Текст книги "Под покровом тайны (СИ)"

Автор книги: Робинзон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

   -Спасибо,– выдохнула я и, выхватив из его рук кольцо, ласточкой нырнула в открывшийся проход.

   Я сидела на полу в своей комнате, сердце бешено бухало в груди, как бы говоря:

   -Вернись! Вернись!

   Вот и сейчас, лежа в кровати, я пыталась понять, что мне дальше делать. Рассказать все маме и отправиться в Заповедье, плюнув на все будущее здесь, или лишь иногда встречаться с Тимом, зная, что, в конце концов, ему тоже придется делать свой выбор.

   Но маме я так ничего и не рассказала. Мне пришло в голову, что ей будет очень непросто узнать, что ее единственная дочь обладает странными талантами, может переходить в другой мир, и к тому же является оборотнем.

   -Пусть все будет, как будет,– решила я,– продолжу встречаться с Тимом, работать, учиться, и может, решу, наконец, как поступить дальше.

   Прошло несколько дней, и я обнаружила, что за мной ненавязчиво наблюдают. Вроде бы никого не удалось заметить, но обострившиеся чувства, ясно давали понять, все мои передвижения тщательно отслеживаются.

   Зима в этом году началась рано, и я знала, что прабабушка по снегу не пойдет к переходу в Заповедье, поэтому написала ей письмо, в котором передавала приветы и спрашивала, как у нее дела. В ответ получила от нее писульку на половине тетрадного листа, написанную корявым почерком, да еще и печатными буквами. В нем она сообщила, что чувствует себя хорошо, и все у нее в порядке. Приглашала следующим летом вновь приехать в гости. Из короткого письма стало ясно, что за бабулей тоже наблюдают, потому, что она написала, что в деревне появились новые жители. Для тех, кто мог читать ее письмо, в этом не было ничего особенного, но я то знала, что моей бабуле было всегда до лампочки, кто там приезжал или уезжал из деревни.

   До Нового Года удалось несколько раз вырваться в Заповедье, притом один раз в воскресенье и провести целый день с Тимом. Мы катались на коньках на расчищенном участке озера, вместе с кучей деревенских мальчишек. Потом катались с горок на ледянках -досках обмазанных навозом и облитых потом водой. Домой пришли все мокрые и довольные. Милица Ивановна приготовила праздничный обед. В этот раз на нем были все члены семейства, кроме отца Тима, насколько я поняла он уже год, как вместе с несколькими такими же непоседами ушел в поисках новых мест, где можно было бы построить новое поселение, и главное, найти железную руду.

   Когда мы уселись рядом с Тимом за стол, его дед улыбнулся нам и чем-то напомнил мне прабабушку, все же ей он был троюродным братом.

   После обеда мы удрали на сеновал и там целовались до одури. Шустрые руки Тимоши быстро добрались до запретных мест, но мне не хотелось ничего запрещать. Однако Милица Ивановна, появилась, как раз в то время, когда я уже была согласна на все.

   Пришлось срочно натягивать на себя все, что было снято и расстегнуто Тимом. Милица Ивановна с усмешкой поглядела на наши раскрасневшиеся лица и позвала полдничать. Мы пили малиновый взвар с пирожками уже при светильнике, на улице быстро темнело. Потом Тим проводил меня до околицы, и я перешла к себе домой. Мама еще не пришла, она должна была работать до восьми вечера. Поэтому мне удалось привести себя в порядок, отмыться под душем и вытряхнуть из одежды все сено, набившееся в нее на сеновале.

   -Интересно,– думала я,– что должны были думать наблюдатели, когда в нашей квартире за целый день не отдергивались шторы, и свет зажегся только часов в пять вечера.

   Декабрь прошел незаметно. Я работала, училась. На слежку за собой внимания уже не обращала, настолько она стала привычной. Два раза мне удалось побывать в гостях у Тима. Он обещал взять меня на охоту за тетеревами. И я с неожиданным для себя удовольствием согласилась. Мы весь короткий световой день, перекинувшись, пробегали по лесу. Когда с высокой сосны Тим кивком ушастой головы показал мне на лунки в снегу, я сразу поняла, что там сидит наша добыча. Прямо с ветки стремительно прыгнула вниз и растопыренными лапами схватила бьющуюся птицу. Рядом со мной Тим уже перекусил тетереву горло и зубами разрывал его на части. Я последовала его примеру и с наслаждением пережевывала горячее мясо.

   Потом мы сидели на снегу и тщательно вылизывали себя. В деревню мы принесли еще по тетереву, и я в душе жалела, что не могу принести такого красавца к нам домой. Будет трудно объяснить маме, откуда я его взяла.

   С каждым разом уходить обратно становилось трудней и трудней. Меня просто ноги не несли туда, и если бы не мама, то я уже осталась в Заповедье навсегда, плюнув на все блага цивилизации.

   Как-то незаметно подошел Новый год. Зима в этом году выдалась морозная и снежная, почти такая же, как в Заповедье.

   Я получила табель с оценками за первое полугодие, в нем были почти один пятерки.

   Мама даже расплакалась, когда я гордо продемонстрировала свои достижения.

   Мои одноклассники долго спорили, как встречать Новый год, кто-то предложил ресторан, но большинство все же решило, что отпразднуем в доме культуры строителей, потому, что большинство учащихся в классе работали на комбинате строительных конструкций.

   Я сначала не хотела идти, но когда ко мне с приглашением подошел уже третий парень с нашего класса, не выдержала и пообещала, что приду.

   Из-за этого обещания пришлось сидеть два дня и шить карнавальный костюм, но вдвоем с мамой мы все же успели, и вечером тридцать первого декабря я шла по скрипучему снегу в Дом культуры, держа подмышкой свой наряд.

   Когда подходила к дверям почувствовала, что кто-то стоит за мной, резко обернулась и увидела растерянно улыбающуюся Вальку Клевину.

   -Ты меня напугала!– сказала она, – а ведь я хотела напугать тебя первая.

   -Валька!– воскликнула я,– ты не представляешь, как я тебя рада видеть!

   Мы начали обниматься целоваться.

   Потом я все же спросила:

   -Слушай, а как ты узнала, что я иду на праздник именно сюда?

   Валька улыбнулась.

   -Да я сегодня только приехала, и первым делом все справки о тебе навела, и решила, что пойду с тобой, так соскучилась ужасно! Мы с тобой долго не говорили, в письмах ведь все не напишешь. Так жалко дядю Лазаря!– добавила она.

   Мое отличное настроение начало моментально улетучиваться.

   Валька сразу поняла, что не вовремя заговорила об этом и, замолчав, потащила меня за собой в высокие двери Дома культуры.

   Внутри царило праздничное оживление.

   Для начала мы пошли в раздевалку, и спрятавшись за вешалками переоделись в карнавальные костюмы. Валя была в платье Мальвины и в парике из смешных синих волос. У меня же был брючный марлевый костюм с подкладкой с пришитым коротким хвостиком. Шапочка с рысьими ушками и маска в виде кошачьей морды с длинными усами.

   Валька неодобрительно рассматривала мой костюм.

   -Какой то кот в сапогах, получается,– недовольно сказала она,– могла бы хоть снегуркой нарядиться.

   -Ай, ладно, и так сойдет,– махнула я рукой, и мы отправились в зал со стоявшей посередине огромной елкой. Звучала музыка, смех. Дед Мороз пытался организовать танцы вокруг елки. Мне с моим нюхом не представляло трудности узнать всех своих одноклассников. Зато меня не мог узнать . Кем меня только не называли, но я решила пока не снимать маску, оставаясь неузнанной.

   Мы с Валей прошли в буфет, сели за угловой столик взяли бутылку лимонада, два мандарина и начали сплетничать. Первым делом моя подружка похвасталась, что закончила сессию неплохо, без хвостов, и после праздника поедет сдавать экзамены.

   На танцы она почти не ходит, нет времени, но надеется, что все еще впереди.

   Мне, в отличие от нее можно было бы много рассказать, но, к сожалению, говорить о моих проблемах даже с лучшей подругой было нельзя.

   Наш разговор прервал высокий молодой человек в темном костюме тройке с галстуком и в черной маске, выглядевший очень импозантно и в тоже время несколько чужеродно среди карнавальных костюмов.

   -Девушки,– извините, что прервал вашу беседу,– знакомым голосом сказал он,– вы позволите присесть к вам за столик?

   Валька недовольно наморщила лоб, а у меня все опустилось внутри.

   Этот запах я не забыла. Перед нами стоял Саша, собственной персоной.

   -Как ему не стыдно? – внутренне возмутилась я,– сам назначил свидание и не пришел, а теперь, видите ли, разрешите присесть.

   Однако парень уже садился за стол, одновременно ставя на него бутылку шампанского и коробку конфет.

   Валя вопросительно посмотрела на меня, как бы спрашивая, это кто, ты его знаешь?

   Я пожала плечами и взяла конфету из уже открытой коробки. Саша, посчитав этот жест за согласие, ловко откупорил шампанское и разлил по бокалам.

   -За наступающий Новый год! – сказал он громко и поднял свой бокал.

   Валя опять кинула подозрительный взгляд на него и спросила:

   -Саша? Мне почему то кажется, что это ты?

   Тот загадочно усмехнулся и снял маску. Действительно, это был Саша. Он, по-моему, стал еще красивее, чем был летом. Девчонки с соседних столиков и стоявшие в очереди, буквально пожирали его глазами. Но он, как мне казалось, не замечал этих взглядов.

   В присутствие подруги было неловко вспоминать старое, тем более, что я ничего не рассказывала ей про несостоявшееся свидание. Так, что я тоже подняла бокал и храбро чокнулась с ним и Валей.

   Шипящее вино холодной струйкой пробежало в желудок и защипало там. Но вскоре холод ушел, и я с удовольствием выпила второй бокал. После вина стало еще веселей, хотелось петь и танцевать. Валя между тем не отставала от Саши, расспрашивая его, каким образом он попал сюда, и задавала еще кучу вопросов. Тот без запинки отвечал на ее подковыристые вопросики и слегка улыбался.

   -Пойдем танцевать,– неожиданно для самой себя предложила я, когда зазвучала медленная музыка.

   Мы встали и Саша, взяв меня за руку, повел в зал. Валя, улыбаясь, помахала нам рукой.

   Саша осторожно положил мне руку на талию и повел в такт музыке. Он был так высок, что пришлось задирать голову, чтобы поговорить. От него пахло все тем же одеколоном, что летом, но сейчас к нему примешивался острый запах хищного зверя.

   Подняв голову, я тихо сказала:

   -Жду твоих оправданий, надеюсь, они будут достаточно весомыми, чтобы я могла тебя простить.

   Мой партнер по танцу, задумался, потом, наконец, решившись, сказал:

   -Понимаешь, мне пришлось срочно уехать,

   Видя, как я скептически улыбнулась, он поправился.

   -Лена, мне пришлось очень срочно уехать. даже не было времени тебя предупредить.

   Мне стало так себя жалко, что я невольно всхлипнула.

   -И это все, что ты можешь сказать? – уже почти плача спросила я.

   Видимо мои слова что-то затронули в нем, потому, что он неожиданно сбился с ритма и чуть не наступил мне на ногу.

   Когда он подхватил меня, уберегая от падения, я почувствовала крепость его мышц, не уступающих Тиму.

   -Неуклюжий волк,– тихо сказала я, – совсем не умеешь танцевать.

   Сашино лицо после моих слов сразу приняло настороженное выражение.

   Зыркнув по сторонам, он крепко прижал меня к себе и также тихо спросил:

   -Что ты еще знаешь про меня?

   Но я сейчас была уже не та девочка, что он летом водил в кино. Легко высвободившись из его объятий, я пошла к столику, не оглядываясь. Саша последовал за мной.

   Я села рядом с Валей и храбро схватив бутылку, налила себе полный фужер шампанского. Саше, собиравшемуся тоже усесться за стол, заявила:

   -А тебя мы не приглашали, пойди, проветрись, может, у меня злость пройдет, тогда приходи.

   Потоптавшись тот, сказал, что ему действительно нужно проветриться, и ушел.

   Валька сразу начала на меня наезжать:

   -Ленка, ты что, с ума сошла, разве так можно с парнями разговаривать. Ты видала, какой он красавец, только моргнет, тут любая с ним пойдет.

   -И ты?– спросила я подружку.

   -И я,– призналась та, глядя мне в глаза,– у меня таких парней в жизни не было, рядом с ним им делать нечего.

   -Да ну их всех,– сказала она немного погодя. Мы посмеялись и допив шампанское отправились в зал к елке, где, уже поддатый, дедушка Мороз со своей Снегурочкой вел представление.

   Мое инкогнито продержалось недолго. Вскоре Генка Ветров ткну в меня пальцем, и заявил:

   -Мужики, а ведь это Ленка Гайзер кошкой прикинулась!

   Нас тут же окружила толпа моих одноклассников. Я познакомила их с Валей, и вскоре мы веселой толпой плясали вокруг елки. Парни периодически отлучались, чтобы выпить припасенного портвейна. А мы с девчонками продолжали болтать и веселиться. Несколько раз я ловила на себя Сашины взгляды, он стоял у колонны, скрестив руки на груди, и строил из себя лорда Байрона, – бледного и с горящим взором. Но надо сказать, что девки, на него западали со страшной силой.

   Ближе к двенадцати часам мы все собрались за столиками и начали откупоривать шампанское. Когда прозвучали куранты, все вскочили, начали чокаться бокалами. В этот момент мне казалось, что впереди у меня будет только хорошее.

   Когда куранты отзвучали, ко мне подошла Валя и как всегда сообщила:

   -Лена, ты извини, но я тут с одним мальчиком познакомилась. Сейчас мы с ним идем кататься с горки. Если хочешь, можешь пойти с нами.

   Мне было понятно, что приглашала она формально, надеясь на отказ, и я не подвела, сказала, что с горок кататься не хочу.

   Сама же хихикнула про себя:

   -Валька, Валька, тебя не переделаешь.

   Мы договорились с ней о встрече, через пару дней и она побежала переодеваться. Симпатичный светловолосый парень уже нетерпеливо маячил в дверях с ее верхней одеждой.

   Неожиданно, я очутилась в одиночестве, все уже разобрались на компании, а мне в них места не нашлось.

   Тут ко мне подошел Саша. Он, похоже, был немного пьян, потому, что глаза его необычно блестели, и говорил он возбужденно.

   -Леночка, послушай,– обратился он ко мне,– давай пойдем в другое место, поверь, там будет очень здорово.

   -А будь, что будет,– подумала я и согласилась.

   В гардеробе Саше выдали на руки странную куртку из блестящей непонятной материи с молнией, а на голову черное кепи с наушниками. Все, кто был рядом, изумленно смотрели на него, как на иностранца.

   Когда мы вышли из дверей Дома культуры, Саша взял меня под руку и увлек в сторону, туда, где был узкий тупик между домами. Я не успела удивиться, как почувствовала, как под заклинанием разрывается грань миров. И мы шагнули в такую же ночь, но совсем в другом месте. Прозвучавшее заклинание, намертво отпечаталось в моей памяти. Оно немного отличалось от того, каким пользовалась я.

   Мы вышли из узкого простенка между зданиями, и я замерла в удивлении. Перед нами стояли сотни легковых машин, освещаемые необычными яркими желтыми фонарями. Саша почти силком тащил меня вперед, а я все озиралась по сторонам, пытаясь понять, куда мы попали.

   Он остановился перед огромной черной машиной, на которой хромированными латинскими буквами было написано "Гелендваген"

   Саша вынул из кармана какую-то штучку и нажал. Машина пискнула и моргнула фарами.

   -Садись,– предложил он, открыв передо мной дверь.

   Я храбро села в огромное кресло и замерла в удивлении, передо мной приборная панель переливалась разноцветными огоньками. Саша уселся рядом и завел двигатель. Я же сидела в шоке, голова шла кругом от увиденного, нос не мог разобраться в тысячах новых запахов и ароматов.

   Неожиданно по ушам ударила громкая музыка, и огоньки на панели начали подмаргивать ей в такт.

   -Саша, куда ты меня везешь_ – спросила я, когда машина, тихо мурлыча двигателем, выкатилась на залитый светом широкий проспект, полный несущихся автомобилей.

   В машине пахло кожей, табаком и одеколоном. Было удивительно тепло и комфортно.

   На мой вопрос Саша только коротко сказал:

   -Сейчас увидишь.

   Мы проехали совсем немного и остановились около здания, напоминающего высокую стеклянную коробку. Вокруг него почти не было свободного места, все занимали машины. Между ними ходило множество молодежи. Они поджигали фейерверки, которые расцветали в небе разноцветными узорами. Около нашей машины прошла плачущая девушка, одетая в парчовое платьице. Оно было ей чуть выше середины бедра и оставляло открытыми ноги с розовыми резинками, держащими черные чулки, спина у платья была полностью открытая.

   Меня бросило в жар, я покосилась на Сашу, заметил ли он эту проститутку? Однако тот даже не глянул в ту сторону, а сосредоточенно копался в ящичке на панели.

   Наконец он нашел то, что искал, вышел из машины, открыл дверь с моей стороны и протянул мне руку.

   Я вышла и робко пошла вслед за ним к сверкающим дверям. Над ними бежала неоновая надпись "Поздравляем с Новым 2015 годом"

   У меня сразу закружилась голова, и я чуть не упала. Саша вовремя ухватил меня за локоть и поддержал.

   -Мы в будущем?– спросила я, глядя ему в глаза.

   -В нем самом,– ответил он, – только для меня это не будущее, а настоящее.

   Орфей докладывает Гефесту.

   В течение последних дней с 23.12.1963 года по 31.12.1963 года объект К2 ничем себя не проявляла. Записанные разговоры на работе и дома никакой полезной информации не несут.

   31 декабря объект отправилась на празднование Нового года в Дом культуры строителей. Там у нее произошла встреча с неизвестным ранее человеком, далее проходящим, как объект К3.

   Судя по их беседе, они раньше были знакомы. Полностью беседу не удалось записать из-за помех в зале.

   После выхода из Дома культуры, объект К2 и К3 ушли от слежки необъяснимым образом.

   В настоящее время проводятся розыскные мероприятия. На место исчезновения объектов отправлена группа экспертов.

   Запись беседы отправлена в ваше распоряжение фельдъегерской службой.

   Гефест – Орфею

   Вашу мать! Как вы могли выпустить их из-под наблюдения! Немедленно разберитесь с этим вопросом и накажите виновных. В любом случае, запрещаю любые контакты с объектом К2. По объекту К3 выяснить все, что возможно и доложить.

   Жду сообщений по объекту К1.

   Я шла за Сашей, как во сне. Вокруг гремела музыка, слышались радостные крики, взлетали шутихи и ракеты.

   -Неужели у нас настал коммунизм? – спросила я у своего спутника. Тот остановился, непонимающе глянул на меня, а потом захохотал, Он хохотал до слез, держать руками за живот.

   -Коммунизм! Ой, ну, просто не могу не смеяться! – сказал он, успокаиваясь,– Лена, не шути так больше, пожалуйста!

   -А что тут такого смешного? – удивилась я, – Никита Сергеевич Хрущев нам обещал, что мы коммунизм уже к 1980 году построим. Я уже давно подсчитала, что когда у нас начнется коммунизм, мне исполнится тридцать два года, я буду совсем старая. А теперь благодаря тебе, я попала в коммунизм молодой. Так здорово! Смотри машин как много! Теперь они наверно есть у всех, кто хочет. Ведь говорили, что от каждого по способностям и каждому по потребностям.

   Саша еще раз фыркнул и успокоился. Потом наставительно сказал:

   -Леночка, никакого коммунизма у нас не построили, у нас самый настоящий капитализм, есть бедные, и есть богатые. Все, кого ты видишь здесь – богатые. Бедные празднуют в другом месте.

   Настроение у меня сразу из восторженного опустилось до ни какого.

   Даже по сторонам смотреть расхотелось. А Саша стал просто неприятен.

   Почему ты тогда выбрал меня? – зло спросила я,– ведь по вашим понятиям я бедная, у нас нет такой машины, денег, зачем ты ходишь в наш мир, что тебе там надо?

   Мой спутник тревожно оглянулся:

   -Лена, – сказал он тихо,– помолчи, пожалуйста, нынешние времена не ваши, на улице нельзя откровенно говорить. Пойдем вовнутрь, хватит тут мерзнуть. Я тебя познакомлю со своими друзьями, а потом мы поговорим обо всем, в том числе и о том, что тебя интересует.

   -Да, – сказала я, – меня очень интересует, почему у нас стране настал капитализм и кто в этом виноват.

   Когда мы прошли в огромный вестибюль, и я глянула на туалеты девушек, мне стало не по себе.

   -Саша,– прошипела я,– ты с ума сошел,– как я здесь разденусь, ты мой карнавальный костюм видел?

   Тот опять непонимающе посмотрел на меня, потом хлопнул себя по лбу.

   -Действительно! Я что-то не додумал,– признался он, – ладно, сейчас будем думать, как все исправить.

   Он вытащил из кармана плоскую черную коробочку и на ней сразу зажегся экран. Потом приложил к уху и стал разговаривать.

   Я с восторгом смотрела на маленький портативный телефон.

   -Какие молодцы ученые в нашей стране! Пусть тут и капитализм, но у нас научились делать такие классные вещи. Наверно, вся заграница их у нас покупает? – думала я.

   Саша положил телефон в карман и извиняющим тоном сказал.

   -Леночка, извини, я действительно не сообразил, что твой костюм не подойдет для праздника. Сейчас мы с тобой поедем в еще одно место, и там решим, что будем делать дальше.

   Он взял меня за руку и вновь повел на улицу. Я шла за ним без сопротивления, уверенная в том, что в любой момент, когда захочу, смогу уйти в свой мир, младше этого почти на шестьдесят лет.

   Мы снова сели в его удивительную машину и понеслись по ночным улицам Москвы, светящимися красочными рекламами. Я так увлеклась окружающим, что даже не заметила, что улица, застроенная огромными высотными домами, сменилась проспектом, на котором за высокими заборами стояли роскошные особняки.

   -Это наверно детские садики или дома отдыха?– наивно спросила я, и нарвалась на новый взрыв смеха от своего спутника.

   -Нет Лена, – сказал он уже серьезно, – это частный жилой сектор. Здесь живут миллионеры.

   Когда перед нашей машиной стали бесшумно открываться металлические ворота, я все еще не могла придти в себя.

   – Как же так, ведь мои родственники участвовали в революции, сражались в Великой Отечественной войне, и все это зря? – потерянно думала я, а слезы сами начали наворачиваться на глаза, – в нашей стране теперь все снова принадлежит богачам!

   Мы въехали в большой двор, тщательно вычищенный от снега, на площадке стояло несколько машин, на них я уже не смотрела, все внимание занимал красивый трехэтажный дом с башенками, представший перед нами. Как только мы вышли из машины, к нам подошел молодой человек в форменной одежде, но, видимо, узнав Сашу, молча отошел в сторону, насмешливо окинув меня взглядом. Причина насмешки была ясна, поэтому я прошла мимо с гордо поднятой головой.

   Мы зашли в высокие стрельчатые двери и оказались в большой комнате с зеркалами, в ней было тепло, была слышна музыка, а где-то в коридоре разговоры и смех. Пахло хвоей, мандаринами и волками.

   На стене висела, как мне показалось вначале, огромная картина в черной рамке. Но затем стало понятно, что это такой цветной телевизор. Но что он показывал! По-моему у меня даже спина покраснела. Никогда не считала себя пай девочкой, а уж имея в подругах Вальку, прекрасно знала, что происходит между мужчиной и женщиной, но, зрелище откровенно показывающее, как мужской член, занимающий половину огромного экрана, заходит в женский анус, меня просто выбило из колеи.

   Саша, даже не глянув, какую унизительную грязь показывает телевизор, повел меня дальше по коридору.

   Я автоматически следовала за ним, а перед глазами все еще стояла эта отвратительная картина.

   Но в глубине души, я понимала, что просто называю это отвратительным и грязным, а на самом деле, очень хотелось остаться и посмотреть, что там будет дальше. И от этого я еще больше злилась и обзывала себя всякими дурными словами.

   Мой спутник, даже не понял какую бурю чувств, поднял в моей душе нечаянный просмотр, завел меня в небольшую комнату всю заваленную и завешенную платьями, и блузами.

   -Леночка,– обратился он ко мне,– посиди минутку, сейчас я позову Катерину, она тебе что-нибудь подберет на сегодняшнюю ночь.

   Я ненадолго осталась одна в гардеробной, пропахшей ароматами духов и кремов.

   Через минуту в нее буквально влетела темноволосая девушка со смешливым курносым лицом.

   -Какой очаровательный ребенок!– воскликнула она низким контральто, разглядывая меня, – Александр Евгеньевич! Вы, кажется, становитесь педофилом, – обратилась девушка к идущему за ней Саше.

   -Болтай-болтай,– добродушно ответил тот,– Лена и слова такого не слышала.

   -Правда? – спросила девушка, смотря на меня.

   -Что правда? – не поняла я.

   -Ну, что ты не знаешь, кто такие педофилы.

   -Нет, мотнула я головой,– понятия не имею.

   -М-да,– протянула та, – интересно в какой глубинке тебя откопали.

   -Все, хватит болтать, – сказал Саша, – Катя у тебя двадцать минут на то, чтобы Лена была одета на Новогодний бал.

   -Слушаюсь,– сказала та, на глазах становясь серьезной. Но все же не удержалась еще от одного вопроса, – а можно узнать, Лена из какого клана?

   – Брехливой Варваре на базаре язык оторвали, – вместо ответа сказал тот т вышел из комнаты.

   Кода мы остались вдвоем, девушка обвела меня придирчивым взглядом.

– Чего он в тебе нашел? – наконец, сказала она удивленно, вздохнула и добавила:

   -Ладно, давай, раздевайся.

   -Что, совсем? – робко спросила я.

   -Конечно, подтвердила та, разве не слышала? Приказано одеть тебя на бал.

   Я быстро скинула свой карнавальный костюм, оставив трусики и бюстгальтер. Катерина, поджав губы, брезгливо смотрела на меня.

   -Боже мой! – воскликнула она, – мне казалось, что такого жуткого белья у нас уже не найти.

   -А что в нем такого, – недоумевала я, – все новое, мама по блату купила.

   -Нет, я не могу больше с провинциалками,– сокрушенно сказала Катя, – на, посмотри, что ты сейчас наденешь.

   После чего протянула мне несколько невесомых на вид вещиц.

   -Это трусики? – спросила я дрожащим голосом, разглядывая тонкую полоску ткани, они же ничего не закрывают!

   -Ну, и что, – раздраженно сказала девушка, -давай скидывай свое барахло, ему место на помойке и дуй в ванную, тебе побрить лобок не помешает.

   -Зачем? – недоуменно спросила я.

   Вместо ответа, та просто подняла подол платья и я увидела, что ее черные чулки переходят в такие черные почти прозрачные трусики.

   -Как думаешь? – спросила она, – красиво, если волосы будут просвечивать?

   -Да я как-то не задумывалась над этим,– сообщила я в ответ,– кому нужно разглядывать это место?

   -Святая простота! – вздохнула Катя и провела меня в ванную комнату.

   Минутой спустя она, открыв рот, наблюдала, как я опытной рукой сбриваю жидкие кудерочки. Ей было невдомек, сколько больных я побрила жуткими лезвиями Нева, а не этим волшебным станком, безболезненно скользившим по коже.

   -Оказывается, ты все умеешь,– ехидно сказала Катерина,– а строила тут целку.

   -Ничего я не строила, – пришлось ответить мне, – работа у меня такая.

   По лицу собеседницы было заметно, что ей до смерти хочется узнать, что у меня за работа и все остальное, но нарушить Сашин запрет она явно дрейфила

   Это, кстати навело на мысль, что Саша намного старше, чем он выглядит. Иначе, зачем Кате называть его по имени и отчеству. И потом, она интересовалась, из какого я клана, хотя я тоже не могла определить, к какому клану принадлежат хозяева дома. По крайне мере у бабушки такого запаха не хранилось. Да это же просто другой мир, – дошла до меня простая истина, – такой же, как Заповедье. Мне сразу стало легче. Значит, еще ничего не решено и в моем мире возможно не случится такая же реставрация капитализма, как здесь.

   Все это я обдумывала, стоя под душем и затем, пока Катя вертелась вокруг меня, помогая справиться с непривычно маленьким поясом и чулками.

   -Почему ты мне не дала такие чулки с трусиками, как у тебя, – спросила я.

   -Так намного эротичней, – ответила Катя и, увидев, что я не поняла, пояснила:

   -Для мужчин это намного привлекательней.

   Я все равно не поняла, что привлекательного в резинках. На мой взгляд чулки, названные Катей колготками были намного удобней.

   Когда надела невесомое серебристое платье, почти открывающее грудь, Катя восхищенно присвистнула и сказала:

   -Волшебное преображение гадкого утенка. Александр Евгеньевич, как всегда оказался прав.

   И заторопившись потащила меня к зеркалу.

   -Ох, тебе еще лицо и прическу делпть, а времени почти не. Ладно, макияж почти не нужен, только веки оттенить слегка, говорила она, достав огромную коробку теней, за которую девочки из моего класса продали бы душу. Я сидела у трельяжа, смотрела на свое меняющееся лицо и впервые думала, что при капитализме есть много того, чего нет у нас.

   Катя почти закончила меня причесывать, когда в комнату заглянул Саша и нетерпеливо спросил:

   -Ну, что вы уже все. Тут он увидел мое отражение в зеркале и застыл.

   -Вам не нравится? – робко поинтересовалась Катя.

   Саша шумно выдохнул и сказал:

   -Ну, что ты, все великолепно. Леночка, я подозревал, что ты будешь неотразима, но сейчас у меня просто нет слов.

   Он прошел в комнату и, когда я встала, окинул меня оценивающим взглядом. Сейчас Саша не выглядел юношей, это был мужчина лет двадцати пяти с жестким выражением лица. Он властно взял меня за руку, и от этого в низу моего живота разлилось неожиданное тепло. Краска смущения покрыла щеки, было непонятно, как я могла так ошибиться с возрастом, было стыдно, что я столько времени говорила с ним, как с мальчишкой.

   Александр Евгеньевич явно догадался о моих мыслях, ободряюще кивнул и повел меня по коридору к широко открытым дверям, откуда доносилась музыка и веселые голоса.

   Посреди большого светлого зала стояла роскошно украшенная елка, вокруг нее толпился народ. Большинство мужчин были во фраках, женщины в длинных полупрозрачных платьях, не скрывавших почти ничего. В ушах у них были сверкающие серьги. На изящных шеях висели не менее драгоценные ожерелья. Несмотря на то, что все присутствующие были увлечены беседой, наше появление не прошло незамеченным.

   На меня были устремлены десятки оценивающих взглядов. И если в мужских взглядах преобладало любопытство, то в женских к нему примешивалась доля раздражения.

   -Странно,– подумала я, – неужели такие красавицы в чем-то завидуют мне? Мне пятнадцатилетней девчонке. К нам подошел молодой парень с подносом на котором стояли бокалы с шампанским. Мой кавалер предложил мне один и взял себе другой. Я же проводила пошедшего дальше молодого человека пристальным взглядом. Если не ошиблась, это первый человек в этом доме, не являющийся оборотнем.

   Саша сразу понял, что меня заинтересовало, и тихо шепнул на ухо:

   -прислуга здесь из обычных людей.

   Он крепче взял меня за руку и повел прямо к елке. Около нее он повернулся к присутствующим и громко сказал:

   – Представляю вам нашу гостью Леночку Гайзер, любезно согласившуюся провести этот Новый год в нашей компании.