Текст книги "Солнце полярной ночи (СИ)"

Автор книги: Robert Hagen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Все прошло как по маслу – не имея запаса метательным камней под рукой, тролль пошел на ведьмака в открытую. Он ревел и рвал траву, когда промахивался, и его когти, вместо ведьмака, впивались в землю. А тот кружился вокруг юлой. Перекатившись и ударив Аардом (хоть помнил, что на троллей этот Знак не действует), он заставил того отшатнуться, а сам проскочил под его рукой и оказался по другую сторону. Теперь на краю скалы стоял тролль, а не ведьмак. Последний же теперь напирал на тролля, оттесняя его все ближе и ближе к краю пропасти. Тролль махал лапами, пытался схватить человека, но, шаг за шагом, отступал под натиском человеческой воли, пока, наконец, его нога не оказалась на самом краю. Роберт усмехнулся и, сконцентрировавшись, напал, нанося финальный удар. Существенного вреда троллю он не принес, но нарушил его шаткое равновесие. Отскочив в сторону, ведьмак наблюдал, как туша тролля, ревя, исчезает в пропасти. Переведя дыхание, он убрал меч и направился в пещеру. Нужно было проверить, как там дела у магички.

…

К тому моменту, когда он вернулся, чародейка уже пришла в себя, сидела, чертыхаясь и постанывая, и осматривая ногу. Стоило Роберту приблизиться, как она вдруг замерла, не шевелясь, пока ведьмак не подошел и не встал рядом, осматривая недавнее место побоища. Как ни странно, на самом ведьмаке ранений почти не было – только несколько синяков и ссадин. Он раздумывал над тем, что бы такого дерзкого сказать чародейке, сам не мог себе объяснить, почему ему хочется сказать что-то колкое, как вдруг она вздохнула.

– Спасибо тебе… Роберт.

Не успел ведьмак удивиться по-настоящему, как чародейка подняла голову, откидывая капюшон плаща.

– Феан… – шепнул он, потрясенный, разглядывая до дрожи в кончиках пальцев знакомые черты лица.

Она почти не изменилась, разве что стала выглядеть немного серьезнее: все те же прекрасные шелковые, и такие же мягкие на ощупь волосы, острых ушки, торчащие из прядок, прямые брови, слегка вздернутый носик, мягкие губы и зеленые глаза, в которых он тонул когда-то. Он и сейчас тонул…

Эльфийка улыбнулась, протянула ему руку, он подхватил ее, помогая подняться, зачарованно глядя на нее.

– Ты нисколько не изменился, – рассмеялась она, словно колокольчики зазвенели. – Все также теряешь дар речи в моем присутствии, – она кокетливо взмахнула ресницами.

Ведьмак закрыл рот, нахмурился, убирая руку.

– Я, конечно, рад, что смог спасти тебя. – Проговорил он с сомнением. – Но на том предлагаю нашу встречу и завершить. Я рад, что ты жива-здорова. – Словно запрограммированный, он развернулся и готов был немедля направиться на выход. – Прощай.

– Подожди! – чародейка шагнула за ним, кладя руку на плечо. Он не мог сопротивляться. – Роберт, я… – она замолчала. Он ждал. Не дождавшись, начал качать головой, перехватывая изящную руку и убирая ее с плеча.

– Я не хочу вспоминать прошлое, Фена, – с горечью в голосе прошептал он.

– И я не хочу! Не будем вспоминать его тут, – горячо произнесла она. – Я могла бы объяснить, рассказать, как все было. Но столько лет прошло, имеет ли это теперь значение?

Он молчал.

– Ты права. – Вздохнув, отозвался ведьмак, отпуская ее руку. – Уже не имеет. – Он не пытался уйти, только стоял, как истукан, полный тишины и пустоты. Пустота звенела внутри. Он пытался найти звуки, но натыкался на одну и ту же стену пустоты и тишины. Безразличие – нашел он слово, это было безразличие.

– Прошу… – донеслось до его слуха. – Если мы сейчас разойдемся, то судьба больше нас не сведет вместе. То, что мы встретись – знак. Предназначение.

– Предназначение?! – выпалил он, резво разворачиваясь – чародейка вздрогнула и отпрянула, в ее глазах мелькнула тень страха. – Ты предала меня! Лгала с самого начала, использовала! – Все-таки, сорвался он. – А теперь говоришь о каких-то знаках и Предназначениях?! – В глазах ведьмака плясали дьявольские искры.

– Я никогда не предавала тебя, Роберт. Немного использовала, да, – серьезно ответила Феаинне, – Но не предавала. Ты видел не то, что было на самом деле.

– Неужели, – сказал он спокойнее, усмиряя гнев. Он помнил, как трудно с ним совладать, и не хотел… он уже и сам не знал, чего он хотел и чего не хотел. Он так хотел ей верить…

Чародейка кивнула.

– В конце концов, Роберт, – его имя, произнесенное ее голосом, успокаивало, – мы на краю света, – чародейка развела руками, словно охватывая пещеру, – давай… будем тут вместе? – добавила она, протягивая руку и касаясь ладонью его щеки. Ведьмак вздрогнул, потом закрыл глаза. Стена пустоты лопнула, прорвалась, словно смытая потоком надежд и желаний. Он вдыхал аромат ее кожи, одурманенный и опьяненный ее близостью, боясь пошевелиться и нарушить эту чудесную иллюзию полноценности собственной жизни.

– Глупенький, – рассмеялась она, с легкостью читая его мысли. Ведьмак открыл глаза и состроил укоризненную мину. – Мы сможем быть тут, сколько пожелаем. А теперь пообещай, что не сбежишь, и пошли уже отсюда.

– Я не сумею, – усмехнулся ведьмак.

– Сбежать? – игриво наклонив голову на бок, шепнула чародейка.

– Пообещать, – улыбнулся в ответ ведьмак. – Ты права. Давай выбираться отсюда.

– Наконец-то. Только знаешь, я подвернула ногу, а тут не смогу ее лечить, нет ингредиентов. Ты не мог бы…? – она сцепила руки у него за шеей и сделала губки бантиком. Он понял без пояснений – подхватил ее на руки и прижал к себе, направляясь на выход.

От чародейки пахло травами и лавандой, ее щека прижалась к его груди, и ему казалось, что даже через одежду он ощущает тепло и мягкость ее кожи.

… демон внутри него скулил, напоминал, как плохо ему будет потом, когда это наваждение закончится, но Роберт не хотел его слушать – его сознание грелось в лучах его солнца, неожиданной весны посередине зимы.

========== Часть 3 ==========

Выбравшись из пещеры, они застали престранную картину: Иней фыркал и топтался на одном месте, вздергивая красивой головой неподалеку от того места, где ведьмак оставил его, привязав за дерево. Поводья были натянуты, так, что далеко красавцу-коню уйти не удалось, но было заметно, как он старался это сделать. Ведьмак нахмурился и подошел к коню, начал гладить его по холке, успокаивая.

– И чего тебе не стоится спокойно, приятель? – поглаживая коня между ушами, спросил он тихо.

– Он, как и ты, не может устоять перед красивыми женщинами, – смеясь, отозвалась Феаинне. Роберт оглянулся и замер – чародейка развела руки в стороны, медленно водя ими по воздуху, затем резко свела, хлопнула в ладоши – медальон ведьмака дрогнул, а завеса иллюзии лопнула, рассыпалась как мозаика. Ведьмак удивленно вздохнул, рассматривая прекрасную вороную кобылу, сокрытую ранее от его глаз. Иней протяжно заржал, топнул копытом так, что земля рядом дрогнула, а кобыла отозвалась, кокетливо тряхнув черногривой головой. Ведьмак заметил белую звездочку на лбу. Фена наблюдала за ним, слегка склонив голову на бок и храня на губах тонкую улыбку, затем перевела взгляд на коня.

– Роберт, – сказала она вдруг поменявшимся голосом. – Это… это он, да? – чародейка подошла, ведя в поводу свою кобылу, протянула руку и коснулась скул Инея – и тут же отдернула руку, словно обжегшись – сработала магическая защита коня. Ведьмак вздернул брови, он и сам уже забыл о необыкновенном даре Инея.

– Да, это конь из статуэтки, если ты об этом, – отозвался он, перебирая пальцами гриву коня и глядя на чародейку.

– Ты родился… – шепнула она, улыбнувшись как-то слишком искренне. – Я рада. – Она убрала руку и принялась проверять подпругу у своей собственной лошади. – Как ты назвал его?

– Иней, – ведьмак не знал, куда ему девать руки, а потому нашел им единственное возможное сейчас применение – начал проверять, не ослабилась ли подпруга у его коня.

– Как лирично, – усмехнулась Феаинне, а ведьмак снова уловил холодок в ее речи.

Он помнил ее, не только глаза, внешность. Он помнил ее голос, ледяной и насмешливый, словно чародейке с ее прирожденной и приобретенной надменностью (эльфы – гордый народ, а чародеи – еще и надменный) не было дела до жизней остального мира – ему было не ясно, почему она решила взять специализацию лекаря при этом. Но помнил он и другую Феаинне, его «Фен», ласковое и теплое солнце, согревающее своим теплом, бинтующее его раны, в глазах которой он видел беспокойство, нежность – когда она будила его утром, страсть, когда…

– Кхм… ну как есть, – откидывая свои мысли и воспоминания, отозвался Роберт. Феаинне бросила на него оценивающий взгляд, чему-то улыбнувшись, но затем ее лицо вдруг посерьезнело.

– Поехали. Было бы не плохо добраться до таверны засветло.

– А ты в состоянии ехать? – решил все-таки уточнить он.

– Ведьмак, – снова эта ядовитая улыбочка, – я не ты, конечно, с твоей регенерацией, но простое растяжение как-нибудь переживу. Хватит языком трепать.

Ведьмак кивнул и посмотрел на небо – солнечный диск желтел, скатываясь по небу все ниже и ниже в сторону острых пиков гор и темнеющего моря, а с востока надвигалась свинцовая хмарь, не предвещающая хорошей погоды. Стоило поспешить, а то еще, чего недоброго, налетит снежный буран, и унесут всадники Дикой охоты незадачливых путников на своих конях-призраках…

– Пошел, но! – шепнул он на ухо Инею, который все еще косился на кобылу эльфийки и не желал вести себя как подобает. – Пошел, говорю. Иней, не трепи мне нервы, иначе познаешь Аксий.

Конь фыркнул, скосив на хозяина глаз, в котором ведьмак прочитал немой укор, но послушно пошел рысью вниз по тропе, грациозно огибая препятствия. Ветер трепал волосы ведьмака, приятно холодил кожу и доносил его слуха серебристый смех чародейки. Он улыбнулся краем губ и прижался к шее коня, отправляя того в галоп.

***

Таверна в порту Каэр Трольде встретила приятным теплом, вкуснейшими запахами рыбы и пива, и веселым гомоном завсегдатаев. Ведьмак и чародейка прошли к столику в углу, и тот час рядом оказался хозяин – приятной наружности мужчина с намечающимся от сытой жизни пузиком, шикарными – позавидовал бы граф! – усами и шевелюрой медного оттенка. Отерев руки о чистый фартук – ведьмак в очередной раз провел сравнение с жирными, закопченными фартуками, которые доводилось ему видать не в одной таверне и кормче Вызимы и даже, о ужас, Новиграда – мужчина пробасил о радости лицезреть в своей таверне знатных господ и готовности служить весь вечер. Роберт, покосившись на Фену и подсчитав мысленно остатки своих денег, подумал, что есть он будет мало, но чародейка невозмутимо взмахнула рукой, извлекая на стол увесистый кошель. Блеснув из-за капюшона, который так и не снимала, белозубой улыбкой, она ласково произнесла:

– Нам медовухи, жареной рыбки, которой тут так вкусно пахнет, к ней картофеля или еще чего, на твое усмотрение, – глаза хозяина метались от кошеля на столе к улыбке чародейки и обратно. – А еще поменяй мою комнату, что вчера мне твоя женушка выделила, на какую-нибудь более просторную, будь так любезен. И позаботься, чтобы там была хорошая кровать.

Глаза тавернщика метнулись на Роберта, но ведьмак сидел, скрестив руки на груди, с выражением безграничного скептицизма на лице – он еще помнил тот чердак, который отвел тавернщик под жилье ему. Еще недавно чердак казался Роберту отличным местом, но мысль о хорошей теплой постели тотчас смела это ощущение, и теперь у него на языке крутился вопрос, не в половой ли принадлежности дело.

– Все сделаем в лучшем виде, госпожа, – облизнувшись, тавернщик протянул было руку к кошелю, но под немигающим взглядом ведьмака оробел.

– Роберт, – улыбнулась чародейка, поворачивая голову и глядя на ведьмака. – Прекрати гипнотизировать этого милого человека.

– Да я не… – фыркнул ведьмак, отворачиваясь и разглядывая деревянный столб, в полуметре от которого они сидели. Как только хозяин таверны ушел, чародейка заговорила.

– Так что же привело тебя на Острова? – Феаинне поставила локти на стол, переплела пальцы и положила на них подбородок, улыбаясь. Ведьмак перевел на нее взгляд, рассматривая. Ему могло показаться, но улыбка чародейки, еще минуту назад бывшая леденяще-жестокой, стала вдруг теплой.

– То же, что и всегда, – отозвался он, отстегивая ножны и пристраивая мечи рядом с собой на скамье. Они сидели друг напротив друга, так что у ведьмака была прекрасная возможность еще раз разглядеть ее.

– Чему ты улыбаешься? – не выдержал ведьмак.

– С каких это пор для улыбки нужен повод? – усмехнулась чародейка, насмешливо дуя губы в притворной обиде.

– Я тебя знаю, – заломил бровь ведьмак. – Тебе повод нужен.

– Что, если я рада тебя видеть? – она снова улыбнулась, и ведьмаку так захотелось, чтобы думала она тоже, что и говорила.

– Не верю. Следующая попытка, – Роберт, против своей воли, улыбался ей в ответ.

– Ох, ведьмак! – прыснула она, затем пожала плечами. – Твое право не верить. Так что же привело тебя?

Дверь в таверну с грохотом открылась, послышался шум, восклицания и смех, потянуло холодом.

– Уххх, пурга началась! – отряхивая с шапки снег, пробасил вошедший воин. Его приветствовали с разных сторон оклики, и некоторое время он в замешательстве осматривался по сторонам, пока, наконец, проблема не была решена – мужчины просто сдвинули столы, так что шума, а вместе с тем, и скрипа передвигаемых дубовых столов прибавилось. Ведьмак усмехнулся и запоздало добавил:

– Работа, что же еще. Ну а ты тут как оказалась? – тавернщик появился как из под земли, поставил перед ними жбан и две кружки и, поклонившись исключительно чародейке, удалился.

Феаинне некоторое время молчала, глада на него, ее улыбка медленно гасла. Наконец, вздохнув, она совсем перестала улыбаться и, потянувшись к кружке, пригубила немного меда, поморщилась, снова вздохнула.

– Как ни странно, я тут тоже по работе, – поставив кружку перед собой, она обхватила ее руками. – Думаю, тебя это может заинтересовать… или нет, – пожала она плечами. – Может быть, мне очень повезло, что я встретила тут тебя.

Ведьмак нахмурился.

– Я не хочу участвовать в твоих чародейских фокусах, если ты об этом. – Осторожно заметил он.

– Фокусах? Ты оскорбил меня, ведьмак, – фыркнула чародейка, но Роберт не заметил признаков гнева в ее глазах. Она вздохнула, словно собираясь с мыслями, затем заговорила, глядя Роберту в глаза. – Эйстен пропал. – Ведьмак умел держать себя в руках и не вздрогнул, однако его пальцы едва заметно сильнее стиснули кружку, которую он также держал в руках. – В последние годы он увлекся изучением Врат между мирами – тема не новая, но так как найти их не удалось пока никому, то находятся иногда смельчаки…или безумцы, – добавила она шепотом. Ее взгляд метнулся по таверне, не останавливаясь ни на ком конкретном. Ведьмак ждал. – В последний раз он явился на совет очень возбужденным, рассказывал о своей находке. «Нашел зацепку!» – говорит. – «Возможность путешествовать между мирами!». И понес что-то про сокрытые артефакты, остров в тумане, который невозможно найти. Никто всерьез не воспринял его речи, ведь он говорил так не в первый раз, многие привыкли. – Феан подняла глаза на ведьмака. – Но потом он не явился на следующий совет. Потом еще на один, и я забеспокоилась. Попытки связаться с ним также закончились ничем. – Ведьмак пошевелился, не в силах сказать ни слова. Его сердце, против привычного, гулко билось под ребрами, ныло непривычной, тупой болью. Он не хотел… не хотел этого знать. Но было слишком поздно. – Он несколько раз повторял, что нашел нечто ценное на Скеллиге, но не придумал способа забрать с собой. Поэтому я почти уверена, что искать следует здесь. – Она перевела дыхание, отпила немного меда из кружки, затем добавила, глядя в изменившееся лицо ведьмака, на желваки, ходящие на его скулах, и сузившиеся зрачки. – Во время плавания мы попали в шторм, и мое оборудование было испорчено, так что я не смогла сразу проверить свою догадку. Пришлось рискнуть и ограбить троллей, – подмигнула она ему.

– Так вот что ты делала в пещере.

– Да. Горный хрусталь сможет заменить мне побитые стекла. – Она умолкла, выжидающе глядя на ведьмака, затем добавила. – Но мне нужна помощь. Твоя помощь, Роберт. Я думала сделать все сама, но сейчас понимаю, что магия не всесильна, мне нужен еще и меч. Твой меч. Ты… поможешь мне? – Феаинне, казалось, затаила дыхание.

Он медленно кивнул.

– У меня нет выбора, – пожал плечами Роберт.

– Выбор есть всегда, – отозвалась Феаинне. – Ты волен отказаться, – она опустила глаза, – я тебя не стану держать.

– Ты обижаешь меня, чародейка. – Устало вздохнул Роберт. – В отношении друзей другого выбора быть не может.

***

Узоры на дубовой двери были чрезвычайно интересными.

Ведьмак пялился на них уже с минуту, и сейчас начал замечать определенный узор. Поймав себя на этом занятии, он занес руку и дважды постучал в дверь, прогоняя мысли, скачущие в голове. Дверь распахнулась, словно по мановению волшебной палочки, маня полумраком, царившим внутри. Роберт сглотнул и сделал шаг внутрь.

… после обмена «любезностями» Феаинне, сославшись на усталость и поврежденную ногу, отправилась наверх, бросив короткое «жду тебя». Задумчиво сидящий Роберт поднял глаза от кружки, в которой топил свои мысли, но чародейка уже поднималась по ступеням, не оборачиваясь и закутавшись в плащ – просто еще одна странница в этом холодном месте. Ведьмак думал. Чем дольше он делал это, тем сильнее склонялся в пользу кажущегося теперь крайне уютным и безопасным чердака, из которого открывался прекрасный вид на фьорд. По прошествии чего-то около получаса он решился. Поднимаясь, прихватил мечи и куртку, которую успел снять, стоило им только занять места, и направился по лестнице наверх. Пройдя нужный пролет, он ступил на лестницу, ведущую еще выше, в его скромное убежище, еще недавно казавшееся просто коморкой, но стоило ему пройти несколько ступеней, как разум возобладал.

«Она же решит, что я просто трус.» – метнулась вдруг мысль. – «Это провокация, Роберт, не поддавайся.» – Сказал он сам себе, оборачиваясь и делая шаги вниз по лестнице. Внизу лестницы он встал, с недовольной миной скрестил руки на груди и оперся о стену.

«Ага, а если я приду, решит, что я слабовольный кретин.»

Роберт вздохнул и отругал сам себя.

«Чего же ты хочешь сам? На самом деле?» – задало сознание конкретный вопрос. Он знал.

Желание прокатилось по паху горячей волной, в голове зашумело, ведьмак чертыхнулся и закрыл глаза.

– Что ж, значит, слабовольный кретин, – сказал он вслух негромко и шагнул в сторону двери, занеся руку. Так некстати подвернулись эти странные узоры на двери…

… в комнате было тихо и сумрачно, пахло травами, а свет давала только одиноко стоящая на тумбочке свеча. Феаинне стояла у окна, спиной к нему. Ведьмак заметил, что рама приоткрыта – сковозняк ходил по полу – а магичка смотрит куда-то вдаль. Некоторое время он изучал ее силуэт, отмечая, что ничего не изменилось в нем – он все также был очарован ею, все также сходил с ума, стоило ему увидеть ее. Он поймал себя на мысли, что в итоге рад, что спас ее. Думая о чудесном спасении, он немного успокоился. В конце концов, некрасиво как-то, вламываться и…

– И что надумал? – прервала его мысли чародейка, оборачиваясь. Ее волосы, скрытые раньше плащом и капюшоном, спадали до пояса, струились, словно лучи солнца в рассвет, темно-зеленая туника и узкие обтягивающие штаны заставляли прослеживать взглядом контуры фигуры, не давя возможности отвести взгляд.

– Ты о чем? – он сглотнул, ощущая, что успокоиться тут не получится хоть зарежь себя своим же мечом – впрочем, этот-то вариант был тем, чего он сейчас хотел, если…

Его зрачки расширились от плохо скрываемых эмоций, губы пересохли, но он не смел шевельнуться, просто стоял и смотрел на нее. Знал, что она читает его как книгу, да что там – язык тела говорил больше слов.

– Ты пришел, – констатировала она факт, медленно подходя и прищуриваясь. – А хотел сбежать. Почему? – ее узкая ладонь коснулась его щеки, Роберта тряхнуло. Хотелось закрыть глаза и представить, что все это – прекрасный сон, ведь сны, хоть им и свойственно кончаться, не прощаются и не посылают тебя ко всем чертям…

– Я не могу сопротивляться тебе, – шепнул он, касаясь пальцами ее руки, проводя ими по кисти, запястью, задевая острый локоть и идя вверх к плечу, замирая. – Я ненавижу то, что ты делаешь со мной, – продолжал он, проводя пальцами по ее скуле и касаясь подбородка. – Ненавижу, что я верю тебе. Не могу не верить тебе. – Его лицо исказила гримаса муки. – Что, даже спустя все эти годы, спустя предательство и обман… – он коснулся ее губ, провел подушечками пальцев, едва касаясь и не отпуская ее взгляд. – … все то, что вывернуло меня наизнанку… – Он вздохнул, словно это могло помочь. – Я люблю тебя. Черт меня побери если знаю, за что.

Она не ответила, только протянула руку, поглаживая его по затылку. Он не выдержал, привлек к себе, стараясь не слишком сильно сдавливать в объятиях – не хотел причинять ей боли, а Фена вдруг подалась навстречу, прижалась к нему, поднимая голову – ее горячее дыхание обожгло горло, заставило мурашки бегать по шее – и порывисто ища его губы. Он не заставил себя упрашивать – нет смысла бороться с тем, чего так жаждешь. Дверь жалобно скрипнула, когда ведьмак приложился о нее спиной, но он, кажется, этого даже не заметил – был занят развязыванием шнуровки туники, в который раз проклиная «женские штучки», даже не замечая, что Феаинне уже успела справиться с заклепками его куртки.

«Столько лет прошло…» – думал ведьмак, оседая на пол и увлекая за собой чародейку. – «Ничего не изменилось во мне.»

Так и не успевая снять с себя одежду, они обошлись практическим минимумом и полом вместо кровати, ненасытные и горячие. Жар топил лед, уносил с собой осколки прошлого, заменяя настоящим моментом, стирая лишние вопросы, расставляя новые приоритеты, наполняя давно забытым чувством счастья, эйфории.

Ведьмак знал, что так не будет вечно, но был счастлив в этот миг, наполненный запахами трав, оседающий пылью на ладонях, которыми упирался в пол по обе стороны от лица чародейки, утопая в ее зеленых глазах, двигаясь в их общем ритме, словно и не было этих лет… Он старался для нее, хотел, чтобы она тоже была счастлива, хотя бы в эту ночь.

– Роб! – вскрикнула она, стискивая коленями его талию и прижимая к себе.

Ночь вспыхнула в их глазах звездным огнем. Ведьмак крепко обнял чародейку, горячо дыша ей в шею, переводя дыхание и не желая отпускать ее. Никогда.

– Варвар, – шепнула она нежно, гладя его по голове кончиками пальцев. Ему нравились такие прикосновения, и она знала это, пользовалась.

– Уж какой есть, – он поднял лицо, глядя в глаза чародейке, – другого не будет, – он усмехнулся и куснул ее за кончик острого уха.

– Вот уж точно, подарочек, – рассмеялась чародейка, обнимая его.

За окном бушевала вьюга. Порывы северного ветра стучались в рамы, задувая в приоткрытое окно. Ветер прошелся по ним, заставляя мурашки бегать по коже.

– Все-таки, – чародейка вздрогнула, поежилась, – постель выглядит заманчивее.

– И надо закрыть окно, – согласился ведьмак, храня на лице улыбку.

Феаинне смотрела на него и улыбалась в ответ. Он засмотрелся на нее, в который раз поражаясь ее красоте, пока потоки холодного воздуха, окончательно разгулявшиеся из открывшегося под порывами ветра окна, не согнали их с пола. Впрочем, окно было надежно закрыто, а постель оказалась куда мягче деревянного пола. На Скеллиге обрушилась метель, но в комнате было тепло и уютно.

Ведьмак закрыл глаза, улыбаясь – он запоминал этот момент, впитывал ощущения каждой клеточкой тела, каждым жестом и движением, отдавая и принимая, пока на востоке не начало розоветь небо над горными пиками.

– Завтра, – зевнула чародейка, прижимаясь к нему под бок, Роберт обнял ее рукой, поглаживая плечо, – мы продолжим завтра.

«Завтра…» – подумал ведьмак, поворачивая голову и глядя в окно на утреннее небо.

«Это звучит слишком многообещающе…»

========== Часть 4 ==========

Утро после бури выдалось на удивление солнечным. Выпавший снег переливался на рассветных лучах яркими теплыми красками, а птицы, вопреки сезону, разрывали ледяные оковы острова своими незамысловатыми трелями.

Ведьмак открыл глаза и некоторое время глядел в потолок. Он заметил паутинку, сплетенную в углу комнаты, а затем и обитателя этой паутины, который, повиснув на нити, покачивался из стороны в сторону на легком сквозняке. В комнате было светло – лучи солнца проникали и сюда, наполняя ее теплым светом и ощущением уюта. Роберт повернул голову на бок, улыбнулся. Феаинне спала, уткнувшись носом в его плечо, ее пальцы касались его руки – он помнил, что ночью она прижалась к нему, обнимая за руку.

«Вот только не строй иллюзий, Роберт», – шикнул он сам на себя, в тщетной попытке самоубеждения. Он пытался, но не мог. Понимал, что, когда наступит момент расставания, его не кисло тряханет, но старался не думать об этом – важно то, что здесь и сейчас. Здесь и сейчас была теплая комната, погруженная в лучи утреннего света, была здесь и чародейка, во сне так мило обнимающая его руку, словно он и в самом деле был для нее важен…

Он вздохнул, непроизвольно пошевелившись, и разбудил тем самым девушку.

– Доброе утро, – сонно проговорила Фена, глядя на него слегка затуманенным взором.

– Доброе, – улыбнулся ей в ответ ведьмак, не выдержал, потянулся и поцеловал ее в лоб. Феаинне взглянула на него удивленно, но ничего не сказала.

…

После завтрака каждый отправился по своим делам – Роберту предстояло вернуть добытый вчера нож отцу пропавшего Ойре, а Феаинне отправилась по своим делам, о которых умолчала, впрочем, ведьмаку было, пожалуй, все равно – дела так дела.

Он нашел островитянина, имени которого даже не спросил ранее, в том же месте, где мужчина его перехватил. Это было на руку Роберту, и он без лишних церемоний рассказал, как обстояло дело, вручив добытый с тела паренька нож. Отец принял странный дар с отчаянием на лице, что в свою очередь странно повлияло на ведьмака – его сознание вдруг закрылось, перестало пропускать эмоции извне. С каменным лицом он принял кошель с деньгами, рассказал, где оставил тело на случай, если родные решат устроить погибшему достойное погребение, и, вскочив на коня, поехал обратно. У него не было эмоций на этот раз – или он заставил себя в это поверить. Чувствовал, что стоит огородиться от этого, ведь кто знает, что в конечном счете ждет их во время поисков Эйстена. Предчувствия были странными.

…

Дорога, по которой они ехали, тянулась в горы. К полудню стал накрапывать мелкий дождь – погода, разгулявшаяся утром, опять менялась. Из-за этого настроение у ведьмака, пришибленное после встречи с островитянином, падало еще ниже, становилось просто таким же мрачным, как погода вокруг. Феаинне также не пыталась сделать его краше, молчаливо ехала рядом. Они направлялись в деревню, где, со слов чародейки, в последний раз видели мага. Быть может, рассуждала она, местные жители смогут рассказать, что искал тут маг, и куда направился.

– Или пошлют нас к черту, – пробубнил ведьмак, плотнее закрывая лицо плащом, впрочем не слишком успешно – моросящий дождь стал косым, попадал на лицо. Сделать с этим он ничего не мог, в отличие от чародейки, сделавшей над собой завесу. Она предлагала и ему, но ведьмак твердо решил, что лучше сносить капризы непогоды, чем постоянное дрожание медальона. Да и что он, никогда под дождем не путешествовал чтоли? Этим он мотивировал свой отказ, но причина, должно быть, крылась в чем-то еще, о чем он и сам не подозревал.

Эльфийская чародейка глянула на него из под капюшона, но промолчала.

…

Как это обычно бывает, напасть пришла тогда, когда меньше всего этого ждешь. Они миновали большую часть расстояния до деревни и сейчас ехали по извилистой дорожке, огибающей гору, ибо деревня, в которую им было нужно, находилась по ту сторону. Конечно, чародейка могла перенести их с помощью магического портала, но Роберт наотрез отказался – как человек, не обладающей магической силой, он не любил и не доверял магии. Фена лишь пожала плечами, наколдовав себе водонепроницаемый щит, а ведьмак злился на себя и мок под дождем. В своих мыслях он уже несколько раз окликал чародейку и просил сотворить и ему такой щит, но говорить вслух все не решался.

Мысли эти отнимали у него большую часть времени, ибо в дороге ведьмак и чародейка практически не разговаривали. Обсудив свои планы, маршрут и готовность к путешествию, каждый из них погрузился в свои мысли. Именно поэтому ведьмак не заметил и не сразу отреагировал, когда копыта едущей сбоку от него кобылки чародейки вдруг поехали по раскисшей грязи. Лошадь всхрапнула, встала на задние ноги и истошно заметалась, скидывая с себя наездницу. Феаинне скатилась с крупа, но поводья обмотались вокруг ее запястья, лошадь тащила ее за собой – к отвесному слону, за которым блестела снежно-лесная бездна. Роберт слетел с коня, на ходу обнажая клинок. Он едва успел подскочить к чародейке и одним махом перерезать поводья, как лошадь, обезумившая от того, что ноги ее скользили по грязи, скатилась с края дороги и, оглашая скалы диким ржанием, ухнула вниз. Ведьмак прижал к себе дрожащую чародейку, крепко обнял и медленно отвел в сторону от обрыва. Ее глаза неустанно глядели вниз, пока бездна не скрылась за краем – ведьмак отводил ее все дальше. Не зная, что следует сказать или сделать, Роберт обнимал чародейку и слегка поглаживал по спине до тех пор, пока она не попыталась высвободиться – тогда он разжал руки и отступил в сторону, беря под уздцы Инея и старательно делая вид, что не замечает бледности лица чародейки. Он знал, что ей не нравится, когда кто-то уличает ее в слабине, также, как это не нравилось и ему. Стоило просто делать вид, что все нормально. И он старался, ради нее.

***

Ближе к обеду они, наконец, прибыли к нужной деревне. Иней, который теперь вез на себе обоих, был явно не доволен этим, храпел и пытался укусить Роберта, но не дотягивался. Феаинне быстро взяла себя в руки и сейчас излучала строгую уверенность и отчужденность. Роберт же, по привычке, в разговоры не вступал, лишь внимательно слушал и украдкой оглядывался.

А огладываться стоило.

Не нравились ему взгляды, которыми встретили их селяне. Недобрые они были, хмурые и подозрительные. Было и еще что-то, чего Роберт никак не мог понять, пока Фена не сделала привычную для нее вещь.

Не получив никакой конкретной информации, раздосадованная чародейка, фыркнув, собралась было пойти к месту, где они оставили коня Роберта, как вдруг остановилась, разглядывая что-то около одной из хат. Роберт едва не наткнулся на нее, погруженный в свои мысли.