Текст книги "Солнце полярной ночи (СИ)"

Автор книги: Robert Hagen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Все в порядке, спасибо, – подал голос ведьмак, чтобы разрядить обстановку. Он подхватил Феаинне под руку.

– Я лишь предупредить хотел, что впереди риф. Не получится пройти там, где вы желаете, сударыня, – капитан перекинул нечто, похожее на сигару, из одного угла рта в другой и ухмыльнулся.

– Риф? – удивленно спросила чародейка.

– Он самый. Так что полюбуйтесь издалека, если на то воля ваша. Я высажу вас в порту Новиграда. Или, ежели вам обратно надобно, оставлю вам ваши комнаты.

– Спасибо, мы сойдем через час, – холодно отозвалась чародейка, блеснув на него зелеными глазами.

– Но как же… – начал было возражать капитан, но она лишь фыркнула, отворачиваясь. Ведьмак, поймавший взгляд человека, развел руками – женщины, мол, а затем вновь повернулся к Феан.

– Только не говори мне, что ты собираешься открыть портал прямо тут, на палубе. – Сказал он тихо.

– Еще как собираюсь, – прошипела Феаинне. – Тебя что-то смущает, ведьмак?

Роберт усмехнулся и пожал плечами. Его мнения все равно никто не спрашивал, а Феаинне… что же, она имеет право на ярость, ведь, в конечном счете, она так надеялась найти тут хоть что-нибудь!… хоть какую-то зацепку, указывающую на Эйстена. Хоть что-то, но вокруг были только мерно колышущиеся волны, да крики чаек.

Через час чародейка исполнила свое обещание – прямо над палубой расцвет овал портала, озаряя стоящих поблизости матросов светом, а те, в свою очередь, вжались в палубу. Некоторые даже пытались креститься.

– Ненавижу порталы, – вздохнул Роберт, беря чародейку за руку.

…

Настроение у эльфийки было – хуже не придумаешь. Она сидела за столом и пыталась делать вид, что чем-то занята, но ведьмак видел краем глаза, как взгляд ее то и дело смотрит в никуда, а губы подрагивают, не произнося всех слов, которые явно были у нее на уме.

Он вздохнул и перевернулся на другой бок, пытаясь уснуть, но что-то не давало ему покоя. Тень сомнения, мелькнувшая еще тогда, во время плавания. Сейчас мысль настойчиво пыталась пробиться через бездну сознания, но ведьмак никак не мог ее поймать, а потому оставил эти попытки и пытался уснуть. Но у него ничего не получалось, а потому он ворочался и то и дело вздыхал.

Неожиданно он сел, откинув шкуру, под которой лежал, и уставился на чародейку.

– Что, если этот риф – не риф? Что, если это пещера? – проговорил он вдруг быстро.

– Ты чего? – удивленно обернулась Феаинне, ее большие глаза сейчас были словно два океана.

– Пещера, в которой мы были, она слишком маленькая, а горный хребет идет под большим уклоном. Что, если мы были лишь в каверне перед настоящей пещерой? А вход не заметили, или же он завален? Сама же пещера идет дальше, под водой… и тогда…

– Тогда на карте это место должно быть в море, – зеленые глаза засияли. Чародейка подскочила и в два шага оказалась рядом. Сев на край постели, она взяла руки ведьмака в свои, тот удивленно поднял на нее глаза. – Ты гений!

– Скажешь тоже, – смутился ведьмак, опуская голову. – К тому же, это всего лишь теория, – он слабо улыбнулся.

– Завтра проверим твою теорию, – улыбнулась чародейка, протягивая руку и касаясь его груди. Он перехватил ее и привлек чародейку к себе.

– Завтра – так завтра, – шепнул он, увлекая ее на кровать.

***

Долго искать не пришлось – вход в продолжение пещеры на самом деле был завален грудой камней, которые они приняли за насыпь и продолжение стены в прошлый свой визит. Ведьмак собрался было разбирать завалы, но чародейка взяла его за руку, что-то быстро произнесла, и камни разлетелись в разные стороны, разбиваясь о магический щит, которым их успела накрыть Феаинне. Ведьмак открыл глаза – привычка закрывать их, оставшийся человеческий фактор, иногда бесил – и всмотрелся в темный и узкий проход. О, диво, впереди было светлее, а стоило напрячь слух, как ведьмак расслышал далекие звуки капающей воды. Они молча переглянулись с чародейкой и начали спускаться – пещера шла под небольшим наклоном, как и предполагал Роберт.

Спускались минут десять, иногда совсем останавливаясь и осторожно сползая со щербатых выступов, глубиной метра в полтора – два. Ведьмак помогал чародейке, подхватывая ее и опуская на твердую поверхность, там, где она не могла спуститься сама, но в целом они продвигались вглубь без приключений. Роберт все никак не мог взять в толк, что же его так беспокоит. Пещера не казалась опасной, была слишком стара, чтобы хранить следы жизни пещерных монстров, но было что-то, отчего ему становилось не по себе. Спустя еще пару минут он, наконец, понял.

Здесь было слишком тихо. Эта неестественная тишина давила на голову, словно там, внутри темнеющего прохода, за валунами, что были покрупнее, скрывалось нечто, настолько хитроумное, что с легкостью могло не дать обнаружить себя, и Роберт до предела напрягал слух, чтобы уловить любой шорох и скрип, но вокруг слышалось только глухое эхо их шагов, да капель воды.

– Как думаешь, далеко нам еще? – спросил он шепотом спутницу. Чародейка остановилась и рассматривала что-то впереди себя. Ведьмак перевел взгляд, следуя за ней. Впереди виднелись белесые колонны свода, словно вход в иное помещение, хранящее в себе нечто, явно странное и не типичное.

– Посмотрим, – сухо отозвалась чародейка, делая шаг в сторону арки. Ведьмак следовал за ней, помалкивая. В самом деле, что еще он мог сказать?…

– О, это лишайник? – вырвалось вдруг у него.

– Что? – переспросила чародейка, оборачиваясь. – А. Да. Я думала, вы, ведьмак, знаете все-все травы, – с легкой иронией в голосе отозвалась она.

Ведьмак присел на корточки, рассматривая причудливый куст, испускающий тусклый зеленоватый свет. Конечно же, он знал, что такие растения есть, но до сих пор не встречал ни одного. Этот миленький маленький кустик был первым в его жизни, но ведьмак воздержался от того, чтобы его касаться – кто знает, благодаря чему растение, живущее под землей (а как же фотосинтез?!), может излучать свет?

– Не бойся, – уже мягче проговорила эльфийка, легко касаясь его плеча кончиками пальцев, – оно не ядовитое. Но лучше его не трогать, Роберт. Идем…

Мужчина вздохнул и поднялся, отмечая легкую волну печали, охватившую его. Собственное имя, произнесенное голосом любимой, заставляло вскрывать клетку отчужденности. Он не знал, почему так реагировало его сознание, и, пожалуй, не хотел знать. Достаточно было и того, что он испытывал чувства, которые, в теории, не должен был бы испытывать.

– Пф, глупости какие! – фыркнула чародейка. – Ты нормальный человек.

– Фен… – укоризненно шепнул он.

– Нет, я повторю тебе еще раз. – Она развернулась и в упор посмотрела на ведьмака. Ее зеленые глаза, подсвеченные зеленым же светом лишайника, светились колдовским огнем. – Все эти стереотипы о том, что вас создали нечувствительными к боли, омерзению, брезгливости. Все это не отменяет того, что вы можете чувствовать, переживать, испытывать эмоции. Ты удивляешься, что можешь любить меня – или ненавидеть – а я удивляюсь, как такие мысли вообще приходят тебе в голову!

Роберт хранил на лице выражение безграничного спокойствия, но кто бы знал, чего ему это стоило! Постояв так с минуту, он кивнул на белеющую арку.

– Идем.

Они миновали арку, за которой, на первый взгляд, раскинулась самая широкая часть пещеры, и едва не угодили в ловушку. Помогло, видимо, ведьмачье чутье – он услышал звуки раньше, чем любой другой человек, и вовремя ухватил чародейку за руку, утаскивая назад, в самый раз. Из стены вылетело несколько арбалетных болтов и врезалось в противоположную стену, отколов от нее кусочки и оставляя за собой полоску пыли. Ведьмак подождал, удостоверился, что других ловушек тут нет, затем наклонился над болтами и внимательно их изучил. В куче на полу валялось штук десять. Но Роберт точно видел четыре, которые вылетели с их появлением. Были тут и несколько окровавленных, кровь показалась ему свежей, но говорить Фене он ничего не стал.

Переглянувшись, они пошли вперед, ведьмак осмотрелся по сторонам: в самом деле, в этой части пещера была похожа больше на зал, даже пол был выстлан из брусков, запыленных, но он видел белый камень, который кладут обычно в замках. Или на эльфийских кладбищах. В пяти точках он приметил возвышения, на которых находились каменные плиты – алтари – с небольшими статуями. К возвышениям вели каменные же ступени. Проследив за каждым из алтарей, ведьмак предположил, что это – лучи невидимой звезды, если соединить которые – и будет центр.

Феаинне издала приглушенный возглас и кинулась как раз туда, к центру. Нахмурившись, Роберт последовал за ней, уже замечая то, что рассматривала чародейка. На полу темным пятном на пыли растеклась лужа крови. Ведьмак подошел и встал около чародейки, безмолвно всматривающейся в находку. Роберт не спрашивал и не комментировал, он коснулся плеча чародейки, совсем так, как недавно сделала она, а затем тихо отошел в сторону. Хоть ведьмак искренне считал Эйстена и своим другом тоже, но тот принадлежал к братии магов, он подождет.

– Но от такого не умирают, – сказал он спустя пару минут, когда рациональное сознание вернулось к нему, и он осмотрел лужу уже высохшей крови внимательнее.

– Что? – словно очнувшись от сна, спросила чародейка, бросив на него туманный взгляд.

– Пустячная рана, говорю, – ведьмак сел на корточки и потянул носом воздух, – ей дней семь. Тут около полулитра, но от такого не умирают. Да и тела нет, – подытожил он. – Скорее всего, он был ранен… или… хм.

– Или? – поторопила его чародейка.

– Или это – плата. – Роберт наклонился, всматриваясь в пол и пыль, принюхиваясь, словно пес, поймавший след. Затем он встал, отряхнул пыль с колен и уверенным шагом направился к одному из возвышений. Чародейка шла следом, не произнося ни слова. Ведьмак поднялся на последнюю ступеньку, обошел несколько раз парапет, рассматривая причудливую статую – безликий человек в рясе, руки сложены в знаке молитвы – и алтарь для подношений. Тут тоже виднелись следы крови, но ее было совсем мало, буквально несколько капель, как бывает от пореза ладони. На алтаре ведьмак заметил следы сажи, словно тут жгли страницу. Он внимательно изучил кусочки, которые пр ближнем рассмотрении и оказались сожженным листом, не касаясь его, чтобы остатки пепла не разлетелись.

– Тебе это ни о чем не говорит? – повернул он лицо к чародейке. Та находилась рядом и также внимательно изучала находку.

– Похоже на подношение, – сказала она с сомнением. – Но что-то тут неправильно. Пойдем еще посмотрим.

Ведьмак кивнул, хотя был более, чем уверен, что и у остальных алтарей они найдут подобные послания. Как оказалось, он был прав, везде статуи были повернуты лицами от алтаря, на котором виднелись капли крови и сожженные листы.

– Итак, – подытожил Роберт, когда они спустились с лестницы последнего и направились снова к центру. – Что мы имеем: Эйст принес жертву кровью и печатью древним богам, чтобы… что? – он вопросительно поглядел на чародейку. Та пожала плечами:

– И я тоже хотела бы это знать. Если я верно понимаю, он оставил записки, накапал на них кровью, затем спустился в центр и произнес какую-то формулу. Я точно не знаю, какую…

– Их много? – вскинул брови ведьмак.

– Зависит от того, что он пытался выяснить.

– Что-то про открытие миров? – напомнил ведьмак, лукаво.

– Благодарю, мастер. Не знала, что ты стал разбираться в магии, – прищурила на него глаза чародейка.

– Говорю очевидные вещи, – фырнул в ответ Роберт.

– Слишком очевидные и плоские, – отозвалась чародейка. – Давай решать вопросы последовательно. Как он повернул статуи?

Ведьмак, который кое-что знал о тайниках, ухмыльнулся.

– Это-то как раз просто. Боги слушают того, что принес им жертву.

Он уверенным шагом направился к ближайшему алтарю, встал и поднял левую руку, доставая из-за пояса кинжал.

– Роберт! – шикнула на него чародейка. – Не смей!

Но было поздно. Кровь заструилась по кисти тонкой карминовой змейкой, капли упали на пепел сгоревших страниц, и почти тут же, с холодящим душу звуком, статуя начала поворачиваться. Скрежет камня заставлял зубы болеть, но это продолжалось лишь несколько секунд, а затем все стихло. Ведьмак и чародейка глядели в умиротворенное лицо мраморной статуи, и прошел, должно быть, не один десяток секунд прежде, чем они смогли дышать.

– Ну вот, а ты боялась, – улыбнулся ведьмак. Чародейка смотрела на него как-то странно, но смолчала. Они направились к следующему алтарю и повторили, и снова были капли крови и леденящий душу скрежет, мраморный холод статуи и учащающееся сердцебиение – цель, казалось, была все ближе, они с замиранием сердца активировали последний алтарь.

– И что теперь? – спросил ведьмак, который, по всей видимости, рассчитывал на явление Эйстена в центре пентаграммы.

– Должно быть, мы должны завершить круг, – произнесла тихо чародейка.

– Как? – не понял Роберт, а Феаинне лишь кивком указала на лужу крови. Ведьмак кивнул.

Они спустились по ступеням и встали в центре. Прошло несколько секунд, ничего не происходило, ведьмак начал нервничать под невидимыми взглядами статуй.

– Еще и тут кровь проливать? – уточнил он у чародейки. Все-таки, кому, как не ей знать всякие секретные штучки.

– Подожди минутку, – сказала вдруг чародейка. Она наклонилась и раскинула руки над засохшей лужей, что-то бурча себе под нос. Ведьмак не спрашивал. Наконец, чародейка поднялась и поправила одежду.

– Я собрала информацию об Эйстене, – сказала она.

– Как? По высохшей луже крови? – удивленно спросил Роберт.

– О, Роберт, как мало ты знаешь о силе магии!

– В самом деле, – брезгливо отозвался он. – И что удалось выяснить?

– Не уверена пока. Надо подумать. Дома. – Она перевела взгляд на ведьмака и кинжал в его руке. – Давай заканчивать?

Роберт кивнул и сделал второй надрез – первый уже начал затягиваться, ведьмачья регенерация работала отлично. Капли крови упали на пол, но ничего не произошло. Феаинне недоверчиво покачала головой и произнесла что-то.

И тут неожиданно пещера наполнилась гулом, да так, что Роберт непроизвольно зажал уши, его чуткий слух сыграл злую шутку. В глаза им ударила волна яркого света, непонятно откуда идущая. Казалось, свет был всюду, а затем послышался оглушительный грохот.

– Роберт! – вскрикнула рядом Феаинне, а затем пол у них под ногами содрогнулся, стал неожиданно наклоняться и ведьмак, грубо выругавшись, начал падать, скользя по все сильнее наклоняющимся плитам. Все ниже и ниже, пока не заметил прямо перед собой стену, удар о которую попытался амортизировать руками, но приложился так сильно, что воздух со свистом вылетел из легких, голова резко наполнилась гулом, а потом он потерял сознание.

***

– Роберт! Ты меня слышишь?

Белое марево колыхалось, как туман, окутывающей Гвинлех по утрам. Он повернул голову туда, где, казалось, через молочную дымку просвечивает солнце, и ведьмак хотел улыбнуться, только не мог.

– Давай! Очнись же! – его трясли за плечо, Роберт удивленно открыл глаза, моргая и привыкая к полумраку. – Очнулся, – выдохнула чародейка и отпустила его плечо.

– Что? – он еще не до конца пришел в себя.

Чародейка промолчала, заново выколдовала чародейский свет и вознесла над ними. Маленький светящийся шарик сделал круг и оказался снова в ладонях магички, но Роберту хватило времени осмотреться.

– Похоже на ловушку для неугодных, – усмехнулся он, вставая и морщась – рука, которой он приложился о стену, болела.

Феаинне не прокомментировала, хмурясь, отчего на ее прекрасном вечном лице появились морщинки. Света хватало, чтобы ведьмак осматривался не на ощупь – они оказались в помещении, два на два метра, без дверей и окон, фактически, в кубе из каменных стен, наполненном пылью и духотой. Роберт коснулся стены рукой и принялся водить пальцами, пытаясь найти лазейки или рычаги, но по прошествии времени признал, что ничего похожего на стенах не было. Тогда он принялся ощупывать пол, с тем же успехом. Феаинне, наблюдавшая за ним все эти полчаса, села на пол и обхватила колени руками, уткнувшись носом в руки.

– Как глупо, – пробубнила она, не поднимая головы.

– Что? – ведьмак повернул голову и смотрел на нее, затем присмотрелся внимательнее и нахмурился.

– Глупо. Попасться в такую ловушку. И умереть вот так вот.

Ведьмак услышал всхлип, заметил как дрогнули плечи чародейки.

– Эй, эй, – опустился он на колени и обнял ее. – Ты чего?

– Она тут не действует! – всхлипнула чародейка, поднимая на Роберта влажные глаза. – Моя магия! Я осталась без рук! Я ничего не могу сделать!

– Ну-ну, не переживай, – он прижал ее к себе и погладил по голове. – Мы как-нибудь выберемся…

– Как-нибудь?! Как?! Мы задохнемся через пару часов, когда кислород весь выработается. Какая глупая была идея!

– Успокойся, – прошептал ведьмак, с беспокойством осознавая, что девушку начинает трясти. – Я что-нибудь придумаю.

– О, да! – вспыхнула она. – Ты уже придумал кое-что, и теперь мы тут, в этом… Я даже представить боюсь, где мы! – Она хотела вырваться из его рук, но он не позволил. – Ненавижу этот остров! – сказала она надрывно. – И зиму, и холод! И бессилие ненавижу! – выкрикнула она, уткнувшись лбом в плечо ведьмака. – И…

Ведьмак вдруг похолодел, подумав, что она сейчас скажет «тебя».

– И эту чертову несправедливость, отбирающую у нас друзей, – сказала она.

– Мы выберемся. – Сказал ведьмак быстро, пока у чародейки не началась настоящая истерика – он знал, что бывает с магами, утратившими свой магический дар. – Я найду выход. Потом мы найдем Эйстена. Он точно жив, я это чувствую. А потом, поехали со мной?

– Куда?

– В Каэр Морхен. Останемся до лета. Перезимуем. Вдвоем. Я увезу тебя. – Он крепко обнял эльфийку. Чародейка вздохнула, ничего не ответив. Он ждал.

– Я не знаю, Роберт. – Отозвалась она, наконец, тихо. – Ты видел, сколько там было крови? – шепнула она. Страшно. – Откуда ее так много?

– Он попал в ловушку, – вкладывая в голос всю свою уверенность, которой, казалось, оставалось все меньше, произнес ведьмак. – Болт прошил ему насквозь ногу, – Роберт не хотел думать, что это могла быть не нога. – И пока Эйс ждал милости богов, лужа и натекла.

– Он был магом, Роберт. Он умел останавливать кровь, – ее голос надломился, она крепко прижалась к ведьмаку, обхватив его руками за талию.

– Ты говорила, что это место блокирует магию… – вдруг осознал Роберт.

– И?

– Он не мог себя лечить. Должно быть, стоят и ждал, пока милость Богов снизойдет.

Феаинне фыркнула, размыкая объятия и вытирая щеку тыльной стороной руки. Роберт порадовался, что она успокаивалась.

– Вот и натекла кровь. Быть может, он ждал долго. – Добавил он.

– А тут пришли мы и воспользовались магией. И место отреагировало, швырнув нас в подземелье, гнить. – Констатировала факт эльфийка.

– Возможно, Эйстен знал об этом, поэтому и не использовал магию. Но… как же твой свет?

– Этот? – чародейка поднялась на ноги и вычаровала сферу. – Это очень-очень простая магия, она почти не «фонит». Впрочем, и тут все плохо. – Глядя на угасающий свет, вздохнула чародейка.

– Ясно, – только и отозвался ведьмак. Он ломал голову над тем, как можно выбраться из этого помещения. С другой стороны, крышка этой ловушки точно открывается, иначе как же они попали внутрь? Оставалось только вопросом – с какой стороны искать потайные рычаги. Ведьмак не строил иллюзий на сей счет, но и умирать не собирался, а потому продолжил поиски.

Как ни странно, но через полчаса, когда кислорода стало ощутимо меньше, он нашел лазейку между плитами, в которую сумел просунуть меч. Он водил лезвием вдоль щелей, балансируя на грани того, как бы не сломать клинок, пока не послышался характерный щелчок, и, о диво! Плита начала подниматься, открывая тот самый проход, по которому они так неудачно скатились вниз. Наклон был достаточно сильным, но, приноровившись, по нему можно было подняться обратно, и они начали подъем, поддерживая и страхуя друг друга – по большей части, конечно, Роберт страховал Феаинне, но и она пару раз удерживала его, когда тот оскальзывался. Так, шаг за шагом, они выбрались из пресловутой ловушки, отдышались прям на луже крови мага, а затем, невообразимо довольные, что все еще живы, скорым шагом отправились обратно. Им обоим хотелось, после пыли и духоты пещер, вдохнут полной грудью чистый воздух и взглянуть на солнце.

С последним правда пришлось повременить – на Скеллиге вновь надвигалась метель, и ведьмак и чародейка поспешили в таверну. Не раздеваясь, они повалились на кровать, в полном молчании. Чародейка свернулась калачиком и поджала под себя ноги, а ведьмак лег рядом, заботливо укрывая ее шкурами и прижимая к себе, несильно, но так, чтобы она ощущала идущее от него тепло. Он не был уверен, что это – то, что было ей необходимо сейчас, но делал лишь то возможное, что мог сделать, и когда Феаинне, наконец, уснула, он подумал, что сделал все правильно.

========== Часть 7 ==========

Роберт недоумевал, зачем чародейке могла понадобиться кровь мага. Казалось, тех жалких крох, что удалось ей выцарапать из засохшей лужи, не должно хватить ни на что. Однако, чародейка была другого мнения. Проснувшись на следующий день, она заявила, что Роберту нужно пойти проветриться, и, что важно, крайне не желательно приходить раньше вечера. Ведьмак пожал плечами и, оставив в комнате в таверне почти все вещи, кроме кинжала, перешагнул порог комнаты, краем глаза ловя движения чародейки. Феаинне выложила на полу различные магические атрибуты и сосредоточенно расставляла свечи в высоких подсвечниках. У ведьмака непроизвольно побежали по спине мурашки, и он, решительно закрыв за собой дверь, вышел в холл таверны и спустился вниз. Неспешно позавтракав, он направился в порт, занял свое излюбленное место у бочек, и принялся наблюдать за работой людей.

Действительно, чем еще можно было бы заняться ему, кроме как монстров ловить? Сейчас у него был выходной, и Роберт резонно решил отдохнуть. Предыдущие дни вымотали его, оставив в душе странный осадок обреченности, хотя сам он и говорил Фене обратное.

Где-то там, в глубине души, он не верил, что маг может быть жив.

Вздохнув, ведьмак перевел взгляд на причал. Работяги Скеллиге, казалось, неустанно колотили новые и чинили старые лодки. Стучали молотки, и стоило прислушаться, ведьмак начал различать единый ритм, ритм жизни островов. Он прикрыл глаза и представил, как облачить этот ритм в музыку. О, нет, в музыканты он не метил, но иногда… в пылу сражений, или в минуты покоя, как сейчас, ритм жизни врывался в его сознание, отбивая ритмы барабанами, трепеща духовыми инструментами и возносясь к глубинам сознания ритмом чечеток. В такие моменты внутри него загоралась неутолимая жажда жизни, та самая, ради которой он всякий раз обнажал клинок. Вот и сейчас, молотки выбивали четкий ритм, крики окликающих друга людей сливались в монотонный гул, а солнце, с утра радующее глаз, наполняло все жизненной силой.

***

– Ведьмак? – окликнули его.

Роберт и сам не понял, когда успел задремать, убаюканный выдуманной им самим музыкой. Кажется, перевалило за середину дня, хотя тени пока что были неуверенными и блеклыми. Окликнул его не кто иной, как Ульрик собственной персоной. Глава Хеймайев возвышался над ведьмаком темной глыбой. Во всяком случае, ведьмаку так казалось снизу, потому как сидел он на досках причала, а мужик перегораживал ему солнечный свет. Поднявшись и отряхнув руки, он посмотрел на островитянина с легкой улыбкой, которую сам считал вполне дружелюбной.

– Как успехи? – спросил Ульрик осторожно.

– А ваши? – в свою очередь спросил ведьмак.

– Наши, кхе-кхе, ничего, ничего, – поглаживая круглый живот, улыбнулся в усы островитянин. – А ваши? Слышал, ярл спрашивал о вас, пропали вы, говорят. Задание взяли и молчком.

Ведьмак, который с самого начала подозревал нечто подобное, хмыкнул.

– Так задание-то не простое. Докладывать пока что нечего, вот и не видит меня ярл. Впрочем, от его встреч я не скрываюсь, но мало времени бываю тут, все больше около озера того, на которое он мне указал.

Ульрик кивнул, явно оценивая, не врет ли ему Роберт. Впрочем, все сказанное было правдой – в той или иной мере. Видимо, он нашел то, что искал, потому что покивал-покивал, да и пошел, пожелав Роберту поймать, кхе-кхе, девицу-то. Некоторое время ведьмак провожал его взглядом, а затем направился в конюшни, оседлал Инея, да и умчался вдаль. Бескрайние поля и ветер – это лучшая компания для странника дорог.

***

Вернувшись лишь под вечер, как и было велено, он нашел Феаинне за составлением карт. Чародейка, нервно заправляя блестящий локон за острое ушко, отмечала на карте точки. Роберт, скинув верхнюю одежду, осторожно подошел и заглянул ей через плечо. Он не знал в точности, как чародейка отреагирует на подобный жест с его стороны, а потому был готов чуть что убраться по добру по здорову. Но чародейка, кажется, была не против.

– Что это? – спросил ведьмак, рассматривая нанесенные красным точки на карту.

– Места, где был Эйстен, – вздохнула Феаинне.

– Все это возможно определить с помощью магии? – решил уточнить ведьмак.

– А ты думал… – Феаинне покачала головой. – Кровь… магия… все это оставляет следы. Что-то я могла определить сама, места, где Эйс применяя магию. Но есть места, где он применял то же, что и в пещере. Теперь я знаю и их.

Она замолкла, покрутив пером, затем повернула голову в сторону ведьмака.

– Ты задумчивый. Что-то случилось? – словно бы невзначай, она коснулась его щеки кончиком пера. Роберту показалось, что на ее лице мелькнула улыбка.

– Напомнили о работе, пока гулял. – Отозвался он мягко.

– Ах. – Вздохнула она. – Ну да. Ведьмак. Успел набрать заказов? И теперь жители негодуют, потому как ведьмак, который обязался защищать детишек их от леших, скрылся из виду, а лешие сами собой не пропадут. Я угадала?

– Почти. Негодуют местные ярлы. – Усмехнулся он в ответ.

– О! Крупный леший, видимо, – продолжала Фена насмешливым тоном. – И что же ты будешь делать, ведьмак? – она коснулась его щеки пальцами и легко погладила. Роберт не шевелился.

– Найдем Эйстена, а заказы… подождут.

Некоторое время стояла тишина, затем чародейка вздохнула и поднялась, от улыбки не осталось и следа.

– Идем, Роберт. Время не ждет.

***

Они поднимались на утес, встречающий их пронизывающим шквалистым ветром. Погода снова менялась, но, кажется, Роберт уже начинал привыкать. Более того, за эти несколько дней он поймал себя на мысли, что ему это даже начинало нравиться. Эдакий контраст сил природы против сил человека. Может быть, именно поэтому ему так сложно было совладеть с эмоциями внутри себя?…

– Роберт, – позвала Феаинне. – Сюда.

Ведьмак глянул на нее, такую хрупкую темную фигурку на вершине скалы, терзаемой ветрами. Деревья кренили ветви, шелестя остатками листвы, да летели в лицо крупицы снега, припорашивая землю и траву, зелеными клочьями торчащую наперекор суровой природе. Переменчивая погода Скеллиге… он подошел к чародейке, рассматривая резной камень, высотой поболе человека. Камень себе как камень, только вот рунические знаки говорили об обратном – простым этот камень никак не являлся.

У ведьмака на языке вертелся вопрос, но он точно знал, что сейчас его задавать не следовало. У него возникло ощущение, что за это время он лучше понял и осознал Феаинне, ее мысли, настроение и эмоции. Роберту казалось, что это – уже шаг навстречу чему-то доброму в их будущем, но, зная и то, что чародеи непредсказуемы и стихийны, травил в себе эту мысль в зародыше. И больше всего ему хотелось, чтобы чародейка не узнала об этом.

– О чем задумался? – спросила она, словно читая его мысли. Ведьмак вздрогнул, перевел на нее взгляд.

– О камне, – ответил он без заминки. – Он что-то означает?

– Да.

– И… что же? – осторожно уточнил он.

– Дорогу… – медленно произнесла чародейка, – между мирами.

Ведьмак задумался, но его знаний не хватало, да и, что уж говорить, магические штучки не были ему интересны, чтобы иметь личные мысли на сей счет.

– Нужно открыть сколько-то Дорог? – все же спросил он, чтобы поддержать беседу.

– Верно. – Сказала Феаинне. Она коснулась пальцами рун, нанесенных на камень. – Проблема в том, что я не специалист по другим мирам и порталам. Я не знаю, что делать с этим камнем. И чего делать не следует.

Ведьмак сделал несколько шагов в сторону, прошелся туда-сюда, и глубокомысленно изрек:

– Лучше не делать ничего. – Заметив удивленный взгляд чародейки, он пояснил. – Мало ли что может произойти плохого? Но одно мы знаем точно – тут нет ни Эйстена, ни… – он вовремя прикусил язык, с которого готово было сорваться нечто нехорошее, – следов того, куда он мог направиться.

Чародейка молча посмотрела ему в глаза, затем перевела взгляд на море, раскинувшееся перед ними, словно на картинке. Ведьмак подошел и встал рядом, устремляясь вслед за ней. Море несло темные воды, помазанные белыми барашками волн, и отважные чайки носились туда-сюда, пикируя на волны и взмывая вверх. Иногда им удавалось поймать рыбку, но чаще всего окрестные скалы оглашались недовольным гвалтом.

– Почему Скеллиге, Роберт? – спросила вдруг чародейка.

– Что Скеллиге? – не понял ведьмак, он посмотрел на ее профиль, такой светлый в этих темно-синих красках волн.

– Почему ты прибыл на Скеллиге?

Он задумался, затем пожал плечами.

– Я тут не был, решил исправить эту оплошность. Почему ты спрашиваешь? – он искал что-то в ее внешности, но она оставалась недвижимой. Бессмертная. Кто, как ни эльфы, знали цену вечной жизни, цену смерти? Что значила для нее цена жизни одного мага, который и другом-то ей не был?

– Это ли не сон, а явь… – прошептала она. Ветер уносил, глотал фразы, трепал волосы, гнал барашки волн, и если бы Роберт был человеком, он не расслышал бы этих слов. Но он услышал, и они осели в сознании странным осадком тоски и незавершенности. Он молчал, ему просто нечего было сказать.

Наконец, эльфийка вздохнула.

– Идем дальше, – толи предложила, толи спросила она. Ведьмак и на этот раз смолчал, бросая последний взгляд на холодное синее море. Его темные воды действовали умиротворяюще, хотя и несли в себе огромную опасность. Он не знал, за что можно любить море, но, кажется, любил его, даже если и не мог объяснить себе причины этой любви.

***

Вечер этого дня казался умиротворяющим ровно до того момента, пока в таверну, где ужинали чародейка и ведьмак, не зашли несколько человек. С их появлением голоса стихли, а головы опустились ниже к тарелкам. Ведьмак, который был поглощен кашей с чесночным хлебом, не сразу обратил внимание на воцарившуюся тишину, а когда поднял глаза, каша комом встала в горле.

– Ведьмак, – насмешливо проговорил ярл, разглядывая его самого, затем Феаинне и, наконец, их скромный ужин, – вот, значит, как. Прохлаждаешься.