Текст книги "Первый матершинник на деревне... (СИ)"

Автор книги: Raavasta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

  – Стража из Ю-но-Сато, – ответил раскосый брюнет в середине и указал на один из гербов, что были вышиты у него на одежде и одежде его спутников. – Охраняем посла из Ю-но-Куни. Несколько наших людей осталось на трибунах, защищать ваших гостей, а нам вот пришлось подтянуться сюда.

  – И с чего бы вам это делать вдруг в такой момент? – недоверчиво протянул командир тройки, давая своим подчиненным едва заметный сигнал приготовиться. – Разве ваша миссия не защита людей внизу?

  – Со своей миссией мы управимся, вы не переживайте, – хмыкнул ёрики и как-то странно улыбнулся, ядовито так, совсем по-змеиному. – Но вы правы, никаких соглашений у нас с Конохой о взаимопомощи нет, а уж с напавшими на нее сегодня подавно. Однако нам придется в этом участвовать и помогать вам, хотя бы потому, что наш шеф, как всегда никого не спрашивая и не предупреждая, влез сейчас во-о-он туда.

  Раскосый кивнул в сторону фиолетового барьера и предупреждающе поднял руку.

  – Не спрашивайте только, как и зачем он все это сделал. Мы понятия не имеем! – ёрики тяжко вздохнул. – Единственное, что сейчас важно для нас и выгодно для вас – так это то, что нам надо вытащить его оттуда. Причем, желательно, живым и невредимым.

  – Потому, что только тогда мы сможем сами его за это убить, – отчетливо пробурчал из-за плеча говорившего голос другого ёрики.

  – Не, не просто убить, а убить очень жестоко, – поправил блондина третий самый молодой стражник с разноцветными глазами.

  * * *

  Пока я с умным видом отвлекал участников событий своим пустопорожним трепом, за моей спиной один из водных клонов закончил возиться с сигнальной ракетой, и та с тихим шипением взмыла вертикально вверх, чтобы, проскочив в просвет между древесных крон, взорваться ярким алым фейерверком у «потолка» барьера. Последний сигнал для моих башибузуков перед началом веселого действа. Вспышка и красное свечение буквально на какое-то мгновение отвлекли на себя внимание Хирузена и Орочимару, и этим сразу же воспользовался клон номер два. Стремительно проскочив мимо меня, он набегу выхватил из моей расслабленной ладони Воплощенную Волю и бросился на любителя змей. Тонкая металлическая бечева, намотанная на катушку, прикрепленную к моему поясу, послушно начала разматываться вслед за рукоятью фамильного меча Тамеруйо.

  Орочимару, конечно же, не был бы тем легендарным ублюдком, каким он являлся, если бы не успел прореагировать на мой "хитрый маневр". Несмотря на свое положение, санин сумел каким-то невероятным образом извернуться и нанести упреждающую атаку. И это притом, что его духовное тело в это время удерживала лапища такого духовного чудища как Шинигами, не считая присутствовавшего здесь же Третьего Хокаге! Силен бродяга...

  Шея Орочимару стремительно вытянулась, и широко распахнувшаяся пасть, ощерившаяся солидными клыками, вцепилась моему клону в глотку. Дубль, издавший хриплый вздох, не продержался и секунды, расплескавшись по битой черепице лужей потемневшей воды, от которой почему-то отчетливо потянуло тухлятиной. Но свою задачу мой "камикадзе" выполнил, и лезвие Воли успело обагриться кровью Орочимару, оставив у того на плече неглубокий надрез. Я дернул за железную веревку, возвращая себе обратно клинок, и внутренне готовясь к любой ответной пакости от змееныша. А в том, что они последуют, я ни секунды не сомневался.

  Правая рука хозяина Деревни Звука, которой он до этого управлял Кусанаги, дернулась в мою сторону, неестественно выгибаясь в локте, пока гуттаперчевая шея шиноби в это же время принимала прежнюю нормальную форму. Тонкие губы Орочимару прошипели что-то, едва различимое, и из рукава его одеяния ко мне рванулся целый поток пятнистых змей. Распахнутые пасти и саблевидные клыки, сочащиеся ядом, выглядели у этих тварей очень внушительно, и, судя по всему, разделявшие нас с санином полтора десятка шагов не были для них серьезной преградой. Перехватывая в левую руку меч, только-только вновь оказавшийся у меня, я, что было сил, отпрыгнул назад и в сторону, уже в движении извлекая из-за спины зонт мертвого главаря Шинобазу. Угловатый "купол" зонта из плохо выделанной кожи распахнулся, стоило только провернуть большим пальцем центральный сегмент на "бамбуковой" рукоятке, одновременно "плеснув" в оружие солидную порцию чакры. Спустя мгновение из вершины зонта и из всех скрытых направляющих каналов в его конструкции "шарахнул" слитный залп на без малого целую сотню игл-сенбонов.

  "Выстрел" произошел практически в упор, когда два десятка змеиных голов уже были от меня на расстоянии чуть больше вытянутой руки, и поэтому невозможен был ни промах с моей стороны, ни успешная попытка увернуться, предпринятая пятнистыми гадами. Змеи, утыканные и пробитые насквозь десятками стальных иголок, безвольно опали на землю длинными дохлыми шлангами. Их хвосты так и не появились из рукава Орочимару, да и сомневаюсь, что они у них были. Все-таки это не настоящие твари, а материализованная форма "магического" дзюцу. Вот только придание этой технике такой "животной" формы делало ее уязвимой по ряду не совсем тривиальных пунктов. И как раз таким сейчас и воспользовался один ушлый ёрики. Получается, не зря я все-таки тащил с собой из Ю-но-Сато бандуру бедняги Шуры. Впрочем, как именно можно будет применить зонтик и его возможности мне пришло на ум только после небольшой доверительной беседы с Анко, когда я осторожно расспросил ее о всяких "змеиных техниках" и разузнал их слабые стороны. Собственно, эта информация была лишь дополнительным бонусом, а главной целью того разговора был вопрос "Что делать с печатью Джуин?", которая, после того как Митараши стала жрецом Дзясина, вообще-то, никуда не девалась. О дополнительных скрытых свойствах этой веселой "метки", таких например, как способность воскресить существо ее создавшее, сиречь Орочимару, я поведал Анко уже безбоязненно. Сама она об этом все ж таки не знала, да и откуда бы? При этом по поводу моей информированности была использована блестящая и совершенно неподлежащая проверке отмазка, носившая название "божественное откровение". Однако сейчас было не до итогов того обсуждения, поскольку вопросы на повестке дня стояли куда более веселые...

  Сбив своей "контратакой" нападение Орочимару, я не только сохранил в относительной безопасности свою драгоценную шкуру, но и параллельно дал небольшую возможность Третьему Хокаге. И Хирузен не преминул ей воспользоваться, теперь уже по-настоящему сжав ученика в своих "тисках" отнюдь не стариковских объятий. Взбежав вверх по стволу ближайшего дерева и с силой оттолкнувшись ногами, за спину Орочимару с переворотом приземлился мой клон-сигнальщик, дополнив предыдущую "скульптурную композицию" своим присутствием. Дополнительные "оплетающие" захваты рук и ног, пускай и были проделаны лишь в исполнении моей водяной копии, окончательно спеленали любителя ядов и удлиненных конечностей.

  – Держи его крепко, дед, – бросил я издали Хирузену, снимая пальцем с лезвия меча каплю практически черной крови.

  На вкус та жидкость, что бежала по венам у Орочимару, оказалась немного горькой и вполне ожидаемо холодной. Воткнув свой меч рядом в крышу, я быстренько расчехлился, сбросив с себя броню и верхнюю часть оставшейся формы, обнажаясь по пояс. На моей потемневшей коже все заметнее проступали очертания белых "костей".

  – Что... что ты... задумал?! – озлобленно зашипел Орочимару, способный сейчас лишь бессильно косить в мою сторону.

  Надо отдать должное этой беломордой змеюке. Очередную попытку Шинигами вытащить из него душу, после того как Сарутоби, так сказать, упрочил свое положение, Орочимару снова сумел пресечь и довольно-таки быстро. Статус-кво в противостоянии с бывшим сенсеем санин восстановил без труда, но это ему уже не должно было помочь.

  – Ты сейчас все увидишь, мой шепелявый друг, – я отрывисто хмыкнул в ответ, складывая печать и выжигая у себя под ногами ритуальную фигуру.

  Короткий танто блеснул отполированным лезвием в тусклой полутьме, на какой-то миг отразив в себе довольную ухмылку водяного клона и три пары удивленных глаз, глядящих в мою сторону.

  – Он что собирается..? – хрипло начал призванный обезьян.

  Удар кинжалом под нижнюю челюсть, который я нанес сам себе, оборвал этот вопрос. Боль затопила сознание и взорвалась красками непередаваемого блаженства. Проклятье, так ведь и вправду привыкнуть можно! Воздух вокруг моего тела стал отчего-то гуще, а вместо привычной бездны, должной распахнуться под ногами и вобрать в себя поток из чужой жизненной энергии, я ощутил лишь, как бессильно опадает голодное темное пламя.

  Придя в себя и распахнув глаза, мне удалось понять причины такого необычного течения ритуала. Орочимару был все еще жив. В том месте, где я пронзил себя танто, у санина, как и должно было, появилась характерная колотая рана, из которой обильно струилась кровь. Но, несмотря на то, что эта непредусмотренная анатомией дырка совершенно точно доходила до мозга, любитель безумных экспериментов был жив и оставался в сознании. Змееныш хрипел и шипел на все лады, начав снова активно дергаться и вырываться из рук у державших его существ. Впрочем, удивления в связи с случившимся на его бледной роже тоже хватало, равно как и на лице у Хирузена, похоже, впавшего в легкий ступор.

  – Ох*еть, и вправду, п*здатая у тебя регенерация, облезлый, – чувство эйфории, как всегда подаренное ритуалом, заставило меня оскалиться в безумной радости.

  Хотелось прыгать, плясать и орать матерные частушки во все горло, но чудом мне удалось себя сдержать. Похоже, поскольку раньше "отдачу" от смертельного ранения жертвы я переживал только уже в полубессознательном состоянии, занимаясь поглощением своей доли "энергии", то заранее к тому, что "эффект блаженства" будет настолько мощным, подготовиться не получилось. Но ничего! Уж что-что, а такое состояние как "дикий кайф" мы как-нибудь заборем!

  – Ты... жив?! – судя по всему, тем фактом, что безумный самоубийца Тамеруйо тоже по-прежнему цел и способен разговаривать, Орочимару был шокирован гораздо больше, чем я его способностями к самоизлечению.

  – Ну, извини, – ответил я, разводя руками и расхохотавшись в полный голос.

  – Как?! – булькнул санин.

  – А, это довольно просто, – я снова нагло ощерился. – Дело в том, что все истинные жрецы Дзясина-сама... – новый удар танто на этот раз был направлен в грудь, так чтобы лезвие обошло грудину и пробило сердце. – ... такие вот, как например я или известная тебе Митараши Анко, с момента своего посвящения становятся немножко... бессмертны.

  – Бессме... – даже, несмотря на то, в каком он был состоянии, у Орочимару хватило сил на то, чтобы понять смысл мною сказанного, и снова изумиться. – Анко...

  – Да-да.

  Несмотря на очередной прилив "щенячьей радости" и жуткое желание растягивать это удовольствие, как можно дольше, я перехватил кинжал обеими руками и взялся за дело всерьез. Серия из быстрых ударов покрыла мою грудь сверху донизу двумя рядами одинаковых ран, появившихся между каждой парой ребер и превративших легкие в куски исколотого мяса. Удовольствие и боль мешались в дикий коктейль, но Орочимару, начавший хрипеть еще громче и плюющийся кровью, упорно не желал подыхать. Я снова насквозь пронзил себе сердце и, не останавливаясь, два раза вогнал танто в то место, где уже успела зарасти самая первая смертельная рана. Сознание резко подернулось кровавой пеленой, дрогнули колени, ноги казались ватными, но мне удалось устоять и не сделать шаг за пределы выжженной фигуры. Орочимару шипел и дергался все сильнее. Сдержавшись в последний момент от того, чтобы распороть себе крест-накрест брюхо (исключительно потому, что запихивать кишки обратно мне, возможно, будет некогда, а таскаться с требухой наружу неудобно), я наотмашь вскрыл себе горло и еще раз воткнул себе нож под челюсть. Кровь заполнила рот и, вытекая между обнаженных в безумной улыбке зубов, покрыла весь подбородок, не просто капая, а сбегая под ноги тонкими ручьями. Но змеиный санин, чья одежда стала багряной и тяжелой от пропитавшей ее крови, по-прежнему держался, уж не знаю за счет чего и как... Он рвался из сжимавших его объятий Хирузена и, казалось, уже даже не обращал внимания на хватку Шинигами. Желтые глаза, пылающие обезумевшей злобой, видели сейчас перед собой только одну заветную цель. А цель упорно продолжала наносить себе все новые и новые раны.

  Запрокинув лицо, Орочимару попытался распахнуть пошире пасть, но водяной клон был наготове, и тут же перехватил голову шиноби своими руками, зажимая ему челюсти и не давая воспользоваться его продвинутым дзюцу Каварими, способным "воссоздать" новое тело из старого. Эх, как хорошо, когда ты сам себе помощник и заранее не надо ничего объяснять... Воздух вокруг меня окончательно стал густым, как кисель. Черный огонь под ногами из призрачного марева превратился уже во вполне материально осязаемое пламя. И, кроме того, я все отчетливее ощущал нарастающее раздражение на той стороне, куда до сих пор так и не отправилось ни капли драгоценной энергии.

  Орочимару издал протяжный шипящий рев, содрогнувшись всем телом. Затянувшаяся рана на плече у санина, послужившая в свое время отправной точкой к началу ритуала жертвоприношения, под треск рвущейся кожи раскрылась вновь и стала все больше и больше раздвигаться в разные стороны. Новая голова шиноби с длинными черными волосами и покрытая кровавой слизью появилась из распахнувшегося на теле "портала" и начала рывками вытягиваться наружу. Чувство паники, кольнувшее меня в этот момент, угасло мгновенно. Ведь буквально через один удар пронзенного сердца, после того, как я увидел все это зрелище, до меня донесся яростный отголосок того, кто не был согласен с тем, какую лазейку сумел отыскать Орочимару.

  Реальность вокруг отчетливо содрогнулась, и в полутора метрах надо мной, разрывая саму материю бытия, раскрылась угловатая трещина, заполненная чистейшей тьмой. Два глаза, две настоящих бездны, сияющие красным светом от переполнявшего их гнева, разорвали мрак, и края провала со скрежетом начали расходиться все больше.

  – Отвергать мою ВОЛЮ?!!

  От этого голоса, впервые услышанного мною в реальном мире, скукоживались и засыхали листья на деревьях, а сами ветки распадались серым прахом. Весь лес вокруг нас, что был сотворен Первым Хокаге, будто бы поразило проклятье, от чего растения начали умирать с неподдающейся объяснению скоростью. По стенам фиолетового барьера разбежалось множество трещин, а Орочимару, все еще пребывающий в своей "двухголовой ипостаси", Хирузен и его приятель-примат, замерли в немом изумлении и даже каком-то заметном страхе. Мощь той Ки, что хлестнула с другой стороны провала, буквально развеяла моего несчастного клона, расплескав беднягу жалкой лужицей влаги.

  -Кем ты себя возомнил, человече?!!

  Четырехпалая рука, сотканная, похоже, из рубинового огня и клубящейся тьмы, появилась из трещины в пространстве, стремительно вытянувшись в сторону Орочимару. В самый последний момент, "конечность" разделилась на две "клешни", которые грубо ворвались в рот каждой из голов санина, проникая внутрь.

  Призрачный силуэт Шинигами, впервые с момента моего появления, проявил признаки жизни, странно содрогнувшись, а затем медленно потянулся к короткому клинку, который Ангел Смерти держал у себя в зубах.

  – Даже не думай... – пророкотало из расщелины над моей головой, и не нужно было гадать, к кому именно были обращены эти слова Дзясина.

  Рука Шинигами замерла на середине пути и все также медленно вернулась на прежнее место. А "щупальца" моего покровителя, тем временем, с силой потянулись обратно, вытягивая из тела Орочимару под обезумевшие вопли санина, нечто отдаленно схожее с его духовной сущностью, вот только имевшее при этом нежно-алый оттенок.

  * * *

  То, что первоначальный план пошел как-то не так, стало понятно Сакону еще тогда, когда сражение между Орочимару и старым Хокаге вдруг неожиданно стихло, но при этом не пришло к какому-то заметному итогу. Затем некто явно посторонний сумел хитрым способом прорваться на ту сторону барьера Шиши Энджин, после чего вдобавок ко всему запустил, уже будучи внутри, сигнальную ракету. А догадаться о том, что она сигнальная, было все-таки нетрудно. Однако спустя минут пять в центре «огороженной» барьером зоны началось такое, что младший из братьев-близнецов порядком обомлел.

  Чтобы ни происходило в том месте, но первая же попытка Сакона прощупать события своими сенсорными способностями, подарила ему лишь чувство первозданного страха. То самое глубинное, въевшееся в кости и инстинкты, которой зачастую успевает одернуть человека, уже занесшего ногу над бездонной пропастью. Но хуже всего было другое. Кроме ощущения чего-то, вызывавшего этот панический ужас, шиноби, командовавший в отсутствие Кимимаро телохранителями Орочимару, почувствовал еще и страшную боль своего хозяина. А вид центра древесной чащи, медленно превращающейся в загнивающий бурелом, не добавлял к этому "коктейлю" ничего положительного.

  Но выбора у Сакона и остальных членов Четверки не было никакого. Барьер был прорван, враг оказался внутри и напал на главу Деревни Звука, и сейчас они могли помочь ему только одним образом – попытаться прорваться туда и выяснить все на месте. Послав короткий сигнал остальным на "отмену" дзюцу Энджин, Сакон получил три ответных подтверждения и разомкнул ладони, сложенные в печать. Фиолетовый "короб", покрытый сетью трещин из-за чего-то, появившегося в его центре, неторопливо истаял в воздухе. А в лицо Сакону дыхнуло холодным мертвящим ветром, который на памяти юного шиноби встречался лишь в больших и давно заброшенных могильниках.

  Не дожидаясь больше ни секунды, телохранитель "Отокаге" бросился в том направлении, где находился центр "изувеченной" крыши главной трибуны. Однако он успел проделать лишь треть пути, когда в воздухе свистнул кунай, и дорогу Сакону загородила троица в черных плащах и фарфоровых масках бойцов АНБУ. Что ж, подобного со стороны Листа тоже следовало ожидать. Поняв, что поединок между Орочимару и Сарутоби завершается не в пользу первого, помощники Хокаге поспешили отсечь прибытие любых возможных резервов на помощь к правителю Ото. Теперь придется повозиться, три АНБУ – это все-таки очень даже круто, да и не зеленые новобранцы они, наверняка. Похоже, что дело без использования Джуина не обойдется...

  Отпрыгнув к краю крыши, Сакон занял защитную стойку, якобы выжидая действий своих противников, рассредоточившихся полукругом.

  – Пора вставать, братец...

  Голова Укона, свисавшая лицом на спину брата, нехотя приоткрыла глаза.

  * * *

  Джиробо не любил рассуждать слишком долго. Есть команда или приказ – значит, нужно идти и выполнять. В процессе неплохо было бы перекусить, но если не получится, то не страшно. Хорошо поесть можно и позже. Но сейчас на еду времени точно не было. Босс попал в серьезную переделку, и его теперь надо было очень срочно спасать. И пусть пятнадцатилетний гигант и считался самым слабым в Четверке Звука, работу свою он всегда был готов выполнять старательно и без поблажек.

  Движение слева здоровяк практически проигнорировал, отмахнувшись от неизвестного, бросившегося ему наперерез, как от надоедливой мухи. Дело в том, что Джиробо, зная о своей "слабости" сразу активировал первую ступень Джуина, и на данный момент на то, чтобы остановить его или хотя бы просто блокировать его чудовищный удар, не хватило бы сил ни у кого слабее элитного дзёнина... Но враг сумел уклониться, а руку самого шиноби обожгло чем-то острым.

  Замерев на месте, Джиробо с некоторым флегматичным недоумением изучил глубокий порез, протянувшийся по его руке от запястья почти до самого локтя. По смуглой коже верзилы заструились вниз первые густые кровавые капли.

  – Так это ты сделал, – не спросил, а именно "утвердил" Джиробо, поднимая свой взгляд на парня, стоявшего в полудюжине шагов от него и "закрывавшего" собой тот путь, по которому телохранитель мог бы быстрее всего добраться до Орочимару.

  – Догадливый, – ядовито процедил ёрики в черно-сером боевом облачении и по-змеиному улыбнулся, чуть сильнее прищурив свои и без того раскосые глаза.

  На вид стражнику было лет двадцать пять. Пару своих мечей, состоящую из длинной самурайской катаны и короткого вакидзаши, этот боец держал довольно уверенно.

  – Похоже, кому-то не терпится сдохнуть, – снова прямолинейно констатировал здоровяк, превосходивший своего взрослого оппонента в росте почти на полголовы.

  – Очень догадливый, – все в той же манере хмыкнул ёрики.

  * * *

  – Чё?! Ками, да вы издеваетесь?!

  Увернувшись от удара меча и отпрыгнув назад, Кидомару оказался на стволе упавшего дерева. В каждой из шести рук шиноби Четверки сразу оказалось по листовидному кунаю из затвердевшей "паутины", что тут же отправились в цель. Клинок противника засверкал сиянием Хадан и рассек два снаряда налету, еще от трех враг попросту увернулся, а один принял на защитную пластину наруча.

  – Эй, слезай оттуда, таракан древесный!

  Ёрики с густой блондинистой шевелюрой, не дожидаясь какого-либо ответа, уже взмыл вверх по стволу и вновь попытался достать шиноби. Кидомару опять увернулся и создал дистанцию. Но враг не унимался...

  – И долго ты так прыгать будешь, жук-навозник?!

  – Не, точно издеваются, – пробормотал шестирукий шиноби, вынужденно уходя в отрыв в третий раз за эту минуту. – Заткнулся бы лучше, калека гр*банный!

  Самурай неожиданно остановился и, закинув свой меч на плечо, как-то странно посмотрел на Кидомару, уже обдумывавшего как бы побыстрее обойти этого бешеного психа.

  – А ну, повтори-ка, мудазвон, что ты там щас провякал? – взгляд исподлобья в исполнении блондина почему-то заставил шиноби сглотнуть.

  Впрочем, не понять, что имел в виду Кидомару, было также сложно, как и не заметить отсутствие у самурая левой верхней конечности.

  – Чё, думаешь, сопляк, раз у тебя шесть клешней, а у меня одна, то я типа ущербный, а ты весь такой крутой и при деле, а?!

  Несмотря на инстинкт, почему-то требовавший сделать все что угодно, но только не это, Кидомару нахально оскалалися и решил ударить по выявленному "больному месту".

  – А разве нет? Я и нормальных-то людей с запасом делаю, а уж с тем, кто без посторонней помощи штаны одеть не может, уж точно без проблем разберусь.

  – Ну вот, ты и сказал это...

  Блондин издал странный звук, то ли кашлянув, то ли рассмеявшись. Лезвие его катаны засияло вдруг еще ярче, чем раньше. А в следующее мгновение он уже сорвался в атаку с места на какой-то немыслимой скорости.

  – П*здец пришел тебе, сука рукастая!!!

  * * *

  Пока эти трое (или все-таки правильно будет сказать «четверо»?) придурков напоролись на прикрытие Хокаге и накрепко завязли в драках, у Таюи появился реальный шанс быстро добраться до центра событий, чтобы помочь Орочимару. Ведь кроме тех, с кем уже сражались остальные члены Четверки, никого другого поблизости не было...

  Стремительная тень, вынырнувшая навстречу куноичи из переплетения упавших ветвей, оказалась достаточно тихой, но недостаточно быстрой, чтобы окончательно поймать свою жертву в ловушку. Уйдя перекатом влево, Таюя позволила телу работать на чистых рефлексах, благо ее фотографическая память позволяла прекрасно ориентироваться на один раз увиденной местности хоть вслепую, а сама тем временем начала просчитывать самый простой сценарий, как быстро избавиться от назойливого препятствия и двинуться дальше. Проще всего выходило прибегнуть к простенькому гендзюцу, что на пару секунд введет врага в транс, давая куноичи нужное время.

  Спрыгнув в развилку, образованную двумя поваленными стволами, и зная, что несколько мгновений она будет здесь в полной безопасности, Таюя поднесла флейту к губам и начала наигрывать негромкий мотив, не забывая "насыщать" мелодию необходимой чакрой. Высоко вверху в кору воткнулся сенбон с крохотным бубенцом, издавшим один тихий "звяк". То, что эта одинокая нота может в буквальном смысле "развалить" всю мелодию, создаваемую куноичи, полностью нейтрализовав эффект от гендзюцу, стало для девушки настолько неожиданным открытием, что она еще несколько секунд продолжала наигрывать бесполезный мотив, не сразу поняв, что же именно произошло. Сверху, шипя привязанной к нему взрыв-печатью, прилетел широкий кунай.

  От взрыва Таюя успела вовремя увернуться, проскочив под поваленным деревом, но инициативу в схватке окончательно потеряла. Кроме того, ей не давал покоя вопрос "Как, мать его, он это сделал?!"

  Оказавшись на открытом пространстве, девушка метнулась в сторону, тут же дернувшись обратно, чтобы увернуться от пары метательных игл. Противник замер на расколовшемся бревне, возвышавшимся рядом. Черная форма с серыми броневыми пластинами, правая рука полностью скрыта под плащом из волчьей шкуры, в левой – три новых сенбона, один с колокольчиком. Русые волосы, разноцветные глаза – синий и карий. Таюя увидела его буквально лишь мельком, но память успела зафиксировать в голове все детали.

  – Эй, может быть, сыграешь новую красивую песенку? – насмешливый юношеский голос раздался, когда Таюя снова сумела хоть ненадолго укрыться среди поваленных и частично устоявших деревьев.

  И то издевательское выражение, с которым прозвучало данное "предложение", девушку порядком разозлило.

  – Да легко! Как только ты, жопорылый говнюк, себе свой х*й в рот сунешь и сам себя им вы*бешь, так сразу! – срываясь на рык, крикнула куноичи, сразу меняя позицию.

  – Хех, – донеслось откуда-то издали. – Меня таким не проймешь, у меня начальство бывает и покрасивше заворачивает...

  На том месте, где Таюя недавно пряталась, с грохотом вспухло облако взрыва.

  Куноичи замерла, внимательно прислушиваясь к окружающим ее шорохам. Враг двигался почти бесшумно, к тому же сюда доносились звуки с других "точек" сражения. Похоже, выбора особого не было, надо пускать в ход главные козыря, но... Пока она так до конца и не разобралась каким образом, он сумел прервать ее гендзюцу, это был большой риск. Кто поручится, что это же самое не случиться с ее "мелодией управления" во время боя с использованием призывных великанов-они? Вот именно, что никто...

  Едва различимый шелест сверху, заставил куноичи прыгнуть вперед, перекатываясь через голову. В почерневший мох позади Таюи воткнулось в ряд несколько сенбонов. Вскочив на ноги, девушка крутнулась, оценивая дальнейшие ходы противника, но тот замер вверху на ветви дерева и почему-то бездействовал.

  – Не бросаешь ничего в ответ, не пользуешься другими дзюцу, – отчетливо произнес ёрики с разноцветными глазами, – до сих пор держишь флейту в руках... Но при этом прекрасно просчитываешь ситуацию...

  – И что же? – невольно вырвалось у куноичи, остающейся на месте, но ожидающей самой невероятной пакости от врага.

  – Хочу понять: почему?

  – Не надорви поперек задние полушария мозга, – фыркнула девушка.

  – Ты уже должна была понять, кто я, и сделать выводы...

  Такое, мягко говоря, нахальное заявление, едва не заставило Таюю выматериться вновь. Но "броское пятно" из памяти, не дававшее ей покоя, и нынешний вид противника, сейчас слились в единое целое, и клановые знаки-моны у ворота черной формы действительно оказались известны девушке.

  – Кинута...

  – Ага, – слегка кивнул ёрики и шевельнул плечом, откидывая край плаща, и демонстрируя девушке на своей руке ту "конструкцию", как минимум словесное описание которой было известно всем шиноби еще в старой Стране Рисовых Полей. – Если быть точнее, Кинута Досу, глава клана Кинута.

  – Беглые предатели.

  Парень слегка нахмурился.

  – Мы никого не предавали...

  – Так говорят все предатели, – резко бросила в ответ Таюя, испытывая злобную радость от того, что ей удалось "задеть" собеседника.

  – Вопрос открыт к обсуждению, – отрезал Досу. – Но сейчас важнее другое. Ты знаешь, что я Кинута и у меня идеальный слух. Это значит, против меня практически бесполезны любые "музыкальные" и грубые звуковые дзюцу. Мне даже не нужно знать эти техники, я просто услышу когда и как их можно "разрушить". Всего одной нотой...

  Таюя, сама не замечая, закусила нижнюю губу. Чертовы шутки Судьбы! Из всех самых вероятных и невероятных врагов ей довелось наткнуться именно на Кинута! Проклятье!

  – Но, несмотря на это, ты не делаешь ничего нового и даже не пытаешься избавиться от флейты, которая только мешает твоим перемещениям. Так в чем же дело...

  Разные глаза одинаково пристально смотрели на напрягшуюся куноичи.

  – Не-е-ет, – протянул вдруг Досу, широко ухмыляясь. – Не может быть... Только не говори мне, что эта флейта и ее музыка – твое единственное стоящее оружие?

  * * *

  Наблюдать за происходящим со стороны было бы довольно весело, если бы меня самого в этот момент не колотило в каком-то жутком ознобе. При этом, несмотря на то, что мышцы свело призрачным холодом, впечатление было такое, будто по жилам у меня пустили расплавленный металл. Похоже, было на то, что проявление Дзясина в реальном мире не так уж благодатно сказывается на его служителях. Да и вообще, явление руководства в разгар сражения на поле боя для меня стало, пожалуй, не меньшим шоком, чем для бедняги Орочимару. Шептание во снах и шевеления в тенях – это, знаете ли, одно. Но знать, что подобная бого-демоническая злобная тварь (практически своей волей к тому же) может вот так вот запросто вылезти под свет этого мира... Мягко говоря, картину моего бытия такое покорежило изрядно.

  Тем временем, монструозное "щупальце" Дзясина продолжало вытаскивать из тела санина то, что, правильнее всего, следовало бы назвать "жизненной силой" хозяина Отогакуре. И делал это мой покровитель явно не без труда. Орочимару пытался сопротивляться даже в таком положении, но все же постепенно сдавал позиции. Лапа демона, совершая мощные рывки, с каждым разом все сильнее выдергивала наружу алое "астральное" тело, отделяя его от бренной физической оболочки. В тот момент, когда процесс "изъятия" был где-то на середине, я, с трудом превозмогая неимоверную боль, уже давным-давно не дарившую никакого наслаждения, заметил, как от условной головы прозрачного красного силуэта разбежалась в стороны что-то вроде густой сети из тонких розовых нитей. Очертания этих каналов постепенно таяли в воздухе и где-то через полметра окончательно пропадали.

  – И в самом деле, жертва по-настоящему достойная! – скрежещущий голос над моей головой перерос в лязгающий смех. – Создать так много якорей, что хранят в себе не только слепки духовной сути, но и частицы накопленной мощи! Похоже, я ошибся в тебе, человече. Ты имеешь право на то, чтобы противиться мне... Но за это я заберу все твои силы! Всё! Без остатка!