Текст книги "Бабочка (СИ)"

Автор книги: Путешественница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

   – И именно поэтому у тебя вот уже неделю есть незапланированные сопровождающие.

   Я изумленно посмотрела на своего продюсера, перевела взгляд на Игоря Денисовича, потом вновь на Киру и произнесла:

   – Я думала, что ты выделил мне телохранителей, как намеревался.

   Диана сообщила мне про "хвост" шесть дней назад, но эти люди просто присматривали за мной, и я решила, что так и надо, хотя и была удивлена, что Кира меня не предупредил. Ну что ж, могу поздравить себя с тем, что смогла удивить их обоих.

   – Похоже, ваши люди не такие уж специалисты, раз их заметила обыкновенная девушка, – тонко улыбнулся Кира, явно наслаждаясь замешательством собеседника. Тот откашлялся и глухо произнёс:

   – Насчёт обыкновенности... это ещё спорный вопрос.

   – Ну вот мы и перешли к главной части нашего разговора, – враз подобрался мой продюсер. – Синди, что бы ты предпочла: пройти некоторые тесты (как меня уверяют, это не займёт много времени) по собственному, так сказать, желанию, или проходить их же принудительно, да ещё быть запертой в четырёх стенах всё это время.

   – Если так ставить вопрос, то, конечно, первое. Но предпочитаю их вообще не проходить, – недовольно пробормотала я, пытаясь сообразить, во что же я на этот раз влипла.

   – Почему-то я так и подумал, – радостно улыбнулся Кира, совершенно игнорируя мою мрачную физиономию. – Поэтому предлагаю назначить ближайший день, когда ты будешь достаточно свободна для этого. Если тесты ничего не покажут, то твоё общение с этими в высшей степени обаятельными людьми не затянется надолго. А если Игорю Денисовичу что-либо не понравится, то нам вновь предстоит с ним пообщаться.

   Мужчина слегка нервно вздрогнул, но выдавил улыбку и попросил:

   – Синди, назовите, пожалуйста, день, когда мы сможем с вами встретиться.

   А если я не хочу тебя и твои тесты в принципе видеть? Но, похоже, у меня нет выбора. Кира сегодня отказался от своей привычной прямолинейности, и, несмотря на то, что чувствует себя довольно уверенно, ему это всё тоже не нравится, значит, переубедить этого Игоря Денисовича он не смог. Плохо.

   – А что искать-то будут? – вяло поинтересовалась я, не слишком рассчитывая на честный ответ.

   – Ну-у, отклонения всякие, – осторожно ответил наш гость, что вызвало во мне вспышку раздражения:

   – Угу, а я, типа, псих.

   Игорь Денисович натянуто улыбнулся и поспешил меня "успокоить":

   – Нет, конечно. Но в случае, если вы обладаете сверхъестественными способностями, этот феномен необходимо изучить с точки зрения современной науки. Мы используем новейшие технологии, и, полагаю, они помогу разобраться, что с вами произошло.

   Я едва заставила себя не отшатнуться от алчно загоревшихся глаз Игоря Денисовича. Мне показалось, что ещё чуть-чуть, и он потрёт руки от предвкушения. Я представила, как меня запирают в одиночную камеру и растаскивают на кровь и другие анализы, и мне стало совсем нехорошо, но всё же я смогла не показать внешне, насколько меня не прельщает подобная перспектива. Когда я заговорила, у меня, на удивление, даже голос оказался спокойно-безмятежным:

   – Боюсь, что в ближайшие пару дней это невозможно. Вы не против, если я поднимусь в номер и сверюсь со своим расписанием? Обещаю, что это займёт буквально пару минут.

   Кира слегка удивлённо посмотрел на меня, Волков не возражал, во всяком случае, вслух. В номер я поднялась чуть ли не бегом. Почему я выбрала именно номер, а не туалет или карманное зеркальце? Просто я поняла, что в моей спальне начинают барахлить всякие подслушивающие устройства и другая мелкая техника типа мобильного, а про Диану никто не должен знать, особенно теперь. Стоило мне вопросительно глянуть на отражение, как я получила чёткий ответ:

   – Завтра.

   – Ты уверенна?

   – Да. Тебя не выпустят из страны, пока не пройдёшь эти самые тесты.

   – Меня и так не выпустят, – скисла я. Честно говоря, я хотела как можно дальше оттянуть эту неприятную встречу, но Диана выглядела очень уверенной.

   – Посмотрим. Тебе сейчас главное – это отменить на завтра танцы и повыспрашивать, что именно от тебя требуется.

   – Хорошо, – убито кивнула я и неспешно пошла назад к ресторану, гадая, что же Диана задумала и как можно обмануть машину. Когда я вернулась, мужчины спокойно сидели, потягивая коньяк, и мирно беседовали о ценах на продукты, но сама атмосфера сильно изменилась, будто только что они очень сильно повздорили. При моём появлении оба выжидающе посмотрели в мою сторону. Я ослепительно улыбнулась, села за стол и попросила Волкова объяснить, что именно меня ждёт и сколько это займёт времени. Игорь Денисович слегка замялся и сказал, что точно сказать весьма сложно, но на первый раз понадобится около пяти-шести часов.

   – Но если всё будет в порядке, я полагаю, что это окажется последним разом,– мило поинтересовалась я. Волков неискренне улыбнулся и отрицательно покачал головой:

   – Я очень сожалею, но нет.

   – Почему?

   – За один раз мы не сможем собрать все данные, которые нас интересуют.

   – Но вы сами сказали, что имеете новейшие технологии...– слегка насмешливо протянула я.

   – Даже с их помощью мы не можем всё и сразу, – Волков хотел остаться учтивым, но я почувствовала, что моя шпилька сильно его задела. – Так когда вы свободны?

   – Я могу встретиться с вами завтра с трёх до девяти, но сюда входит время на дорогу.

   – Отлично. Мы с Кириллом Александровичем уже обсудили нюансы. – Волков поспешно встал и протянул мне руку. – Было очень приятно познакомиться, но мне, увы, пора уходить. До скорой встречи.

   – До встречи. – Я протянула руку для пожатия, но не сделала даже попытки на него ответить. Кира проводил Волкова до двери, а я осталась сидеть в кресле: со всеми этими играми мне нормально поесть не дали. Подождав, пока мой продюсер сядет на место, я поинтересовалась: – Кто этот хмырь?

   – Хмырь? – усмехнулся Кира и поспешил меня заверить: – Игорь Денисович очень обаятельный и многоуважаемый человек.

   – Не заметила, – недовольно проворчала я, накладывая себе побольше салата и грибов.

   – Просто мы слишком сильно истрепали друг другу нервы до твоего прихода.

   – Так кто это?

   – Руководитель отдела исследований паранормальных явлений. В его подчинении находится, среди всего прочего, специальная лаборатория по выявлению этих ненормальных: колдунов, гипнотизёров, молнией пришибленных и других им подобных.

   – А как он здесь очутился? Не верю, что он лично пришёл меня просить посетить это знаменательное место.

   – О-о! Это целая эпопея. Я заметил твоих "охранников" шесть дней назад и очень сильно ими заинтересовался, но мальчики по-хорошему разговаривать не захотели, пришлось действовать более... невежливо. Ты не поверишь, один из "охранников" оказался сыном этого Волкова. Пришлось, конечно, помучаться, но Игорь Денисович приехал за своим чадом и согласился сотрудничать с нами.

   – Прям так быстро и просто? – не поверила я.

   – Ну-у, это было не быстро и совсем уж не просто, но я упрямее. Мы уже четыре дня общаемся, и старик потихоньку теряет спесь и самоуверенность.

   – А я о нём узнаю только сейчас, – слегка недовольно отметила я.

   – Раньше тебе с ним встречаться нельзя было. Несмотря на довольно заурядную внешность, этот человек опасен.

   – Это я заметила. И что теперь делать?

   – Поедем в лабораторию. Я полагаю, что всё обойдётся как нельзя лучше. Но если после своих тестов Волков не отстанет, то придётся подёргать за некоторые верёвочки. В общем, разберусь. Меня сейчас другое интересует: ты ни с кем в последнее время не ссорилась?

   – Да вроде нет.

   – Точно? – подался вперёд Кира, внимательно вглядываясь в мои глаза, Я потупилась от столь настойчивого внимания, но твёрдо ответила:

   – Да, точно.

   – Странно... Ты не против съездить к одной девушке?

   – Зачем? – тут же напряглась я.

   – На всякий случай. Заодно проконсультируешься, как себя вести при очередной встрече с Волковым и его подопечными, если хочешь.

   – Ну, хорошо. – Я была совершенно сбита с толку. Обычно Кира сразу говорил, что у него на уме. Во всяком случае в том, что касается меня. – Надеюсь, это не далеко?

   – Нет, это довольно близко. Кстати, чуть не забыл. Вот твои новые документы. Я малость пошалил над именем и фамилией, но надеюсь, что ты не против.

   Я открыла последнюю страницу паспорта, прочитала: "СИНДИАНА АНШАНТРЕС", и меня начал душить смех. Нет, я, конечно, понимаю, что вполне в репертуаре Киры – придумать столь говорящую фамилию. Для тех, кто изучает французский несложно найти расшифровку. Но так подгадать с именем – это нужно было умудриться. Хотя мне нравится. Синдиана Чародейка... Красиво, но как-то пафосно, к тому же на определённые размышления наводит.

   – А изменить фамилию уже нельзя? – поинтересовалась я, пролистывая паспорт и с удивлением обнаруживая там заграничные штампы и визы.

   – Нет, извини. Такая фамилия существует на самом деле, так что по этому поводу можешь не волноваться. Вот твоё генеалогическое древо до восьмого колена, а здесь остальные документы.

   Кира протянул мне пачку бумаг. И когда только успел? Неужели...

   – Ты подготовил всё заранее, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказала я.

   – Прости, виноват, – слегка покаянно усмехнулся парень.

   – А если узнают, что документы поддельные?

   – Ты так уверенна? Твоя мать, французская эмигрантка, родила девочку в первой городской больнице в Витебске. Имя отца неизвестно. Через пару недель будет доделана документация, касающаяся твоей жизни в этом славном городе.

   – Я даже не представляла, что такое возможно, – растерянно пробормотала я, перебирая бумаги и невидяще скользя взглядом по записям.

   – Можно всё, – уверил меня парень и встал, слегка потянувшись. – Пошли, уже поздно, а день выдался не из лёгких.

   – Кира, а что будет, если меня узнает кто-нибудь из знакомых? – обеспокоенно поинтересовалась я, вставая и направляясь следом за ним к выходу.

   – Не узнает, – беззаботно отмахнулся парень.

   – Узнает. Через два дня я возвращаюсь в Минск. Во всяком случае собиралась, – нахмурилась я и глянула на него: – Как ты думаешь, меня выпустят из страны?

   – Конечно.

   – Ты считаешь, что они дадут мне полную свободу передвижения?

   – Пусть попробуют не дать, – с едва заметной угрозой произнёс Кира. Он такой самоуверенный. Не может быть, чтобы эта уверенность ни на чём не строилась. А ведь я о нём почти ничего не знаю. Я набрала побольше воздуха в грудь и твёрдым голосом попросила:

   – Кира, обещай честно ответить на мой следующий вопрос.

   – Постараюсь.

   – Кто ты?

   – Извини, но этого я пока не могу тебе сказать. С другой стороны я ведь не спрашиваю, кто ТЫ.

   – Потому что и без меня прекрасно это знаешь, – пробурчала я, стараясь скрыть охватившее меня разочарование. Кира усмехнулся и отрицательно покачал головой.

   – Не знаю, во всяком случае точно.

   – А если бы знал?

   – Я думаю, что ничего бы не изменилось.

   – Но зачем ты со мной возишься? Ведь это доставляет тебе столько хлопот.

   – Вожусь? Нет, ты не права. Мне нравится заботиться о тебе. Меня воспитывали в своеобразных традициях матриархата. Когда-то очень давно одна девушка спасла наш народ от вымирания. С тех пор некоторые наши представители почитают женщин чуть ли не полубогами, но это ещё и потому, что именно женщины дают новую жизнь, а ребёнок – это священно, так как не многие из нас могут иметь детей. Так что по мне любая девушка достойна поклонения.

   -А-а, именно поэтому ты всегда так вежлив, внимателен и обходителен со слабым полом, – осенило меня.

   – Не уверен, что он слабый. Особенно у вас. Например, та девушка, с которой ты познакомишься через пару минут, очень сильна. В духовном плане я имею в виду.

   Машина остановилась возле одного из подъездов старой пятиэтажки. Мы поднялись на третий этаж, и Кира позвонил в одну из выходящих на коридор дверей, по мне так ничем не примечательную. Минуты две мы терпеливо ждали, пока нас услышат. Когда дверь, наконец, открылась, я была сильно удивлена, увидев на пороге молодую монахиню. Она была немногим старше меня, невысокая, худенькая и болезненная. Но Кира прав, эта девушка очень сильна, и эта сила отражалась в глазах, в которых не было ни капли покорности, кроткости, но в то же время там не заметно было и тени сильных эмоций: в глубинах плескались лишь знание и спокойствие. Окинув нас быстрым взглядом, монахиня жестом предложила пройти в слабоосвещённую скуднообставленную прихожую. Кира подтолкнул меня чуть вперёд и представил:

   – Это Синди. Я хотел, чтобы ты её осмотрела. Надеюсь, ты не занята?

   – Нет, для вас я всегда буду свободна.

   Монахиня протянула мне руку и представилась:

   – Алёна.

   После короткого рукопожатия девушка уверенно выдала:

   – Вас прокляли.

   Я чуть не подавилась воздухом. Кто?

   – Проклятие сильное, но грубое. Одноразовое подчинение. Думаю, что в моих силах его снять, но толку от этого никакого: оно уже сделало то, что должно было.

   – Что это за подчинение? – глухо поинтересовалась я, опуская глаза в пол. Мне почему-то вдруг стало тяжело выдерживать взгляд этой девушки.

   – Вы должны были совершить действие, указанное проклявшим, а затем забыть о нём.

   Я сжала руки в кулаки, начиная беситься. Она ещё и подтрунивала надо мной! Девичья память! Вернусь в номер, я ей всё выскажу.

   – Спасибо, Алёна, – поблагодарил Кира. Я вздрогнула, почувствовав его ладонь у себя на плече. – Сними, пожалуйста, эту гадость и, если можно, дай какой-нибудь защитный амулет из ваших.

   – Хорошо. Идёмте, Синди. А вас, Кира, попрошу подождать здесь. Это не займёт много времени.

   Мы прошли через слабоосвещённый совершенно пустой коридор, который заканчивался тремя дверями, и вошли в правую из них. Щёлкнул выключатель, и яркий свет залил помещение. Посреди комнаты стоял стол и два стула с высокими спинками, у занавешенного серыми шторами окна приютился шкаф, на одной из выбеленных стен висело большое деревянное распятие, а светло-серой линолеум, на мой взгляд, не мешало бы разбавить хоть небольшим ковром. В общем, мне здесь было крайне неуютно.

   – Садитесь, пожалуйста. – Алёна указала на один из стульев, а сама устроилась напротив. – Для начала ответьте на вопрос: вы следуете пути Божьему?

   – Вряд ли.

   – А верите в Его силу?

   – Какую именно? – Я старалась быть максимально серьёзной, несмотря на то, что постоянно приходилось подавлять усмешку, так и наравившую проявиться на лице. – Что он даёт вечную жизнь после смерти?

   – Нет, Он даёт защиту от злых сил.

   – Ну, не знаю. Я и в Бога, и в его силы верю, но... Как бы вам объяснить. Бог, конечно, существует, но он один, а нас много, так что...

   – А вы Его просили?

   – Э-э, нет, – смешалась я и попыталась пояснить свою позицию: – Обычно к религии обращаются в час сильных потрясений, если рядом никто помочь не может. У меня такой необходимости пока не возникало.

   – Веруйте во Всевышнего и в себя, и иной защиты вам не понадобится.

   Так я и знала, что она скажет что-нибудь в этом роде. Алёна грустно вздохнула и проницательно посмотрела на меня.

   – Зря вы мне не верите. Вы попробуйте сами.

   – И как вы предлагаете это сделать? – слегка раздражённо дёрнула плечом я.

   – Обращайтесь к Нему, делитесь с Ним вашим горем, одиночеством, радостью. И будьте уверенны, что Он вас услышит и обязательно разделит ваши горести и радости. Обращайтесь к Нему за советом, но не докучайте глупыми просьбами. Он не сделает мир вокруг вас лучше, но Он поможет измениться вам.

   Не думаю, что Диана будет в восторге, хотя с какой это радости я буду спрашивать её мнения? Особенно после сегодняшнего.

   – Хорошо, я попробую, – решительно кивнула я, скорее в ответ своим мыслям.

   Алёна улыбнулась тёплой и чуть грустной улыбкой, встала, подошла ко мне и положила прохладные руки на виски.

   – А теперь закройте глаза, расслабьтесь и постарайтесь ни о чём не думать.

   Я покорно выполнила её приказание, хотя сложно ни о чём не думать, тем более по заказу. Я ждала, но ничего не происходило. Наконец Алёна убрала руки, после чего я сразу же открыла глаза. Девушка была бледноватой, но больше в ней ничего не изменилось. Я удивлённо поинтересовалась:

   – Всё?

   – Да. Идёмте, я провожу вас.

   До самого порога девушка не произнесла больше ни слова, лишь на прощание перекрестила нас и тихо сказала:

   – Да прибудет с вами Бог.

ХХХ

   По дороге в отель я узнала, что Кира два месяца назад спас брата Алёны, оплатив очень дорогостоящую операцию, и распознал в девушке этот дар, который сама она считала тяжким грехом. Сейчас Алёна сама старается его развить, чтобы иметь возможность помогать людям.

   А вот с Дианой начались проблемы. Она просто-напросто не захотела со мной разговаривать! Напрочь игнорировала, даже не показывалась в зеркале, что окончательно убедило меня в её вине. Иначе зачем сбегать без объяснений?

   В расстроенных чувствах я пошла в танцзал, включила музыку и принялась продумывать завтрашнее выступление. Что бы Диана ни говорила, но мне хочется танцевать красиво, нравится двигаться грациозно. Пусть не для других, но для себя. К тому же занятия хорошо отвлекают от грустных мыслей. И вправду: после первых звуков я почувствовала, как уходит всё плохое, омываемое волнами музыки, а тело и мысли заполняет успокаивающая сила. Какой ты будешь завтра? Молчишь? Ну молчи, я всё равно скоро узнаю.

   ХХХ

   Я откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза, вспоминая события прошедшего дня. А вспомнить было что! я долго не забуду разъярённое лицо Волкова-старшего, когда под Кириным натиском ему пришлось признаться, что у меня не нашли совершенно никаких отклонений. Я тихонько рассмеялась, потом открыла глаза и помрачнела: в зеркале напротив не было Дианы. Где она шляется? Неужели считает, что я на неё всё ещё злюсь? Без неё всё не так, даже радостью не с кем поделиться. Этот большой, шумный, красочный город остаётся для меня чужим, ведь у меня до сих пор нет здесь ни одного друга.

   Что касается Дианы, то я бы сказала, что она ближе к старшей сестре, чем к подруге. К тому же я о ней практически ничего не знаю. Собственно говоря, такая же ситуация прослеживается и в отношении Киры. А вот друзей у меня здесь нет.

   Перед глазами всплыл образ Лены. Мы знакомы больше десяти лет. В школе мы всё время были вместе: на переменах, на экскурсиях, на прогулках; потом поступили в один и тот же университет, но на разные факультеты. Я была довольна таким раскладом и чувствовала себя абсолютно счастливой. А потом Лена влюбилась и стала отдаляться от меня. что тогда со мной было! Злость, ревность, обида, раздражение – это далеко не полный список эмоций, которые накатывали волнами, стоило подумать о той, которая была когда-то лучшей подругой. Я не видела её целыми днями. По правде сказать, я думаю меня больше всего тогда уязвляло то, что она такая счастливая, а я как бы осталась за бортом. А потом я привыкла, успокоилась, осознавая, что ничего не могу изменить. Но даже теперь Лена понимает меня лучше остальных, несмотря на то, что мы так сильно отдалились друг от друга.

   Что касается моей личной жизни... Я с четырнадцати лет гуляла с парнями, но ни один из них меня не устраивал по-настоящему. Может, это потому, что я ни разу не влюблялась? А может, потому что требовала от них слишком многого. Хотя... Разве понимание и по-настоящему общие увлечения – это много? Стас лучше остальных понимал меня, но и этого мне было недостаточно. Понимала ли я сама себя? Полагаю, что нет.

   Мне вспомнилась ночь в полнолуние, проведённая на крыше. Тогда я сильно поругалась с очередным парнем по поводу расхождения во взглядах. Домой возвращаться не хотелось, не хотелось никого видеть или слышать. Поэтому я забралась на двадцатиэтажку и любовалась луной и ночным слабоосвещённым городом, который казался мне в эту ночь загадочным и волшебным.

   Я стояла на краю крыши, раскинув руки. Ветер бил по лицу, играл с волосами, а я представляла, что я ночная птица, парящая в небе, и злость уходила, сменяясь счастьем и уверенность в себе. Подумать только, я тогда чуть не бросилась с крыши, искренне убеждённая, что ветер подхватит меня и не даст разбиться.

   Вот и сейчас мне захотелось сбежать с выступления, залезть на какую-нибудь высотку и провести ночь на крыше, наедине с ветром и луной. Ведь они понимают без слов всё то, что ты долго и многословно пытаешься объяснить людям. Может, я ближе к природе, чем к её детям? Нет, вряд ли.

   – Бабочка, твоё выступление через пять минут, – голос Киры вывел меня из раздумий, напоминая, что сейчас не самое подходящее время, чтобы отрешиться от реальности.

   – Хорошо, спасибо.

   Дверь тихо затворилась. Я открыла глаза и потянулась. К чему мечтать и бежать от этой жизни? Всё равно из неё не вырваться, как не избежать законов, созданных людьми для себя и от других. Проще к ним подстроиться, но если ты жаждешь свободы, то они постоянно будут давить на тебя. В этом обществе нельзя быть свободным. Но ведь сейчас я буду не в обществе. И не найдётся таких цепей, чтобы сковать меня в эти краткие мгновения.

   Я встала и направилась к сцене. Зал был заполнен до отказа. С моего первого выступления здесь прибавилось как столиков, так и людей. И последний, затаив дыхание, ждут моего появления. Я лёгким шагом направилась к язычку сцены, спросив себя, что же ждёт нас сегодня. Сила как будто специально ждала моего вопроса. Она волной ударилась о кожу, растеклась по всему телу и стала окутывать меня снаружи. Голова закружилась от пьянящего ощущения. Я поняла, что меня ждёт, и мне захотелось смеяться, кружиться от счастья и прыгать, как маленький ребёнок при виде вожделенной игрушки. Я замерла на мгновение, отдаваясь во власть силы, растворяясь в ней, потом тряхнула волосами и обратилась к публике:

   – Приветствую вас этой ночью. Сегодня я хочу спросить: знаете ли вы, что такое настоящая свобода? Свобода, не скованная условностями, обязанностями, нормами, телом, привычками? Свобода ветра, свобода освобождения ото всех оков; свобода, которой мы, увы, добиться не можем, но о которой мечтаем все до единого; свобода, дурманящая и бесконечная, где каждый звук воспринимается по-иному. Будьте сегодня со мной и пронесите эти воспоминания через всю жизнь.

   Я отступила и опустила голову, прислушиваясь к себе. Водопад волос скользнул вниз, закрывая от меня людей, сидящих в зале. Первые аккорды. Неподвижное ожидание. Рвущаяся наружу сила. Мне казалось, что я попала в сильнейший водоворот, но куда он меня увлекает: вниз или вверх? Сила неистовала в теле. Никогда ещё она не была столь мощной, но она не пугает, а пьянит. Я на миг растворилась в этом безумстве стихии, а когда пришла в себя, то поняла, что танцую. По залу прошёл ветер и взметнул мои волосы. Всё вокруг постепенно темнело, и вот я уже танцую не на сцене, а на серебристо-чёрной поверхности озера, залитого лунным сиянием. Вокруг всё сильнее бушует прохладный ветер, но он мне совершенно не мешает. Скорее он подобен умелому партнёру, предугадывающему все твои движения. В то же время он слегка охлаждает разгорячённую кожу. Я с удивлением посмотрела на свои руки, покрытые серебром и бросила короткий взгляд вниз – так и есть: всё тело залито серебром лунного света. При очередном повороте я поняла, что оно ещё и осыпается с кожи, но так даже красивее. Я -закружилась, прогнулась назад и почувствовала, как за спиной всё увеличиваются крылья. Да! В небо! К луне! Навстречу неистовому ветру и бесконечному простору!

   Прыжок, взмах крыльями, второй... и вот я танцую над водой. Здесь нет опоры, но в то же время я от чего-то отталкиваюсь, как будто в нужный момент появляется маленькая прозрачная степенька прямо под ногой. Резкий поворот, сложить крылья – и вот я камнем лечу к серебряной поверхности озера. Взмах, второй, третий – и я стрелой взмываю вверх, всё выше и выше. На секунду замираю, вновь складываю крылья, откидываюсь назад и падаю. Как я мечтала об этом на крыше двадцатиэтажки! Переворачиваюсь лицом вниз, расправляю крылья – и вот я несусь в нескольких сантиметрах над поверхностью воды. Я вытянула вперёд руку и ладонью провела по серебру озера. В лицо брызнули холодные капли, отрезвляя и в то же время увеличивая чувство нереальности происходящего. Я вновь взмыла вверх и замерла всего на мгновение с запрокинутой головой, но тут почувствовала, что стою на носках на твёрдой поверхности. Грустно вздохнув, я открыла глаза: сказка кончилась, а реальность осталась. Быстро поклонившись замершим в оцепенении людям, я побежала в гримёрку.

ХХХ

   Достало! Всё достало. Хочу обратно в Москву, а то здесь у меня от всего тихо крыша едет. У меня появляется навязчивое чувство, что я превращаюсь в призрака. Где это видано, чтобы родители, ещё неделю назад с ума сходившие от беспокойства, теперь совершенно не обращали внимания на единственную дочь. Как будто я даже меньше, чем предмет интерьера. И с друзьями та же проблема... Ничего не понимаю.

   Два дня, проведённые здесь превратились в одну сплошную пытку. Слава богу, со мной поехал Кира. Не представляю, чтобы я без него делала. Он, прекрасно поняв моё состояние, взял на сегодня билеты в Москву, хотя изначально я планировала побыть здесь подольше, но больше не могу это вытерпеть. До отлёта остаётся три часа, а мне ещё нужно сделать одну очень важную вещь. Пожалуй, самую важную. Я взяла трубку и набрала номер по памяти. Два длинных гудка и такой знакомый голос произносит:

   – Алло.

   – Стас, это я, Катя. – Собственное имя неприятно резануло ухо. Похоже, я совершенно от него отвыкла.

   – Какая Катя? – не понял парень.

   Я застыла, не в силах пошевелиться, произнести хоть слово, связно подумать. Он меня не узнал, не вспомнил... Рука, что держала трубку, безвольно упала, но я расслышала следующие слова Стаса:

   – Вам мама нужна? Она на дежурстве сегодня.

   Я нажала на красную кнопку, завершая разговор, и тупо посмотрела перед собой. Что это? Мир вокруг сходит с ума? Или окружающее пространство осталось тем же, ая тихо шизею? Диана... Разве такое может быть в реальности? Стас, Лена, родители, знакомые – меня будто вычеркнули из их жизни. Они все живут, а меня как будто нет. Как холодно. Я обхватила себя руками, но холод шёл изнутри, а от него так просто не избавиться.

   Я сидела и смотрела в окно, апатичная ко всему. Сколько я была в этом состоянии? Минуту? Десять? Двадцать? Не думаю, что дольше. Очнулась от чего-то прикосновения к щеке, повернула голову – Кира. Парень скользнул вниз, вставая на колени, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Зрачки его при таком плохом освещении казались огромными и бездонными, а лицо грустным и понимающим.

   – Уже собираться? – вяло поинтересовалась я.

   – Скоро. Но я о другом хотел поговорить. Помнишь, ты как-то сказала, что хочешь начать жизнь с начала, с чистого листа?

   – Да, тогда я очень сильно этого желала. Но неужели ты хочешь сказать, что...

   – Мой тебе совет: будь осторожна со своими желаниями. Некоторые из них имеют тенденцию сбываться.

   – И... – Я судорожно вздохнула, боясь произнести это вслух, но всё же спросила: – И я тоже забуду их всех?

   – Не знаю. Но тебе некуда уже будет возвращаться. И нечего будет возвращать. А ведь иногда это намного сложнее, чем кажется.

   – Но почему так произошло?

   Кира слегка небрежно пожал плечами.

   – То, чего человек страстно желает, вполне может произойти. Но чаще всего вы сами не понимаете, ЧЕГО вы хотите и к результату оказываетесь совершенно не готовы. Мир слишком сложная вещь, чтобы понять, и слишком хрупкая, чтобы пытаться изменить, не получив ряд нежелательных результатов. Раз уж так получилось, не сожалей. Да, всё могло быть по-другому, но кто с уверенностью может сказать, что по-другому – это лучше? Запомни лишь одну вещь: в этом мире, ты не одна.

   – Спасибо.

   Я через силу улыбнулась, но всё же не выдержала, уткнулась Кире в шею и разрыдалась.

ХХХ

   Ещё в самолёте я поняла, что не выдержу одиночества этой ночью. К тому же Кира красивый. Другой вопрос: нравлюсь ли я ему? Ну что ж, сегодня узнаю точно, но это потом, в менее оживлённой обстановке, то есть в номере. А пока, несмотря на все попытки Киры расшевелить меня, я медленно скатывалась в бездну уныния.

   Я уже давно отметила, что если чего-то очень-очень хочешь, то оно часто сбывается... но не совсем так, как нужно. До тринадцати лет я мечтала о собаке, а потом папе предложили купить щенка бульдога. Дали его нам на недельный срок, чтобы мы подумали, а щен привык к новой обстановке. Через пять дней отец вернул щенка владельцу, все мы облегчённо вздохнули, я вновь стала ходить, как нормальный человек, по полу, а не по мебели, и поняла, что собаку я уже не хочу.

   Но кто же знал, что глупое детское желание начать жизнь сначала будет воспринято так... дословно, что ли. Да, я хотела начать всё с чистого листа, отбросив всё, что было раньше, но не так! Неужели мы настолько сильны, что способны одной лишь силой мысли так влиять на окружающий мир? И если да, то сколько воспоминаний стерлось с лица Земли? И сколько людей стал и жертвами собственных желаний? Может, так сильно подействовало то, что я отличаюсь от обычных людей... Внезапно мне в голову пришла мысль, заставившая меня невольно улыбнуться: если я захочу стать вампиром, то я им стану?

ХХХ

   Кира легонько провёл кончиками пальцев по моей щеке и с мягкой улыбкой произнёс:

   – До завтра. И поверь мне, не стоит убиваться ради того, что нельзя изменить.

   – А если очень-очень захотеть?

   Кира лишь горько улыбнулся. Я нервно потеребила длинный конец пояса и посмотрела парню в глаза:

   – Не мог бы ты зайти. Я хочу кое о чём спросить. Поверь, для меня это очень важно.

   Кира замешкался на мгновение, но всё-таки кивнул. Я открыла дверь и прошла прямо в спальню. Кира покорно шёл следом. Бросив на кресло куртку и сумочку, я обернулась к парню и уставилась ему в рубашку. У меня смелости не хватало поднять глаза выше

   – Кира, а... а я тебе нравлюсь?

   – Да, очень.

   – Так... Знаю, это глупо прозвучит, но... Ты не мог бы остаться со мной сегодня?

   Я с надеждой взглянула на парня, но он попятился и выдал кривоватую улыбку.

   – Извини. Ты мне очень нравишься, но... мы просто не можем быть вместе.

   – Я не прошу жениться на мне! – возмутилась я сама не понимая почему. – Или становиться моим парнем. Я прошу лишь одну ночь!