Текст книги "Взаимовыгодное сотрудничество (СИ)"
Автор книги: Rikki Mayers
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Ее губы были еще мягче, чем он думал. И слаще. Вкус сливок и сахара на ее губах перемешивался с тонким ароматом миндаля.
Грохот за спиной вернул его на землю.
Блейк похолодел. Твою мать! Он забыл про Чарли.
Комментарий к Глава 4.
Я в шоке от самой себя.
Месяца не прошло, а я уже выложила 4 главы и на подходе уже пятая!
Вам нравится?
Делитесь своими мыслями и предложениями!
Всем мира! Ххх
========== Глава 5 ==========
Беллами еще не успел отвернуться от Кларк, от ее притягательных губ и удивленных голубых глаз, но уже знал, что стряслось у него за спиной.
Сам виноват, черт побери! Сам виноват!
У него опустились плечи. Нервы были на пределе. Не из-за девушки, не из-за Чарли. Он винил только себя.
Блейк оторвался от блондинки и ринулся обратно к столу. Под ногами хрустели осколки тарелочки, в которой был «апельсиновый снежок». Он поскользнулся на тающем десерте, но удержался на ногах. Взгляд Гриффин, казалось, обжигал его сзади, но он не знал, сердится ли она из-за его нахальства.
И тут мужчина сфокусировал взгляд на своей дочери.
Вокруг царила тишина, которую прерывали только радостные возгласы Чарли. Впечатление было такое, будто все посетители и весь персонал гневно уставились на него, рассерженные его ротозейством.
Чарли приподнялась на своем высоком стульчике с гордой улыбкой, как королева, готовая произнести указ. Подняв ручки над головой, она сжимала в кулачках шарик десерта, который успела схватить перед тем, как тарелочка полетела на пол. Липкая оранжевая масса текла сквозь пухленькие пальчики и струилась по волосикам. Мороженым было перепачкано все ее личико.
Беллами перепугался, видя, как его дочь балансирует на краю своей жердочки. Она ухитрилась расстегнуть ремень и теперь стояла на нетвердых ножках. У него остановилось сердце.
Мужчина бросился к дочери. Не обращая внимания на липкую жижу в волосах, на руках и лице малышки, он схватил ее и прижал к себе.
Он чувствовал, как ее ручонки хватаются за его волосы, как она горячо дышит ему в щеку, как сердито упирается. Он вдохнул и явственно ощутил запахи детского крема и «апельсинового снежка». Сердце зашлось от счастья, от нахлынувшего чувства любви.
Теперь она вне опасности, говорил он себе. Вне опасности.
Как легко он забыл о дочери! Пусть всего на мгновенье. Раскаяние больно жгло его. Его сумела отвлечь пара васильковых глаз и пара длинных, стройных ножек. Черт подери!
Блейк раскачивался с ноги на ногу, успокаивая Чарли и самого себя. Затем излишне порывисто выдернул из металлической салфетницы салфетки. Зажав бумажный ком в кулаке, стал вытирать дочь. Та отворачивалась, и сжимала кулачки, и совсем по-женски выпятила нижнюю губку. Ее круглые шоколадные глазенки смотрели на него с укоризной. Беллами усмирил свои нервы.
– Вам вредно так много развлекаться, барышня, – тихо сказал он. – Вот вернемся домой, и угодите прямо в ванну.
– Я так и знала, что мы станем все пятнистыми, как леопарды, – мягко посмеивалась Кларк.
Он нахмурился.
– Похоже, что эту… экспедицию, – он подчеркнул целевую направленность этой вылазки, – придется досрочно сворачивать.
Официантке, появившейся со шваброй и совком, чтобы подмести битое стекло, он с благодарностью кивнул и сказал:
– Пахлаву мы возьмем с собой.
– Конечно. Сейчас я вам ее упакую.
Беллами не сомневался, что официантка будет рада их уходу. Да и посетители вздохнут с облегчением.
Его тело еще пело от поцелуя Кларк, и он избегал смотреть на нее. Но чувствовал каждое ее движение. Блейк ругал себя за глупость и безответственность. Идиот!
Чарли могла пораниться, порезаться стеклом. Могла упасть со стульчика. Что угодно могло случиться, и все по его вине. Потому что он увлекся женщиной, не мог держать руки при себе, не мог побороть свое возбуждение. О чем он думал?
Похоже, что ни о чем. Нельзя терять голову из-за этой Гриффин. А то еще не известно, какую беду он навлечет на себя.
Нет, больше этого не случится!
Бросив мокрые салфетки и перепачканный слюнявчик на стол, Беллами снова прижал к себе Чарли. Он не допустит беды. Отныне все внимание – только дочери. Ни одна женщина, тем более Кларк, не собьет его с толку.
К тому же, напомнил он себе, Кларк не то что его мать, она не нуждается в защите и заботе. Эта девушка способна сама о себе позаботиться. Он не отвечает за нее.
Хорошо, он должен помочь ей с десертами для ее вечеринки, раз уж она помогла ему с Чарли. Ну и все. Здесь он проведет черту. Больше он ничего не должен.
– Уходим. – Его голос скрежетал от недовольства.
Кларк опустила крышку коробочки с пахлавой, поправила облегающую юбку, а Беллами вдруг понял, что разглядывает ее ноги, изящный изгиб щиколотки, блеск босоножек на невысоком каблуке. Когда она потянулась за сумкой, он схватил ее первым. Их руки соприкоснулись, и мужчину еще раз пронзил разряд. Желания. И предвкушения.
Черт, беда с этой Гриффин! От этой беды надо избавляться. Он решительно повернулся к выходу.
***
Кровь пульсировала в висках Кларк. Она машинально шла следом за Беллами к его машине. Вид крошечной ручки Чарли, лежавшей у него на плече, пронзил ее сердце. Зной летнего вечера давил, как непосильный груз.
Она еще чувствовала прикосновение губ Блейка. Его горячее учащенное дыхание, беспорядочные скачки собственного пульса. В этом единственном поцелуе, слишком скоро прервавшемся, она ощутила его силу и свою ненасытную потребность. Это потрясло блондинку.
Она попыталась убедить себя в том, что просто слишком давно ее не целовали с такой чарующей смесью нежности и жадности.
Она впитала его тепло, как земля солнечные лучи в первый весенний день. Его губы воспламенили ее. Его сила воскресила ту ее сторону, которая, как ей казалось, давно отмерла. Его поцелуй разжег в душе пожирающий огонь. Такой огонь нелегко погасить.
Она сходила с ума, пытаясь унять новые, нежданные ощущения. Его нежное прикосновение взволновало ее. Она откликнулась на его зов совсем первобытным желанием…
Вдруг Кларк поняла, что никто еще не целовал ее так. Никто не мог сравниться с ним. Ее потряс не поцелуй. Ее потрясло то, что подарил его Беллами.
Она приникла к нему и ждала продолжения.
И тут он отстранился от нее.
Почему? Может, ее страсть отпугнула его? Или он услышал, как Чарли смахнула тарелочку со столика?
Ее всю трясло – от пережитого и ожидания того, что за этим последует. Она ждала, что Беллами подаст какой-нибудь знак, скажет, о чем он думает, или хотя бы перестанет хмуриться.
Считает ли он, что их поцелуй был ошибкой? Раскаивается ли? И если нет, то почему молчит?
Блейк открыл перед ней дверцу машины и устроил Чарли в детском кресле на заднем сиденье. Кларк села в его «лексус» и пристегнула ремень безопасности. Она старалась не обращать внимания на его близость, когда он сел за руль. Она могла бы протянуть руку и прикоснуться к его руке, ноге, к ладони. Но не стала.
Беллами молчал. Кларк слышала каждый вздох, шелест подгузника Чарли, беспокойно елозившей у них за спиной, и шум заводящейся машины.
Блейк выехал с парковочной площадки на главную улицу и покосился на нее. Его руки сжимали руль, будто он хотел сломать его.
– Этого не должно было случиться.
Кларк не ожидала таких слов. Ее передернуло. Она не знала, что он имеет в виду: проказы Чарли или их поцелуй.
Сплетя пальцы на коленях, Гриффин убеждала себя, что он говорит о дочери. Разве не о ней он все время ведет речь? Не о ней задает вопросы? Чарли была его главной и единственной заботой.
Кларк вспомнила его исполненный муки взгляд, когда он схватил свою дочь и прижал к себе, будто их могли разлучить навсегда.
– Тем не менее, такое бывает, – прошептала она дрожащим голосом. Блондинка сознавала, что не должна никогда больше целовать Блейка, но ей так хотелось. Безумно хотелось. До боли в сердце.
– Только не у меня. – Мужчина сжал зубы.
С трудом она прониклась смыслом его слов. Если не он виноват, то кто? Чарли? Разве можно винить десятимесячного ребенка в том, что он решил расправить крылышки? Значит, обвинение адресовано Кларк. В ней поднялось раздражение на Беллами.
– Ясно, – огрызнулась она и выразительно посмотрела на дочь Блейка, чье появление он не предусматривал и о чьем существовании узнал только на прошлой неделе.
Беллами перехватил ее взгляд.
– Моя дочь помогла мне понять, что я совершил ошибку. Грубую ошибку.
Теперь Кларк стало очевидно, что он имеет в виду поцелуй. Пустые надежды. Натянутая ниточка лопнула. Девушка разгладила юбку, сожалея, что не может спрятаться под сиденье.
– Беллами, что было, то было. Давай не будем делать из мухи слона. – Она попыталась отшутиться. – Поверь, я не стану настаивать на свадьбе только из-за того, что ты меня поцеловал.
Блейк пронзил ее взглядом.
– Я говорю не о поцелуе.
Его небрежный тон ранил Кларк.
– С этим я справлюсь. Я хотел сказать, что моя дочь могла пострадать.
– А… – Девушка сидела, прислушиваясь к беспорядочному биению своего сердца и стараясь собрать разбежавшиеся мысли. Она намотала на палец ремешок своей сумочки и, затянув, смотрела, как он распухает и краснеет. Вздохнув, ослабила натяжение. – Беллами, как бы ни старались родители исключить малейшую случайность, это неосуществимо. Невозможно предвидеть все потенциальные проблемы. Невозможно следить за младенцем каждую секунду в течение всего дня. – Она говорила так же быстро, как скакал ее пульс, убеждая себя учиться на собственных ошибках. Например, больше не целоваться с Блейком! – Будут несчастные случаи. Чарли поцарапает коленку, ушибется. Вы ее поцелуете, и жизнь пойдет дальше. – Кларк смотрела на мелькающие светофоры и мысленно подгоняла Беллами: скорее, скорее домой! – Каждый случай научит тебя чему-нибудь. И ее тоже. Тебе не удастся защитить ее от жизни. Ошибок не избежать. Они входят в процесс обучения.
У нее горело лицо. Если тараторить и дальше, может быть, все забудется. Хотя, признаться, Кларк не хотела забывать тот единственный поцелуй.
Беллами взглянул на девушку. У нее замерло сердце. Его глаза завораживали. Когда он снова перевел взгляд на дорогу, она смогла перевести дыхание.
– Если бы не проклятый поцелуй, – вдруг проговорил Беллами, – Чарли не оказалась бы на грани несчастного случая. Это было неосторожно. Глупо.
Его слова, как удары ножа, пронзали ей сердце. Так и есть. Он винил в происшедшем ее! Как будто она лезла целоваться!
– Послушай, Беллами, я готова признать, что это было несвоевременно. И неожиданно. Но давайте не будем делать из этого проблему мирового значения. Ты прав, Чарли могла пострадать. Но не пострадала. Финал. Занавес.
– Это симптом, Кларк. Я должен позаботиться о том, чтобы он не превратился в болезнь.
Словно защищаясь, она скрестила руки на груди.
– Больше этого не повторится.
– Ты не можешь гарантировать, пока мы работаем вместе. – Он взъерошил пальцами волосы.
– В таком случае остается единственное решение. – Но почему ей так тяжело? Почему ей вдруг стало казаться, что она без него пропадет? – Вероятно, нам следует расторгнуть наш договор. В конце концов, моя помощь тебе уже не нужна. Ты вполне способен справиться самостоятельно. Хороший отец не тот, кто вовремя меняет подгузники или кормит по часам, а тот, кто любит своего ребенка. А твоя любовь к Чарли очевидна. – Кларк решительно уклонилась от его руки, которую Беллами было протянул к ней.
– Я нуждаюсь в твоей помощи. – Он сжал губы и уставился на габаритные огни идущей впереди машины. – Слишком много волнений за один вечер.
И для Кларк тоже! Она чувствовала подступающую слабость, и ей хотелось оказаться дома. Там она уляжется в постель со скучной книжкой, которая усыпит ее. И ни о чем больше не надо будет думать. Но она знала, что… ей будет сниться этот поцелуй… и Беллами.
***
Беллами припарковался у подъезда Кларк и повернулся к ней. Падавшая на его лицо тень не могла скрыть выражения откровенной досады.
– Кларк, я совершил ошибку. Я не должен был целовать тебя. Не знаю, почему…
– Неважно, – прервала девушка. Ей не хотелось слушать его извинения или объяснения.
– Нет, подожди. Я не пытаюсь завести роман. Я никогда не хотел жениться, насмотрелся на своих родителей… – Его голос постепенно угас, и их окутало молчание.
На его скулах играли желваки. Видно было, что он нервничает, и она взялась за ручку дверцы, готовясь бежать. Надо уходить, пока не наделала глупостей, например не принялась снова утешать его.
– Я вечно проклинал отца за его отношение к матери. Мой отец… Он не был хорошим мужем. Раньше мне тяжело было говорить об этом. Но теперь… Он постоянно заводил интрижки. Из-за этого однажды и ушел. Нашел себе женщину помоложе и не обремененную детьми. А сегодня я вдруг понял, что унаследовал его гены…
У нее похолодело в животе.
– В каком смысле?
Он вздохнул.
– Кларк, ты очень привлекательная… красивая девушка. Ты была так добра, что помогла мне с Чарли. Но сегодня вечером я совершил оплошность. Дело не в вас. Я вас совершенно не виню. Но я увидел, что из-за женщины легко могу забыть про свои обязательства. А это не должно произойти.
Голос мужчины дрогнул. Наконец она поняла. Он винил не ее, а себя. И теперь старался внушить себе, что не имеет права на чувства.
А это значит, что он хотел целовать ее!
Этот мужчина, такой нежный, такой любящий, такой преданный своей дочери, с которой познакомился всего неделю назад, старался подавить в себе любую слабость. И сердился, потому что ему это не удавалось.
В один прекрасный день он станет любящим и заботливым мужем какой-нибудь счастливицы. Кларк оцепенела от этой мысли.
Не ее мужем. Это нереально!
Слишком разные у них дороги. И кардинально отличные цели. Она стремится к карьере и не позволит ни одному мужчине, даже Беллами, сбить ее с пути.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать, Беллами. Поверь, я тоже не заинтересована заводить интрижку. Останемся добрыми приятелями. Я не против того, чтоб давать тебе советы относительно воспитания Чарли. Если ты готов помочь мне приготовить несколько десертов.
Она робко улыбнулась ему.
– Хочешь зайти и попробовать пахлаву, до которой мы так и не добрались сегодня?
Он покачал головой.
– Лучше я отвезу Чарли домой, отмою ее и уложу в кроватку. Завтра попробуем какой-нибудь другой рецепт.
Она кивнула. Это единственно правильное решение. Ее взгляд остановился на его губах. Она знала, что он не поцелует ее на прощание. Разумеется, ей этого и не надо. Его последний, единственный поцелуй еще долго останется в ее воспоминаниях.
Она стала открывать дверцу, но он жестом остановил ее. Девушку пронзило током ожидания.
– Спасибо, Кларк, что выслушала меня. Обычно я, э-э, не так многословен.
– И я тоже, – призналась она, ощущая поток головокружительного тепла.
Она устоит. Должна устоять.
========== Глава 6. ==========
Кларк зашла в свою квартиру и бросила ключи на тумбочку в коридоре. Стянув босоножки, девушка поплелась на кухню и положила еду из ресторана в холодильник.
Телефон, который лежал в ее сумке, завибрировал. Гриффин тут же вытащила его и нажала на кнопку ответа.
– Привет, Кларки! – воскликнули на другом конце. – Как нынче поживают журналисты?
– Харпер! Рада тебя слышать. – Девушка улыбнулась, услышав голос своей подруги детства. – Сейчас я больше не журналист, а пекарь!
– Точно, ты рассказывала мне, – Харпер начала смеяться. – До сих пор не верится, что ты начала готовить. Помниться, на последнем курсе школы ты поклялась, что к плите на километр не подойдешь!
Кларк улыбнулась и прошла в свою спальню и не раздеваясь легла на свою кровать, прикрывая при этом глаза.
– Нужно же когда-то начинать… Тем более, от этого зависит моя карьера…
– Опять карьера, – даже не видя свою подругу, Кларк была уверена, что она закатила глаза. – За год в Риверсайде, ты кроме квартиры и офиса куда-нибудь ходила?
– Конечно! Сегодня, к примеру, я была в ресторане.
– С тем сексуальным поваром? – прошептала Харпер. – У вас было свидание?
– Нет! Это была… деловая встреча.
– Когда ты перестанешь ходить на «деловые встречи» и пойдешь на свидание?! Полтора года прошло! – девушка на другом конце начал возмущаться.
– Я тысячу раз говорила, что мне не нужны отношения! Мне и без них хорошо, – Кларк вздохнула. – Давай закроем тему. Лучше скажи мне, как там Монти и Джордан… Как дела у тебя?
– Ты снова это делаешь, да? Просто соскакиваешь с темы! – сказала Харпер и, судя по звукам, вышла на улицу. – Но знаешь, я устала с тобой спорить, Кларк. Это твоя жизнь… И мы не вправе лезть туда…
– Спасибо, – искренне ответила Гриффин.
– У нас все хорошо. Аптека приносит хорошую прибыль, и мы думаем расширяться, – проигнорировала свою подругу миссис Грин. – Джордан в этом году пошел в детский сад и он очень скучает по своей крестной… Когда ты приедешь?
Кларк села на кровати.
– Не знаю. Я постараюсь взять отпуск через пару месяцев, так как сама соскучилась по родным. Слушай, Харпер, можешь помочь мне?
– Конечно, что случилось?
– Можешь сходить к моей матери и посмотреть, все ли у них в порядке…
– Снова таблетки? – обеспокоенно спросила миссис Грин.
– Не знаю, но Джереми серьезно обеспокоен, а если я сама приеду, то снова нарвусь на скандал с матерью… – Кларк подошла к шкафу и, вытащила от туда чистое полотенце, пошла в душ.
– Разумеется, дорогая! Завтра я схожу к ним и вечером перезвоню.
– Спасибо огромное, Харпер. Передавай «привет» Монти и чмокни Джордана за меня. – Кларк остановилась возле зеркала и провела ладонью по своему лицу.
– До завтра, дорогая! – сказала подруга Гриффин. – Я позвоню ближе к восьми вечера.
Послышались гудки.
Кларк разделась и, включив теплую воду, опустилась в ванну и закрыла глаза.
Ей надо подумать. Сегодня был тяжелый день.
***
Куда она запропастилась?
Сердце Беллами сбивалось с ритма. Он стоял, не шевелясь, посреди кухни. Он вдруг почувствовал себя одиноким. Узником в собственном доме. Блейк недовольно сунул руки в карманы джинсов. Черт! С каких это пор он стал с нетерпением ждать тихих вечеров с ней?
Почти с самого начала.
На первых порах он лишь надеялся, что Кларк поможет ему с Чарли. Теперь для него эти встречи значили гораздо больше. Слишком много.
Прошла неделя со дня катастрофы в ресторане. Со дня их поцелуя. Больше они о нем не говорили. Но между ними возникла неловкость, скованность, они мельком косились друг на друга и тщательно следили за тем, чтоб даже не задеть друг друга плечом. Все их внимание было сосредоточено на Чарли, пахлаве и шоколадном суфле.
И сегодняшний вечер был не исключением. Двадцать минут назад Беллами оставил Кларк здесь, на кухне, и пошел укладывать Чарли. Блондинка сказала, что возьмется за шоколадный мусс, но алюминиевая миска стояла на столе пустая. Рядом с миской лежали яйца, упакованные в картонную коробку, и стояла пластиковая банка с сахаром. Ей что, надоело? И она ушла? Беллами перевел дыхание, заметив, что сумочка Кларк еще лежала на стуле.
И вдруг он увидел ее.
В оконные стекла была видна освещенная закатом вода бассейна. Кларк сидела на бортике, опустив в воду босые ноги. Солнце отражалось золотыми и рубиновыми искрами в ее волосах. Легкий ветерок прижимал ее блузку к груди. Она щурилась и смотрела на заходящее солнце, стремительно спускавшееся к земле.
Это был самый прекрасный закат в его жизни. Потому что он служил фоном для Кларк.
Он провел рукой по глазам, словно пытаясь стереть это видение из сознания… из своего сердца. Тщетно! Гриффин врезалась в его память. Пусть это опасно. Но, успокаивал он себя, может быть, все не так уж и страшно. Он ведь не забывает о своей дочери. Сейчас она в безопасности, под своим одеяльцем. Пока никто ничего не отнимает у его дочери, все в порядке. Верно ведь?
Беллами открыл стеклянную дверь и направился к Кларк. Она подняла глаза и радостно улыбнулась ему, и эта улыбка рассыпалась в ее глазах озорными искорками. Его сердце забилось, как птица в клетке. Кровь гудела в ушах. Чувствуя себя нескладным подростком, он опустился рядом с ней.
Нежное дуновение ветерка донесло до него ее легкий цветочный аромат. Он напрягся, пытаясь подавить возбуждение. Запоздало подумав, что лучше было бы оставаться на кухне и соблюдать дистанцию, Беллами кисло улыбнулся, ему удалось выдавить:
– Приятный вечерок.
– Угу. – Она вгляделась в далекий горизонт. – Были бы у меня краски, я нарисовала бы этот закат. Чудо!
Кларк произнесла вслух его мысль. Правда, его мысль относилась не к закату. Беллами разглядывал легкие веснушки на маленьком носике Кларк, нежный изгиб ее щеки, мягкие очертания подбородка. Ему хотелось придвинуться поближе, изучить ее губами, руками…
Призывая голос разума, пусть и слабый, мужчина резко перевел взгляд на уходящее солнце и невольно сощурился.
– Чарли удалось уложить? – Ее голос прозвучал так тихо, что слился с плеском воды о край бассейна.
Он кивнул.
– Спит, как…
Кларк взглянула на него, улыбнулась, и в уголках ее рта появились крохотные ямочки.
– Как младенец?
Беллами горько усмехнулся. Долгий путь отца-одиночки простирался перед ним, как Желтая Кирпичная Дорога. Та сулила награду отважным путешественникам в Изумрудный Город, но что ожидало его в конце этого тернистого пути? Сумеет ли он прошагать по дороге один? Справится ли со всеми трудностями самостоятельно?
Странные чувства охватили Блейка. Он не подготовлен к таким испытаниям. Все чаще и чаще он думал, имел ли право брать на себя ответственность за ребенка. Беллами не представлял своей жизни без Чарли, но каждый день, за каждым поворотом его ждали новые открытия. Он и радовался им, и боялся их.
– Она заговорила.
Кларк подняла брови и заговорщически улыбнулась.
– Что же она сказала?
– Не знаю. – Беллами вдруг усомнился, что действительно слышал «речь» дочери. – Она говорит на каком-то неведомом языке. Тарабарщина.
– Детский лепет, – поправила Кларк.
– Но сегодня… – внезапно у него перехватило дыхание. – Сегодня она сказала «папа».
– Беллами! – Кларк, положила руку ему на плечо. – Как же это здорово!
Блейк испытал громадное чувство облегчения и благодарности. Кларк не стала смеяться над ним, уверяя, что ему померещилось. Не стала ссылаться на то, что все младенцы издают такие звуки, которые чокнутые отцы принимают за желанные слова.
Посмотрев ей в глаза, он увидел, что блондинка действительно этому рада. Беллами расплылся в широкой улыбке.
– Не представляешь, что я испытал.
Гриффин медленно убрала руку. Но в это мгновенье Беллами успел почувствовать, что не желает шагать в одиночестве по этой долгой дороге в будущее. Ведь именно Кларк он захотел рассказать о сегодняшнем потрясающем случае. Беллами хотел делить с ней трогательные минуты, когда Чарли начнет сама ходить, произнесет первые осмысленные слова и пойдет в детский садик. Хотел делиться и разочарованием, и печалью. Неудачами, вопросами, тревогами.
Последние проблески света растворились, и тьма окутала их. Беллами словно очнулся. Что это ему пришло в голову? С чего он вдруг так раскис? Неужели начал всерьез думать о женитьбе? Неужели захотел с кем-то делить Чарли, отбирать у нее драгоценные минуты общения с отцом? Ради кого? Ради женщины, которая ясно выразила свое отношение к браку. Ей не нужны ни Чарли, ни он сам. Она не захочет стать частью их жизни, войти в их семью.
Его обдуло холодным ветерком, и пустота в сердце стала еще глубже.
– Ты часто выходишь сюда? – Тихий голос прервал его мысли. – Здесь такой покой.
Беллами пожал плечами.
– Редко. До появления Чарли я был слишком занят в ресторане. Теперь я слишком занят ею.
Она потянулась вперед и дотронулась кончиками пальцев до воды. Мелкие концентрические круги побежали к краям бассейна.
– Что ты собираешься делать?
Его внезапно рассердили настойчивые расспросы Кларк. Он огрызнулся:
– Продавать ресторан.
Девушка резко повернулась. Ее нога с всплеском поднялась из воды.
– Как?
В это мгновенье в слабой подсветке бассейна он заметил, что ногти на ее ногах покрыты красным лаком. Эта интимная подробность вызвала в нем неожиданный чувственный отклик. Между тем здравый смысл заставлял отключить сознание от мелких деталей, дурманящих не меньше, чем тот, единственный, поцелуй. Раздосадованный бесконечными внутренними разногласиями, усилившимися в романтическом ореоле полной луны и мерцающих звезд, он скрестил руки на груди.
– Ничего, не беда. – Несмотря на кажущуюся браваду, Беллами говорил искренне. Мысль о продаже ресторана оказалась не столь болезненной, как он опасался. Больше того, даже вызвала облегчение. Поскорее бы только продать.
– Но в нем была вся твоя жизнь.
– Теперь она в Чарли, – спокойно заметил Блейк. – Все меняется. – Он тоже изменился, а значит, и его надежды, мечты, желания. – Когда-нибудь, если захочется, я смогу открыть новый ресторан. Денег от продажи нам хватит на безбедную жизнь в течение некоторого времени. А я пока буду думать, чем еще можно заняться.
– Например, занудной службой с девяти до пяти? – Кларк покачала головой. – Не представляю тебя в костюме и галстуке.
– Я тоже. Но я не представляю и то, как каждый день отвожу Чарли в ясли. Поэтому поищу какую-нибудь домашнюю работу, чтобы малышка ощущала мою постоянную заботу.
Беллами украдкой взглянул на Кларк, опасаясь увидеть непонимание или, хуже, презрение в ее глазах. И замер от неожиданности.
Свет, струившийся из окон, мерцал в слезах, наполнивших ее глаза. Бездонная синева притягивала, словно океан.
– Это самый мужественный поступок во имя любви. – Хриплые нотки в ее голосе подняли в нем новую волну эмоций. – Чарли повезло, что ты ее отец.
Блейк едва смог выдавить:
– Я не могу поступить иначе.
– Неправда. – Она печально покачала головой. – Ты мог выбрать миллион других решений. Но ты выбрал верное. Я восхищаюсь тобой. Не многие на такое способны.
Мужчина смутился и стремительно вскочил. Потоптался и протянул ей руку.
– Не пора ли обратно?
Кларк положила прохладные пальчики ему на ладонь, и он обхватил ее руку. В точке соприкосновения вспыхнул огонь и побежал в обе стороны.
– Попробуем каково на вкус? – Прозвучавшая двусмысленность вызвала неловкую паузу. Беллами больше не слышал доводов «трезвой» половины своего разума: он знал, что имел в виду поцелуй.
Всю прошлую неделю он слишком часто думал об этом. Ночью, ворочаясь в своей огромной кровати, вспоминал сладкий вкус ее невероятно нежных губ, лестный многообещающий жар ее внезапной страсти.
В мягком свете луны брюнет заметил, что ее лицо раскраснелось, а в глазах загорелись лукавые огоньки.
– Если тебе кажется, что уже пора…
Откуда-то издалека к нему снова пробился отрезвляющий сигнал и разрушил безумную эйфорию.
– По-моему, да. – И речь уже не шла о поцелуе.
***
Ее пальцы порхали с изящной уверенностью и завораживали Беллами. На секунду ему захотелось стать клавиатурой компьютера, чтобы почувствовать, как эти руки касаются его. Надо было сосредоточиться на цифрах, но он не мог оторвать глаз от Кларк. На ее гладком лбу появилась маленькая морщинка. Прищурившись, она посмотрела в блокнот, где делала пометки.
Узнав на прошлой неделе о планах Блейка продать ресторан и, возможно, организовать новое дело, которое не будет отрывать его от Чарли, Кларк вызвалась помочь с этим.
Первая предложенная цена за «Силу» была ошеломляющей. Денег хватило бы на вполне сносное существование. Беллами мог бы открыть счет на образование Чарли и на свадьбу. Но об этом еще рано думать. Сначала надо сделать инвестиции в повое дело.
– Ничего себе! – Беллами смотрел через плечо Кларк. Он склонился над ней и, щурясь, разглядывал цифры. Аромат духов и свежий запах волос туманили голову. Он сглотнул и постарался сосредоточиться. – Я не думал… Боже! Где взять такую сумму?
Гриффин легко постукивала пальцами по клавиатуре.
– Нужна толковая реклама. Она требует огромных вложений на раскрутку, необходимых фотографий, красочных каталогов, печати и почтовых расходов. Все это без малейшей гарантии, что поступят заказы.
– Разумеется, поступят, – заявил Беллами с уверенностью, которой вовсе не чувствовал. Что, если предприятие прогорит? Если их сбережения пойдут на ветер? Сомнения тревожили. Смеет ли он так рисковать будущим Чарли?
Его и раньше терзала неуверенность, но не лишала сил. Когда-то он сомневался в целесообразности открытия «Силы». Многие друзья предупреждали его о риске, проблемах и головной боли, сопровождающих новое дело. Но он верил в свои способности и в свою мечту. И каким-то чудесным образом у него все получилось.
Он смотрел, как Чарли играет в своем манеже, как грызет игрушки, расставленные им на мягкой подстилке. Его сердце наполнялось безграничной радостью. Беллами любил свою дочь больше, чем мог себе представить. Он должен попытаться. Ради Чарли. Она должна гордиться своим отцом. И учиться преодолевать трудности и стремиться к намеченной цели.
– Все твои мысли отражаются на лице, – вдруг услышал Беллами голос Кларк. – Судя по всему, ты принял решение.
Он присел на край дивана.
– Ты получила диплом, пережила неудачный брак и осуществила свою мечту о карьере. Тем самым ты доказала своему брату, что нет ничего невозможного. Я хочу доказать Чарли то же самое. На примере своей жизни, успехов в своем деле.
Кларк перевела взгляд с Беллами на малышку. Ее голубые глаза потухли.
– Не забывай, что для детей не так важно, насколько преуспевают их родители. Гораздо важнее другое – сознание того, что ими дорожат. Они хотят, чтоб их любили.
Потрясенный Беллами вскочил на ноги.
– Ты думаешь, я не люблю свою дочь?
– Я этого не говорила. – Она глубоко вздохнула. – Беллами, я хочу сказать, что мечта – это не более чем мечта, а дети – это реальность.
Он зашагал взад-вперед по комнате.
– Как ты думаешь, зачем я занимаюсь всем этим? Ради Чарли. Я делаю это ради своей дочери. Я хочу, чтоб у меня хватало времени быть с ней. Я хочу…
– Беллами, – перебила она спокойно, – ты не вникаешь в смысл моих слов.
Затихнув, он опустился обратно на диван.
– Тогда объясни мне.
Кларк повернула стул, чтоб сидеть лицом к нему, но опустила голову. На лицо упала тень. Выдержав паузу, она наконец подняла глаза. В них была глубокая печаль, пронзившая его сердце.
– Ты не поймешь.
– Попробуй.
Она долго молчала. В звенящей тишине раздавалось только лепетание малышки, ползающей в своем манеже. Кларк перевела взгляд с отца на дочь и обратно. Наконец она сказала:
– Я не хочу тебя разочаровывать. – В ее хриплом голосе слышались незнакомые горестные интонации. – Я не пытаюсь разбить твою мечту. У тебя действительно все может получиться, как ты задумал. Однако пойми, что на первый взгляд многое кажется совсем не таким, каким является.
У него возникло чувство, что смысл ее слов глубже, чем она пытается представить. Сбитый с толку, он тряхнул головой.
