Текст книги "Профессионал (СИ)"
Автор книги: Rise 7 B
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
– Ваше поведение действительно слишком откровенно, Синг. Не сомневаюсь, что она уже в курсе всех слухов, потому-то и прошу: будь осторожнее. Не страшно, если все дело ограничится одним разговором. Но, если она поймет, что ты представляешь угрозу для ее ведущего актера, то она задействует собственные каналы и может сильно испортить тебе репутацию… GMM слишком мощная компания, чтобы мы могли противостоять ей всерьез.
Тяжелое чувство в груди становится сильнее, но я лишь горько улыбаюсь, кивая. Мне не нужно напоминать, кто главный защитник Криста. Даже сам Перават вряд ли знает, насколько она благоволит ему. Мой неугомонный любимый всегда умел покорять сердца, но никогда не задумывался о том, как это отражается на его жизни.
– Я понял, пи. Больше никаких отлучек на съемках. Я поговорю с Кристом.
– Как будто это его убедит. – пи’Джейн шепчет это уже совсем тихо, но и не пытаясь скрыть. Знаю, он не верит в то, что я могу что-то ему доказать, но некоторые вещи Перават способен понять и сам. Главное суметь все правильно до него донести. – Ладно, собирайся. Я отвезу тебя на съемки. Времени осталось мало.
***
Первым на площадке меня, естественно, встречает Крист. Не успеваю я сделать по павильону даже десятка шагов, как этот безудержный вихрь налетает на меня, обхватывает за плечи и обнимает так крепко, будто окружающие люди не более, чем не имеющая значения декорация.
– Доброе утро, пи! Как настроение? Снимем все с первого дубля?
– Конечно, нонг. Отпусти, пожалуйста.
Стараюсь добавить в голос максимум прохлады, возможной для моего тут же радостно дрогнувшего при его виде сердца, и мягко отстраняю Перавата, получая в ответ недовольный взгляд. Я уж молчу про то, как Крист посмотрел на пи’Джейна, шедшего чуть позади меня. Кажется, мой любимый моментально решил, что моя отстраненность связана именно с ним.
– Крист! Какого черта ты испортил дубль?! Вернись немедленно!
Раздраженный окрик режиссера заставляет меня рефлекторно вздрогнуть. И я не сразу понимаю, что для того, чтобы поприветствовать меня, Перават слинял прямо посреди съемок. Неудивительно, что о нас вновь начали циркулировать слухи, привлекая внимание все большего количества людей. По спине проходит холодок, посылая по клеткам ледяную дрожь. С немного напряженной улыбкой киваю в сторону съемочной команды и обхожу его справа. Мне все еще нужно наложить грим, а он сейчас же должен вернуться на площадку. Это ведь уже не просто выставление отношений напоказ, это…
Другое. И спустя почти девять часов, когда большинство актеров уже собирается домой, а я продолжаю наблюдать за вдохновенно завершающим свои дубли Кристом, я понимаю. Дело вовсе не в том, что он хочет, чтобы о нас узнали окружающие. Он просто не может по-другому. Он – счастлив. Безумно. Эгоистично. Искренне. Так, как умеет. Так, как позволяю ему я.
И он действительно больше не отрывает от меня взгляд, куда бы я ни пошел и что бы я ни делал. То, что раньше было лишь смутным ощущением тепла, разливающегося внутри, заставляющего оборачиваться на него, снова и снова отвечать… стало безусловной уверенностью. Он больше не скрывает своих чувств и ждет от меня того же. Просит. Требует правды.
– Пи, а давай сегодня на набережную? – мягкие губы почти касаются моего уха, опаляя его жарким шепотом, когда он подходит сзади к креслу, в котором я сижу, дожидаясь окончания съемок… Хотя мог бы уехать еще полчаса назад. Один. И какое у меня право винить его в чем-то? На языке горчит.
Вздыхаю и чуть сползаю по спинке вниз, увеличивая между нами расстояние. Как будто так лучше. А на деле – просто глупо. В чем смысл делать вид, что мне неприятна его близость? Все равно в это никто не поверит. Лишь я упрямо пытаюсь. Но я больше не знаю, что нам делать дальше. Прости, любимый.
– Не надо, Крист. Поезжай один. Я…
– Ждет нас. Да, Син? – голос пи’Джейна уверенно разрывает повисшую было тишину, и я радостно поворачиваюсь к нему, чтобы… все мысли стерлись за секунду. За что?
Мой менеджер приближается к нам не один. Рядом с ним, мягко и тепло улыбаясь, идет пи’Сон. Крист над головой как-то судорожно втягивает в себя воздух, а я вскакиваю с места. Нельзя. Позволять им оказываться рядом – нельзя.
– Пи! Почему вы здесь… вместе?
– И тебе здравствуй, Сингто. – тихим укором. Я виновато вспыхиваю, но даже попросить прощения не могу, потому что чувствую, как позади меня дрожит от боли самый родной мне человек. И пусть я – подонок, но не стану разрывать его душу ревностью еще раз. – Мне позвонил Джейн. Сказал, что нам есть, о чем поговорить. И, после его рассказа, я думаю, что он прав.
– Пи…
– Вот с ним и говори, раз он тебе встречи назначает. – Перават как-то незаметно обходит меня, встает впереди, закрывая собой, и гордо вскидывает голову. С вежливостью у него по-прежнему явные проблемы, но моя рука так и не поднимается дать ему подзатыльник. В ломком голосе слишком отчетливо слышен страх. Он боится… отчаянно боится, что я уйду, и действует на одних инстинктах, не успевая подумать ни о чем. – У нас с пи свои планы.
– Мне до сих пор не ясно, как тебя терпят с такими манерами, нонг Крист. Но я пришел не к тебе, и не твой ответ мне интересен. Сингто…
– Прости, пи. – Мягко кладу руку на плечо Перавата и чуть сжимаю пальцы, безмолвно прося его сдержать новые резкие слова. Им нечего делить, и пусть он этого не знает, но меня он услышать должен. Надеюсь. – Я не просил пи’Джейна звонить тебе, и не знал, что ты приедешь. Нам… нужно поговорить, ты прав. Но не сегодня. Разреши мне позвонить тебе в другой день. Я обязательно все объясню.
– Сингто! – пи’Джейн даже не пытается скрыть возмущение, и я перевожу печальный взгляд на него. Я знаю, он хотел, как лучше, но я не в силах опять вонзить кинжал в сердце послушно замершего под моей рукой парня. Мы и так причинили друг другу слишком много боли. Если нам и придется расстаться, то это будет по-другому.
– Я тебя понял. – пи’Сон в отличии от моего менеджера совсем не сердится, хотя и в его глазах заметна грусть. Просто он разумнее любого из нас и знает о людях гораздо больше. – Позвони мне, как сможешь. Только знай: я не боюсь, Синг. И мне не нужна защита.
Скользнув взглядом по окаменевшему после его слов Перавату, он разворачивается и идет к выходу. Пи’Джейн устремляется следом, на ходу высказываясь о моих умственных способностях. А я… убираю руку с плеча Криста и сжимаю ладонью его холодные пальцы. Пи прав, я – идиот. Но, встречаясь глазами с больным и отчаянным взглядом развернувшегося ко мне парня, я знаю, что в этот раз все сделал правильно.
========== Часть 19. Крист ==========
Крист
Теплые пальцы Синга сжимают мои, и я, наконец, отвожу взгляд от удаляющейся спины нежданного гостя. С того самого дня, когда мы впервые с Прачаей были вместе, я больше ничего не слышал об этом человеке. И не думал, что он здесь объявится, пи ведь не может быть с ним, если я прав. Не может…
Сердце сдавливает, а в затылке колет тысячами иголочек, вызывая противное головокружение. Конечно, я знаю, что это. Страх. Такой по-детски отчаянный и, наверное, смешной, но от этого не менее глубокий и сильный. Если бы я был в силах стереть из памяти те слова, что Прачая, пусть запинаясь, но повторял раз за разом… ту картину, что так долго выдавливалась из сознания, а теперь вновь настойчиво лезет в голову во всех мучительных подробностях… Мне бы не пришлось насильно выдергивать себя из проклятых воспоминаний, концентрируясь на настоящем.
Но что бы ни было тогда, сейчас Синг остался здесь. Со мной. А его темные глаза по-прежнему излучают мягкое тепло, успокаивая мое неровное сердцебиение неуловимой нежностью. И, наверное, мне бы принять все, как есть, но непослушные губы уже упрямо шепчут, в который раз пытаясь выяснить хоть что-то:
– Почему ты не ушел с ними?
– Крист…
– Пи! Так сложно ответить на один вопрос?
– Я устал. Просто собираюсь сразу домой. Не хочу ни с кем видеться. Этого достаточно?
Достаточно. Меня словно окатывают ледяной водой. И давит уже не только сердце, но и всю грудную клетку, пытаясь сжать все тело в одну точку. Я криво улыбаюсь и киваю. Конечно, мой пи прав. Достаточно. Зачем мне новая ложь, когда мы со старой-то не разобрались? А ведь ни силой, ни мольбой от него ничего не добиться. И мне вновь приходится смотреть в пустеющий взгляд, еще секунду назад щедро даривший свою нежность. Бесконечное хождение по кругу, которое я остановить не в силах, а он – не пытается. Обреченно закрываю глаза и уточняю:
– И как ты доберешься до дома? Я думал тебя привез пи’Джейн.
– Не вопрос. Вызову такси. – без единого колебания. Как будто, так и надо. Будто меня и вовсе рядом нет.
– Я отвезу.
– Не надо, Крист. Нас не должны видеть вместе.
– Кто?
– Никто. Просто – не должны.
Вот так. Еще один потрясающий ответ, от которого хочется завыть. А еще лучше – развернуться и уйти, оставив его упиваться собственными представлениями о том, что правильно, а что нет. Только… я этого уже не сделаю. Никогда. За эти дни он подарил мне столько счастья, сколько у меня не было за всю жизнь. Даже скрывая и пряча безграничное тепло, что в последнее время все чаще прорывается во взгляде темных глаз, он все равно без устали отдает мне все… И я просто знаю: он – мой.
Но теперь понимаю и другое: в отличии от меня, он по-прежнему уйти может. Один или с кем-то другим, но – может. То, что он остался рядом сейчас – его собственный выбор… а вовсе не страх перед разоблачением. Для того же, чтобы он остался со мной навсегда, нужно что-то большее чем угрозы или физическое наслаждение. Гораздо, гораздо большее… Но что?
– Хорошо. Но я все равно приеду к тебе сегодня. Позже.
– Крист, я прошу…
– Прости, пи.
Горько улыбаюсь и ухожу из съемочного павильона первым. Знаю, он устал и измучен, но я чувствую, что у нас осталось слишком мало времени на игры. Я должен испробовать все, что удержит нас рядом. Потому что потом будет поздно.
***
Конечно, дверь он открывает не сразу, но и не держит у входа, как раньше. Отступает, пропуская меня внутрь квартиры, ждет пока я скину обувь и дальше идет уже только со мной.
– Ты поел? У меня ничего нет, но можем заказать.
– Поел. Все в порядке, пи. А ты сам?
– Нормально. Я не хочу.
Чуть хмурюсь, осматривая его худую фигуру. Он, конечно, вообще не склонен к полноте, но в последнее время мне его вид совсем не нравится. Завтра точно устрою ему такой обед, что он из-за стола без помощи не поднимется.
– Давай просто ляжем спать, Крист. Пожалуйста. Я правда безумно устал.
Я согласно киваю. Ему действительно нужно отдохнуть, а я так и не пришел к какому-то решению, просто чувствую, что пожалею, если позволю ему остаться одному. И, наверное, мои бывшие подружки были правы – я законченный эгоист, но…
Осторожно прижимая его ближе к себе полчаса спустя, знаю, что здесь и сейчас счастлив не только я. Напряжение, которое сковывало пи даже во сне, постепенно исчезает под моими невесомыми прикосновениями, успокаивая его уставшее сознание. Ему тоже легче со мной. И это безусловный факт.
На этот раз утром первым просыпаюсь я. Полежав еще с десять минут и насладившись приятным ощущением обнимающей меня руки Сингто, решаю, что сегодня моя очередь будить кое-кого. А, учитывая его вчерашнее рвение, с меня причитается не меньше. Счастливо улыбнувшись, скидываю одеяло прочь, осторожно выбираюсь из-под руки все еще дремлющего Прачаи и, перевернув его на спину, начинаю свое исследование его тела.
Конечно, за прошедшее время я уже выучил его самые чувствительные места и беззастенчиво этим пользуюсь. Веду языком по рельефным мышцам, иногда замирая, чтобы прижаться губами к гладкой коже, вдохнуть ее запах. Мучаю сначала невесомыми, а потом все более дразнящими, прикосновениями затвердевшие соски. Оставляю по всему его телу легкие метки, пусть таким примитивным, но действенным способом утверждая на него свои права. Наслаждаюсь восхитительными звуками, что наполняют комнату…
– Крист… Крист… – тихие стоны, мечущегося по простыням парня, по-прежнему принадлежат еще не совсем проснувшемуся человеку и, наверное, мне стоит стараться чуточку лучше, раз он никак не может полностью очнуться. Хмыкаю и веду раскрытой ладонью по уже давно напряженным мышцам пресса, лаская, постепенно спускаясь все ниже… – люблю… тебя…
«Люблю… люблю…люблю»… Бесконечным эхом в ушах, и я, отчаянно моргая, встряхиваю головой, пытаясь развеять внезапные галлюцинации, не веря… Но губы Синга по-прежнему что-то шепчут, и я, как он когда-то, безумным рывком за мгновенье оказываюсь над ними. Но не за тем, чтобы остановить их, а чтобы всмотреться в каждое движение, вслушаться в каждый звук… получить это слово, произнесённое его голосом. И это не мое больное воображение, не дикая запретная мечта. Он действительно это сказал. Сам. Пусть во сне, измученный и возбуждённый, совсем не осознающий происходящего… но это счастье, в миг выбившее весь воздух в легких, прошедшее по венам раскаленной магмой и застывшее в моих глазах предательскими слезами, уже никто не отнимет.
Обессиленно опускаюсь на его тело под собой, пряча лицо в сгибе его шеи. Чуть-чуть. Хоть немного времени, чтобы мое остановившееся сердце, могло снова забиться, иначе я просто не выдержу. Лишь пара секунд безмолвия, но и их достаточно, чтобы понять…
– Крист? – родной голос, раздавшийся спустя подаренные мне мгновения, чуть напряжен и уже абсолютно осознан, что не удивительно. Я вовсе не пушинка, чтобы он мог продолжить скитаться в своих снах под моим весом. И пусть не так я хотел его разбудить, но это больше не важно. Ведь единственное, что нужно сделать сейчас…
Я опираюсь на руки и чуть приподнимаюсь, чтобы посмотреть прямо в его черные, заполненные легким недоумением и безграничным теплом, глаза. Прости, пи. Теперь я знаю, что могу отдать, и сейчас ты меня не остановишь.
– Я люблю тебя, Сингто Прачая Руангрой.
Комментарий к Часть 19. Крист
Посвящается всем авторам, что вкладывают душу в свои работы. Творите то, что дорого вам. Это самое важное.
========== Часть 20. Крист ==========
– Я люблю тебя, Сингто Прачая Руангрой. – четко и уверенно, не оставляя сомнений в том, какие именно слова были произнесены. Расплываясь в самой счастливой улыбке за всю мою жизнь, наверное. И здорово, что ему нравятся мои ямочки, потому что сейчас они совершенно точно обозначаются на моих щеках, и с этим уже ничего не поделаешь. Так же, как с заполнившим меня чувством невесомости, убедительно доказывающим, что на самом деле люди летать умеют. Просто нужно быть не одному, а с тем, кто тебе по-настоящему дорог.
С нежностью всматриваюсь в теплоту глаз напротив, собираясь сказать что-то еще, наверняка, безрассудно-глупое, рвущееся из души безудержным потоком обожания, но… не успеваю. Стремительно расширяющиеся зрачки моего пи за долю секунды затапливают радужку, и, как тогда, в наш первый день вместе, весь свет, мерцающий в них, смывает грязной волной тяжелого, давящего, почти животного ужаса… Снова. Будто я не в любви ему признался, а убить пообещал.
Счастье, еще мгновение назад неистового требующее быть подаренным ему, замирает, тускнеет и как-то неловко сжимается, окрашиваясь темными тонами боли. Мало. Даже этих слов, наполненных искренностью. Даже чувств, отданных без остатка – ему все равно не хватает. Ведь он… о моей любви тоже знает: давно и гораздо больше меня самого. Только принимать не собирается. Почему?
– Крист, слезь с меня, пожалуйста. И иди в душ, раз проснулся. – тихий, подчеркнуто спокойный тон мало вяжется с мучительно искаженными чертами лица и уже закрытыми глазами, но его можно поздравить: голосом он владеет идеально. Ни злости, ни укора, ни того самого страха, столь очевидно разъедающего его душу. Ничего. Как будто не было моих слов. Как будто не было слов, что шептал он.
– Ты меня слышал, пи?
– Да.
– И что я сказал?
Он чуть вздрагивает и вновь медленно открывает глаза. Сам ненавижу себя за это упрямство, но и он свихнулся, если считает, что я позволю ему сбежать, после того, что между нами было. Он не может, не смеет быть таким трусом. Ведь он тоже…
Тоже. Лишившись последней защиты в виде опущенных ресниц, черные глаза смотрят прямо и больше не пытаются скрыться, позволяя увидеть в них все то, что запрещено произносить губам. Безмолвно крича, как чудовищно он измучен. Странным противостоянием с самим собой, со своими чувствами, которые столь же очевидны, как и его дикий страх, с виной… что сжигает дотла. Со всем тем, что дает жизнь прозрачным каплям, что стремительно появляются и, не задерживаясь на ресницах, соскальзывают вниз по смуглой коже, оставляя на ней лишь легкий влажный след – совсем незаметный, но отпечатывающийся в моем сознании еще одним кристально ясным пониманием. Нельзя. Ломать его сейчас не просто жестоко – бесчеловечно. Это я не умею ждать, а он совсем другой. И сам должен понять, как справиться с тем, что его терзает. Только вот это не значит, что я буду покорно стоять в стороне или позволю забыть…
– Я люблю тебя, Сингто Прачая Руангрой. – повторяю немного тише и опускаюсь на простыни сбоку от него, тяну в свои объятия уже ощутимо вздрагивающее тело, крепко прижимаю к себе, продолжая шептать. – Очень люблю. Но ты – придурок, и сам знаешь об этом. Я, кстати, тоже. Не смогу тебя отпустить. Давай, прекратим, а? Ну зачем нам это? Кому от этого лучше? Прошу, пи. Ты же умный, прекрасный, самый лучший на Земле…
Осторожно поглаживаю его спину, не задумываясь над тем, что срывается с моих губ, все равно он тоже вряд ли это понимает. Расслабляется медленно, с трудом, хотя неровный ритм его сердца, который я ощущаю всем телом, все-таки постепенно успокаивается. А через несколько минут я уверенно расцепляю руки, выпуская его на призрачную свободу, зная, что он уже внутренне собрался и готов встретить любой мой удар. Как будто я смогу сделать это сейчас, когда его слезы еще не высохли на моем плече. Глупый пи.
– Я – в душ. И, учти, надолго. Так что с тебя завтрак и… кофе!
Нагло ухмыляюсь и, чмокнув его в нос, соскакиваю с кровати как можно быстрее. Его растерянность не продлится долго, а получать подушкой по шее мне совсем не хочется.
***
Хотя, наверное, зря я опасался рукоприкладства. Уверенно сворачивая на очередную пустынную улицу, кошусь на пи, застывшего на соседнем сиденье. Похоже, мое утреннее заявление всерьез выбило его из колеи, раз он даже не стал возражать, когда я заявил, что на съемки мы поедем вместе. Удивительно. Может сфоткать на память? Когда я еще увижу подобную растерянность? Потянувшись к телефону, я успеваю представить, как через пару-тройку лет буду прикалываться над пи, засыпая его этой фоткой с какими-нибудь дурацкими надписями, но… сигнал вызова мои планы обрывает. Однако.
С интересом поглядев на имя директора, высветившееся на приборной панели мерседеса, я тут же вдавливаю кнопку приема и сначала даже не замечаю, что и без того тихий Сингто превратился рядом со мной в соляной столб.
– Доброе утро, кун Дара! Что заставило вас проснуться так рано? У компании новый прибыльный проект? Я участвую, если что!
– И в кого ты такой нетерпеливый, Крист? Хоть бы поздороваться дал, негодник. – теплую улыбку не скроет даже притворно строгий тон нашего главного менеджера, и я невольно улыбаюсь в ответ, зная, что она тоже почувствует ее в моем голосе. За года, проведенные в компании, мы успели крепко сдружиться, хотя вряд ли кто-то сможет в это поверить.– Доброе утро.
– Все дело в генах, кун. Вы же видели моего папу. Я – лишь несовершенная копия.
Преувеличенно громко вздыхаю и сворачиваю на обочину, включая габариты. Иногда, конечно, директор может позвонить мне и просто так, но обычно не в такую рань. В любом случае лучше ненадолго остановиться. Она знает, что у меня съемки и не станет задерживать надолго. Надо только сказать Прачае, что…
– Неубедительно, Крист. Ты точно актер? Нужно поговорить с Лари, тебе явно…– уже привычно поддразнивающий меня голос кун Дары стирается из сознания как-то совершенно незаметно. Но мне все равно. Сейчас значение имеет только одно: посеревшее лицо моего пи и его огромные черные глаза, в которых стынет обреченность загнанного зверя.
– Сингто! – встревоженно дергаюсь к нему, но взгляд отшатнувшегося парня пронзает насквозь, пригвождая к месту, пока ледяная рука, молниеносно прижатая к моим губам, пытается остановить звук, который уже сорвался с губ. Зачем?
– Сингто? Сингто Прачая Руангрой? Вы вместе? – сознание вновь начинает четко фиксировать голос кун Дары, в одно мгновение потерявший теплые нотки. Но не потому что меня сильно интересует, что она подумает о происходящем, а от простого понимания: мой пи сейчас страдает на моих глазах, реагируя именно на него.
– Да, кун. – отведя ледяные пальцы Прачаи от своих губ, я сжимаю их в своей ладони, пытаясь согреть. – Я еще вчера уговорил пи проехаться со мной с утра перед съемками по магистрали. Хотел показать, насколько мой мерс круче его бмв. Но, видать, он на своей машине больше 60 не ездит, раз так позеленел стоило мне остановиться. Как думаете, меня в аптеке не растащат на сувениры, если я сбегаю за таблетками от тошноты?
– Крист, ты в своем уме? Что за гонки ты там устраиваешь? – злости в голосе директора стало в разы больше, но теперь она явно направлена на меня. Угу. Ну и плевать. Мне без разницы, а вот Прачая, наконец, приходит в себя и уже не выглядит как посмертная маска самому себе, постепенно осознавая, что никто его здесь пытать не будет. Я же продолжаю вдохновенно врать. И зря кун Дара сомневалась – актер из меня классный.
– Все в пределах разумного, кун! Не больше ста двадцати по прямой, а на поворотах так вообще пенсионная сотка. Мне нужно медаль давать за аккуратность.
– Крист! – похоже, запас терпения исчерпан, а дальше… конечно, призыв к единственному теоретически вменяемому человеку – Сингто! А ты чем думал?!
– Простите, кун Дара. И здравствуйте…– тихий голос пи звучит немного грустно, но в нем нет и следа недавнего ужаса, так что я спокойно позволяю ему придумывать какие-то разумные отговорки для моего спонтанного вранья, лишь наблюдая за скользящими по его красивому лицу эмоциями.
Пускай я порою наивен, но совсем не идиот. И, похоже, для ответов на возникающие у меня вопросы есть не один источник.
========== Часть 21. Сингто ==========
Сингто
Сомневаюсь, что мои наспех состряпанные объяснения хоть что-то прояснили в придуманной Кристом истории, но, судя по тону кун Дары, ее все устроило. Пока. Уверен только, что, когда у нее появится возможность все обдумать, она поймет насколько смешно звучали наши оправдания…
– Крист, с тобой мы еще поговорим. Мне не нравится твое безрассудство.
– Да, кун.
– И легкомысленность тоже. В любом случае, сегодня вечером после съемок я жду тебя у себя. Насчет проекта ты был прав. Есть предложение, которое я хочу с тобой обсудить.
– Здорово! Считайте, что я уже лечу к вам!
– На съемки лети, Крист. И не зли меня, пожалуйста. Иначе о проекте я буду говорить с другим актером.
– Понял, молчу. Не сердитесь, кун.
– До вечера, Крист. А с тобой, Сингто, мы, надеюсь, увидимся завтра на церемонии. И не иди на поводу у этого мальчишки. Удачи.
– До свидания… – внезапно закончившийся в легких воздух не позволяет даже это короткое прощание договорить до конца, но кун Дара уже завершила звонок и, наверное, все было бы не так страшно, если бы не пристальный взгляд Криста. Увы, замечаю я его слишком поздно: когда гаснет сигнал вызова на приборной панели, и я неуверенно поворачиваюсь к нему, собираясь сказать, что…
– И что у вас за встреча завтра, пи? Я думал, ты уже никак не связан с нашим агентством. – Перават чуть приподнимает брови, с демонстративной наивностью хлопая глазами, но я-то вижу, как в глубине его зрачков таится напряженное ожидание. Он подозревает. Что-то, что точно не должен. Отвожу взгляд, который тут же, будто смеясь над моими жалкими попытками бегства, падает на наши переплетенные пальцы. Только теперь понимаю, что все время пока я говорил со своим бывшим директором, он держал меня за руку. Грея и успокаивая.
– Не… не связан. – голос опять подводит, и до безумия хочется закричать от обиды: я же актер, а с собственными эмоциями до сих пор справляюсь через раз. Как же это глупо. – Кун Дара просто знает, что я тоже буду на награждении. Конечно, мы увидимся.
– О, ясно. Ты у меня очень умный, пи. – он еле слышно хмыкает, тянет к себе наши переплетенные руки, и на мгновенье прижимает мою ладонь тыльной стороной к своей щеке, жмуря глаза от удовольствия. Мое сердце сдавливает. Больно. – Однозначно, умнее меня. Зато я соображаю быстро. Так что все ок. Справимся.
– О чем ты, Крист?
– Да так… Хочешь угадать? – он лукаво улыбается, чуть сжимает мою ладонь в своих пальцах и, наконец, отпускает ее. А мне не хочется ее убирать. Если бы можно было прикасаться к нему вечно… – Могу дать подсказку!
– Не надо, Крист. Поехали. Нам нужно на съемки.
– Угу.
Отворачиваюсь к окну, смотрю сквозь стекло, но все равно ничего не вижу. Виды снаружи плавно перемещаются, покорно следуя за движением машины, но будто и не существуют вовсе. Я больше не могу понять, что происходит и что должно быть сделано. Такие правильные, казалось бы, решения так и не дали ничего. А дальше… Что будет дальше?
– Пи, ты не проснулся? Хочешь отвечу за тебя?
Чуть вздрагиваю, когда в мои мысли так легко вплетается теплый поддразнивающий голос Перавата, и оборачиваюсь. Крист кивает мне на мои собственные джинсы, где мерцает подсветка телефона, и я, наконец, слышу звонок вызова. Наверняка, краснею от неловкости, но какая разница? Быстро вытащив из кармана сотовый и увидев имя пи’Джейна, тут же нажимаю на прием.
– Пи! Доброе утро!
– Доброе, Синг. Ты как? Уже выехал или тебя подвезти?
– Нет… я… поехал с Кристом.
– Привет, пи! – морщусь от громкости преувеличенно радостного возгласа, раздающегося с соседнего сидения, и в очередной раз думаю, что Перавату абсолютно незнакомо такое понятие, как тактичность. Но расстраивает это, на самом деле, не так уж и сильно.
– Ясно… И ему – привет. – сразу понятно, что пи’Джейн крайне недоволен нами обоими, но все равно держит себя в руках. Он – самый лучший менеджер, я это прекрасно знаю. – Спрашивать насколько ты сейчас адекватен, похоже, бесполезно. Но все-таки попроси своего ненаглядного остановиться где-нибудь до съемочной площадки. Я тебя заберу. Если вы, конечно, не собираетесь прямо сегодня объявлять о своих отношениях.
– Нет, пи. Я тебя понял. Прости. Просто… – сказать мне, по сути, нечего. Только то, что я окончательно запутался и хочу быть рядом с Пераватом. Действительно, мало похоже на адекватность. С моих губ срывается нервный смешок. Мое прославляемое благоразумие явно дает сбои. – Сейчас. Крист, останови где-нибудь неподалеку. За мной заедет Пи’Джейн.
– Зачем? – А вот он верен себе. Поджатые губы и быстрый хмурый взгляд явно должны выразить, насколько он не согласен, и что ничего подобного он делать не собирается, но вместо раздражения у меня внутри разливается тепло. Сам не понимаю, чему улыбаюсь, и ласково ерошу его волосы свободной рукой.
– Затем, что пи’Джейн прав. Лучше мне приехать с ним.
– Лучше… не лучше… Это смотря кому. – Перават чуть расслабляется от моего прикосновения, но все равно надеется, что я передумаю. Какой же он упрямый.
– Крист.
– Понял я, понял. Тоже мне, дуэнья нашлась. – Крист тихо ворчит, но честно сворачивает к бордюру и вновь включает габаритные огни. Пока я называю улицу, где мы припарковались, Перават уже успевает залезть в интернет и, видимо, строчит кому-то комментарии в Инстаграмме. Некоторые вещи совсем не меняются.
– Спасибо, Крист. Пи, оказывается, близко. Будет здесь минут через 10. Думаю, мы приедем вовремя. Ты тоже не торопись, не хочу потом услышать, что ты действительно гоняешь. – отстегиваю ремень безопасности и дергаю за ручку дверцы, но она не поддается. – Крист? Откроешь?
– М? Зачем тебе? – Перават бросает на меня очередной быстрый взгляд и вытягивает на миг губы, посылая воздушный поцелуй. Издевается?
– Я подожду снаружи. Тебе нужно ехать.
– Пи, ты реально думаешь, что я оставлю тебя одного на улице? – Крист бодро запихивает телефон назад в карман и смотрит на меня с неподдельным интересом.
– Да.
– Тогда ты ошибаешься. И не надо испепелять меня взглядом. Я в курсе, что ты большой мальчик. Везде. Ау! Это комплимент, между прочим! Но, серьезно… когда ты в последний раз торчал посреди улицы без менеджера? Пи’Джейн потом не отобьёт тебя от поклонников.
– Крист, начало восьмого. Здесь нет никого.
– Это пока. Стоит тебе выйти, как соберется толпа. Отвечаю. К тому же… я знаю, чем мы можем заняться, пока ждем его.
Под моим недоуменным взглядом Перават отстегивает собственный ремень безопасности, чуть сдвигает водительское кресло назад, еще и откидывая при этом, а потом… просто тащит меня за руку к себе, заставляя оседлать его бедра. Я даже не сразу понимаю, что происходит, не веря, что он… Он псих?
– Крист… ты… не смей.
– Люблю тебя, пи. Очень.
Счастливые черные глаза парня, устроившего меня на своих ногах, смеются, поддразнивают и беззастенчиво рассказывают о том, что их обладатель готов и хочет, со мной сделать. Здесь и сейчас. Завтра. Всегда…
В груди отчаянно сжимает, и я понимаю, что проиграл. Он – самое прекрасное, что было… что может быть в моей жизни. И я тоже его люблю. Очень.
Обхватываю ладонями его лицо и смотрю в ответ, признавая правду, которую уже не изменить. Пусть не словами, о которых он мечтает. Сердцем. Но он понимает. Под моим взглядом с красивого лица медленно стирается привычная мальчишеская игривость, сменяясь глубокой печалью и горечью, но я знаю, что он принимает такой ответ. И согласен ждать. Столько, сколько я попрошу.
Грустно улыбаюсь и наклоняюсь ниже, соединяя наши губы в почти невесомом, но бесконечно нежном поцелуе. Он тихо стонет, прижимая меня все крепче. Не первенство пытаясь перехватить – просто подтверждая, что не отпустит. Не торопя, но… кресло послушное короткому нажатию кнопки тянет за собой, опуская ниже… укладывая его подо мной. И, кажется, схожу с ума уже я.
========== Часть 22. Сингто ==========
Больше не задумываюсь над тем, что через 10 минут здесь появится пи’Джейн, что припарковались мы посреди улицы, что, если кто-нибудь просто решит заглянуть в салон шикарного автомобиля… Этого «если» может и не быть, а он здесь и сейчас, и отдает мне все, что у него есть.
– Я люблю тебя, пи. – снова, как самое естественное, что может быть на свете. Как естественны и яркая, счастливая улыбка, вычерчивающая ямочки на его щеках, и приглашающе разведенные руки. Он больше не оставляет мне ни шанса, лишь словами и взглядом притягивая все ближе, забирая и без того отданное ему сердце. Я не смогу ему отказать. Боюсь, что уже никогда. Я действительно проиграл. Даже не успев понять, когда и почему.
