Текст книги "Приручение 2. Как подружиться с космодесантником (СИ)"

Автор книги: Рал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Об успешности своей работы я узнал в первую очередь, благодаря тому же медицинскому сервочерепу. Дэнни спокойно и штатно появился в тренировочном зале после часового перерыва, однако прибор тут же констатировал заметное утомление, остаточный адреналин в крови и другие признаки не слишком качественного отдыха. Я отчитал его за нарушение режима, на что он лишь развел руками:

– У меня есть другие обязанности, даже на период «настоящих тренировок».

– Скажи мне, что это было нечто действительно стоящее.

– Это было нечто действительно стоящее. Пойдешь к боевикам – не удивляйся: у них теперь капитаном Джордано, а Лохматый разжалован в рядовые.

– Ну! Я жажду подробностей!

– Лохматый в очередной раз возложил на мои пожелания. Там было достаточно свидетелей и болельщиков, чтобы сначала довести его до откровенного хамства, а потом показательно набить морду. Слушай, мне там еще разгребаться, давай я тебе по итогам расскажу.

Я не стал настаивать. Я уже дня три не заглядывал к воякам, и имел все основания прогулялся туда в свободное время. Среди ползающих под веревками бойцов действительно наблюдалась голова, поросшая многочисленными мелкими рожками, за которые Лохматый и получил прозвище. Я вызвал Джордано, поздравил его с повышением и пожелал узнать обстоятельства оного.

Как и все прочие солдаты на корабле, при упоминании Дэнни Джордано впадал в неадекватный восторг. С его слов, Дэнни уже несколько раз требовал обкатывать на тренировках тактические схемы, сочиненные каким-то мальчишкой из рядовых. Лохматый справедливо предположил, что мальчишка может зазнаться, и всячески его одергивал. Дэнни просил не травить юное дарование, Лохматый это дело игнорировал, а вчера прямо заявил, что господин Даний слишком мягок в силу малого практического опыта и просто не знает, как надо воспитывать настоящих бойцов. На что господин Даний сначала очень смеялся, а потом вызвал Лохматого на поединок. «Если я проиграю, – сказал Дэнни, – значит я действительно боец-теоретик, и впредь буду трепетно слушать все твои советы. Если проиграешь ты, значит у тебя опыта еще меньше, чем у бестолкового меня и место тебе среди новобранцев». В любой другой ситуации никто бы не сомневался, что Лохматый поддастся, чтобы не позорить командира. Но тут ставка была уж очень неприятная, так что бывший капитан выложился полностью, это все видели. И господин Даний его разделал, даже не вспотев. Потом официально объявил Джордано новым капитаном, напомнил, что травлю новобранцев он тоже не одобряет, похлопал своего мальчишку по плечу и ушел, забрав с собой Лохматого «на первичное собеседование». И через четверть часа Лохматый доложился новому капитану и смирненько встал в общий строй.

Когда Дэнни явился на следующую тренировку, я насмешливо уточнил:

– Мы все еще спаррингуем? Или всё, цель тренировок достигнута, непокорный подчиненный повержен?

– Я надеюсь, что другие смертные не удостоились слышать эти размышления? – в голосе человека прозвучала настоящая злость, – явление настолько редкое, что я даже растерялся.

– Нет. А что в них такого?

– Какие тренировки, ты о чем? Господин Даний вкушает амасек, шагает легко, и повергает любого непокорного одним мизинцем, не помяв своего пижонского кителя. Я же один из сиятельных братьев, полубог местечкового формата. А тренировки – удел простых смертных, фи!

– А то, что мы в отдельном зале вдвоём днюем и ночуем, по-твоему, никто не заметил? – поразился я.

– Никто не видит, как я тут в кровавых соплях мечом еле ворочаю. То, что происходит в отдельном зале – мое очень личное дело. Может спаррингую с легионером – так же легко, как и делаю всё остальное. А может – не спаррингую. По кораблю уже давно ходят слухи, что Даний взял космодесантника в наложники. Может, я твою мощь половым путём вытягиваю, оттого и могуч безмерно.

– Взял в наложники?!

Он устало вздохнул.

– Я один из хозяев корабля, нам здесь по умолчанию принадлежит всё, мы именно берём,и ни как иначе. Наше с тобой взаимодействие – тоже личное дело. Или надо по громкой связи прочитать лекцию для всей команды «Сложные и неоднозначные взаимоотношения господина Дания Рала и чтимого легионера Тибериана»? Не поймут. Давай ты лучше опять побросаешь меня об пол и на этом успокоишься.

Я долго и внимательно смотрел на него, но бросать об пол все-таки не стал. Вместо этого поинтересовался:

– Обещанный прогресс налицо? Лохматый тебе теперь на один зуб, по слухам.

– Это было не так легко, как выглядело.

– Я-то в курсе, – я показал на сервочереп. – Ну и что бы ты делал, если бы проиграл ему?

– Я не мог проиграть, поскольку я мог изменить условия игры. За мной же корабль. Это было бы не так эффектно, но зрелищно и тоже весьма поучительно. Я бы сказал «Всегда стоит быть готовым к неожиданностям. Твой хваленый опыт не подсказал тебе, что владелец корабля ВСЕГДА владеет ситуацией? Тебе действительно не место в командирах, если ты не знаешь таких простых вещей».

В этой предполагаемой тираде мне послышался отчетливый намек, но Дэнни выглядел вполне безмятежно. Ключевое слово «выглядел». Если он сам говорит, что умеет «выглядеть», как с ним вообще взаимодействовать?

Дэнни внимательно изучил выражение моего лица и застонал.

– Ну нет же! Уриэль Рала достал, теперь ты! Тебе не пришло в голову, что я тебе рассказываю, что и как делаю с другими. А видишь ты как раз беспомощную тушку, кровавые сопли и всю мою неуравновешенность, сколько есть. Я же тебе давно сказал, что мы хотим видеть тебя в команде, в нашей команде.

– И при этом «брать в наложники»! – я чуть не подавился фразой, то ли от возмущения, то ли от смеха.

– Ну а кто тебе виноват, если ты не хочешь нам подыгрывать? Люди видят, что за пределы интересующих тебя залов ты выходишь редко и с кислой миной. Друзья хозяев не так себя ведут. Я тебе так скажу: определись сам со своим статусом, а мы всеми силами поможем этот статус сделать зримым и понятным для всех.

Я всерьез задумался, и некоторое время мы фехтовали молча. В данный момент меня полностью устраивало плотно тренировать Дэнни и иногда гонять боевую группу корабля. Как мою «должность» называют рядовые члены экипажа, меня не интересовало ровно до фразы о наложнике. То есть я думал, что меня вообще не интересует мнение смертных, но Дэнни ловко перегнул палку.

И тут мне пришло в голову, что человек, собственно говоря, давненько не предлагал мне себя. Мои рабыни были хороши телом и в должной мере искусны, но им не хватало бесстрашного энтузиазма Дэнни. В этом плане он, пожалуй, был незаменим. Я собрался сообщить человеку о своем желании, и вдруг понял, что не уверен, как это сделать. Инициатором близости всегда был он.

Я остановил бой и просто сказал:

– Я хочу секса с тобой.

Через секунду понял, что фраза неправильно отражает всю последовательность моих размышлений, и счел нужным добавить:

– У меня давно не было секса с тобой.

Понял, что сообщаю ему очевидное и при этом его ответ также очевиден. Решил уточнить:

– Логично, что в условиях высоких нагрузок ты менее склонен к половой активности. Вероятно, у тебя просто сил не хватает ни на что, кроме тренировок.

И задумался, к чему я тогда завел этот разговор, если сам же целенаправленно гоняю человека до упаду.

Дэнни начал хохотать, хрюкая и беспомощно опираясь на меч.

– Прекратиииии!!! Я тебя понял, только молчи уже!!!

Я замолчал. Еще несколько раз фыркнув, он поднял голову и томно спросил:

– Тииб, это тебя так возбудила репутация моего наложника?

– Навела на мысль,– раздраженно проворчал я.

– Ты луучший! Но как же тренировка? Мне полагается еще часа три провести «в условиях высоких нагрузок»! – он снова начал хрюкать. Однако что-то в его тоне неуловимо изменилось, и я понял, что он принял предложение.

– Будут тебе нагрузки. Устанешь как надо,– ответил я, и он покорно кивнул, так и не перестав хихикать.

Оговоренные два месяца прошли, я прогнал человека через серию тестов и результат удовлетворил нас обоих. Похоже, Дэнни действительно надо было сработаться с собственным телом, и теперь он вышел на тот уровень, который предполагался для него изначально. Отоспавшись после финальной недели, Дэнни появился у меня с бутылкой отличного амасека и пожелал отметить успешное окончание «интенсива».

– Ты же понимаешь, что человек очень быстро теряет форму, если забрасывает тренировки? – поинтересовался я.

– А ты собрался меня забросить? Я вообще закладывался на ежедневные спарринги и дальше, просто у меня теперь будет время и на всякое другое. На тактику, например. Ну и немного поруководить собственными подчинёнными, я слыхал – от этого они лучше работают.

У меня же внезапно оказалась бездна свободного времени. Тренировки и теоретические беседы с Дэнни занимали теперь несколько часов в день. Ударная группа успешно сработалась, и особого внимания не требовала. Остальные были обычными солдатами, натаскивать их мне быстро наскучило.

Однажды Дэнни притащил на наше тактическое занятие того мальчишку, из-за которого Лохматый лишился звания. Юный Варний действительно имел к тактике определенный талант, а еще более – безудержную страсть. Он вгрызался в тактические задачи, на ходу придумывая решения, использовавшиеся Легионами тысячелетия назад, и при этом решительно отвергал любое чужое мнение, включая моё. Представляю, какое бешенство он вызывает у сослуживцев и непосредственного начальства.

Я же имел сомнительное удовольствие наблюдать, как Дэнни подкармливает и другую страсть юноши.

– Ты в казармах тоже позволяешь ему вот так к тебе липнуть?

– Ну да. Ты же не хочешь считаться моим штатным наложником. А Данию положено иметь парочку любовников в команде.

Я усмехнулся.

– Зачем ты это сейчас делаешь? Проверяешь, взбешусь или нет?

– Ооо! Тиб, ты сейчас очень правильно спросил!

– Это не ответ.

– Отвечаю: потому что я люблю тебя дразнить. Потому что я дурак, и тоже отыгрываюсь. А ты сейчас сделал меня на моем поле. Мне бы такое уверенное туше в мечном поединке с тобой!

Я неопределенно пожал плечами. Достижение в словоблудии вряд ли должно было меня радовать, но некоторое удовлетворение принесло. Показывать этого, я разумеется, не стал.

– Ты забрал его из казарм?– поинтересовался я позже, когда Варний ушел.

– Э не. Лохматый безусловно прав в том, что парню нужна дисциплина, мы разошлись только в подходе и чувстве меры. Просто все свободное время он проводит со мной. Пример Лохматого и репутация моего любимчика хорошо защищают его, если ты об этом. Но когда нарекания по делу, Джордано с ним не церемонится, мягко говоря. Я ему это прямо разрешил, а то он боялся сперва.

Я одобрительно кивнул.

– Кстати, я правильно вижу, что Лохматый безропотно принял разжалование? Вот уж от кого не ожидал.

– Ну, я же поговорил с ним,– Дэнни дождался моего нетерпеливого взгляда.– Мы, помнишь, обсуждали, что Лему нужен будет отряд парадных телохранителей. Его возьмет Джордано. А боевую группу примет кто-то из сержантов. Которые тоже перетрясутся, потому что в телохранители уйдут лучшие, а на их место выслужатся из рядовых. Короче, кто лучше себя покажет, тот и примет командование. Как думаешь, у Лохматого есть реальные конкуренты?

– То есть разжалование все-таки на время.

– Он сейчас самый обыкновенный рядовой, Тиб. Будет хлопать ушами и выпендриваться – останется в рядовых. Я ему так и сказал. Сказал, что взял его сразу на командную должность, теперь подозреваю, что мог ошибиться, так что пусть доказывает свой «опыт» наравне с остальными. Объективно, он конечно, лучший. Но вспомнить порядок ему не повредит.

На 97й день перелета мы вышли в реальное пространство. Сверка звездных карт подтвердила, что мы в секторе Каликсис. Мы действительно покинули Вопящий Вихрь.

По этому поводу было устроено масштабное празднество. На официальной церемонии я присутствовал вместе с близнецами, полностью удовлетворив их по части «космодесантника в броне наших цветов». После этого в специально расширенной центральной галерее зажгли курильницы с лхо, началась раздача амасека и выступления акробатов и танцовщиц. Я же отправился к себе чтобы снять броню, а затем – в одну из кают–альковов в занятом братьями отсеке, где происходило малое празднование для избранных.

На подлокотнике кресла Дэнни, тесно прижимаясь к его плечу, устроился неприлично счастливый Варний. Второй подлокотник занимала роскошная брюнетка, кажется – штатная отравительница из свиты близнецов.

Рядом с креслом Рала сидела на низком табурете бледная и отстраненная девица из Экклезиархии, которую, вместе с целой толпой других имперских паломников, Лем перекупил у темных эльдар около года назад. Я успел решить, что она здесь не по своей воле, однако иногда она всё же поднимала глаза на Рала, и тогда становилось видно, что ни одна собака не сравнится с ней в обожании и преданности хозяину.

У ног Лема ребёнок лет восьми играл с головоломкой из серебряных шариков и цепочек. Кажется, он тоже был среди купленных паломников. Вокруг лемова кресла на мягких стульях расположились несколько старших офицеров «Сияния».

На подлокотниках четвертого – огромного и пустующего – кресла сидели две фигуристые девицы, скудно одетые в ажурное переплетение золотых цепочек. Когда я вошел, они пали ниц к моим ногам и испросили позволения сопутствовать мне во время празднования. Я не стал отказываться.

Я не ожидал, что вечер в компании смертных может быть таким занимательным и приятным. Нас развлекали музыканты, певцы и танцоры из коллекции братьев, мои «спутницы» грациозно подавали мне напитки, не забывая невзначай подворачиваться под ладонь аппетитными формами, а беседа была легкой и неспешной. В этот вечер еще не обсуждали конкретных планов, но много говорили о возможностях, открытых нам теперь, когда Губительные Силы не диктуют нам ежечасно свою волю. Не тешась слишком радужными надеждами, все сходились на том, что дальнейшие успехи и неудачи в куда большей мере зависят от эффективных действий команды и мудрости командиров (тут офицеры дружно отсалютовали Лему. Именно Лему, занятно, однако…), нежели от непредсказуемых и непознаваемых влияний Хаоса.

Разговор никого не занимал полностью, и у каждого находились свои развлечения. Многие умокали, внимая выступающим артистам. Я регулярно отвлекался на своих женщин: вероятно, они были под воздействием наркотиков, так как их чувственность и легкомыслие явно выходили за рамки нормы. Меня такое их поведение вполне устраивало. Ребенок у ног Лема, оказывается, внимательно слушал всех присутствующих, и иногда уточнял значение услышанных слов. Лем удивительно серьезно и вдумчиво отвечал ему. Рал с рук кормил свою имперку сладостями, поил амасеком из своего бокала, и иногда переводил и комментировал для нее выступления. Девица низко опускала голову, словно чувствуя вину за каждый глоток и каждое сказанное слово, но покорно принимала и угощение, и слова, и прикосновения, когда старший из братьев проводил пальцами по ее щеке, заставляя встретиться с ним взглядом. Дэнни то и дело затевал шутливые перепалки с брюнеткой, тормошил Варния, залихватски пил и подсказывал разнузданные идеи моим женщинам. Они хихикали и слушались его, если я сам их не останавливал.

Постепенно на танцовщицах становилось все меньше одежды, а прислуживающие рабыни все чаще задерживались возле гостей. Лем взял ребёнка на колени, и начал в полголоса объяснять, что происходит между одним из офицеров и подошедшей к нему женщиной. Дэнни, наоборот, стряхнул своего мальчишку на пол, и тут же подхватил его за талию.

– Веселого вечера, господа!

В освободившееся кресло довольно плюхнулась брюнетка, и тут же сгребла к себе пробегавшую мимо девицу. А я решил последовать примеру младшего из братьев и удалился, прихватив обеих спутниц. Они восторженно охали и показательно трепетали, а несколько порезов лишь добавили пикантности утехам следующих часов. Я выгнал их, когда они обе стали откровенно засыпать, и немедленно заснул сам.

На следующий день меня посвятили в планы близнецов на Каликсис. Я, Дэнни и Лем сидели в одной из малых переговорных, Лем крутил в пальцах металлическую побрякушку украшенную алой буквой I и читал мне лекцию о правах и возможностях инквизиции.

– То есть в теории мне можно вообще всё. А практика везде одинаковая: можно всё, на что у тебя хватит возможностей, или то, воспрепятствовать чему не хватит сил у твоего противника. Короче, драка вполне вероятна. Но еще лучше – изначально отбить у оппонентов желание драться. Поэтому у меня будет очень заметный отряд телохранителей. И самый доверенный из них – мой единокровный брат Даний. И я настолько влиятельный инквизитор, а мой единокровный брат Даний настолько великий воин, что в паре с ним меня охраняет Священный воин Астартес. Примерно такую историю мы принесем местным жителям. Если ты с нами, разумеется.

Разумеется, я был с ними. Поинтересовался только, на кого выдана инквизиторская инсигния.

– На Лемюэля Рала. Это ралов приз от Махинатора. Безусловно подлинная, просто я не знаю в лицо своих поручителей, – Лем шевельнул пальцами, и побрякушка выдала сперва голограмму всё той же буквы, а потом трехмерный портрет самого Лема и мелкий текст под ним. – Так что плотную проверку подлинности она выдержит, а вот я – нет.

Я кивнул, удовлетворенный ответом.

Следующие несколько дней Лем и Дэнни приставали ко мне с кучей мелочей, из которых должен был сложиться образ «влиятельного инквизитора». Носить аквиллу я отказался наотрез, но на знак инквизиции мне было плевать, и его изобразили на моём наплечнике. К золотой кляксе на груди пририсовали стилизованные крылья. Потом Дэнни подошел ко мне после тренировки, и попросил:

– Пройдись,– пристроился чуть сзади и сбоку и начал приноравливаться к моему шагу.

– Мы же элитная группа. Надо источать пафос, а не семенить в разнобой.

Это было только начало. Несколько советов на троих было посвящено выработке парадных фигур.

– Ты убьёшь их быстрее, чем выполнишь нужное количество шагов в нужном темпе, но нам нужны живые восторженные зрители. Мы летим впечатлять имперцев, а они любят всякую дурь. Тиб, поверь, у нас нет возможности просто взять планету штурмом! Пока нет.

Стало хуже, когда потребовалось участвовать в репетициях (я отказывался называть это тренировками) вместе со стадом телохранителей. Лем придирался к каждому неверному шагу, а люди постоянно ошибались. Этого я уже терпеть не пожелал. Я снял шлем, очень выразительно осмотрел смертных, сообщил обоим братьям, что не считаю свое присутствие здесь обязательным, и покинул зал. Замер в коридоре, отыскивая взглядом подходящий закоулок. Мне просто надо было взять паузу и кого-нибудь убить. Остановиться, и разглядеть хорошенько, во что пытаются превратить меня сладкоречивые братья. Во что они уже превратили меня. Они наполнили коридоры слепящим светом, они запятнали мой доспех глупыми каракулями. Они должны ответить за это.

Идущие мимо смертные начали огибать меня по дуге, прижимаясь к стене. Я улыбнулся этому наивному движению. Как будто лишние несколько метров могут спасти их.

Из зала вышел Дэнни. Заглянул мне в глаза, потянул за руку в латной перчатке.

– Идем Тиб. Я сказал ему, что это слишком, он понял. Я помогу тебе снять доспех.

И тьма отступила, как всегда. Человек имел власть над нею. Означало ли это власть надо мной?

Он помог мне разоблачиться и сделал легкий массаж. А потом сидел, привалившись к моему плечу, и болтал о сплетнях офицерской палубы. Потом ушел обратно в зал, к Лему.

Больше мы не пытались сработаться с телохранителями, но Лем попросил меня тренировать их и я согласился. От этих людей требовались одновременно и реальные боевые навыки и вышагивание по протоколу. Мне стало их жаль.

Дэнни пожелал помогать мне в обучении смертных, и вскоре я заметил, что он снова приноравливается к моим движениям. Не только к шагу: он старался синхронизировать спарринги когда мы фехтовали каждый со своим партнером, словно зеркало отражал мои позы и жесты. Я сказал ему, что эта игра раздражает. Он вздохнул, и попросил несколько дней потерпеть. Я смирился и вскоре понял, что его действия из пародии на меня превращаются в мое продолжение. Это было странное ощущение, я долго искал его истоки в своем разуме и нашел их в древней памяти Зо Сахаала. Это было похоже на тренировки взвода, когда не глядя знаешь, что делает каждый из боевых братьев вокруг тебя. Слаженность и единый ритм, вот чего хотел от меня человек. Глупо ожидать, что смертный и космодесантник обретут подобное единение. Однако Дэнни очень старался и я начал подыгрывать. Я стал избегать излишне быстрых движений там, где это не вредило делу, не ломал темп, не делал спонтанных жестов. Затем стал сам подхватывать его обычные и предсказуемые действия. В этой игре было нечто завораживающее и успокаивающее одновременно. За несколько декад она стала привычкой, и я продолжал ее уже почти бездумно. Поняв это, я спросил Дэнни, как он этого добился.

– Ничего я не делал, просто так действительно удобнее. Ну его нафиг, этот строевой балет. Но не путаться друг у друга под ногами и шебуршать вокруг охраняемой персоны более-менее согласованно мы всё же должны, правильно? Пока вроде получается и получается весьма.

Я не стал спорить.

Мы вышли из Варпа в достаточно случайной точке, и «Сиянию» предстояло еще несколько месяцев двигаться в реальном пространстве до родной планеты паломников. Там Лем планировал дебютировать в роли инквизитора, постановив, что захолустный малонаселенный мир – хорошая проверочная площадка для новой роли. Мы с Дэнни ожесточенно натаскивали лемову группу, пытаясь в микроскопический срок сделать из посредственных бойцов общего профиля высококлассных телохранителей, способных обеспечить безопасность нонкомбатанта без брони. По всему выходило, что основная работа всё-таки будет наша: в навыках Дэнни я, по крайней мере, был уверен. Помимо ежедневных спаррингов у нас появились тренировки на прикрытие и эвакуацию целевого человека. И традиция следить за движениями партнера и предугадывать их крепла всё сильнее.

Вероятно, именно такова была и природа взаимопонимания близнецов.

А потом Дэнни засиделся в моей каюте за разговорами под амасек, и мы ожидаемо оказались в постели. Мы продолжали, дополняли и предугадывали друг друга, точно так же, как на тренировках, и я был почти оглушен мощью нового чувственного опыта.

Человек тоже выглядел потрясенным.

– Кажется, я не врал тебе, Тиб. Когда говорил, что ты будешь в нашей команде, если только захочешь.

– «Кажется, я тебе не врал». Удивительное открытие!

– Когда я говорил «будь с нами». Единство помыслов и всякое такое… В постели трудно обманывать и притворятся, а ты и так-то в этом не мастер. Ты действительно был со мной.

Я понял, что он хотел сказать. И просто кивнул.

Еще примерно через декаду я впервые увидел Лема в образе инквизитора. Над его костюмом трудились не меньше, чем над корабельной формой, я полагаю. По крайней мере, раньше настолько торжественных облачений я у близнецов не видел.

– Генеральная репетиция балета. Пройдем за ним, постоим, уйдем. Особо ничего не требуется.

Действительно, особо ничего не требовалось, поскольку чувствовать Дэнни у меня уже прочно вошло в привычку. Он влез в лёгкую парадную броню и мы прошли вслед за Лемом в блок, отведенный всем тем людишкам из экклезирхии, которые не вошли в число домашних любимчиков близнецов. Как теперь выяснилось, на них у Рала с самого начала были далеко идущие планы.

Лем вошел и вызвал переполох. Мы встали за его спиной, и люди начали падать ниц.

– Время притворства прошло, ибо мы покинули мерзостную обитель демонов. Ликуйте, верные, вы возвращаетесь в благословенный Империум!

И так далее. Инквизитор Лемюэль Рал вел тайную работу прямо в логове еретиков, а теперь она завершена, и он сопровождает домой чудом спасенных паломников.

Смертные плакали и слегка подрались за право целовать спасителю ноги. Нас с Дэнни тоже обслюнявили, за компанию. Я веселился вовсю, а вот у Дэнни шлема не было, так что он источал покровительственное одобрение и ауру защитника человечества не хуже астартес. Через несколько минут мы, вслед за нашим инквизитором покинули осчастливленных людей.

– Нормально станцевали! – констатировал Дэнни.

Потом мы вместе смотрели записи с камер, и я не мог не согласится, что выглядели мы величественно. А Дэнни и Лем увлеченно обсуждали режиссуру подобных выходов на будущее. Я не прислушивался. Сказал только, что Дэнни обязательно нужна хорошая броня и шлем, если он собирается действительно участвовать в обеспечении безопасности.

– Посмотрим, что у нас есть, – скептически вздохнул Лем.

Через несколько дней Дэнни действительно появился на тренировке в тяжелой штурмовой броне.

– Почему не силовая? – возмутился я.

– Потому что нету. Всё мало-мальски толковое в плане оружия и доспехов сразу переходило в ведение Зо. Мы действительно не брали того, что было нужно капитану.

Эта мысль не приходила мне в голову. В тот же день я подробно осмотрел оружейную и констатировал правду сказанного: ничего особо выдающегося в запасах корабля не имелось. Это было непривычно и прискорбно.

Следующие дни я терпеливо ждал, пока человек освоится в тяжелом доспехе и снова обретет возможность нормально двигаться. Его боевые показатели стали хоть сколько-то сносными, когда Лем сообщил, что мы входим в целевую систему. То есть до высадки остались считанные дни. Я выругался, Дэнни рассмеялся.

– Ничего, Тиб, авось не сразу в бой.

Оставшиеся дни он проходил в запасном комплекте, пока основной спешно красили и украшали для парадных выходов. Это время мы потратили на свиту Лема, вколачивая в головы писарей и адъютантов схему действий в случае нападения. Я считал, что это лишняя трата времени, но Дэнни сказал, что все эти люди достаточно ценные, и хотя их безопасность не является первым приоритетом, всё же сохранить их живыми было бы здорово.

========== Часть 5. Истинные борцы с приспешниками Хаоса. ==========

А на следующий день мы все собрались в рубке, изучая ситуацию вокруг целевой планеты. Впрочем, смотреть было особо не на что. Пара яхт, да обшарпанный, похоже, законсервированный рейдер, да погрузочная платформа с минимальным вооружением. Жалкая ресурсная планетка, населения меньше пяти миллионов, в основном – ссыльные в шахтах. На запрос с поверхности офицер связи ответил, что у нас на борту люди с этого мира, которые хотят домой. Названные имена полностью удовлетворили наземные службы и нам дали добро на высадку.

Мы спустились всеми тремя челноками. Паломников встречала довольно приличная делегация: какие-то чины Экклезиархии и один из заместителей губернатора планеты. Это сообщил мне по воксу Дэнни, добавив:

– Священному воину Астартес разбираться в их чинах не требуется, тебя здесь кроме нашего инквизитора вообще ничего не интересует. Так что это просто к сведению тебе.

Первым высадился челнок со всякой умеренно значимой шушерой – чтобы они успели добежать до встречающих и наскоро подготовить их к явлению Инквизитора. В нашем транспорте, кроме Лемовой свиты, присутствовала пара самых сановитых из паломников. Пока опускалась рампа, я успел увидеть, как один из малых ховеров рванул в сторону города. Мы вышли со всем полагающимся пафосом. Встречающие явно паниковали, замгубернатора запинался и глотал слова, а Лем предоставил говорить сопровождавшим нас паломникам, лишь равнодушно кивал и отвечал на приветствия.

– Они в ужасе. Мне кажется, несколько больше, чем следует честным людям при виде Священной Инквизиции. Либо здесь кто-то из инквизиции уже побывал, либо здесь есть что-то интересное, – Дэнни тоже скучно было изображать статую.

Лем, тем временем, отказался ехать в роскошном транспорте на четверых вместе с высшими чинами из встречающих, затем отверг предложение дождаться личного транспорта губернатора и мы загрузились в самую большую из поданных машин. Не самую комфортабельную, зато вся лемова свита поместилась, и даже мне не пришлось сильно пригибаться. Вероятно, это был общий загон для самых незначительных людей из прилетевших с нами. Когда Лем внимательно осмотрел грязные деревянные скамьи, лицо у замгубернатора стало цвета лемовых доспехов. Наш инквизитор лишь отмахнулся от его стонов, устроился в углу загона и мы двинулись.

Зато в «столице» встречали нас уже ковровой дорожкой и почетным караулом. Почти час мы проторчали в большом зале губернаторского дворца, выслушивая приветствия и заверения, после чего Лем категорически перенес торжественный обед с «немедленно» на завтра, сообщив, что желает отдохнуть и осмотреться. Следующий час я в компании личных техников Рала обшаривал отведенные нам покои на предмет сюрпризов, но нашли мы лишь пару плохо спрятанных микрофонов. Тем временем свита Лема уже рассыпалась по всем углам губернаторского дворца, а Дэнни, переодевшись в гражданский костюм с инсигнией на груди, ушел «прогуляться» под охраной пары лемовых телохранителей. Поскольку он всё время оставался в шлеме, не показывая лица, пока не убедился в отсутствии лишних глаз, к нашей двери стали тихонько подтягиваться интересующиеся, надеясь в отсутствие инквизитора поболтать с его прислугой. Слуги, отобранные так же тщательно, как и остальная свита, начали распространение нужных слухов и мнений. А Лем скрылся в самой дальней комнате, обложился воксами и дирижировал работой всей команды.

Я заскучал и поинтересовался, почему Дэнни ушел без меня.

– Потому что, в знак доверия к местным властям, я гуляю здесь с минимумом охраны. И потому что если кто-то захочет меня атаковать, ты можешь его смутить. Он будет сочинять сложный план нападения, а тут увидит инквизитора почти одного, и возможно, решит воспользоваться моментом.

Однако никаких приключений Дэнни не встретил.

На следующий день был парадный обед. Нужные слухи уже расползлись, и Лем выступал теперь не только Инквизитором, но и милостивым спасителем сирых и убогих, поэтому напряжение принимающей стороны стало чуточку меньше. Но все равно это было забавное зрелище. Затем нас повезли в «ознакомительную поездку» по окрестностям. Мне интересно было взглянуть на имперский город, однако ничего нового я не увидел. Такие же жалкие людишки как и на жилых планетах Вихря, только мутантов не видно. И от воспоминаний Зо Сахаала о захваченных Легионом мирах мои впечатления тоже не отличались. Полный город добычи, мягкой, пугливой. Впрочем, дальше этих мыслей я не зашел, мне просто стало скучно.

Еще несколько дней прошли в бестолковых поездках, нудных беседах с губернатором и показательных тренировках инквизиторской охраны в одном из атриумов. То есть спарринги-то были настоящие, но всегда следовало помнить о толпе восторженных наблюдателей и не подрывать репутацию Дэнни.