Текст книги "Бабочка (СИ)"

Автор книги: Путешественница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

   – Знаешь, как добраться до Города? – тихо произнёс он, буравя меня неподвижным взглядом. Ему что, моргать не надо?

   – А ты кто такой?

   – Анда... Андрей. Я отстал от группы, с которой путешествовал.

   Я с подозрением ещё раз оглядела Андрея и слегка напряжённым голосом выдала:

   – А снаряжение где?

   – Какое снаряжение? – удивился тот.

   – Неужели вы путешествовали налегке: без палаток, спальников, провизии?

   – Ну почему же... – Андрей смешался. Его взгляд скользнул по столу, пачке печенья и упаковке чая, и вспыхнул нехорошими огоньками. – У тебя поесть чего-нибудь найдётся? – Я обалдела от такой наглости. – Я заплачу, – поспешно добавил парень. Тут уж я оскорбилась и окончательно решила вытолкать этого стрёмного незнакомца с веранды, но на мгновение уловила в его взгляде некоторую неуверенность и даже настороженность. Может, с ним и вправду какая неприятность случилась?

   – Поесть сейчас принесу, а денег твоих мне не надо.

   Я быстро собрала на стол, благо в холодильнике припасов хватало, и скромно села напротив нового знакомого. Андрей ел в полном молчании с мрачно-недовольным видом, начисто отбивая желание заводить разговор. Правда, это не помешало ему трижды просить добавки. А я вместо того, чтобы возмутиться покорно обчищала холодильник. Наконец, он наелся и начал снимать со среднего пальца массивное золотое кольцо с крупным серым камнем, напоминающим дымчатый топаз. Парень любит рисковать, если осмелился выбрать подобный камень. Странно, что я только сейчас заметила кольцо. По ободку шёл странный серебристый узор в виде маленьких листиков, а серый камень был огранён в виде миниатюрной пирамидки. Я побледнела от гнева, когда сообразила, что со мной собираются расплачиваться за еду, и буквально выкрикнула:

   – Я сказала, что мне не нужны твои деньги!

   Андрей удивленно воззрился на меня, но попытки снять кольцо оставил. Вместо этого он посмотрел мне прямо в глаза и спросил:

   – Почему? Я хочу воспользоваться твоим кровом на несколько дней, чтобы окончательно придти в норму и попытаться найти своих.

   Я хмыкнула:

   – А по телефону связаться не пробовал?

   – Не получается.

   Только тут до меня дошёл смысл начала фразы. Он собирается остаться здесь на несколько дней? Э-э, не, так не пойдёт. Я недовольно поджала губы.

   – Я заплачу, – поспешно уверил меня Андрей.

   – Дело не в деньгах, – нахмурилась я. – Неужели ты не понимаешь?

   – Что именно я должен понимать? Кстати, где я сейчас нахожусь?

   – Недалеко от Приморья.

   – А это где? – Ей богу, на парня было жалко смотреть. Я усмехнулась, чувствуя своё маленькое превосходство, и с издевкой в голосе выдала:

   – Десять километров к северу от славного города-героя Минска, столицы Республики Беларусь, что находится почти в самом центре Европы на континенте Евразия планеты Земля, что в Солнечной системе. Что-нибудь ещё интересует?

   – Только одно: как отсюда попасть обратно в Город?

   Честно говоря, я на него уставилась, как баран на новые ворота. Ему куда надо: в Минск или какой другой город? Он произносит это слово так, будто на всей планете один-единственный мегаполис. Скорее всего в Минск, решила я и принялась объяснять. Андрей помрачнел, глянул как-то странно, но смолчал. Я тоже не знала, с какого боку к нему подступиться. Наконец, парень резко поднялся и направился в дом.

   – Эй, ты куда?

   Он смерил меня взглядом, будто я ляпнула несусветную глупость, поколебался, но всё же снизошёл до ответа.

   – Отдыхать.

   Офигеть. Нет, не так. Охренел. Он без спросу занял мою комнату и завалился спать на кровать прямо в одежде! Ладно, не хочет убираться подобру-поздорову? Придётся вызвать бригаду помощников, благо друзей и знакомых хватает.

   Я прошла мимо спящего и взяла на прикроватном столике сотовый. Глянула на экран. Не ловит. Знакомая песня, всё равно звонить придётся с улицы, чтобы не дай бог не разбудить раньше намеченного сюрприза.

   Побродив по участку, я нашла-таки место со стабильным сигналом. Оно оказалось прямо под окнами моей комнаты. Насчёт этого я не беспокоилась: оно на втором этаже, перед выходом я его закрыла. К тому же этот Андрей спит и просыпаться в ближайшее время, судя по всему, не собирается.

   – Паш, привет. У меня к тебе просьба... Ты слышишь меня?.. Вот чёрт.

   Похоже, сигнал здесь не такой уж и стабильный. Я несколько раз повторила попытку, но стоило сказать слово-два – и меня буквально отрубало. SMS-ку что ли послать? Попробую.

   Через пятнадцать минут я забросила безуспешные попытки. Мой сотовый, похоже, выпал в астрал. Он даже сеть теперь не мог найти. Что это с ним сегодня? Бесцельно побродив несколько минут по участку, я убедила себя, что этот незнакомец мне ничего не сделает. Завтра же выставлю его за дверь, а сегодня... ну что ж, перетопчусь. Может, он, когда проспится, окажется более адекватным?

   Сама не знаю, какая сила заставила меня готовить ужин и на Андрея, хотя я до последнего момента убеждала себя, что этот хам вполне может посидеть на голодном пайке. Уже заканчивая с готовкой, я почувствовала странный запах: как будто что-то не то протухло, не то прокисло... В общем, приятного мало. Спешно перерыла всю кухню и ничего не нашла. На улице запах исчез, а вот в доме... Через минут десять я сообразила-таки, что вонь идёт со второго этажа. Прямиком из моей комнаты. Я рывком открыла дверь и тут же зажала нос. В глазах защипало от навернувшихся слёз.

   – А ну брысь на улицу, – прогундосила я и указала пальцем в окно. – Душ там.

   Андрей оторвался от сосредоточенного размазывания по коже какой-то болотно-зелёной слизи, противной даже на вид, и недоумённо воззрился на меня.

   – Ты чего?

   – Брысь из дома вместе с этой гадостью. Хочешь травиться – делай это в одиночестве.

   – Неженка какая! – Андрей презрительно хмыкнул, но последовал-таки на улицу, прихватив с собой банку со слизью. Майка так и осталась висеть на стуле, под окном приютилась довольно необычная обувка: помесь кед и кожаных туфель. Я с силой открыла раму и с наслаждением вдохнула чистый воздух. Андрей направлялся по дорожке через участок к лесу, грызя то ли яблоко, то ли ещё что. Меня передёрнуло от омерзения при одном взгляде на немытые, покрытые зеленью пальцы, на секунду закралось подленькое желание, чтобы он не вернулся. Увы и ах, ему не суждено было сбыться.

   Через час мы сидели на веранде и ужинали, причём я бросала на Андрея редкие взгляды, уже окончательно простив ему дневную выходку. А посмотреть было на что. Для меня Андрей был красив. Нет, не так. Он был очень красив. В жизни такого не встречала, чтобы мне нравилось любоваться на тело парня.

   Чисто вымытый, в одних штанах, он не обращал внимания ни на что, кроме еды в своей тарелке. А я тем временем исподволь любовалась маленькими капельками воды на его теле, рассыпавшимся по плечам прямыми волосами и едва заметным движением мышц под кожей.

   – А ещё есть?

   Я вздохнула и покорно направилась на кухню. Куда в него столько лезет? И не поговоришь с ним ни о чём. Стоит только задать вопрос, как сразу удостаиваешься ТАКОГО взгляда, что хочется язык прикусить. И даже не думает отвечать.

   Солнце уже спряталось за лесом, когда я разобралась с уборкой на кухне и отправилась в гостиную разбирать диван. Тихий голос Андрея из-за плеча заставил подскочить от неожиданности.

   – Я занял твою комнату?

   – Ни-ничего. – Я вдохнула-выдохнула пару раз, пытаясь успокоить сердце, забравшееся в пятки.

   – Иди к себе, я могу здесь переночевать, – великодушно предложил он.

   – Да ладно уже.

   – Иди к себе. – Сказал, как отрезал, будто я ему собака какая или подчинённая. Я вскинулась, готовая высказать всё, что о нём думаю, и тут же отвела глаза. Такое чувство, будто его взгляд давит, как каменная плита.

   – Зачем тебе это? – неохотно выдавила я, смотря в сторону. Андрей раздражённо дёрнул плечом, но снизошёл-таки до ответа:

   – Мне может захотеться пить или ещё чего.

   – Мне тоже, – сердито буркнула я.

   – Иди наверх.

   – Ладно-ладно, только перестань смотреть на меня подобным образом.

   Парень отвернулся и уставился в окно, совершенно меня игнорируя. Спорить с ним абсолютно бесполезный номер.

   Я долго сидела у себя в комнате, побаиваясь засыпать, но в конце концов позорно проиграла усталости. Правда, у меня было такое чувство, что я только закрыла глаза, и сразу же подскочила от истошного крика снизу, потом послышалась короткая возня и всё смолкло. Схватив метровую деревянную линейку, я поспешила спуститься на первый этаж. Слава богу, что сон сморил меня настолько быстро, что я не успела раздеться.

   Я нервно нащупала внизу лестницы выключатель и замерла от неожиданности. Андрей проволок мимо меня два несопротивляющихся тела. Хлопнула входная дверь, и он направился обратно в гостиную.

   – А...

   – Мелкие воришки, – ответил он, не оборачиваясь, – хотя что здесь красть?

   Парень закрыл за собой дверь, оставив меня в одиночестве. Он их хоть не прибил? Но выглядывать как-то боязно. Да, после такого я вряд ли засну. А этот прошёл, будто мусор вынес и с теми же эмоциями. Дико захотелось пить, но идти к колонке за водой? Нет уж, увольте! Погремев на кухне посудой, я откопала бутылку с чистой водой. Поболтала её. Вроде, обыкновенная. Открыла и понюхала. Странно, нет ни намёка на затхлость, хотя стоит она здесь, судя по всему, уже долго. Попробовала. Самая обыкновенная вода.

   – А это что такое?

   Капельки осели на обоях, шкафчике и холодильнике. Сколько можно меня пугать? Он что, специально?

   – Ты не мог бы ходить погромче?! – возмутилась я.

   – Слух нарабатывай. Так что это?

   – Вода. Хочешь?

   Андрей взял протянутую бутылку и понюхал.

   – А почему она так странно пахнет?

   – Обыкновенно пахнет. Не то, что та гадость, которой ты мазался.

   – Зато действенно.

   – Дай сюда, – разозлилась я. Будет он ещё привередничать.

   Но Андрей запрокинул голову и сделал большой глоток. На секунду он застыл, потом резко вдохнул, будто ему не хватало воздуха, запустил в меня ополовиненной бутылкой (удивляюсь, как я умудрилась её споймать) и бросился на улицу. Я поспешила следом. Грабителей в пределах скудной видимости не наблюдалось. Быстро они оклемались. А вот Андрей... Парень стоял на коленях за углом дома и, судя по всему, ему стало очень плохо. Я потопталась рядом, не зная, что предпринять. Андрей не обращал на меня ровным счётом никакого внимания. Чего это его так?

   Когда я вернулась через пару минут с мокрым полотенцем, стаканом воды из колонки и активированным углём, он шуганулся от меня, как чёрт от ладана. Пришлось долго и упорно успокаивать его, внушать, что я не желаю ему зла и хуже уже всяко не будет. В конце концов Андрей забрал полотенце и стакан и отправил с углём обратно домой. До утра я так и проворочалась в постели.

   На следующий день парень был бледным, ещё более мрачным и неразговорчивым. А я чувствовала себя виноватой. Поэтому обед был более чем обильным. Я даже расстаралась на торт со сливочным кремом.

   Андрей полуобернувшись сидел на стуле и смотрел в окно. Я в очередной раз залюбовалась им и совершенно забыла про небольшой порожек, о коий не замедлила зацепиться. Ну что я могу сказать? Такой неловкой идиоткой я не чувствовала себя ещё ни разу. Пирог приютился на Андреевой обувке, а крем плавно соскальзывал со штанов на пол.

   – Полагаю, это было для меня. – Парень со смесью жалости и брезгливости рассматривал учинённое безобразие. У меня запылали щёки. Корова неловкая! Я развернулась и со всех ног бросилась в дом.

   Позорище ходячее! Дура и есть. Правильно тебя судьба посмешищем выставляет: появился красивый парень, так ты уже и глаз отвести не в силах! Я костерила себя самыми противными эпитетами и изливала горечь в подушку. Захочется ему оставаться с такой криворукой посредственность! Сам тоже хорош: слова из него не вытянешь.

   Под окнами послышалось гудение мотора. Я тупо слушала звуки захлопывающихся дверей авто, мужской голос, женский... Вот чёрт, родители! Я мигом подскочила и кинулась вниз. Нужно как-то объяснить им про Андрея. На веранде его не было.

   – Катя, привет. Соскучилась? Мы тебе подарки привезли. Ты чего плакала? – Мама окинула меня взглядом ревизора. Пришлось выжать кривую улыбку и объяснить причину слёз:

   – Решила пирог с кремом спечь и вот, развернула. – Я кивнула на пол. Мама прижала меня и принялась успокаивать, обещая, что мы обязательно испечём другой пирог, ещё лучше. Я мягко высвободилась из её объятий и пошла по дому искать Андрея. Его не было. На участке тоже. И до вечера он так и не появился. А перед сном я обнаружила на подушке тоненький браслетик вроде как из золота и поняла, что он больше не вернётся.

ХХХ

   После этого во мне что-то сломалось. Всё валилось из рук. Перед глазами раз за разом проносились картины, когда я вместо помощи чуть не убила ночного незнакомца, то всплывала фраза, брошенная озлобившемся голосом Андрея: «Ты что, смерти моей желаешь?». Причём, я не могла с уверенностью сказать, говорил ли он эти слова в реальности. Делать ничего не хотелось, даже есть, спать, думать. Я могла целыми днями сидеть на диване, обхватив руками ноги и тупо смотреть в стену, не видя и не слыша ничего вокруг. Родители не могли понять, что со мной происходит. Они пытались расспрашивать, но я упорно молчала или уходила к себе и запирала дверь. Потом они начали упрашивать сходить к врачу, на что я в довольно грубой форме предлагала оставить меня в покое и позволить мне самой разбираться с моими проблемами. Я полностью замкнулась в себе и не желала никого видеть: я не отвечала на звонки друзей и не выходила на улицу. Это было похоже на какой-то сон, страшный тягучий бесконечный монотонный кошмар.

   Наконец, на двенадцатый день я как будто проснулась и внезапно остро осознала, что если так пойдёт и дальше, то я просто сойду с ума. Непойми откуда взявшийся индифферентно-апатичный голос в голове спросил: "Так, может, это и есть выход?", но я точно понимала, что нужный мне выход явно не здесь. Поэтому, встав с дивана, который я не разбирала уже полторы недели, я направилась к зеркалу. В голове плавал лёгкий туман, тело было невесомым, но в то же время каким-то одеревенело-непослушным. Идти было тяжело. Я никак не могла сообразить, что со мной такое, пока не увидала своё отражение.

   Мда, иные трупы выглядят попривлекательнее. Из зеркала на меня смотрело Нечто сильно осунувшееся, бледное (несмотря на загар) с огромными кругами вокруг глаз и к тому же с грязными давно нечесаными волосами. Я впала в ступор, разглядывая это Нечто, которое на вид было намного более голодным, чем по ощущениям. Мрачно обозрев сиё великолепие, я направилась на кухню, пошарила по холодильнику и заставила себя проглотить целый бутерброд, запивая его соком. После чего пошла в душ, так до конца и не отдавая себе отчёта, что делаю.

   После душа зеркало показало некоторое улучшение. Я натянула одежду и пошла на улицу. На скамейке возле подъезда сидели бабки, которые на меня смотрели с откровенным ужасом, отчего сразу захотелось вернуться обратно. Одна из них начала креститься и что-то бормотать, полагаю, молитву.

   Я сжала зубы и, не обращая ни на кого внимания, пошла к речке, где народа по-идее не много. Нужно было всё-таки накраситься, чтобы меньше походить на восставший труп. Дойдя до набережной, я поняла, что во-первых, народа там намного больше, чем мне нужно, во-вторых, я сильно устала и до дома сейчас самостоятельно не дойду и, в-третьих, мне вообще лучше было туда не соваться, так как прохожие шарахались от меня в стороны. Доковыляв до ближайшей скамейки, я буквально упала на неё, спугнув какого-то дедка, который ежесекундно оборачиваясь, засеменил дальше по дорожке.

   Ноги болели, дико хотелось спать и есть. Посидев минут десять, я побрела к дому, что заняло в пять раз больше времени, чем прогулка к реке. Вернувшись в квартиру, я буквально накинулась на еду. Но голод не стихал. Пересилив себя, я помыла посуду и пошла в комнату, где моментально заснула, не раздеваясь.

   Когда я проснулась, рядом сидела взволнованная мама. Голова была тяжёлой и жутко хотелось есть. Когда я открыла глаза, мама вскочила с кресла, положила мне руку на лоб и встревожено поинтересовалась, как я себя чувствую.

   – Ну, вроде нормально, – пробормотала я, разглядывая такую знакомую внешность. Похоже, мама давно нормально не спала, глаза её были обведены чёрными кругами, веки припухли от слёз.

   – Мам, ты чего?

   Оказывается, я проспала больше двух суток.

   – Успокойся, – утешала я её, – Со мной уже всё в порядке. Иди лучше сама поспи.

   Я и вправду чувствовала себя прекрасно. С того дня я быстро начала приходить в норму: ела, спала, гуляла по улице, снова ела, помогала по дому и опять ела. Есть хотелось постоянно. Даже наевшись до отвала, я продолжала чувствовать голод. Может, я подхватила болезнь? Ведь Андрей тоже постоянно ел. Однозначного ответа не было, а идти к врачам с подобной проблемой ну очень не хотелось.

   Через пару дней позвонила Ленка и закидала вопросами, где я пропадала и почему не отзывалась. Получив в ответ скупые и сухие фразы, она сильно обиделась, но это не помешало ей пригласить меня на очередную гулянку, прозрачно намекая, что кое-кто из наших общих знакомых очень хотел бы меня там видеть. Сначала я намеревалась отказаться. Я ещё не совсем оправилась, да и этого "общего знакомого" видеть не особо хотелось. Но через десять минут посул, обещаний, просьб и чуть ли не угроз я, наконец, сдалась. Повесив трубку, я только вздохнула. И зачем я на это согласилась?

   "Гулянка" проходила у Ленкиной знакомой на квартире. Родителей, конечно же, не наблюдалось. "Общим знакомым" оказался Стас, который буквально терроризировал Ленку с нашей прошлой встречи. Это было... М-да, кажется, что целую вечность назад, а прошло всего-то три недели. Упрямый парень. Бедная Лена. Похоже, он ей проходу не давал, выпытывая про меня.

   Стас был довольно красивым: рост за метр восемьдесят, худой, но не костлявый, с прямыми тёмными волосами до плеч, орлиным носом, пушистыми ресницами и тёмно-карими глазами. В общем, довольно красив, но по сравнению с Андреем... Да, грустно всё это.

   Целый вечер он за мной ухаживал, рассказывал анекдоты, весёлые истории, часто оказывался в центре внимания всей компании. Но у меня было стойкое чувство, что рассказывает он всё исключительно для меня и обращается только ко мне. Стас не оставлял меня ни на секунду, но в то же время не раздражал и не был навязчивым. К концу вечеринки он сумел меня настолько расшевелить, что я начала нормально поддерживать разговор, а не отделываться одна-двухсложными фразами. Даже смеяться начала искренне. Да, этот парень умеет добиваться своего: если в начале вечера я мечтала от него отделаться, то к его концу поняла, что мне даже приятно находиться рядом.

   В полчетвертого утра я начала собираться домой. Все были слишком пьяны, чтобы продолжать разговоры, а спать было уже негде. Стас немедля предложил составить мне компанию. Я не отказывалась. Мы прошли почти полгорода пешком, хотя уже на половине пути нас начал обгонять утренний транспорт. Но я не спешила домой. Мне нравилось идти по пустынным улицам со Стасом и разговаривать обо всём и ни о чём. Я себя чувствовала рядом с этим парнем... комфортно. Возле моего подъезда мы попрощались, я продиктовала Стасу свой номер телефона, на что тот только радостно кивнул, не записывая. Похоже, он и так знал его наизусть. Я вошла в подъезд, думая о сегодняшнем вечере. Может, и вправду попробовать?

   ХХХ

   Последний месяц лета пролетел незаметно. Всё складывалось прекрасно. Стас работал инженером, неплохо зарабатывал, покупал мне мелкие, но приятные сувениры, водил по городу, показывая достопримечательности о которых я и понятия не имела. Пару раз мы выезжали на природу с друзьями, но в основном предпочитали прогулки наедине. Стас интересный собеседник, много читает. Мы быстро нашли общие темы. Всё складывалось идеально, но меня не покидало чувство, что это ненадолго, что вскоре мы расстанемся. Но из-за чего? Может, оттого, что я никак не могла забыть образ Андрея, хотя очень старалась. Так или иначе, но я невольно вспоминала его облик и сравнивала со внешностью Стаса.

   Я всё так же много ела, но не поправлялась. Чтобы полностью исключить негативные последствия, начала бегать и записалась на танцы.

   Иногда я ощущала, что во мне что-то меняется, но никак не могла понять: что именно. Стас как-то сказал, что я очень красивая и сексуальная. Смешной. А ещё он настаивал, чтобы я всё время держала его за руку на улице, а то он боится, что меня "уведут". Интересно, это как: похитят, что ли?

   Я навсегда запомню этот день. Тридцатого августа. Всё было настолько волшебно, что домой я вернулась со счастливой улыбкой на лице и тут...

   – Кать, тебе письмо. Из Израиля, – "обрадовала" меня прямо с порога мама и протянула конверт.

   "Вот бли-и-ин!" Блаженная улыбка медленно сползала с моего лица. Я взяла конверт и на негнущихся ногах отправилась к себе. Вскрыв его, я отметила, что руки слегка дрожат. "Было бы из-за чего", – одёрнула я себя. Пару минут просто смотрела на листок, пытаясь успокоиться, и начала читать.

   "Привет, Малышка!

   Я по тебе так скучаю, а ты уже два месяца ничего не пишешь. Неужели нашла себе кого другого? Надеюсь, что нет. У тебя больше десяти писем на мэйле, но ни одного ответа я так и не получил. Может, объяснишь? Можешь даже не писать мне, так как у меня деловая поездка, и через неделю-две я буду в Минске, так что объясняться всё равно придётся. Я тебе позвоню.

   Кирилл".

   Письмо выскользнуло из онемевших рук и плавно спланировало на ковёр. А ведь и вправду, до встречи с Андреем мне казалось, что я люблю этого человека. Писала каждую неделю. А потом раз – и забыла, будто вычеркнула из памяти. Он мне нравился раньше, но после такого...

   Я подняла письмо и ещё раз внимательно перечитала. Угрозы, одни угрозы. Неужели он считает, что если у него есть деньги, то я должна ему принадлежать, как какая-то вещь? Неужто он настолько ревнив, хотя на мой взгляд, здесь больше эгоизма и жестокости. Меня разобрала злость: с какой это радости я должна ему отчитываться? Объясняться? Унижаться? Не-ет, обойдётся. Если до сих пор не понял, что он в пролёте, то это уже его личные проблемы.

   Я разорвала письмо, конверт, и выбросила в форточку. Наблюдая, как ветер играет с клочками бумаги, я вспоминала.

   С Кириллом я познакомилась полгода назад, когда отдыхала в Египте. Он был довольно красив, хотя и не мой любимый тип внешности. На вид ему около тридцати, загорелый. Волосы по природе тёмные с золотистым и почти белым колорированием. Глаза светловато-карие, искристые. Нос прямой, чуть длиннее, чем нужно, губы тонковаты. Ухоженные руки, дорогая одежда и духи, от которых мне постоянно хотелось чихать.

   Он был обходительным, обаятельным, щедрым... Чем я не преминула воспользоваться, значительно облегчив его банковский счёт. Он мне ни в чём не отказывал, даже когда мне втюрили большую шкатулку из эбонитового дерева, уверяя, что там находится один из священных папирусов эпохи Тутанхамона. Правда, сам папирус показать не пожелали, настаивая, что открыть шкатулку нужно в полнолуние при свечах. Тогда я пойму смысл священного послания, даже если совершенно не разбираюсь в этих иероглифах.

   В басню я, естественно, не поверила, но мне очень приглянулась сама шкатулка. Она была довольно большой, где-то 60*70*30 сантиметров, тяжёлой, гладкой и совершенно чёрной только с двух сторон, остальные перемежались с разводами красного, с едва видным вырезанным узором и удивительно прохладной на ощупь.

   Я моментально загорелась её купить, но когда услышала цену... Да, неплохо люди умеют зарабатывать на воздухе. Если бы не Кирилл, я бы ушла тогда, грустно оглядываясь на недосягаемую мечту. Но он, увидев, что я прямо без ума от этой коробки, взял и выложил за неё почти восемь тысяч долларов. Я была на седьмом небе от счастья и даже поверила, что внутри если и не папирус, то что-нибудь действительно стоящее. Кстати, шкатулку я так и не смогла открыть ни в полнолуние, ни при свечах, ни вообще. Она сейчас так и пылится на дальней полке в шкафу.

   Я вернулась из Египта к себе в Беларусь, а Кирилл в Израиль, где в основном и жил, не считая постоянных поездок от лица компании чуть ли не по всему свету. С тех пор мы два раза виделись, постоянно переписывались. Он был всегда добр и нежен по отношению ко мне, заботлив, а тут...

   Я ещё с полчаса стояла у окна, рассматривая мини-парк внизу, речку, гуляющих мам и детей. Мысли были полуоформленные, слабо связанные. Наконец, я взяла мобильный и набрала номер.

   – Стас, привет. У тебя на сегодня никаких планов нет?.. Отлично! Может, сходим куда-нибудь? Мне хочется развеяться... Ну и что, что мы с тобой расстались буквально час назад? Я ещё хочу... Спасибо, я тебя обожаю.

   Я закрыла свою самсунговскую раскладушку и посмотрела на безоблачное небо. Зачем себе портить жизнь мрачными ожиданиями? До приезда Кирилла всё равно как минимум неделя, а там и по телефону можно всё сказать. Я потянулась. Как там в рекламе? Бери от жизни всё? Вот и возьму.

ХХХ

   Безобразно быстро и незаметно подобрался «долгожданный» первый день нового учебного года. Утром, собравшись и одевшись, я прислушалась к себе и грустно констатировала, что сей великий день я могла подождать ещё с пол годика. Но увы, выбирать не приходится.

   В университете жизнь била полноводной рекой, быстрой и шумной. Но, по-моему, я всё это уже видела. Год назад, или два, или три. Да, четвёртый курс это вам не первый, когда ты входишь в совершенно новый для тебя мир. Я легко лавировала между потоками студентов. А вон и новоявленные первокурсники, слегка настороженно оглядывающиеся по сторонам. У одной девочки-девушки (выглядела она как сущий подросток, но меньше семнадцати ей быть не могло) был такой взгляд, будто она ещё не верила, что поступила сюда. О, а вон и мои! Наша группа перешла на четвёртый курс почти в полном составе, на летней сессии отсеялась лишь одна студентка. Менее везучие потеряли в своём составе по три-четыре однокурсника.

   Я подошла к кружку из девяти человек. Двоих не хватало, Димы и Марины. Наверно, ещё с каникул не приехали. Стала рядом с Аркадией, с удивлением отметив, что на меня никто не обратил внимания, и стала слушать.

   – ...А потом, представляете, он стал на одно колено, протянул мне открытую коробочку с кольцом с во-от таким бриллиантом и попросил моей руки. Нет, вы представляете?! Это... это... вы даже не можете представить, как это!

   – Ух ты! Как романтично. Повезло! – послышались со всех сторон восторженные охи-ахи.

   – Класс! И ты взяла? – подколола Вера.

   – Конечно, я ж не дура. У него же отец – владелец двух или трёх нефтевышек.

   – Так ты же говорила, что он на обезьяну похож. – Вера не одобряла браки по расчёту. Правильно, я тоже. На кой мне муж, от которого всю жизнь воротить будет?

   – Ну и что, зато богатый. Кстати, мы уже типа помолвлены. – Вероника продемонстрировала тонкое золотое колечко с изумрудом. Послышалась новая порция восхищенных восклицаний. Вероника самодовольно, с оттенком превосходства улыбалась.

   – А свадьба когда?

   – Зимой. Тогда переведусь на дистанционное обучение и уеду в Эмираты. Или брошу всё это. Зачем мне работать при таком богатом муже? Свадебное платье закажу в Париже. Украшения... Ещё не знаю, но Эмару придётся как следует побегать. А медовый месяц проведу где-нибудь на море. На Гавайях там, или на Карибах... Кстати, а где эти Гавайи находятся?

   – В тихом океане, – всхлипнула от сдерживаемого смеха Вера.

   – Да? Так что мне среди этих эскимосов местных жить придётся? – ужаснулась Вероника.

   – А на свадьбу пригласишь? А фотки покажешь? – послышалось со всех сторон.

   Дальше я уже не слушала и поспешила отойти на пару с Верой, давясь смехом. Если раньше моё мнение о белокурой куколке Веронике было просто невысоким, то сейчас оно опустилось ниже плинтуса. Выйти за богатого, который тебе совершенно не нравится, да ещё фактически не зная его. Знакомы они в лучшем случае месяц, так как до этого у нас была летняя практика, и Вероника даже не заикалась о каком-то Эмире-Эмаре. А подобное знакомство первая сплетница нашей группы ни за что не утаила бы. Плюс к этому глобальные различия в культуре, воспитании, мировосприятии... Да ещё с будущей семьёй наша красавица не знакомилась. Чувствую, её ожидает множество сюрпризов.

   Не-е, я б не согласилась. Я слишком для этого люблю свободу. А кого бы я хотела в мужья? Стаса? Не уверена. Мне, конечно, с ним хорошо, он меня вроде как любит, самостоятельный, ответственный, но... Но-но-но-но... Я даже не знаю, что скрывается за этим самым "но", но оно есть. Может, я его недостаточно люблю? Кирилл? Бр-р, ни в жизни, особенно после такого письма. Андрей? Он красивый, но характер... Да и не встретимся мы больше.

   Из задумчивости меня вывел довольно болезненный и неожиданный шлепок пониже спины. Я подскочила.

   – Привет! Прекрасно выглядишь! – А вот и Дима Бурдеев.

   – И тебе привет. Ещё раз так сделаешь – парня натравлю.

   – Вау! А с этого места поподробнее.

   Я только вздохнула. Очередная звезда нашей группы умела вцепиться клещом и по крупицам вытягивать интересующую её информацию. И почему он не пошёл, скажем, на юриста или репортёра или ещё лучше частного детектива? Ну а в ЦРУ его бы вообще приняли с распростёртыми объятиями и безо всякого высшего образования. С его-то данными... Внешне Дима был очень привлекательным: высокий, стройный, с каштановыми вьющимися волосами до плеч, с большими выразительными линзами насыщенного зелёного цвета (настоящий цвет глаз по сравнению с ними был блеклым и водянистым), довольно накаченный. Но он страшный бабник. И вот уже два года пытается внести меня в свой список побед. Нет уж, дудки! Меня на столь бесперспективные отношения (на месяц-два максимум) никак не тянет.

   – Ну? Не скрывай! Кто этот счастливчик? – Дима медленно наступал. Я судорожно заозиралась, ища возможности отступления. Ненавижу посвящать посторонних в свою личную жизнь. Я уже было совсем отчаялась, как... Оказывается, наши уже почти все зашли в класс. Синхронный перевод я не любила. Преподшу вообще тихо ненавидела за то, что засадила меня на прошлой сессии. Но сейчас я была готова её расцеловать.