Текст книги "Игра в поддавки (СИ)"

Автор книги: QQy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Гермиона прижалась к нему всем телом, и спустя безумно долгую минуту с облегчением почувствовала, как Гарри расслабился и обнял ее в ответ.

– Я вытащу его, чего бы мне это ни стоило, – почти прорычал он.

– Только, пожалуйста, не совершая необдуманных поступков. Не хочу тебя потерять.

– Я сделаю все возможное и невозможное! Он – моя семья!

– Я знаю, знаю, – успокаивающе сказала Гермиона и уткнулась лицом в удобную ямочку на его шее.

Она понимала, что бессмысленно отговаривать его от попыток освободить крестного, убеждать, что ничего не получится, и так будет только хуже. Она любила Сириуса, но его судьба была предрешена в тот самый день, когда он попал в Азкабан, и побег ничего не изменил. Вопрос оставался только в том, кто и когда захочет разыграть эту карту. Видимо, время пришло.

От несправедливости мира ей на глаза навернулись слезы, и она, тихонько всхлипывая, расплакалась. Гарри покрепче обнял ее и поцеловал в висок. Гермиона почувствовала себя под защитой чего-то большого и сильного, любящего ее. Именно за это чувство она готова была отдать всю себя без остатка.

========== Глава 9. Ложная уверенность ==========

Проснувшись утром, Гарри почувствовал себя бодрым и готовым ринуться в бой. Совет Гермионы, что стоит успокоиться и обдумать свои действия, явно пошел ему на пользу. Обсуждение незавидного положения Сириуса и возможных путей выхода из неприятной ситуации заставило его почувствовать уверенность в собственных силах.

Гарри был твердо убежден, что сможет заставить работать государственную машину себе на пользу и спасти Сириуса. Гермиона, искренне желающая помочь, сходу вспомнила несколько недавних прецедентов о том, как несколько человек доказали свою невиновность, настояв на применении сыворотки правды. Также именно она выработала стратегию разговора с мадам Боунс, к которой Гарри и собирался направиться в первую очередь.

В Министерстве Гарри появился намного раньше обычного, мадам Боунс еще не было. Он попытался отвлечься на ежедневную работу, но в голову постоянно лезли сумбурные несвязные мысли. Хотелось начать делать хоть что-то, а не сидеть, бездумно пялясь в стену. Наконец, за десять минут до начала рабочего дня появилась Боунс, и Гарри поспешил к ней.

– Доброе утро, мадам Боунс. Могу я с вами поговорить?

– Доброе утро, Гарри. Я вас очень внимательно слушаю, – она, кажется, совсем не была удивлена появлению Гарри.

– Это правда, что вчера вечером был пойман Сириус Блэк?

– Эти сведения не афишировались, – мадам Боунс строго посмотрела на него. – Откуда вы их узнали?

– Об этом я и хотел с вами поговорить, – со вздохом произнес Гарри.

– Для начала сядьте, – раздраженно хмыкнула она. Гарри неожиданно для себя обнаружил, что нервно ходит из стороны в сторону по кабинету, заламывая руки. Он аккуратно присел на край кресла для посетителей и глубоко вздохнул.

– Дело в том, что Сириус – мой крестный, и он не предавал моих родителей.

– Продолжайте, пожалуйста, – нахмурившись, попросила мадам Боунс.

Гарри спокойным и размеренным тоном рассказал ей о произошедшем в Хогвартсе на его третьем курсе. Старательно опуская самые неприглядные детали, он постарался скрыть участие в это истории своих друзей и Дамблдора. Мадам Боунс не прерывала его, только иногда хмурясь и поджимая губы, ей явно не понравилось то, что она услышала. После окончания рассказа она внимательно посмотрела на Гарри и сказала:

– Это дело взято под личный контроль Верховным Чародеем, и слушание состоится уже завтра.

– Как завтра? – Гарри надеялся, что у него будет больше времени на подготовку. – Откуда такая спешка?

– Побег Блэка – резонансный случай, единственный в истории Азкабана, все хотят закончить с этим поскорее. Сегодня выйдет статья в «Пророке» с подробностями.

– И что же мне теперь делать? – немного растерянно произнес Гарри.

– Вы должны, как минимум, встретиться с Дамблдором. Даже если все, что вы мне сейчас рассказали, окажется правдой, одного моего голоса в Визенгамоте будет не достаточно.

– Да, вы правы, – кивнул Гарри. – Я могу увидеть Сириуса?

– Этим делом занимается мистер Шеклболт, вчера вечером и ночью он допрашивал Блэка, – мадам Боунс попросила секретаря вызвать Кингсли.

Гарри слегка приободрился. Раз дело ведет Кингсли, то все нужные факты обязательно всплывут на поверхность, и Сириуса освободят.

Кингсли вошел в кабинет минут через десять. Он выглядел уставшим и измотанным, если ему и удалось поспать этой ночью, то недолго.

– Проводите мистера Поттера к Блэку, я разрешаю короткое свидание.

Кингсли недовольно посмотрел на оставшуюся совершенно спокойной мадам Боунс и кивнул Гарри. Он повел его на нижние уровни Министерства, где находились комнаты допроса и камеры предварительного заключения.

– Извини, что заставил выдернуть тебя. Ты, наверное, хочешь спать, – виновато сказал Гарри.

– Не бери в голову, просто ночка выдалась та еще, – вяло отмахнулся Кингсли. – Мы уже пришли.

Он велел дежурному аврору отпереть тяжелую металлическую дверь. За ней скрывалась небольшая слабоосвещенная комната с каменными стенами. Посередине стояли грубый деревянный стол и два простых стула, на одном из них сидел Сириус.

– У вас десять минут, – строго сказал Кингсли.

– Спасибо, – улыбнулся в ответ Гарри.

Увидев крестника, Сириус широко улыбнулся и попытался встать, но цепи, которыми он был прикован к своему стулу, не позволили этого. Гарри подошел и крепко обнял крестного.

– Как так получилось, Сириус? Как тебя могли схватить?

– Как всегда, по собственной глупости, – невесело ответил Сириус.

– Я же говорил тебе не высовываться!

– А я тебе всегда отвечал, что жизнь без приключений ничего не стоит.

– Ладно, не переживай, я вытащу тебя отсюда, – Гарри хлопнул его по плечу. – Надо только устроить правильный допрос под сывороткой правды, и всем станет очевидно, что ты невиновен. Я прямо сейчас побегу к Дамблдору, уверен, он поможет.

– Гарри, послушай, – Сириус стал очень серьезным.

– Тут и говорить не о чем! Ты больше не попадешь к дементорам! Ты ведь абсолютно невиновен, и это легко доказать! Сыворотка правды, и все!

– Гарри, посмотри на меня, – он с силой встряхнул крестника. – Я не хочу для тебя той же судьбы, что и у меня. И если для этого потребуется расплатиться за свои грехи, я сделаю это.

– О чем ты говоришь? Какие еще грехи! Ты – моя семья, и я сделаю все, чтобы освободить тебя. Я уже поговорил с Боунс, она поможет на суде, но ей нужна поддержка. Сейчас я уговорю Дамблдора и…

Сириус мрачно улыбнулся и прервал Гарри на полуслове:

– Я часто говорил тебе, что ты похож на отца, но это не так. В тебе всегда было больше от матери, и сейчас я это очень хорошо вижу. Она тоже стремилась всех защищать, просто не могла остаться в стороне, когда кто-то оказывался в беде. Лили хотела сделать мир справедливым, она бы гордилась тобой.

Сириус весь как-то поник, опустил взгляд, сжал кулаки и продолжил надтреснутым голосом:

– Я хочу, чтобы ты понял, что мир далек от справедливости настолько, насколько это только возможно. Люди не идеальны и никогда не смогут такими стать, каждый стремиться к собственной цели и не побоится использовать самые грязные трюки. Самое важное в жизни – найти такого человека, у которого будут те же цели, что и у тебя. У меня это не вышло, не повторяй моих ошибок! Чем быстрее ты лишишься всех иллюзий, тем лучше. Мне потребовалось двенадцать лет Азкабана и десять лет заключения в собственном доме, что понять это. Надеюсь, ты не будешь таким же дураком, как я.

– Зачем ты сейчас мне это говоришь? Ты как будто прощаешься!

– Потому, Гарри, что иногда плохие вещи просто случаются, и мы не в силах им помешать. В этом случае нужно просто принять случившееся и жить дальше.

– Нет, этого не произойдет. Я добьюсь допроса с сывороткой правды, и тебя оправдают, – с силой упрямо сказал Гарри.

– Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Извини меня.

– За что? Что это значит?

Сириус не ответил, а только печально улыбнулся. В этот момент дверь снова открылась, и Кингсли сказал:

– Время вышло, пора.

Гарри последний раз посмотрел на Сириуса и вышел из комнаты, сказав на прощание:

– Увидимся на суде и после него.

Поблагодарив Кингсли, Гарри решил не тратить времени попусти и как можно скорее увидеть Дамблдора. Ему повезло, директор Хогвартса сразу ответил на вызов по камину и сказал, что готов встретиться через час.

Ожидая встречи с Дамблдором, Гарри не находил себе места, слова Сириуса грызли его изнутри, ощущения неизбежности и предрешенности не отпускали его. Он со злобой пытался выкинуть из головы не оформившиеся беспокойные мысли, но они появлялись снова и снова. Даже на самых опасных заданиях он не переживал так, ведь тогда все было ясно, как день. Впереди был враг, искусный, опасный, но понятный, а спину прикрывали боевые товарищи, которые, как и он, готовы были отдать свою жизнь ради другого. Сейчас же каждая мысль, каждое ненамеренное действие были шагами по тонкой струне, натянутой над бездной неизвестности, из которой нет возврата. Он не мог остановиться, не мог развернуться и пойти назад, он вынужден был делать следующий шаг, чтобы шаг за шагом пытаться добраться до противоположного конца пропасти.

Наконец, Гарри не выдержал и аппарировал к воротам Хогвартса, надеясь что прогулка по древнему замку принесет ему успокоение. Он шел по Хогвартсу, на этот раз наполненному спешащими по своим делам школьниками, которые начинали перешептываться у него за спиной. Гарри старался не обращать на них внимания, но острое чувство отчужденности настигло его. Он был лишним в этом живом, постоянно меняющемся месте, в котором рождались мечты и надежды.

Дойдя до входа в кабинет директора, он раздраженно бросил горгулье пароль и ступил на вращающуюся лестницу. Дамблдор, как всегда, оставался образцом спокойствия и сдержанности. Он поднял взгляд от кипы бумаг на столе и как-то понимающе улыбнулся Гарри, посмотрев на вошедшего поверх очков-половинок. Гарри сразу успокоился и почувствовал себя неловко из-за того, что даже не постучал в дверь.

– О чем ты хотел поговорить, Гарри? – с легкой улыбкой спросил Дамблдор так, как будто они продолжили только что прерванный разговор.

– Профессор, Сириуса схватили! С этим нужно что-то делать. Мадам Боунс сказала, что вы взяли дело под личный контроль.

– Ты абсолютно правильно сделал, что пришел ко мне. Я уверен, что все не так плохо, как ты себе навыдумывал.

– Вы так думаете? – Гарри на короткий миг снова почувствовал себя, как на третьем курсе, когда не знал, как спасти крестного из лап дементоров, а директор вовремя пришел на помощь. – Я поговорил с Сириусом, и мне показалось, что он думает, будто…

– Думаю, Сириус и сам перенервничал, – мягко прервал его Дамблдор. – Ты должен понять его, нелегко думать, что снова попадешь в Азкабан, очень просто поддаться отчаянью. Завтра на суде я сделаю все возможное, чтобы доказать его невиновность.

– Вы меня успокоили, профессор, – облегченно вздохнул Гарри.

– Я рад, что смог помочь тебе, мой мальчик, – улыбнулся в бороду Дамблдор. – Хочу задать тебе еще один вопрос: ты больше не хочешь мне что-нибудь рассказать?

Гарри снова почувствовал себя школьником, которого вызвали к директору, в голову полезли воспоминания о разговорах с Малфоем и Гермионой. Он стряхнул с себя наваждение и засобирался уходить. Этот разговор вернул ему уверенность в будущем.

– Нет, профессор, больше мне нечего вам рассказать. Большое спасибо, что выслушали меня. И, пожалуйста, помогите завтра Сириусу.

– Конечно, мой мальчик, не беспокойся, – кивнул Дамблдор.

Гарри вышел из кабинета и бодрым шагом направился к выходу с территории Хогвартса. На душе было необычно спокойно и безмятежно. Уверенность Дамблдора подбодрила его. Теперь он был практически убежден в успехе в деле Сириуса.

Аппарировав в Министерство, он попытался еще раз увидеть крестного, но не достиг успеха – весь день Сириус провел на непрекращающихся допросах.

========== Глава 10. Справедливый суд ==========

День суда над Сириусом начался с бодрого пробуждения и стандартной чашки кофе. Хотя Гарри был также уверен в благополучном исходе дела, он максимально сосредоточился на том, что сможет сделать во время слушания.

– От тебя уже ничего не зависит, – верно истолковала его задумчивый взгляд Гермиона. – Ты уже сделал все, что мог вчера.

– Но я могу выступить в его защиту, люди верят мне.

– Люди верят в тебя, а это совсем другое, – поправила его Гермиона. – Если ты будешь выступать, ты можешь сделать только хуже и себе, и ему. Особенно сейчас, когда ты вступил в политическую игру и не знаешь всех ее правил.

– Да, ты скорее всего права, – нехотя отозвался Гарри.

Гермиона очень внимательно и сосредоточенно на него посмотрела и поджала губы, что-то обдумывая.

– Пообещай мне, что не будешь делать глупостей, что бы ни произошло на суде.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Гарри.

– Пообещай, ради меня, – Гермиона была явно взволнованной.

– Хорошо, обещаю, хотя я и не понимаю, зачем тебе это? Я уже далеко не школьник, да и ты будешь рядом.

– Ты совершенно прав, но так мне будет спокойнее за тебя, – слабо улыбнулась она.

Больше за завтраком они не разговаривали. Гарри старательно подавлял вновь появившиеся сомнения, а Гермиона еще что-то усиленно обдумывала, рассеянно попивая сок.

Аппарировав в Министерство, они сразу направились в Большой зал собраний. Дело Сириуса было объявлено особо важным, поэтому рассматривалось оно полным составом Визенгамота. Журналистов и просто любопытствующих в зал не допустили, так что Гарри с Гермионой заняли удобные места в почти пустой зрительской ложе.

Заседание еще не началось, зал постепенно наполнялся степенными и солидными волшебниками в форменных сливовых мантиях. Одним из последних в зал вошел Дамблдор в мантии с золотой вышивкой и занял место председателя.

– Дамы и господа, прошу занять свои места, – проговорил он глубоким, усиленным магией голосом. – Объявляю заседание полного состава Визенгамота открытым. Первым рассматривается дело Сириуса Блэка. Есть возражения?

Поскольку возражений не последовало, двое авроров ввели Сириуса. Когда открылась тяжелая дубовая дверь в зал, Гарри увидел отблеск патронуса и почувствовал на грани сознания пронизывающий до самых костей холод и неодолимую тоску. Дементоры были совсем близко. Сириуса посадили на жесткое кресло с цепями в центре зала. Цепи, будто почуяв жертву, почти мгновенно заковали руки и ноги пленника.

Гарри не отводил напряженного взгляда от лица крестного, но тот только безучастно смотрел в пол прямо перед собой. Дамблдор начал задавать ему какие-то вопросы, на которые Сириус отвечал односложно и коротко.

– Признаете ли вы себя виновным в побеге из тюрьмы Азкабан? – наконец прозвучал тот вопрос, которого ждали все.

– Да, – не поднимая взгляда, глухо ответил Сириус.

Гарри внимательно осмотрел собравшихся в зале и остановил взгляд на мадам Боунс. Она смотрела прямо перед собой и никак не участвовала в допросе. По ее напряженному лицу никак нельзя было понять, о чем она думает. Дамблдор закончил задавать Сириусу уточняющие вопросы, на которые получал такие же односложные ответы, и мадам Боунс встала, требуя слова.

– От имени Министерства магии и всего магического общества Британии я предлагаю осудить Сириуса Блэка, – начала она. – Он сам признал свою вину в побеге из тюрьмы Азкабан. Также уважаемому собранию предварительно были представлены неопровержимые доказательства причастности Сириуса Блэка к покупке, хранению и продаже запрещенных артефактов, мошенничестве, уклонению от следствия, а также многочисленным нападениям на магглов. По совокупности фактов считаю, что подсудимый представляет серьезную угрозу для благополучия общества. Предлагаю в качестве наказания применить высшую меру – поцелуй дементора. Ввиду особой опасности, которую представляет Сириус Блэк, приговор привести в исполнение немедленно.

Гарри, не помня себя, вскочил и выхватил палочку, намереваясь то ли доказывать невиновность Сириуса, то ли отбивать его у авроров. Но не успел он что-либо сделать, как его ноги стали ватными, руки еле поднимались, а голова показалось неожиданно тяжелой. Он еще слышал, как Дамблдор пытался увещевать Визенгамот проявить милосердие длинной и тягучей речью, но сознание безнадежно уплывало. Пересилив себя, Гарри в последний раз приоткрыл глаза и увидел, как почти все собрание проголосовало «за», воздержалось всего несколько человек. Не в силах больше сопротивляться, он провалился куда-то в теплую и уютную темноту, где было хорошо, и все, кого он любил, были рядом.

Первое, что увидел Гарри, когда пришел в себя, было озабоченное лицо Гермионы. Ее волосы казались пушистым ореолом в золотистых лучах заходящего солнца. Гарри слабо улыбнулся, почувствовав, что лежит на удобной кровати, и прикрыл глаза.

Мысли ползли медленно, как сонные мухи, и он не мог до конца понять, что с ним произошло. Вот он сидит на суде, где должны были оправдать Сириуса, вот мадам Боунс произносит обвинительную речь, а Дамблдор пытается отсрочить наказание… Стоп! Сириус! В голове всплыла сцена голосования: почти все «за», несколько воздержавшихся и никого «против». Они осудили и убили его!

Гарри подскочил, как ужаленный, пытаясь нащупать палочку на привычном месте, но хватая только пустоту. Он огляделся вокруг и только сейчас понял, что находится в своей квартире, а в кресле около кровати, на которой он лежал, сидит Гермиона с красными от слез глазами, нервно заламывая руки.

– Гарри… – тихо позвала она, он остановил взгляд на ее лице. – Гарри, уже поздно, все кончено. Сириус… Его вывели из зала, а там ждали дементоры… Гарри его уже…

Гермиона шумно всхлипнула, а у Гарри подкосились ноги. Он побелел и упал обратно на кровать, бесцельно сжимая и разжимая кулаки в бесплодных попытках нащупать палочку.

– Как? Что произошло? – в бессилии спросил он.

– Визенгамот вынес решение полным составом, – тихо ответила Гермиона. – На него еще повесили кучу всего, наверно, чьи-то грязные дела. Никто не возражал против высшей меры.

– А что случилось со мной? Почему я потерял сознание?

– Ты вскочил и уже достал палочку, еще чуть-чуть и ты принялся бы крушить здание Министерства и пробиваться с боем к свободе. Мне пришлось тебя усыпить, ты долго сопротивлялся, но все же уснул.

Гарри обманчиво мягким движением поднялся с кровати и бесшумно скользнул к Гермионе, склонившись над ней. Он посмотрел ей в глаза и тихо с явной угрозой спросил:

– Что ты сделала?

– Усыпила тебя, – она тоже встала, заставив его отойти на шаг назад. – Если бы я этого не сделала, ты бы совершил ужасную глупость. Сириуса бы это не спасло, а тебя бы схватили и уже завтра судили бы на том же месте.

– Откуда тебе знать? – вызывающе спросил он, но, уже приняв ее правоту, отвернулся и принялся мерить шагами комнату.

– Это то, о чем я тебя предупреждала. Тебе нельзя действовать безрассудно, особенно сейчас.

– Подожди, ты была готова к этому! Ты еще утром мне сказала! Откуда ты знала, чем все закончится?

– Ты не понимаешь, Гарри, – как-то поникнув, сказала Гермиона.

– Так объясни мне!

Он уже хотел схватить ее и хорошенько встряхнуть, когда Гермиона упрямо вскинула голову, вызывающе посмотрела ему в глаза и надрывно крикнула:

– Сириус был обречен! Понятно?!

– Что ты имеешь ввиду? – осипшим голосом спросил Гарри.

– Он был обречен с самого начала, Гарри. С того момента, как он сбежал из Азкабана, у него не было ни шанса на оправдание или нормальную жизнь. И мне кажется, он сам это очень четко осознавал.

– Но почему? Он же был невиновен!

– Ох, Гарри, иногда ты бываешь таким наивным, – разочарованно сказала Гермиона. – Подумай сам, что было бы, если стало бы известно, что сбежавший из тюрьмы Сириус Блэк был невинно осужден и незаконно заключен в Азкабане на двенадцать лет! Это же скандал масштаба больше, чем возвращение Темного Лорда! Доверие к Министерству сразу же было бы подорвано. Не удивлюсь, если бы Фадж попробовал все свалить на предыдущую администрацию, но вряд ли бы у него что-то получилось. Ему, мадам Боунс и всей администрации пришлось бы уйти в отставку, ведь это был бы их просчет. Подумай только, впервые в историю в Азкабан попал невиновный! Помимо этого кто-нибудь наверняка потребовал бы пересмотра всех дел заключенных. На этой волне та же леди Лонгботтом стала бы настаивать на ужесточении наказания всем опасным преступникам, которые могут сбежать, и пересмотра дел бывших Пожирателей. Ты понимаешь, что случилось бы? Очень просто могла начаться новая война!

– Это все только предположения, а Сириуса казнили здесь и сейчас, – упрямо возразил Гарри, снова вскочив на ноги.

– Ты хочешь сказать, что готов рискнуть возможностью развязать гражданскую войну ради спасения одного человека?

– Если это Сириус или, например, ты, то да! – почти крикнул в ответ Гарри.

Гермиона уже хотел что-то ответить, но ее прервал настойчивый стук в дверь. Гарри нахмурился, сделал несколько шагов, чтобы лучше видеть дверь, и махнул взятой с тумбочки палочкой. Дверь распахнулась, и в прихожую ввалился Малфой.

– Да, не просто было вас найти в этой маггловской дыре, – вместо приветствия сказал он.

На губы Гарри наползла кровожадная улыбка, в глазах полыхнула ярость, и он в два прыжка оказался около Малфоя. Тот только успел достать палочку, которую Гарри выбил ударом руки. Он схватил блондина за грудки и легко пробил им ближайшее окно. Гарри почти вышвырнул Малфоя, наклонился к нему и рявкнул:

– Давай, говори! Зачем вы это сделали с Сириусом?!

– Поттер, ты с ума сошел! О чем ты вообще говоришь? Отпусти меня!

Малфой судорожно соображал, что сказать, пытаясь не обращать внимания на кровь, стекающую по лицу тонкими струйками. Над ним нависал разъяренный Поттер, внизу был очень твердый асфальт и больше десяти метров пустоты, а палочка осталась где-то у двери. Ледяной зимний воздух резал легкие, все мысли из головы куда-то пропали. Остались только понимание, что его уже ничто не спасет, и дурацкий вопрос: «Какого цвета кровь на асфальте в желтом свете маггловских фонарей?»

Избавление пришло неожиданно, Малфоя резко втянуло внутрь, и он растянулся на полу, пытаясь отдышаться и не замечая осколков стекла, впившихся в руку.

Гермиона, о которой Гарри совершенно забыл, сосредоточившись на Малфое, продолжала орудовать палочкой и взбешенно орать на него:

– Ты о чем вообще думаешь?! Ты чуть не угробил и себя, и его, да и меня чуть с собой не прихватил! Идиот! Что бы мы стали делать с трупом Малфоя под окном, если бы он выпал!

Молодой аристократ хотел высказать свое мнение на этот счет, но Гермиона только сверкнула в его сторону глазами, и он сразу решил, что сейчас разумнее помолчать. Малфой предпочел совершить стратегическое отступление в прихожую и найти, наконец, свою палочку, чтобы заживить кровоточащие раны и привести себя в порядок.

Гарри Гермиона обездвижила, обезмолвила и привязала к ближайшему стулу, так что ему оставалось только яростно вращать глазами. Немного успокоившись, она восстановила стекло, сняла с Гарри чары немоты и обездвиживания, но оставила его привязанным к стулу.

– Ты зачем вообще пришел? – спросила она Малфоя, когда тот вернулся на кухню. Он выглядел немного потрепанным и ошалелым, но кровь из головы и руки уже не текла.

– Обсудить с Поттером наши дела, но у вас тут, я вижу, семейные разборки, – сверкнул глазами блондин.

– Какие у нас теперь могут быть общие дела! После того, что случилось? – огрызнулся Гарри.

– Я еще раз повторяю, что не понимаю, о чем ты говоришь.

– Вы повесили на него свои грешки перед законом и казнили его!

– Ты совсем дурак, Поттер? Мы просто воспользовались возможностью, его бы казнили и без нас! Это было частью сделки с Боунс, нам просто позволили сделать Блэка козлом отпущения в качестве уступки.

– И кто же, по-твоему, виноват в том, что его казнили?

– Это ты лучше у своей ненаглядной Грейнджер спроси, она наверняка в курсе, – протянул Малфой, опасливо покосившись на Гермиону.

– О чем это он, Гермиона?

– Понятия не имею, – она злобно посмотрела на блондина.

– Да как же! Блэка сдал Дамблдор, принес на блюдечке с голубой каемочкой. А она по два раза в неделю ходит пить чай к нашему уважаемому директору Хогвартса и наверняка про тебя рассказывает.

– Да не заливай, Малфой! – хмыкнула Гермиона.

– Это правда? – нахмурился Гарри.

– Гарри! Да кому ты веришь?! Это же Малфой!

– Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не шпионила за мной для Дамблдора.

Гермиона посмотрела ему в глаза и со вздохом сказала:

– Это правда, Гарри. Я рассказывала Дамблдору о том, что ты собираешься делать.

Малфой победно улыбнулся, а Гарри отвернулся, насколько позволяли магические путы и тихо, но отчетливо проговорил:

– Уходи. Просто уходи, не могу сейчас тебя видеть после всего того, что ты наделала.

Гермионе захотелось разрыдаться, как маленькой девочке, но она попыталась взять себя в руки и не показывать свою слабость. Не глядя больше на Гарри, она подхватила под локти Малфоя и потащила его на лестничную площадку.

– Почему сегодня все куда-то меня таскают, будто я ходить не умею? – возмутился Малфой, когда за ними закрылась дверь.

– Потому что ты появился не в том месте не в то время, – устало протянула Гермиона, привалившись к холодной бетонной стене. – Вот что тебе стоило подождать до завтра? Так нет! Притащился именно сегодня!

– Тебе этого не понять, Грейнджер, – манерно растягивая слова, сказал Малфой, – но в политике очень важно выбрать правильный момент и не терять времени.

– И тебе это, очевидно, удалось, – едко заметила она, смотря куда-то в пол, словно отмахиваясь от него. Длинные пышные волосы скрывали ее лицо от Малфоя.

– Что это вообще было? Поттер как с цепи сорвался, – спросил он.

– Ничего, ему нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Он остынет и все поймет.

Они постояли немного в неловкой тишине. Малфой уже собрался уходить, когда Гермиона, тряхнув головой, отбросила волосы назад и мягко произнесла:

– Я дам тебе один совет, Драко. Только один, и, я надеюсь, ты прислушаешься к нему и поймешь: Никогда не играй в игры, сути которых не понимаешь. Особенно, если не знаешь, что именно ставишь на кон.

Гермиона посмотрела ему в глаза, больше всего Малфою не понравилась и даже немного испугала жалость в ее взгляде.

– Я наследник рода Малфой, – самодовольно произнес он. – Не думаю, что меня может учить какая-то….

– Грязнокровка? – насмешливо прервала его Гермиона. – Ты такой же, как и твой папочка. Вы оба уверены, что мир должен вращаться вокруг вас и даже мысли не можете допустить, что все сложнее, чем кажется. Именно в этом ваша главная фатальная ошибка!

– Да что ты сама можешь знать об этом?

– Ты прав, абсолютно ничего, – мило улыбнулась Гермиона. – Куда уж мне, грязнокровке, до твоих высот. Прощай, Малфой.

Не дав ему ответить, Гермиона развернулась и пошла вниз по лестнице. В ее голове медленно формировался новый план действий на ближайшее время.

========== Часть 2. История белого короля. Глава 11. Борьба с отчаяньем ==========

Только слабые лучи яркого солнца едва пробивались в комнату сквозь давно немытые окна, оставляя ее в полутьме. Они будто вспарывали тяжелый, затхлый воздух, наполненный мелкой взвесью пыли, высвечивающейся в потоке света. Тусклой лампочки под потолком еле хватало, чтобы осветить обширный стол, на котором покоилась гора грязной посуды с остатками пищи.

Гарри сидел за дальним от окна концом стола и жадно поглощал яичницу с большой сковородки. Во время готовки он отвлекся, так что яичница подгорела, что заставляло морщиться перед каждым новым куском. Тем не менее есть хотелось просто нещадно, так что Гарри терпел итоги своего кулинарного эксперимента, невнятно ругаясь сквозь зубы. Он уже несколько дней не выходил на улицу, но запасы еды и – что самое главное – выпивки подходили к концу, так что скоро придется вновь добраться до ближайшего магазина.

Сколько уже прошло времени, с тех пор как за Гермионой закрылась дверь, Гарри не подозревал. Он старался не смотреть на часы и за окно, пытаясь заглушить боль от потери крестного и предательства Гермионы проверенными временем средствами. В очередной раз нацедив из полупустой бутылки и выпив, Гарри с наслаждением прикрыл покрасневшие от усталости глаза. Последний раз он спал довольно давно, но все тело до сих пор ломило, поскольку он так и не смог заставить себя выйти из-за стола и добраться до кровати. К тому же ему было тошно спать там, где они с Гермионой занимались любовью. Или не любовью, а чем-то совершенно другим? Гарри встряхнул головой и сделал большой глоток прямо из бутылки.

Он уже собрался было принять полугоризонтальное положение, когда во входную дверь громко постучали. Это было странно. Поначалу к нему действительно хотели прийти утешающие. Рон, Люпин, Тонкс и почему-то Джинни по очереди пробовали пробиться в квартиру. Гермионы среди них не было, так что Гарри с мстительной улыбкой только включал защитные заклинания, которые должны были слегка приложить назойливых посетителей, и посылал добровольцев куда подальше, пока не срывал голос. Однако это было уже давно, и в этот раз стучали как-то по-другому: с непреодолимой решимостью и уверенностью.

– Поттер, открой! – гаркнули из-за двери.

– Кто? – хрипло крикнул в ответ Гарри.

– Открывай, тебе говорят! Спрашивать тут еще будет!

От ответного рыка Гарри даже немного подпрыгнул и полностью проснулся. Недолго подумав, он сделал палочкой замысловатый жест, и дверь открылась. На пороге стоял Муди, недовольно чертыхаясь.

– Вот и славно, – прокряхтел он, заходя в квартиру и осматривая все волшебным глазом. – Неплохая тут у тебя защита. Если бы не впустил, пришлось бы несколько дней ковырять.

– Да это все… – Гарри осекся и криво усмехнулся. – Поэтому, говорит, и выбрала такую маленькую квартиру.

– Молодец девка, не зря все ко мне в свое время приставала, – одобрительно хмыкнул Муди, наблюдая, как после того, как закрылась дверь, по скрытым под краской рунам прошла почти незаметная волна магии, отрезая помещение от внешнего мира.

– Этого у нее не отнять, – Гарри вновь слегка прикрыл глаза и отклонился на стуле на двух задних ножках. – Она вас прислала.

Муди проковылял к свободному стулу, клацая деревянной ногой по полу, грузно сел и слегка отхлебнул из большой фляжки, но ничего не сказал.

– Знает она меня, – продолжил Гарри. – Знает, что впущу вас, что скучаю по ней, но ее саму видеть не могу, только наору почем зря или еще как обижу.

– Еще бы ты меня не впустил, Поттер, – зловеще улыбнулся старый аврор, от