Текст книги "Хрупкая Жизнь (СИ)"

Автор книги: Рассказчица Фай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

  Сидя таким не очень удобным способом, мальчик постоянно отмечал, как уменьшается расстояние между его стопами и противоположной стеной. Чем больше он рос, тем меньше, казалось, становилась эта комната. Но даже если бы родители и предложили ему переселиться в более просторную общую детскую комнату, Вэлли предпочёл бы избегать общество братьев, которые все как один, терпеть его не могли и постоянно над ним измывались. Лучше уж так ютиться, всё-таки какое-никакое, а отдельное жильё, своё личное...

  Постоянно ощущая, как горит ободранная щека, и стойко игнорируя боль, Вэлентайн снял с себя всё, кроме нижнего белья, и привычно уселся поперёк своей скромной кровати. Сегодня у него не было ни свечного огарка, ни настроения для чтения... Его одолевал голод. Мальчик пошарил под старым, продавленным матрасом в надежде обнаружить там завалявшееся сушёное яблоко или огрызок пирожка, но в этот раз везение изменило ему. Он обнаружил только книгу, которую одолжила ему Эмили. Вэлли закусил губу и, сдерживая слёзы, уставился в закопчённый потолок. Хоть ему было и не привыкать к такому обращению, обида всё равно жгла его изнутри...

  Лишение ужина было таким же привычным наказанием для него, как побои, или позорный столб. Мальчик ещё и поэтому завёл привычку всегда иметь при себе что-нибудь съестное, но сегодня он не озаботился о более серьёзных припасах, чем парочка небольших сухариков и теперь поплатился за это. Его желудок скрутило болью. Постоянное недоедание не могло не сказаться пагубно на растущем организме, который требовал подбрасывать в себя всё новое и новое топливо, как в урчащую печку. Вэлли погладил рукой свой тощий живот и тяжело-тяжело вздохнул. На летней кухне наверняка осталось хоть что-нибудь съедобное, и недовольно урчащий пустой живот подстрекал его к тому, чтобы дождаться, когда во всех зданиях на ферме погасят свет, и сделать тайную вылазку. Но поразмыслив, он решил, что это слишком рискованно. Если его застукают, или утром обнаружат недостачу продуктов, быть беде.

  И тут же мальчику пришлось порадоваться своему благоразумию, ибо буквально через несколько минут после того, как лампы погасили, дверь в его комнату скрипнула и отворилась, пропуская высокую фигуру мистера Голдфишера. Он окинул взглядом неподвижно сидящего мальчика и тихо, веско и угрожающе сказал:

  – То-то же... Знай своё место. Ты должен быть благодарен нам с матерью за всё, что мы для тебя делаем. И лучше бы тебе больше не злить нас, парень. Не провоцировать своими наглыми выходками. Делать только то, что тебе дозволено, и не идти поперёк запретов. И когда я говорю это, я имею в виду, что отныне запрещаю тебе без разрешения покидать ферму. И также я запрещаю тебе ещё когда-либо заявляться в дом этих наглых выскочек Уэйнрайтов, которые вообразили, будто могут мне указывать, как мне следует воспитывать своего собственного ребёнка. Хотя, их не в чем винить. Они-то с тобой не жили, и не знают, насколько ты невыносим...

  Вэлли попытался было что-то сказать в своё оправдание, но едва лишь он раскрыл рот, как отец предостерёг его резким рубящим жестом и пророкотал:

  – Я всё сказал, парень! Ещё хоть раз пропустишь работу, или убежишь к своей ненаглядной девице, или просто так сбежишь из дома – я тебя найду и сам своими собственными руками выпорю так, что на тебе живого места не останется, и после выброшу в дорожную канаву подыхать! Тебе всё ясно?!

  Вэлли обрчённо кивнул, и отец тут же с грохотом скрылся за дверью, зло отстукивая шагами по деревянному полу.

  Ту ночь Вэлентайн Голдфишер провёл без сна, без покоя. Горящая щека и ноющий живот только лишний раз подтверждали, в каком печальном положении он оказался, живя среди своих же собственных ближайших родственников. Всё внутри него сжалось от боли.

  Время давно перевалило за полночь, а он всё так и сидел на узкой жёсткой койке, служащей ему кроватью, и глядел на луну сквозь единственное маленькое окошко в своей крошечной комнатке. Мысли его были одна другой печальнее. Вдруг губы его задрожали и горячие слёзы потекли по его щекам, и мальчик зажмурился, размазывая их кулаками по всему лицу. И тут, словно сочувствуя ему, ночное небо разразилось холодным дождём... Окно покрылось первыми робкими каплями, а потом оказалось и вовсе залито уверенным ливневым потоком. Зашумела, зажурчала вода по крыше над головой мальчика...

  – Всё-таки получилось призвать дождь, – слабо улыбнулся Вэлли, порадовавшись такому неожиданному совпадению – Ну что ж... Значит и выжить получится, не так ли? Должно получиться. Не будь я храбрый сэр рыцарь из славного рода Голдфишеров...

  Переведя взгляд на книгу Эмили, он нахмурился, и его лицо посуровело от мрачной мысли. Затем мальчик кивнул самому себе, словно соглашаясь со своим внутренним решением, и, засунув томик сказок в карман своей огромной куртки, принялся одеваться, стараясь двигаться как можно тише.

  ГЛАВА 15

  – Ах, моя дорогая леди, во что же вы превратили ваши дорожные туфли! Они все облеплены этой гадкой жирной землёй... И на чулках так и остались пятна от неё. А ваше прекрасное платье теперь покрыто затяжками! Сущий кошмар!

  Возмущённый голос миссис Моррис разорвал ленивую утреннюю тишину в доме. Эмили вздрогнула, и чернильная ручка, которой она так старательно выводила аккуратные буквы, оставила на листке кляксу. Девочка вздохнула, отложила ручку и вопросительно посмотрела в пунцовое от негодования лицо миссис Моррис. Та держала в руках стопку выстиранной одежды, как вещественное доказательство. Завладев вниманием девочки, няня сразу же продолжила свою обвинительную речь.

  – Шёлк, леди Эмили! Это же самый настоящий шёлк! Дорогие ткани высокого качества, из которых специально для вас были пошиты все эти наряды. Батист, крепдешин, атласные ленты! Всё самое лучшее для юной леди из приличной семьи. Если бы у меня были такие прекрасные вещи, то я бы берегла их, как зеницу ока!

  Эмили не знала, что в это же самое время на ферме Голдфишеров её другу Вэлентайну точно так же досталось от матери за испорченную одежду. Да и не могла знать. Но ощутила очень схожие эмоции – досаду и разъедающее душу чувство собственной вины.

  – Простите, няня Моррис, – тихо сказала девочка, цепляясь взглядом за кляксу на странице дневника.

  – Простить вас? Я-то прощу, но вашей одежды уже не починить! Чулки и платье безнадёжно загублены. Ах, такая жалость...

  – А этот противный дым удалось отстирать?

  – Дым? Какой дым?

  – Ну, вы просто упомянули, что пятна не отстирались, вот я и подумала – отстирался ли этот ужасный запах сигарет, которые курит Леверджсон.

  – Леверджсон курит плохие сигареты? – изумлённо переспросила няня.

  – Да, к сожалению. Машина, которую он водит, вся насквозь пропиталась гадкой вонью. Это причинило мне большое неудобство в дороге.

  – Вот это да, я и предположить не могла... Я не почувствовала совершенно никакого запаха на ваших вещах. Вероятно, у вас повышенная чувствительность... Конечно, я несколько раз замечала папиросу у Леверджсона в руках, в свободное от работы время, но я и подумать не могла, что эта его привычка может стать настолько серьёзной проблемой для вашего хрупкого здоровья. Позвольте, леди Эмили, я доложу об этом неприятном инциденте вашему отцу.

  Миссис Моррис ушла, а Эмили печально захлопнула свой дневник, подошла к кровати и, сев на корточки, спрятала его в специальную нишу. Обычно там хранилась корзина для белья, но Эмили приспособила это местечко для своего особенного тайника. И теперь там находились её маленькие сокровища – дорогие сердцу вещицы и просто милые безделушки. Здесь была и парочка книг, и старые ленты для волос, и мамина брошь-камея, в которой не доставало нескольких камней, а ещё маленький игрушечный медвежонок и высохший букетик мелких кустовых роз... Любимый блокнот Эмили, служивший ей личным дневником, вписывался в эту тёплую компанию как нельзя лучше.

  Девочка забралась на постель с ногами и накрылась тёплым шерстяным покрывалом. Её всё ещё слегка колотило после пережитых приключений, и она боялась, что этот неприятный озноб может вылиться в очередную затяжную простуду. Покрывало согрело её, и она начала засыпать, но тут дверь в её комнату отворилась, пропуская улыбающегося мистера Уэйнрайта и взволнованно семенящую следом за ним миссис Моррис.

  – Эмили, моя дорогая! – мистер Уэйнрайт поцеловал дочь в висок и привычно ощупал ладонью её лоб. – Всё в порядке?

  – Да, папа, – улыбнулась Эмили. – Просто немного утомилась после поездки, вот и всё.

  – Миссис Моррис уже пожаловалась мне на Леверджсона. Можете положиться на меня – я поговорю с нашим юным другом и донесу до него всю важность отказа от вредных привычек. – Сказав это, мистер Уэйнрайт кивнул миссис Моррис, а затем задорно подмигнул Эмили.

  Эмили заметила его приподнятое настроение и сама заулыбалась, глядя в его сияющие весельем глаза.

  – Моя милая маленькая Эм, я пришёл, чтобы сообщить тебе удивительную новость! Слушай же – завтра в фамильной резиденции Уэйнрайтов ожидаются гости! И не просто гости, нет, моя леди – а не кто иной, как твой достопочтенный дядя Экертон Уэйнрайт своей собственной персоной. С ним будут известные тебе Фелисити и Деннис – твои славные кузены! – мистер Уэйнрайт говорил так весело, что не заразиться его радостью было невозможно.

  – Ого! – шумно выдохнула Эмили, рывком садясь на постели. – Они так давно у нас не были. А как же тётя Элизабет?

  – Она, к сожалению, вынуждена была остаться дома – вот-вот родит третьего ребёнка, и передвигаться ей сейчас слишком тяжело. Но мы обязательно отправим ей какой-нибудь милый подарок. Ей и её будущему малышу! Что ты на это скажешь?

  – Замечательно! – воодушевилась Эмили. – Мы можем заказать колыбельку у того чудесного мастера, что вырезал мой гребень. Миссис Моррис рассказывала мне, что в его мастерской полным-полно красивейших детских колыбелек...

  – Сдаётся мне, такая колыбель у них уже имеется... Нужно будет справиться об этом у старины Экертона. В любом случае ты права, милая, резная деревянная колыбель – это чудесный подарок!

  – Мистер Уэйнрайт, вы собирались поговорить с юным Леверджсоном, – мягко напомнила миссис Моррис.

  Мистер Уэйнрайт хлопнул себя по лбу, шутливо поклонился Эмили и стремительно вылетел из комнаты.

  Эмили переглянулась с миссис Моррис, и обе они грустно улыбнулись – мистер Уэйнрайт теперь настолько редко бывал в хорошем настроении...

  В полдень следующего дня Эмили восседала на софе в своем любимом уголке гостиной и наблюдала, как Фелисити и Деннис раскладывают перед ней привезённые с собой гостинцы.

  На Эмили было одно из её самых нарядных платьев – тёмно-лиловое с нежным кружевом и серебристым поясом в тон туфелькам. Миссис Моррис уложила её волосы в красивые тугие локоны. Для Эмили это был не привычный будничный образ, а скорее праздничный, и она ощущала себя не очень комфортно. Но Фелисити с Деннисом всегда выглядели такими ухоженными... А она очень хотела нравиться своим двоюродным брату и сестре.

  – Я сама выбирала эту куклу в витрине магазина мистера Фэйуэзерли. Надеюсь, вы с ней станете подругами, – Фелисити широко улыбалась, не спеша при этом расставаться с куклой, вынутой из коробки. Это была большая фарфоровая пастушка в белом чепце и переднике, со светлыми локонами, розовыми губками и маленькой овечкой в руках. Фелисити и сама была нежной блондинкой с юным румянцем на пухлых щёчках, и кукла в её руках смотрелась очень мило. Было видно, что кукла очень ей полюбилась, несмотря на то, что ей было уже почти тринадцать лет и она постепенно входила в тот возраст, когда куклы забывались и начинали скучать на антресолях.

  – Здесь шоколадные конфеты, клубничный зефир, а ещё марципаны и пралине с орешками... Всё самое вкусное-превкусное! – Деннис даже причмокнул, вручая Эмили несколько коробок со сладостями.

  Ему было шесть с половиной лет, и всё в его облике выдавало фамильное сходство с Эмили: слегка вьющиеся каштановые волосы, орехово-карие глаза, характерная форма носа и овал лица. Он унаследовал все эти черты от своей матери, миссис Элизабет Уэйнрайт, двоюродной сестры отца Эмили, Лемюэля Уэйнрайта.

  – Ой, а тебе можно всё это есть? – вдруг испугалась Фелисити. – А то в прошлый раз твоя мама так страшно ругалась...

  Эмили грустно вздохнула.

  – Можно... В умеренных количествах. И... Думаю, в этот раз мама и внимания на меня не обратит. – Эмили покосилась в сторону невысокого столика, за которым взрослые распивали белое вино из красивых высоких бокалов и вели вежливую светскую беседу. Двое мистеров Уэйнрайтов активно обменивались новостями, и их голоса звучали оживлённо. Но молчаливая миссис Уэйнрайт была похожа на восковую фигуру с неестественно бледным безэмоциональным лицом. Она даже не принарядилась – волосы забраны в простой пучок, под тёплой шалью на плечах тёмно-синее домашнее платье.

  – Ну, не может же всё быть настолько плохо? – не поверила Фелисити.

  – Поверь мне, сейчас дела обстоят более чем скверно... Она уже больше месяца не разговаривает ни с папой, ни со мной.

  – О-о-о... – глубокомысленно протянула Фелисити, делая печальное лицо.

  – Поделись с ней шоколадом, она и оттает! – посоветовал Деннис, пожирая глазами красивую бархатную коробку, перевязанную золотистой лентой.

  – Да, пусть поест вкусного шоколада, и сама станет сладкой и мягкой, как конфетка! А потом превратится в фею! – воскликнула Фелисити. – Знаешь, я читала, что если питаться только тем, что едят феи, то есть, чем-нибудь сладким, то можно и самой стать волшебной феей! И у тебя вырастут красивые крылышки. Ты бы хотела попробовать?

  Эмили замялась. У Фелисити горели глаза, и говорила она с таким энтузиазмом, что нельзя было понять, шутка это или нет. Шоколад и феи? Как можно всё ещё верить в такое, когда тебе уже почти тринадцать?

  – Прости, это ты сейчас серьёзно? – Эмили постаралась, чтобы её лицо не отражало внутреннего скепсиса, но, наверное, ей это не очень удалось, потому что Фелисити тут же надула губки и обиженно отвернулась.

  – Не обращай внимания, Эмми! Она уже давно ищет способ уговорить maman позволить ей питаться одними лишь десертами, – хихикнул Деннис. – Кстати, а ты уже изучаешь французский? Мой учитель говорит, я делаю большие успехи.

  – Нет, мне не нравится этот язык. И вообще-то меня зовут Эмили, а не Эмми... – прошептала Эмили.

  Но Деннис её уже не слушал. Именно в этот момент его терпение окончательно лопнуло. Он приподнялся и, смешно крякнув, подтащил поближе к себе коробку с конфетами. Вскрыв её, он тут же зашуршал фантиками, отправил в рот сразу два шоколадных шарика и блаженно сощурился. Эмили смотрела на него в немом изумлении и не знала, как реагировать. Но потом ей подумалось, что для Денниса, по всей видимости, такое поведение является нормой – его, видимо, так любят в семье, что попросту ничего ему не запрещают...

  Фелисити по-прежнему обиженно отворачивалась к окну, и Эмили сделала попытку помириться, предложив показать свою книгу про эльфов и фей, раз уж Фелисити так любит этот волшебный народец.

  Девочка согласилась, но когда Эмили поднялась к себе в комнату и нашла на полке нужный томик, то внезапно ощутила, что совсем не хочет возвращаться к гостям. В её комнате было тихо и уютно, знакомо пахло сухими лекарственными травами, книжными переплётами и чернилами, а от кровати – чистым бельём и вишнёвым деревом. Её положение вечно болеющего ребёнка давало ей некое печальное преимущество, которое позволяло оставаться в постели в любое время, сославшись на недомогание. Не лучше ли поступить так и сейчас? Всё равно особой дружбы с кузенами у неё не выходит, как ни крути...

  Девочка задумчиво прижала книгу к груди и рассеянно подошла к окну. И тут взгляд Эмили привлекло какое-то движение там внизу, у живой изгороди. Между зелёными ветвями промелькнула примечательная коричневая кепка. Девочка моргнула и помотала головой, но видение не исчезло. Кепка показалась ей до боли знакомой. Неужели это...

  Не веря своим глазам, Эмили распахнула окно и со смехом воскликнула:

  – Сэр Вэлентайн Голдфишер! Это ты прячешься там внизу?

  Изгородь зашевелилась ещё активнее, и из неё показалась оцарапанная нога, обутая в грубый тяжёлый ботинок, затем вторая, а следом и весь Вэлентайн целиком. Мальчик был весь красный, как спелый помидор, и что-то прятал за спиной.

  – Подожди там, я сейчас спущусь! – крикнула ему Эмили.

  В гостиной было шумно – взрослые включили радио, и теперь к громким голосам примешивалась весёлая музыка. Осторожно проскользнув мимо, девочка пробежала по коридору, открыла парадную дверь и прошмыгнула в неё, как шустрая мышка. Вэлентайн дожидался её на том самом месте, где она его и увидела – у края длинной зелёной изгороди под её окном.

  – Привет, сэр рыцарь! – обрадованная Эмили от души улыбалась. Она взяла мальчика за руку и повела на другую сторону изгороди, туда, где находились густые заросли кустов шиповника и жасмина и где никто не смог бы увидеть их из окон.

  – Я очень рад тебя снова видеть, леди Эмилия, – смущённо пробормотал Вэлли, окинув нарядную Эмили взглядом и явно стараясь быть вежливым согласно этикету. Эмили махнула рукой, улыбнулась и по-простому обняла его.

  – Я не вовремя? У вас гости? Я хотел было сунуться в парадную дверь, но потом заметил машину на подъездной дорожке...

  – Да, к нам приехал двоюродный дядя и кузены. Но ты очень даже вовремя – я уже подумывала спрятаться от них. Можно я немножко попрячусь тут, с тобой?

  – Неужели они такие скучные?

  – Ну, они просто... Совсем другие. Мы родственники, и глядя на них, я ощущаю, что и у меня есть большая семья, но подружиться с ними у меня не выходит.

  – Вот как... Скажи, а ты не жалеешь, что подружилась со мной? – смущаясь, спросил мальчик. Ему явно было неловко стоять возле чистенькой и опрятной Эмили в её красивом платье и с аккуратной причёской, в то время как его собственная одежда была старой, поношенной, волосы – кое-как остриженными наспех, и весь он был изрядно испачкан дорожной пылью.

  – Нисколечко. Ты единственный, с кем мне по-настоящему легко разговаривать. – Эмили смотрела ему прямо в глаза, и её совсем не смущал его внешний вид.

  Вэлентайн покраснел ещё больше, и чтобы хоть как-то скрыть неловкость, достал из-за спины книгу Эмили и протянул её хозяйке.

  – Слишком сложные для меня твои сказки оказались, я не настолько хорошо ещё умею читать...

  Девочка забрала книгу из его рук и предложила:

  – Почитаем вместе у меня в комнате? Я помогу тебе с буквами. А ещё у нас сегодня будет вкуснейший праздничный обед. Пойдём?

  – Нет, извини, как-нибудь в следующий раз, – мальчик замотал головой, – Я и так слишком долго просидел в этих кустиках. Мне пора уже домой бежать.

  И он действительно побежал, на ходу махая Эмили рукой на прощание. И что-то в тоне его голоса, в выражении лица и несколько нервных движениях заставило Эмили снова ощутить тревогу за его дальнейшую судьбу.

  – Ох, что же ты творишь, юный рыцарь... Неужто ты вновь сбежал из дома без разрешения? – прошептала Эмили, удручённо глядя на быстро удаляющуюся фигурку. – И что на этот раз с тобой сотворит твой чересчур строгий отец? Даже подумать страшно... Что же мне делать?

   Расстроенная, Эмили решила посоветоваться с папой, когда гости отправятся на послеобеденную прогулку. Но вот незадача – зарядил противный мелкий дождик, по-осеннему холодный, и прогулка отменилась. После шикарного праздничного обеда, с особым старанием приготовленного миссис Моррис, дождь особенно сильно навевал на всех дремоту. Мужчины расположились в кабинете, попыхивая трубками, а Фелисити с Деннисом решили погреться у камина в библиотеке.

  Эмили осталась в гостиной. Ей нравилось наблюдать, как дождь стекает по большим светлым окнам, тяжёлыми каплями рисуя дорожки вниз по стеклу. Шуршание капель умиротворяло.

  Девочка потянулась рукой к открытой коробке с шоколадными конфетами – стараниями Денниса та опустела почти на две трети – и тут же вздрогнула всем телом от резкого окрика миссис Уэйнрайт:

  – Эмили! Что я тебе говорила насчёт сладостей?

  Она резко наклонилась к девочке и пребольно сжала её кисть, настолько сильно она разозлилась.

  – Ай! – воскликнула Эмили, – Я ещё даже не трогала их! Это всё Деннис съел!

  – Сказки будешь рассказывать своей нянюшке, да твоему мягкотелому папочке. А меня тебе не обмануть!

  – Но я не вру, мама! Я и правда ещё не пробовала ни одной конфеты!

  – Так я тебе и поверила, юная сказочница! Наглости тебе не занимать, я погляжу! – по-прежнему удерживая Эмили за кисть, миссис Уэйнрайт потащила её наверх, в спальню. И уже закрывая за собой дверь, так сердито сверкнула на Эмили своими серо-голубыми глазами, что невольно напомнила ей выражение лица мистера Голдфишера.

  Эмили отодвинула большого плюшевого медведя, сидящего на её кровати, обняла подушку и расплакалась. Её душила обида и горькое чувство несправедливости. Все в этом мире словно бы были против неё, а единственный друг сейчас далеко и наверняка тоже страдает от методов воспитания своих родителей... Эмили вдруг ярко представила, как Вэлентайн стоит у позорного столба под проливным дождём, и заплакала с удвоенной силой.

  Она пропустила ужин, сославшись на плохое самочувствие. Проявила настойчивость и отослала навязчивую в своей заботе миссис Моррис. Волнуясь за дочь, мистер Уэйнрайт весь вечер разрывался между гостями и спальней Эмили. Он принёс своей девочке большой кусок орехового торта со взбитым кремом, но после вспышки гнева в маминых глазах, Эмили и смотреть не могла на сладкое.

  Когда она, наконец смогла уснуть, ей приснился замок из серого камня, находящийся на высоком холме. К одной из башен замка был прикован цепями уже знакомый ей серебристый дракон...