Текст книги "Его пленница (СИ)"

Автор книги: Ronni Right

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– У меня много плохих привычек, – говорит он вдруг резко и опять прижимается к её спине всем телом. – Курение, алкоголь, азартные игры, – шепчет её на ухо, а его ладонь у неё на талии. – А еще рвать на тебе колготки, но это самая любимая моя плохая привычка, – он кусает её за мочку уха и отходит от неё, возвращается в свое кресло.

И делает это очень вовремя, потому что дверь его кабинета без стука открывается, и Мила оборачивается.

– Милка. Какой неожиданный, но приятный сюрприз, – Саша тут же оказывается рядом с ней и обнимает её, крепко сжимая в своих объятиях.

Мила тоже обнимает его, хлопает по спине, правда чувствует себя до ужаса смущенной, потому что только пару минут назад они с Витей здесь занимались сексом.

– Привет, – все же говорит она, когда он от нее отстраняется.

– Ты не часто радуешь меня визитами сюда. Случилось что-то? – он кладет ладони на её плечи, сжимает, смотрит с прищуром: – И что ты такая красная?

Она открывает рот, чтобы сказать, что здесь жарко, но Витя опережает её:

– Мы пили чай.

Мила поворачивается к нему, но он смотрит в экран компьютера, а не на неё. Чай, как же. Где тогда пустые чашки? Она бы на месте Саши спросила об этом. Но вот именно поэтому, чтобы он не спросил, она тут же говорит жалобно:

– Да. И я зашла, чтобы попросить у тебя денег. До зарплаты еще несколько недель, а я успела потратить все деньги. Даже колготки не на что купить, они у меня очень быстро рвутся, – Витя за её спиной чуть давится воздухом. – Не одолжишь? – смотрит большими глазами на Сашу, знает, что одолжит, не упрекнет этим, не скажет ей ничего.

– Для моей красавицы сестры любые капризы, – он тянется во внутренний карман пиджака, достает кожаное портмоне, а затем кривится, когда заглядывает в него. – А, черт. Представишь, если я скажу, что у меня пусто?

Он показывает ей внутренности портмоне, действительно пустого. И Мила старается не засмеяться.

– Ладно тогда, господин бизнесмен, – насмешливо говорит она и хлопает Сашу по плечу. – Тогда я пойду, не буду отвлекать вас от тяжелого занятия заработка миллионов, – Мила целует Сашу в щеку и идет на выход.

Уже никто её здесь не задержит. Но нет. Витя окликает её:

– Милка. Подожди, – он оказывается рядом с ней, когда она поворачивается, чтобы узнать, что он хочет. А он сует ей в руки несколько купюр по 500 рублей, свежие, как будто только из банка. – Держи, – кратко улыбается и возвращается обратно за стол.

– Видишь, Пчёла в беде тебя тоже не бросит, – говорит Саша.

– Я верну с зарплаты, – Мила обращается к Пчёле.

И она даже не знает, сделает она или нет. Раз уж они как бы расстались, по логике вещей она действительно должна вернуть ему деньги.

– Придется возвращать несколько зарплат подряд. Так что можешь не возвращать, Милена.

А затем он подзывает Сашу к себе, показывает ему что-то на экране компьютера, говорит о каких-то сделках, и Мила выскальзывает из кабинета, пряча деньги в сумку.

И зачем только приходила? Могла проигнорировать это все, могла не приходить, могла просто игнорировать Витю.

Не смогла. Не удержалась. Побежала к нему, повела себя, как мартовская кошка.

Вот же блин. И ведь он знает, что она прибежит опять. Нет, Мила качает головой, больше не прибежит. Дает себе установку не делать этого.

Только надолго ли её хватит?

========== Глава 13. 1998 ==========

1998 год

Громкая музыка раздается уже на лестничной клетке, когда она выходит из лифта. Это не попсовые легкие песни, а тяжелый рок. И она знает, из какой квартиры эта музыка льется. Конечно еще только восемь вечера, он может шуметь, но все же это безобразие нужно прекратить. Мила уже собирается нажать на дверной звонок, как открывается дверь напротив, и из квартиры выглядывает Станислав Борисович, уважаемый человек, профессор МГУ.

– Милена Николаевна, добрый вечер, – приветствует он её с натянутой улыбкой.

– Добрый вечер, Станислав Борисович, – Мила приветствует его в ответ, улыбаясь тоже, такой же натянутой улыбкой.

Конечно, она чувствует себя неловко из-за Вити, ведь сейчас Станислав Борисович начнет выговаривать ей за его поведение.

– Хотел бы попросить вас повлиять на Виктора Павловича. Это же невозможно слушать это безобразие. Мне нужно готовиться к лекциям, а я за этой музыкой даже свои мысли не слышу! – Станислав Борисович говорит возмущенно и громко, перекрикивая музыку.

– Я разберусь с этим, – обещает Мила и поворачивается обратно к двери, нажимая на дверной звонок, слыша, как Станислав Борисович бурчит про невоспитанную молодежь, закрывая дверь за собой и запираясь в собственной квартире.

У неё есть ключи, лежат в сумке, она может открыть дверь сама, но это самая крайняя мера, если он не откроет.

Он долго не открывает, но она звонит настойчиво. И наконец-то через несколько секунд дверь открывается. Витя в халате, небрежно завязанном на голое тело, лицо помятое, волосы растрепанные. Выглядит, мягко говоря, не очень.

– Я пришла за своими вещами, – она даже не ждет приглашения зайти, заходит в квартиру уверенно.

Правда он особенно и не возмущается этому. Только говорит, скрещивая руки на груди:

– В моей квартире все вещи принадлежат мне, Милка.

Она смотрит на него не слишком впечатленная этими его словами. Мила снимает с себя куртку, вешает её на крючок, а затем снимает кеды и идет в гостиную, где стоит музыкальный центр, чтобы выключить музыку. Мила в его квартире меньше пары минут, но голова начинает гудеть из-за музыки. Рок далеко не её любимая музыка. Она выдергивает шнур из розетки, и адская музыка тут же прекращает измываться над ней и над половиной дома так точно.

Пчёла продолжает молчать. Это и странно, потому что обычно его сложно заткнуть, а тут стоит, молчит, только смотрит на нее тяжело.

– Что? Мешаю тебе развлекаться с какой-нибудь девушкой с низкой социальной ответственностью? – бросает она ядовито, а затем идет на кухню.

Но на кухне совсем немного закуски и слишком много бутылок с водкой, на её вкус. Селедка, сало, соленые огурцы, помидоры, жареная картошка, мясная нарезка, чёрный хлеб – совсем не женские закуски. Ни тебе шампанского, ни вина, и никакой изысканной еды. Никакой женщины? Просто пьёт один? Она поворачивается к нему. Витя стоит, прислонившись к дверному косяку, видит замешательство на её лице и пожимает плечами:

– Я здесь один, если что.

– И пьешь один? – она приподнимает бровь.

В прихожей она не заметила дамских вещей. И ничьими духами не пахнет. И на столе только одна тарелка и одна рюмка.

– Могу себе позволить, – Витя все же отмирает и садится обратно за стол.

Она напоминает, что пришла с одной целью – забрать все свои вещи. Нужно пойти, быстро все собрать и уйти. Но не может она его так оставить. Поэтому забирает у него из рук бутылку и идет к раковине, чтобы вылить это пойло. Каким бы дорогим пойло не было, пользы от него никакой.

– Поставь бутылку на место, – Витя говорит с определенной долей усталости.

– Пьют в одиночестве только алкоголики, Витя, – она отвинчивает крышку медленно.

– Тогда пей со мной, – предлагает он, занимаясь тем, что укладывает куски селедки, лоснящиеся от масла, на поджаренный черный хлеб. Мила облизывает губы, понимая, что слишком много слюны у неё во рту от этого зрелища. Но она отводит взгляд от его рук, чтобы посмотреть ему в глаза:

– Я не пью водку.

Он пожимает плечами:

– В баре осталось твое любимое вино, – и откусывает от бутерброда, и на его лицо отражается блаженство.

Засранец.

– Я приехала собрать вещи и всё. Я не собираюсь с тобой пить, – и она отворачивается, берет бутылку и выливает её содержимое в раковину.

Он молчит, не отвечает ей, а когда она проходит мимо него, чтобы уйти в спальню, то хватает её за руку и язвительно спрашивает:

– Или опять нашла повод, чтобы прийти ко мне и напроситься в гости на мой член? Жить без него не можешь?

В этот раз пощечина выходит громче и сильнее, оставляет на его щеке красный отпечаток. Она пришла сюда не для этого. У него в квартире едва ли не половина её гардероба, а еще эта чертова книга, которую она должна вернуть директору завтра. Если бы не она, то приехала бы в другой день, когда его в квартире не было, и вынесла бы свои вещи.

Он не огрызается, отпускает её ладонь. И она марширует в спальню.

В спальне всё так, будто она ушла вчера: на прикроватной тумбочке с её стороны лежит эта чертова книга, в том положении, в котором она ее оставила, лежит расческа, и стоит пустой стакан. А на кресле, если она сейчас посмотрит направо, то увидит свой халат. Мила поворачивается и всё так и есть.

– Еще скажи, что я не прав. Ты же всегда ко мне прибегаешь, – Витя говорит тихо, материализуется в дверях.

– Можешь не беспокоиться. Больше не буду.

Она подходит к шкафу, открывает его, даже не зная, с чего начать, если честно. Но Витя подходит к ней, оттесняет от шкафа и спрашивает:

– Ты же не хочешь, чтобы этот твой герой любовник пострадал?

– А что, ты собираешься сделать с ним что-то? – Мила хмурит брови.

– Нет, – усмехается, – если ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу, – Витя дотрагивается до её щеки, но она ударяет его по руке.

– Убраться из твоей квартиры? – делает она предположение. – Если ты не заметил, я и пытаюсь это сделать. Дай мне только минут двадцать, чтобы собраться.

Мила пытается его обойти, добраться до шкафа, но он загораживает ей путь и шепчет:

– Нет. Если ты хочешь, чтобы я его не тронул, проведи эту ночь со мной.

Он дышит тяжело, и она знает, на что он действительно способен. Знает, что это сейчас не пустые угрозы. А что она может сделать? Отказать ему? Уже видит, чем это кончится: Кирилл в больнице, врачи над ним, не верящие в то, что он поправится. И Кирилл ни в чем не виноват, это она виновата, что втянула его в эту игру.

Их с Витей не разделяет и шага. Она смотрит на него, молчит, поджав губы. Но он и так знает ответ, потому что развязывает халат, и полы разъезжаются, обнажая его стройное подтянутое тело с россыпью татуировок на груди и плечах. И Мила подается вперед, прижимается лбом к его плечу. Его рука дёргается вперёд, наверно хочет дотронуться, но останавливает себя. Мила усмехается, кладет ладонь между его ключиц, а затем ведет пальцами по его груди, очерчивая напряженные мышцы.

Он глубоко вздыхает. Мила царапает его, оставляет красные следы, которые, правда, исчезают слишком быстро. Она чувствует на себе его взгляд, но не смотрит на него, все так же прижимается лбом к плечу, оглаживает живот. Мила знает, где он хочет её ладонь, или рот, или кое что другое.

– Хочешь ещё что-то сказать? – спрашивает она и все же поднимает голову, встречается с ним взглядом.

Витя облизывает губы, а затем крепко сжимает челюсти. Видно, что хочет сказать что-то грубое, но молчит. Ей тоже хочется сказать грубость, однако она тоже решает молчать, губами прижимается к его коже, а ладонью касается его лобка. Витя шумно втягивает носом воздух, и замирает, не дышит, когда она охватывает основание его члена ладонью.

Она рискует посмотреть на него. Витя стоит, прикрыв глаза. Его кадык дергается, когда он ловит её взгляд. И она не прерывает зрительный контакт, пока ведёт ладонью ниже, поглаживает потяжелевшую мошонку и принимается двигаться ладонью вдоль члена.

Она делала так много раз, это можно даже сказать привычно, рутинно, но тем не менее как обычно возбуждает. В комнате жарко, и у Вити тоже кожа горячая, но она не хочет от него отстраняться. Обещала себе, что больше не будет, но так привыкла гореть в этом огне. Знает, что заставляет его терять контроль, поэтому поглаживает двумя пальцами под головкой, и он толкается бёдрами вперёд, а его руки обвивают её талию, сжимают ткань водолазки.

В комнате слышно только их тяжелое дыхание и влажный звук, от соприкосновения кожи. Его пальцы скользят под водолазку, дотрагиваются до разгоряченной кожи. Мила хочет его остановить.

Не останавливает.

Она сжимает его чуть сильнее, и его член пульсирует в её ладони. Стоит дотронуться до головки, как Витя тихо стонет, толкается опять. Мила чувствует, что его бедра напряжены. Сколько ещё ему нужно для оргазма? Она начинает двигать рукой быстрее, и он громко стонет, а затем резко хватает её за запястье, вынуждая остановиться. Мила хочет спросить, что не так. Но он отпускает её запястье и тянется расстегнуть её джинсы. Мила не останавливает его. И пока он стягивает с неё джинсы и белье, снимает с себя водолазку. Сегодня она без лифчика. И холодный воздух приятно остужает горячую кожу.

Ей даже не нужен спрашивать, что он хочет от неё, в какой позиции хочет её. В этом они понимают друг друга с полуслова, когда он подхватывает её под ягодицы, она запрыгивает на него, обхватывает руками за шею, а ногами за талию. Его член упирается в неё, он толкается вперёд, входит лишь на пару миллиметров и замирает. Он держит её, поэтому она на одном уровне с ним, смотрит прямо в глаза.

Он без презерватива. Они никогда не занимались сексом без него. Она никогда не давала ему забыть об этом, как бы он не настаивал на том, что успеет вытащить, прежде чем кончить. Но сейчас… Сейчас она чувствует себя дерзко и смело. Это русская рулетка. Если он кончит в неё, есть вероятность 50 на 50, что она забеременеет.

Все в Божьих руках.

И в том, подходят ли они друг другу на генном уровне.

Думает ли он об этом сейчас? О том, что станет отцом её ребёнка? И если они все будут живы, что он будет чувствовать, глядя на своего ребёнка, понимая, что этот ребенок не назовет его отцом? Что ребёнок будет думать о нем лишь как о дяде Вите, как о друге его мамы.

Что она думает об этом? То же, что и все эти годы: она хочет от него ребёнка, и чтобы обязательно его волосы, и глаза, и улыбка. И насаживается на него сама, останавливается только тогда, когда больше двигаться уже некуда. Без презерватива даже это одно движение ощущается намного ярче.

– Блядь, Мила, – стонет Витя, а затем перемещает их, вначале садится, а затем и ложится спиной на кровать, продолжая удерживать её за бедра.

Витя толкается внутрь, совсем не дает времени привыкнуть, да ей это и не нужно. Он держит её за бедра и двигается быстрее и быстрее. Он тянет её на себя, она нависает над ним, а он льнет к ее груди, принимается покусывать и посасывать. И Мила не сдерживает стонов. Он ведь знает, что нужно делать, чтобы она стонала.

Он берет её требовательно, грубо, не щадит, трахая её быстро. Мила ведет бедрами навстречу, насаживается на него, и стонет:

– Да, вот так, да, – цепляется за его плечи, а он вбивается отчаяннее и сильнее. Даже не выходит из неё ни на миллиметр.

Он приподнимает её за бёдра, вколачивается всё сильнее. И она никогда не умела оттягивать свой оргазм. Поэтому ей не нужно много времени, чтобы кончить с его именем на губах. Он трахает её через этот оргазм и еще какое-то время после, а затем его тело напрягается, и она чувствует, как его сперма заполняет её.

Она наваливается на него всем телом, ощущая его внутри себя. Надеется, что этот «выстрел» достиг цели. Он выводит узоры пальцами на её влажной от пота спине, пока она пытается привести дыхание в норму и отдышаться. Мила едва не засыпает, убаюканная его размеренным дыханием и поглаживанием.

Звонок в дверь раздается неожиданно, вырывает её из сна. И они с Витей переглядываются настороженно.

– Вот, кажется твоя проститутка и приехала. Только с опозданием, – неловко шутит она.

– Я никого не жду, – Витя аккуратно опускает её на кровать, а сам встает с кровати, поднимает с пола халат, надевает его, плотно завязывает. А затем поворачивается к ней и серьезно говорит: – Ты знаешь, что делать. Сиди здесь, и ни звука. Пистолет как обычно на месте, – он кивает в сторону тумбочки с её стороны и исчезает в коридоре.

Мила напряженно прислушивается, но какое-то время ничего не происходит, только открывается дверь и тут же раздается громкий голос Саши.

– Что ты так долго открываешь? – Саша кажется заходит, дверь закрывается. Потом он опять громко говорит: – О, я вижу, у тебя компания.

Черт. Черт. Черт. В коридоре её кеды и куртка. Но вряд ли Саня поймет, что это её вещи. Бежать ей некуда. Это уже не первый раз, когда Саша застает их вместе. Точнее он застает Витю с кем-то. Не знает, что с ней.

– Так у тебя там телка? Дай хоть посмотреть, – и Санины тяжелые шаги приближаются к комнате. – Как застану тебя с кем-то, так ты вечно их прячешь. Если симпатичная, можем вместе её отжарить.

И Мила прячется с головой под одеяло, замирает на животе, надеясь, что Саша сюда не зайдет. И какие ужасные вещи он говорит! Что он вообще себе позволяет! Он ведь женатый человек! Хотя о чем это она, Мила знает о его похождениях на стороне.

– Саня, какая телка? – голос Вити раздается около двери. – У меня там девушка, – он делает акцент на слове «девушка». А затем возмущенно спрашивает: – И какой отжарить? Тебя там дома ждет Оля. На такую жену, как Оля, нужно молиться, Саня!

Молиться. На такую, как Оля. Эти слова въедаются в кожу быстро. Конечно. Если вдруг что-то случится, и Оля разведется с Сашей, Витя будет для неё первой жилеткой, в которую можно будет поплакаться, первым, кто предложит помочь забыть о Саше.

После этих слов Мила чувствует себя грязной. Наверно трахал её, а представлял Олю. Или кого угодно. Какая же она дура.

– Вот заведешь себе жену и будешь на неё молиться, Пчёла. А об Оле ни слова, – Саня уже говорит чуть тише.

А затем их голоса отдаляются.

– Слушай, Саня, давай не сейчас. Как ты уже понял, я занят.

– Ладно-ладно. Не буду мешать, – Саня усмехается.

– А приходил то чего?

– Да так. Пришли на ум кое какие идеи по поводу дальнейшего развития бизнеса. Ехал домой, и дай думаю к тебе заеду поделюсь этими идеями, – отзывается Саня.

– Завтра в офисе все решим.

– Ладно. Давай. Хорошего вечера, – голос у Саши веселые.

Вряд ли он вернется. Мила быстро поднимается, и с армейской быстротой одевается. Не нужно было ей приходить. Сказала бы, что принесет книгу позже. Директор конечно накричал бы, но по крайней мере она не чувствовала себя ничтожеством.

Она берет книгу с тумбы, когда Витя возвращается в комнату. Он улыбается, а она чувствует, как комок подступает к горлу.

– Ты куда? – он хмурится, стоя в дверном проеме.

Ей приходится оттолкнуть его, чтобы пройти, пробежать даже, мимо, кидая злобное:

– Домой. Оставлю тебя молиться.

Хорошо, что кеды одеваются быстро. И он кажется удивлен слишком сильно, потому что догоняет её уже тогда, когда она открывает дверь и выскальзывает в коридор, на ходу надевая куртку.

– О чем ты? – Витя звучит удивленно.

– Ни о чем, совсем ни о чем, – и спешно идет в сторону лестницы.

– Ты обещала провести со мной ночь! – Витя кричит ей вслед.

А она же кричит, уже спустившись на этаж ниже:

– Катись нахрен, Пчёла!

Глаза жгут слезы, сердце опять разбивается на множество осколков.

Она позволяет заплакать только в пойманном такси. Таксист, добродушный мужик, говорит:

– Милая, не нужно плакать из-за каких-то козлов.

Она знает, что из-за таких козлов плакать не стоит. Но поди объясни эту простую истину сердцу, которое посмело влюбиться?

========== Глава 14. 1998 ==========

Комментарий к Глава 14. 1998

Кирилл : https://pin.it/3Aw3bdY

1998 год

Погожий сентябрьский день отчего-то и не радует вовсе. Осень в этом году вообще выдалась по летнему солнечной и теплой, и вся природа еще отливает зеленью, только кое-где в листве проскальзывает рыжина, а трава местами кое-где пожухлая, если присмотреться. Мила щурит глаза от ослепляющего солнца и устало вздыхает. Дом маячит на горизонте, и хотя от остановки до дома совсем короткое расстояние, ей так сегодня не кажется. Она успела устать в школе, хотя на календаре всего лишь вторник. Да и не сказать, что у неё сегодня было много забот, всего четыре урока, которые она заняла проверочными работами. Их придется проверять конечно, но этим она займется точно не сегодня. Сегодня в её планах – праздничный ужин по случаю её дня рождения, а на этот «праздничный» ужин бутылка Дюшеса и две свежие булочки с корицей. А затем она просто будет валяться у телевизора, включит на видике какие-нибудь фильмы и будет смотреть, пока не заснет. Никаких гостей, никакого праздника. Она никого сегодня не ждет в гости. Знала, что у неё не будет никого настроения, поэтому заранее всех предупредила, что не будет праздновать свой день рождения и что она не хочет, чтобы кто-то приезжал в гости. Конечно ребята были удивлены этому решению, но согласились, сказав, что привезут подарки в любой другой день. Не сказать, что ее волнуют подарки. Но и не сказать, что она совсем без подарков. Ей подарили цветы и конфеты, но она оставила их в школе. Большую часть времени все равно проводит там. Забрала только одну коробку конфет, чтобы съесть перед экраном телевизора.

Мила вставляет ключ в замочную скважину, но даже не проворачивает и оборот, потому что дверь открывается медленно. На пороге стоит Саша, улыбается ей, а из квартиры тянется запах жареной курицы, запеченного картофеля и апельсинов.

– С днем Рождения, Милка! – он затягивает её в квартиру и сжимает в своих крепких объятиях.

– Я же говорила, что не хочу праздновать, – Мила отталкивает его от себя, смотрит с укором, потому что он же сказал, что они не приедут.

– Хочешь, не хочешь, а придётся, – он забирает у неё пакет из рук, а затем помогает снять куртку. – Давай, проходи, мы тебе такой стол организовали.

Он тянет её за руку, и, когда она заходит в гостиную, раздается громкий хор голосов:

– С Днем Рождения! Поздравляем!

– Счастья, радости желаем!

– Крепкого здоровья, радости, веселья, и достатка!

Первое, что бросается в глаза, кроме толпы людей в гостиной, это то, что гостиная заполнена разноцветными шарами, а на окне висит плакат с «С Днем Рождения». Второе, конечно, это толпа, да так, что в гостиной яблоку негде упасть: Оля с Ванюшей, Космос, Фил с Тамарой, Катя, Синицкая и Верба улыбаются ей, наперебой кричат поздравления, стараясь перекричать друг друга, только Макс, как всегда тихий, только улыбается ей и кивает. Вот только одного человека нет. Его отсутствие слишком очевидно и режет так, что она физически ощущает эту боль. Впрочем она выдавливает из себя улыбку:

– Ребята, спасибо большое. Но не нужно было. К тому же я ведь вам говорила, что не хочу отмечать.

– Конечно, прямо так мы тебя и оставили тебя в одиночестве в твой день рождения, – Синицкая говорит эмоционально, подходит к ней, целует в щеку, и возвращается обратно за стол.

А затем рядом с ней оказывается Ванюша, протягивает ей лист бумаги и звонко говорит:

– Мила! Мила! Я нарисовал тебе рисунок! Поздравляю!

Она присаживается на корточки, берет рисунок и рассматривает его с нежной улыбкой, потому что на рисунке человечки-палочки, но она без труда может понять, кто есть кто.

– Спасибо, Ванюша, – Мила обнимает его, целует в румяную круглую щеку и отпускает, когда он начинает вырываться из её объятий уже буквально через пару секунд.

Ванюша уже считает себя взрослым, заявляет, что взрослые серьезные мужчины не нуждаются в объятиях, поэтому она его отпускает, ласково потрепав по светлой голове. Он подрастет и поймет, что даже серьезные взрослые мужчины нуждаются в объятиях. Может быть даже больше, чем дети. Но это будет еще не скоро. Мила поднимается обратно на ноги и говорит всем:

– Так, дайте мне хотя бы немного времени, чтобы привести себя немного в порядок. Но разрешаю вам начать без меня.

Стол ломится от еды, а ещё бутылки с алкоголем стоят на пианино. А ведь она не хотела ничего из этого, ни гостей, ни этого обилия еды, ни тем более алкоголя. Мила всего лишь хотела выпить газировки, съесть булочки с корицей и коробку конфет, в одиночестве перед телевизором. Очевидно этот план переносится на другой день.

– Вот и супер, – Космос тянется к одной из тарелок первым и накалывает на вилку кусок колбасы. – Смотреть на этот стол было невыносимо сложно. Я весь слюной изошелся.

Ванюша же берёт в каждую из рук по ножке курицы, что все находят крайне уморительным, и тут же переключаются на Ваню. Поэтому Мила позволяет себе спросить, повернувшись к Саше, который до сих пор стоит за её спиной:

– А Витя не пришел?

Саша не должен счесть это подозрительным. Витя все же ее друг тоже. Сколько она себя помнит, он приходил на каждый её день рождения. Поэтому Саша ничего не должен заподозрить.

– Он у тебя в комнате. Ему вдруг захотелось посмотреть старые фотоальбомы.

– Странный он, – Мила удивлена этому.

– Да у нас у всех много странностей. И давай, иди, но не задерживайся. И Пчёлу шли сюда.

Саша подталкивает её в сторону коридора, а сам заходит обратно в гостиную, подхватывает Ваню на руки и усаживает на свои колени, говоря всем, что у них с Олей растет богатырь. Мила улыбается, разглядывая своих непрошенных гостей, а затем все же идет в свою комнату.

После того фиаско у Вити дома не сказать, что они виделись. Она не знает, что он пытался ей доказать и о чем хотел поговорить, если хотел, но он приезжал к школе всю прошлую неделю, ждал, пока она выйдет из школы, передавал ей букеты цветов через вахтеров. Она избегала его, выходила на улицу через черный ход, цветы возвращала обратно. Не хотела говорить с ним, не хотела встречаться с ним лицом к лицу, но теперь ей никуда не сбежать. Мила заходит в комнату, закрывает дверь и прижимается к двери спиной. Витя сидит на диване и действительно листает альбом с фотографиями. И это действительно очень странно. Он решил понастольгировать? С чего вдруг?

– И что ты здесь забыл? – спрашивает она.

В гостиной слышен голос Космоса, он громко рассказывает очередную свою историю, но Мила особо и не прислушивается к его рассказу. Главное, что все скорее всего заняты этим рассказом и никому нет дела, что происходит здесь, в её комнате.

– С Днем Рождения, принцесса, – Витя дарит ей одну из своих широких улыбок. – Преуспевай во всём. И пусть твоя жизнь будет полна прекрасных и счастливых моментов.

Он продолжает сидеть на диване, даже не подходит к ней, чтобы обнять её и поцеловать. Наверно этому и к лучшему.

– Спасибо.

Мила все еще стоит, прислонившись к двери, смотрит на него выжидательно, потому что не знает, что у него сейчас на уме. Но он не смотрит на неё, разглядывает альбом. Так проходит несколько минут, а может быть и пара секунд, прежде чем он поднимает на неё взгляд:

– Я могу уйти, если порчу тебе настроение своим видом, – его губы кривятся в легкой усмешке.

– Да, ты можешь уйти, Витя, – тут же соглашается она.

Но Витя не уходит, смотрит обратно альбом, а затем поднимает его, разворачивает в её сторону и указывает на одну из фотографий: на ней они все впятером, в центре она, улыбается, ей пятнадцать, рядом Саша и Витя, по бокам Фил и Космос, они наклоняются к камере, и фото из 1987 года, за два дня до того, как Саша уйдет служить.

– Я заметил, что на каждой фотографии, где мы все вместе, ты всегда рядом со мной.

Мила вздрагивает от этого комментария, сжимает кулаки, но не теряет самообладание и отзывается, пожимая плечами:

– Ты ошибаешься. Я там на всех фото рядом с Сашей. Так что это это ты на фото всегда рядом со мной.

И она не собирается признаваться в том, что он сделал верное умозаключение: она каждый чертов раз становилась так, чтобы оказаться между Сашей и Витей. То, почему она хотела оказаться рядом с Сашей и так понятно, он её родная кровь. Но то, почему она хотела оказаться рядом с Витей, всегда хотела всё его внимание себе, всегда хотела быть рядом, о, это она поняла только тогда, когда узнала о том, как правильно назвать её чувства к нему.

Мила все же отлипает от двери, подходит к шкафу и открывает его. Она совсем не была готова к тому, что придется наряжаться сегодня, поэтому рассматривает свои платья. И по её спине бегут мурашки, когда Витя прижимается к ней. Что он задумал? Она не шевелится, даже не дышит, ожидая его действий, но он не трогает её, лишь достает из её шкафа голубое платье и кладет ей его на плечо:

– Надень его, – а затем наклоняется к её уху, заводит прядь волос за ухо и шепчет: – В нем твои глаза такие голубые, что в них можно утонуть.

Витя точно издевается над ней. Она разворачивается и шипит:

– Оставь эти комплименты своим шлюхам. Я не собираюсь наряжаться, чтобы угождать тебе.

– У меня нет шлюх, – как-то устало говорит он, отступает и трет затылок.

Она уже хочет спросить: так а кто так тебя вымотал, раз ты такой усталый, потому что выглядит он действительно усталым? Но конечно их прерывает трель звонка, а следом за ним Саша кричит:

– Я открою.

Только вот кто это пришел? Она точно никого не ждет. Впрочем, это может быть кто-то из соседей. Ей бы остаться здесь и переодеться наконец-то и выйти к гостям, но ей очень любопытно, кто пришел, поэтому она выходит из комнаты, небрежно бросив платье на диван перед этим, и идет в прихожую, а Витя следует за ней по пятам.

На пороге, неожиданно для неё, стоит Кирилл, с коробкой пирожных в руках и удивленно смотрит на Сашу.

– Ты тот самый профессор? – интересуется Саша.

Она не видит, с каким выражением лица Саша смотрит на Кирилла, потому что Саша стоит к ней спиной. И она не видит, как смотрит Витя, потому что тут уже она стоит спиной к нему. Кирилл замечает её, кратко улыбается, но в его глазах мелькает испуг, когда он замечает Витю за её спиной. Мила машет ему рукой в знак приветствия.

– Профессор? – немного с опозданием спрашивает он, нахмурив брови, потому что не совсем понимает, почему Саша называет его так.

– Ну… парень Милки, – Саша хлопает его по плечу и затягивает в квартиру.

– А. Да. Это я, – Кирилл кажется немного растерянным, топчась в коридоре и не зная, что с собой делать.

– Проходи, не стесняйся. Здесь все свои. Я, кстати, Саша. Милкин брат, – Саша протягивает Кириллу ладонь.

– Кирилл, – Кирилл пожимает ладонь в ответ, а затем быстро снимает свои туфли и куртку.

– Петров Кирилл Алексеевич, двадцать семь лет, не женат, без судимостей, без вредных привычек, характеризующийся как положительный и перспективный молодой человек. Что же, я одобряю выбор Милы, – говорит Саша.

Витя за ней хмыкает. А Мила мысленно ругает брата всеми матерными словами, которые знает. Конечно, ничего другого и ожидать нельзя было от Саши. Мила стоит, не вмешивается, продолжая наблюдать за этим разговором, потому что вмешиваться бессмысленно. Саша скажет ей не вмешиваться в этот разговор и даже если она не послушает его, он все равно не остановиться.

– Вы-, – Кирилл даже на этом «вы» немного заикается.

– Навел о тебе справки? – Саша закидывает руку на плечи Кирилла и тянет его в гостиную, продолжая говорить: – Конечно. Я же старший брат. Все братья так делают, – уже на пороге гостиной он оборачивается к ней и Вите. – Мила, ты же должна была переодеться или что ты там хотела сделать. И Витя, пошли. Не отвлекай её.