Текст книги "Первый матершинник на деревне... (СИ)"

Автор книги: Raavasta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

  Однако совсем легко Коноха не отделалась тоже. Серьезно пострадали многие мелкие кланы, для которых существенной была даже смерть одного-двух представителей. Уже в самый первый час нападения, Суна и Ото сумели выбить почти две пятых от бесклановых шиноби "рядового и сержантского состава", которые по большей части несли в это время дежурство на стенах и внутри деревни. Большие потери были также у генинов из разных провинциальных школ, стянутых в Конохагакуре в преддверии турнира для обеспечения общего порядка и выполнения разных "внутренних" заданий D-ранга. По АНБУ особой информации получить не удалось. Тем не менее, Торуга, не единожды "прогулявшийся" по длинным коридорам больницы в течение оставшегося дня и перезнакомившийся со всем персоналом, даже несмотря на то, что врачи, медсестры и санитары были "завалены работой", констатировал, что, либо местный спецназ отделался незначительно, либо его латали где-то совсем в другом месте. К моей немалой радости, выяснилось, что клан, носивший название Хьюга, вместе со своими мелкими союзниками, продемонстрировал при отражении столь внезапного нападения просто невероятную слаженность действий и "скорость реакции". Благодаря этому носители бьякугана вообще не потеряли ни одного человека убитыми и сумели спасти десятки жизней другим шиноби, не говоря уже о многих сотнях простых обывателей. После чего авторитет Хьюга, семейства довольно замкнутого и нелюдимого, взлетел среди обитателей Конохи на заоблачную высоту.

  Бой между джунчирики закончился, к скрытому облегчению одного старшего ёрики, с тем же результатом, что и в каноне. Наруто умудрился по-черному отмудохать Гаару, правда, не уверен, что в этот раз он пытался вернуть своего нареченного собрата на "светлую сторону силы". Скорее, как любили выражаться герои романов за авторством Джираии, Узумаки просто выбил из младшего сына покойного Казекаге все его дерьмо и, надеюсь, порядком прищемил хвост его личным шизам-заскокам. Самого Наруто уже после битвы доставили в госпиталь так же, как и совершенно никаких наследников кланов Абураме и Нара, а также фактического, пускай и малолетнего, главу клана Учиха. Исходя из факта смерти Орочимару и уничтожения Дзясином всех Джуин-печатей змеиного санина, Саске ожидало занятное и совершенно неканонное будущее. Впрочем, его судьба меня пока волновала в самую последнюю очередь.

  К закату ситуация в городе окончательно устаканилась. Где-то еще разбирались завалы, шушукались по углам старейшины, но народ уже вздохнул с заметным облегчением, поняв, что в этот раз, похоже, все-таки "пронесло". И даже болезненная весть о смерти Третьего Хокаге не смогла омрачить своей печалью этого всеобщего ощущения. Коноха выдержала удар Судьбы, умудрившись отделаться гораздо дешевле, чем это могло бы, и подавляющее большинство обывателей понимали это вполне отчетливо.

  Примерно в это же время в мою палату, обойдя все зримые и незримые кордоны, сумела пробраться одна куноичи. Скажем так, мой давно обещанный "новый подвиг" был зачтен Митараши на все двести процентов, и потому... Мое состояние к вечеру уже вернулось практически в норму так, что ночь получилась довольно веселой и долгой. Хотя, не буду скрывать, после всех многочисленных "подходов" и той "страстной ярости", которую продемонстрировала Анко, видимо, постаравшись отблагодарить меня как можно сильнее, сказать определенно – кто кого поимел той ночью – было бы весьма затруднительно. Но удовольствия ни одному из нас от самого процесса это никоим образом не убавило...

  * * *

  Наруто почти добрался до заветной двери в конце коридора, когда сзади его прихватила за ворот больничной пижамы чья-то рука.

  – Ну и далеко собрался, мелюзга? – молодой парень с растрепанными светлыми волосами развернул Узумаки лицом к себе и насмешливо усмехнулся.

  Черную с серым форму незнакомца украшали вышитые гербы Ю-но-Куни, а за пояс были заткнуты ножны с самурайским мечом. Но, конечно же, самым первым Наруто в глаза бросилось совсем другое – левый пустой рукав ёрики был аккуратно свернут и подшит в таком виде почти у самого плеча.

  – А мне к Хидану надо! – не став юлить и грозно насупившись сообщил Узумаки.

  – Прям-таки надо? – хохотнул однорукий. – И поболеть человеку спокойно не дадут.

  – Кодзаки, что там у тебя? – рядом в коридоре возникло еще двое стражников из Горячих Источников.

  Оба были брюнетами, но если один из них выглядел донельзя официально и обращал на себя внимание хитрым прищуром своих серых глаз, то второй ёрики щеголял распахнутой курткой, наброшенной поверх рельефного торса, и откровенно, никого не стесняясь и не прикрываясь, зевал по весь рот.

  – Нарушитель, ёпт, – еще шире оскалился однорукий.

  – Я – не нарушитель, – буркнул Наруто и посмотрел на раскосого. – Я – гость!

  – Гость? – ёрики тоже усмехнулся.

  – Да, я хотел проведать Хидана-сен... Хидана! Санитары болтали, что он в этой палате...

  – Узумаки Наруто, – догадался стражник, а двое других переглянулись.

  – Да.

  – Отпусти его, Кодза, и, раз уж мы все тут собрались, то давайте вместе внутрь и заглянем.

  – Не обижайся, пацан, – блондин, которого называли Кодзаки, разжал пальцы. – Служба у нас такая. Непростая. Все время надо беречься и быть настороже, а то мало ли какие маньяки и психи тут по округе шастают...

  – Ты бы, Кодза, уж молчал про маньяков и психов, – поддел товарища заспанный ёрики, до этого не проронивший ни слова.

  – А чего я? – мгновенно вскинулся тот.

  – А кто вчера, пока тому звуковику пять рук из шести не отчекрыжил, не успокоился? Мне Торуга все рассказал!

  – Было, было, – кивнул раскосый.

  – И чё? – недовольно булькнул Кодзаки. – Он сопротивлялся до последнего просто...

  – Ты ему первым ударом жбан на хрен снес! – возмутился оппонент.

  – А... Он... Он живучий был, как таракан! – нашелся блондин. – И без башки дергался!

  – Если он дергался то, как ты тогда объяснишь то подлое хихиканье, – ядовито улыбнулся Торуга, – которое раздавалось между твоими ударами? По меньшей мере, полминуты на каждую паузу. И это не считая "Теперь в расчете, засранец!", что было в самом конце.

  – Да чего привязались ко мне! – несмотря на возмущенный вид, на скулах Кодзаки все-таки проступил легкий румянец стыда. – Мой противник – чё хочу, то и делаю!

  – Ты – ёрики, а не шиноби, – заржал лохматый брюнет. – Тебе по уставу нельзя "чё хочу – то ворочу!", или забыл уже?

  – Ой, Шинта, можно подумать, ты этот устав хоть раз открывал! Цитирует он мне тут...

  Глядя на эту детскую перепалку между, вроде бы, взрослыми и серьезными парнями, Наруто невольно улыбался все шире. Что ж, того, что подчиненные Хидана могут вести себя как-нибудь по-другому, наверное, и не стоило ожидать. Торуга, заметивший улыбку Узумаки, покосился на паренька и весело ему подмигнул.

  * * *

  Утренняя делегация ввалилась в палату до завтрака и без всякого предупреждения. Ну, сами виноваты, что тут еще сказать... Впрочем, кунай под руку Анко подвернулся в тот момент только один, а дверь с той стороны закрыть (и, кажется, подпереть) эти балбесы успели быстро. Вежливый стук раздался с той стороны, только спустя минут десять.

  – Заходите, хороняки.

  В этот раз в качестве "живого щита" оперативники выставили Наруто и Иссея, который как раз пришел проведать, как у нас тут дела. Лекарь выглядел настороженно. Видимо, подробностей ему о недавнем инциденте не сообщили, но врачеватель по опыту и хитрым рожам товарищей догадался, что неспроста его пропустили вперед с таким энтузиазмом.

  Увидев Анко, Иссей все сразу понял, поскольку, мы хоть и были уже более-менее одеты (хотя я, например, и ограничился лишь штанами), покидать свое место рядом со мной на постели куноичи по-прежнему не собиралась. По большому счету, мы сейчас только позы сменили на сидячие в изголовье кровати.

  – Скажи остальным оболтусам, чтоб тоже заходили, – усмехнулся я, заметив, что следом за лекарем так никто и не появился. После чего обратил внимание уже на Наруто. – Привет, шкет! А я уже наслышан о твоих вчерашних фортелях! Ну, что тут скажешь, бля. Мужик! Хвалю и поздравляю!

  От моих слов Наруто, до этого державшийся напряженно и косившийся слегка опасливым и непонимающим взглядом на Митараши, тут же начал буквально сиять изнутри и широко оскалился во все тридцать два зуба.

  – Ты, Хидан, тоже вроде отличился немало, – тоже решил похвалить меня Узумаки.

  – Я-то что? У меня цели были личные и весьма меркантильные, – я в ответ лишь шутливо отмахнулся и покосился на Митараши недвусмысленным плотоядным взглядом.

  В этот момент в палату ввалилась и вся остальная полицейская братия. Без понятных в этой ситуации поддевок и сально-глумливых намеков не обошлось, но переходить черту, имея дела с такой парой как Тамеруйо и Митараши, никто из парней так и не решился. После того, как эта тема постепенно сошла на нет, я порядком огорошил Наруто, а заодно и всех остальных присутствовавших, новостью о том, как именно мной было решено распорядиться немалым выигрышем, полученным за бой между Узумаки и Хьюга Неджи. Все деньги должны были отправиться на отдельный счет в банке Хоши, оформленный на мое имя. Это, кстати, был пока первый и единственный именной счет на "Тамеруйо". Но любопытной особенностью данного конкретного счета было не только это. Дело в том, что деньги в любое время и в любых возможных количествах мог получить человек по имени Узумаки Наруто. Я заранее уточнил возможность подобного условия, и поэтому знал, что оформить такой вариант не проблема. А заморачиваться так сложно пришлось лишь из-за того, что мелкий в силу возраста еще не имел права на личную собственность, а его официальным опекуном числилась "Коноха". Но отдавать деньги Наруто каким-то там старейшинам или кому-то еще мне совершенно не улыбалось. Так что пусть будет вот так вот сложно, но зато надежно.

  – Ты только раньше времени не радуйся, малой, – сообщил я в конце Узумаки, удивленно таращившегося на меня не верящими глазами. – Я из той суммы уже сразу выскреб свою изначальную ставку, а также все то, что ты мне задолжал: за уроки, за взрыв-печати, за свитки учебные и за новую снарягу, что на мои кровные покупалась. В общем, процентов там шестьдесят сраных осталось, не больше...

  Выражение бурной радости со стороны Узумаки пополам с едва не начавшимися соплями прервало появление в палате доктора, разыскивавшего Наруто. Вообще, к этому моменту его разыскивала уже половина персонала больницы, но заглянуть ко мне никто сразу не догадался. Несмотря на жгучее нежелание, мелкий покинул наше общество, но клятвенно обещал вернуться в самое ближайшее время. Впрочем, его место практически сразу занял Досу, явившийся в палату на руках с Йоруичи, несмотря на протесты несущейся следом за ним медсестры, утверждавшей, что с животными в больницу нельзя.

  После того, как дверь закрылось, повисла небольшая пауза, и мне сразу стало понятно, что время откровенного разговора, откладываемого так долго, все-таки наступило.

  – Хидан, у нас есть вопросы, – начал Иссей, заглядывая мне в глаза без смущения, страха или неловкости. – И ты должен догадываться, какого рода эти вопросы...

  – Понятно, – протянул я.

  Последняя оставшаяся у меня "печать тишины" прилепилась на стену, окно в комнате и так было задернуто. Не знаю точно, наблюдают ли сейчас за нами, но, в любом случае, было лучше подстраховаться. Сдавать лишние козыри на руки Данзо или кому-то еще я не собирался. Кодзаки, Шинтаро, Торуга, Досу и Иссей расположились полукругом перед кроватью на стульях. Первые двое сидели, "оседлав" стулья спинками вперед. Кинута подложил "под себя" левую ногу и возился с кошкой, и выглядел самым расслабленным. А вот Румои и наш отрядный доктор имели вид хмурый и сосредоточенный, как никогда.

  – Ладно, рано или поздно, это, блять, все равно бы случилось, – я покосился на замершую Анко и, вновь взглянув на своих башибузуков, фирменно осклабился. – Все очень просто, парни. Я не обычный жрец Дзясина-сама. Я – пророк воли Его!

  В палате повисла многозначительная пауза.

  – Согласно Завету, все жрецы вершат волю Дзясина... – осторожно начал Иссей.

  – Вершат волю, по своему уму и пониманию, – поправил я. – А мне пришлось удостоиться великой, мать ее за ногу, чести исполнять прямые приказы и повеления. Дзясин-сама говорит со мной и сообщает свои желания, а также способы их достижения. Многое из того, что Он открывает мне в своих словах, не имеет под собой ничего, кроме Его утверждения. Зачастую, мне даже нельзя делиться сведениями из откровений с другими людьми, да и имей я такую возможность, чем мне подкреплять свою уверенность и знания перед другими? Делать упор на то, что так сказал мне мой Бог?! И слышать в половине случаев "иди нах*й", а во второй – "иди в п*зду!"? Я все-таки не *банутый дебил, и не полный фанатик, что, в принципе, равнозначно. Я предан Дзясину-сама, я верю в Путь, по которому Он нас ведет, но и про рациональность, сука, забывать не собираюсь. Я верю в слова Дзясина-сама. Они ни разу не оказались ложью. А вы, либо как прежде доверяете мне, либо считаете, что у меня окончательно сорвало крышу, и пора линять из этой дырявой лоханки. Все просто, как я уже тут сказал. И возможно, мне стоило бы извиниться, за то, что так долго не раскрывал этих подробностей, но, – я пожал плечами, – хер вы от меня чего-то такого дождетесь! То, к какому редкостному ублюдку и м*дозвону вы нанимались на работу, каждый из вас в свое время прекрасно знал.

  В этот момент пауза затянулась гораздо дольше.

  – Пророк, нах, – не выдержав, первым буркнул под нос Кодзаки.

  – Отмазался, гад, – крякнул Шинтаро. – На начальника своего все спихнул...

  – Не богохульствуй, – процедил я весомо сквозь зубы, глядя на бывшего храмового стража.

  – Допустим, – подвел черту Торуга. – С этим понятно, пускай... Но что насчет твоих сил и ритуалов? То, что было вчера на крыше арены? То, в каком виде мы тебя обнаружили?

  – И что с этим?

  – Он не один видит параллели, Хидан, – Иссей угрюмо поддержал Румои. – Это смущает нас больше всего остального. Не ты ли сам вещал о том, как опасно переходить некоторые границы в своем служении?

  – И рассказал ли нам всю правду об этих границах? – с бульдожьей хваткой вцепился в тему Торуга. – Нам и всем остальным, кто решил следовать Пути Дзясина?

  Пальцы Анко, чуть сильнее, чем раньше стиснули мое предплечье острыми "коготками", но я, сам удивляясь данному факту, оставался по-прежнему предельно спокоен и собран. Как ни странно, но против сложных и неудобных вопросов есть одно неотразимое оружие. И оно было в моем распоряжении.

  – И что вы хотите узнать? – я посмотрел сначала в лицо Торуге, а затем Иссею. – Да, вчера я напрямую воззвал к помощи самого Дзясина-сама. Орочимару оказался ох*еть каким крепким орешком и ни в какую не желал оп*здюлиться самостоятельно за просто так, поэтому мне в какой-то момент и пришлось прибегнуть к настолько радикальным мерам.

  – Ты воззвал к помощи Дзясина, – кивнул Торуга. – Хорошо. Но что ты тогда принес ему в жертву во время ритуала? Вас было там только трое, трое живых людей...

  – *бать вопрос с подвохом! – не выдержав, фыркнул я. – Хорош уже *лду гонять, Тору! Ты ведь прекрасно знаешь, что я был в жертвенном круге, и все тут это знают! Да себя, СЕБЯ я в жертву принес, блять! Себя любимого и драгоценного!

  Столь резкая вспышка слегка качнула "весы" эмоционального давления в мою сторону.

  – И следующий твой ох*нно умный вопрос: как же это, *бать через горб коромыслом, у меня получилось выжить после такой херни?! Верно?! Верно, нах!

  Глубоко выдохнув, я откинулся обратно на спинку кровати.

  – О нашей первой встрече с дзяшинитами-еретиками напоминать ведь никому не нужно, правда? – мой взгляд на секунду остановился на Досу. – А кто в той красочной раздаче п*здюлей не участвовал, так все равно все слышал, да? – Кинута мне быстро кивнул. – Ну, тогда и темнить не буду. Я выжил, потому, что жрецы Дзясина-сама бессмертны...

  Я указал пальцем на себя, затем на напряженно затихшую Анко и повторил, так сказать, для "закрепления материала":

  – Мы – жрецы, и мы физически бессмертны.

  – Ох*еть сего числа, – вырвалось у Шинтаро.

  В глазах у остальных оперативников, находившихся в комнате, можно было прочитать примерно ту же самую мысль с небольшими вариациями. Безмятежной и по-прежнему довольной выглядела лишь Йоруичи.

  – Жрецы, убивая своих врагов, разными способами передают силы убитых Дзясину-сама, – к дальнейшим разъяснениям я приступил, не дожидаясь новых уточняющих вопросов. К тому же печать истлела уже больше, чем наполовину. – Через определенные ритуалы это делать намного удобнее и эффективнее. Одним таким способом я и отправил Орочимару далеко и надолго из этого мира. Дзясин использует полученную силу для поддержания Двора Теней, а часть отдает своим служителям. Тела жрецов становятся бессмертными, как вы уже это видели. Разница в том, что *банутые еретики начинают убивать всех подряд без разбору. Они – сучьи выбл*дки, и ничего не отдают Дзясин-сама, забирая все силы себе. Эти трипперные сученыши отходят от выбранного Пути, и жестоко платят за это впоследствии. А мы... Мы живем. И не умираем.

  – Теперь понятно, почему накануне ты велел мне не волноваться так сильно за Анко-тян, – хмыкнул Иссей после еще нескольких напряженных секунд молчания.

  Слова лекаря оборвал шорох вынимаемого из ножен клинка. Я, стараясь демонстрировать невозмутимость, перевел взгляд на Торугу, обнажившего меч, но остававшегося сидеть.

  – Так этот ритуал, – ёрики провел ладонью по гладкому лезвию, – освящения оружия, он тоже нужен, чтобы забирать силу убитых?

  – Ничтожную частицу, – ответил я, не сводя самого пристального взгляда с Торуги, чья поза сейчас казалась обманчиво расслабленной. – Это самый простой и самый слабый из всех ритуалов, подобного рода. Зато он позволяет сражаться во славу Дзясину любому его последователю. А тот, кто не держит освященный клинок с мыслью о Нем, не принесет для Бога после кровавой жатвы и малой капли нового могущества.

  – Почему же ты молчал? – не выдержал Кодзаки. – Какого хера не сказал обо все сразу?!

  – Были причины, не обижайся, – я поджал губы. Легкое чувство стыда ощущалось мной довольно отчетливо, даже не ожидал, что оно и вправду появится. – Во-первых, вы видели тех еретиков и знали, куда может завести человека подобный путь. Во-вторых, в то время мы еще только узнавали с вами друг друга. Открыться так сразу...

  – Было бы поступком полного у*бана, – неожиданно поддержал меня Торуга.

  – Я хотел, чтобы вы узнали и увидели меня таким, какой я есть. И после этого уже сами сделали вывод – могу ли я превратиться в ту сраную сучью погань, которую следует сразу зах*ярить к *бенной матери! Или... до конца поверить в то, что я не настолько тупой.

  Они смотрели на меня, эти люди неродного мне мира, которые за прошедшее время стали мне, пускай не семьей, но, как минимум, близкими товарищами. Они смотрели и пытались услышать где-то внутри себя отклик на столь важный сейчас вопрос: "Верить мне или нет?" И для меня это было еще важнее, ведь сейчас я не соврал им ни слова. Может быть, по-прежнему не рассказал абсолютно все в мельчайших деталях, но относительно своих мотивов я был честен с ними, как в тот раз при разговоре с Цунаде или во время короткой и очень опасной встречи с Какудзу.

  – Ты можешь превратиться в такую тварь, – наконец, свой вердикт вынес Румои, и я знал, что его слово будет, возможно, самым весомым для остальных. – Но ты не станешь этого делать. Потому, что это будет жутко невыгодно...

  Катана самурая с шелестом скользнула обратно в ножны. На лицах у Кодзаки, Шинтаро и Досу снова появились кривые ухмылки.

  – Только учтите, мы не "совсем-совсем" бессмертны, – счел нужным заметить я, видя как светлеют лица ёрики. – И поэтому, лучше этот секрет оставлять секретом. А то, если слух разойдется по рукам, то многие наши враги будут изначально готовиться к подобному раскладу, а ни мне, ни Анко-чан, ни будущим жрецам, как я полагаю, раньше времени в гости к руководству отправляться вряд ли захочется.

  – Кстати, а новые жрецы вам не нужно побыстрее? – тут же засверкал клыками Кодзаки.

  – Дзясин-сама лично отбирает достойных, – хмыкнул я в ответ.

  – Прояви себя доблестным рвением и верным служением, – подхватила мою мысль Анко, – и Он, наверняка, обратит на тебя свой взор...

  – Ага, ты еще скажи, что у самой все так и было, – скривился блондин.

  – Да уж, Хидан, заставил ты нас себя накрутить, – заметил слабо улыбнувшийся Румои, снова глядя на меня. – Еще какие-то секреты остались? Или снова будем играть в эту игру до нового раунда откровений?

  – Секретов? – я демонстративно задумался. – Ну, млять, только, если...

  Все снова затихли, а мой палец обвинительно ткнул в черную животину, мурлыкавшую на руках у Досу.

  – Йоруичи – служительница каких-то там кошачьих богов. Вот.

  Покосившись на меня желтым глазом, наглая кошатина лишь презрительно фыркнула в том духе, что мол "И не стыдно тебе нести подобную чушь?". Мгновение тишины, и всю палату сотряс взрыв хохота.

  – Ну, это ты перегнул, – отсмеявшись, заметила Анко, склонившись мне к уху.

  – А крыша-то потихоньку все-таки съезжает, – усугубил ситуацию Иссей.

  – Вам лишь бы над начальством погыгыкать, – отмахнулся я. – А раз вы так довольны, то идите-ка, ребята, все в... коридор, и там народ пугайте.

  – Ты не сказал им, – напомнила Митараши.

  – Ах да, точно! – я остановил жестом уже поднимавшихся оперативников. – Из Конохи мы отбываем послезавтра строго по графику. И готовьтесь к тому, что в нашей команде будет на одного человека больше.

  – Давно пора, сестренка, – еще больше повеселел Кодзаки, обменявшись с Анко улыбками.

  – Верно, а то они меня с Хиданом на пару уже достали рассуждениями на тему, когда же ты это сделаешь, – уже в своей обыденной манере влез в разговор Торуга. – Теперь хоть заткнутся оба...

  Йоруичи спрыгнула из рук Кинута на пол и с царским видом разлеглась на ближайшем освободившемся стуле. Уже на выходе я окликнул Нэмуро.

  – Кодза, как там твой новый меч?

  Блондин замер на пороге палаты и демонстративно медленно где-то на половину вытянул из ножен тонкий клинок с зеленоватым отливом.

  – Кусается пока, – с нескрываемым удовольствием процедил самурай, получивший вместо той дорогушей "игрушки", на которую он долго пускал в магазине слюни, замену, более чем достойную. – Но ничего, зубки-то я ей повыдергиваю. Еще не родился тот меч, дух которого не покорился бы Нэмуро Кодзаки!

  И задвинув Кусанаги обратно в ножны, счастливый буси вымелся из помещения.

  – Эта вещь может быть очень опасной, – тихо заметила Митараши. – Ты не боишься...

  – Если бы на месте Кодзаки был кто-то другой, то я бы боялся, – дослушивать вопрос, чтобы ответить, мне было не нужно. – Но переживать за этого сумасшедшего безумца и любителя острых железяк явно не стоит. Если и есть на белом свете человек, способный подчинить себе Кусанаги после его прошлого хозяина и научиться владеть им, то это и вправду, только Нэмуро Кодзаки.

  * * *

  Два человека за накрытым чайным столиком молчаливо взирали друг на друга, но ни тот, ни другой не торопились начать разговор. Тянулись тихие минуты, остывал в фарфоровых чашках ароматный чай. Но первым все-таки не выдержал тот мужчина, чье лицо скрывали многослойные медицинские повязки.

  – Мне всегда нравилось играть с тобой в эту игру, – обозначив усмешку, заметил Данзо и протянул руку к своей чаше. – Ты один из немногих, кому удается меня в ней обыгрывать.

  – Терпение – это редкий дар, доступный совсем не каждому, – откликнулся на это Хьюга Хиаши, глава одноименного клана. – Итак, позволено ли мне будет узнать о цели визита одного из старейшин под своды моего родового поместья?

  – Мне почему-то показалось, что тебе есть о чем мне рассказать, – отозвался собеседник с легким намеком.

  – Мне сложно представить себе, что это могло бы быть, – безразличный лик хозяина дома оставался подобен каменной маске, высеченной искусным мастером.

  – Тогда, я напомню тебе. Речь идет об одном забавном молодом человеке из Ю-но-Куни.

  – И что же с ним не так?

  Данзо снова легка усмехнулся.

  – Ты всегда хорошо играл в эту игру, – вздохнув, старейшина отставил чашку, и снова посмотрел на Хиаши. – Хорошо, я скажу прямо. Я знаю, что твои люди следили за этим человеком из Ю-но-Сато, общавшимся с юным джунчирики и оказавшимся неожиданно крепко связанным с кланом Сарутоби. Ты встречался с ним вечером позавчера и имел продолжительную беседу. И после этого всего, именно Хьюга оказались лучше всех готовы к случившемуся нападению, как будто они знали о нем заранее. Так неужели ты хочешь сказать мне, Хиаши, что между этими последовательными событиям нет совсем никакой очевидной связи?

  – Это обвинения? – дождавшись отрицательного кивка, глава дома Хьюга продолжил. – В таком случае, я полагаю, ни одного из старейшин нашего гакурезато не должны касаться внутренние дела моего клана, пока они остаются внутренними делами и никак не связаны с остальной деревней и ее обитателями.

  – Но остаются ли они таковыми? – прищурился Данзо.

  Хиаши безропотно вынес этот взгляд, сохраняя невозмутимый вид.

  – Если бы у тебя были хоть какие-то доказательства, вряд ли бы эта беседа проходила в подобной уютной обстановке.

  – И это верно, – не смог не согласиться человек с лицом, покрытым повязками.

  – Более того, я рискну предположить, что тебя привело сюда не мое общение с Тамеруйо, – заметил Хиаши. – Куда более вероятно, что причиной твоего нежданного визита стала смерть Сарутоби-доно.

  – И снова верно, – Данзо опустил взгляд своего единственного глаза в пол. – Внезапная гибель Хирузена стала неприятным и сильным ударом по всей нашей деревне. Мы сумели выдержать атаку, подтвердив свое имя сильнейшей гакурезато, но смерть такого человека как он, будет непоправимой утратой. Кроме того, теперь нам нужен новый Хокаге, – Данзо резко поднял лицо, посмотрев в упор на Хиаши. – И я хочу, чтобы ты поддержал меня на этих выборах в совете кланов.

  – Вот как, – процедил лидер Хьюга, впервые прикасаясь к собственной чашке и делая пару мелких глотков. – Стоит ли мне напомнить, что Хирузен уже давно намеревался уйти в отставку, и человеком, которого он видел на своем месте, и тем, кого безусловно готовы поддержать остальные старейшины и малые семьи, был Джирайя? Все-таки он один из трех легендарных санинов, к тому же недавно вернувшийся в деревню...

  – Учитывая его характер, – слегка скривился Данзо. – Можно не сомневаться, что Джирайя попробует любым возможным способом отделаться от подобного назначения.

  – Но учитывая его характер, – практически точно в тон собеседнику откликнулся Хиаши, – можно не сомневаться, что сделав это, он тут же предложит на свое место иную замену.

  – Кого ты имеешь в виду? – едва заметно насторожился Данзо.

  – Ты это и сам прекрасно знаешь, – не дал себя обмануть глава дома Хьюга. – К тому же мои источники уже доложили, что еще прошлым вечером Джирайя имел беседы с главами трех малых кланов. Он обратился к ним со вполне ожидаемой просьбой поддержать его предложение о выдвижении на пост Хокаге последней представительницы клана Сенджу.

  – Значит, Цунаде, – после паузы заметил Данзо.

  – Именно, – кивнул Хиаши, – и если она сама ответит согласием, то остальные старейшины и малый совет, не говоря уже о даймё, с готовностью отдадут это место ей, а не тебе.

  – Хм, – Данзо хмурился все больше. – Но если ты попробуешь надавить на прочие семьи своим авторитетом, значительно возросшим после вчерашнего?

  – Боюсь, такой открытый союз лишь еще больше испугает их и заставит сопротивляться твоему назначению любыми доступными им средствами, – отмел эту идею Хиаши. – Мне известно твое стремление стать Хокаге, и оно известно другим. Многие видят в этом лишь утоление твоих непомерных, как они считают, амбиций и грядущее притеснение своих возможностей, – видя, что его собеседник вот-вот готов его перебить, Хьюга поднял руку, как бы прося разрешения договорить. – Я знаю, что это не так. И мне известно, что твоей конечной целью не является ничего другого, кроме силы и славы Конохагакуре. Но в этом непросто будет убедить остальных, тем более, сейчас, после всех последних событий. Мне жаль, но сейчас наше совместное выступление будет по-прежнему бесполезным. Остается надеяться только на отказ со стороны Цунаде, либо запастись терпением и подождать еще немного до следующего удобного случая.

  – Понятно, – глухо процедил Данзо, видя перед собой развернутую позицию Хиаши. – Что ж, возможно, что ты и прав. Подождем еще немного, продолжим наращивать собственные силы и укреплять свои позиции.

  – Именно так.

  Данзо неторопливо встал, опираясь на трость. Хиаши тоже поднялся, чтобы проводить гостя согласно правилам.

  – Но я надеюсь, что, несмотря на эту задержку, наше главное соглашение остается по-прежнему в силе, – снова пристально посмотрев на Хьюга, заметил старейшина. – И ты не будешь забывать о том, как мы вместе трудились над тем, чтобы раскрыть измену Учиха и передать другому, куда более достойному клану имя сильнейшего дома в Конохе. А также обо всех тех занятных мелочах, на которые я не обращал внимания все это время. Вроде твоих последних контактов с этим Тамеруйо.

  – Не волнуйся, рано или поздно, но ты будешь Хокаге, – совершенно безразлично ответил Хиаши, но в конце вдруг добавил. – Только ты сам тоже не забывай о том, почему за все эти годы ни один из членов дома Хьюга так и "не разглядел", что именно скрывается под твоими повязками.

  Намек на улыбку исчез с лица у старейшины. Два церемонных прощальных поклона были похожи будто отражения в зеркале.

  * * *

  – Надо же, какая приятная неожиданность.

  От этого такого знакомого голоса, раздавшегося совсем близко, Хьюга Омари, сидевшая на мягкой скамье в больничном коридоре, заметно вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и поднялась. Ошибки не было, бывший мэцукэ замер рядом, разглядывая куноичи своими ледяными глазами.

  – И кого же из древних духов мне стоит поблагодарить за то, что уже дважды преподносит нам такие случайные встречи? – мягко улыбнувшись, спросил Торуга. – Или ограничиться обычной хвалебной молитвой Дзясину?

  – Я здесь по официальному делу, – холодно отозвалась Омари.

  – Вот даже как? – самурай продолжил улыбаться. – К кому же именно осмелюсь спросить?