Текст книги "Секрет номер шесть (СИ)"

Автор книги: Rachmaninova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Хоть и так недолго? Всего одна ночь, и они погибнут, исчезнут, – недоумевал парень. Он-то думал, что ей захочется полюбоваться волшебными цветами подольше.

–Это совсем неважно. Посмотри, как красиво зато они цветут, когда живые.

Метели, о которой беспокоилась Эванс в начале вечера, вовсе не последовало. Не было больше и холодного ветра, бушевавшего в этих местах предыдущие пару дней.

Дорога в замок прошла в молчании, но оно было не тяжёлым. Идти, держась под руку с Джеймсом Поттером, было спокойно, приятно и до невозможного правильно. Будто так и должно быть всегда. Лили Эванс не могла не думать об этом открытии.

Через час блужданий по Сумеречному лесу, они вышли к замку, приветливо горящему светом почти из каждого своего окна. Хогвартс отмечал наступление Рождества.

– Мы пропустили предпраздничный ужин, – произнесла Лили. – Но я не жалею. Ни капельки. Было чудесно, правда. Я и не подозревала, что с тобой может быть настолько здорово проводить время, – понизила девушка голос. – Прости меня, Джеймс.

Поттер поражённо застыл, но тут же поспешил это скрыть:

– Да ну тебя, Эванс! Ничего особенного почти не случилось, – махнул рукой парень, внутри у которого всё буквально клокотало от распирающего чувства полного счастья. – Ну, олень, ну, подумаешь.

Эванс расхохоталась.

– Мне нравится, как ты серьёзное превращаешь в полную глупость, но с сохранением смысла. Какое заклинание ты для этого используешь?

Джеймс усмехнулся.

– Не знаю даже. Это вроде как врождённые способности. Природная магия, так сказать, – заважничал шутливо он. – А вот это уже настоящая магия, Эванс, смотри,– и Поттер полез за пазуху, чтобы извлечь оттуда Карту Мародёров.

– Дай, я угадаю: тайна номер три? – заинтересованно разглядывала сунутый ей в руки чистый пергамент девушка.

– Угадала, – кивнул Джеймс, доставая из-за пояса джинсов палочку и наводя её на бумагу. – Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость.

На пергаменте стали стремительно проявляться буквы и расползаться тёмно-бордовые и зелёные завитушки, складывающиеся в картинки. Через мгновение Лили с большим интересом изучала лицевую сторону Карты.

– Господа Лунатик, Хвост, Бродяга и Сохатый с гордостью представляют вам своё новое изобретение – Карту Мародёров… – прочитала Лили. – Так вот что за прозвища… – задумчиво протянула она. – Это то, о чём я подумала, Поттер?

– Наверное, но я же не окклюмент, не умею читать мысли, – простодушно изрёк Джеймс, пожимая плечами.

– С ума сойти, – качала головой девушка, смотря на него. – Анимагия в таком возрасте. И ещё какая!

– На самом деле, мы ими стали еще в прошлом году, – хвастался парень. – Но не забавы ради, на самом деле. У нас весомая причина, которую я клялся держать в тайне, – уже серьёзно, без баловства, добавил он.

– Я понимаю и, наверное, догадываюсь, о чём ты, – тихо сказала Эванс. – Из-за Ремуса, да?

Поттер натурально испугался: лицо у него вытянулось от неожиданности.

– Не переживай, Джеймс. Я сама догадалась, – объяснила Лили. – Мы с ним достаточно хорошо общаемся, чтобы замечать за ним некоторые особенности, если понимаешь, о чём я, – с добротой отозвалась она, слегка улыбаясь.

Теперь и Поттер улыбался, но как-то опасливо посматривая на Лили.

– И как ты к этому относишься, Лили?

– А как должна? Он мой друг, и я точно знаю, что он один из самых добрых людей в Хогвартсе, который никому и никогда не желал ничего плохого.

– Ты ещё лучше, чем я думал, Эванс, – облегчённо расхохотавшись, выпалил Джеймс. – Даже я не загнул бы лучше.

– Ну, ты себя-то со мной не равняй, – парировала девушка, смеясь. Только сейчас она обратила внимание на то, что держала в руках. – Ой, что это? Движется.

Поттер с большим любопытством вглядывался в реакцию Эванс. Давно он этого ждал.

– Грандиозно, Поттер! Она что же, показывает где, кто и чем занят? – задала риторический вопрос Лили. – Это, безусловно, не очень хорошо с точки зрения морали и этики – иметь такое под рукой каждый божий час, но гениально с точки зрения мастерства.

– Спасибо за эту оценку, мисс Эванс, – скопировав манеру речи профессора МакГонагалл, отвесил ей дурашливый поклон парень. – А теперь предлагаю вам продолжить развлекаться в другом месте, а то как-то холодает. Не знаю, как у вас, а у меня копыта стынут.

Эванс снова залилась звонким смехом, понимая теперь весь спектр шутки Джеймса Поттера.

Поттер бегом за собой тащил за руку Лили, улыбающуюся и раскрасневшуюся после длительной уличной прогулки. Парень, одному ему знакомыми маршрутами через лабиринты школьных коридоров, вовсе не сверяясь с Картой для остроты ощущений и яркого веселья, удирал вместе с Эванс от коварного преследователя.

За ними по пятам неотрывно следовал Аргус Филч.

На пятом этаже он чуть было не настиг нарушителей. Гриффиндорцам пришлось нырнуть в маленькую нишу за алым гобеленом. И завхоз абсолютно точно наказал бы находящихся вне спален после отбоя студентов, если бы не внезапный грохот упавших рыцарских доспехов в противоположном конце длинного тёмного коридора.

Отвлёкшись на шум, Филч проморгал момент побега пакостников из-за спасительного гобелена.

Добежав до движущихся лестниц, Джеймс указал Эванс рукой куда-то вверх, и запыхавшиеся ребята благодарно помахали руками своему спасителю. Почти Безголовый Ник отвесил им почтительный поклон и скрылся в каменной кладке южной стены. Они всё-таки с Джимом Поттером давние друзья, а дружба – дело святое.

Оказавшись, наконец, на восьмом этаже. Джеймс разрешил Лили перевести дыхание.

– Как тебе такие догонялки, а, Лили? – хрипло спросил он.

– Ну, я бы сказала, что довольно занимательно, если бы не неудобные зимние сапоги, – весело отозвалась девушка. – Мы пришли?

– Как ты поняла? – удивился Поттер.

– Ты замер у пустой стены, напротив которой висит до безрассудства странное полотно, – указала рукой Лили в сторону гобелена Варнавы Вздрюченного, мужчины в шляпе с пышными, горчичного цвета перьями, что пытался обучить балету изображённых подле него троллей. – Я думаю, это значимо в случае, если связался с Джеймсом Поттером.

– А ты чертовски хороша, Эванс!

Поттер подозвал её ближе и прикрыл глаза, сосредотачиваясь.

«Какой он стал симпатичный. Марлин была права, когда говорила, что Поттер похорошел за лето», – случайно пришло на ум. Лили потрясла головой, отгоняя глупые размышления.

Скоро эта ночь закончится, и у них останется всего одна, последняя.

Стало как-то тоскливо.

Вдруг в пустой стене проступила кованая, обитая железными балками дверь с одной-единственной ручкой.

– Прошу, – открыл дверь Джеймс. – Пожалуйте, мисс.

Лили шагнула в образовавшийся проём и непонимающе оглянулась по сторонам. Она оказалась в родной гостиной факультета Гриффиндор.

В камине справа мирно потрескивал оранжевый огонь, поедающий берёзовые дрова и рождающий восхитительное живительное тепло. Стены были украшены хлопушками и фонариками. Сверками сотни волшебных цветных лампочек на гирляндах. В углу, у самого окна расположилась богато наряженная ель. На каминной полке висели рождественские носки для подарков. В воздухе чарующе стоял запах остролиста, мяты, еловой хвои и имбиря.

Однако что-то всё же было не так. Людей нет, они с Джеймсом здесь совершенно одни.

– Где мы, Поттер?

– Мы в Выручай-Комнате. Это и есть последний на сегодня, четвёртый секрет. Слыхала, может, о ней? – пояснил парень, роясь в возникшем непонятно откуда рюкзаке.

– Да, я читала об этом месте, но думала, что это что-то вроде сказки, – ответила Лили, продолжая осматриваться. Она даже прикоснулась к мягким подушкам, чтобы убедится в их подлинности.

– А разве всё, что происходит в последние дни, не похоже на сказку, на рождественское чудо? В Рождество же положено бывать чуду. Как думаешь, Лили? – вдруг задал он неприлично каверзный вопрос. – Для меня так точно в этом году произошло чудо: ты согласилась гулять со мной, – его глаза смотрели мягко и умоляюще, но Лили не смотрела ему в лицо. – Три раза всего, но это гораздо больше, чем ничего, – добавил Джеймс, поджав губы. Опять так не похожий и, одновременно, до ярких кругом перед глазами похожий на себя Поттер.

Лили не ответила. Просто не подобрала слов, лишь плечи поникли. И головы так и не повернула, боясь увидеть карие глаза, в которых в последнее время отражалось столько всего, чего она прежде не могла разглядеть. Даже целый мир стал казаться теперь крошечным и незначительным, если она видит в них своё отражение. Это пугало. Внезапно захотелось, чтобы Джеймс сейчас же растерял всё своё очарование и снова превратился в того вредного, доставучего мальчишку, что был всегда. Или не был? Может, она его всего лишь выдумала?

Джеймсу показалось, что он опять завёл заезженную пластинку. Именно ту, которая её так бесит, и прикусил язык. Ну, почему? Он же видел, как её лицо озарялось теперь улыбкой, а не гримасой недовольства и неприязни, когда она смотрела на него. Неужели, это всё еще дань совести и долгу, а не взаимная искра симпатии?

Стало тошно. Но нужно было брать себя в руки. Он сам себе давал слово.

– Я тут заранее подсуетился, еды закинул сюда, – снова улыбался всегда позитивный Поттер, будто вовсе и не говорил предыдущих слов. – Рождество как-никак.

Девушка обернулась, на лице было благодушное выражение.

– Сейчас я тебе помогу, – произнесла она, подходя к дивану, где уселся парень. – Ты даже взял пирожки. Мои любимые апельсиновые пирожки! – её глаза сверкали. – Спасибо!

Теперь она сидела рядом. Помогала разбирать провизию.

– Ты сама как пирожок, Эванс, – отпустил шуточку Поттер, зная, что на такое она не должна обидеться.– Тут полно всего на самом деле: сливочное пиво, лакричные палочки, пироги с патокой и вишней, сахарные перья, пирожные с шоколадом – всё сладости, которые ты любишь.

Лили выразительно посмотрела на него.

– Что? – выгнул бровь Джеймс. – Я тебя хорошо изучил за столько лет, Эванс. Жаль, что без горячего, но оно не поместилось бы, да и было бы не горячим к нашему возвращению из лесного похода.

– Всё замечательно, Джеймс. Большое тебе спасибо, – искренне поблагодарила девушка, не выдержав и коротко обняв его за шею. – Я очень расстроилась, что придётся провести каникулы в школе, а не с семьёй, но теперь понимаю, что зря, – призналась она, и слова дались на удивление легко. Всё даётся легко, на самом деле, если тебя слушают и понимают. – Теперь я даже рада, что согласилась на ту партию с тобой в карты на желания, Поттер.

Лили Эванс дорого стоило произнести именно эти слова, сложить их именно в такие фразы. Он точно знал. За два дня столько изменилось к лучшему, что грех жаловаться. Поэтому Джеймс решился.

– Слушай, Лили, я должен кое в чём признаться тебе, – робко начал Поттер, и Лили пришла в ужас, застывая, хотя сотню раз слышала эти его фразочки-признания.

Но не тут-то было.

– На самом деле всё было спланировано, вся игра. Мы с парнями отмерили каждый шаг, каждый поворот, – он осторожно посмотрел на неё из-под упавшего на глаза чёрного вихра, но она сохраняла каменное молчание. – Бродяга действительно создал зачарованный выбирающий огонь, но контролировал его через большую магическую концентрацию, Пит выучил свои слова ведущего наизусть, как сценарий для утренника, а Ремус, он, в общем, главный организатор и автор плана.

– А в чём была твоя задача, Поттер? – холодно, как и во все прожитые пять с лишним лет в этом замке, произнесла Лили его фамилию.

– Я должен был вести себя прилично, – дрогнувшим голосом горького осознания сказал парень. – Ну, и одержать победу, конечно. Тут всё честно.

– Тогда я на тебя не сержусь, Джеймс, – вновь, как и недавно, легко бросила девушка. – Раз ты выиграл честно, то заслужил свой приз, – улыбалась она.

Джеймс своим ушам не верил.

– Правда? А как же тот факт, что я обманщик и вообще презренная личность? – недоумевал он.

– Ну, во-первых, я с самого начала подозревала, что вы точно что-то замыслили по поводу этого невинного игрового клуба, – изрекла Лили. – А, во-вторых, кто тебе такое сказал?

– Ты. Ну, в смысле, вела себя так, давая это понять, – ответил непонимающе Джеймс. – Раньше.

– Всё совсем не так,– покачала головой Эванс. – Раньше я считала тебя совершенно другим человеком. Побаивалась, не понимала тебя, раздражалась – да, но не презирала, Джеймс. Никогда. Я на такое не способна, как мне кажется, – она опустила глаза, думая, насколько же долго она вела себя так гадко и жестоко. – Презрение и ненависть – слишком сильные негативные чувства, очерняющие душу и отравляющие сердце. Я бы не хотела стать злобной колдуньей к двадцати годам.

Джеймс поражённо выдохнул. Вот это да! Вся жизнь оказалось не такой плохой, как ему виделось. На душе стало очень тихо и светло, больше её не рвало на куски. Ну, почти.

– Я понял, – кивнул Джеймс.– Здорово, что не станем держать зла друг на друга в новом году. Нам это ни к чему! С Рождеством, Лили! – и он поднял бокал со сливочным пивом вверх.

– С Рождеством, Джеймс, – Лили тоже подняла, и они громко чокнулись.

Они говорили много-много о всякой чепухе, пока уминали пирожки и кексы, лакомились имбирными пряниками и лакричными палочками.

Через какое-то время Джеймс посоветовал девушке заглянуть в зелёный с красным носок над камином. Прислушавшись к его словам, Лили сунула в него руку и вытащила маленькую красную коробочку. В коробочке обнаружились маленькие золотые уголки в виде оленьих рогов для воротника рубашки. Посмотрев на Поттера с немым вопросом, Лили покачала головой, прикидывая, сколько это стоит.

– Не говори ничего Эванс, – поднял тот ладонь в примирительном жесте. – Я спланировал и это тоже. Уже давно. Сто лет назад. Отказов не принимаю, – протараторил он скороговоркой. – И не забывай, это традиция – дарить тебе тупые подарки.

– Тупые? – взвилась Лили. – Да они же очень дорогие! Я не могу принять такое.

– Не дороже живых морских звёздочек, Лили, – тоном знатока бросил Поттер.

– С ними, кстати, всё в порядке, – поставила Джеймса в известность девушка. – Со звёздами.

– Всё так же брешат?

– Уже даже не знаю, – ответила Лили, вспоминая слова маленьких проказливых существ, вторящих давние признания того, кто их когда-то подарил. – Спасибо большое за чудесный подарок. Мне очень нравится.

Поттер довольно прикрыл глаза, отпивая ещё дивного горячительного напитка.

Вдруг Лили пришло в голову включить радио на новеньком приёмнике братьев Пруэттов, и стоило только подумать об этом, как уютную комнатку наполнило звучание приятного голоса и великолепной музыки Фрэнка Синатры.

– Обожаю его песни, – обрадовалась Лили. – Такие волшебные.

Джеймс усмехнулся, решаясь на отчаянный следующий шаг.

– Пойдём танцевать, Эв… Лили? – тихо попросил он. – Пожалуйста. Как твой подарок мне на Рождество.

Лили стало стыдно, что она не сообразила приготовить подарок. Можно было догадаться, что Поттер что-то припас ей. Он всегда так делал.

– Не думаю, что это хорошая идея, – принялась отнекиваться девушка. – Я совсем не умею танцевать.

– Но ты же классно умеешь кататься на коньках! – воскликнул, вскакивая на ноги, парень. – Давай, я не приму отказов и возражений.

Через несколько секунд они уже неуклюже пытались понять, как нужно складывать руки и как следует переставлять ноги, но вскоре Джеймс плюнул на это дело и просто схватил руки Лили, закидывая их себе на плечи. Свои он примостил ей на талию. Было криво, но оба терпели.

Лили выдохнула и постаралась отвлечься от близкого присутствия Поттера, от больших обжигающих ладоней. Но его вкусный, чуть горьковатый запах, взъерошенные волосы, мягкий, но игриво сверкающий взгляд светло-карих глаз, идеально очерченные линии губ… да всё его лицо не давало ей этого сделать!

– Жаль, что осталась одна ночь, да, Эванс? – подал вдруг голос Джеймс, молчавший порядка минуты, что очень долго для него.

Теперь молчание Поттера наводит беспокойство, а отнюдь не безмятежность и спокойствие, как было раньше, когда она могла притвориться, что его нет близко к ней.

– Мне кажется, что этот замок таит в себе ещё приличное количество секретов.

– Да, – грустно признала Лили. – Действительно, жаль, – вот так просто, выходит, произнести эти слова. И ничего страшного не произошло. Все живы. Стало казаться, что с этим человеком можно теперь говорить обо всём, что только придёт в голову.

Решив, что достаточно терпеть эти глупые, уже никому не нужные неудобства, девушка переместила свои руки по крепким плечам вверх и обвила их вокруг шеи Поттера. Отмечая волну мурашек на его обнажённой коже, вызванную этим действием, она довольно опустила ресницы.

– Может, стоит отложить тогда последнее несвидание на будущее, что скажешь? – руки вокруг талии сжались чуть крепче, чем она стала бы прежде терпеть. Девушка посмотрела прямо в бессовестно сверкающие, хитрые глаза и вспомнила красивого благородного оленя с влажными глубокими глазами. Патронусом Джеймса был олень. Он давно хвастал перед курсом, что умеет его вызывать.

– Хорошая идея, – улыбнулась Лили. – Хоть отдохну от тебя.

– А я очень тебе надоел? – наигранно скуксился парень.

– Да, Поттер, по ночам ты меня стал прям дико бесить.

– Тогда давай проводить время вместе днём? – неунывающим тоном предложил Джеймс. – При дневном свете я не такой гадкий. Честное слово.

«Эй, рыжая, ты в курсе, что сегодня идёшь со мной в Хогсмид?»

«Эванс, пошли гулять! Смотри, какая за окном погода, оторвись от своих унылых книжек!»

«Эванс, пойдешь со мной на свидание?»

«Эй, Эванс, выходи за меня!»

«Как ты смотришь на то, чтоб ты, я и Хогсмид в воскресенье, а, Эванс? Соглашайся, шанс на миллион!»

– Соглашайся, Лили, шанс ведь на миллион, – обворожительно улыбается Джеймс, и Лили понимает, что он своего добился.

– Договорились, Поттер, ты, я и Хогсмид. Завтра, – серьёзно чеканит она фразы, а на лице – счастливая улыбка. – А нашу последнюю, третью ночь прибереги на потом. Вдруг кончатся аргументы, чтобы я соглашалась.

Джеймс Поттер широко улыбается одной из самых привлекательных своих улыбок.

Он всё понял.

Ночь стояла сегодня прекрасная. Звёздная ночь. И не нужны были окна, чтобы увидеть это. Всё звёзды были здесь. В их глазах.

Песня закончилась. Началась другая, и так могло быть всегда: до бесконечно далёких ночных звёзд в недосягаемых глубинах необъятных Вселенных. И обратно.

Но не могло.

***

Лили и Джеймс встретят вместе ещё четыре Рождества, им никогда не исполнится по 22.

Лили в скором времени сама раскроет Джеймсу уже не секрет под номером шесть.

Джеймс так и не растратит до конца своё желание. За него это придётся сделать судьбе.

Последняя, третья ночь наступит 31 октября 1981 года. Они не будут знать об этом до самого конца.

И лишь один маленький смуглый черноволосый мальчик с зелёными глазами, подобно золотым искристым слезам древнего божества, ещё раз докажет подлинное существование настоящей, вечной любви, способной победить что угодно. Даже саму смерть.

«последний же враг истребится – смерть»

Декабрь, 2020.