновь начинает двигаться. Резко, грубо, властно. Впивается в её дрожащие плечи, после чего слизывает выступившие капельки испорченной крови. А она уже не стонет, а лишь выкрикивает его имя, что звонко ударяется о стены маленькой спальни и проникают в уши сладкой песнью. Ему нравится видеть, как она, под натиском наслаждения и чужого туловища тянется к кровати, но парень лишь хватается одной рукой за шею, а другой за живот. И с упоением отмечает, что чувствует свое присутствие в её теле.

Ингрид же кричит громко, прикрыв глаза, и просит, чтобы Пятый продолжал. Они не занимаются сексом, а лишь изливают свою саднящую недотраханность, которую так долго копили в себе, пока занимались детским, но все же непотребством в уборной.

В глазах всё плывет. Её крики затихают и обращаются в хриплые вздохи, стоит лишь парню крепче сжать ладонь на шее, а другой ухватиться за волосы, что так удачно своими кудрями и влагой сами наматываются на пальцы. А он продолжает смеяться, чувствуя очередную разрядку, что в этот раз обрушивается громким и протяжным стоном, только уже мужским.

– Перерыв! – Прохрипела девушка, не в силах даже отодвинуться. Её лицо уткнулось в подушку, отчего и вовсе казалось, что она задохнется.

– Согласен, – упав рядом, Пятый потянул за уголок подушки, тем самым спасая возлюбленную и в тоже время поворачивая её покрасневшим лицом в его сторону.

– Это явно из-за таблеток!

– А может мы просто созданы друг для друга? Что сразу таблетки-то?

– О да! Ничего умнее не придумал?

– Тогда, мы просто слишком испорченные, чтобы довольствоваться одним разом. Но хочу отметить! Инициатором была ты, моя развратная малышка Гри.

– Заткнись!

Она попыталась встать, но волна, явственно пробежавшая по вспотевшим рукам, заставила упасть обратно. Парень вновь засмеялся, только уже беззлобно и умилительно. А стоило ему заметить, как Ингрид надула губы и покраснела, так и вовсе умудрился прослезиться от смеха. Но девушка, собрав остатки сил, вновь потянулась за любимой перчаткой, только не успела она даже замахнуться, как Харгривз на панике вновь упал на пол.

– Lure,** – прыснула от смеха ученая, глядя на него с высоты кровати.

– Frekk rev*** – парировал парень, после чего схватился за ватную руку и, скинув девушку с мягкой поверхности, усадил на себя. Не дожидаясь каких-либо возражений и недовольных взглядов, он резко приподнял бёдра, наслаждаясь новым звонким стоном. – Продолжим?

Комментарий к Притворись манекеном (Первый раз; Юмор; Нецензурная лексика; Множественные оргазмы)

Каким-то сумбурным кинктобером запахло (ಠ◡ಠl|l)

OOMPH! – Wer schön sein will muss leiden

С норвежского:

* “Herregud” – “Боже ты мой”

** “Lure” – “Дурак”

*** “Frekk rev” – “Озорная лиса”

========== С большой буквы “М” (Ангст; Хороший плохой финал; Нездоровые отношения; Измена; Верность; Ссоры/Конфликты; Убийства; Алкоголь) ==========

Не было на веку Пятого человека терпеливее, чем Ингрид. Она переносила такие выходки и поступки парня, за которые он сам бы давно убил свою партнершу.

Девушка прекрасно помнила свои годы под различными седативными и психотропными веществами, как её штормило телом и разумом, как плакала, а потом тут же начинала орать, как глушила боль в алкоголе. Такое трудно забыть, особенно когда спиртное очень весело реагировало на таблетки, после чего девушка однажды умудрилась проснуться в постели с двумя незнакомыми мужиками, что лежали изувеченными трупами. А сейчас нечто подобное творилось и с Пятым. Это был его первый год с начала опытов.

Если с Ингрид обходились даже в некоторой степени милосердно, то парня пичкали всем этим сомнительным дерьмом в два раза больше. Отсюда и крики громче в несколько тональностей, странные истерики, ярое желание что-нибудь сломать или кого-нибудь убить. А пил он так, что, отключившись, мешком из-под картофеля падал на землю. Потом просыпался и расспрашивал, что он натворил на этот раз, ведь помнил абсолютную дырку от бублика, которая, временами, давала о себе знать мерзким привкусом во рту.

И всё это она терпела. Долго и упорно. Пока в один из пьяных вечеров, когда они были на задании, парень с дури не выпалил слова, из-за которых Рыцарь с превеликим удовольствием разбила б о его темную голову бутылку из-под шотландского виски. И ведь она молчала весь тот вечер, никак не выводила его из себя, а просто сидела рядом и контролировала приём жидкости, которая вливалась в тело напарника большими глотками.

– Ты меня бесишь… Постоянно что-то говоришь… Заткнулась бы ты на денёк другой… – он уже шатался, а язык завязался далеко не третьим узлом. – Знаешь… я думаю, нам надо расстаться…

С того момента Ингрид держала язык за зубами постоянно, а находясь рядом с парнем в одном помещении, старалась быть на расстоянии трёх метров. А Пятый просто забыл свои слова, оттого и не понимал резкого похолодания со стороны возлюбленной. Пытался с ней разговаривать, а она лишь кивала, но изредка отвечала, если это как-то касалось работы. Садился рядом – она демонстративно брала стул и отодвигалась.

Девушка могла бы напомнить ему его же слова, да только по девичьей глупости и вспыльчивости она ни в какую не хотела это обсуждать. Редко, но метко и она умела обижаться. И метко это было до такой степени, что своим молчанием и отторжением изводила парня. Что уж там говорить о моментах, когда они оставались один на один в мотеле во время очередного задания.

– Гри, ты не разговариваешь со мной уже вторую неделю. Что случилось?

А она молча смотрела на него краем глаза, пока лежала на кровати и читала книгу. Увы, но человеком она была упёртым и принципиальным, потому была готова молчать ещё месяца два, а то и три.

– Хорошо! Не заставляю! Сиди тогда тут, а я пойду в клуб!

Парень накинул пиджак и направился к выходу, но тут же заметил, как напарница, заложив обломанный карандаш вместо закладки меж страниц, встала с кровати и, сняв с изголовья пальто, последовала за ним.

– Общаться ты не хочешь, но идёшь за мной? Это нормально?!

– Не хочу потом разбираться с бумагами, если ты решишь спалить очередной бар.

Конечно же Пятый не помнил ни о каких пожарах. А вот Ингрид была свидетелем этого дважды. И дважды самолично оформляла отчеты по заданиям, пока её горемычный напарник сидел у Шепарда и пробовал новые препараты.

А сейчас они оба сидели в ночном клубе у барной стойки и выпивали по четвёртому напитку. Временами девушка жалела о том, что алкоголь перестал как-либо на неё действовать, особенно в моменты, когда она видела своего партнера, пьяного в дюпель. В очередной раз он начинал с ругани на руководство, плавно переходя к жалобам на боль. И он имел на это полное право, ведь шизик-метафизик был тем ещё садистом, да и Пятый самостоятельно приписал своё имя к этим экспериментам, за что девушка была ему благодарна всем сердцем и жизнью.

Но потом гневные разговоры сменялись странными и неожиданными выяснениями отношений. Из довольного нежного и заботливого юноши он превращался в редкостного говнюка, которому очень не нравилось, когда спутница не выполняла его просьб, что больше походили на нездоровые приказы. Ингрид терпела. Снова. А что ещё оставалось делать, если мозгами понимала, что, вполне вероятно, это просто реакция таблеток на алкоголь? Только сидеть и слушать. А ещё сдерживать порыв врезать по наглой, но слишком любимой морде.

– Я тут подумал… У меня шикарное тело… – Ингрид вымученно вздохнула, уже зная продолжение разговора. – Как думаешь, мне получится кого-нибудь закадрить?.. Не в обиду, малыш, но…

Не желая слушать дальнейший невнятный разговор, она откинулась на спинку барного стула и махнула рукой, показывая собеседнику, что перед ним путь открыт. Было только жаль, что не смог парень по достоинству оценить всю пустоту и безжизненность её глаз, когда она смотрела, как он встал со стула и направился к танцполу, расстегнув пару пуговиц на чёрной рубашке.

– Я рад, что ты не ревнуешь… – шепнул Пятый напоследок, довольно улыбаясь.

Да, ему явно повезло с тем, что девушка была не ревнивой. Конечно же она доверяла ему всецело. Как-никак, он пожертвовал для неё всем! Он был тем, кто спас её! Гребаный герой, что протиснулся в танцующую толпу и с удовольствием позволял различным девушкам касаться себя. И краем глаза он смотрел на ту, что со спокойствием на лице допивала коктейль. Но троица девушек, таких же пьяных, как и сам киллер, ловко перевела взгляд на себя, окружив брюнета. Тёрлись об него, будто мартовские кошки, запускали пальцы с ярким маникюром в его тёмные волосы, прижимались грудями к нему и что-то невнятно лепетали.

Пятому в кайф испытывать на себе столь пристальное внимание, его ласкают, его вожделеют, смотрят ему в глаза, накрытые пьяной дымкой, и осыпают комплиментами. Если бы с ним это происходило лет пять назад, до его побега в Апокалипсис, он бы с удовольствием переспал с каждой по отдельности и вчетвером – даже с седыми усами и залысиной он умудрялся быть объектом женского обожания.

Вот только сейчас, пусть и с алкоголем, бьющим по вискам, ни одна из красоток не вызывала в нём страстного возбуждения. Как бы они не прижимались к нему, как бы не обнимали, да и как бы сам он не утыкался в хрупкие плечи, покрытые каплями пота и пропахшие клубным дымом, не испытывал той приятной искры, что возгоралась всякий раз, стоило рыжеволосой мечнице лишь коснуться его лица.

Ему начало это надоедать, когда уши заложило от громкой музыки. И был уже готов покинуть своих партнёрш, как одна из девушек, схватив за руку, грубо сжала его ладонь на своих пышных бёдрах. Он лишь на короткое мгновение взглянул незнакомке с замутнённые глаза, а она уже полезла с пылким поцелуем. Целовалась напористо, жарко. Чувствовал, как проколотый язык нахально изучал его рот, приятно царапая шипом на штанге десны. Как она прижималась к нему всем телом и терлась о ширинку. Ощущал жар её смуглой кожи и слышал, как сладко она стонала сквозь поцелуй.

– Не переживай, резинка у меня есть, – произнесла незнакомка, лизнув его ухо.

Шатенка тут же намотала на кулак черный галстук Пятого и повела прочь с танцпола, а он, опьянённый поцелуем, последовал за ней и даже не заметил, как напарницы уже не было у барной стойки.

Кровь разгоняла тепло по телу вместе с алкоголем, поэтому, выйдя на улицу через запасной вход, киллер даже не почувствовал, как ветер пытался бить по открытой коже. Сейчас ему было не до холода. Страстная незнакомка, что стояла у стены под светом вывесок, манила к себе пальцем, а другой рукой приподнимала и без того короткую юбку. Он прижал её к ледяной поверхности своим телом, буквально присосавшись к тонкой вытянутой шее. А она, помогая ему расстегнуть ширинку брюк, томно стонала. Такая миниатюрная и аккуратная, девушка была напористой и явно знала, как лучше ублажить очередного пьяного красавчика.

– Я могу тебе отсосать, – пошло облизнув губы, задевая их пирсингом, произнесла шатенка, заползая Пятому в брюки. – Я в этом очень хороша. Поверь, так тебе ещё никто не делал.

Парень утробно усмехнулся перед тем, как положить ладони на её плечи, пока она спускалась на колени. Тонкой рукой с острыми ноготками она шарилась в белье, желая освободить от мешающей ткани пульсирующий член. Пятый тяжело дышал, глядя на девичью макушку, что под ослепляющим светом вывески казалась красной. Но сердце замерло, а дыхание перехватило, когда парень услышал щелчок курка рядом с ухом и увидел дыру в центре аккуратного пробора. Выстрел был оглушающим и, на малоприятное удивление, крайне отрезвляющим.

Незнакомка упала на бок, но киллера больше волновало желание побыстрее застегнуть собственные брюки. У него была буквально пара секунд, чтобы все поправить перед тем, как к его голове приставили пистолет. Но стрелять не стали, вместо этого обжигающим дулом провели по щеке и спустились к подбородку, после чего начали медленно поворачивать лицом к стрелку. В груди резко стало больно, а тело заполнил неприятный мороз – голубые глаза, что в темноте сверкали жутким лазурным неоном, буквально разрывали его на части.

– Можешь сказать, что сам не помнишь, как здесь оказался, – даже её голос слышался чужим. Через чур жутким.

– Но мне это не поможет, верно?

– Верно. Стой и не двигайся.

Пятый почувствовал дрожь в коленях, услышав приказ напарницы. Тело будто не слушалось его, отчего страх стал накаляться, что даже пальцы начинали неметь. И лишь губами почувствовал отвратительное жжение – к ним прижали горячую сталь. Можно было подумать, что она хотела причинить ему боль, но на деле она лишь выжигала ощущение чужих уст.

Она сжимает зубы, сдерживая пугающее желание выстрелить. Чувствует внутренний крик, что сдавливает и царапает глотку. А её губы, дрожащие на нервах, во тьме вытягиваются оскалом.

Хватило минуты, чтобы Пятый наконец-то начал жмуриться от боли, потому Ингрид убрала руку с пистолетом, срывая небольшой припекшийся кусок губы, и продолжила смотреть так, будто ждет хоть малейшего повода, чтобы нажать на спуск. А ему было страшно открыть рот. Не потому, что он не чувствовал части лица, а потому что не знал, каким будет следующее действие девушки. Но и она ничего не говорила, а лишь вскидывала руки и тут же их опускала, обнимала себя за плечи и странно улыбалась. После чего заметив, как губы парня буквально склеились друг с другом, Ингрид достала небольшой нож и аккуратно их разъединила.

– Ты разрешаешь мне говорить? – Голос дрожал так, будто её всю знобило от колючего холода внутри.

– Разрешаю? – Для неё это звучало одобрением, хотя на самом деле это был открытый вопрос, так как Пятый не мог понять, почему она об этом спросила.

– Ну да, ты же не помнишь. Ты меня просто попросил заткнуться на денёк другой, вот и выполняю.

– Когда…

– Эффект от таблеток жуткий, если смешать их с алкоголем.

– Что я тебе еще наговорил?

Она рассмеялась, прикрыв рот рукой, хотя сложно было назвать смехом безумную истерику, от которой девушку буквально штормило. Но потом застыла, стараясь перевести дыхание. Пятый никогда не видел её настолько нестабильной, оттого и вздрогнул всем телом, когда она неожиданно приблизилась и схватила его за лицо.

– Бесишь! Заткнись! Я тебя ненавижу! Я бросил все ради тебя! Ты не ценишь меня! Я не вижу в тебе смысла! Рад, что не ревнуешь! – Остервенело орала, глядя прямо в глаза, но быстро затихла, произнося последние слова так, будто её рот был полон осколков стекла. – Нам нужно расстаться… Это твои слова…

– Н… но я никогда…

– Никогда не думал так. Знаю. Потому и молчала.

– Тогда почему сейчас…

– Потому что твое желание самоутвердиться как самца повторилось. И ты пошел на это более осознано, чем все прошлые разы.

Сколько ненависти было в её надломленном голосе. Сколько подавленной боли было скрыто в истерическом смехе. Но всё это меркло по сравнению с обидой, сверкавшей в голубых глазах.

– Почему ты мне не рассказала об этом сразу? – Пятый хотел было коснуться её рук своими, но тут же одернулся, услышав резкий выкрик.

– Не смей меня трогать! – Дабы не вызывать желание прикоснуться, Ингрид убрала руки от лица наёмника и отошла назад. – Хм… Почему, спрашиваешь? Потому что эффект от таблеток, мой свет! Очень хотелось тебе высказаться, да ты меня постоянно затыкал.

– А когда я был трезв?

– Тогда я просто не могла смотреть на твою рожу, которую, увы, слишком сильно люблю.

– Зачем было терпеть это?

– Потому что у Рыцаря только один Король, которому он посвящает себя без остатка. Он служит верой и правдой, невзирая на то, какой его правитель…

– Дурак, – перебил Пятый.

– Слишком слабо! – Прикрикнула девушка.

– Говнюк.

– Все еще слабовато.

– Мудак.

– Мудачьё с большой буквы! Так вот… – она вновь успокоилась. – У Рыцаря нет выбора, если он отдал своё сердце. В то время как Король может иметь множество фаворитов вокруг себя. Поэтому приходится сидеть и молчать в тряпочку, когда этот мудак решает закрутить с кем-то другим!

– Прости меня.

Это было единственное, что в тот момент мог из себя выдавить киллер. Ему было тошно думать, чего успела натерпеться его возлюбленная. Будь он на её месте, то давно бы послал всё к чёрту, но Ингрид продолжала быть с ним. Следила за его состоянием, помогала на заданиях, пусть и давилась обидой, но делала всё ради него. А он? Да, ради неё он был готов вырвать сердце кому угодно, даже самому себе. Но и подумать не мог, до какого дна он мог опуститься, бывая пьяным.

Однако девушка никак не отреагировала на его слова. Ей была больше интересна особа, что валялась у ног юноши. Очень внимательно изучала лицо незнакомки, после чего села на корточки перед телом и, вновь вытащив нож, срезала шатенке кожу на нижней части лица, которую тут же швырнула на землю и растоптала с кровавую лужу.

Глядя на весь тот безумный ужас, творящийся перед глазами, Пятый вытянул губы в странной улыбке. Он вновь почувствовал внутри искру, которую в нём могла разжечь только Ингрид. Только она могла заставить его трепетать перед своей персоной. Ради неё по сей день готов был убить любого, на кого девушка соизволит показать пальцем, даже если она укажет на него. И даже если эта маниакальная любовь пробудилась в нём из-за веществ, то он был этому неподдельно рад.

– Прости меня, любовь моя, – повторил парень, но уже увереннее.

– Не хочу, – усмехнулась в ответ.

– Я перестаю пить, – девушка задумчиво закивала головой. – Признаю себя мудачьём с большой буквы.

– Заманчиво, но этого мало.

– А чего хочешь ты, мой свет?

– Чего я хочу? – Она прикусила губу, ненадолго замолчав, после чего улыбнулась. – Поменяться с тобой местами.

– Хочешь, чтобы я стал твоим рыцарем?

– Нет, что ты. Хочу, чтобы ты ощутил то, что испытала сегодня я, – Пятый напрягся, услышав странные нотки в неожиданно спокойном голосе. – Не переживай, это произойдет не сегодня и не в ближайший месяц.