Текст книги "Его пленница (СИ)"

Автор книги: Ronni Right

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Саша, – спокойно говорит Мила. – Прекрати.

И Саша действительно прекращает.

– Поздравляю, – несмело говорит Тамара.

Тут же становится неловко после этого Тамариного поздравления. Они с Филом уже сколько лет пытаются завести ребёнка, а ничего не получается. А им хватило всего одного раза, чтобы это случилось.

– Спасибо, – Мила улыбается немного натянуто, а затем опускает голову, рассматривая стоящую перед ней тарелку.

Никто ничего не говорит, и это молчание начинает растягиваться. Она чувствует на себе взгляды, но не поднимает голову, пока Саша не говорит с полной решимостью:

– Вы поженитесь как можно быстрее. Я организую все.

Мила тут же вскидывает голову вверх на брата:

– Нет.

– Что значит “нет”? – спрашивает Саша.

– Милка, какая муха тебя укусила? – Катя пихает её в бок. – Конечно да. Как раз пока животик еще не видно, – Катя зачем-то тянется к её животу.

Наверно это какой-то материнский инстинкт, и хотя Катя не представляет опасности для неё и ребенка, Мила все равно отталкивает Катину руку от себя и рычит:

– Никакой свадьбы не будет.

– Тут ты ошибаешься, – говорит Витя.

– А твоего мнения никто не спрашивал! – огрызается она. – Ты уже сделал дело. Теперь гуляй смело.

– Нам надо поговорить.

– Я не хочу!

И вообще не нужно было приходить сегодня на этот чертов традиционный пятничный ужин, устраиваемый раз в месяц у кого-то из ребят. Но она пропустила ужин в прошлом месяц, а еще пропустила кучу других встреч, игнорировала практически всех, даже Олю с Томой. Это мероприятие она проигнорировать не могла, не после звонка Саши с предъявой “мне кажется, или ты нас всех избегаешь?”.

Витя приподнимается со своего стула, но его останавливает тяжелая рука Космоса, и он вынужден сесть обратно.

– Исправьте меня, если я не прав, – заявляет Космос, смотря вначале на Милу, а затем на Витю: – но вы уже лет десять крутите шуры-муры. А теперь ты, – он смотрит на неё: – Мила, говоришь, что ты не собираешься за него замуж? – и, предсказывая их с Витей вопрос, откуда он знает, Космос продолжает говорить: – Откуда мы знаем? Не отрицаю, вы скрывали свои отношения достаточно хорошо, но и мы не слепые.

Она смотрит на Валеру и Тамару, и они кивают на эти слова, затем её взгляд останавливается на Оле, но Оля отводит взгляд, занимая себя бокалом с вином.

– Почему ничего не сказали? – голос у неё дрожит.

А она ведь действительно думала, что никто не догадывался о том, что происходит, думала, что они так прекрасно дурачат всех.

– Ребята хотели, но это ведь действительно было не наше дело, – тихо и как-то несмело говорит Тома. – К тому же если бы хотели, чтобы мы знали, вы бы рассказали.

Это звучит разумно. Тем не менее она чувствует себя полной дурой.

– Саша? – Мила спрашивает у Саши.

– Что “Саша”? Только я один оказывается ничего не замечал! – а затем он обращается к Космосу и Филу: – Вы бы могли намекнуть! – а затем смотрит на Витю: – Ты же сказал, что она тебе как сестра и между вами ничего не может быть.

– А ты и поверил, – Витя хмыкает, берет графин и прикладывает его к челюсти.

– Поверил. Ты же мой друг, – а затем выплевывает: – Видимо зря поверил, – и Саша зыркает зло на Витю. Только вот она этого не понимает. Мила ведь помнит, что при любой опасности Саша говорил Вите позаботиться о ней, если что-то случится. – Я доверил её тебе. Верил, что ты будешь относится к ней как к сестре.

– Я плохо о ней заботился? Я все время был рядом! А ты обещал меня убить, если узнаешь, что между нами что-то есть. Конечно, куда уж какому-то Вите Пчелкину, бандиту без образования, до уровня твоей сестры. Для жениха не дотягивает, но вот как сторожевой пес – в самый раз, – Витя не кричит, но говорит на повышенных тонах. – Как жилетка для слез, как бесплатный аттракцион, как способ развлечься – тоже. А вот что-то серьезное, зачем нам это, да? Витя же не способен на чувства. Куда уж Вите до высоких чувств!

– Витя-, – Мила зовет его.

И Витя наконец-то смотрит на неё, голубые глаза как штормовое небо:

– Ты, – он указывает на неё, – встала и в спальню шагом марш. Нам нужно поговорить.

Она хотела его успокоить, но точно не говорить с ним, тем более в спальне. Поэтому она качает головой:

– Нет.

– Да, – Катя толкает её. – Иди. Иначе не посмотрю, что тебе двадцать семь, уложу тебя на колени и отшлепаю, – а затем чуть тише шепчет: – Хотя в этой комнате есть кто-то, кому доставит это большее удовольствие.

Конечно несмотря на шепот, в полной тишине, то, что сказала Катя, слышат все. Мила со злостью смотрит на Катю, а затем поднимается и выходит из гостиной, слыша за своей спиной, как Тамара говорит:

– Возможно нам лучше уйти.

Затем Оля говорит:

– Вам нужно поговорить без посторонних ушей.

А Витя кидает:

– Просто включите музыку и сделайте погромче.

Как-то неловко оказаться в спальне. К тому же ничего вроде бы и не изменилось, будто она просто ушла утром и вернулась вечером. Она замирает у самой двери, не рискуя пройти дальше, но приходится это сделать, когда Витя подталкивает её в сторону кровати. Не сказать, что ей хочется садится на кровать, но он указывает её на кровать, и вид у него такой – лучше не спорить – поэтому она усаживается на кровать, а он замирает в паре шагов от неё, со скрещенными на груди руками. Приходится запрокинуть голову слегка назад, чтобы смотреть на него. Конечно, выбрал именно такую позицию, чтобы показать, какие у них на самом деле позиции. Бесит.

Витя молчит. Она молчит тоже. И, когда из гостиной доносится музыка, он заявляет:

– Я знал о ребенке.

– Да какого хрена тогда, Витя?! – конечно после этого ей сложно усидеть на месте. Она подскакивает к нему и пихает в плечи, зная, что физический вред причинить ему не сможет. Хотя очень хочет. – За мной опять кто-то следил? Да? Подкупил врачей? Какого черта ты тогда сказал, что хочешь разорвать всё? Так и бы сказал: мне нахер не сдалась ты, нахер не сдался ребенок. Хотя блять, понятное дело, что я тебе нахер не сдалась. Просто еще одно тело, которое ты можешь трахать. У вас же мужчин все совсем по-другому: могу любить одну, а трахать другую! – пока она это все говорит, так злится, взмахивает руками и говорит громко, практически кричит.

Только надеется, что никто не услышит то, что она ему кричит.

– И кого я люблю? – Витя хватает её за руки, останавливая её, тормозя эти взбалмошные движения.

Мила замирает, вдыхает воздуха побольше, а затем тихо-тихо шепчет:

– Олю. Кого еще? – потому что это уж точно не та информация, которую должен кто-то услышать.

Пускай даже у неё и Саши был как-то разговор на тему влюбленности Вити в Олю, несколько месяцев после того происшествия со взрывом машины.

Витя смотрит на неё так, будто у неё выросла вторая голова. Он сжимает её руки крепче:

– С какого хрена я её люблю?!

И так он выглядит … Удивленно… Что она тут же ставит под сомнение то, что видела, то, в чем была уверена все эти годы.

– А разве это не так? – эти нотки сомнения уже появились, и просто так не исчезнут. – Все эти взгляды, которые ты на неё бросал. Все эти фразы, которые ты говорил о ней, как ты ей восхищался. Как ты сказал, что на такую жену нужно молиться. Разве нет? Разве ты не любишь её?

– Нет, – он качает головой. – Я никогда не был влюблен в Олю. И никогда не хотел её. Я хотел то, что было у них с Сашей в самом начале, – затем он вздыхает и тише добавляет: – до того, как появилась Аня и испортила всё. Хочешь знать, кого я люблю вот уже двенадцать лет?

Она только и может, что кивнуть на это, не совсем понимая, что сейчас происходит. И вообще может быть это сон, а не реальность.

– Тебя.

И она просто ловит ртом воздух, действительно не веря в происходящее.

– Но двенадцать лет назад мне было пятнадцать, – не то, чтобы эта разница в возрасте её как-то смущала, три года – это совсем маленькая разница.

Он смотрит в её глаза проникновенно, говоря практически без остановок:

– Да. В то лето ты вернулась с Сашей из деревни, мы не виделись три месяца. Что такое три месяца? Не слишком много. Я даже не знаю, что произошло, но я стоял как истукан, пошевелиться не мог, когда тебя увидел. Ничего в тебе кардинально не изменилось, но я не мог отвести от тебя взгляд. Ты тогда обняла меня и поцеловала, принцесса, моим стояком можно было в деревне дрова рубить. Тебе было пятнадцать, а я чувствовал себя извращенцем. Я тогда сказал себе, что это какое-то наваждение. Будто я и до этого не видел красоток. Но это наваждение до сих пор не прошло.

И она стоит, пялится на него, и вроде бы все так просто, но она все равно не понимает, зачем они оба так все усложнили.

– Я вообще ничего не понимаю, – Мила отступает от него, голова просто кругом идет, и она садится обратно на кровать. – Почему тогда нельзя было предложить мне встречаться? Зачем ты вообще тогда сказал, что мы должны забыть о том, что произошло в ту ночь, а затем согласился на мои условия?

– А что я мог тебе дать тогда? – он присаживается на корточки рядом с ней. – Я был никем. Со мной всё что угодно могло произойти. В общем ничего путного. Поэтому и не предлагал, поэтому и сказал тогда, что мы должны забыть. Но когда ты сказала, что скажешь Саше…Это был прекрасный повод согласиться. Не было после никаких других девушек. А репутация? Никто никогда не отказывался сказать, что Витя Пчелкин в постели еще тот жеребец. Не было никакой любви к Оле. Она знала о моих чувствах. Не знаю, как она поняла это, но это было еще до их с Сашей свадьбы. Она спросила, я не отрицал. И я не перестану любить тебя. Или ребенка, я его уже люблю, – и это совершенно неожиданно, но он достает из кармана пиджака красную бархатную коробочку. – Ты выйдешь за меня замуж?

Слезы, противные, соленые, бегут по щекам, слезы счастья, конечно же. И она мечтала об этом, но окружение было другое, но сейчас её совершенно без разницы, какое окружение, главное – то, что он сделал, то, что предложил. Приходит мысль: что кольцо делает у него в кармане? Но она спросит у него об этом намного позже, а сейчас она, заплаканная, утирает слезы и говорит:

– Давай сюда кольцо.

Витя счастлив подчиниться, открывает коробочку и надевает кольцо с крупным бриллиантом на её безымянный палец. Он больше ничего не говорит, только смотрит, и он будто ждет еще от неё каких-то слов. Вот она дуреха!

– Я тоже тебя люблю.

Им действительно нужно поговорить, о куда больших вещах, обо всем, что было, что есть и что будет.

Но не сейчас.

Чуть позже.

Она притягивает его к себе и целует.

Они поговорят позже.

Но их будущее еще никогда не казалось таким привлекательным.

🎬THE END🎬

Комментарий к Глава 20. 1998

========== Бонусная Глава. 4 раза, когда Милену и Виктора практически застали, и 1 раз, когда застали ==========

Комментарий к Бонусная Глава. 4 раза, когда Милену и Виктора практически застали, и 1 раз, когда застали

🚩 Телега: https://t.me/+9HbeNlgrFSc0Yzgy , где вышел новый фанфик Московская Ночь (фанфик основанный на социальных сетях и переписках), так что залетай и скажи, что думаешь по этому поводу, если тебе это показалось интересным

🚩Если понравилась история, пожалуйста, не поленись оставить комментарий.

🚩Всем приятного чтения!

зима, 1991 год

Витя целует её грубо и жадно, крепко стискивая её бедра. Такой исход событий она точно не планировала, когда он сказал, что ему нужна её помощь. Несколько минут назад они действительно собирали его вещи в сумку, потому что он уже нашел съемную квартиру по вкусу. А теперь, если честно, Мила даже не понимает, как оказалась на его коленях, в одном лишь болтающемся на плечах расстегнутом лифчике, в то время как он покрывает её шею и ключицы поцелуями. Она держится за его плечи, вздыхая:

– А как же вещи?

– К черту вещи, – шепчет он, накрывая её сосок ртом, в то время как его рука скользит между её бедер и надавливает пальцами на вход, а затем скользит внутрь указательным пальцем. – Блять, ты такая мокрая.

Это уже совсем не удивительно. Каждое его прикосновение возбуждает. Мила извивается на его руке. Ей нужно больше, чем просто один палец. Витя добавляет еще один палец, его губы вновь находят её сосок. Мила дергается ему навстречу, но замирает, когда слышит скрип дверного замка. Витя этого не слышит, потому что спрашивает:

– Ты чего?

– Ты же сказал, что они вернутся завтра, – шипит Мила, потому что не проходит и секунды, как входная дверь открывается.

– Не кипишуй, – Витя говорит как-то спокойно, протягивая ей лифчик.

– Тебе легко говорить. Ты же одет!

Она бьёт Витю по плечам и слезает с него, застегивая на ходу лифчик. По крайней мере найти разбросанную одежду достаточно легко, что немного удивительно, потому что обычно на поиск одежды она тратит куда больше времени. Витя уходит, и она слышит разговор в коридоре, пока впопыхах одевается.

– Вы же должны были завтра приехать, – без особых предисловий заявляет Витя, пока она надевает трусы и штаны.

В коридоре слышится копошение и тетя Наташа говорит:

– Да ты что отца своего не знаешь? – голос её немного раздраженный, что тёте Наташе в основном совершенно не свойственно.

– Наташа, ну что ты начинаешь, – тянет дядя Паша.

Мила оглядывает себя в зеркало, уже полностью одетая, приглаживает волосы и выходит из Витиной комнаты:

– Здравствуйте.

Тётя Наташа тут же расплывается в улыбке:

– Мила, дорогая, привет.

А вот дядя Паша оглядывает их обоих подозрительным взглядом:

– Вы как-то странно оба выглядите. Что такие красные?

Мила так и хочет после этого прикрыть щеки ладонями, но она сдерживает себя.

– Мы собираем вещи, – отзывается Витя совершенно спокойно.

Она кидает на него взгляд, отмечая, что щеки у него действительно немного розовые. На себя в зеркало Мила даже не смотрит, потому что и так знает, что лицо у неё краснее, чем помидор. Дядя Паша переводит взгляд с Вити на неё:

– А это сейчас так модно?

Она теряется, совсем не понимает, что он имеет в виду, поэтому и переспрашивает:

– Что модно?

– Носить свитера вот так, – и дядя Паша указывает на неё.

Она смотрит вниз и конечно, она надела свитер шиворот навыворот. Просто замечательно! Витя пытается не рассмеяться рядом с ней. Ей так хочется пихнуть его в бок, но она сдерживает этот порыв. Долго не приходится думать, Мила сразу же находит, что сказать:

– Представляете, никто, кроме вас, за целый день мне не сказал, что я так хожу. И ты, жук, не сказал, – и Мила все же пихает Витю в бок так, как и планировала: достаточно больно, отчего он даже морщится.

– Вот что ты пристал к детям? – тетя Наташа оборачивается на дядю Пашу, а затем поворачивается обратно к ним: – Через двадцать минут жду вас на кухне пить чай, – и она деловито идёт на кухню, прихватив с собой па

– Хорошо, мама, – отзывается Витя тянет её за руку обратно в комнату.

Черт бы побрал Витю и его переезд. Если бы дядя Паша и тетя Наташа застали бы их, Мила бы не смогла им больше никогда в глаза смотреть.

весна, 1992

– Витя, пожалуйста! – шепчет она, приподнимая бедра и пытаясь дернутся вперед, насадиться на его член.

Его хватка у неё на бедрах крепкая. Он не позволяет ей особо двигаться, двигаясь в одном только известном ему темпе, быстро и четко, прижавшись лбом к её виску. Она сжимает его плечи влажными ладонями, пытаясь быть тихой, и уж точно пытается не скулить, но так и вырывается:

– Пожалуйста, пожалуйста, – у неё дрожат бедра, дрожит все тело.

Витя не отвечает, продолжая вколачиваться в неё, ускорив темп. Он поворачивает её лицо к себе и с жадностью целует.

А затем Мила чувствует дрожь в теле, и совсем неожиданно для себя она кончает, бедрами сжимая Витю за талию, его имя срывается у неё с губ, тихое и протяжное. В глазах – звезды, и жарко так, будто они сейчас где-то в бане. Вите хватает еще пары толчков, чтобы кончить. Он тихо рычит, замирает над ней, а затем вовлекает её в очередной поцелуй, мягкий и теплый.

Только он слишком быстро заканчивается, потому что кто-то пытается открыть дверь, дергает за ручку, а затем раздается знакомый бас Космоса:

– Пчелкин, ты ещё скажи, что ты действительно работаешь! – а затем озорно звучит вопрос: – Или с кем-то там развлекаешься, а, Пчелкин?

Если честно, то этого никак предвидеть было нельзя. Она точно знает, что офис был полностью пуст, когда она пришла.

– Я не закрывал дверь. Нажми на ручку сильнее, – Витя смотрит на дверь.

Он не закрывал. Она закрыла. И благослови Боже её предусмотрительность. И конечно хорошо, что дверь действительно закрыта, не хорошо то, что Космос пытается ломится, в то время как Мила до сих пор сидит на столе, с задранным подолом платья.

– Витя, блять. Открой мне дверь. Что за черт. – Космос дергает ручку и толкает дверь. – Ты точно там не один? А то мне уже кажется, что ты не один.

И только тогда они в панике оглядывают кабинет и их взгляды конечно останавливаются на шкафе. Витя зыркает на неё, а затем на шкаф. И какой у неё выбор действительно есть? Никакого. Она подхватывается и как можно тише подлетает к шкафу и прячется там.

– Я, в отличие от тебя, действительно работаю, – отзывается Витя и открывает Космосу дверь.

Между дверей шкафа есть маленькая щелка. Ей прекрасно видно, как Космос заходит в кабинет, а затем останавливается и громогласно спрашивает:

– Ну да, ну да. Так где она? – и Космос оглядывается по сторонам.

– Кто? – стоит отдать должное, Витя прекрасно делает вид, что не понимает, что Космос имеет в виду и тоже оглядывается по сторонам.

– Кто? Работа. Под столом? – и Космос действительно идет и заглядывает под стол.

Если было бы можно, она рассмеялась бы. Но точно нельзя этого делать. И вообще хорошо, что их гениальные умы не решили, что под столом тоже можно спрятаться. Хочется надеяться, что в шкаф Космос не заглянет. Будет очень сложно объяснить свое пребывание внутри.

Космос под столом никого не находит и выглядит он достаточно разочарованно.

– Космос, ты че вообще приперся так поздно? – Витя возвращается за стол, берет в руки какие-то бумаги.

В общем активно изображает бурную деятельность работы. Космос же проходит мимо и, судя по всему, устраивается на диване у противоположной от стола стены:

– Я проезжал мимо. Смотрю, у тебя горит свет. Решил зайти. Так с кем ты здесь развлекаешься?

– С бумагами и работой, Кос, – Витя встряхивает бумагами. – Хочешь помочь?

– Не, – тянет Космос, – поехали лучше в клуб. И вообще, Пчелкин, ты забыл, что ты начальник? Ты можешь делегировать свою работу.

Мила закатывает глаза в этот момент. В этом весь Космос – типа большой начальник, но всю работу делают за него. Из всей четверки Космос конечно самый ленивый.

– Это по твоей части, Кос, – делает Витя справедливое замечание.

На что Космос лишь хмыкает:

– Стыдишь меня, Виктор Павлович? – не обижается на это.

Витя качает головой, уставившись в бумаги:

– Не мешай работать.

– То есть в клуб ты со мной не поедешь?

– Нет. Серьезно, Космос. Ты меня отвлекаешь от работы.

– Ладно. Я пошел. Не буду отвлекать тебя от работы, – и говорит это так, будто действительно знает, что Витя в кабинете был не один.

Доказать он ничего не сможет, конечно же. Если не заглянет в шкаф. В котором, кстати говоря, не слишком то и удобно сидеть. Она слышит, как дверь закрывается, но, тем не менее, не торопится выбраться. Мила выбирается только тогда, когда Витя распахивает дверь и протягивает ей ладонь.

– Продолжим? – интересуется он, кидая краткий взгляд на стол.

Она лишь зыркает на него злобно. Хватит ей экстрима на сегодня, если честно.

осень, 1994

– У меня не было такой сексуальной учительницы по английскому, – Витя говорит тихо и специально задевает её ногу под партой. – Представляю, как им сложно сосредоточиться на уроке, когда их учительница звучит как актриса из порно.

– Витя! Что ты такое говоришь! – Мила восклицает недовольно и вскидывает на него раздраженный взгляд. Он обещал посидеть тихо и подождать, пока она проверит все работы, а вместо этого он отвлекает. Да еще и говорит такие вещи в школьном кабинете. Хотя не сказать, что ей не приятно такое слышать. Всё совершенно наоборот. – И вообще тебе удалось выучить английский достаточно неплохо под моим чутким руководством.

Она прищуривается, рассматривая его. И, несмотря на то, что он звёзд с неба не хватал в школе, английский он выучил достаточно быстро и на достаточно неплохом уровне.

– Потому что в конце каждого урока меня ждала награда, – Витя улыбается как кот, наевшийся сливок. – Впрочем это не останавливает меня от фантазий.

Ладно. Тетради можно проверить и завтра на переменах. Мила поднимается с места , одергивает юбку, берет указку, подходит к нему и опирается задницей на парту, выдыхая томно и проводит указкой по его груди:

– Не хотите поделиться с классом, Виктор?

Конечно это точно против всех правил. Но Витя должен был закрыть дверь, это вообще первое правильно, если они где-то оказываются вот так вдвоём. Так что можно и воплотить фантазии в реальность. Витя сдвигается вперёд, так близко, что они соприкасаются:

– Например горячая учительница оставляет школьного хулигана после уроков, – и Витя проводит, от коленки выше и выше, – чтобы он помог ей. Хулиган может быть и школьник, но он знает—

Но Витя не договаривает, потому что распахивается дверь и в кабинет вваливается целая толпа: вначале Катя, затем Оля, и Олеся с Тамарой.

– Мы тут что-то прерываем? – как всегда беспардонно интересуется Катя.

– Да, – Витя оборачивается к ним, убрав руку: – Частные занятия.

Девочки рассматривают их, их взгляды мечется от Вити к ней и обратно. Только Катя так гаденько ухмыляется.

– Ой. Да какие частные занятия! – Мила качает головой. – Мы договорились с Витей после школы поужинать. Он приехал за мной. А вы чего здесь?

– Кажется кто-то забыл, что мы договаривались сегодня пойти в ресторан, – говорит Катя.

Она действительно забыла. Мила прикусывает губу, кидая взгляд на Витю, который кидает в сторону девочек. А затем Витя поднимается:

– Давайте, отвезу вас.

И Витя увлекает их всех из кабинета, и увлекает своими разговорами.

Крутится мысль, что кому-то, то есть Вите, нужно научиться закрывать дверь, потому что так их могут и застукать. Но эта мысль надолго не задерживается.

зима, 1996 год

Если честно, то она совсем не ожидает увидеть Олю сегодня. Разве у неё и Саши не было в планах свидание этим вечером? Оля целую неделю только об этом кажется и говорила. Поэтому и удивительно, что она здесь делает, да еще и с Ваней на руках. Ваня же должен был остаться дома под присмотром няни.

– А вот и мы, – Оля заявляет торжественно, заходя в прихожую. Конечно её взгляд тут же цепляется за повешенное на крючок пальто и шарф, поэтому она восклицает: – О. Ты не одна? – и хихикает.

– Мила! Привет, – Ваня тянется к ней, и она забирает его у Оли.

– Привет, мой сладкий, – Мила целует Ваню в щеку, прежде чем ответить Оле: – Это всего лишь Витя.

Оля несколько секунд молчит, будто ожидает, что Витя сейчас появится, но куда уж там: Витя не появляется.

– И где же он? – Оля интересуется с прищуром.

– Моется в ванной.

Мила не уточняет, что он скорее нежится в ванной сейчас. И пару минут назад она тоже нежилась там вместе с ним, в теплой воде, пока Оля не начала звонить в дверь.

– Фу, – Ваня морщится от упоминания в ванной.

Сейчас у него такой период, когда его очень сложно затащить в ванную помыться.

– И почему он моется здесь? – Оля приподнимает брови.

Это очень хороший вопрос, но ответ приходит на ум достаточно быстро:

– Потому что у него дома отключили воду. А вы чего здесь забыли? У тебя же с Сашей свидание.

– Да, пытаюсь на него успеть, – Оля усмехается. – Нянечка Вани заболела. Агентство предложило других нянь конечно, но мне как-то боязно оставлять Ваню одного с незнакомым человеком, пускай даже человеком из агентства. А тебе я могу доверять, – она замолкает, а потом с ехидным прищуром добавляет, прислонившись к стене: – Если конечно у тебя с Витей не было никаких планов на этот вечер.

– Лично у меня не было. А насчет Вити я не знаю, – Мила опускает уже вертящегося в её руках Ваню на пол и принимается его раздевать.

– Вот и славно. К тому же вот и тренировка вам с Витей на будущее.

– Ой все, – Мила закатывает глаза, кидая на Олю не слишком довольный взгляд. – Иди давай. И повеселитесь там. А за Ваней приезжайте завтра не раньше обеда.

Оля кивает и уходит, напоследок поцеловав её и Ваню в щеку. Мила быстро снимает с Вани все верхнюю одежду, а затем относит его в гостиную и усаживает перед полкой с кассетами:

– Ну что, выбирай, какой мультик будем смотреть.

В планах конечно были совсем не мультики и не присмотр за племянником, а вино, кино для взрослых и взрослые игры, но что же, и так тоже неплохо.

зима, 1999 год

От ощущения влажных губ на теле, Мила мелко дрожит, а её кожа покрывается мурашками. Витя оставляет влажные поцелуи на её теле, двигается все ниже и ниже, пока не замирает около пупка. Ей не слишком сейчас хорошо видно, что у неё там за животом, потому что живот большой и тяжелый, и по мере того, как растет живот, уверенности в своей сексуальностии у неё становится все меньше и меньше. Но Витя каждый раз с большим энтузиазмом доказывает, что она все равно сексуально и желанна. Он целует живот, а затем опускает ниже и его дыхание опаляет её даже через кружево.

– Я не закрыла дверь, – шепчет Мила.

Потому что она точно не собиралась заниматься с ним сексом в кабинете. Она всего лишь приехала, чтобы пообедать вместе с ним.

– Все на обеде, – шепчет Витя, и его губы накрывают кожу на внутренней стороне её бедра. – Нас никто не потревожит. А папочке нужно пообедать, – и Витя сдвигается белье в сторону, а его язык тут же находит то, что так требует его внимания сейчас.

Мила стонет и вскидывает бедра слегка вверх. Но получается не так легко, как раньше. Да и что уж там. Теперь на его столе не так уж и удобно. И уже не получается дотянутся до его головы и запустить пальцы в густые волосы. Удается только распахнуть бедра чуть шире, наслаждаясь тем, как он вылизывает её. И она так отдается этому ощущению, что ничего слышит. И очень зря, потому что в кабинет, совершенно без стука и предупреждения, вваливаются Саша, Космос и Фил.

– Блять, – заявляет Саша и смотрит на Витю так, будто готов его убить.

– Воу, – Космос приподнимает брови, а затем опускает их, проделывая это несколько раз, и рассматривает её голый живот.

– Что же, однажды это должно было случиться, – Фил звучит как-то назидательно, а затем выводит Сашу и Космоса из кабинета.

Вот действительно блять. Большего никакого секса вне спальни.

========== Бонусная глава. 2008 год ==========

2008 год

Спать под убаюкивающий шепот волн удивительно приятно. Хотя за девять лет жизни на побережье Флориды она к этому привыкнуть как-то и не успела. Но успела привыкнуть ко многим вещам. Если раньше многое казалось ей непривычным, то теперь ранее непривычные вещи – часть её повседневной жизни. Впрочем Милена рада, что к шуму волн она так и не привыкла. Значит это место, этот город, океан, еще не потеряли для неё магию.

За эти девять лет Майами успел стать для неё родным. И даже полюбились месяца тропических циклонов, когда такой сильный ветер, что пальмы гнутся, когда срывает крыши, в прямом смысле, и когда на улице для передвижения скорее нужна лодка, а не машина, потому что на улицах сплошные потоки воды.

Мила привыкла практически ко всему.

Просто в какие-то моменты, редко и по ночам, когда сон резко покидает её, она до сих пор не может поверить, что серая Москва осталась давно позади, что СССР, Россия – в прошлом, и её красный паспорт гражданки Российской Федерации давно сменился синим паспортом гражданки США.

Это все конечно к лучшему.

Хорошо, что они уехали.

Хорошо, что они смогли освоиться здесь.

Хорошо, что это место стало для них домом.

Хорошо, что все осталось позади.

Хорошо, что у них есть сегодня.

И завтра тоже есть.

И сегодня – отличный день, несмотря на то, что он жаркий влажный. Легкий прохладный ветерок слегка спасает, скользит по нагретой солнцем коже, остужая её. Последние дни, лишенные дождей, будто и небо устало от них, наполнено одной лишь духотой.

– Мама! Мама! – раздаётся громкий голос Алины.

– Что, солнышко? – спрашивает Милена.

Она знает, что дети в безопасности, поэтому не торопится открыть глаза. Настроение – ленивое. Настроение – сонное. Ночью практически не спалось, потому что малышка в животе пинался практически всю ночь. Поэтому да, она не открывает глаза, а очки скрывают её лицо от детских взглядов.

– Мама, посмотри, какой замок мы построили, – воодушевленно говорит Николай.

– Мама, смотри быстрее, пока я его не разрушил, – кричит Саша.

После чего поднимается детский визг. Как уж тут просто подремать? Приходится с легкой неохотой открыть глаза, одаривая ленивым взглядом детей, возящихся около замка из песка: Алина и Николай защищают замок, а Саша уже заносит ногу над башней, чтобы исполнить свое обещание.

Ничего удивительного тут и нет. Саше нравится все крушить и ломать вокруг себя, а еще издеваться над своими братьями и сестрой. Несмотря на то, что Саша их безоговорочно любит.

– Александр Викторович Пчелкин, – Милена говорит твердо, и Саша тут же замирает: – Медленно отойдите от замка. Если вы не сделаете это сейчас, можете забыть о тренировках по футболу на целый месяц, а еще конечно же вы останетесь без сладкого.

И это не пустая угроза. Саша прекрасно знает, что угроза станет реальностью. Впрочем он не подает вида, что собирается останавливаться. Саша делает вид, что собирается пихнуть одну из башен ногой, и только когда Алина начинает визжать вновь, отступает с широкой ухмылкой.

– Никакого веселья, – кричит он и мчится к воде.

– Не заходить дальше, чем по колено, – кричит Милена ему вслед, а затем оборачивается обратно к Алине и Николаю, оглядывая их строение. – Кажется в этот раз вышло больше и внушительнее, – комментирует она.

На что дети ухмыляются, принимаясь рассказывать, перекрикивая друг друга, что они изменили в сравнении с прошлым разом и что они собираются построить такой огромный замок, что они все смогут там жить.

Конечно она не говорит им, что это не осуществимо. Дети должны мечтать и верить, что однажды их мечты станут реальностью. А когда дети чуть позже подрастут, то сами поймут, что некоторые мечты никогда не сбудутся, а некоторые однажды станут реальностью.

Вот она мечтала жить на вилле у океана.

Вид перед её глазами доказывает, что кое что из мечт все же может стать реальностью, стоит только немного захотеть и немного приложить усилий.

Впрочем она решает немного упустить то, при каких обстоятельствах произошел этот переезд и то, что этот переезд был возможен благодаря тому, что у них на счетах были миллионы, на которые они купили и гражданство, и землю, и виллу, и построили несколько успешных бизнесов здесь.