Текст книги "Луна над ними (СИ)"

Автор книги: Rohipnol

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Они рухнули на кровать, которая просела под их весом и угрожающе заскулила, норовя сломаться от неосторожных действий. Чистую мантию Ремуса они кинула туда же, на изголовье кровати. Мир снова сузился до одной точки, до них самих, и было неважно, что ветер за окном поднялся такой силы, что грозил с корнем вырвать замерзшие кустарники в одичавшем саду вокруг Визжащей Хижины.

Люпин осторожно водил руками по спине Верити под мантией и блузкой. Его пальцы то и дело натыкались на шрамы, оставленные им в ту ночь, когда Саншайн впервые встретила Волка внутри него. Стоило воспоминаниям окутать разум оборотня, как тот тяжело вздохнул и попытался отстраниться от подруги.

– Нет, – требовательным тоном сказала она. – Ты обещал мне…

Он обещал ей забыть об опасности, что несет Волк. Обещал, но исполнить обещанное было чертовски сложно. Безграничное доверие в зеленых глазах Верити заставило Ремуса подчиниться. Он не будет думать о своей ущербности хотя бы сегодня вечером.

Им было не холодно, хотя сквозь заколоченные окна со свистом проникал ледяной декабрьский ветер. Верити нарочито медленно расстегивала пуговицы на клетчатой рубашке мужчины. Люпин внимательно следил за ее действиями, в серых глазах появлялся огонек жажды, тлевший и проникающий дальше, в сердце и душу оборотня, но Ремус не торопил девушку. Когда с рубашкой было покончено, Верити спустилась к пуговице на брюках оборотня….

Хогсмид наряжали в начале рождественских каникул. Поздним вечером все дома пестрели разноцветными гирляндами, а за каждым поворотом можно было встретить большого снеговика в котелке и с носом-морковкой. После посещения Визжащей Хижины Ремус и Верити решили наведаться в «Три метлы».

Там было много народу, причем большая часть посетителей являлась учащимися Хогвартса. За дальним столиком Саншайн обнаружила Рона и Гермиону. Пока Люпин разбирался с выпивкой, она подошла к студентам.

– Привет, – она улыбнулась им. Уизли и Грейнджер выглядели слегка уставшими, но довольными, – как дела у Гарри?

– Его не пускают в Хогсмид, мисс, – сообщил рыжий мальчик, – его дядя с тетей не дали разрешения.

Волшебница мысленно пожалела бедного мальчика. Он многое терял, оставаясь в замке на рождественские каникулы.

– Ну а у Вас как настроение?

– Все хорошо, спасибо, – Гермиона улыбнулась. Тут подоспел Ремус, и они с Верити сели за свободный столик, позади гриффиндорцев.

– Сливочное пиво, – сообщил оборотень. – Хотя, если хочешь, я могу взять и огневиски…

– Нет, меня все устраивает, – Саншайн улыбнулась другу.

Они стукнули кружками друг об друга, звон стекла резким «дызнь» пронесся по «Трем метлам». Когда кружки опустели в первый раз, Люпин пошел за второй порцией. На третий раз к барной стойке подкатила уже Верити. На тот момент большая часть учеников Хогвартса бесследно испарилась, опасаясь закрытия главных ворот замка, только самые бесстрашные или неосведомленные оставались в пабе. Саншайн и Люпин были из первой категории.

– А я, между прочим, – чуть подвыпивший Ремус пытался сфокусировать зрение на подруге-волшебнице, – тебя совершенно случайно спас в твой день рождения. Мне вдруг стало невыносимо одиноко, и я решил прогуляться по центру Лондона, особо ни на что и не надеясь. Сам не пойму, что меня дернуло повернуть в ту подворотню, где ты развлекалась с грабителями.

В тот день все и решилось. Верити, испугавшись за то, что храброго прохожего-Люпина, такого худого, долговязого и усталого на вид, сейчас до полусмерти изобьют два амбала-бандита, неосознанно воспользовалась магией без палочки, отправив в нокаут одного из грабителей. Если бы не этот неожиданный волшебный выплеск, Саншайн до сих пор не знала бы о магии и о своем месте в этой жизни. Хуже того, Ремус мог бы наложить на нее «Обливиэйт», и тогда Верити забыла бы вообще о существовании сероглазого мужчины с до безумия теплой и доброй улыбкой.

– Судьба – дама привередливая и непредсказуемая, – констатировала Верити, допивая третью кружку сливочного пива.

Да, судьба хорошенько проверила Ремуса и Верити, прежде чем дала им попытку на отношения. Волевое решение девушки ехать за мужчиной черт знает куда, чтобы найти самого опасного и разыскиваемого оборотня в мире не дало поставить Судьбе точку в повествовании о двух волшебниках. Более того, то же самое решение, дало Верити верную подругу-волчицу – Рэми. Саншайн ни о чем не жалела, хотя ей пришлось многое пережить в сгоревшей до тла деревне.

Растерзанные люди.

Волчий вой на полную луну, такой протяжный и жалостливый.

Горящий селянин, кричащий так, что закладывает уши.

Подросток у старого бревенчатого дома, просящий добить его из милосердия.

Верити мотнула головой, усиленно прогоняя ненавистные воспоминания. Она все еще ни о чем на жалеет. Магический мир сильно отличается от маггловского, так что случай, произошедший с Саншайн, в принципе, в порядке вещей.

«Они сражались на Магической войне с лордом Волдемортом. Ремус потерял все, что у него было – друзей. Он знает предательство. Он знает горечь утраты. Война – это самое страшное, что может произойти в мире. Страшное слово. Страшные последствия.»

Придя к мысли о том, что четвертая кружка сливочного пива – перебор, Верити и Ремус отправились к Хогвартсу, здраво рассудив, что торчать в декабрьскую ночь на морозе перед закрытыми наглухо воротами замка – не самая лучшая их идея. Снова держась за руки, как двое влюбленных, они быстрым шагом шли в сторону Хогвартса. Роковой для пьяного сознания Саншайн стала заснеженная поляна у старой деревянной таблички «Хогсмид». Лукаво зыркнув на Ремуса, она внезапно толкнула его в снег. Не ожидавший такой подставы Люпин, конечно же, упал в белое покрывало, провалившись чуть ли не полностью.

– Эй! – послышалось из-под снега, не недовольное, а, скорее, изумленное. – Так нечестно, – Ремус поднял голову и увидел, что Верити добровольно падает рядом, спиной в белый настил. Столп снега, поднявшийся от ее падения, попадает Люпину в лицо, он фыркает, отплевывается, а Саншайн смеется. – Знаешь, что!.. – оборотень начинает кидаться в нее снегом, закапывая глубже, девушка весело кричит, пытаясь отбиваться. Но стоило волшебнице один раз чихнуть, как Люпин вытащил ее из-под импровизированного снежного грота. Верити садится на уже примятое белое покрывало, стряхивая снежинки с волос.

– Больше зимы я люблю только лето, – хохотнула девушка, Люпин сел напротив нее.

– Зимой ночи длиннее, – с едва уловимой досадой произнес он, а потом сунул руку за плащ. – Верити, у меня для тебя кое-что есть, если я не потерял…

Саншайн заинтересованно наблюдала за действиями волшебника, пока тот лез в маленький кармашек, собственноручно пришитый к изнаночной стороне мантии много лет назад. И поначалу его глаза заметно округляются, когда Люпин думает, что все-таки потерял. Однако, уже через несколько секунд все возвращается на свои места.

– Я долго решался…То есть, не подумай, что я сдаю назад…Просто это важный шаг, и я…В общем, непросто его сделать… – Ремус выдохнул и помотал головой. Он моментально растерял весь свой вокабулярий и все свое красноречие. – Короче говоря, вот. – Люпин выудил из внутреннего кармана небольшую бархатную коробочку синего цвета и протянул ее Саншайн.

Верити взяла ее с опаской. Она уже знала, что там, сердце забилось чаще, но мозг отказывался верить в такой внезапный поворот событий.

– Рем, – она внимательно поглядела на мужчину, прежде чем открыть коробочку. Люпин выглядел слегка стушевавшимся. Она раскрыла бархат, а внутри увидела простое серебряное кольцо с незамысловатым узором. – Ты…замуж меня зовешь?

– Пока только предлагаю обручиться, – быстро поправил Ремус. – Я не силен в маггловском бракосочетании, но, думаю, магический брак надежнее. То есть, в обозримом будущем, если ты захочешь, мы можем пожениться, но я настаиваю, чтобы это было магическое бракосочетание.

Увидев шок на лице Верити, Люпин поспешил отменить собственные слова:

– Ну, то есть, нет, если ты не хочешь, или ты передумала – это нормально, все в порядке, я просто подумал…

Лепет Люпина прервал счастливый визг Саншайн. Она бросилась ему на шею, повалив в снег.

Таким образом, они опоздали к закрытию ворот замка. Делать им было нечего, они направились к домику Хагрида, прекрасно понимая, что не выспятся и вообще, доставят лесничему неудобства.

– О, – Хагрид улыбнулся и посторонился, дав двум учителям пройти к себе в хижину.

– Привет, Хагрид, – Верити улыбнулась ему в ответ. – Извини, мы засиделись в «Трех метлах» и совсем забыли про время. – она была взвинчена, в хорошем смысле, неприятное ощущение сделанной ошибки, сковывавшее Ремуса всю дорогу от Хогсмида, вдруг прошло, освободив место для позитивных эмоций. Он обручен с Верити Саншайн. Мерлин Всемогущий, он сделал это.

– Да ничего, – Хагрид махнул большой ладонью. – Садитесь чай пить. Или могу вам сразу постелить, но места у меня немного, спать вам придется рядышком, уж не обессудьте.

– Нам теперь официально можно «спать рядышком», – Саншайн подняла руку, показывая обручальное кольцо.

– О, – великан разулыбался еще сильнее. – Вон оно как…Ну, чтож…Мне надо еще в Запретный Лес сходить, кто-то заколдовал кустарники. Так что…

– Мы можем составить тебе компанию, – вдруг ляпнул Люпин, опасаясь, что Верити его сейчас стукнет. Но вместо этого волшебница загорелась идеей:

– Да! – произнесла она, покачиваясь на мысках.

– Ну…тогда… – Рубеус, в общем-то, мало понимал в происходящем, но отказываться от приятной компании он не намеревался.

В лесу стояла кромешная тьма, Верити крепка держалась за локоть Ремуса, чтобы ненароком не упасть. Хагрид зажег факел, стало чуть светлее, но волшебница не собиралась отпускать Люпина. Ей казалось, что его серые глаза в темноте горят неестественным зеленовато-желтым оттенком.

Кустарники, о которых говорил Рубеус, разрослись до ненормальных размеров и шевелились. Лесничий придирчиво осмотрел их и взвесил в руках топор, который взял с собой из хижины.

– Хагрид, может, тебе помочь? – Ремус демонстративно вытащил волшебную палочку.

– Не, это я сам могу, – ответил ему великан, и принялся разбираться с ожившими кустарниками. Верити оглядывалась по сторонам.

– Рубеус, здесь есть волки? – вдруг спросила она, заставив Люпина слегка напрячься.

– Не, – ответил Хагрид, уничтожая лишние кусты. – Кто угодно есть – акромантулы, кентавры, но волков нет.

Ремус вопросительно посмотрел на Верити, но та только отмахнулась, ведь вопрос пришел ей в голову чисто случайно, она сама не ожидала, что спросит у великана именно про волков.

В замок пара вернулась, как только открыли ворота Хогвартса. Стараясь быть никем не замеченными, они проскользнули в свои комнаты и решили отоспаться, хотя до уроков оставалась максимум пара часов.

После проведения нескольких занятий, волшебница направилась во двор. Ремусу предстояло проверить кучу домашних заданий, поэтому она, чтобы не мешать жениху, решила подышать свежим воздухом.

«Как будто вчера в Лесу не надышалась…»

Первым делом, она увидела во дворе Гарри Поттера. Он выглядел угрюмым, даже обозленным, и шестое чувство подсказывало волшебнице, что нельзя быть таким несчастным только из-за того, что тебя не пустили в Хогсмид на каникулах. Что-то потянуло Верити к Мальчику-Который-Выжил, возможно, материнский инстинкт, который присутствует у каждой девушки.

– Привет, Гарри, – поздоровалась она, судорожно думая, о чем завести разговор.

– Здравствуйте, – вежливо ответил мальчик, хотя его настроение ничуть не изменилось.

– Слушай, я видела, как ты летаешь на поле для квиддича… – пространно заговорила Саншайн, но потом вдруг нашлась, – Я помню, что твоя метла сломана, но, думаю, мадам Трюк может одолжить нам парочку школьных…ты не мог бы поучить меня летать?

Верити просила об этом Гарри, в надежде, что тот отвлечется от своих проблем. Поттер же не стал задавать вопросов.

– Если Вы действительно хотите, – просто сказал он.

Они зашли к мадам Трюк, действительно попросили у нее две метлы и отправились на плоскую поляну неподалеку от замка. Гарри все еще выглядел озадаченным и хмурым, но постепенно, углубляясь в обучение Верити полетам на метле, он стал потихоньку забывать свои проблемы.

У Саншайн неплохо получалось, она быстро освоила азы и через полчаса уже пробовала совершать длинные полеты с поворотами и резкой сменой высоты. Поттер летал рядом, подбадривал или указывал на ошибки. В конце концов, через какое-то время оба выдохлись, и сели на землю.

– Он был их другом, – вдруг произнес мальчик, сжав кулаки.

– Кто? – спросила волшебница, хотя ее подсознание уже знало, о ком говорит Гарри.

– Сириус Блэк. Он был другом моих родителей. И он предал их, – с искренней ненавистью в голосе произнес Поттер.

Значит, решила Саншайн, причина угрюмого вида Гарри была в этом. И самое мерзкое, что она не могла подбодрить его искренне, ведь ей всем сердцем хотелось разделять точку зрения Ремуса, которая состояла в том, что Сириус, может быть, и невиновен. Только попробуй скажи такое мальчику, чьи родители – велика вероятность – умерли по вине Блэка.

– Гарри, – Верити пыталась подобрать подходящие слова. – Я…соболезную.

Ну что она еще могла сказать? «Да, жизнь – паршивая штука, иногда даже самые близкие люди могут предать, позарившись на богатство, силу или власть. Смирись с этим, парень»?

– Ярость – это гадкое чувство, – вдруг произнесла она, вспомнив все свои инциденты с Северусом Снейпом. – Иногда из-за ярости можно создать себе кучу мерзких проблем. Тебе нужно успокоиться.

– Успокоиться?! – Поттер повысил голос, но, осознав, что говорит с учителем, замолчал. – Как я могу успокоиться…

– Ты отомстишь. Если после того, как успокоишься и взвесишь все, все еще захочешь отомстить – отомстишь. Но совершать поступки нужно с холодной головой.

Гарри промолчал, видимо, понимая, что Саншайн права. Тут его взгляд упал на ее руки. Кольцо призывно блестело на солнце.

– Вы замужем? – удивленно спросил мальчик.

– Обручена, – дурацкая улыбка появилась на лице волшебницы. – Ремус подарил вчера.

– Поздравляю, – искренне сказал Гарри.

Когда Поттер ушел, Верити продолжила свои тренировки. В голове перемешалось множество мыслей: от Сириуса и его предательства до помолвки с Люпином и кольце на пальце.

Все было хорошо до следующего дня. А потом произошло страшное.

Пивз, полтергейст, который порядком достал всех обитателей школы, в это утро решил подшутить над Верити, впервые за полугодие. Он украл у нее кольцо и, смеясь и опуская зарифмованные шуточки про Верити и Ремуса, понесся по коридорам Хогвартса. Саншайн была вне себя от его проделок – он мог украсть что угодно, и волшебница не была бы так возмущена, но кольцо оказалось для нее слишком дорогим, самым важным, что было у нее здесь. Не раздумывая, она схватила метлу, которую еще не успела вернуть мадам Трюк, и бросилась следом, чудом не сбивая факелы со стен – ее мастерство полетов на метле было далеко от идеального.

Ученики, оставшиеся на Рождество в замке, шарахались в стороны, близнецы Уизли одобрительно кричали вслед, но Верити, как ни старалась, не могла догнать Пивза, каждый раз, когда она была близко, полтергейст, хохоча, уворачивался. Профессор МакГонагалл, по случайности вышедшая из кабинета как раз в тот момент, когда мимо пролетала Саншайн, чуть не уронила очки и шляпу.

– Мисс Саншайн, что вы вытворяете?! – воскликнула она, – Вы же преподаватель, какой пример Вы подаете ученикам! Немедленно слезайте с метлы и…

Конец фразы Верити не услышала, будучи уже далеко от Минервы. Полтергейст вылетел из замка, волшебница – следом за ним. На открытом воздухе девушка чувствовала себя увереннее, чем в длинных и тесных для метлы коридорах Хогвартса.

– Ублюдок! – крикнула волшебница, несмотря на ветер, бьющий в лицо. – Отдай мне мое кольцо.

– Ремус и Верити – жених и невеста! – приговаривал Пивз. – Таким странным бракам в Хогвартсе не место!

Он направлялся в сторону Гремучей ивы, а Верити почти не разбирала дороги – так быстро летела. Смех и стишки Пивза раздражали ее так сильно, что она была готова рычать от негодования.

«Иногда из-за ярости можно создать себе кучу мерзких проблем,» – прозвучали где-то на задворках разума ее собственные слова, но девушка проигнорировала их.

Полтергейст выкинул кольцо в Иву, а сам, показав Верити на прощание язык, скрылся под землей. Саншайн даже затормозить не успела – Гремучая Ива ударила ее толстой веткой. Метла разлетелась в щепки, а сама волшебница упала на землю. К счастью, летела она не слишком высоко, поэтому не разбилась.

Потеряв ориентацию в пространстве, Верити долго не могла встать. Когда у нее получилось, она обомлела: Ива, скрипя корой, намеревалась ударить ее еще раз. Мысленно Саншайн уже простилась со всеми своими друзьями и знакомыми, но черная тень оттолкнула ее с траектории атаки волшебного дерева, приняв удар на себя.

Это был Снейп. Ему досталось не сильно – он упал, но тут же вскочил. Лицо кровоточило – тонкие ветки оцарапали его.

– Что ты смотришь? Беги! – рявкнул он, уворачиваясь от следующего удара.

– Нет! – крикнула Верити в ответ, – там кольцо.

– Какое еще к черту кольцо?! – Снейп достал палочку, готовясь ответить Иве за причиненный ущерб.

– Ремус сделал мне предложение, – зачем-то стала рассказывать девушка. – Пивз стащил кольцо и выкинул его в Гремучую иву.

На лице зельевара отразилась боль. Но не физическая, а, скорее, душевная. Он стиснул зубы, смотря на Верити.

– Дура. – резко произнес он. – Беги, или эта Ива убьет нас обоих. А ее, между прочем, посадили для твоего Ремуса.

Только сейчас Верити осознала, где находится. Какое кольцо, если жизни угрожает опасность? Дерево ударило Северуса по спине, тот упал лицом в землю.

– Сев! – ахнула волшебница.

– Беги, мандрагора ты несчастная, кому сказал! – вновь рявкнул мужчина, поднимаясь.

И Верити побежала.

========== Презумпция невиновности ==========

– У Вас небольшое сотрясение мозга, – мадам Помфри светила палочкой на зрачки Верити, проверяя их реакцию.

– А у него? – Саншайн все пыталась заглянуть за штору, отделяющую ее от кровати Снейпа.

Наверное, если бы не подоспевшие Дамблдор с Хагридом, Северус окончил бы свою жизнь под Гремучей ивой. Однако, его сумели спасти.

– А у него все намного серьезнее, – медсестра покачала головой, – но жить он, конечно, будет. Подержу его тут пару дней, хотя, я уверена, что как только очнется, он будет требовать выписки. Не пущу.

У Снейпа была сломана пара ребер, а порезы на лице выглядели довольно жутко. Верити винила в его ранениях себя. Если бы она, глупая девчонка, не полезла под Гремучую иву, зельевар бы не пострадал.

В лазарет, широко распахнув двери, ворвался Ремус. Взъерошенный и на взводе, он подскочил к Саншайн, крепко обняв ее и заставив мадам Помфри отшатнуться.

– Верити! – в сердцах воскликнул Люпин, прижимая волшебницу к себе. – Мерлин Всемогущий, что же ты делаешь.

– Пивз украл кольцо, – попыталась вяло оправдаться Саншайн. – Я просто хотела его вернуть.

– Это кольцо не стоит твоей жизни, глупая, – оборотень посмотрел в глаза Верити. – Подумаешь, кольцо. Я куплю новое.

Верити почти растрогало заявление Ремуса. Она-то знала, что его бюджет еще одно кольцо потянет со скрипом.

– Не стоит. Кольцо действительно не главное, – произнесла девушка. – Я поняла это, когда дерево треснуло меня по голове.

Люпин вздохнул – тяжело или, наоборот, облегченно, волшебница не поняла. Тут двери медблока открылись вновь, и в лазарет вошла МакГонагалл. Саншайн сразу почувствовала себя пятилетней девочкой, которую сейчас будет ругать мама за какой-то огромный проступок.

Минерва и Верити вышли в коридор.

– Вы хоть представляете, какой опасности себя подвергали? – тихо шипела женщина, впрочем, больше переживая, чем ругаясь.

– Меня больше волнует, какой опасности я подвергла профессора Снейпа, – Саншан стояла ровно, готовая отвечать за свои поступки.

– Если бы Вы были бы ученицей… – МакГонагалл подумала пару секунд, потом продолжила: -…отчислять бы я Вас не стала, но сотню баллов с факультета сняла бы.

Верити очень хотелось глупо захихикать, но она сдержалась.

– Профессор Дамблдор просил передать это, – Минерва полезла рукой в карман. – Ему, в свою очередь, эту вещь передал профессор Снейп, перед тем, как потерять сознание.

Декан факультета Гриффиндор протянула Саншайн ее собственное серебряное кольцо, которое должно было находиться где-то в дебрях Гремучей ивы. Волшебница ахнула и забрала у Минервы серебро.

– Не знаю, с какой целью Северус пожелал передать Вам это кольцо и надеюсь, что Ремус…

– Нет-нет, – поняла ход мыслей МакГонагалл Верити. – Это кольцо подарил мне Рем вчера. Мы обручены. Кольцо сегодня украл Пивз, потом оно угодило в Иву. Так я там и оказалась…

Минерва переваривала полученную информацию с таким выражением лица, будто готова была убить проклятого полтергейста прямо сейчас.

– Что ж, – произнесла декан наконец. – Тогда все встало на свои места. – Потом она вдруг улыбнулась, и ее лицо стало по-настоящему добрым. – С помолвкой.

– Спасибо. – Саншайн улыбнулась в ответ.

Ремус не отходил больше от Верити ни на шаг весь день, словно боялся, что ее снова потянет к Гремучей иве или Визжащей Хижине, которую Ива охраняла.

– Я просто была в ярости, Рем, – сказала она ему, когда они добрались до своих комнат. – И даже не видела, куда лечу. Все этот засранец-полтергейст. Украл кольцо, думал, это очень смешно. Я правда больше туда не сунусь, я же не самоубийца.

Люпин верил. Но все равно был поблизости постоянно. Когда ему сообщили, что Гремучая ива напала на Верити, и волшебница сейчас находится в лазарете, Ремус думал, что сердце выскочит из груди, не выдержав напряжения. Все обошлось. Но мужчине все равно было не по себе – Ива била и его, била много и нещадно. Он был в волчьем обличии, но хлесткие ветви просочились в сознание сквозь пелену забвения. Ремус вновь боялся потерять Верити.

На следующий день Саншайн посетила лазарет, чтобы удостовериться, что со Снейпом все в порядке. Северус был в сознании, он уныло пробегался глазами по скучным строчкам «Ежедневного Пророка». Когда волшебница подошла к его кровати, он отложил газету.

– Мисс Саншайн, – холодно поздоровался зельевар.

– Северус, – девушка церемониться не стала, впрочем, как и всегда с этим человеком. Но сейчас ее «Северус» звучало не с ненавистью, а с покаянием. – Прости, что подвергла тебя опасности.

– Это не самое противное, что Вы сделали в ущерб мне, – отозвался Снейп. Чувство несправедливости и желание вновь врезать самодовольному зельевару зародилось где-то глубоко в душе Верити, девушка всеми силами пыталась подавить негативные эмоции к черноволосому мужчине. В конце концов, он спас ее.

– Ну, я считаю, что должна извиниться за вчерашний инцидент и за давние пощечины в количестве двух штук. Остальное себе в вину не ставлю.

– Я тоже должен извиниться, – вдруг произнес Северус, чем обескуражил Саншайн до такой степени, что та осела на стул возле изголовья кровати. – За пощечину.

«Он не стал бы ломать комедию, если бы я была ему безразлична, как сотни учеников и десятки учителей Хогвартса», – вдруг пронеслось в голове у Верити, и от этого стало не по себе.

– Извинения приняты, – тихо произнесла она, стараясь быстро сменить и тему, и собственные мысли. – Как самочувствие?

– Как у раздавленного скучечервя. – поделился состоянием Северус, потом добавил: – Впрочем, кости мне уже восстановили, осталась головная боль и синяки по всему телу.

– Мне жаль, что ты пострадал из-за меня, – Саншайн говорила искренне.

– Мне было бы жаль, если бы я предпочел бы не лететь за Вами, а дерево не оставило бы от Вас и мокрого места, – так Снейп сообщил, что расстроился бы, если Саншайн угораздило бы умереть.

– Но я здесь, живая и невредимая. Почти, – Верити улыбнулась зельевару.

– У Вас есть феноменально поразительная способность выпутываться из любой передряги и при этом отправлять мужчин, которые Вас защищают, в больницу, – Снейп не мог без язвительных замечаний, но на этот раз его слова не сильно задели Саншайн.

– А у тебя есть феноменально раздражающая способность на каждую мою фразу говорить обидную тираду, – волшебница улыбнулась, улыбнулся и Северус.

Девушка была в раздумьях. Ее голову посетила мысль о том, что Снейп – не такой уж и плохой человек, каким хочет казаться. И, возможно, общение с ним стало бы для нее некой отдушиной в волшебном мире, но ведь…

«Второй из Мародеров заполучил так похожую на мою любовь девушку. Разве это справедливо?»

Как общаться с человеком, который, вполне возможно, испытывает к тебе симпатию, а ты…Ты принадлежишь другому мужчине и менять этого не собираешься?

– Идите, Верити, – прервал раздумья девушки зельевар. – Иначе волки выть начнут.

– Волки знают, куда я направилась, – Верити встала со стула. – Но раз ты настаиваешь, я действительно пойду.

Она целенаправленно двинулась к выходу, как вдруг услышала голос Северуса:

– Если хотите, можете навестить меня завтра. Меня все равно до завтрашнего вечера отсюда не выпустят.

Саншайн пришла на следующий день. Они беседовали с зельеваром, не касаясь темы отношений, хотя Снейп то и дело делал язвительные замечания по поводу Люпина, Верити просто игнорировала их.

А на Рождество Северус подарил волшебнице новую мантию, взамен попорченной Ивой. Конечно, сова прилетела без обратного адреса, но Верити точно знала – подарок пришел от зельевара.

После каникул Ремус начал обучать Гарри вызывать Патронуса. Верити хотела присоединиться, ибо ей тоже было бы неплохо попрактиковаться в этом, но Люпин запретил.

– Не смущай мальчика, ему и так сложно бороться с дементорами, – сказал он как-то, обнимая волшебницу.

Саншайн пришлось признать, что довод весомый. Поэтому в день, когда Поттер должен был учиться с Люпином, девушка направилась к Хагриду.

Великан был не в духе. Он уныло пропалывал грядки, поглядывая на Клювокрыла. Гиппогриф сидел во дворе на привязи.

– Что случилось, Рубеус? – спросила Верити, наблюдая, как лесничий раскидывает вокруг себя землю.

– Прошло слушание по поводу Клювика, – мрачно сообщил он.

– Все плохо? – взволнованно сказала девушка.

Ну что могут сделать с животным? Запретить ему проживать на территории Хогвартса? Так можно пристроить его куда-нибудь еще…

– Клювокрыла решили казнить! – в сердцах воскликнул Хагрид, отбросив от себя инструменты.

– Как? – ахнула Верити. Такой поворот событий ей даже в голову не пришел.

– Вот так. Скоро казнь, – Хагрид выглядел не просто опечаленным, казалось, что он готов зарыдать.

Саншайн подошла к гиппогрифу. Тот поднял морду и поклонился ей. Волшебница погладила его по клюву, потом по шее. Она на могла поверить, что этого зверя просто так казнят. Ведь он такой хороший, такой славный…

– Но ведь Малфой сам виноват, – зарычала Верити, повернувшись к Хагриду. – Ведь сказано было, что гиппогрифы – гордые существа, и нельзя так нагло подойти и думать, что ты выше него. Это нечестно.

– Нечестно, – согласился Рубеус. – Но Люциус Малфой решил иначе. Даже Дамблдор ничего не может сделать с решением Совета.

– Паршиво, – вздохнула волшебница. Если Альбус никак не может повлиять на решение каких-то идиотов из Совета, то уже никто не сможет.

Когда Верити вернулась в замок, у гостиной Гриффиндора было столпотворение. Саншайн заподозрила, что это Сириус Блэк вновь пытался пробраться к Гарри.

«Что же тебе на месте не сидится, Сири?»

Все оказалось намного прозаичнее.

– Кот Гермионы съел крысу Рона, – сообщил девушке парень с факультета.

Конечно, Живоглот мог съесть Коросту, ведь он кот, у котов это в крови. Но гадкое чувство незнания правды начало глодать Саншайн изнутри.

Вечером, когда все занятия окончились, Верити была в своей комнате. Ремус осторожно постучался и заглянул внутрь.

– Верити, я сегодня дежурю, – сообщил он. – Не хочешь составить мне компанию? Если ты, конечно, не занята…

– Чем я могу быть занята? – усмехнулась Верити, – конечно, составлю.

Они бродили по этажам, наблюдая, как студенты Хогвартса уходят в свои гостиные, готовясь ко сну.

– Знаешь, Клювокрыла, гиппогрифа Хагрида, решили казнить, – поделилась новостями девушка.

– Досадно, – оборотень поджал губы. – И как-то несправедливо.

Когда луна встала в центре небосвода, сами собой зажглись факелы. Ремус и Верити направились в коридор, ведущий от гостиной Гриффиндора. Там висело множество картин, поэтому было темно.

Люпин сразу услышал голоса вдалеке. Он замер и взял Саншайн за руку.

– Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, – слышался голос Гарри, – приветствуют профессора Снейпа и рекомендуют ему не совать в чужие дела свой длинный нос.

Верити хотелось хохотнуть. Но Ремусу было не до шуток.

– Профессор, – он вышел из-за угла, пока Северус не наделал шуму.

– Люпин, – карие глаза зельевара сверкнули в свете палочки. – Решили погулять? Под луной…

Опять. Саншайн начала чувствовать дискомфорт от создавшейся ситуации.

– Ты в порядке, Гарри? – осведомился Ремус, но Снейп не дал ему побыть любезным:

– Взгляните, Люпин, – Северус протянул оборотню пергамент. – Как раз по Вашей части. Пергамент с черной магией.

Люпин взял бумагу. Ему-то точно было известно, что это за пергамент.

– Не думаю, Северус, – Ремус улыбнулся. – Мне кажется, это просто бумага, которая обзывает всех, кто читает ее. Но я изучу ее, на всякий случай. Сами же сказали, что это по моей части…

Верити прыснула. Снейп недовольно взглянул на нее, и она замолчала.

– Пойдем, Гарри, – Люпин глянул на Поттера, мальчик направился за учителями. – Спокойной ночи, профессор Снейп.

Саншайн посмотрела на Северуса извиняющимся взглядом. Она тоже знала, кто такие «Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост», но, конечно же, выдавать Люпина она не собиралась.

Как только они втроем повернули за угол Ремус ускорил шаг. Гарри посмотрел на Верити, в его глазах читался испуг. Саншайн ободрительно похлопала его по плечу, догоняя Люпина. В конце концов, страшнее Снейпа преподавателя не найти. Они зашли в кабинет защиты от темных искусств.

– Я понятия не имею, как эта карта попала к тебе в руки, – грозным тоном начал Люпин. – Но я просто поражен, что ты оставил ее себе. – Ремус встал у первой парты. – Ты не думал, что попади эта карта в руки к Сириусу Блэку, тебе бы пришел конец?

Верити подняла бровь. Замечательно, теперь ее мужчина, до этого веривший, что его друга оклеветали, считает, как и все вокруг, его убийцей.

– Нет, сэр, – честно признался Гарри.

– Твой отец тоже никогда не соблюдал правила, – произнес Ремус с горечью в словах, – но и он, и твоя мама отдали свои жизни, чтобы спасти тебя. Не думаю, что твоя смерть – лучшая благодарность им.