Текст книги "Жизнь после тебя (СИ)"

Автор книги: Queen_Mormeril

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Зал был полон, когда Гермиона наконец-то спустилась вниз. К этому времени МакГонагалл уже сказала своё вступительное слово и открыла бал. Начались танцы. Северус не танцевал, он ожидал Гермиону у лестницы и, заметив её, мгновенно поспешил к ней на встречу.

– Выглядишь как всегда изумительно, – проговорил он. – Вот только… – Снейп приподнял одну бровь. Взгляд его остановился на голой, беззастенчиво выглянувшей коленке Гермионы. – Не слишком ли длинные разрезы?

В следующую секунду коленка скрылась в складках юбки. Гермиона сделала вид, что несколько смущена. Оправив ткань, она несмело посмотрела на Снейпа и с наслаждением ощутила его взгляд на каждом изгибе своего тела.

– Немного откровенно? – невинно поинтересовалась она. – Я хотела зашить разрезы, но у меня не хватило времени…

– Что ж, боюсь, у тебя сегодня не будет отбоя от ухажёров, так что, будь так любезна: посвяти первый танец мне, – хмыкнул он.

– Я могла бы посвятить тебе все свои танцы, если бы ты только захотел, – выдохнула Гермиона.

Северус ничего не ответил, заиграла музыка, и он притянул её к себе, обхватив Гермиону за талию.

– Я не могу понять тебя, Северус Снейп, – зашептала Гермиона, чувствуя с каким жаром его руки прикоснулись к ней. – Тебе нравится, когда ты чем-то обладаешь и в тоже время не обладаешь одновременно. Тебе нравится это процесс. Эти душевные муки…

– Гермиона, не стоит, – предостерегающе произнёс он.

В мягком тоне его голоса она с отчаянием различила холод и ощутила, как между ними снова словно бы выросло невидимая стена. Воцарилось молчание.

– Люциус был ужасно зол на тебя, – первым прервал его Снейп. – Зачем ты разрушила его скульптуру? Было в этой стеклянной змее что-то любопытное.

Гермиона усмехнулась.

– Не вижу Малфоя в зале, он придёт?

– Собирался… Какая ему разница, в конце концов. Хотя, думаю, он искренне желал сделать что-то полезное.

– А вышло так, что у меня пропал весь день. Но что я могла сделать за пять часов? – Гермиона сдвинула брови и провела взглядом по наполовину отмытым от серебра стенам и разноцветным диванам. – Зал в итоге выглядит отвратительно!

– Да, просто ужасно! – улыбнулся Северус. – Такого безвкусного оформления на моей памяти ещё не было! Хорошо, что МакГонагалл приглушила свет.

Гермиона тихо рассмеялась, уткнувшись Снейпу в плечо.

С ним она станцевала ещё два раза, после чего Гермиону пригласил профессор Флитвик, для танца с которым ей пришлось снять туфли. Потом она станцевала с новым обаятельным, но безнадёжно женатым преподавателем нумерологии и парой смелых семикурсников с Гриффиндора, которые отчаянно краснели и робели, приглашая Гермиону на танцы, после чего она наконец-то улучила время для отдыха и поспешила к столу с закусками, около которого Северус уже беседовал с Люциусом. Появление последнего прошло для неё незамеченным, да и держался он сейчас весьма скромно. На плечи Люциуса была накинута повседневная тёмно-зелёная мантия, волосы собраны в аккуратный хвост. Гермиона смекнула, что после утреннего фиаско, настроения наряжаться у него очевидно не было.

– Мистер Малфой, – Гермиона улыбнулась ему самой дружелюбной из всех возможных улыбок.

– Мисс Грейнджер, – он слегка поклонился, ничем не нарушив свой невозмутимый вид. – Выглядите прекрасно!

– Благодарю, – Гермиона взяла со стола бокал с шампанским. – Надеюсь, я не слишком вас обидела сегодня утром.

– Ну что вы, сущие пустяки, – отмахнулся он. – Какие тут могут быть обиды? Я и правда немного перестарался с оформлением.

В следующую минуту к ним подошла мадам Трюк и пригласила Северуса на танец, так что Гермиона с Люциусом остались наедине. Пару мгновений они молчали.

– Прошу прощения, – проговорила Гермиона, которая вспомнила, что почти ничего не ела с самого утра. – Вы не могли бы передать мне вон тот эклер.

Она указала пальцем на тарелку с аппетитными свежими пирожными, обильно политыми шоколадом.

– Вот этот? – Люциус указал пальцем на самый большой из них.

– Нет-нет, – сказала Гермиона. – Вот тот поменьше, пожалуйста.

– А может быть всё-таки этот, который побольше? – зачем-то переспросил Люциус.

– Нет, мне нравится тот, что поменьше.

– Да? А я полагал, что вы любите, когда побольше! – наигранно удивился Люциус.

– Что это вы имеете в виду? – Гермиона недовольно сдвину брови.

– Ну, это же так приятно, класть в рот что-то большое… не находите? – губы Люциуса скривились в плохо сдерживаемой улыбке.

– Вы что издеваетесь? Дайте сюда чёртов эклер! – прошипела Гермиона, сжимая в руке бокал. – Иначе я выплесну это шампанское вам в лицо!

– Ну почему же вы так злитесь? – не унимался Люциус. – Я ведь видел, что вы давно проголодались. Вас в Хогвартсе держат на сухом пайке, а с вами так нельзя, уж я-то знаю. Ваши разрезы просто кричат об этом! Вот я и подумал предложить вам эклер побольше.

– Какой же вы мерзкий! – процедила сквозь зубы Гермиона. Грудь её беспрестанно вздымалась под плотной тканью платья, которое внезапно показалось ей тесным. Ненависть к Люциусу вспыхнула в ней с новой силой.

– Почему же вы тогда всё ещё не выплеснули мне в лицо шампанское?

– Не хочу скандалить при всех.

– А я бы хотел посмотреть на то, как вы бьётесь здесь в истерике.

Гермиона чувствовала как её лицо и без того уже малиновое от злости, исказила гримаса отвращения. Люциус весело рассмеялся и, взяв с подноса эклер, именно тот, который она просила, надкусил его своими ровными белоснежными зубами.

– Да, вы были правы, этот вкусный! Действительно. Размер ничего не решает!

– Клоун! – Гермиона опустила свой бокал на стол. Она вдруг почувствовала себя полностью опустошённой и была готова разрыдаться, но голос Минервы, призывающий всех собравшихся проследовать к котлам с волшебными свитками, помог ей взять себя в руки.

Через несколько минут руки Гермионы, правда, снова затряслись, как только она извлекла из огромного хрустального котла небольшой свиток и с немалой досадой прочитала на нём, уже набившее ей оскомину имя. Надпись «Люциус Малфой» словно бы насмехалась над ней. Не малых усилий Гермионе стоило не закричать от злости.

– Какое интересное совпадение, не правда ли? – искренне подивился Люциус, когда она подошла к нему и серебряная нить между ними стала совсем короткой.

– Что-то мне подсказывает, что это не совпадение, – ноздри Гермионы раздулись. – Мне кажется, или вы чего-то хотите от меня?

– Мерлин упаси! – воскликнул Люциус.

Началась музыка. Гермиона сделала шаг ему на встречу, вкладывая свою трясущуюся от негодования руку в его ладонь. Другая рука Люциуса, обжигающе горячая, легла на её поясницу. Он настойчиво прижал Гермиону к себе, и они начали танцевать.

– Вам ещё не надоел этот цирк? – спросила Гермиона, пытаясь хоть немного отстраниться от него. В нос ей ударил тот самый запах – запах Люциуса Малфоя, терпкий, душный, буквально обжигающий ей лёгкие, от которого Гермионе снова стало невыносимо дышать. Словно бы почувствовав это, Люциус прижал её ещё крепче. Руки его превратились в металл.

– Может быть, мне просто нравится выводить вас из себя, – проговорил он ей на ухо. Горячее дыхание Люциуса обожгло Гермионе кожу. – Вы такая хорошенькая, когда беситесь.

– Ненавижу вас, – задохнулась она.

– Вы говорите это с таким сладким придыханием, – прошептал он. – Как тогда, в мэноре, когда Бэлла вас пытала, помните, как вы стонали?

Гермиона всхлипнула.

– О, как вы стонали, – продолжил Малфой. – И теперь, когда вы признаётесь мне в том, что ненавидите меня, в вашем голосе присутствуют те же нотки. Поэтому прошу, повторите это ещё раз, доставьте мне удовольствие.

– Ненавижу! – простонала Гермиона, чувствуя, как у неё на глазах выступают слёзы.

– Хорошая девочка, – он завёл руку под мантию на её спине, и его пальцы задержались на голой коже её лопаток. Это прикосновение отдалось во всём теле Гермионы, от чего она вздрогнула и сама не желая того подалась вперёд, теснее прижимаясь к Люциусу. – Хорошая девочка, – снова повторил он и потёрся подбородком о её волосы.

Гермионе стало невыносимо жарко. Ноздрями она втянула воздух насыщенный запахом Люциуса и прикрыла глаза от неистовой волны возбуждения, пронзившей всё её тело и растёкшейся сладким томлением внизу живота. В голове всё смешалось. Пальцы Люциуса всё еще лежали на её голой лопатке, и Гермиона возблагодарила Высшие силы за то, что надела мантию и в зале было достаточно темно, дабы кто-то мог разглядеть то насколько близко они сейчас были друг к другу. Но вот, музыка закончилась, и Люциус отстранился от неё.

Галантно поблагодарив Гермиону за танец, он удалился прочь, следуя за новой серебряной нитью, тянущейся от небольшого кусочка бумаги лежащего в его кармане.

Гермиону затрясло сильнее прежнего. Но теперь едва ли она понимала от чего именно. Подумать только – это был всего один танец!

– Эта… У меня тут ваше имя в свитке, – смущённый голос раздался у Гермионы над ухом. Она обратила свой полный смятения взгляд на какого-то молодого человека – студента с Рейвенкло и не сразу поняла, что тот от неё хотел.

Разговаривать Гермиона ещё не могла, а потому лишь молча протянула своему новому кавалеру руку, и когда началась музыка они стали танцевать. Молодой человек робко и нежно держал её за талию. Гермиона чувствовала, что он её боялся. Она, в свою очередь, старательно отводила от него взгляд, опасаясь, что ещё не до конца пришла в себя после предыдущего партнёра, и, что этот хрупкий несмелый мальчик прочтёт в её глазах что-нибудь запретное, что-то, о чём она и сама не хотела бы знать.

В темноте зала Гермиона пыталась обнаружить в отблеске тускло светящихся сфер голову Люциуса. С кем он танцевал теперь? Чью талию обхватывали на этот раз его горячие руки? Вместо этого она заметила Северуса, танцующего с высокой рыжеволосой слизеринкой. Он тоже заметил Гермиону и улыбнулся ей своим красивым изгибом губ.

***

Бал закончился заполночь, но сославшись на усталость, Гермиона ушла немного раньше. Она поспешила в свою комнату, и долго сидела там на кровати, не снимая вечернего платья и почти не шевелясь. В голову ей пришла страшная мысль, которую она бы никогда не смогла озвучить вслух. Внезапно для самой себя она поняла, что должна была сделать, дабы наконец-то прекратить эту игру в «кошки-мышки», которую затеял с ней Люциус. Малфой однозначно считал себя в этой «битве» кошкой, а может быть и волком, но Гермиона определённо не желала быть, ни мышкой, ни овцой. Этой ночью она раз и навсегда поменяет правила игры и покинет завтра Хогвартс, каким бы ни был исход.

В два часа ночи, когда замок погрузился в тишину, Гермиона поднялась со своей кровати и направилась в сторону кабинета защиты от тёмных искусств.

– Кто там? – рявкнул Люциус, когда она настойчиво постучала в его дверь, и, не дождавшись ответа, он распахнул её. Брови его слегка приподнялись от удивления: – Мисс Грейнджер? Чем обязан в столь поздний час?

Рубашка на нем была уже расстёгнута до середины. Волосы распущены и рассыпаны по плечам. Было видно, что Люциус готовился ко сну.

– Могу я войти? – бесцветно поинтересовалась Гермиона. – Я хотела поговорить…

– Конечно, проходите, – он отошёл в сторону и впустил её в кабинет.

Люциус осмотрел её с ног до головы и насмешливо заметил:

– Вы всё ещё при полном параде?

– Ну, вам же понравились мои разрезы, – Гремиона оголила ногу; Люциус приподнял бровь.

– Садитесь, – Гермиона мотнула головой в сторону глубокого кожаного кресла, стоявшего у шкафа с книгами, и Люциус, как ни странно, повиновался.

– Что вы хотели обсудить? – поинтересовался он, усаживаясь поудобнее. – Я вообще-то готовился ко сну…

– Сон это скучно, вы не находите? – прокомментировала Гермиона, подражая его манере. – Так же, как и маленькие эклеры.

Люциус расплылся в снисходительной улыбке и кивнул.

– Пришли поговорить об эклерах?

– Ну, я же сегодня так и осталась голодной… Однако, – она помолчала, – не я одна.

– И что вы нам предлагаете? – невозмутимо поинтересовался он.

Гермиона подошла к нему и положила своё голое колено на подлокотник кресла. Губы Люциуса дрогнули, и он с сомнением посмотрел на неё.

– Я предлагаю не нам, а тебе, Люциус. Я знаю чего ты хочешь. О чём мечтаешь. Чего жаждешь уже столько времени с того самого момента как увидел меня на пляже с Виктором! С того самого момента, как увидел тот блеск в моих глазах. Вот почему тебя так взволновало это! Вот почему ты так хотел рассказать обо всём Северусу и почему рассказал. Ты вспоминаешь об этом всякий раз, когда смотришь на меня, – Гермиона взяла руку Люциуса и положила её себе на колено. Пальцы его едва заметно дрогнули, и он с наслаждением провёл ими по её бедру. Рука скользнула под тонкую ткань платья в месте разреза. Гермиона улыбнулась. – Признайся, тебе, наверное, даже снится то, что это ты занимаешься со мной сексом на том пляже?..

Глаза Люциуса едва заметно расширились от удивления, когда он обнаружил, что на Гермионе нет трусиков. Пальцы его скользнули ей в промежность, но Гермиона не дала ему продолжить начатое. Она сорвала колено с подлокотника. Рука его выскользнула. Люциус с недоумением посмотрел на Гермиону.

– Что за игры? – глаза сверкнули металлом.

– Не бойся, я доставлю тебе наслаждение, – Гермиона внезапно опустилась перед ним на пол. Встав на колени между его ног, она сжала рукой его набухший под тканью брюк член. – И после этого, я надеюсь, ты наконец-то перестанешь портить мне жизнь!

Люциус прикрыл глаза и инстинктивно подался вперёд. Гермиона расстегнула его ширинку, и извлекла оттуда член. Красивый, почти идеальный, словно сошедший с картинок учебника анатомии. Приподнявшись в кресле, Люциус спустил брюки для большего удобства.

– Ты сумасшедшая, – простонал он, когда Гермиона практически целиком погрузила член в рот. – О, просто сумасшедшая!

Рука его мягко легла ей на голову. Люциус погрузил пальцы в её непослушные кудри и запрокинул свою голову назад. Кольцо её губ нежно скользило по стволу вниз и вверх, язык методично ласкал головку. Гермиона никогда ещё не делала минет так тщательно, так словно сдавала экзамен, а экзаменатор был обязан поставить ей «Превосходно».

Через некоторое время Люциус застонал чаще, и она почувствовала, что он готов кончить. Рука его настойчивее прижалась к её затылку. Гермиона глубоко вздохнула носом, готовясь к тому, что сейчас произойдёт. Люциус не заставил ждать её слишком долго, и по горлу её потекла вскоре тёплая вязкая жидкость. Гермиона закрыла глаза и сосредоточенно глотала до тех пор, пока член Люциуса не обмяк, и она не выпустила его из своего рта.

Люциус убрал руку с головы Гермионы и, тяжело вздохнув, обратил на неё свой затуманенный взгляд.

– Может быть, перейдём в спальню? – поинтересовался он спустя мгновение. Гермиона никогда ещё не видела Люциуса Малфоя таким. Надменность испарилась с его лица, теперь он был спокойным и расслабленным. Гермионе даже стало смешно от того, как он легко «обнажился» перед ней. Казалось, он и правда думал, что она решила провести с ним ночь.

– В спальню? – насмешливо уточнила Гремиона, протерев рукой свои распухшие влажные губы, на которых ещё остались капли его спермы. Она прикрыла глаза и, поднимаясь с колен, засмеялась лёгким журчащим смехом. На лице Люциуса отразилось удивление, рот его изумлённо приоткрылся.

– Доброй ночи, мистер Малфой, желаю вам успешного учебного года! – с этими словами Гермиона покинула его покои.

***

В пятнадцать минут четвёртого Гермиона ворвалась в свою комнату. Не расстегнув молнии, она яростно сорвала с себя надоевшее ей белое платье. Нитки на швах треснули. Быстро ополоснувшись под душем и особенно тщательно почистив зубы, Гермиона вытащила из-под кровати чемодан и, распахнув шкаф начала кое-как упаковывать свои вещи.

– Чёртов Хогвартс! – приговаривала она. – Чёртов Малфой! Чёртов… – на секунду она замерла. – Чёртов Снейп! – Гермиона с силой рванула молнию чемодана и та разъехалась.

– Ненавижу! – воскликнула она и упала на чемодан, заливаясь слезами.

Утром перед уроками Гермиона заглянула к Северусу. Уехать, не попрощавшись с ним, она не могла. Не став задавать ей лишних вопросов Снейп проводил Гермиону до железнодорожной станции Хогсмид, где она села на утренний поезд и отправилась в Лондон.

Спустя два дня Гермиона получила из министерства письмо о том, что деньги на её проект по невидимым зельям найдены, и она может приступать к его выполнению в любое удобное для неё время.

========== Глава 5. Лондон ==========

Ноябрьские дни в Лондоне текли вязкой серой чередой приносимых с Атлантики муссонов и густого тумана, забивавшегося в лёгкие так плотно, что порой становилось невозможно дышать. Одиночество упало на плечи Гермионы. Работа и ещё раз работа – вот всё о чём она думала в эти серые дни. А после работы она писала книги и учила французский язык, проводя свои тихие осенние вечера за просмотром старых комедий с Луи де Фюнесом и Жан-Полем Бельмондо. В эти дни Франция была для Гермионы особенно желанной, и сладкие воспоминания о проведённых там днях всё чаще напоминали ей о себе. Гермиона иногда даже скучала по Виктору, по их беззаботному совместному отпуску, но возвращать эти отношения она не хотела. Виктор время от времени писал ей, и она отвечала на его письма не выражая особых чувств, дабы он не питал в её отношении пустых надежд.

Лаборатория, в которой работала теперь Гермиона, располагалась прямо в министерстве магии на третьем уровне, рядом с отделом магических происшествий и катастроф, для которого она и выполняла эту работу. Почему её проект возобновили, и откуда на него столь внезапно взялись деньги Гермиона не выясняла. Она и так понимала, что здесь не обошлось без влияния Люциуса Малфоя, а потому предпочитала не вспоминать лишний раз о том, что стало причиной побудившей его сделать в её сторону подобный реверанс. Ей было противно. Противно от внезапного осознания того, что нельзя в этом мире чего бы то ни было добиться просто так, даже будучи умным и трудолюбивым человеком. Гермиона и раньше смутно догадывалась об этом, но в последнее время жестокая реальность слишком сильно ударила по ней, и теперь ей было гадко, даже от самой себя, от того, на что, оказалось, она готова была пойти ради желания добиться своего и, кто знает, на что бы ещё пошла?

Лаборатория Гермионы находилась в самом дальнем углу коридора, за комитетом по выработке объяснений для магглов, и посторонние люди заходили туда редко, чему она была несказанно рада. Общаться с кем-либо у неё не возникало практически никакого желания. В конечном итоге, она вообще мало с кем теперь общалась. Однажды, правда, к ней в лабораторию зашёл Гарри, отдел которого находился на уровне два. О том, что Гермиона будет работать с ним в одном здании, молодой мракоборец узнал в тот же день, и навестить подругу отправился почти сразу – как только разобрал все свои неотложные дела. Гермиона к тому моменту проработала в министерстве уже неделю и надолго запомнила эту их первую за многие месяцы встречу: они порывисто заключили друг друга в объятия, сбивчиво и наигранно весело обсудили все свои последние дела, и, как только запас новостей был исчерпан, между ними воцарилась тишина. Холодная тишина. Такая, которая бывает между двумя некогда очень близкими людьми, близость которых превратилась за последние годы в пропасть.

Гарри и Гермиона были смущены. Месяцы и месяцы подряд, когда они писали друг другу письма едва ли наполненные хоть каплей искреннего интереса, оба чувствовали, что слишком отдалились друг от друга, но жизнь их стала такой быстрой, такой взрослой, что за всеми своими заботами они едва ли могли осознать всю трагичность своего положения. Теперь же, когда они столкнулись нос к носу, с этой громадной пустотой между ними, никто из них не мог более вымолвить ни слова. Что сказать? Как выразить своё сожаление?

Спасительный сигнал, поступивший из штаб-квартиры, и возвестивший Гарри о том, что ему пора возвращаться к своим рабочим обязанностям, вызволил его из этой липкой паутины действительности – из лаборатории Гермионы. Минуту он стоял в нерешительности, словно бы ожидая от неё разрешения уйти, оставить её в этой пустоте совсем одну. И получил его. Как только Гермиона проглотила ком застрявший в её горле, она похлопала Гарри по плечу и улыбнулась ему одной из тех беззаботных, ободряющих улыбок, которыми улыбаются лишь смертельно больному.

Гарри пообещал, что придёт к ней ещё, как только у него снова выдастся свободная минута, и оба поняли, что это навряд ли произойдет скоро. Стоя уже в дверях, он неуверенно предложил Гермионе навестить их с Джинни в Годриковой впадине, где они построили новый дом на месте старого дома Джеймса и Лили, и Гермиона, следуя правилам игры, согласилась, добавив, однако, что работа навряд ли даст ей возможность выбраться в ближайшее время куда-то дальше Лондонской подземки. В этот момент они оба будто бы забыли о трансгрессии и сети волшебных каминов, обо всём том, что позволяло им в магическом мире быть ближе друг к другу телесно, но не помогало преодолеть душевных преград. Хорошо иногда притвориться магглами.

***

Начался декабрь, когда однажды на небольшом крытом продуктовом рынке на окраине Лондона, недалеко от квартиры, в которой жила Гермиона, несмелый женский голос окликнул её в толпе. Гермиона, полностью погружённая в свои мысли, машинально обернулась и невидящим взглядом окинула серую массу людей. Смутно знакомые черты, обрамлённые светлыми, почти белоснежными спутанными кудряшками, выделились из череды одинаковых серых лиц. Озарённая открытой улыбкой, к Гермионе стремительно приближалась девушка в красной куртке и странной разноцветной шапочке с громадным фиолетовым помпоном. Этой девушкой была Луна Лавгуд. Гермиона замерла на месте, в глазах у неё защипало: подумать только, это же Луна! Гермиона не видела её почти семь лет.

Луна не закончила Хогвартс. На её последнем году обучения, после войны, когда Ксенофилиуса выпустили из Азкабана, оправдав благодаря показаниям Гарри, она, вместе с отцом уехала во Францию, где поступила в Шармбатон. Джинни поддерживала связь с Луной и первое время сообщала Гермионе о том, как у неё шли дела. Так, Гермиона знала, что по окончании Шармбатона, Луна отправилась в Бельгию, где поступила в университет на факультет магической ветеринарии.

– О Мерлин, Луна! – Гермиона бросилась девушке на шею и обняла её так порывисто, так искренне, что сама удивились тому, сколько радости доставила ей эта внезапная встреча.

– Гермиона! Какая приятность! Не зря всю дорогу мне встречались мозгошмыги. Оказывается, их растеряла ты! – нараспев проговорила Луна своим нежным журчащим, как лесной ручеёк голоском.

Гермиона на секунду отстранилась от Луны. Упоминание мозгошмыгов заставило её насторожиться: прошло столько лет, а Луна всё ещё верит в них?.. С особым видением мира, которое было у Луны, Гермиона смирилась ещё на шестом курсе, теперь же стало ясно, что девушка не изменяла себе в этом и по сей день. Пусть так. Гермиона признала, что в сущности это не было плохо: хоть что-то в этой жизни осталось неизменным.

– Какими судьбами ты здесь? Я думала, ты теперь живёшь в Бельгии. Последние новости о тебе я получила три года назад.

– Тем лучше! – загадочно улыбнулась девушка. – Нам будет что обсудить и не придётся молчать!

– Это уж точно! – Гермиона рассмеялась. – На улице такой холод! Если хочешь, мы можем пойти ко мне. Моя квартира находится неподалёку. Если ты не торопишься, конечно.

– Едва ли! – односложно ответила та, и девушки направились к выходу с рынка.

Через некоторое время они вошли в небольшую однокомнатную квартирку Гермионы. Мебели здесь было немного, только самое необходимое. При первом взгляде могло даже показаться, что здесь до сих пор никто не жил.

– Как уютно! – вопреки всему восхитилась Луна.

– Располагайся, пожалуйста, – Гермиона снисходительно улыбнулась ей. – А я пока нам что-нибудь приготовлю.

– Я бы выпила имбирного чаю с тремя ложками молока и одной ложкой соли, – произнесла Луна, с ногами забираясь на диван и, помолчав, добавила: – Вообще-то я привыкла пить с козьим, но думаю, у тебя его нет…

Спустя некоторое время, обе они уже делились всем тем, что случилось с ними за последние годы. Рассказ Гермионы о Северусе, кажется, совсем не удивил Луну.

– Я всегда знала, – задумчиво сказала она, – когда-нибудь вы обнаружите, что похожи друг на друга, как зеркальное отражение. А то, что у вас ничего не вышло, так это не страшно – со своим отражением бывает нелегко.

Луна поведала и свою историю. Гермиона узнала, что за последние несколько лет она объехала практически весь мир. В университете Луна сблизилась с Рольфом Скамандером, бывшим Хаффлпафцем, который был старше её на три года и уехал учиться в Бельгию ещё до того, как в Хогвартсе наступили тёмные времена.

– Год назад мы поженились на прекрасной церемонии на берегу крошечного острова в юго-восточной Азии, – обратив свои удивительные глаза куда-то вдаль, проговорила Луна. – Там живёт потрясающее племя, все они анимаги и превращаются в пантер. Они подарили мне чудесную материю лунного серебра, из которой я сшила себе платье, а на моей голове была диадема с серебряным рогом единорога, – она возвела руки у себя над головой и поглядела туда, словно и сейчас видела этот самый рог.

– И что же вы делаете в Лондоне? – поинтересовалась Гермиона.

– Рольфу предложили стать сотрудником комиссии по обезвреживанию опасных существ в Отделе регулирования магических популяций в министерстве, а ещё им заинтересовался «Ежедневный пророк». Они хотят, чтобы он консультировал их по магозоологическим вопросам. Мы здесь ненадолго – утрясём эти вопросы и отправимся в Арктику.

– Отдел магических популяций на четвертом уровне. Рольф, мог бы заглянуть ко мне, если у него будет время, – проговорила Гермиона. – Я смутно припоминаю его среди старших учеников Хаффлпафа.

– Я ему обязательно передам! Он знает тебя очень хорошо и будет рад навестить тебя и твоих мозгошмыгов! – радостно произнесла Луна, её горячая ладонь накрыла холодные руки Гермионы. В последнее время она ужасно мёрзла, сама не зная отчего.

– Почему ты всё время говоришь о том, что в моей голове полно мозгошмыгов? – смущённо спросила Гермиона.

– Прости! Я не хотела тебя обидеть! Просто они у тебя здесь повсюду, – Луна обвела взглядом комнату. – Они вываливаются из твоей головы, и они такие грустные. Тебе в последнее время не бывает тоскливо?

– Да, знаешь, – голос у Гермионы внезапно осип. – Бывает…

– Это всё Хогвартс, ты их там подцепила!

– Пожалуй, что так.

– Тебе бы не помешало развеяться. Походить куда-нибудь, пообщаться с чужими мозгошмыгами, более радостными!

Слова Луны заставили Гермиону горько усмехнуться.

– У Рольфа в Лондоне много друзей, – добавила та. – Сегодня мы собирались пойти в одно милое место на Квинс Гейт в Южном Кенсингтоне. Ты могла бы пойти с нами.

Улыбка сошла с губ Гермионы. К горлу подступил острый ком. Она так давно ни с кем не общалась, вот так просто, по-дружески.

– Луна, я… – Гермиона изо всех сил постаралась взять себя в руки и снова улыбнулась. – Конечно, я приду.

– Чудесно! Будет здорово! – просияла она. – Мне уже пора идти, но я оставлю тебе визитку. Вот! Приезжай туда к восьми, мы будем тебя очень ждать!

– Спасибо, – Гермиона машинально взяла в руки небольшую чёрную карточку, которую протянула ей Луна. Небо на улице так плотно затянуло облаками, что в комнате к тому времени уже царил мрак. Силясь преодолеть его, Гермиона разглядела на визитке золотые буквы: «Бар Королевский Дракон».

В следующую секунду Луна оставила на щеке Гермионы нежный поцелуй, а затем словно бы растворилась в пространстве. В коридоре хлопнула дверь.

Гермиона прижала визитку к груди. Глаза заволокло слезами. Что она сделала со своей жизнью не так? Почему в свои двадцать пять лет она растеряла почти всех друзей, так и не сумев встретить человека, с которым можно было бы разделить трудную минуту, подобную этой? Сколько ещё вечеров она бы провела в одиночестве, терзаемая пустыми сожалениями о прошлом и тяжёлыми мыслями о настоящем, если бы этим утром ей не встретилась Луна?

***

Ровно в восемь вечера Гермиона вошла в бар с изящной, блестящей золотыми буквами, вывеской. На чёрных входных дверях его был изображён дракон, отнюдь не в восточном стиле. В гребне острых шипов на хребте и стреловидном хвосте Гермиона узнала Гебридского чёрного дракона. Значит, владелец бара не маггл.

У дверей стоял крупный розовощёкий парень, ещё очень молодой, коротко стриженый и угрюмый. Он окинул Гермиону недобрым взглядом, но пропустил, не задавая лишних вопросов.

Оставив в гардеробе своё пальто, Гермиона несмело улыбнулась высокой пышногрудой блондинке, в атласном тёмно-сером платье, которая, интересуясь у Гермионы о цели её визита, не смогла сдержать оценивающего взгляда. Услышав фамилию Скамандер, девушка едва заметно повела бровью и чинно направилась вглубь зала, попросив Гермиону следовать за ней.

Через мгновение Гермиона очутилась в довольно просторном зале. Пол, потолок и стены его были отделаны дорогими породами дерева. Над головами посетителей в приглушённом мягком свете переливались хрустальные подвески плоских тяжёлых люстр. Негромко, но достаточно для того, что бы разговоры сохраняли свою интимность, играл джаз. В удобных тёмно-синих бархатных креслах за невысокими столиками расположилась респектабельная публика: мужчины в дорогих костюмах, на запястьях которых золотыми циферблатами поблёскивали десятки тысяч долларов и их дамы с ярко-алыми губами, соревнующиеся друг с другом в изысканности нарядов и размере бриллиантов. Те из них, кто невзначай одаривал Гермиону взглядом, с любопытством оглядывали её с головы до ног. От этого Гермионе стало не по себе. Она невольно провела рукой по своему простому, лишённому всякого блеска, чёрному платью с длинными рукавами и закрытым горлом.

Приподняв подбородок повыше, она, однако, постаралась, как можно увереннее прошествовать по залу вслед за блондинкой, округлые бёдра которой гипнотически покачивались из стороны в сторону. Через минуту эти бёдра остановились у больших дубовых дверей с круглыми золочёными ручками. Блондинка негромко постучала, и двери распахнулись перед Гермионой, уводя её в другой зал, значительно меньший по размеру, но оформленный еще более богато, чем прежний.

В следующую секунду на шее Гермионы повисла Луна.

– Как я рада, что ты пришла! – воскликнула она. – Рольф, пожалуйста, познакомься с Гермионой!

– Весьма рад, – симпатичный молодой человек протянул Гермионе руку, которую она с радостью пожала. У Рольфа были волосы цвета спелой пшеницы и открытое доброе лицо. – Позвольте выразить вам моё уважение, Гермиона! Луна мне много рассказывала о вас! Мне жаль, что в тяжёлое для Хогвартса время я был не с вами. Этому, конечно, нет оправдания, но я всегда восхищался тем, что сделали вы!