Текст книги "На грани (СИ)"

Автор книги: Renee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

  Начав замерзать, Стас нехотя поднялся с пола и, быстро натянув штаны и футболку, найденную в шкафу, отправился на кухню, вспоминая, осталось ли в холодильнике хоть что-нибудь съестное. Есть хотелось ужасно.

  Наскоро соорудив себе бутерброд, Стас на мгновение заколебался. Что делать дальше? Рано и поздно Костя выйдет из душа, и что тогда? Будь на его месте одна из периодически посещавших эту квартиру дамочек, варианты оказались бы предельно просты. Выставить за дверь, предварительно вызвав такси, если секс оказался не очень, или предложить вино и продолжить, если все прошло на высоте. Сегодняшний сценарий с уверенность было отнести ко второму случаю, но...

  Стас представил их двоих, чинно распивающих вино на этой кухне, и поморщился. Он получил все, что хотел, перелистнул эту страницу своей жизни, наконец, излечившись от помешательства, пусть и таким странным способом. Стало быть, Костю следовало выпроводить, желательно спокойно, дабы не осложнять дальнейшую совместную работу. В конце концов, разве кто-то заикался о большем?

  Неожиданно хлопнула входная дверь. Стас вздрогнул, точно помня, что запирал ее изнутри на засов, а потом внезапно сообразил, что шума воды уже давно не слышно. Пораженный неожиданной догадкой, он бросился в коридор и расхохотался. Вещей Кости, как и его самого, в квартире не было.

  Это сильно упрощало ситуацию. Стас, удовлетворенно мурлыкая под нос какую-то скабрезную песенку, выученную им на заре беспокойной юности, вернулся на кухню и поставил чайник, желая перекусить перед возвращением домой. Оставаться здесь не было никакого желания. Все было бы хорошо, но...

  Внутри исподволь нарастало странное недовольство. Стас прислушивался к своим ощущениям и не мог понять, что не так. Он получил то, что хотел – просто, без проблем, Костя даже ушел сам, не создав неловкости. Спокойно, будто его ничуть не волновало, что Стас подумает о нем, будет ли настаивать на продолжении, или удовлетворится случившимся.

  "Вот оно! – внезапно сообразил он. – Гаденыш ушел, даже не поинтересовавшись моим мнением на этот счет! Не спросив разрешения, в конце концов! А если у меня были еще планы на его задницу?"

  Неожиданно он вспомнил, что вообще-то собирался расспросить Костю о том, кто бы мог желать его подставить, и рассердился на себя еще больше. Как глупо! И как теперь подступиться к нему снова? Все пошло не так, как планировалось. С чего он вообще решил сразу выпроводить Артемьева, так и не поговорив?

  По всему выходило, что его желания не слишком-то интересовали Костю. Тот согласился на его в высшей степени странное предложение исходя исключительно из каких-то своих соображений, а, осуществив желаемое, просто свалил, не соизволив даже попрощаться. Ему было все равно? Или... Стас вспомнил, что Костя явно выглядел растерянным, будто получил не совсем то, на что рассчитывал. Кровь тут же ударила в голову, заставив заскрежетать зубами.

  Могло ли случиться так, что ему попросту... не понравилось? Эта мысль больно ударила по самолюбию, и тут же была отметена, как не состоятельная. Настроение, однако, было безнадежно испоганено. Стас раздраженно выплеснул недопитый чай и принялся собираться домой, ругая себя на все корки за то, что влез в эту авантюру. Постепенно приходило понимание: еще ничего не закончилось.

  Дома было пусто. Антон все так же жил у бабушки, и Стас вдруг впервые в жизни ощутил, как холодно и тихо в его огромной квартире, на покупку и отделку которой ушло столько сил и денег. Четыре комнаты, одна из которых служила кабинетом, другая гостиной, третья – спальней и, четвертая, почти все время пустовавшая, – детской. Стас не скупился: у Антона всегда была самая лучшая техника, самые дорогие игрушки, множество книг и фильмов. Его комната – что здесь, что у бабушки, – была мечтой любого подростка, но сейчас, зайдя в нее, Стас увидел лишь холодные мертвые стены, не несущие на себе ни единого следа их маленького владельца. Присутствие Антона здесь не ощущалось совершенно, хотя он совсем недавно провел тут несколько долгих дней. В одиночестве, в основном. Стас вспомнил, что за все это время они едва ли обменялись парой фраз. Нет, в первый день Антон был весел и общителен, но потом всплыли эти танцы, и все пошло наперекосяк. Может, не стоило так давить? Черт с ним, с этим футболом, можно было бы найти что-нибудь другое, лишь бы не эти дурацкие танцы. Стас выругался про себя и осторожно затворил дверь. На кухне его ждал ежевечерний коньяк, и, если повезет, сегодня он сможет уснуть без сновидений.

  С утра жутко болела голова. Судя по взгляду дежурного, внешне Стас тоже выглядел неважно, но такие мелочи его сейчас отнюдь не смущали. Около своего кабинета он столкнулся с Артемьевым, точнее это тот едва не сбил его с ног.

  – Что ты так носишься? – охнув от боли, пронзившей виски, рявкнул на него Стас. Перед глазами плясали черные пятна, желудок стиснуло сильным спазмом, грозя выдавить из него все содержимое. Кажется, зря он вчера достал вторую бутылку: почти литр крепкого алкоголя без закуски, не считая съеденного бутерброда, оказался практически смертельной дозой. Мир на мгновение уехал влево, а потом выправился, когда Стаса ухватили за локоть и вернули вертикальное положение.

  – А я сидеть не могу, – усмехнулись в самое ухо, и Стаса затошнило еще больше, как только он сообразил, что имел в виду Костя. – А ты, я вижу, стоять ровно. Пойдем.

  – Не наглей, – вяло одернул его Стас, и, поведя плечом, чтобы освободиться, вошел к себе в кабинет, захлопнув дверь прямо под носом Кости. Больше всего на свете он хотел забыть вчерашний день.

  Хотел, но не мог. Утром, садясь в машину, он снова почувствовал сигаретный запах, а, зайдя в отдел, первым делом стал выискивать Костю взглядом. Одержимость никуда и не думала пропадать, она лишь усилилась, подпитанная скудной подачкой. Правду говорят: коготок увяз, всей птичке конец. Но Стас был твердо намерен не сдавать позиций.

  С алкоголем он тоже собирался завязать – на ближайшее время. Бессонница, хоть и изматывала, но была куда меньшим злом, по сравнению с просто ударными дозами спиртного. Да и в отделе не стоило появляться в таком виде, чтобы не потерять авторитет.

  Отсутствие алкоголя он возмещал сексом. За две недели Стас, кажется, прошелся по всем своим более-менее постоянным подругам и даже снял парочку новых, но это не приносило былого удовлетворения. Ссора с Антоном, неудачная попытка с Костей занимали его мысли почти все время, и он не знал, как решить две эти проблемы. Антон разговаривал с ним подчеркнуто сухо, лишь отвечая на вопросы, и пробить эту глухую оборону не получалось. С Костей же все было еще сложнее.

  Он, в отличие от сына, Стаса не избегал, улыбался по-прежнему открыто и насмешливо, но сам на контакт не шел, от разговоров увиливал, а предложить ему снова прокатиться в ту квартиру Стас не мог – самолюбие не позволяло. Ситуация целиком и полностью зашла в тупик, но тут вмешался случай в виде следователя прокуратуры. Его визит оказался подарком судьбы, правда, Стас не сразу это осознал.

  Сперва он почувствовал лишь глухое раздражение при виде слишком серьезного, преисполненного осознанием собственной важности, следака, разложившего перед ним принесенные документы.

  – Как вот так получается, товарищ полковник? – гнусаво нудил тот, тыкая пальцем куда-то между строк. – Это ведь или совершенно вопиющая халатность, или...

  – Или – что? – холодно осведомился Стас, уже понимая, куда тот клонит. Костя, Костя, как же ты так облажался? Хотя, очевидных промахов заметно не было, чтобы раскопать этот косяк, следовало сознательно рыть в нужном направлении, ища несоответствия. Что это? Случайность или очередная подстава? Ситуация становилась очень интересной. Сперва – фотографии. Потом – жалоба от Лугиной. Теперь – проверка из прокуратуры.

  – Или злонамеренное искажение фактов с целью скрыть преступление, – ответил ему следователь.

  Леонид Сергеевич Махов, вспомнил Стас. Имя-то какое дурацкое. Леонид.

  Он откинулся назад, с хрустом разминая пальцы.

  – И что дальше?

  – Как – что? – изумился тот. – Будем проводить расследование, допросим этого самого Артемьева, а потом примем решение. Если это халатность, то ограничимся выговором, а если нет, то...

  Он развел руками, не договорив, но все и так было предельно ясно. Стас, прищурившись, оглядел его с ног до головы. Щуплый, дерганый, въедливый, судя по всему. Если еще и идеалист, то дела и вовсе из рук вон плохо.

  – Ну, почему же, – Стас резко подался вперед, заставив Леонида вздрогнуть. – Это далеко не единственные варианты. Артемьев – один из лучших следаков в моем отделе, я не позволю его топить. Особенно, на заказ. А ведь это был заказ, верно?

  – Вы зря мне хамите! – взвился тот, нервно переплетая пальцы и потирая ладони друг о друга. – Я на заказ не работаю и взяток не беру, в отличие от этого вашего Артемьева! Нам поступил сигнал от бдительных граждан, мы сигнал проверили, вскрылись соответствующие нарушения. Теперь попрошу вызвать данного товарища сюда, в кабинет, для предварительного разговора. Вы, надеюсь, не возражаете?

  – Я-то не возражаю, – недобро усмехнулся Стас, и Леонид поспешил отодвинуться от него подальше – на всякий случай. – Только вот незадача, нет его в отделе. В отпуске Артемьев. За свой счет. По семейным обстоятельствам. Может, мы можем решить этот вопрос как-то между собой, без него?

  – Если вы намекаете на взятку, – с чувством собственного достоинства выспренно произнес тот, – то оставьте ее себе. Не всех еще в нашей системе можно купить.

  Стас подавил порыв сообщить придурку, что происходит с теми, кого купить не удается. Нет, чутье подсказывало ему, что не стоит действовать напролом, давя силой – с этим фокус может не пройти, и проблем окажется в разы больше. Чертов Артемьев! Вечно от него одни неприятности! Но, как бы то ни было, позволять прокурорским рвать его на части, Стас не собирался. Вот еще! У него были свои, далеко идущие планы, в которые совершенно не входило вмешательство посторонних.

  – Когда это пятьдесят грамм хорошего коньяка считались взяткой? – совладав с собой, усмехнулся он, и Леонид недоуменно посмотрел на него из-под белесых ресниц. – Сейчас как раз время обеда. Может быть выйдем, перекусим? А потом вернемся и хорошенько разберемся во всем этом деле. Мне тоже не нужны лишние проблемы.

  Он развел руками, как бы признавая ту власть, которую имел над ним, полковником милиции, этот невзрачный серый человечек, и тот сразу приосанился, ощутив свою значимость.

  – Вы ведь не откажетесь пообедать со мной за компанию? – заискивающе улыбаясь, Стас подлил масла в огонь. – Хотя, при вашей загруженности выкроить время на еду очень трудно...

  – Вообще-то, перекусить было бы недурно, – смущенно признался Леонид. – Только вот...

  – О финансах не беспокойтесь, – заверил его Стас и поднялся на ноги. – Я тут знаю одно неплохое заведение.

  «Неплохое заведение» было рестораном, принадлежащим одному грузину, исправно платившему Стасу за «крышу». Едва Лазарев в сопровождении прокурорского следака очутился в зале, как к нему тут же подлетел сам хозяин заведения, подобострастно улыбаясь и всячески демонстрируя гостеприимство.

  – Мы пообедать, – сказал ему Стас и незаметно мотнул головой в сторону. Тот моментально понял намек – нужно было поговорить приватно.

  – Проходите, вот у нас тут очень удобный столик. Тихо, спокойно. Я сейчас пришлю официанта. Что-нибудь желаете сразу?

  – Туалет у вас где? – осведомился Стас и повернулся к Леониду. – Вы пока заказывайте, не стесняйтесь, а мне отойти надо. Сейчас вернусь. Ну?

  Последнее восклицание относилось уже к хозяину ресторана. Тот засуетился, махнул рукой, приглашая следовать за собой. Оказавшись в соседнем зале, Стас остановился и положил ему руку на плечо.

  – Баграт, – спокойно сказал он, глядя на настороженного грузина. – Этого козла надо напоить. В хлам. А потом – раскрутить на бабки по полной. Зови своих архаровцев, ну, тех, которые тут по ночам играют.

  – Да кто играет-то? – начал отнекиваться Баграт, и Стас несильно нажал на болевую точку между косточек плеча. Грузин ойкнул и попытался вывернуться из-под ставшей железной хватки.

  – Не надо мне врать, – чеканя слова, предупредил его Стас. – Если бы я хотел закрыть твоих ребят, то давно бы уже сделал это. Зови их, пусть подготовятся. Понял? И девочек найди. Эту... как ее... Диану свою зови, она девка видная, этому хмырю такие и не снились. Ну? Понял?

  – Понял, – сдавленно буркнул тот, и Стас, отпустив его, повернулся, чтобы вернуться к Леониду. – Стас...э-э-э... а туалет?

  – Не бойся, – ухмыльнулся тот, ненароком показав зубы. – Не обоссусь.

  Через два часа Леонид уже пребывал в нужной кондиции. Он взахлеб жаловался Стасу на жизнь, на нелегкую судьбу и собачью работу, а тот кивал, поддакивал и наливал следующую порцию. Вскоре эту миссию взяла на себя Диана – высокая эффектная брюнетка с живыми и блестящими карими глазами. Горячая девка – это Стас знал по опыту. Ему самому досталась миниатюрная блондинка, буквально прилипшая к нему с первых же секунд. В другое время он бы, не колеблясь, увез ее к себе или поднялся в специально отведенные комнаты на втором этаже ресторана, но сегодня было не до этого. Девица что-то обижено пискнула, когда он грубо отодвинул ее в сторону, чтобы не мешала, но Диана недовольно зыркнула на нее глазами, и та притихла. Стас огляделся и, заметив выглядывавшего из-за занавеси Баргата, кивнул. Тот тут же исчез, а через несколько минут появились двое молодых ребят – тоже в сопровождении шлюх.

  – Какие люди! – один из парней просиял, словно начищенный пятак и плюхнулся рядом с Леонидом, который пьяно улыбнулся, вряд ли соображая, с кем имеет дело. – А чего сидим просто так? А где водочка?

  – Да мне, пожалуй, хватит... – забормотал Леонид, но Диана, обвив руками за шею, быстро отвлекла его поцелуем. На столе благодаря расторопному Баграту моментально появился графин с водкой, а потом, спустя некоторое время – и колода карт. Леонид и сам, скорее всего, не понял, как согласился на игру – он ничего не видел и не слышал кроме шикарной женщины, сидевшей рядом, и карты взял скорее машинально, чем осознанно. Сначала ему везло, раззадоренный выигрышем, он стал делать ставки решительнее, рискованней, целиком и полностью уверовав в удачу. Спустя несколько партий скудное содержимое его кошелька перекочевало на стол, и он, слегка протрезвев, испуганно посмотрел на Стаса.

  – Можно в долг, – шепнула ему Диана, поглаживая по бедру. – Ну, давай же...

  И игра продолжилась.

  Леонида Стас снова увидел только вечером следующего дня у дверей собственного кабинета. Тот выглядел изрядно помятым и взъерошенным, а в глазах отчетливо плескалась паника. Заметив Лазарева, он, как подпаленный, кинулся к нему.

  – Что произошло? – пронзительный голос заставил Стаса поморщиться, и он, ухватив Махова за локоть, быстро впихнул в кабинет, пока происходящее не стало привлекать внимание.

  – А я уж думал, куда это вы запропастились, – издевательски улыбнулся он, и Леонид бросил на него ненавидящий взгляд.

  – Это все вы подстроили, да? – процедил он, сжимая кулаки в бессильной злобе. – На меня повесили долг! На меня, следователя прокуратуры! А когда я попытался послать их к черту, показали фотографии! Там я пьяный, с какой-то шалавой! И с картами! Да меня ж за это... А еще они забрали мои документы! Угрожали моей семье!

  Он обхватил голову руками и, всхлипнув, опустился на стул. Стас спокойно вытащил из шкафа стакан и, плеснув в него воды, протянул Леониду.

  – На, выпей и подбери нюни, – холодно сказал он, и Леонид поднял голову, затравлено глядя на него снизу вверх. – Дурак ты. Вчера мог бы заработать и неплохо, если бы не кочевряжился и не строил из себя святую невинность. Взял бы денег, и все были бы довольны. А теперь...

  – Чего вы хотите? – тут же встрепенулся тот. – Чтобы я закрыл дело? Этого вы хотите?

  – Хочу, – кротко согласился Стас. – А так же я хочу первым узнать, если относительно Артемьева или кого-то еще из моего отдела начнется проверка. Все понятно?

  – Понятно, – обреченно выдохнул тот и закрыл лицо руками. – А с долгом?..

  – С долгом я разберусь, – успокоил его Стас, и следак заметно повеселел. – А вот фотографии, не обессудь, приберегу пока. Вдруг ты снова принципиальным сделаешься...

  – Вот из-за таких уродов у нас вся милиция прогнила, – Леонид посмотрел на него с ненавистью. – Нелюди, б-бандюганы... выродки.

  Стас, наклонившись, осторожно вынул у него из рук стакан и, выдержав паузу, сильно сжал в кулаке. Леонид ахнул: прямо ему на колени брызнули осколки, из разрезанной ладони закапала кровь. Зрелище было кошмарным, особенно если учесть, что несколько осколков так и остались в ране. Стас, казалось, не замечал этого, в его глазах замерло поистине безумное выражение, делавшее радужку почти прозрачной.

  – Кажется, надо было привести в действие самый первый план, – жутковато улыбаясь, сказал он, держа руку, из которой все еще сочилась кровь, прямо перед лицом побледневшего Леонида. – Нет человека – нет проблемы. А? Как ты думаешь, еще не поздно? Такая гнида, как ты не заслуживает жизни. Ты же под своих копаешь, падла, да еще и с удовольствием. Может, отдать тебя этим ребятам? Они ж с Кавказа, у них разговор короткий.

  – Не надо! – Леонид быстро замотал головой. – Хорошо, я все сделаю, как договорились! Только... уберите... уберите это!

  – Это? – Стас поднес окровавленную руку ближе, и следак сдавленно ойкнул, а потом прижал ладонь ко рту, борясь с тошнотой. Стас выпрямился и отошел к столу.

  – Свободен, – отрывисто бросил он, а когда обернулся, Леонида в кабинете уже не было. Стас усмехнулся. Он быстро вынул застрявшие в ладони куски стекла, а затем здоровой рукой выудил из кармана телефон.

  – Баграт, – сказал он, когда ему ответили. – Считай, что за следующий месяц ты мне ничего не должен. И рассчитайся с ребятами. Все, до связи.

  Нажав отбой, он странно улыбнулся, чувствуя, как разбегается по крови особое, острое предвкушение. Теперь у него был железный повод потребовать у Кости объяснений. А потом, может быть, и благодарности.

  Заметно сникший Махов сообщил ему все, что знал, только вот информации оказалось немного. По всему выходило, что под Артемьева копал кто-то из своих, из отдела, и это не радовало. Подобная грызня не могла привести ни к чему хорошему, да знать, что рядом работает человек, способный на подобные вещи, было неприятно. Сегодня ему помешал Артемьев, а завтра кто? Следовало разобраться в этом деле – уже исходя из собственных шкурных интересов. Крысятничество требовалось давить в зародыше.

  В кабинете, кроме Кости, оказалась еще и Маша, задержавшаяся дольше, чем обычно. Стас бросил на девушку всего один взгляд, и та, правильно оценив ситуацию, быстро засобиралась домой. Пока она спешно запихивала свои вещи в сумочку, оба мужчины молча разглядывали друг друга, обоюдно пытаясь прочитать мысли другого. Каковы были успехи Кости на этом поприще, Стас мог только догадываться, но сам он нисколько не продвинулся в догадках. Лицо Артемьева было все так же непроницаемо, только в глазах затаилось некое незнакомое выражение. Ожидание? Предвкушение? Понимание? Стас не смог подобрать правильного слова и это его взбесило.

  – Чему улыбаешься? – недовольно поинтересовался он, когда за Машей закрылась дверь, и губы Кости дрогнули в едва уловимой усмешке. – Весело тебе?

  – Не вижу причины плакать, – пожал плечами Костя. Он демонстративно потянулся, хрустнув суставами, и, заложив руки за голову, улыбнулся уже совершенно откровенно. – А у тебя что-то случилось, Стас?

  Вежливо равнодушное любопытство, прозвучавшее в его голосе, вывело из себя окончательно. Стас прищурил глаза, моментально сделавшись похожим на готового к броску тигра, и резко шагнул вперед.

  – Случилось, Костенька, – сказал он и, подавшись навстречу Артемьеву, оперся ладонями о стол. – Только не у меня, а у тебя. Тебя кто работать учил, а? Что ты мне тут устраиваешь? Предупреждаю: если из-за тебя у меня будут проблемы – вылетишь из отдела как пробка из бутылки.

  – Ты перешел на шампанское? – Костя задал вопрос так живо, будто это и в самом деле интересовало его больше всего. Стас с силой ударил по столу открытой ладонью.

  – Ты меня вообще слушаешь?

  – Слушаю.

  Костина улыбка нисколько не померкла. Стас сделал глубокий вдох, стараясь подавить плеснувшую в кровь ярость, вызванную одним только видом этой непробиваемой уверенности. Что бы он сделал, будь на месте Артемьева кто-то другой? Ударил бы, как Мухина? Подставил, как Махова? Вряд ли с Костей прошел бы хоть один из этих вариантов. Тогда что?

  – Думаешь, я не вышвырну тебя потому, что мы трахнулись? – прищурившись, поинтересовался Стас и улыбнулся в ответ, только в его улыбке вместо веселья проступила недвусмысленная угроза. – Я не собираюсь все время прикрывать тебя от проверок.

  – Все время? – Костя подался вперед, неотрывно глядя Стасу в глаза, и облокотился об стол. – Значит, один раз уже сделал?

  Стас почувствовал себя загнанным в ловушку. Вопрос, заданный нарочито мягким тоном, прозвучал так, будто он совершил что-то постыдное, проявил слабость. Схлынувшая было злость подняла голову с новой силой.

  – Да потому что мне не нужны проверки в отделе, – кривя губы в усмешке, процедил он. – Даже если они касаются ублюдка вроде тебя. Все честно: один раз я тебя поимел – один раз отмазал. На большее не рассчитывай, Костенька. Или ты, как все бабы, считаешь, что секс к чему-то обязывает?

  Это "как все" было сказано нарочно, с нажимом, с желанием уязвить побольнее. Это словно ставило Костю ниже на ступень, в подчиненное, зависимое положение не только на службе, но и в целом. Не то чтобы Стас действительно считал так, просто хотелось ударить в ответ, реализовав постулат, гласивший, что лучшая защита – это нападение. Теперь ответ был за Артемьевым, и Стас при всей своей проницательности не мог предсказать, каким он будет. Костя, казалось, тоже размышлял об этом. Он внимательно вглядывался в лицо Стаса, будто пытаясь понять, насколько тот серьезен, и это задумчивое, немного снисходительное молчание, выводило из себя, заставляло нервничать. Не пронять? Неужели?

  – Так что на этом все, Костенька, – добавил Лазарев и выпрямился. – Вряд ли меня потянет на эксперименты второй раз.

  Толстая папка, лежавшая на краю стола, больно врезалась в пах, попав сгибом прямо по возбужденному члену. У Стаса перехватило дыхание, он согнулся пополам, ловя открытым ртом воздух. Костя, не теряя времени даром, выскользнул из-за стола и в одно мгновение оказался позади, прижимаясь грудью.

  – А это у тебя так служебное рвение выпирает? – насмешливо поинтересовался он, проведя ногтем по молнии стасовых брюк. Стас, восстановив дыхание, выругался.

  – Эмоционально, – кивнул Костя и прижался плотнее. – Но не информативно. А вот это... – невесомое поглаживание превратилось в полноценную ласку, – куда как более показательно. Как ты думаешь?

  В данный момент Стас не думал никак. Нечем было. Мозг, казалось, расплавился и стек, полностью сосредоточившись в паху, подрагивая от ставших более смелыми прикосновений.

  – Дверь, – только и смог прохрипеть он, и усилием воли сдержал разочарованный рык, когда Костя молнией метнулся к двери, чтобы запереть ее. Эта передышка, однако, оказалась весьма кстати: Стас смог немного прийти в себя и восстановить контроль за происходящим. Поэтому, вернувшийся Артемьев был тут же притиснут к столу. Он, как ни странно, не особо сопротивлялся. Его руки свободно гуляли по телу Стаса, словно изучая быстрыми, жалящими прикосновениями, от которых становилось неимоверно горячо. Тот отвечал, еле сдерживаясь, чтобы не повалить Костю на стол прямо тут, в кабинете. Чертенята, пляшущие в серых глазах, отнюдь не способствовали его выдержке, а в паху уже разгорелся небольшой пожар. Костя, словно этого было мало, плотоядно облизнулся.

  – Я опять не подготовился, – усмехнулся он. – Вся надежда на твою предусмотрительность.

  – Экономишь на презервативах? – не удержался Стас. – Как это...

  По-бабски, хотел сказать он, но в последний момент передумал. Шпилька показалась слишком мелочной, глупой, да и могла все испортить. Ведь, как ни крути, своего он добился – от Костиного спокойствия не осталось и следа. От его, правда, тоже.

  – Через десять минут за углом, – сказал он вместо планируемой гадости. – Ждать не буду, не придешь – значит, уеду. Понятно?

  – Предельно, – шало улыбнулся Костя, и Стасу стоило огромного труда отстраниться. Каждый нерв превратился в натянутую струну, и именно поэтому стоило переместиться куда-нибудь в более безопасное место. В ту самую квартиру, например. Будет слишком сложно объяснить дежурному вполне характерный шум, раздающийся из кабинета следователей, и тогда не оберешься слухов. Стас не желал этого: светить их более чем странные отношения было лишним.

  Остановившись за углом, Стас считал про себя секунды. Отчаянно хотелось уехать, но он не мог заставить себя притронуться к рулю, поэтому сидел, откинувшись на спинку сидения и уставившись прямо перед собой. Костя, приоткрыв дверцу, ужом проскользнул на место пассажира и быстро пристегнулся.

  – Чего ждем? – деловито поинтересовался он, и Стас, втопив педаль, бросил машину вперед, встраивая в поток.

  В этот раз Костя не курил. Какой бес в него вселился, так и осталось для Стаса загадкой, но он два раза едва смог справиться с управлением, когда по его бедру в совсем не невинной ласке проходилась горячая ладонь. Костя развлекался от души. Он будто невзначай касался руки Стаса, которой тот переключал передачи, и одного этого хватило бы с лихвой, но прикосновения становились откровенными, интимными, возбуждающими. Надо сказать, у него получалось. Стас стиснул зубы, старательно игнорируя провокации, но это удавалось все труднее. Когда они оказались в квартире, у него окончательно сорвало голову.

  Он не думал о том, что на плече Кости останется синяк, когда случайно впечатал его в косяк, промахнувшись мимо дверного проема. Артемьева, кажется, тоже слабо заботили такие мелочи. О том, что с формой стоит обращаться бережнее, забыли на первой оторванной пуговице, но потом все-таки вспомнили и сумели взять себя в руки – ровно настолько, чтобы избавиться от одежды, а потом безумие накатило снова.

  В этот раз Стас успел испугаться. Костя совершенно не высказывал желания уступать, то ли все-таки задетый неумной подколкой Стаса по поводу презервативов, то ли просто желая сменить расклад, но ситуация грозила стать аховой. Кровать, видавшая всякое, жалобно скрежетала, с трудом выдерживая возню двух тяжелых тел, больше напоминавшую борьбу, чем секс, но до этого никому не было никакого дела. Пульс зашкаливал, возбуждение вышибало из головы все связные мысли, оставляя лишь инстинкты и одно единственное желание. Стас смотрел в ставшие непривычно темными серые глаза, растерявшие все свое хваленое самообладание. Там, на самом дне расширившихся черных зрачков, сияла его личная бездна. Шаг вперед грозил неминуемым падением, но пути назад уже не существовало.

  "Я просто трахну его, и все пройдет, – лихорадочно пронеслось в голове. – Господи, пусть оно пройдет!"

  И в этот момент Костя поддался.

  На этот раз Стас не дал ему сразу же уйти в ванную, прекрасно зная, чем это закончится. Поговорить все-таки было нужно, а момент как раз располагал: Костя еще не успел опомниться и спрятаться обратно в свою раковину. Было приятно видеть на его лице ту самую, мелькнувшую в первый раз растерянность, даже недоумение, будто он сам не слишком хорошо понимал свои ощущения. Этим стоило воспользоваться.

  – На тебя настучали, – сообщил он, внимательно наблюдая за реакцией Артемьева. Тот даже бровью не повел.

  – У нас все время на кого-нибудь стучат. Кто-то всегда остается недоволен разбором дела: или козлы отпущения, или терпила. Ничего нового.

  – Это был кто-то из своих.

  На этот раз ему удалось добиться заинтересованного взгляда.

  – Почему ты так решил?

  – Опыт, – пожал плечами Стас. – И информация. Подробности тебе ни к чему, но факты таковы: под тебя копает кто-то из отдела. Кто-то, хорошо знакомый с твоими делами – выбрал же то, к которому был повод придраться. И неплохо осведомленный о твоей личной жизни, причем достаточно давно. Этим фотографиям сколько лет?

  На этот раз Костя надолго замолчал. Было видно, что он напряженно думает, не спеша отвечать на этот, в общем-то простой вопрос, и Стас терялся в догадках о причинах такой заминки.

  – Это было три года назад, – наконец произнес Артемьев, глядя в сторону. – Когда я пришел работать в отдел, мы уже расстались. Никто из тех, с кем я работаю сейчас, не мог знать об этом.

  – А он? – продолжать гнуть свою линию Стас. – Может, застарелая обида? Как его зовут? Нужно найти его и...

  – Нет! – вспышка ярости была такой яркой, что Лазарев осекся на полуслове и удивленно посмотрел на мгновенно подобравшегося Костю. Тот стремительно соскочил с кровати и начал одеваться.

  – Не смей к нему лезть, Стас, – глухо, даже не пытаясь замаскировать угрозу, сказал он, натягивая брюки. – Это не твое дело.

  – Да? – нехорошо прищурился тот. – А проверки – тоже не мое дело? А возможные проблемы?

  – С проверками – если они будут – я разберусь сам, – отрезал Костя и повернулся к Стасу. – Не трогай его. Даже не вздумай. Он не причем. Он сам меня бросил, так что у него нет причин гадить мне. Понятно? – передразнивая манеру Стаса, спросил он, и тот скрипнул зубами от злости. Разговор явно не складывался.

  – Я сам решу, что мне делать, – процедил он, глядя на Костю в упор. Тот закончил одеваться и, вместе с одеждой будто натянул привычную уверенность и язвительность. Он широко улыбнулся, спокойно выдержав пронизывающий взгляд Стаса, и произнес, слегка растягивая слова:

  – Что ты там говорил, что секс – это просто секс и ничего больше? Думаешь, если я позволит тебе трахнуть себя, то ты можешь лезть в мою жизнь? Черта с два, Стас. Черта с два. Секс никого ни к чему не обязывает.

  – Идиот, – прорычал Стас, не терпевший, когда его собственные слова обращали против него. – Я помочь тебе хочу!

  Костя довольно доходчиво объяснил, куда он может засунуть свою помощь, и это стало последней каплей. Стас бросился к нему, едва соображая от злости, но Костя, куда лучше владевший собой, легко уклонился от удара и, хлестко двинув его в плечо, опрокинул обратно на кровать.