Текст книги "Профессионал (СИ)"
Автор книги: Rise 7 B
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Закрываю глаза и безмолвно накрываю его тело своим, каждой клеточкой ощущая его под собой. Целую губы, что без устали шепчут короткое «люблю», которое я так хотел остановить, но которое он произносит теперь так легко и свободно. И пусть я до сих пор не знаю, что заставило его сказать это сегодня впервые, но понимаю, что больше он сдерживаться не будет. А однажды не смогу и я. Пора это принять. Но сейчас на размышление сил нет никаких: каждое его прикосновение сжигает и разжигает что-то внутри. Он нужен мне.
– Кри…ст… – любимое имя срывается с губ с трудом, когда я вновь чуть приподнимаюсь на руках над ним и пытаюсь сфокусировать взгляд. Он тихо стонет и пытается притянуть меня назад, нажимая пальцами на обнаженную кожу моей спины… обнаженную… я даже не заметил, когда мы сняли футболки. Оба. Хотя какая разница? Не это же меня отвлекло… Пытаюсь что-то вспомнить, но получается плохо, ведь Крист, в отличии от меня, не останавливается. Не слышит… довольно громкий стук в лобовое стекло. И мелодию вызова моего телефона.
Резко дергаюсь назад, отрываясь от тела Перавата под собой, отчего он, кажется, вспоминает все самые неприличные слова, которые знает, но я стараюсь не обращать на это внимание, просто судорожно втягиваю в себя воздух и очень медленно оборачиваюсь… От облегчения тут же начинает слегка кружиться голова. Но, судя по взбешенному виду пи’Джейна, радуюсь я рано. Мой старший друг смотрит на меня через лобовое стекло, застыв перед машиной Криста и недвусмысленно тычет пальцем в собственный приложенный к уху телефон, явно намекая, что мне нужно взять свой.
– Пи… – принимая, наконец, вызов я стараюсь не думать, каким сейчас меня видит мой менеджер: полуобнаженным, раскрасневшимся и с припухшими от бесконечных поцелуев губами… Так стыдно мне, наверное, не было еще никогда.
– Сингто, будь добр выйти из машины. Я тебя жду.
Отключается, даже не дожидаясь ответа и скрывается из виду. Похоже, смотреть на то, как мы с Пераватом будем одеваться у него нет ни малейшего желания. Я вспыхиваю еще больше и перевожу взгляд на Криста, по-прежнему лежащего подо мной. Если судить по блуждающей на его губах улыбке и хитро прищуренным глазам, в отличии от пи, он абсолютно доволен и мной, и собой, и всем происходящим в целом. Мне даже кажется, что слишком доволен: как человек, получивший именно то, на что рассчитывал.
– Крист, ты… – останавливаю, готовые сорваться раздраженные слова, и лишь тихо вздыхаю. Я хотел этого не меньше, чем он. Склоняюсь над ним еще раз и буквально на секунду прикасаюсь своим лбом к его, заглядывая в черные глаза. -… полный придурок.
Быстро целую и, не обращая внимания на его вновь потемневший от желания взгляд, надеваю футболку и перебираюсь назад на пассажирское сиденье. И даже не собираюсь отвечать на его явно провокационное:
– Может приедем на съемки попозже, пи? Скажем, что проспали.
Просто сам нажимаю на приборной панели кнопку, отвечающую за блокировку замков, и выбираюсь наружу. Лишь перед тем, как мягко захлопнуть дверцу, предупреждаю:
– Не задерживайся, Крист.
Внутри машины пи’Джейна атмосфера гораздо тяжелее, чем у Перавата. В первую очередь, конечно, потому что мой менеджер крайне зол и даже не пытается этого скрывать. Удивительно скорее то, что он не начинает отчитывать меня сразу, как я появляюсь. Вместо этого дожидается, пока я устроюсь рядом с ним, пристегнусь, а сам он отъедет от бордюра, оставляя мерседес Криста позади, где сейчас, полагаю, Перават неспешно приводит себя в порядок. Опять краснею и виновато смотрю на друга. Не думаю, что он жаждал увидеть, как мы с Кристом…
– Прости, пи. Это моя вина.
– Не сомневаюсь. Вряд ли даже Крист сумел бы заставить тебя полностью отключить мозги, если бы ты сам этого не хотел. – сжимаю пальцы, лежащие на коленях сильнее, но молчу. Пи’Джейн прав: отрицать это бессмысленно. – Но поясни вот что: это значит, что ты подумал и все-таки собираешься плюнуть на все, ради чего трудился столько времени? Или это у тебя временное помутнение? Ты хоть представляешь, что собираешься сделать? Чем рискуешь?
Закрываю глаза и несколько минут вслушиваюсь в себя. Пытаюсь понять действительно ли я готов нести ответственность за то решение, которое принял после повторного признания Криста, или оно лишь следствие всплеска тех чувств, которые так легко вызывает Перават… которые может вызвать только он. Печально улыбаюсь и, вновь открыв глаза, смотрю на пи, умоляя его простить…
– Да, пи. Я люблю его.
– Дурак. – мой менеджер морщится, сильнее сжимая руль и увеличивает скорость. Говорить со мной сейчас он явно больше не хочет. А я молчу… потому что должен обдумать еще слишком многое, ведь знаю: за свое счастье мне придется что-то отдать и лучше предложить цену самому, а не ждать, пока ее назовут мне.
На площадке Крист появляется спустя пять минут после нас и выглядит абсолютно счастливым. Тут же находит меня взглядом и, активно помахав мне рукой, устремляется к гримерам. Его непосредственность и откровенность в проявлении чувств всегда меня поражала, но сейчас… где-то глубоко внутри я даже рад, что он такой. Чем больше он покажет, насколько привязан ко мне, тем меньше будет тех, кто захочет попытать счастье и приблизиться к нему…
Чуть вздрагиваю, понимая, что стоило мне решить, что я буду за него бороться, как я сразу стал непримиримым собственником. Это… неправильно. Но долго истязать себя мыслями о собственном несовершенстве мне не позволяет все тот же Крист. Едва разобравшись с гримом, он возникает рядом со мной, протягивая небольшую картонную коробку.
– Пи! Смотри, что я тебе принес! Только что доставили. Из DID.
– Зачем?
– Чтобы ты поел, конечно! Ты утром только кофе выпил, я видел!
Перават подчеркнуто осуждающе хмурится, оставляет еду и уносится в сторону съемочной площадки. А через несколько часов повторяет свой заход еще раз. И еще… Кажется, он снова забывает значение слова «умеренность», но точно знает, что такое «забота».
Его третье появление я встречаю уже широкой улыбкой. Мне больше не страшно. И я тоже готов сделать все, чтобы доказать, что моя любовь ему не навредит.
========== Часть 23. Крист ==========
Крист
Весь день пи’Джейн испепеляет меня взглядом, но мне, честно говоря, все равно. Он тоже вчера заставил меня испытать всю гамму неприятных эмоций, притащив с собой того мужика. А все, что сделал я – показал ему, насколько счастливы можем быть мы с Сингом. Впрочем, о том, что я затеял представление в машине ради глупого желания отомстить менеджеру Прачаи, я забыл сразу, как только пи оказался в моих руках. Невероятный, прекрасный, самый лучший парень на свете. С печальным и нежным взглядом, что так откровенно шептал о его чувствах…
По моему телу проходит дрожь, и я вновь оглядываюсь на Прачаю. Он сидит невдалеке, разговаривая о чем-то с Вивьен, и даже не представляет насколько восхитителен. Если бы можно было зацеловать его прямо здесь… Подхожу ближе, улыбаюсь своей партнерше по сериалу, и, все-таки не удержавшись, присаживаюсь на подлокотник кресла пи, одновременно «по-дружески» приобнимая его за плечи. Не могу не прикасаться к нему.
– Сколько сцен у вас осталось?
– У меня три. Хочешь пригласить на свидание? – Вивьен кокетливо улыбается, а потом заливается смехом. Я фыркаю. Несмотря на то, что мы давно дружим, и я прекрасно знаю, что у нее есть парень, она не устает меня дразнить.
– Только если вместе с Тимом.
– Тогда зови Клей, и устроим двойное. Я только за. – Ви, кажется, действительно понравилась её собственная идея, она даже подалась вперед, а вот Синг… деревенеющие мышцы под моей рукой не позволяют усомниться в том, что в наших отношениях не только я ярый собственник. И пусть это льстит, но некоторые вопросы лучше прояснить сразу. Он должен знать.
– С Клей мы расстались больше двух недель назад, так что не получится, Вив.
– О… Так ты одинок? – моя подруга задумчиво смотрит на то, как я успокаивающе поглаживаю плечо Синга, а потом, усмехнувшись, поднимает взгляд на меня. – Ни за что не поверю.
– И не надо. Но с двойным свиданием придется подождать. – на секунду обнимаю Синга чуть крепче и спрыгиваю с подлокотника его кресла. До назначенной кун Дарой встречей осталось совсем немного времени, а у меня тоже есть к ней несколько вопросов. – Ладно, ребят, мне пора ехать, меня ждет мой директор, а завтра – спа, сауна и супер-пупер процедуры для кожи. На награждении я буду идеален, вот увидите!
– Похоже, ты уверен в своей победе.
– А кто-то сомневается?
– Пи’Синг, хоть ты ему скажи!
– Он победит, Ви. Я тоже так считаю. – Прачая поднимает на меня взгляд и тепло, но немного грустно улыбается. – До завтра, Крист. Отдохни как следует.
– До завтра…– от ласки в его взгляде так хочется остаться с ним рядом до конца съемок, а потом… просто пойти домой. Вместе. Но он первым же меня придушит, если я заикнусь о таком. Вздыхаю, и прощаюсь легким взмахом руки. Мне действительно пора. – Пока, Ви!
Где-то в середине пути к офису получаю сообщение от кун Дары о том, что она сможет встретиться со мной только поздно вечером, и мне приходится менять планы, созваниваясь с ребятами и выясняя, кто из них свободен для посиделок в ближайшем ресторане. Оставаться одному мне совершенно не хочется. Почему-то я все больше нервничаю, а Синга, чье присутствие меня успокаивало днем, рядом уже нету.
Как назло, соглашается только пи’Офф и еще долго стебет мои непрестанные ерзанья на диване. Но с ним хотя бы весело, и еще пара часов даются мне достаточно легко. Правда, в обозначенное в очередной раз время я все равно влетаю в кабинет кун Дары слегка взвинченным, и, быстрым шагом пройдя до ее стола, с ходу плюхаюсь в кресло напротив, за что тут же заслуженно получаю раздраженное:
– Крист! Тебе что, до сих пор нужны занятия по этикету?
– Простите! – тут же вскакиваю, вежливо кланяюсь и назад сажусь только после разрешающего кивка. Весь день меня изводили мысли о том, что она может быть как-то связана со страхами пи, и теперь, когда у меня есть реальная возможность это выяснить, держать себя в руках очень тяжело. Настолько, что я опять плюю на вежливость, начиная первым. – Мне нужно с вами поговорить.
– Я думала, что это я тебя звала. Но, похоже, просто так ты не угомонишься. В чем дело?
– Вы… пи… – под холодным взглядом собственного директора мне вдруг становится неуютно, и я внезапно понимаю, что хоть и думал об этом разговоре весь день, но так и не заготовил ни единого вопроса. Идиот. – Вы… когда-нибудь говорили с ним…о нас?
– С кем и о ком, Крист? Ты сейчас выглядишь глупо с такими вопросами.
– С Сингто. – вспыхнувшая злость усмиряет панику и сразу приводит меня в чувство. А еще… я вижу, что кун Дара прекрасно поняла меня с первого раза, но на встречу идти не собирается. И это уже о многом говорит. – О наших с ним отношениях.
– Конкретнее. О каких отношениях.
– О том, что я люблю его. – если она хочет услышать прямо, то пусть. Скрываться я не собираюсь. Но удивленной она не выглядит. Лишь презрительно кривит губы, вызывая у меня где-то внутри ледяную дрожь. Я уже знаю ответ.
– Говорила. До того, как он покинул агентство. Точнее – именно поэтому он его и покинул. – Я сглатываю, чувствуя, лед сковывает уже все тело. Что она… – В отличии от тебя, Сингто – мальчик умный. Еще тогда он предпочел карьеру «вашим отношениям». И теперь вы оба звезды топ-класса, а не просто два гея, утешающих друг друга на морском побережье.
– Что вы… – вскакиваю, сжимая кулаки, но она не дожидается продолжения:
– Сядь, Крист. Уйти он решил сам. Я его не заставляла. Но и тогда, и сейчас считаю, что он сделал правильный выбор. К чему этот разговор теперь? Те слухи, что появились о вас, правда?
– Правда. – так и не сажусь, прожигая ее взглядом. Внутри все крошится ломкими осколками… заходится от ярости и… страха. Как же так… Он… поэтому ушел? Уже тогда? Карьера?.. Так… больно… Но… – Я люблю его.
– Ты – да. А он? Почему ты прибежал сюда, а не поговорил со своим благоверным? – кун Дара насмешливо смотрит на меня, а мир вокруг окончательно смазывается, теряя очертания, и я до крови впиваюсь ногтями в собственную ладонь. Я не сорвусь. Не при ней. – Молчишь? И правильно. Ты тоже понимаешь, что, если его заставят выбирать, то он снова выберет не тебя.
– Вы ошибаетесь.
– Я права. И ты тоже это знаешь. Но, если хочешь, можешь проверить сам. Завтра я встречаюсь с Прачаей. Поговорим и о тебе. Если так интересно, то приходи тоже, я назову тебе место. Только… не советую болтать об этом с Сингто. Посмотришь, каков он на самом деле. Может, хоть это прочистит тебе мозги. – кун Дара встает со своего места, обходит стол и оказывается совсем близко, смотря мне прямо в глаза, пока я кусаю губы, чтобы… чтобы… – Ты меня разочаровываешь, Крист. Не об этом я хотела с тобой говорить, но… больше не о чем. Возможно, завтра все изменится. А сейчас, пожалуйста, покинь мой кабинет.
Я отшатываюсь… А потом просто ухожу. Не оглядываясь и не прощаясь. В голове нет ни единой мысли, и до самой машины я иду в каком-то странном отупении, безразлично кивая знакомым актерам и персоналу, которые по каким-то причинам до сих пор оставались в здании и теперь здороваются со мной…
Только оказавшись внутри автомобиля, в котором мы с Сингом еще недавно ласкали друг друга, я понимаю, что что-то не так. Что меня трясет все сильнее… что я кричу… Кричу, срывая голос и не видя ничего вокруг от текущих по щекам слез. Не понимая… как же он мог… И если снова… Что он действительно так и не сказал…
И мне нужно почти пять минут, чтобы набрать дрожащими пальцами «Я люблю тебя», смаргивая и сглатывая проклятые соленые капли… Еще несколько, чтобы получить ответное сообщение… «Увидимся завтра, Крист. Спокойной ночи». И лишь мгновение, чтобы пальцы ослабли, выпуская телефон из рук. Ни разу. Он так ни разу мне этого и не сказал.
Тихо, надрывно смеюсь и коротко нажимаю на кнопку, откидывая свое сиденье назад. Как утром. Но уже один. И все равно это лучше, чем ехать к себе, где меня никто не ждет, ведь здесь я по-прежнему могу закрыть глаза и еще раз повторить:
– Я люблю тебя, пи.
А там… где-то глубоко внутри, он обязательно потянется к моим губам… И я… не отпущу, все ближе прижимая к себе.
========== Часть 24. Сингто ==========
Сингто
Яркие вспышки фотоаппаратов и крики фанатов давно привычны, так же, как и необходимость широко улыбаться на протяжении всего пути от машины к холлу. Все как обычно. Кроме одного: сегодня я с первого же мига начинаю искать взглядом Криста, надеясь увидеть его еще до того, как мы окажемся в зале. Тянущее чувство в груди с самого утра не дает мне покоя.
Вчерашнее короткое: «Я люблю тебя» – стало единственным сообщением от него до этого момента, и это…странно. Он всегда закидывал меня бесконечными посланиями, и вряд ли после собственного признания изменил бы своим привычкам… Но даже если так… Почему он не ответил, когда я сам написал ему несколько часов назад?
Мысль о том, что кун Дара вчера могла сказать ему что-то не то, заставляет все внутри сжиматься от иррационального страха, пугая гораздо больше, чем моя собственная скорая с ней встреча. И пусть я пытаюсь успокоить себя тем, что к ней он поехал сразу после съемок, а фотки, которые я потом видел в его инсте, он публиковал уже после… Но помогает мало. Уверенность в том, что он не стал бы дурачиться с пи’Оффом в ресторане, если бы узнал о нашем с кун Дарой соглашении, больше не спасает. Мне нужно поговорить с ним.
Наконец, замечаю его в группе других актеров и пытаюсь догнать, но меня перехватывают журналисты, и еще 10 минут приходится давать очередное интервью, пока он уходит все дальше. Хочется наорать на всех, кто меня задерживает, но я привычно сдерживаюсь и почти ненавижу себя. Если бы на моем месте был Крист, он бы сумел придумать какую-нибудь отговорку.
В зале нас тоже сажают так далеко друг от друга, что пересечь все это расстояние до начала церемонии, не будучи еще сотню раз остановленным снующими везде репортерами, просто нереально. Остается до боли сжимать зубы и ждать окончания мероприятия. Здесь нам все равно уже не поговорить нормально. В итоге большую часть награждения я просто не слушаю, лишь изредка хлопая в ладоши, когда объявляется очередной победитель.
Все меняется, когда дело доходит до номинации на лучшего актера года и после представления претендентов… конечно, называют его имя. Он действительно был великолепен в своем последнем сериале, и я с гордостью смотрю за тем, как он поднимается на сцену. Но… камеры, берущие крупным планом его лицо, абсолютно безжалостны, и я четко вижу стынущий в его черных глазах отчаянный страх. Впиваюсь пальцами в собственные колени и понимаю: она все-таки ему рассказала. Ударила по нему раньше, чем встретилась со мной. А я ведь так и не успел сказать ему… что все не так.
Обязательная речь победителя звучит ярко и задорно, и даже улыбка на его губах расцветает именно в те моменты, которые подходят для этого больше всего, но я, как и десятки других собравшихся здесь людей, вижу… что его уверенность лишь броский фасад, за которым мглой скрывается боль. Боль, причиной которой являюсь я. Как будто услышав мои мысли, он находит меня взглядом, и его слова вспарывают мое сердце:
– Но важнее этой награды… важнее всего – ваша любовь. Она… делает нас сильнее, ярче и лучше. Пожалуйста… не забывайте об этом. – На глазах Криста отчетливо проступают слезы, и десятки фотоаппаратов делают снимки, как внезапно губы не желают его слушаться, так и не складываясь в очередную улыбку. Но он гораздо сильнее, чем кажется, и, встряхнув головой, отведя от меня взгляд, заканчивает. – Я люблю вас. Спасибо, что вы есть.
Зал взрывается аплодисментами, а я смотрю, как он спускается со сцены, и только рука пи’Джейна, сидящего рядом, удерживает меня на месте.
– Куда? Церемония еще не окончена.
– Крист…
– Он вечно плачет на награждениях. Будто ты не привык. Успокойся.
– Не в этом дело. – обрываю себя, не собираясь объясняться, но с места больше не срываюсь. Вокруг действительно слишком много лишних глаз. К тому же – уже слишком поздно, и прежде чем говорить с ним, я должен узнать, что рассказала она. И молиться о том, чтобы он сумел простить меня.
Еще спустя час и пять интервью за мной, наконец, приходит один из менеджеров GMM и отводит в пустующий зал недалеко от банкетного, где продолжает веселиться светская тусовка. Пи’Джейна, привычно отправившегося следом за мной, я прошу остаться снаружи, а сам медленно захожу внутрь. Не хочу, чтобы у нашего разговора были свидетели, даже он.
После искрящегося нарочитым весельем и удушающего завистливыми взглядами огромного пространства здесь все выглядит пустынным и заброшенным, но я этому рад. Меня никогда не привлекала блестящая мишура актерства, и, идя к женщине, стоящей у окна и задумчиво изучающей вид оживленной улицы внизу, я ничуть не жалею о том, что могу этого лишиться.
– Кун Дара… – останавливаюсь рядом с ней и вежливо кланяюсь. Пусть я ненавижу ее, но она многое сделала для меня. И для него.
– Сингто. – взгляд темных глаз все так же спокоен и холоден, несмотря на показную приветливость. Только это больше не важно: ее право демонстрировать то, что она считает нужным. А мое – защищать то, что дорого мне. – Ты вырос. Видела твою последнюю работу, она была прекрасна. Жаль, что ты не победил. Я бы выбрала тебя.
– Спасибо, кун. Но, думаю, Крист тоже заслужил эту награду. Все честно.
– Честно… Ты слишком правильный, Сингто. И порой это не очень хорошо. Но какая разница? – она усмехается, ее тон становится жестче. Она никогда не любила ходить вокруг да около, и сейчас я за это благодарен. Я тоже не хочу вести светские беседы. Мы оба знаем, зачем сюда пришли. – Я вижу, что тебе есть, что сказать. Начинай. После беседы с Кристом ты меня уже не удивишь.
– Значит… я не ошибся. Вы… рассказали ему?
– О чем? – кун Дара морщится и брезгливо кривит губы. – Боги, вы оба считаете, что кроме вас ни о ком другом люди не думают. Абсолютно бессмысленные вопросы. Но я тебя поняла. Мой ответ – да. Этот мальчишка прибежал вчера как ненормальный и начал расспрашивать о тебе. Так что я просто сказала правду. Что четыре года назад ты предпочел карьеру, а не его. Что ты сделал правильный выбор.
Голова начинает кружиться, но я впиваюсь пальцами в собственную ладонь. Не бояться. Я все равно это уже понял. Мне всего лишь нужно было подтверждение.
– Это… не так. Но сейчас важнее другое. Я хочу встречаться с ним. Он – тоже. Помогите нам. Прошу.
В глазах напротив появляется столь искренняя растерянность, что в другой момент я бы, возможно, поразился, что она способна на подобные чувства, но сейчас мне не до этого. Я должен закончить раньше, чем она придет в себя и просто выставит меня прочь. Сжимаю пальцы еще сильнее и продолжаю:
– Вы же видели, что с ним сделали ваши слова. Думаете, после них он будет играть лучше? Я – нет. Он заслуживает знать все до конца, и я расскажу, но… я боюсь. Что он решит все сгоряча, хлопнет дверью и уже не сможет… А он действительно любит GMM, кино и своих друзей… Если вы считаете, что кому-то одному из нас нужно покинуть индустрию, я это сделаю. Мы не станем привлекать к себе внимание, не появимся вместе в медиа. Я поговорю с ним. Он поймет. Просто… защитите его. Вы же сможете. Он больше не новичок, как тогда, а звезда топ-класса, приносящая реальную прибыль. И он… нравится вам. Как человек.
Чувствую, как вспыхивают щеки на последних словах. Не нужно было этого добавлять. Но мне почему-то важно, чтобы она поняла меня правильно. Кун Дара криво усмехается, смотря мне в глаза, а потом задумчиво переводит взгляд мне за спину.
– Как человек… А как он нравится тебе?
– Вы же знаете… Я его люблю. Уже много лет.
Чужие пальцы сцепляются у меня на животе и дергают назад, прижимая к… И я судорожно вдыхаю, понимая…
========== Часть 25. Крист ==========
Крист
Конечно, ночь я провожу без сна. Вспоминаю каждый момент вместе с Сингом: и те, когда мы только познакомились, и потом, когда снимались в обоих сезонах Сотуса, и сейчас… когда стали так близки, что я уже не знаю, как мне быть без него. Как бы я ни думал, как бы ни старался отпустить… Я должен хотя бы попробовать доказать… что моя любовь не испортит ему жизнь.
Тихая мелодия будильника, поставленного еще вчера днем, разносится по салону автомобиля. Я вздрагиваю, понимая, что мне нужно успеть до церемонии на уйму разных процедур, куда я по привычке записался. И пусть я предпочел бы послать все на хер и остаться здесь, но… закусываю губу, а потом все-таки сажусь. Мне нужно быть на церемонии. Там меня ждет не только награда, ради которой я отдал столько сил. Там – возможность услышать его. Даже если это окончательно меня уничтожит, я должен понять… почему. И что я могу изменить.
Остаток дня до церемонии проходит, как в мучительном сне, когда хочешь вырваться из липкой грязи, но не получается. Спа, сауна и супер-пупер процедуры для кожи… Звонки от друзей… смска от Синга: «Все в порядке, Крист? Как ты себя чувствуешь?»…Так… больно. Выключаю телефон и безжизненно подставляю лицо визажисту. Не могу. Не сейчас. Слишком много мутного страха, которого с приближением награждения становится все больше.
А потом ковровая дорожка и вспышки. Вспышки. Вспышки… Бесконечные интервью, на которых я не понимаю, что говорю, и огромный зал, где все друг друга знают. Тошно так, что улыбаться практически нереально, но я… профессионал. Глупое воспоминание дергает губы горькой усмешкой, которую я тут же с них стираю. Не важно. Я по-прежнему – актер и прекрасно знаю, как нужно играть.
Другие, похоже, тоже так считают и на номинации действительно выбирают меня. Тут же придавливая виной за то, что сейчас я не смогу отдать им всю ту благодарность, которую всегда чувствовал за их любовь и которая по-прежнему во мне, просто… слишком больно. Но сбегать у меня нет права, и я иду на сцену, улыбаясь соответственно случаю. Даже произношу положенную речь… сбиваясь только в конце, когда встречаю, наконец, его взгляд. Мне так хочется, чтобы и он понял… Но вряд ли это случится сейчас, и мне приходится с усилием отводить глаза.
Не дожидаясь журналистов после окончания официальной части, ухожу в зал, куда кун Дара еще в самом начале награждения пообещала привести Синга, и среди множества диванов, расположенных здесь, честно выбираю тот, на котором меня будет сложно заметить. А потом долго-долго без единой мысли смотрю в окно. Все, что я хочу – чтобы это поскорее закончилось.
– Значит вот куда ты исчез? Тебя искали репортеры. – холодный голос моего директора заставляет вздрогнуть и перевести взгляд на нее. Ей же явно не нравится, что она видит. – Не думала, что ты станешь вести себя как ребенок из-за… Ладно. Я отправлю за ним. Надеюсь, после мы сможем нормально поговорить.
Она отходит вглубь зала, а потом, наконец, появляется Синг… Кажется, я сразу прокусываю себе губу, но это совсем не важно. Я слушаю их, и каждое слово, каждый звук проникают под кожу, вызывая сначала легкую, а потом уже сотрясающую все тело дрожь. Он… Что же он творит… Хочется заорать, чтобы он перестал… прекратил… что он просто идиот… и я… Но губы совсем не слушаются, а он все продолжает, и мне приходится вставать и идти к нему, когда…
–… А как он нравится тебе?
– Вы же знаете… Я его люблю. Уже много лет.
Я замираю… а потом дергаюсь вперед и тащу его в свои объятия, вжимая в себя так сильно, как только могу.
Не отпущу.
Никогда.
– М-да… Все гораздо запущеннее, чем мне казалось. Гораздо… – вскидываю голову от плеча Прачаи, к которому я так отчаянно прижимался лбом, и прожигаю ненавидящим взглядом женщину, которую я давно считал своим другом. Но губы все равно не слушаются. – Я тебя поняла, Сингто. Мне нужно подумать. А ты успокой этого парня. По-моему, он не в себе. Впрочем… ты тоже. Печальное зрелище, мальчики. Я считала вас взрослее.
Разочарованно поморщившись, кун Дара уходит, а я просто продолжаю сжимать Прачаю в своих руках, пока он безмолвно стоит, даже не пытаясь отстраниться. Именно так нас и застает пи’Джейн, ворвавшийся в зал после ухода моего директора. Похоже, меня он здесь увидеть не ожидал, но ориентируется быстро и практически сразу оттаскивает нас друг от друга.
– Что вы здесь уст… Ладно. Плевать. Немедленно же едем домой. Ты с нами, Крист! Успокойся. Идиоты…
Дальше следует абсолютно нецензурная лексика, и мне даже удается чуть усмехнуться. Похоже, я понемногу прихожу в себя. В отличии от Синга, который по-прежнему стоит, не шевелясь. Пи’Джейну даже приходится подтолкнуть его в спину, чтобы он начал двигаться.
Не знаю уж, что за байки придумывает менеджер Прачаи, отмазывая нас от встречающихся по пути к выходу журналистов, но, наверное, он действительно знает свое дело, раз мы умудряемся добраться до его машины нигде не задерживаясь.
Да мне и не до того. Я стараюсь никак не прикасаться к Сингто на виду у всех. Знаю, что мы еще не выяснили все до конца, что здесь не место и не время для этого… что вместо объятий я в итоге могу просто наорать на него за идиотизм. Желания внутри путаются, сталкиваются, переплетаются все крепче, но тянут только к одному человеку. И, когда мы оба устраиваемся на заднем сиденье машины пи’Джейна, я лишь утыкаюсь Сингу лбом в плечо и сжимаю его пальцы в своей ладони. Нужно подождать еще чуть-чуть.
В квартиру Прачаи мы поднимаемся вместе с его менеджером, заявившим, что втроем мы будем выглядеть более-менее натурально, как собравшиеся посидеть вместе друзья. Я даже не возражаю. И спокойно выдерживаю еще 10 минут на кухне, пока пи’Джейн готовит себе кофе и издевательски долго его пьет, а Синг делает вид, что умеет растворяться в воздухе, но… сколько же можно?
– Пи… – менеджер Прачаи вздрагивает, прекрасно понимая по тону, что я обращаюсь именно к нему. – ты мог бы оставить нас с пи’Сингом наедине? У меня… есть к нему несколько вопросов.
– Вот же… Как вы меня достали. Разбирайтесь сами. – поставив в раковину кружку, он обводит нас хмурым взглядом и предупреждает. – Я приеду завтра утром, и, надеюсь, вы оба будете живы. Тебе, Крист, я одежду, так и быть, привезу. Не думаю, что тебе стоит появляться в таком виде завтра на съемках. Они, кстати, начинаются в 8. И лучше вам это запомнить.
Когда пи’Джейн уходит, я еще с минуту сижу, а потом все-таки иду к молчащему Прачае и тяну со стула за собой в спальню. После первых неловких шагов он понимает, куда я его веду, и, наконец-то, проявляет осмысленность:
– Крист!
– Что?
– Тебе не кажется, что это сейчас не лучшая идея?
– Не кажется. Я вообще не знаю, что сейчас лучше. Но не смогу сидеть тут с тобой и чинно болтать за чаем. Меня до сих пор трясет. К тому же я почти двое суток не спал. Можно я послушаю тебя, лежа в кровати?
Он вздрагивает, отводит взгляд, но больше не спорит. Раздеваемся в полной тишине, в разных углах и не смотря друг на друга. Дурацкая ситуация. Оказавшись, наконец, на постели, тут же прижимаюсь к нему, устраивая голову на его груди. Знаю, что ему будет сложно объяснять мне все, глядя в глаза, а так… я буду чувствовать биение его сердца.
Он молчит долго, наполняя всю комнату тяжелой тишиной, но я все равно жду, пока он сам… И, конечно, он все-таки начинает. Медленно, тихо, иногда останавливаясь, а иногда увеличивая темп, будто тоже стараясь покончить с со всем поскорее, пытается облечь все в слова, смысл которых растекается по телу мукой, заставляя каждую мышцу застывать в немыслимом напряжении. Но не только у меня, у него – тоже, и от этого горчит лишь сильнее.
Мой добрый, умный, замечательный пи почему-то решил, что именно он знает, какой выбор будет самым правильным: что тогда, что сейчас. Я абсолютно не согласен, но сейчас на споры сил нет никаких. Все равно у нас еще будет время. Да, я, наверняка, много-много раз наору на него, и, возможно, не единожды хлопну дверью, уходя и тут же возвращаясь, но… это не важно.
Потому что все, что он делал, он делал, считая, что так будет лучше мне. И причиной всему то самое чувство, которое меня заставляло вести себя так эгоистично и зло. Он, конечно, гораздо достойнее… но тоже не прав. Только это мы обсудим уже гораздо позже. Сейчас, когда он закончил, и я чувствую, как неровно бьется его сердце в груди под моей щекой, мне нужно только одно…
– Пи… – поднимаю голову и смотрю ему прямо в глаза, в которых так много вины и муки. – скажи это мне. Пожалуйста.
Сингто, конечно, понимает, о чем я, и первые секунды привычно пытается отвести взгляд, но длится это недолго. Нам больше нет смысла прятаться, он тоже это знает. Вдыхает чуть больше воздуха, мягким движением перекладывает меня чуть дальше от себя, переворачивая на спину, а потом нависает сверху, смотря мне прямо в глаза и все-таки говоря…
