Текст книги "Дракон и медведь (СИ)"

Автор книги: RoksiG

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

И вдруг – бабочка… В тот момент Катия не увидела в этом знака. А заледеневшую ступню как-то само собой пристроила к теплой лодыжке мужа. Не то чтобы она намеренно пыталась его разбудить, но он проснулся. Проворчав что-то, Артур поворочался, а потом решил, что естественное желание согреть конечность это своего рода заигрывание и, не тратясь на ласки, бесцеремонно возлег на жену. Она не возражала, принимая его благосклонно и радостно. В груди волнительно порхала бабочка. И это был добрый знак.

После четырех лет, когда королева начала считать себя неспособной произвести еще ребенка, боги простили их и благословили.

Ребенок должен был родиться где-то к Самайну. И это тоже был добрый знак, как и щедрое урожайное лето. Родиться малышу предстояло в государстве, где мать его, пусть и формально, была хозяйкой и где ему суждено провести свои юные годы. Так странно… Когда Катия проходила через костер, на грудь ей села бабочка – точно такая же, как была в ее сне. Откуда ей было взяться? Разве что жар костра не успел опалить ее, а только согрел и разбудил, а она, глупая, подумала, что снова настало лето. Или то была чья-то душа, которая не ушла и отчаянно жаждала снова вернуться в мир.

По неведомым ей причинам Катия надеялась, что это отец навестил ее. А вскоре и ребенок попросился на свет.

Это был так ожидаемый всеми мальчик – надежда двух королевств. Катия лелеяла ребенка – уже не частичку себя, но такого родного – пока была возможность: через несколько дней они вернутся в Камелот, он же останется здесь, в Уэльсе. Так сложно было расстаться с ним хоть на миг, пусть это и было неизбежно. Она давно уже выбрала ему гордое имя, достойное короля и полное уважения к его отцу. Артиген – рожденный медведем. А вот Артур, взглянув на сына, неожиданно провозгласил:

– Борр! Такой же крепыш как этот парень… Был…

– Борр? – в том, что имя принадлежало кому-то из прошлого мужа, Катия не сомневалась. Но само оно звучало как-то слишком простецки. – Кто он?

А Артур отстранился, как будто в себя ушел, но продолжил:

– Кабан… Друг, каких больше не будет, – потом очнувшись, довольно бодро добавил. – Его сына, Блу, ты, конечно, знаешь.

Конечно, она знала юного пажа Артура, шустрого и немного дерзкого, как, впрочем, и положено подростку.

– Борр… – одними губами неслышно произнесла Катия, рассматривая сына. – Борр, – повторила чуть громче. Потом медленно, торжественно и важно, произнесла. – Привет, Борр, принц Уэльский.

Немногим позже настало время познакомить с братиком и малышку Моргану. Но то, что случилось при этом, насторожило Катию, чуть омрачив счастливый момент.

Дочка внимательно и сосредоточенно рассматривала младенца, не выражая ни боязни, ни удивления, а потом заявила:

– Ненавижу его. Он украл мою корону.

Катия опешила и не сразу нашлась, что сказать. Однако Моргана была развита не по годам, и потому мать сказала ей правду, способную подсластить не детскую обиду:

– Зато он дал тебе возможность самой выбрать себе мужа. А это стоит гораздо дороже короны.

Моргана надула губки и пожала плечами.

Но как могла пятилетняя девочка произнести подобное без чужой злой подсказки? И пусть не так категорично, но отчасти Моргана была права. Для мирного объединения королевств в одно требовалось, чтобы меньший Уэльс не чувствовал себя зависимым, и потому будущий король Англии и Уэльса должен воспитываться именно в Уэльсе, чтобы с детства впитывать традиции и дух здешних земель. Если же у королевской четы так и не родился бы мальчик, то корона перешла бы старшей дочери, а совет шести баронов Уэльса выбрал бы ей мужа. Так решила Катия, и совет баронов ее поддержал. Тогда это решение казалось самым правильным. Оно принималось больше разумом, но отчасти – и сердцем. Катии хотелось искупить вину за то, что некогда отец, чтобы создать свою армию, отдавал английских детей северянам, отрывая от родных. Ее же брак с королем викингов скрепил бы союз, превратив эту армию в меч, карающий Англию. Слава богам, этого не случилось. И теперь ее дети станут для земель ее родины надежным щитом.

Вот только северяне говорили о мире, но желали ли его?

Казалось бы, король северян явственно доказал добрые намерения дружественного союза, прислав к коронации Катии особые дары. Во-первых, он вернул Гарет Белоручку. И девушка заверила, что с ней обращались очень учтиво, даже после того, как она призналась, кто есть на самом деле. Во-вторых, еще был сундук. Под достоинством скрывая любопытство, Катия неспешно его открыла, и не сдержала крик. Внутри не оказалось ни драгоценностей, ни редких приятных предметов. Только отрубленная голова, в которой угадывался седобородый северянин, посмевший ее похитить.

Жестокие нравы, но широкий жест… Вроде бы…

Конечно же, послов пригласили на последующий пир. Конечно же, усадили на почетные места рядом с королем и королевой. Можно было бы только радоваться благополучному исходу, если бы не брошенная главным послом странная фраза, сказанная негромко, но настолько открыто, будто он был уверен, что шутку его не поймут.

– Надели на медведя намордник, а он и не понял.

– О каком медведе речь? – поинтересовалась Катия.

Один из гостей уставился так, словно его поймали на краже посуды. Их главный же, заменивший Седобородого, оказался более сдержанным в своем удивлении. Прищурившись, он краткий миг оценивал Катию, а потом скривил губы в почти любезной улыбке, похожей на оскал.

– Королева не только прекрасна, но и умна. Знает наш язык.

Этот северянин лишь казался менее опасным, чем его предшественник. Тот, как огромный зверь, знал о своей силе и шел напролом, этот же, щуплый и невысокий, но слишком живой, как мелкий хищник, мог запросто напасть сзади, впиваясь в самое незащищенное место. Может, он пытался подтрунить над молодой женщиной при власти, которую наверняка считал глупее себя, но вряд ли забыл об осторожности, чтобы так подставиться. Это было похоже на розыгрыш, ведь Катия ни слова не знала из языка северян. Если это было так, то она предпочла подыграть, оставив предположение без ответа.

– Мой король хотел прислать еще один подарок нашим друзьям – ручного медведя. Только зверь еще дикий.

На том и решили, что случившееся – только недоразумение. А Катия подтвердила чудесное свойство кольца Мерлина: оно позволяло понимать чужой язык. Полезная вещь для врагов издалека, но что делать с недругом внутренним?

Поиски, кто же организовал покушение на королеву, так и зашли в тупик. Немного дало и следствие по похищению. Все вело к лорду Мерсии, который вовремя воспользовался давними любовными отношениями. Враги затаились, но вряд ли оставили свои планы, чтобы ими не двигало.

Для Катии хуже был скрытый враг, притворяющийся другом. И когда Моргана высказала нелюбовь к младшему брату, королева подумала именно о ней – о Маге. Ведь именно та увидела в невинном ребенке зло.

Однажды эта женщина появилась у ворот Камелота, и, конечно же, была радушно принята. Артур считал себя ее должником. Именно она помогла ему проникнуть в замок и захватить корону. Именно она излечила его смертельную рану, и она же спасла немого мальчика, зараженного увлеченным лекарем, чтобы найти противоядие для короля. Спасенный мальчик, Галахад, стал еще одним королевским воспитанником, наравне с Блу. Казалось бы, сплошное благо и счастливый итог, но у Катии против волшебницы были свои обвинения. Ведь если бы не ее чары, возможно, отец Катии был бы еще жив. Что же до ее целительского дара и прозорливости: те были до странного избирательны.

Теперь Маг явилась не просто так, но требуя. Она грозно вопрошала, почему продолжает стоять башня Вортигена, и требовала отдать ей Моргану.

– Я видела печать зла на этом ребенке. Только со мной и королевство и она будут в безопасности.

– Нет! – решительно отказал Артур. – Об это даже не проси!

– Это не просьба и не плата за твою корону! – наступала Маг, пристально глядя королю в глаза.

Для Катии время словно замерло в жутком предчувствии, и в застывшем мгновении живым было лишь бешено бьющееся в груди сердце. Добровольно Артур не отдаст их дочь, но под чарами… К тому же было что-то еще в настойчивости волшебницы. Она все же была женщиной. Могло так случиться, что даже магическая защита сломалась перед естественным чувством притяжения к другому человеку. Когда человек влюблен, он становится невероятным собственником, желает этого его возлюбленный или нет. Катия не отрицала, что оказалась ревнива. Теперь это неприятное чувство истязало ее как никогда сильно. Но была ли она одинока в этом?

«Ты заметила на невинном ребенке печать зла, но не увидела печать смерти на мне? Где правда, Нимуэ?», – вспомнила брошенную Мерлином фразу Катия; и совсем не ожидала, что произнесенную ею в мыслях речь услышат.

Женщина вдруг вздрогнула и резко обернулась к ней. Катии сохранить бы королевскую выдержку, но неожиданно она потеряла контроль над собственным разумом, как в глубокую воду погружаясь в необъяснимый страх и отчаяние.

– Ты не получишь мою дочь! Слышишь?! – словно и не она кричала, словно сейчас вся ее сущность была этим криком.

«Ты еще пожалеешь», – не зло, скорее печально произнесла пришедшая, разворачиваясь и направляясь к выходу.

– Погоди, – позвал ее Артур. – Ты здесь всегда желанная гостья.

Но та не слушала, ушла, и королева надеялась, что навсегда.

У Катии был долг перед дочерью: за то, что не ждала и не любила, пока носила в себе, за то, что однажды отказалась, за то, что та едва не лишилась обоих родителей. Может из-за этого Моргана росла нелюдимой? Она сторонилась сверстников, но льнула к родителям и любила птиц, как и Катия. Не было в ней зла! В этом она, как мать, была уверена. И злые слова были лишь навеяны кем-то. Ведь, прощаясь с братом, Моргана поцеловала его в щеку. Этот момент немного смягчил тяжесть расставания и легким бальзамом коснулся разбитого материнского сердца, часть которого оставалась в Уэльсе.

Приходилось нетерпеливо ждать отчетов о делах в королевстве. Среди деловых списков всегда было послание от наставницы Борра, Мэг. Хоть та писала и подробно, но Катии всегда было мало. А еще к письму всегда прилагался еще один листок: с нечеткой линией контура детской ладошки. И раз от раза тот становился все больше…

Дел хватало. Еще одним ребенком Катии стали общины для женщин. Здесь лишенные опоры или опеки могли найти приют, научиться читать или писать, освоить ремесло – иногда и такое, что считается совсем не женским. Так, например, Гарет Белоручка из своего странствия привезла новость, что у северян ничего странного не было в том, чтобы встретить женщину воина. Да и сама Гарет после нескольких уроков овладела мечом много лучше, чем иглой или веретеном. Неплохой воительницей оказалась и Кей. Постепенно у Катии собрался отряд амазонок. Артур посмеивался, а она, хоть сама и не брала в руки меч, гордилась.

Все шло хорошо…

Слишком хорошо…

***

Маленьким девочкам не следует гулять в таких жутких местах. Можно потеряться, заблудиться. И кто потом найдет несчастную в темных нехоженых пещерах? Но она не выглядела заплаканной или испуганной, шла осторожно – ведь, не ровен час, оступится да упадет в холодную воду подземной реки – но уверенно, точно зная дорогу. Но удивительно было даже не это. Зайдя достаточно далеко, девочка провела ладошкой поверх фитиля свечи… И огонек вспыхнул, заиграл, слегка разгоняя мрак. Девочка довольно улыбнулась и продолжила путь.

Когда она наконец остановилась, тут-то и выяснилось, что не она была первопроходцем этих мест. Вряд ли девочке, пусть и способной зажечь свечу взмахом руки, по силам встроить в стену колокол. Она и до веревки-то дотянулась, только встав на цыпочки. Несколько тревожных биений сердца ничего не происходила, но девочка упрямо смотрела на зеркальную гладь, и вот по воде пошли круги: что-то всплывало со дна. Странный питомец маленькой путешественницы не был ни рыбой, ни зверем. Из глубин вышел человек, мертвецки бледный, со светлыми, почти белесыми глазами.

– Ты видел: у меня получилось?! Я еле-еле дождалась, чтобы сбежать сюда. Они словно сговорились следить за мной, – доверчиво затараторила девочка, совсем не выказывая испуга.

– Здравствуй, Моргана. Ты молодец. Когда учитель Мордред пророчил в моем роду великого мага, наверняка в своем видении он видел тебя. Только помни держать все в секрете. Не выдать ни словом, ни поступком.

– Помню, помню…

Присев, девочка отстегнула от платья шпильку, кольнула ею палец и опустила его в воду. Это была словно игра и одновременно – договор. Забавно… Моргана, подрастая, с каждым днем все больше становилась похожей на свою бабушку Эльзу. Просто одно лицо. И если бы у хозяина глубин оставалась душа и хоть чуть-чуть человеческого тепла, это умилило бы его и заставило снова мучиться от неизбежной судьбы и будущего выбора.

– Ты научишь меня еще какому-то колдовству? – искренне просила девочка. И как он мог отказать, если только так, потакая ей, мог получить желанную свободу?

– Конечно. Только для этого урока тебе, помимо твоего таланта, понадобится еще и терпение.

Терпение… Все произойдет не так скоро, но время принадлежит ему, а не смертным. Еще одной ошибки Вортиген не допустит.