Текст книги "Отражение смерти (СИ)"

Автор книги: Путешественница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

   – Бери, – индифферентно отозвалась я, будто всего минуту назад не орала, как припадочная.

   Моровинд не замедлил воспользоваться разрешением и сделал глубокий надрез на левом предплечье. Откуда он взял крис с волнообразным клинком из камня, отдалённо напоминающего обсидиан, я не заметила. К резкой боли я отнеслась на удивление спокойно, но когда до кожи дотронулся золотой металл, меня непроизвольно передёрнуло от отвращения. Пришлось прикрыть глаза и отвернуться, лишь бы не видеть опостылевшего цвета.

   – Ниэли, подлечи Принцессу и проводи в танцевальный зал, – приказал демон, убирая чашу. Я с облегчением открыла глаза и проводила взглядом поспешно исчезнувшую в проёме фигуру. Мальчик серьёзно кивнул, получив задание, приблизился ко мне и вопросительно заглянул в глаза:

   – Ты позволишь?

   – Давай.

   Он ловко занялся моей рукой, моментально остановил всё ещё текущую кровь. С помощью лёгких прикосновений тонких пальчиков порез начал заживать прямо на глазах. Самое удивительное, что мальчик, похоже, даже не дотрагивался до моей позолоченной кожи.

   – Кстати, я Ниэли, – представился подросток, не решаясь поднять голову, – твой ангел-хранитель.

   Хранитель? Теперь всё стало на свои места, начиная от того, что он здесь делает, и заканчивая непонятными репликами Дианы. Мне достался в ангелы тринадцатилетний мальчишка. Какой ужас! Хотя с другой стороны, этого вполне можно было ожидать. Почему бы у богини-суккубы, опекаемой проклятым и демоном, не оказаться в ангелах невинного ребёнка. Судьба любит разнообразие, а уж её логику понять так вообще невозможно.

   – Пошли, – потянул меня за край одежды Ниэли. – Там, наверно, уже всё готово.

   Я невольно глянула на предплечье. После лечения ангела даже шрама не осталось. Кожа была такой же гладкой, как и до пореза. Невероятно.

   – Спасибо. Но где всё готово? И, главное, для чего? – поинтересовалась я.

   – Я сам толком не знаю, что они задумали, – признался хранитель. – Идём в танцевальную комнату, там всё увидим.

   Я направилась за ангелом, стараясь ни к чему не прикасаться руками. Одно радует: Диана где-то нашла одежду, которая не превращается в листовое золото при моём прикосновении. Где она её достала – ума не приложу.

   В дверях танцевального зала я на секунду замерла, не узнавая столь знакомую комнату. Пол, зеркала, потолок – всё было покрыто дикими схематичными узорами вперемешку с незнакомыми надписями. Всё это освещали три-четыре десятка белых толстых свечей высотой сантиметров двадцать, образующих круг в центре зала. Рядом с нами вынырнул, казалось из ниоткуда, Моровинд и подтолкнул меня в спину, указав на свечи.

   – Это... – во мне вспыхнула безумная надежда.

   – Тс-с-с! Иди в центр круга, – шикнул демон и толкнул сильнее.

   Я подошла к свечам, стараясь поменьше наступать на рисунки на полу. Правда, это было трудно: слишком мало свободного пространства осталось. Наконец, я вступила в круг и огляделась. В пяти шагах от меня, за границей из свечей, стояла Диана. Напряжённая, с закрытыми глазами, она непрерывно что-то шептала. В самом дальнем углу зала стоял Кира. Хранители статуями замерли в дверях. А от меня-то что требуется? Никто ничего не объяснил толком. Может, мне сконцентрироваться или, наоборот, расслабиться и ни о чём не думать?

   Я ещё раз с недоумением обвела взглядом зал. А может, мне тоже что-то говорить надо, но меня просто забыли предупредить?

   Пламя свечей взметнулось высоко вверх и опало, заставив прикрыть глаза от яркой вспышки света. Открыв их вновь, я с удивлением обнаружила, что стою на огромной зеркальной поверхности. Вокруг, режа глаза, играл разноцветными бликами свет, отражаясь от стен, колонн, пола. Откуда-то издалека послышался мягкий перезвон.

   "Хрусталь!" – мелькнула дикая догадка. Но откуда здесь столько обработанного хрусталя?

   В стенах, колоннах, полу замелькали размытые силуэты. Я лишь оглядывалась вокруг, боясь сделать хоть шаг в сторону. Почему мне ничего не объяснили? Тогда бы не пришлось мучиться этой неизвестностью.

   Прямо передо мной мелькнула яркая вспышка, а когда я проморгалась, то увидела перед собой девушку, сильно похожую на меня.

   – Кто ты? – Я едва сдержала порыв отшатнуться, но с усилием всё же осталась на месте, памятуя, каким образом попала к девочке-старухе.

   – Прядильщица, – отозвалась девушка, не разжимая губ и смотря слепыми глазами сквозь меня. Так мы и стояли друг напротив друга, не говоря ни слова. Наконец, девушка взмахнула рукой, будто отмахиваясь от чего-то, и я вновь оказалась в танцевальном зале. Свечи уже почти не горели. Вон погас последний огарок, и глаза резануло электрическое, донельзя яркое освещение.

   – Ну что? – в нетерпении подскочил ко мне Ниэли.

   Я непонимающе глянула на ангела, но взгляд мальчика был прикован к моим рукам. На лице его явственно проступило разочарование. Я, в свою очередь, оглядела конечности и поспешно отвела глаза: руки до локтей были покрыты золотистым налётом.

   Ко мне, пошатываясь, подошла Диана. Я с удивлением отметила, что сейчас она как две капли воды похожа на ту странную девушку в хрустальном зале, вот только немного бледнее и седины с золотом в волосах нет.

   – Не получилось, – горько вздохнула она, закатила глаза и начала оседать. Я, совершенно забыв о проклятии, не размышляя, подхватила её, не давая упасть на пол. И замерла. Сердце пропустило удар, когда до меня дошло, что же я наделала. Она же сейчас... Руки задрожали, но выпустить Диану из объятий я ежу не могла и только всё сильнее прижимала потерявшую сознание девушку к себе.

   – Всё-таки получилось, – выдохнули над ухом, и кто-то попытался забрать у меня Диану, но я не собиралась расставаться с ней сейчас, когда по собственной глупости обрекла её на подобное существование.

   – Оставьте нас!

   – Принцесса, успокойся, – с запозданием доходили до меня увещевания демона. – Всё хорошо. Проклятие больше неактивно. Отпусти её, с ней ничего не станется.

   – Нет, она же сейчас...

   Я слышала слова, но не совсем понимала их смысл, зациклившись на том, что собственными руками погубила самое близкое для себя существо. Я вцепилась в Диану, как утопающий в спасательный круг, и разрыдалась.

   – Ниэли, усыпи её! – приказали рядом.

   Я дёрнулась было, чтобы возразить. Меня не надо усыплять. Я хочу остаться с Дианой до самого конца. Лёгкое прикосновение к виску я едва почувствовала и тут же провалилась в сон.

ХХХ

   Я стояла за кулисами и жадно впитывала в себя полузабытые звуки и эмоции толпы. Через пару минут я выйду на сцену перед многотысячной публикой. Но уже сейчас я купалась в окружающей меня пьянящей атмосфере.

   Вскинув руки, затянутые в тонкие кожаные перчатки, я крутанулась на ноге, проверяя, не стесняет ли одежда движений, и глянула в зеркало. Из его недр на меня смотрела знакомая незнакомка. Как я изменилась за столь короткое время! Хотя для меня эти десять дней растянулись на месяца, сливаясь в жуткую бесконечность.

   Мы с Дианой обе изменились. И внутренне, и внешне. На меня сейчас смотрела хрупкая бледноватая девушка, которая непойми каким образом умудряется носить тяжёлую копну слегка вьющихся волос с золотыми и серебряными прядями длинной до колен. Я невольно провела рукой по нежнейшему шёлку самых густых волос, которые я когда-либо видела в жизни. Как они умудряются быть такими мягкими и одновременно виться – ума не приложу. Но весит это богатство много. К ночи у меня часто шея болит и в затылке покалывает.

   Одно хорошо – седина у меня точно такая же, как и у Моровинда: странного серебристого оттенка, и идёт довольно широкими прядями. Так что её вполне можно принять за экстравагантное милирование.

   Диана меня долго успокаивала, когда я поняла, что за неделю умудрилась поседеть. Кстати, единственное наше внешнее различие с Дианой, сразу бросающееся в глаза – это волосы. У неё они чисто чётные с едва заметным тёмно-тёмно синим отливом. Ну, ещё и руки.

   Да, я избавилась от проклятия, но не полностью. Кожа по локти так и осталась покрытой будто золотой пылью, которая не оттирается, не смывается, зато при резких движениях мелкие частички взлетают в воздух. Также эта пыль покрывает всё, к чему я прикасаюсь. Диана говорит, что я похожа на сказочную фею, за которой тянется этакий шлейф волшебной пыльцы. А меня это раздражает.

   С другой стороны, это всяко лучше, чем превращать окружающие предметы в высококачественное золото, которое я с некоторых пор тихо ненавижу, хотя умом и понимаю, что объективных причин для этого нет. Но оно мне постоянно напоминает о том, что со мной произошло. Я же хотела бы это забыть поскорее.

   Что во мне ещё изменилось? Глаза. Из карих с прозеленью они стали насыщенно-чёрными как у Дианы. Строение тела преобразовалось вроде незначительно, но, смотря на свои предыдущие фотографии, я могу с уверенностью сказать, что раньше, по сравнению с моим теперешним видом, я могла назвать себя только хорошенькой. Сейчас же на меня из всех отражающих поверхностей смотрит ошеломляющая красавица. Может, на образ влияет также моя неуемная сила, которую я сейчас чувствую более полно и насыщенно? А, может, это именно то, что Моровинд назвал расплывчатым термином "слияние", когда я перенимаю от моих хранителей не только некоторые их способности, но и определённые качества характера, а также элементы внешности.

   Ярким подтверждением произошедших во мне изменений стали задумчивые взгляды моей охраны, а также просьба парней освободить их от обязанностей телохранителей. К моему удивлению, Моровинд и Диана пошли на этот шаг почти сразу. Так что у меня уже целых три дня нет охраны.

   – Принцесса, осталось две минуты, – шепнул Кира, проходя мимо по направлению к сцене.

   Две минуты – это много. По-настоящему много. Глаза мимовольно ещё раз пробежались по очередному шедевру Дианы. На этот раз одежда была не облегающей и открывающей максимум тела, а, наоборот, развевающейся, летящей. И до жути прозрачной.

   Верхняя часть представляла собой серо-серебристую укороченную блузку-болеро с многочисленными кружевами, идущими по вороту к низу по краю. Рукава на три четверти заканчивались пышными воланами. Украшена блузка была лишь спереди чёрными цветами и диковинными змеями из тончайших огранённых пластин циркона. Как Диана умудрилась так изумительно обработать хрупкий камень – ума не приложу. Сквозь тонкую ткань блузки прекрасно был виден чёрный бюстгальтер из японского бисера. К моему вящему удивлению, он не жал, не сковывал движений и был удобен, как вторая кожа. Впрочем, все вещи, создаваемые Дианой, на диво удобны, хотя и не всегда практичны.

   Серебристая, матово поблескивающая юбка на бёдрах с небольшими разрезами по бокам была всего раза в три шире чёрного пояса из мельчайших чешуек обсидиана с серебряной пряжкой. Узор, бегущий по юбке, состоял из того же бисера. Поверх этой короткой юбки шла почти прозрачная светло-серая ткань, напоминающая газовую, но на удивление прочная. Сильно расширяясь, она крупными складками кончалась на уровне щиколоток. Рисунок, что вился по её поверхности, являлся идеальным продолжением того, что переливался на блузке. Когда я танцевала, камни, казалось, оживали и начинали двигаться в собственном ритме.

   Наряд завершали чёрные сапоги-чулки до колен с нашивками из обсидиана и серебряных нитей на тонком каблуке и почти неощутимые кожаные перчатки по локоть с серебристой росписью.

   Своих змеек мне пришлось долго уговаривать, но я смогла-таки добиться, чтобы они изменили свой цвет на белое золото. Сегодня я надела кольцо, два браслета, свободно болтающихся на запястьях. Самая большая змейка охватывала мой лоб и уходила в гриву волос. Никакого неудобства от её местонахождения я не испытывала, наоборот, её лёгкая прохлада слегка освежала.

   Золотые и серебряные пряди Диана заплела в тончайшие косички и паутиной переплела по черноте волос. Она специально заплетала подобные причёски и во время репетиций, чтобы удостовериться, что мне будет удобно танцевать.

   Потянувшись, я открылась, моментально сбрасывая блоки, которые Моровинд заставлял поддерживать почти постоянно, и почувствовала охватывающее людей нетерпение. Ещё бы! Я почти месяц не показывалась на сцене. И теперь не разочарую заждавшуюся меня публику. Сегодня будет феерическое представление с использованием широкого спектра иллюминаций, пиротехники и моих иллюзий. О да, сегодня я буду прославлять жизнь всеми силами. Я донесу до этих людей, какое же это счастье – просто жить.

   Тихая волна аплодисментов катится с дальних рядов вперёд, нарастая с каждой секундой, заставляя меня улыбаться от удовольствия и чувствовать себя почти что всемогущей.

   Я выскользнула на сцену, подошла к самому её краю и подняла правую руку вверх, утихомиривая раскинувшееся передо мной серое поле. Как странно, эти люди, сидящие и стоящие здесь, кажутся такими одинаковыми, но в то же время они такие разные. Они пересекают океаны, выкладывают бешенные деньги, лишь бы почувствовать неведомые ранее ощущения, дурманящую магию эмоций. Эти люди безлики здесь, в толпе. Но они столь разные, если взглянуть на них по-настоящему.

   Честно говоря, две третьих этих существ я с радостью убила бы за их жестокость и извращённость. Они настолько противны со своими низменными потребностями, со своими липкими, как грязь, страстишками, от которых потом то голова болит, то тошнота накатывает. У них даже по-настоящему сильных чувств нет. Мелкие душонки, утверждающиеся за счёт подавления других.

   Но есть среди публики и иные. Правда, их намного меньше. Это по-настоящему сильные личности, порой доводящие одну из своих черт характера до абсурда. С ними, порой, тяжело общаться в жизни, но какое наслаждение чувствовать эту прямоту, их стремления здесь, на сцене. Открытые, волевые, жесткие, властолюбивые, они также попали под моё влияние и пытаются с ним бороться, но зачастую даже они бессильны перед этим. И это те люди, которые ненавидят собственные слабости и не собираются им потакать. Некоторые смиряются и отступают, видя, что справиться с влечением им не под силу, другие продолжают тщетную борьбу. Вот только моя сила сильнее любого из известных на Земле наркотиков, и редко кто сможет отказаться от неё, пусть даже от этого будет зависеть его жизнь.

   Но есть здесь и третья группа. Это чистые, порывистые, мечтательные максималисты. Они любят чётко очерчивать добро и зло. Они думают, что знают истинную цель своей жизни. Быть может, это так. Одно могу с точностью сказать: общаться с ними одно удовольствие. Это как глоток по-настоящему чистого воздуха, после того, как выходишь из накуренного помещения.

   Эти люди не борются с собой, терзаясь сомнениями, идти ли на мой следующий концерт, как та, вторая группа, не бегут за билетами со всех ног, лишь бы потешить своё мелкое тщеславие похвальбой "А я там был!" и почувствовать эмоции и чувства, которые они уже давно не в силах ощущать в реальной жизни, как первые. Они просто приходят сюда, чтобы разделись со мной то неведомое или донельзя знакомое, что я им предлагаю, разделить от всей души, просто и чистосердечно.

   – Сегодня я покажу вам незамутнённую радость бытия. Это радость чувствовать себя живыми, любимыми, преодолевшими страшный момент на пути и понимающими, что солнце светит над головой как никогда ранее ярко. – Я говорила негромко, без микрофона, но каждый из зрителей чувствовал мой голос. Не ушами, но внутренними струнами души, из которых с этого момента и на протяжении ближайшего часа я буду создавать задуманную мелодию.

   Замолчав, я замерла, готовясь. Ещё чуть-чуть – и начнётся безмерное удовольствие и унылая работа, навязанная Моровиндом. Но удовольствия всегда больше.

   Первые звуки песни "Storm" группы Blackmore's Night разорвали напряжённую тишину, и я сорвалась с места, всё ускоряя темп по мере того, как приближалась музыкальная стихия, превращающаяся в эмоциональную бурю.

   Я танцевала на неподвижной глади воды, которая по мере нарастания напряжения всё больше волновалась. И вот вокруг меня завывает дикий ветер, и пенные шапки взлетают на гребнях обезумевших волн. Я уже не на зыбкой колышущейся неверной и неподатливой стихии, я устремляюсь вверх, навстречу беснующейся буре, сливаясь с ней и дробясь на мириады частиц, чтобы донести незамутнённую силу до каждого и взять крупицу его желаний, мечтаний, эмоций. Я прекрасно вижу каждую чёрточку любого из людей, стоящих в толпе, и наблюдаю за своим диким танцем тысячами пар глаз. Я соединяюсь в одно целое лишь для того, чтобы вновь разлететься осколками.

   Незнакомая доселе вспышка заставила меня на мгновение сбиться с шага и скомкать начатое движение, но я моментально овладела собой и сконцентрировалась на пару секунд не на толпе, а чисто на танце. Это помогло, и я смогла больше не отвлекаться.

   Последние звуки, короткая передышка в неудобной полулежащей позе – и новый танец. Я давно отучила свою аудиторию хлопать во время представления, так как это иногда отвлекало и задерживало следующий танец.

   Второй песней была "Because of You" из репертуара той же группы. Эту часть выступления я посвятила Диане, ведь я ей столь многим обязана. Не только ей, конечно, но ей в первую очередь.

   На этот раз декорацией танца стал луг, усеянный разноцветным ковром цветов, названий большей части которых я сама не знала. Но не в этом суть, ведь главное для меня представить, как они выглядят. Этот танец был более плавным, но не менее насыщенным эмоционально. Но если раньше то была борьба, то сейчас меня переполняла радость, нежность и невыразимая благодарность. Да, это правда. All because of You. И не просто All, а ALL...

   Дальше шли, сменяя друг друга, различные песни на самых разных языках. И единственное, что их соединяло – мой всё увеличивающийся накал позитива и мажорная тональность.

   Но вот последние аккорды отзвучали, и я выпрямилась, довольно, но чуть устало, улыбаясь. Лавина аплодисментов оглушила, а яркие огни прожекторов заработали на полную мощность. Послав воздушный поцелуй одному из особенно понравившихся мне "мечтателей", я упорхнула со сцены, не обращая внимания на летящие на неё букеты цветов.

   За кулисами меня обняла Диана и закружилась со мной. Потом, увидев пьяную улыбку и буквально закрывающиеся от усталости глаза, остановилась и чмокнула в щёку. Одобрительный хлопок Киры по плечу я ещё чувствовала, а вот того, кто меня поймал, когда ноги отказались держать, уже не помню. Я постоянно засыпала после очередного выступления, но обычно это происходило не так быстро.

   ХХХ

   Проснулась я с блаженной улыбкой на губах, с ощущением свежести и лёгкости. Диана меня постоянно раздевала и отирала влажным полотенцем, если я не успевала до сна сходить в душ или ванну (откуда меня уснувшую тоже частенько доставали). Вот и сейчас я почувствовала её лёгкое прикосновение к плечу. Всё так же на подъёме эмоций, не задумываясь ни о чём, я потянулась к ней. Мгновение колебания – и Диана оказалась надо мной, укрыв чёрным пологом своих мягких волос. Обожаю её волосы и могу часами любоваться на отблески и переливы света в отдельных прядях. Я специально заказала стеклянные расписные масляные светильники и уговорила Ниэли сделать мне шары с имитацией настоящего огня внутри. При таком освещении наблюдать за Дианой – одно удовольствие.

   Мягкие губы накрыли мои и тут же отстранились, не давая возможности ответить на поцелуй. Язычок лизнул меня по носу, переместился к глазам. Я с неудовольствием обхватила Диану за голову и притянула её к себе, чтобы наши губы оказались на одном уровне.

   С того первого раза мы больше не были близки. Как же я соскучилась по ней! По её нежности, по её шокирующим предложениям, по силе и напору. Мои руки скользнули по гладкой коже вниз, к плечам, и стянули лямки Дианиной майки вниз по рукам. Тут вышла небольшая заминка, так как девушка опиралась с обеих сторон от моего тела в кровать. Диана отодвинулась, выпрямляясь. Судя по всему, ей тоже мешала одежда.

   В этот момент по глазам резанул яркий свет, и мы синхронно заморгали, а затем обернулись к двери.

   – А что вы здесь делаете? – невинно захлопал глазами Ниэли, стоя в дверном проёме и со всей своей заторможенной тактичностью только сейчас начиная понимать, что он, вроде, не совсем вовремя.

   – Разговаривали, – процедила Диана, немигающее глядя на ангела, отчего любой другой уже давно бы сбежал. Если надо, Диана умеет смотреть так, что сразу просыпается чувство самосохранения, вопиющее, что лучше дать дёру. И немедленно. Но Ниэли с поразительной лёгкостью проигнорировал угрозу. Он обрадовано улыбнулся и выдал:

   – Как раз вовремя. Я тоже хочу с тобой поговорить.

   С моих губ сорвался мученический вздох, а Диана недовольно рыкнула, видя, что ангел сделал шаг внутрь комнаты и движением кисти зажёг магические шарики на стенах и под потолком. Я моментально повернулась спиной к выходу и недовольно сказала:

   – Ниэли, выйди. Мне нужно одеться.

   – Как можно разговаривать неодетой? – изумился ангел.

   – Представь себе – не успела, – процедила я сквозь зубы.

   – Так я ненадолго, – уверил мальчик.

   – Ниэли!! – рявкнули мы с Дианой в два голоса. – Подожди за дверью с той стороны.

   – Но...

   – А ну брысь, пока не позовут! Неужели все ангелы лишены такого понятия, как такт? – возмутилась я, чувствуя себя на редкость глупо, видя перед собой голую стену.

   Ниэли тихо прикрыл дверь с другой стороны. Я быстро надела поданные Дианой юбку и блузку, не утруждая себя поиском нижнего белья. Всё равно в спальне его никогда не бывает.

   Ангел не замедлил явиться после пригласительного "Входи". Он слегка помялся, прикрыв за собой дверь, но всё же сел на край кровати, после чего последовало долгое молчание: мы с Дианой выжидающе смотрели на мальчика, тот же то ли не знал, с чего начать, то ли не осмеливался заговорить. Наконец Диана не выдержала, хмыкнула-фыркнула и потянулась за расчёской. Она любит меня расчесывать, когда выдаётся свободное время.

   Через некоторое время Ниэли решился и, глядя на свои руки, которые постоянно сжимались в кулаки и разжимались, чтобы вновь начать нервное движение, глухо заговорил:

   – Принцесса, у меня к тебе просьба.

   Мы с Дианой не произносили ни звука, чувствуя, что Ниэли собирается говорить о чём-то серьёзном для себя, а потому его не стоит сбивать с настроения. Испугается и уйдёт, а потом слова из него не выдавишь. Подростки – они везде одинаковы, что люди, что ангелы.

   – Точнее... Нет, всего одна. В общем, не могла бы ты больше времени уделять мне? Я ведь тоже владею иллюзорной магией. Да, не так хорошо, как Моровинд. Но наблюдая за твоим выступлением позавчера, я понял, что у тебя идёт наложение стихий на иллюзии. А ведь стихии – это мой конёк, а не демона.

   – Что-то я не замечала ничего подобного, – нахмурилась я.

   – Это интуитивное проявление.

   – Ну, если ты так говоришь... Я ведь в этом не сильна. Но сразу хочу заметить, что с Моровиндом по этому поводу будешь разговаривать ты, – предупредила я.

   – А может, вдвоём? – просящее глянули на меня чистые голубые детские глаза. Я отрицательно помотала головой и даже руки вперёд выставила, ограждаясь от подобного предложения. Ангел горько вздохнул и глухо произнёс:

   – Он не воспринимает меня всерьёз. А я уже большой, у меня даже крылья есть. Вот!

   Над худыми плечами появились белоснежные холмики перьев. Я неверяще смотрела на это чудо, потом глянула на Диану, и та понятливо отодвинулась в сторону. Крылья Ниэли оказались большими и нежными на ощупь. Он всё пытался вывернуть шею, чтобы рассмотреть, что я там с ними делаю.

   – Класс! – закончила я свой осмотр. – А зачем они?

   – Помогают преобразовывать энергию, дают дополнительную защиту, и, естественно, позволяют летать. Правда, я только учусь с ними обращаться. Так что, пошли?

   – Что, прямо сейчас? – поразилась я.

   – А что? Как раз самое время, – уверил ангел. Крылья исчезли в никуда. Буквально секунду назад я касалась легкого пуха, а теперь изумлённо хватаю воздух. Фантастика. Мне б такое. А Ниэли уже тянул меня к выходу. Я перехватила взгляд Дианы и попросила подождать нас на кухне. Ангел повёл меня в один из номеров на этаже, дверь которого располагалась в самом конце коридора.

   – Только ты молчи пока, – предупредил подросток. – Я сам его хочу разбудить.

   Я только пожала плечами. Хочешь – флаг в руки. Правда, я до настоящего момента была свято уверенна, что демоны не спят в принципе. Оказывается, бывает на свете и такое. Другой вопрос: в каком настроении данная конкретная особь проснётся?

   Дверь не была заперта. За ней нас встретила темнота прихожей. После того, как мы вошли, Ниэли, не выпуская мою руку, прикрыл входную дверь, а потом повёл меня вглубь номера. Наконец, мы остановились.

   – Подъём! – громко гаркнули над ухом, от чего я шарахнулась в сторону, а внезапно загоревшаяся ярким светом люстра на миг меня ослепила. Последовал короткий шум, громкое "Уй!" и прочувственная речь на незнакомом языке.

   Обретя возможность вновь видеть, я узрела слегка взлохмаченного полусидящего на кровати Моровинда, потирающего ушибленный лоб.

   – Ниэли, достал ты меня своим пакостничеством! – выдал демон.

   – Я? – искренне изумился ангел и сухо проинформировал: – А ведь я только начал. Так как ты мог... – Ниэли запнулся на полуслове, так как из-за Моровинда показалась не менее взлохмаченная заспанная девушка. У меня от такого тоже язык бы отняло. С другой стороны, это ведь демон. Инкуб. М-дя. – А что она здесь делает? – глупо спросил мальчик, обличающее ткнув в девушку пальцем.

   – Общались мы, – практически прорычал Моровинд.

   – Как?! Вы же спали.

   – Мысленно!

   – А-а-а. А вы не могли бы не злиться на остальных, когда общаетесь, а то куда не зайди – везде гырчат.

   Я всхлипнула от едва сдерживаемого хохота. Жаль, Диана этого не видит. Ей бы понравилось. С другой стороны, Моровинд теперь ничего противопоставить не сможет, чтобы помешать нам снова быть вместе. Главное, мальчика отправлять подальше. Такая наивность даже умиляет.

   Тем временем ангел более-менее пришёл в себя и заговорил о сути приведшего нас сюда дела:

   – Моровинд, в общем, мы пришли сказать, что с сегодняшнего дня я тоже занимаюсь с Принцессой. Мне нужно как минимум по три часа на сутки. А сегодняшние целиком будут принадлежать мне.

   Ниэли выжидательно уставился на демона. Тот явно был раздираем противоречивыми чувствами: хотелось многое высказать, но не при постороннем свидетеле. В результате, Моровинд только рукой махнул на нас. Ниэли радостно подскочил.

   – Класс! – выдал он нововыученное слово, отчего демон как-то подозрительно покосился на меня. Пришлось отводить взгляд и делать вид, что я тут ни при чём, а затем спешить за своей рукой, которую тянул за собой светлый хранитель. В дверях нас нагнало запоздалое предупреждение Моровинда:

   – Потом всё обсудим.

   – Надо же, – выдал ангел, когда мы оказались в коридоре. – Я думал, что это будет сложнее. Может, стоит почаще неожиданно наведываться и встревать в ваши разговоры?

   Я закашлялась, пытаясь скрыть охватившее меня смущение, и поспешила заговорить о другом.

   – Ты любишь его разыгрывать?

   – В том то и дело, что это было в первый раз! – вспыхнул ангел, после чего надолго задумался.

   Тем временем мы вернулись в мой номер. Отправив хранителя на кухню, я направилась в душ. Ещё один минус шикарных волос – их почти никакая резинка и заколка не удержит. А мыть их... да, это особая история как минимум на час, причём с Дианиной помощью.

   Сейчас я воспользовалась несколькими заколками и замотала полученный результата в полотенце, оглядела опасно накренившийся на бок результат и махнула рукой – главное, чтобы за эти пять минут, пока я буду принимать душ, конструкция не развалилась.

   По приходу на кухню, я увидела необычную картину: Диана и Ниэли, делая вид, что они здесь находятся в гордом одиночестве, пили чай, заедая булочками, которые брали на ощупь, так как смотрели куда угодно, но только не в сторону друг друга. Как раз в момент моего прихода они оба взяли одну булочку и потянули в разные стороны. С удивлением глянули на сопротивляющуюся сдобу и синхронно отдёрнули руки, будто ожёгшись.

   Диана заметила меня и вспорхнула навстречу, осветив приветливой улыбкой, благодаря которой моментально превратилась из недовольной оскорбленной незнакомки в привычную для меня Диану. Я слегка нахмурилась, пытаясь оформить ускользающий образ. Только что в ней чувствовалось что-то... зловещее что ли... но моментально пропало, стоило девушке увидеть меня.

   – Ты чего? – поинтересовалась она.

   – Нет, так, – уверила я обеспокоившуюся Диану, – задумалась.

   – Что будешь – белый, как обычно?

   – Завари жёлтый. Тот, который мы на прошлой неделе купили.

   Пока Диана заваривала чай, я примостилась на высоком стуле между её местом и насупленным ангелом и поинтересовалась у последнего нашими планами на сегодня.

   – Гулять идём. Я здесь появляюсь уже два месяца, а город ни разу не видел.

   – А как же тренировки? С завтрашнего дня начнём?

   – Какие тренировки? – не понял Ниэли.

   – По стихиям когда ты начнёшь обучение? – подтолкнула я недогадливого хранителя.

   – По стихиям? Так тебя обучать пока толку нет. У тебя я пока не вижу предрасположенности.

   – То есть как? – раздался удивлённый возглас Дианы одновременно с моим:

   – Ты же буквально полчаса назад утверждал, что...

   – Я пошутил, – просто сказал Ниэли, будто речь шла о какой-то мелочи.

   – Теперь я точно знаю одно: ангелы никогда не врут, они просто неудачно шутят, – недовольно констатировала Диана, ставя передо мной кружку с горячим чаем. Я благодарно кивнула, подхватила обжигающе горячий фарфор и вдохнула аромат, прикрыв глаза частично от наслаждения, частично для того, чтобы хранитель не заметил, что я полностью солидарна с Дианой.

   – Моровинд мне с тобой видеться не позволяет! – возмутился ангел. – И сам он занят без меры. Появляется только для того, чтобы нагрузить очередной порцией заданий. А я, между прочим, должен иметь возможность с тобой общаться.

   – Скажи просто, что тебе скучно постоянно сидеть в гордом одиночестве над книгами. – Диана упорно не смотрела в сторону мальчика, даже когда обращалась к нему. Интересно, когда они успели повздорить и по какому поводу?

   – Не правда. При подопечной не должен находиться лишь демон-хранитель во избежание перекосов в образовании и мировоззрении.