Текст книги "А отличники сдохли первыми… 3 (СИ)"

Автор книги: R. Renton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Полпятого.

Я поправил стрелки на часах подполковника и завёл пружину. Маленький компас на чёрном циферблате говорил, что пока мы подходим к границе леса, то движемся на запад. Значит всё правильно.

– По прямой тут до Шелковичной три-четыре километра. По тропинкам за час дойдём. В лесу – держим солнце чуть справа, чтобы двигаться преимущественно на юг.

– А звери тут есть? – Алина очаровано начала оглядывать вековые дубы, распростёршие над нашими головами широкие кроны.

– Так близко к городу раньше можно было увидеть только белку, зайца или лису. А теперь и лосей с кабанами, наверное, почти ничего не пугает.

– А я видела один раз лося. На Лосином острове, в Москве. Они там в заповеднике живут. Такой огромный, как слон! И рога – вообще! – Девочка развела руки в стороны, пытаясь показать масштаб лосиных рогов.

– А ты из Москвы? – Алина не переставала удивлять пацанов.

Я ответил за неё:

– Москвы, Москвы... Давай-ка потише, ребят... – Как только мы зашли в более-менее густую чащу, меня не покидало ощущение того, что за нами кто-то наблюдает. Когда-то постоянный шум от города перекрывал все тихие звуки леса, оставляя слуху гуляющих горожан только шум ветра в кронах, скрип ветвей да пение особенно громких птиц. Сейчас же, когда вымерший город хранил полную тишину, какие-то шорохи доносились почти из-под каждого куста. Впереди, при нашем приближении, то и дело прятался кто-то мелкий, убегая прочь от тропинки и шурша прелой листвой.

Девочка стыдливо поджала губы и послушно замолчала. Но уже через минуту снова продолжала беззаботно разглядывать лесные красоты. Хоть и молча.

Тихий поход прервал шёпот Тимура, который тоже то и дело с опаской оглядывался:

– А ещё говорили, что тут теперь волки есть. Видел кто-то...

– Последнего волка тут ещё в царские времена извели. А вот собаки вполне могли сюда из города...

Мой шёпот прервал далёкий протяжный вой. И это точно был не жора.

Пацаны замерли и похватали ружья из-за плеч:

– Я ж говорю... – Тимур, однако, и сам был не рад, что только что получил доказательство своим словам.

– Ничего... От нас железом и порохом пахнет за километр. Псы уже давно должны были понять, на кого лучше не рыпаться. – Однако я тоже на всякий случай извлёк из кобуры дробовик.

– Да кто их знает, вдруг бешеные...

Постоянно озираясь, мы прошагали по старым, поросшим молодой травкой тропинкам ещё минут десять. И снова услышали вой. Теперь, кажется, ближе.

– Странно, что он один. Собаки тоже стаями бегают. И обозначают территорию все вместе, чтобы сразу дать понять, что лучше даже не соваться. Что их тут много.

– А вдруг это не волк и не собака... – Алина тоже достала пистолет, пересчитала оставшиеся патроны и, съёжившись, постаралась идти поближе ко мне.

– А кто? Может лось?

– Да ну тебя! – Девочка фыркнула и расслабилась.

– Ещё полчасика – и выйдем на пригорок с шикарным видом на город. А оттуда – уже рукой подать... – Я оглянулся. Мне снова показалось, что в периферийном зрении проскочила какая-то чёрная тень. Но вроде бы это просто ствол за кустами мелькает на ходу.

– Отец на охоте говорил, что звери определяют опасность по пению птиц. – Поделился Канат простой лесной мудростью. – Если они молчат, то значит рядом человек. Только сороки наоборот тревогу поднимают всегда. И стрекочут, если рядом опасность.

– Есть такое дело... – И тут я, наконец, понял, что именно меня инстинктивно настораживало всю дорогу. Замолкающие над нами птахи всё время пели только над тропой впереди. Но не спешили снова начать свои весенние трели позади – в тот момент, когда опасность в нашем лице проходила мимо...

– Ой... Волк... – Алина прервала мои размышления испуганным вздохом и остановилась, указав на тропу впереди.

Разглядев там вдалеке серою морду с ярко-голубыми глазами, я толкнул девочку с тропы в кусты и резко обернулся, вскидывая дробовик и пытаясь найти цель:

– Ложись!

Пацаны попадали на землю, а в толстый дубовый ствол у моего плеча стукнул арбалетный болт. Чуть позади головы. И точно такой же почти наполовину ушёл в дерево прямо перед носом. Оперение снаряда было выкрашено в белый цвет с одной стороны и в чёрный – с другой. Расположив выстрелы таким образом, невидимые арбалетчики словно давали мне понять, что промахи не случайны.

– Стволы на землю! Руки вверх! – Скрипучий, но довольно высокий голос прозвучал стой стороны, откуда просвистели болты. – Вы окружены.

Из-за деревьев у тропы, в подтверждение слов командующего, показались четыре мальчишеских лица. И одно явно девчачье. Все они прильнули к прикладам средневекового оружия, нацеленного в нашу сторону. И у каждого на голове была стальная широкополая капеллина.

– Тут ещё трое... – Прошептал Тимур, который целился с приятелем в другую сторону. И тоже пока не торопился исполнять приказ.

Слева снова упруго стукнула тетива, и третий болт выбил кусочек коры у меня над макушкой.

– Больше повторять не буду!

– Пацаны, не геройствуем. – Я осторожно опустил обрез на листья, и арбалетчики, одетые в наполовину чёрные и наполовину белые стёганки, начали медленно выходить из-за деревьев на тропу, не переставая целиться. – Похоже, я и вправду знаю этих ребят...

Глава 12. Чёрный отряд

– Точнее... Я знаю эти цвета. Я и сам их когда-то носил. – Пока средневековые воины подходили к нам поближе, я пробормотал пацанам ещё пару успокаивающих фраз. – Когда был не на много старше, чем они.

Чуть заметным кивком я указал на группу подростков – старшеклассников или первокурсников – приближающихся к нам с той стороны, откуда вёлся обстрел. Возглавлял процессию из трёх арбалетчиков высокий и крепкий парень с алебардой на плече. Поверх стёганки и кольчуги он носил длинную чёрно-белую тунику, опоясанную кожаным ремнём. Слева на ремне висели простенькие ножны с коротким мечом. А за спиной угадывался каплевидный щит.

Нахмуренные тёмные глаза с подозрением оглядывали мою фигуру из-под такой же широкополой капеллины, как у стрелков. Взгляд задержался на винтовке и рукоятках «Стечкиных», угадывавшихся на поясе под плащом.

– Остальное тоже вынимай. Медленно. – Парень для солидности выпятил вперёд подбородок, украшенный несколькими резаными шрамами. Скрипучий голос сопровождался ещё и лёгкой шепелявостью.

– Я смотрю, Роджер в прошлом году школьников в клуб богато набрал... – Оглядевшись, я заметил ещё пару солдат. Нацелив длинные копья в спину Алины, они заставили её выбраться из кустов на тропинку. Она подползла к нам с пацанами и съёжившись, насуплено оглядывала окруживших нас бойцов.

– Я на истфаке уже учился... – Заметил высокий воин немного оскорблённым тоном. – А ты... Не только выдаёшь себя за Чёрного Жору, но ещё и Шефа типа знаешь?

– Знаю я то, что это как раз вы выдаёте себя за меня. Вот и решил посмотреть, что за смельчаки тут живут. – Я скептически оглядел остальных подростков. – А насчёт Шефа... Если бы не он, то я бы закончил жизнь в тюрячке гораздо раньше... Наверное, многих из вас это тоже касается. Что с ним стало?

Алебардер пока не спешил расслабляться и помедлил с ответом. Его внимание отвлекла светло-серая пушистая собака, которую Алина приняла за волка. Подбежав трусцой к сидящим на земле Тимуру и Канату, она коротко обнюхала их ноги. И задержала взгляд холодных серых глаз на Алине. Девочка опасливо отклонилась, поджала губы и вытаращила глаза, когда зверь осторожно приблизил морду к её лицу, принюхался и коротко лизнул в нос. От неожиданности девчонка ойкнула и заулыбалась.

– Шунка! – Парень с поцарапанным подбородком строго прикрикнул на собаку, и та присела у его ног.

Потрепав пушистый загривок свободной рукой, командир медленно заговорил, внимательно наблюдая за моей реакцией на слова:

– Так-то Шефа полгорода знало... Он умер от лихорадки. Но успел сюда с нами дойти, до «Звёздочки». – Пацан махнул куда-то за плечо – в ту сторону, где в глубине лесного массива располагался упомянутый им детский лагерь. – Как всё началось, всех в мастёрке собрал, пока связь работала. В универе...

– В универе? Мастерская же в дворце пионеров была всю жизнь. Около Театральной.

Парень легко улыбнулся, обнаружив причину дефекта речи – отсутствие одного переднего зуба. И, наконец, немного расслабился, поставив своё грозное оружие на землю:

– Правильно... А вообще, я так и знал, что ты обычный мужик, а не какой-то мутант... Хоть истории про тебя ходят стрёмные.

– Да, они немного преувеличены, согласен. – Опустившись на землю, я отряхнул колени. – Глотки я выгрызаю только мудакам и подонкам. Вы же не из таких? Мудачьё в «Железном копье» долго не задерживалось. Роджер таких ублюдков насквозь видел.

Парень снова ухмыльнулся, и помедлил с ответом, задумчиво почёсывая собаку за ухом. Она продолжала послушно сидеть рядом с ним.

– А эти кто? – Он кивнул на сидящих рядом пацанов и Алину. – Ленинские? Это ты их так отмудохал?

– Это ленинские их так. Пока я их из клетки не вытащил...

– А меня зовут Алина. Я хронист Ордена Квашеной Капусты. А Сэр Кир – наш Первый рыцарь.– Девчонка вклинилась в нашу беседу, воспользовавшись паузой. – А что значит «Шунка»? Это девочка?

Всё это время она очарованно разглядывала серую псину, а та, время от времени отвечала ей внимательным взглядом серых, почти человеческих глаз.

– «Собака». На языке индейцев лакота. – Алебардер заинтересованно перевёл весёлый взгляд на Алину. – Девочка, да. А что за орден? Вы тоже реконструкторы?

– Что-то мне подсказывает, что мы можем поговорить об этом в более спокойной обстановке. – Я медленно встал с земли, стараясь не спровоцировать стрелков, сделал шаг в сторону командира и протянул ему открытую ладонь. – Как зовут, кондотьер?

– Дестрой. – Рукопожатие у моего юного одноклубника, как я и ожидал, было крепким и уверенным.

– Кир. – Я ответил ему тем же. – Шефа похоронили по-человечески?

– Конечно. Пошли, сам увидишь.

Пока мы собирали свои брошенные стволы, а стрелки вытаскивали из дерева болты, я дал озадаченной Алине и удивлённым таким раскладом пацанам короткую историческую справку. Объяснив, что клуб исторического фехтования «Железное копьё», как и его бессменный лидер, Игорь Гусев (он же «Шеф», он же «Роджер» – для посвящённых), действительно были широко известны в узких кругах. Не только в Саратове, но и далеко за пределами области. Как благодаря качественным изделиям, которые реконструкторы изготавливали в мастерской клуба на заказ для многих фанатов данного хобби по всей стране. Так и благодаря частым победам на различных турнирах и фестивалях.

Когда-то давно я сам случайно попал на такой фестиваль, бесцельно слоняясь по городу в какой-то летний выходной. И был чрезвычайно заинтересован внешним видом бойцов в таких же чёрно-белых туниках и доспехах, как у Дестроя. Парни, азартно лупившие друг друга турнирным оружием, в перерывах между боями общались между собой как братья. Как настоящие друзья, которых у меня до этого никогда не было.

Набравшись смелости, я подошёл тогда к высоченному мужчине средних лет, который явно выделялся в толпе юных бойцов не только размерами и возрастом, но и просто-таки светился могучей харизмой и каким-то очарованием простой и спокойной мужественности. Широко улыбаясь откуда-то с верхотуры, он внимательно выслушал мой запинающийся и стеснительный вопрос о том, можно ли как-то к ним записаться, и сколько это будет стоить.

Вместо ответа Шеф попросил одного из ребят принести мне из шатра толстую стёганку, такой же объёмный подшлемник, составной доспех из маленьких стальных пластин и раскрашенный всё в те же чёрно-белые половины тяжёлый шлем-горшок. И, пока я с замиранием сердца неловко обряжался в сказочный наряд, другой боец выдал мне трапециевидный щит, длинный меч и прочную кольчужную рукавицу на правую руку.

Я успел немного запыхаться ещё тогда, когда просто попробовал сделать пару шагов со всем этим богатством, и покачал меч, примеряясь к весу тяжёлого турнирного оружия.

– А теперь защищайся. – Мужчина вытащил из ножен на поясе свой клинок и без промедления начал осыпать меня частыми ударами – сверху, снизу, в щит, по голове. Управляя оружием, он почти не замахивался, поворачивая клинок одной кистью. Но, несмотря на это, удары были не только частыми, но и весьма чувствительными. Не прошло и пяти секунд, а у меня уже позванивало в голове и болели ушибленные даже сквозь рукавицу пальцы. А нижний край щита, на который я всё же умудрился принять пару выпадов, сильно ткнул меня в колено.

Сквозь узкие прорези шлема я почти ничего не видел. И дышать сквозь мелкие дырочки на лицевой части было чертовски трудно – тем более в движении. Пот затекал в глаза и рот. Сердце ходило ходуном – не столько из-за усталости, сколько из-за волнения. Я всё яснее понимал, что у меня совсем ничего не получается – никак не мог угадать направление следующего удара, не мог ни нормально прикрыть себя щитом ни отбиться мечом. И, в довершение моих страданий, мужчина заразительно рассмеялся – после того, как наградил меня парой особенно звонких шлепков тупым острием по самой макушке шлема.

Вот тогда я и перестал стыдится своей неуклюжести. Рассвирепев, я зарычал, поднял перед собой щит, который стал ещё тяжелее, чем был, и скакнул вперёд. Пытаясь хотя бы как следует толкнуть обидчика, я и не думало том, чтобы пытаться отбивать удары, посыпавшиеся на оба плеча.

Вынудив противника отступить на шаг, я, продолжая орать благим матом, принялся яростно размахивать перед собой мечом из стороны в сторону, и вверх и вниз. Но мужчина всё время каким-то чудом в последний момент уклонялся от края моего клинка, пропуская его в сантиметрах от себя. И, когда я уже совсем медленно размахнулся уставшей рукой для очередной попытки удара, он поднырнул под клинок и толкнул меня плечом в щит.

Оказавшись на спине, я едва не выронил своё оружие. И когда, наконец, смог разглядеть сквозь сдвинувшиеся щели шлема хоть что-то, обнаружил, что меч моего противника смотрит мне прямо под ремешок на подбородке.

– Сдаёшься? – Улыбающийся Шеф скептически склонил голову на бок. А я, издав со злости какой-то сиплый не то стон, не то крик, не глядя саданул его своим клинком прямо по голени, прикрытой лишь стёгаными шоссами.

– Ах ты ж!.. – Мужчина отскочил и принялся машинально растирать ушибленную голень сквозь толстый слой ткани и войлока. Но улыбаться стал ещё шире.

После его кивка пара бойцов быстро подняла меня на ноги обратно и тут же отошла в сторону. Оглядываясь и пытаясь отдышаться, я снова сгорбился за щитом и поднял клинок, готовясь к продолжению поединка.

– Всё, хватит с тебя, дружище! – Мой противник разогнулся, отправил свой меч обратно в ножны и протянул мне открытую ладонь. – Как зовут, кондотьер?..

Шунка постоянно немного забегала вперёд, словно стараясь убедиться в безопасности тропы, по которой мы шли к месту обитания отряда реконструкторов. Возвращаясь к нам, собака всегда приветливо помахивала хвостом, давая понять, что путь свободен. И всё время крутилась либо возле командира, либо возле Алины – к её великой радости.

– У нас как родители сдурели – так больше и некуда было идти, кроме клуба. – Наблюдая за собакой и тайком поглядывая на девчонку, Дестрой вёл свой неторопливый рассказ. – Шеф-то многим вместо отца был. За час все собрались, кто уцелел. Экип свой похватали, еду, которую родаки не сожрали...

– А почему сюда двинули? Во дворце-то поуютнее, чем в зимнем лесу.

– Шеф так решил. – Вмешался бритоголовый паренёк с холодными светлыми глазами, совсем как у собаки. Окружающие подростки называли этого бойца, несущего на плече арбалет, Моржом. – В лагере тоже удобно, увидишь. Родник в двух шагах. Дрова повсюду. А в городе, Шеф говорил, ад начнётся совсем скоро. Так и вышло.

– А к нам до весны никто не лез. И жор в лесу долго не было. – Продолжил рассказ Дестрой. – Спокойно обжились. Укрепления смастерили. Мы на играх постоянно строяк для штурмов сооружали. Толканы ж все безрукие. Обмотаются занавеской, лыжей вооружатся – и типа воины. Тьфу!

– А жрёте-то что? И на собаку ещё хватает... – Словно почуяв, что я говорю о ней, Шунка шагнула ближе и ткнулась мне мокрым носом в ладонь.

– Даже на двух хватает. – Дестрой с улыбкой потрепал собаку за ухо. – В лагере сейчас ещё Рой. И щенки...

– Щенки-и-и! – Алина восторженно запрыгала и захлопала в ладоши. – Вот это да!!!

Командир отряда невольно заулыбался, сверкнув пробелом в верхней челюсти:

– Да, три штуки. Хаски умеют сами себя кормить, только волю дай. Да и собачьего корма повсюду ещё навалом. Жоры его не едят. И люди тоже. Пока что.

– Ну насчёт собак понятно. А сами-то чем живы?

– А щас всё сами увидите. – Морж присмотрелся к ружью Тимура. – Дай посмотреть.

Смуглому пареньку явно не понравился пренебрежительно-равнодушный тон арбалетчика. И татарин вопросительно глянул на меня. В ответ я пожал плечами, показывая, что он сам должен решать. Я знал, что это был один из тех приёмчиков, которыми Шеф проверял своих подопечных на вшивость. И деланное равнодушие Моржа скрывало именно такой мотив. Он пытался выяснить, с кем имеет дело – с воином или овцой, согласной на любое обращение.

– А ты мне корягу свою дай пальнуть тогда. Как тут чё работает? – Тимур выбрал правильный вариант развития событий. И уже через минуту пацаны увлечённо обменивались сведениями о своём оружии, показывая принцип работы и особенности конструкции. И к ним тут же присоединился Канат.

Понаблюдав за их беседой, я кое-что припомнил и показал на своих юных союзников:

– А вот Тим рассказывал, что гостей вы не любите. Чуть что – в петлю и на сук.

– А потому что нормальных гостей тут никогда не было. Как снег растаял, центровые с собаками своими полезли, закладки искать. А наркоманам верить нельзя. – К нашему разговору присоединилась девушка. Одна из тех, кто целился в меня на тропе. – И я слышала, во что они девчонок превращают. Ну нахер таких гостей!

Суровая девчонка приподняла край капеллины и вытерла пот со лба, переложив свой арбалет на другое плечо. Освободив правую руку, она протянула её мне:

– Лань.

– Кир. – Я пожал вспотевшую ладошку боевитой девчонки. – Насчёт центровых не спорю... И что, вы прямо совсем отсюда никого не выпустили? Как вообще удаётся границу на замке держать?

– Ну как никого... Собак отпустили. – Дестрой равнодушно пожал плечами. – А насчёт границ... Шунка и Рой почти всё время по очереди охотятся. Они хоть и дружелюбные, как и все хаски, но если чуют чужаков, то всегда воют. Нас зовут. Лес мы лучше всех знаем. Засады на играх устраивать научились. Хрен кто от нас уйдёт.

– А обо мне тогда как узнали?

– Ну допросы-то никто не отменял. Решили, что грех такое пугало не использовать. Да и Чёрный отряд – прикольное название.

Ещё до того, как солнце начало закатываться за горизонт, в просвете между деревьями стали заметны сторожевые вышки у забора детского лагеря. Деревья у забора были предусмотрительно срублены, чтобы не позволить потенциальным штурмовикам подойти слишком близко под их прикрытием. Шунка снова забежала вперёд, а из-за решётчатого забора ей навстречу высыпал целый выводок щенят, возрастом около двух месяцев. Пара таких же серых и один чёрный. Видимо – в отца.

– И-и-и-и-и-и-и!!! – Слух прорезал ультразвуковой писк Алины, который она немедленно издала при виде собачьего семейства. И уже собиралась ринуться вслед за собакой, но Дестрой остановил её, выставив руку в сторону.

– Секунду, леди... – Вложив в рот два пальца, он резко свистнул три раза. Со стороны вышек немедленно ответили точно также. – Всё, можно идти.

– И-и-и-и-и-и-и!.. – Собака сама подвела щенков к восторженной девчонке и встала в сторонке, внимательно наблюдая за тем, как Алина бросилась тискать её озорной выводок.

После того, как Морж первым делом проводил меня до небольшого, но аккуратного кургана, который дети насыпали над погребением своего погибшего капитана, Лань с гордостью повела нас на небольшую экскурсию по лагерю. Который смекалистые ребята превратили в настоящую средневековую деревню с самодостаточным натуральным хозяйством. Тут и там занимавшиеся повседневными делами дети в средневековых нарядах останавливались и провожали нас удивлёнными взглядами.

Деревенская шпана, вооружённая только топорами да вилами, не могла оказать никакого сопротивления небольшому, но сплочённому строю копейщиков и алебардеров в тяжёлых доспехах. Если вообще успевали приблизиться к ним под обстрелом луков и арбалетов. Поэтому ещё зимой мои одноклубники пригнали с ближайших деревень осиротевшую скотину – несколько коров, коз, овец и свиней. Приютили целый курятник истощавших несушек и отряд петухов. С несушками жил только самый бравый кочет, а остальных рано или поздно ожидала незавидная, но очень питательная для хозяев участь.

С кормами проблем тоже не возникло – деревенских запасов сена и силоса вполне хватило до всхода первых трав.

С первым весенним теплом юные мастера «Железного копья» оборудовали теплицу, сконструировав её из оконных рам незанятых жилых корпусов лагеря. Сквозь стёкла я разглядел примерно такой же набор культур, как и в подземной ферме Славы Гробышевского.

– Как потеплее станет, картошку посадим. И злаки какие-нибудь. Чтобы хлеб потом печь, когда галеты кончатся. – Авторитетно заявила Лань, заметив мой интерес к теплице.

Я уважительно покивал и принюхался:

– Это что... Никак шашлыком пахнет?

– Ага. Сегодня же Бельтейн. Мы его всегда в клубе праздновали. – Девушка показала рукой в сторону кострища, над которым несколько девчонок и пацанов колдовали с жаровнями. А рядом уже были расставлены столы и длинные скамьи.

– Точно... Это мы удачно зашли! А жоры же набегут, не боитесь?

– Мы уже жарили и не раз. В лесу их мало совсем. И ветер через чащу запах не сильно разносит. А набегут – так и хорошо. Мы на них тренируемся. И удобрение из жор – что надо.

– Ох, ловкачи... А с медициной у вас тут как?

После этого вопроса Лань помрачнела:

– С этим, конечно, похуже. Кое-какие таблетки тут были в медпункте. И в деревнях в аптеках насобирали. Стараемся чистоту соблюдать. Но если что серьёзное случится – даже и не знаю, что будем делать. Это мы ещё думаем.

– Ну, может у меня найдётся решение. Про кадетов слышали?

– Их вроде центровые давно дёрнули. Когда те в Дзержинку полезли.

– О-о-о... Совсем вы тут от жизни в своём лесу отстали. Всё наоборот. Так что есть у меня для вас хорошие новости. Будет вам какая-никакая медицина, если подружитесь. Замолвлю словечко.

Лань помолчала, глядя на пасущихся кур в загончике, и нерешительно поинтересовалась:

– А... А Болту там тоже смогут помочь?

– А что с ним случилось?

– Да вот... – Девушка показала на самый дальний домик из тех, в которых раньше жили постояльцы детского лагеря.

Подойдя поближе следом за ней, я заглянул в тёмное помещение через окно, заколоченное крепкими досками. Из темноты к нам тут же шагнул худощавый молодой паренёк с длинными тёмными волосами до плеч. Половину лица у него закрывала чёрная газовая маска.

Остановившись у окна, парень равнодушно уставился на меня расфокусированным взглядом карих глаз. Взглядом жоры.