Текст книги "Его пленница (СИ)"

Автор книги: Ronni Right

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Витя стоит, не уходит, ждет её ответа судя по всему.

– Если мой рабочий день закончился три часа назад, о твоем рабочем дне я такого сказать не могу. Так что давай, – Мила указывает рукой на дом: – бегом за документами и обратно на работу.

– Хорошо, мамочка, – и смотрит на неё Витя, когда это говорит, так, что она вспыхивает вся, от головы до пят.

Есть что-то в том, как он назвал её сейчас, что-то сексуальное, с каким-то намеком. Но она решает не думать об этом сейчас, поэтому немного грубо говорит:

– Иди отсюда, Витя. Если разбудишь Ваню, я тебя убью.

Он приподнимает на это бровь:

– Ты до сколько будешь здесь?

– До шести.

– Тогда заеду за тобой в шесть, – и не дожидаясь никакого ответа, он направляется к подъезду.

Вот же засранец. Он даже не спросил, свободна ли она и нет ли у неё планов на этот вечер. А вдруг они у неё есть? Но, судя по всему, ему на это глубоко плевать. Даже из вредности хочется позвонить Кате или Олесе и организовать себе эти планы. Но впрочем ладно, никому она звонить не будет. Если он рассчитывает на то, что она будет мила с ним сегодня вечером, этого не произойдет.

Мила отворачивается от двери в подъезд, когда он исчезает в доме. Наверно нужно было бы уже давно свыкнуться с мыслью, что он влюблен в Олю, но получается это крайне сложно. Точнее даже вовсе не получается и никогда не получится.

Периферическим зрением она видит фигуру, которая приближается к скамейке. Она тут же хватается за ручку коляски, боясь, что это могут быть какие-нибудь враги, но это всего лишь старушка, которая вначале украдкой заглядывает в коляску с Ваней, прежде чем сесть рядом.

Это уже даже привычно, многие незнакомые женщины заглядывают в коляску, но не сказать, что ей это нравится. Обычно она шлет таких женщин, и делает это совсем не культурно, но эту старушку обижать не хочется. Мила часто видит её во дворе, гуляющей с внуком, или со своим мужем, или подкармливающей кошек.

– У вас милый малыш, – раздается неожиданно, когда Мила разглядывает кружащий над своей головой снег.

Она поворачивает голову в сторону старушки и кратко улыбается:

– Спасибо.

Ей всегда некомфортно от таких комментариев. Не от того, что сделали предположение, что это её ребенок, а потому, что кто-то вообще говорит о Ване. Мила не хочет, чтобы на него кто-то смотрел, кроме членов семьи. Вдруг его сглазят? А ведь она не верит в суеверия и сглазы!

– Он еще такой кроха. Наверно совсем недавно родился? – продолжает говорить старушка.

Мила не назвала бы Ваню крохой. Иногда ей кажется, что он растет как на дрожжах, потому что каждый раз, когда она его видит, он становится все больше и больше. Она не знает, как чувствует себя Оля, если незнакомцы пытаются заговорить с ней о Ване, но в ней сейчас желание оберегать и оградить от всего мира. Отвечать Миле совсем не хочется, но она все же кратко говорит:

– Не совсем, – вдаваться в подробности она не собирается.

Она кидает взгляд на подъезд, надеясь, что сейчас выйдет Витя. И он действительно выходит, с папкой наперевес и с этой своей фирменной улыбкой. Он замечает старушку, но без особого стеснения подходит к Миле и целует её в щеку, а отстранившись, говорит:

– Все, папочка уехал на работу. Увидимся вечером.

У нее перехватывает дыхание, когда он называет себя так. Она слабо представляла себе Витю в роли отца, если честно. Они с Витей наедине с Ваней не так много времени провели вместе, чтобы делать какие-то масштабные виды, но что Витя очень аккуратен – это сказать точно можно.

– А малыш на вас похож, – как-то уж резко выдает старушка.

Мила приоткрывает рот от удивления, а вот Витя ухмыляется, заглядывает в коляску и со смехом выдает:

– Я действительно очень старался.

В тоже время как она говорит:

– Мы всего лишь его крестные родители.

Ответ Вити оседает комом в животе. Он ведь мог сказать что угодно. Но отчего-то выбрал именно именно эту шутку. К тому же короткие волосики у Вани на голове светлые-светлые, а Оля и Саша – оба темноволосые. С возрастом Ваня потемнеет конечно, Саша тоже в детстве был светлый, Мила же вообще блондинка. Да и однозначно Ваня не Витин ребенок. Просто становится немного дурно, стоит представить, что Витя и Оля … Нет, даже думать не хочет об этом. Она поднимается со словами:

– Ладно. Мне пора. Передай Саше и остальным привет.

Она не ждет никакой его реакции или ответа, точно так же, как он не ждал её реакции или ответа каких-то минут пять назад.

Удивительно, что внутри подъезда она оказывается так быстро, что даже для неё это оказывается неожиданностью.

Будто черти за ней гонятся.

Хотя один чертяка может.

1995 год

Витя извазюкался в песке кажется еще больше, чем Ваня, если честно. Его темные джинсы все в песке, а на зеленой рубашке явственно видно какое-то грязное пятно. Вот она действительно собиралась на детскую площадку: джинсы и майка, которых совсем не жалко. Но это она отсиживается на скамейке, в то время как Ваня с Витей веселятся в песочнице.

А вообще кто бы мог подумать, что легендарный Виктор Пчелкин с таким энтузиазмом будет лепить куличики в песочнице, окруженный толпой ребятишек, потому что конечно у Виктора Пчелкина получаются самые красивые куличики?

– А нашего папу совсем не заставишь выйти и погулять вот так.

Мила косится на девушку, которая до этого молча сидела рядом с ней, листая журнал о моде. В дивный субботний полдень, перед обедом и дневным сном по расписанию, если обвести взглядов площадку, что она и делает, явственно заметно преобладание женщин. Точнее даже как – на всю детскую площадку ни одного мужчины, кроме Вити, нет. Так что не удивительно, что все женщины с такой завистью смотрят на неё, думая, что Витя – отец Вани и её муж. Мила едва не прыскает со смеху.

– Нашего тоже, – отзывается она, переводя взгляд на Витю.

– Кажется это тот редкий случай, когда вам удалось это сделать? – спрашивает девушка с какой-то то ли грустью, то ли завистью в голосе.

Может это одновременно и грусть, и завистью. Сколько она не гуляла с Ваней, редко когда можно увидеть отца, гуляющего с ребенком. Так что она отчасти понимает этих женщин, которым так не привычно видеть мужчину, играющего с ребенком. Для неё тоже было непривычно первое время, когда Витя просто появлялся неожиданно и проводил время с ней и Ваней. Да и это уже не первый раз, когда Витю принимают за Ваниного отца.

– Так это и не отец, – говорит Мила, глядя на девушку.

У той валится журнал из рук, её взгляд мечется между Ваней и Витей, прежде чем она восклицает:

– Да ладно?! – а потом уже куда тише говорит: – Просто ваш сын так похож на вашего, – она запинается, не знает судя по всему, как описать то, что она видит, но останавливается на: – … друга.

Так сложно не смеяться, видя чужое растерянное лицо.

– Мы всего лишь его крестные родители, – поясняет Мила.

И она знает, что будет дальше: комментарии насчет того, как Ваня похож на Витю. Это далеко не первый раз, когда это происходит, и она уверена, что точно не последний. По крайней мере пока Ваня не подрастет и его волосы не потемнеют. Девушка рядом с ней открывает рот, очевидно собираясь сказать что-то, возможно высказать свои подозрения, хотя конечно никто её об этом не просил, но Мила играет на опережение, выбирая самый разумный вариант, она сбегает в песочницу, к веселью, к Вите и Ване, туда, где точно никто глупые вопросы задавать не будет, потому что детям совершенно плевать, кто на кого похож.

1996 год

Наверно не самой лучшей идеей было идти гулять в парк после кино. Она ничего не имеет против жары в целом, но сегодня кажется самый жаркий день в истории Москвы, и она потеет даже в тонком хлопковом платье. Мила больше мечтает о том, чтобы оказаться там, где прохладно, а не здесь сейчас, в парке в жару в тридцать пять градусов. Московский климат к такой жаре не располагает совершенно, но несмотря на это в парке много людей. Кто-то гуляет, кто-то расположился на покрывалах. И они в числе тех, кто прогуливается по парку, хотя она и понимает, что Ване хотелось бы более активного отдыха. Но увы, Мила держит его за руку крепко, чтобы он никуда не убежал, как он любит это делать.

Указания на сегодняшний день были совершенно ясными, когда Саша с самого утра заявился домой с едва проснувшимся Ваней и заявил, что ей нужно Ваню занять на целый день. Не сложно было догадаться, что Сашины и Олины планы в этот выходной день были «взрослыми» и не включали в себя «провести время со своим сыном». Не сказать, что она была очень довольна тем, что они так свалили Ваню ей на голову, но ничего не оставалась, кроме как согласиться и улечься спать обратно, после того, как она раздела Ваню, накормила его и уложила с собой досыпать.

Правда спали они не слишком долго. Ваню проснулся через час и стал забираться на стены от скуки. Как бы Мила не пыталась его развлечь, все было бестолку. А затем неожиданно заявился Витя. У него очевидно были тоже «взрослые» планы, но пришлось их поменять. Он предложил кино и прогулку в парке, и только это Ваню заинтересовало.

– Я хочу мороженное, – заявляет Ваня, стоит его взгляду упасть на продавщицу мороженого и её холодильник, у которой столпилась очередь из граждан отдыхающих.

Это было ожидаемо в такую жару.

– Ваня, – с легким раздражением говорит она: —Тебе нельзя мороженое. Ты выздоровел всего неделю назад. Опять хочешь заболеть? – она останавливается, чтобы посмотреть на него.

Ваня замирает тоже и смотрит на неё сверху вниз, и его глаза такие умоляющие. Как будто мороженое единственное, что он страстно желает:

– Я честно-честно не заболею. Я буду медленно есть, – он складывает даже руке в этом молитвенном жесте.

– Нет, – Милена отрицательно качает головой.

Если он заболеет вновь после этой прогулки, Оля ей отгрызет голову. А её голова ей еще пригодится. Но только вот конечно все оказывается не так-то то и просто.

– Да ладно тебе, принцесса, – Витя треплет Ваню по голове: – Ничего от одного мороженого не будет.

Ваня поворачивается к Вите, улыбается ему, а вот когда он поворачивается к ней, то делает самое несчастное лицо, которое только может сделать.

– Конечно. Это ведь не тебе сидеть с ним дома, когда он болеет, – вздыхает Милена.

– Да ладно тебе, – Витя подходит к ней, приобнимает за плечи и шепчет на ухо: – Ничего не случится, – а затем проводит носом по её щеке слегка и отстраняется.

– Витя! – Мила пихает его в бок.

Они договорились не быть очень тактильными, когда находятся не наедине. Если раньше при Ване они могли позволить себе немного больше, чем просто сидеть или стоять друг к другу, то теперь, когда Ваня понимает все гораздо лучше и говорит очень уверенно, им стоит держать дистанцию.

– Что? – Витя улыбается правда, не торопясь отпускать её.

– Мне мороженое купить не забудь, – она отталкивает его и усаживается на лавочку, около которой они как раз и говорили.

– Вот это по-нашему, – он подмигивает к ней и направляется в сторону продавщицы мороженного.

Ваня тоже дергается, хочет пойти за ним, но Мила удерживает его за плечо:

– А ты куда собрался?

И на свой вопрос получает вполне искренние:

– Я хочу выбрать тебе мороженое.

В первую очередь себе. Ваня точно выберет самое большое мороженое, а еще уговорит Витю купить на одно мороженое больше и сказать, что это он купил себе, а затем, после первого, сказать, что он наелся и отдать его Ване. Знает она это все. Не первый раз проворачивает Ваня такую схему, а Витя конечно же подыгрывает. Но Мила отпускает его:

– Аккуратней только.

И Ваня довольно бежит догонять Витю, который подхватывает его на руки, когда Ваня добегает до него. А она расслабляется на скамейке, щуря глаза от солнца и рассматривая Витю и Ваню в очереди.

– Отцы, они такие. Мамы что-то запрещают, а отцы появляются тут как тут, чтобы нарушить этот запрет, – раздается голос слева от неё.

Голову она не поворачивает, только косит взгляд на человека, который сидит на этой же скамейке. И это престарелый мужчина в шляпе. Если бы она получала по копейке каждый раз, когда кто-то предполагал, что они с Витей родители, а Ваня – их сын, она была бы очень богата.

– Думаю, и с крестными отцами это работает тоже, – тянет Милена, усмехаясь.

Чаще эти предположения её раздражают. Сегодня же, разморенная от солнца, она едва ли чувствует это раздражение. Хотя и задается вопросом, почему никто не делал предположение, что Витя, например, Ванин дядя?

– Мужчины всегда относились к отцовству проще, – замечает мужчина. – Но впрочем заметно, что ваш спутник будет замечательным отцом.

Стоит ли на это что-то отвечать? Можно ли кивок головы и хмыканье расценить как ответ? Согласна ли она с тем, что Витя будет замечательным отцом?

Наблюдая за тем, как он ведет себя с Ваней, Милена склоняется к тому, что будет.

Вот только кто будет матерью его детей?

Это большой вопрос.

1997 год

– Вот так и рожай детей, а затем они точная копия их отца, – это заявление звучит совсем неожиданно.

Почему всем всегда есть что ей сказать на эту тему? Но Милена делает вид, что не слышала этого. Она просто смотрит вперед, на Ваню и Витю, которые застыли у вольера с тиграми.

Ваня и его одержимость тиграми – это нечто. Тигры, тигры, тигры, тигры, все связанное с тиграми, и каждую неделю поход в зоопарк, чтобы посмотреть на них. Поход в зоопарк, который делегировали ей. На самом деле она даже понимает Олю. Оля находится в этом тигрином мире намного больше, чем Милена. Впрочем даже Милу уже немного подташнивает от всей этой темы.

Зато вот кому все нравится, так это Вите, который наслаждается каждым походом в зоопарк и всей этой тигриной тематикой так же сильно, как и Ваня.

– Вы разве со мной не согласны? – женщина оказывается настойчивой.

– Или копия любовника, – резко отзывается Милена, кидая взгляд на незнакомое женское лицо, наслаждаясь этим ошарашенным выражением лица. – Поэтому если решите рожать от любовника, выбирайте мужчину, у которого цвет волос и глаз, как у вас.

Женщина похожа на рыбку, которая заглатывает воздух. Самое то зрелище для зоопарка на самом деле. И Мила не ждет ответа, решительно направляясь в сторону вольера с тиграми, где зависли Ваня с Витей.

Лучше побега от неловких разговоров еще никто ничего не придумал.

1998 год

Оля её этой машиной и переедет, если она вернет ей ребенка с такой игрушкой. Ваня давно мечтал о такой игрушке, и Мила с легкостью может признать, что машинка эта без сомнения крутая, но только вот во-первых она не может позволить себе купить ему её, денег в обрез, а во-вторых конечно же Оля.

– Ваня, нет, – Мила отрицательно качает головой еще на всякий случай для пущей убедительности.

Оля четко сказала, что максимум, который можно купить для него – это одна маленькая игрушка. А эта махина на маленькую совсем не похожа.

– Пожалуйста? – и Ваня смотрит на неё своими большими голубыми глаза.

– Нет, – и Мила опять качает головой. – Иди выбери себе что-то другое.

– Я уже выбрал.

– А я сказала, что не буду покупать тебе эту машинку.

– Ну пожалуйста.

Он ведь знает, что на ней этот взгляд не работает. Так ведь? Можно даже сказать, что это она и изобрела этот взгляд.

– Если бы на меня так смотрели, я бы не смог устоять, – говорит остановившийся рядом с ней мужчина.

– Это наш семейный взгляд, так что можно сказать, у меня к нему иммунитет, – поясняет она, а затем указывает Ване: – А ты живо бегом выбирай что-то другое, иначе на этом наш поход в магазин игрушек можно будет считать законченным.

На что Ваня показывает ей язык и убегает. Конечно, ему не нравится, что все идет не по его плану.

– Ваш сын очень похож на вас, – мужчина оценивающе рассматривает её, на что она лишь приподнимает бровь.

Этот мужчина молод, но наверно чуть старше, чем она. У него кудрявые темные волосы и карие глаза, и выглядит он спортивно. Куртка подчеркивает его широкие плечи. Впрочем темные волосы и глаза не её формат, а вот плечи – да. Широкие плечи – это то, что ей нравится в мужчинах. Она уже хочет сказать, что это не сын, у неё есть настроение немного пофлиртовать, но она не успевает ничего ответить, потому что в начале ряда с полками с игрушками появляется Витя, с улыбкой от уха до уха:

– И она отказалась покупать тебе эту машинку? Какая она нехорошая. Я сейчас всё порешаю, Ванька, – он смотрит на Ваню, пока говорит это, но стоит ему поднять голову и посмотреть на неё в компании мужчины, улыбка сходит с его лица.

– Впрочем ваш сын и на вашего мужа очень похож, – говорит этот самый мужчина.

Она ведь хотела прояснить ситуацию, да? Поэтому она и проясняет, говоря:

– Мы его крестные. А семейное сходство потому, что я его тетя, – и смотрит прямо в карие глаза.

– Так вы не замужем? – мужчина делает небольшой шаг ближе к ней.

– Свободна, как птица, – и ведь даже не врет совершенно.

Впрочем знает, что даже и секунды больше не пофлиртует. Потому что Витя оказывается рядом, а его рука на её талии, и он говорит с легкой угрозой:

– То, что она не замужем, не означает, что она не занята. Так что если не хочешь проблем и вернуться домой, то вали отсюда.

Она смотрит на этого мужчину с ожиданием. Статистика показывается, что по большому счету практически все отступают назад. Редко кто не отступает с первого раза, но тем не менее все всегда отступают. Этот оказывается не исключением, сбегает, поджав хвост.

Какая же скука.

– Мила? – Витя зовет её.

Она выворачивается из его объятий и тыкает ему в плечо пальцем:

– С Олей сам будешь разбираться, если купишь ему то, что он хочет. Я в этом не участвую, – а затем она смотрит на Ваню: – И твоя мама не будет довольна такой покупке.

Ваня закатывает глаза, приговаривая:

– Вы, женщины, ничего не смыслите в классных подарках.

И в этом Ванином тоне так хорошо слышатся Сашины нотки, что лично у неё в данный момент совсем не возникает сомнений, чей он сын.

1998 год

– Никогда бы не подумал, что увижу Пчелкина в компании жены и ребенка, – раздается бас сверху.

Мила поднимает голову как раз в тот момент, когда огромный, похожий на здоровенного медведя, который хлопает Витю по плечу, как старого доброго знакомого.

Этого мужчину Мила никогда не видела. И не сказать, что её лицо известно всем бизнес партнерам Саши, но все же многие ее знают. Значит это скорее всего не общий друг Саши и Вити. И наверно впервые за долгие годы она не встревает и не пытается пролить свет на то, кто они с Ваней Вите. Поэтому она кивает незнакомцу, а затем смотрит обратно в меню, вспоминая, как однажды спросила у Вити:

– Тебя никогда не раздражало, что меня принимают за твою жену, а Ваню – за нашего сына?

Это было через несколько лет после того, как эти все вопросы начали их преследовать куда бы они не пошли. Они тогда валялись на покрывале в парке, пока Ваня бегал недалеко от них. И Витя тогда спросил с прищуром:

– А меня должно раздражать то, что люди считают, что ты выбрала меня, а Ваня – мой сын?

– Да? – с легким сомнением спросила она.

Но Витя тогда лишь пожал плечами, хмыкнул, а затем подмигнул и ничего на это не ответил совершенно.

И сейчас Милена ожидает, что Витя исправит своего друга, но он этого не делает, принимаясь с ним болтать. Впрочем эту беседу неожиданно прерывает Ваня, говоря:

– Вообще-то я не их сын, а они не женаты.

И она не знает почему, но она начинает смеяться.

Что же, может теперь не она одна будет исправлять людей на этот счет.

Хотя, впрочем, может быть пора это уже принять как данность?

========== Бонусная глава. 1992 год. Часть 3. ==========

Комментарий к Бонусная глава. 1992 год. Часть 3.

✔️Нечто корявое? Определённо.

✔️Автору нравится читать комментарии, автор хочет комментариев. 🤭

✔️ Залетайте в тикток, есть пару тройку новых видео по Бригаде: https://www.tiktok.com/@ronni_right

✔️Моя телега: https://t.me/+9HbeNlgrFSc0Yzgy

✔️Всем рада.

1992 год

июнь

Фанатом поездок на природу Милена никогда не была. Дача в деревне у родственников, куда их с Сашей ссылали в детстве, всегда казалась больше каторгой, чем хорошим отдыхом, ведь приходилось помогать в огороде, ухаживать за разного рода живностью, и даже близкое расположение реки совсем не спасало ситуацию. Вылазки в лес на шашлыки ей особо тоже никогда не нравились. Хотя и лес был красив в любую пору года, она никогда особого единения с природой не испытывала. Впрочем прогулки по парку или пикник где-нибудь в лесополосе в черте города ей вполне нравятся. Но вот пикники на природе, где-то посреди леса, даже если у озера, – это ей почему-то не нравится. И даже сложно объяснить, почему.

Впрочем по лицам всех остальных легко угадывается, что им эта вылазка очень даже нравится. Её мысли подтверждаются словами Тамара, которая говорит, едва выбравшись из машины:

– Так хорошо, что мы выбрались на природу, – А затем она поднимает голову вверх и подставляет лицо солнцу.

И Мила едва сдерживается, чтобы не закатить глаза на это. На самом деле она уже считает часы до возвращения обратно в город.

– А как нам повезло с погодой! Целую неделю лили дожди, а в выходные на небе ни тучки, – Оля тоже смотрит наверх.

И нет, Милена все же закатывает глаза, когда все собравшиеся на поляне, а это человек пятьдесят, практически что синхронно поднимают головы вверх, чтобы посмотреть на небо. Что здесь, что в городе, небо одно и тоже. Только ночью видна разница, потому что ночное небо вдали города усыпано звездами, а в городе их свет глушится городской подсветкой. Но Мила не смотрит на небо. Небо её особо не интересует, зато интересует Витя, на которого она и кидает взгляд. Он тоже стоит, задрав голову и пялится в небо, но, будто чувствуя её взгляд на себе, тут же переводит взгляд на неё. Они стоят далеко друг от друга, их разделяет неплохое такое расстояние сейчас. И отчасти это не совсем физическое расстояние если честно.

Мила тут же отводит от него взгляд, ежась от холодно. На её памяти это самое холодное лето за последние годы.

Она бы не назвала эту погоду очень хорошей. Ей сейчас холодно и зябко, и ветер совсем не освежает. Он задувает в спину, несмотря на то, что она надела достаточно длинную спортивную куртку, которую стащила у Вити года два назад, и тонкий свитер.

Впрочем вполне вероятно холодно только ей, потому что она одета теплее всех. Но что же, она всегда была мерзлячкой. Да и на то, как воспринимает происходящее, влияет то, какое у неё настроение, а у неё настроения совершенно нет. Ведь если бы оно было, она бы наверняка признала бы, что погода не так уж и плоха, и что тепло, и хорошо, что дождя нет, хотя так и не скажешь, что здесь был дождь, потому что почва совершенно сухая, будто здесь дождя и не было. Но проблема в том, что настроения нет. А какой хороший отдых, если его нет? Возможно лучшим решением было бы остаться дома, насильно ведь её на природу никто не тащил.

Она могла сослаться на плохое самочувствие, но не сделал этого. Поэтому нужно улыбаться, и шутить, и смеяться. Милена ловит на себе Олин взгляд. Ола, как и все остальные девчонки, уже разбрелись по поляне и заняты тем, что выгружают еду из пакетов, пока парни эти самые пакеты разгружают из машин. И Оля смотрит на неё с прищуром, кивает на место рядом с собой, молчаливо подзывая к себе, и, Мила, натянув улыбку на своё лицо, направляется в её сторону.

И её мысли какое-то время блаженно пусты.

🎞🎞🎞

Старательно избегать друг друга – это хорошо описывает то, что происходит между Витей и ней сейчас. Они ни словом ни обмолвились за сегодня. И наверно за этим забавно наблюдать со стороны, потому стоит ей подойти к группе людей, где Витя есть, Витя отходит. А стоило подойти ему, отходит она.

Может они и не говорили, только вот играли они в дурацкие гляделки друг с другом, держась друг от друга подальше. Она ловила на себе его взгляд, и он отворачивался. И наоборот. Впрочем она ловила не только его взгляды на себе. Оля и Космос тоже странно смотрели то на неё, то на Витю, очевидно понимая, что что-то где-то пошло не так, потому что они с Витей на любых посиделках и мероприятиях были практически не разлей вода. Впрочем не сегодня, потому что сегодня они избегают друг друга. Но хорошо, что ни Оля, ни Космос, вопросы никакие не задают по этому поводу.

Поссорились. С кем не бывает. Хотя она совершенно не считает себя виноватой в этой их размолвке.

Да, она не сказала ему, что идет с Катей в ресторан. Она соврала, сказав, что будет дома в тот вечер. Ему последнее время не нравилось, что она ходит куда-то с Катей, потому что многие их походы заканчивались какой-нибудь полу криминальной историей. К тому же они шли туда не вдвоем. Там была целая компания разных людей.

Она знала, что у Вити будет встреча в ресторане тем вечером, но не ожидала его увидеть именно во «Времена Года». Он не заметил её, занятый встречей. И Каролина тоже была там. Она кажется проникла практически во все аспекты Витиной жизни. Да и не только его, а Бригады в целом. И наверно все было бы не так плохо, если бы Каролина не хотела его. Конечно она его хотела, Витя всегда пользовался бешенной популярностью у девушек, цепляя и внешностью, и харизмой, и своим напором, кружа головы направо и налево. Она даже не знает почему, но в тот момент ей стало грустно. И да, чтобы отогнать эту грусть, она пила. Много пила.

А затем танцевала так, что привлекла внимание практически всех в том ресторане. И её танцы никак приличными назвать нельзя было.

И он заметил её только тогда, когда она уже была достаточно пьяна, чтобы вести себя совсем не прилично.

Они пересеклись взглядами, а затем в какой-то момент в её памяти оказался провал, потому что следующее, что она помнит – улица и двое мужчин, которые пытались усадить её в машину.

Конечно Витя оказался её рыцарем, не в сияющих доспехах, а в черных брюках и черной рубашке, не на белом коне, а на Mercedes, отогнав этих ублюдков от неё. Он победил в честном бою. И пускай двое были на одного, у него были преимущества: навыки рукопашного боя и пистолет. А еще не обошлось без Вити, который наверно целый час выносил ей мозг, что так нельзя поступать, когда он привез её к себе домой, потому что в том состоянии, в котором она была, везти домой к ней он не рискнул, решив, что маме не нужен такой стресс. Утром головомойка продолжилась, и, в общем то, слово за слово, и они разругались в пух и прах.

Это было три недели назад и вот уже три недели они друг с другом вообще не разговаривают.

Зато он очень хорошо разговаривает с Каролиной. И со всеми остальными, кто не она. Но основной повод её беспокойства – Каролина. И Мила очень жалеет, что нельзя прожечь дыру взглядом в человеке. Потому что она бы прожгла эту дырку в Каролине в первый же день их знакомства.

У неё много к ней вопросов, и в целом, и сейчас. Например обязательно ли ей быть в Витиной компании? Потому что она таскается за ним хвостиком сегодня. И смотреть на это не слишком приятно. Есть еще и другие вопросы. Например, зачем они отошли на пирс? Зачем стоят так близко друг к другу? И вообще о чем говорят? Она слишком уж пристально наблюдает за ними с того самого момента, как Каролина взяла и увела его подальше ото всех.

– Все хорошо? – раздается Олин голос рядом.

И Милена отвлекается на неё, поворачивая к ней голову. Она и не заметила совершенно, как Оля подошла к ней вот так и села рядом.

– А кажется, что все плохо? – спрашивает Мила в ответ.

И она действительно собирается отвлечься на Олю. С Олей всегда приятно поболтать. И ей действительно необходимо отвлечься, только вот отвлечься совсем не получается, потому что раздается громкий смех Каролины, и Мила понимает, что не может больше это терпеть. Ее тело реагирует быстрее, чем мозг, поэтому она резко встает и направляется в сторону это сладкой парочки, которая так беспокоит её уже который месяц.

А ведь она планировала держаться от Вити подальше. Но, судя по всему, не получается совершенно. Она хотела никак не реагировать на всё, что между Витей и Каролиной происходит. Но тоже не получается. Поэтому ноги несут её к ним до того, как мозг соображает, что она вообще делает.

Конечно можно еще поменять траекторию маршрута, хотя если на неё кто-то смотрит, то им ясно, куда она направляется. А она и так уже заработала много вопросительных взглядов от Оли. И совсем не сложно догадаться, какие вопросы у Оли в голове: все связанные с тем, какая между ними с Витей кошка пробежала.

Есть одна кошка, Кошкина Каролина … И Милена не помнит её отчества, из головы выскочило, если честно, но это информация совсем не стоит её внимания.

Наверно не стоит так идти, точнее маршировать так, будто она идет на войну. Впрочем наверно это можно и назвать войной, потому что она идет забрать то, точнее кого, кто принадлежит ей по праву.

Не то, чтобы Витя знает об этом, но да ладно.

А дальше, когда она оказывается рядом с ними, происходит то, что могло произойти в кино, и она это даже не планировала, если честно. Конечно стоит признать, что она думала об этом, и даже представляла, как это происходит, но сценарий был отличный от того, что происходит на самом деле.

Она всегда достаточно грациозная, но бутылка вина и неровно сбитые доски делают свое дело: её нога цепляется за доску, когда она оказывается рядом с Витей и Каролиной. Отправляться в свободное падение не слишком классное занятие. Гравитация тянет её к земле, она взмахивает руками, и получается так, что она толкает Каролину вперед. Падение, правда, не случается, потому что Витя ловит её за талию. А вот Каролине не везет совершенно, и она оказывается в воде с громким «бултых». И Мила едва сдерживает смех, который рвется наружу.

– Ой, – она йокает для приличия, наблюдая с улыбкой, как Каролина барахтается в слегка мутной воде.

Что же, так и надо этой кошке, и Миле её совершенно не жаль. Она наблюдает за этим шоу с большой долей удовлетворения, прикусив губу, чтобы её улыбка была не так очевидна.

Конечно проскальзывает краткая мысль, что в этот момент она наверно похожа на психопата, но на неё ведь никто и не смотрит. Витя все так же продолжает держать её за талию, а Каролина в воде, и ей сейчас совершенно не до неё. Только вот она в воде держится как-то странно и не плывет к лестнице, которая ведет на пирс. А ведь она нахваливала себя Вите, говоря о том, как хорошо она плавает и какие успехи у неё были в синхронном плаванье.

Знавали они пару пловчих. Поэтому Мила и терпеть не может ни их, ни этот вид спорта. Она каждый раз с отвращением вспоминает далекий 89 год, ораву пловчих на даче, а затем то, что случилось с Сашей. Это был самый отвратительный и ужасный год в её жизни. И она надеется, что никакой год больше не переплюнет 89.

Вопрос в том, почему Каролина продолжает барахтаться, если она такая великолепная пловчиха? Мила не замечает, как на пирсе собирается народ, зато отмечает, как Витя оказывается в воде, прыгая туда весьма красиво, и даже не оставляя после себя брызг. И этого действия она не понимает совершенно. Зачем он это сделал? Она не могла справиться сама? Вроде бы должна была выплыть, потому что такое дерьмо не тонет. Витя хватает её за талию, она хватается за него, и он подплывает к лестнице, ведущей на пирс, где Каролину, мокрую и дрожащую от холода, уже вытягивает Космос и Саша.