Текст книги "Обреченные любить (СИ)"

Автор книги: PoshRus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Что происходит?

– Ничего, – я тряхнул головой. – Всё в порядке.

– Не в порядке. – Макс, резко развернув меня к себе лицом, так внимательно посмотрел, будто не в глаза, а в душу. – Лукас, я же не слепой.

– Просто устал, – тихо ответил я, закрыв глаза.

Да, я действительно устал. Устал от постоянного напряжения, от бесконечных чьих – то игр и интриг. В последнее время моя жизнь напоминала американские горки. Без остановки, одни взлёты и падения.

– Думаю, я знаю, чем тебе помочь, – с облегчением улыбнулся парень и, взяв меня за руку, поволок в спальню.

Едва оказавшись в постели, сознание начало уплывать, а вместе с ним все проблемы и заботы. Важно лишь то, что происходит здесь и сейчас. Рядом со мной самый родной и нужный человек, а на остальное плевать.

Ещё некоторое время я позволил себе насладиться полными желанием глазами парня и тяжело вздымающейся грудью, затем наклонившись, вовлёк в поцелуй. Нежный. Будто боялся сделать больно.

С усилием оторвавшись от губ, я провёл языком по щеке до мочки уха, взял её в рот, слегка посасывая. После, стянув с себя, а затем и с парня футболку, я начал покрывать мелкими поцелуями шею, плечи, грудь. Коснулся соска, лизнул, обвёл языком и чуть прикусил, наслаждаясь стонами Макса.

– Такой сладкий, – шепчу, опускаясь ниже к плоскому крепкому животу. В этот момент, Макс внезапно остановил меня, положив ладони на плечи и притянул к себе.– Что-то не так?

– Всё так. – отвечает он, касаясь пальцами моей щеки. – Я хочу сделать тебе хорошо... там.

Несколько секунд я удивлённо смотрел на парня и, улыбнувшись уголками губ, позволил перевернуть себя на спину. Макс нерешительно расстегнул мой ремень, стянул джинсы вместе с трусами и швырнул их в сторону.

– Тебе не обязательно...

– Я хочу! – оборвал он и облизав пересохшие губы, едва ощутимо провёл пальцами по всей длине члена, обводя выступившие венки, и нежно сжав у основания, коснулся губами напряжённой головки. В этот момент, при всём своём не малом опыте, я мог с уверенностью сказать, что так остро мне чувствовать ещё не доводилось.

– О-о-о! – глухим стоном вырвалось из груди, когда одним плавным движением, Макс взял член в рот на всю длину. Верх – вниз, продолжая движения, он одной рукой помогал рту, а второй нежно поглаживал яички, вызывая жар и ощущения томной тяжести. Своими ласками; то энергичными, то невыносимо нежными, он доводил меня до практически невменяемого состояния, до полной потери ориентации в пространстве и времени. Казалось, комната начала вращаться, и от этого водоворота чувств, меня надолго не хватило: запрокинув голову, я громко застонал, изливаясь себе на живот.

– Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой, – произнес я, когда Макс лёг рядом, опираясь головой на согнутую в локте руку. – А теперь, маленький, ляг на живот.

– Зачем? – искренне удивился он.

– Теперь моя очередь делать хорошо. – пояснил я, и парень беспрекословно занял указанную позицию.

Согревая своим дыханием, я покрывал мелкими поцелуями затылок, шею, каждый позвонок, при этом нежно поглаживая гладкую спину, медленно опустился вниз.

– Что ты делаешь? – вздрогнул Макс, когда я провёл языком по его соблазнительным ямочкам на пояснице.

– Расслабься, – я постарался, чтобы слова прозвучали чувственно и страстно. – Тебе понравится.

Парень, немного поерзав, уткнулся носом в подушку, а я тем временем, раздвинув упругие ягодички, осторожно лизнул сжатое колечко. Лаская языком край отверстия, я откровенно наслаждался учащённым дыханием Макса. Доставляя ему удовольствие, слыша его томные стоны, видя, как он извивается подо мной; всё это было для меня наивысшим блаженством.

Чувствуя, как наливается и пульсирует мой собственный член, я не удержался и тронул дырочку пальцем, медленно обвёл контур и погрузил вовнутрь. Сделал несколько круговых движений, нажал куда следует, затем добавил второй, отчего Макс дёрнулся, но не отстранился. Продолжая свои медленные и аккуратные движения, я довольно наблюдал, как парень, едва заметно, сам насаживался своей попкой на пальцы.

– Тебе ведь нравится, когда я так делаю? – прошептал я, вколачивая пальцы максимально глубоко.

– Не могу больше...

– Что не можешь? – спросил я, не скрывая издёвки.

– Хочу тебя в себе... Сейчас..

Долго уговаривать меня не пришлось, так как сам я уже едва сдерживался.

– Встань на колени. – скомандовал я, и тот послушно повиновался. Расположившись между его широко раздвинутых ног, я провёл ладонями по ягодицам, развёл половинки и храбро приставил головку к влажной дырочке. Плавно войдя вовнутрь на всю длину, я на мгновенье застыл, дав привыкнуть себе и ему, и после начал двигаться. Сначала тягуче – медленно, затем, постепенно наращивая темп.

– О-о-о! – засопел Макс в подушку, с силой сжимая в кулаках простынь.

– Больно? – я резко остановился.

– Нет, хорошо! – на выдохе ответил он.

Довольный собой, я положил руки на бёдра парня и снова начал двигаться, то полностью выходя, то снова загоняя член на всю длину. Голова кружилась от одного осознания, что я с ним. Что он стонет от удовольствия, позволяя мне делать всё… Рукой, я легонько надавил на влажную от пота спину, заставляя его полностью лечь вниз и накрыл своим телом. Ускоряя ритм, я тяжело дышал ему в ухо, шепча нежные слова, целовал, облизывал и покусывал, с силой таранил простату, заставляя Макса изгибаться и громко стонать.

С хриплым криком, парень излился первым, рефлекторно сжав мышцы, от чего не сдержавшись, кончил и я.

Распластавшись на кровати, я крепко прижал к себе Макса, который уткнувшись носом мне в шею, тихо засопел.

***

Проснулся я как обычно раньше Макса, люблю смотреть на него спящего. Во сне он выглядит беззащитным и милым, слегка посапывает приоткрыв рот, иногда улыбается, наверное видит что-то хорошее. Я в эти моменты представляю, что именно меня он видит в своих снах. Иногда он тяжело дышит и ворочается, я обнимаю его, не хочу, чтобы моего мальчика что-то беспокоило, хочу защитить его ото всех, обезопасить, взяв в свои объятия. Иногда он просыпается в моменты, когда я с идиотской улыбкой за ним наблюдаю, и начинает ворчать, что он некрасив и нелеп во сне. Спорить с ним бесполезно, я просто все так же улыбаюсь и думаю, что он самое прекрасное на свете создание, даже когда злиться.

Но сегодня долго любоваться своим сокровищем мне не суждено. Нужно ехать в клинику. Сегодня будет наряженный день. Выполняем государственную программу. Два раза в месяц мы практикуем бесплатный прием для людей малообеспеченных, но так же, как и все, нуждающихся в медицинской помощи. В такие дни очередь в клинике выстраивается на весь наш длинный коридор, работаем без перерывов, чтобы принять как можно больше пациентов.

Я встал, принял душ, выпил кофе. Зашел в спальню, Макс все еще спал, поцеловал его на прощанье и поехал на работу. Всю дорогу их головы не выходили вчерашние слова Меланьи, что я предам Влада. Меньше всего я хотел опять насолить брату. И больше всего – разобраться с этим чертовым проклятьем раз и навсегда.

В клинике, как я и ожидал уже, образовалась не малая очередь. Взяв медицинские карточки, я зашел в свой кабинет. Очередь очередью, но сразу я проверю людей, которые нуждаются в помощи первыми.

Время пролетело незаметно, осмотрев уже около десятка сердец, я в очередной раз убеждался, что все люди внутри одинаковые, и какая бы оболочка из пафоса и денег тебя не окружала внешне, внутри ты обычный человек; будь ты знаменитым артистом, либо директором ресторана, но сердце у тебя ни чуть не отличается от сердца дворника или повара. И болезни у всех одинаковые.

Ближе к обеду число проверенных пациентов превышало два десятка, но очередь в коридоре от этого меньше не становилась. Наоборот, стало как-то шумно. Люди разговаривали на непонятном языке, кричали, ругались, плакали дети, все это напоминало не элитную клинику, а продуктовый рынок.

– Марго, что там творится? – я набрал на сотовый, Марго помогала в процедурном кабинете.

– Ой, Лукас, лучше не спрашивай, сейчас сам увидишь.– я еле расслышал голос девушки из всего этого балагана.

Но как она и обещала, вскоре я сам все увидел. Ко мне в кабинет стали заходить цыгане. После приема третьего больного данной национальности, мой мозг закипал и требовал перерыва, но я себе этого позволить не мог. Посидев в тишине пару минут, я наконец-то позвал:

– Следующий.

Зашел мужчина средних лет. Закрыв за собой дверь, он вдруг остановился на полпути, пристально разглядывая меня; то ли с испугом, то ли с интересом.

– Проходите, – как можно вежливей произнес я. Мужчина нерешительно сделал шаг, все так же не спуская с меня глаз, потом другой шаг и, наконец, сел на кушетку.– Что вас беспокоит?

– Сердце. – Осторожно произнес странный человек.

– Удивили.– Попытался пошутить я, но безрезультатно. Осмотрев мужчину, назначив ему предписания и выслушав жалобы, я уже было хотел с ним распрощаться, но он вдруг взял меня за руку. Осторожно повернул ладонью вверх. Я не сопротивлялся, интересно все таки. Чего только за всю мою долгую жизнь цыгане не предсказывали; и детей, и друзей, и дом казенный, и дальнюю дорогу, но никто не видел настоящую мою суть. Шарлатаны. Но этот человек не был похож на остальных. Он внимательно разглядывал мои линии. Рука, держащая мою вспотела и немного тряслась, что означало, что он боится или волнуется, или и то и другое.

– Это не возможно!!!– с восторгом прошептал мужчина, все так же не выпуская моей руки.

– Вы что-то видите? – поинтересовался я у цыгана, на что он осторожно поднял голову и одобрительно кивнул.– И что же?

– Вижу выбор. Нелегкий выбор. Любовь или семья. Но, если выбрав одно, второе ты погубишь, то выбрав второе, погибнешь ты сам.

– Я не понимаю.– достаточно грубо сказал я, резко выдернув руку. Что несет этот мужик?Что за выбор? Неужели очередной пройдоха корчит здесь из себя хироманта.

– Внутри тебя горит огонь. Вот уже очень много лет. Но ты не счастлив и никогда не будешь. Сейчас в твоей жизни есть надежда на счастье. Девушка темная, она сулит тебе горе и поражение. Не верь ни единому ее слову, верь мужчине. Вы в ссоре, но он нужен тебе, как и ты нужен ему.

– Какому мужчине? – спросил я, будто не понимал о чём речь. Если уж этот странный тип что-то видит, то возможно, он то мне и поможет в разгадке многовековой тайны.

– Он как и ты, но в нем вода.

После этих слов, я уже безоговорочно верил, что передо мной сидит моя единственная надежда.

– А поточнее? Что за выбор? – мне не терпелось узнать всю правду.

– Выбрав одно, другое ты погубишь.– опять завел свою шарманку странный человек. – Ты сделал уже однажды, много лет назад не правильный шаг. Теперь же ты боишься повторить судьбу. Твое твоим и останется. Что не было твоим, как ни старайся, не удержишь.

Мужчина замолк, вновь взял мою руку и пристально слал вглядываться. До меня потихоньку стал доходить смысл его слов. Выбор между Максом и Владом, предательство. Мел тоже говорила, что я предам брата, но как? Почему выбрав Макса, Влад умрет? Может в этом и есть суть проклятья? Вдруг вспомнились слова Меланьи о том, что я уже все сделал.

– Что я сделал? Скажите, вы видите там, что я такого сделал, что мой брат должен умереть?

– Ты влюбил в себя того, кто не принадлежит тебе.

Влюбил? Кажется все стало на свои места. Мел говорила, что мы найдем его однажды, теперь я влюбил в себя Макса, Влад должен умереть.

– Что вы ответите, если я скажу, что проклят?– поинтересовался я у мужчины.

– Скажу, что знаю об этом.– кажется, цыган осмелел и перестал волноваться.

– И вы видите в чем суть проклятья?

– Тот будет жить, кого полюбит сердце.

– И как его разрушить?

– Это я не вижу. Та девушка, темная, она слишком сильна, она не дает мне видеть всего.

Странный человек всем своим видом показывал, что ему со мной не комфортно и не желая задерживаться, молча вышел за дверь.

Первым делом я отменил всех оставшихся пациентов, перебросив их на Марго.

Я находился перед нелегким выбором, вернее, я знал, что выберу. Но все же делать мне это было очень тяжело. Еще утром я любовался Максом и думал, что он только мой, что я никому и ни за что его не отдам. Теперь я должен его оставить, возможно уступить Всеславу и сам принять весь удар на себя. Влад об этом знать не должен, нужно сделать все возможное, чтобы он не узнал о сути проклятья. Пусть они с Максом будут счастливы. Брат заслужил это счастье, а я уеду, исчезну из их жизни, и возможно, навсегда.

Глава 18 ( продолжение )

Жертва – это твой выбор, потеря – выбор за тебя.

Приехав домой, я надеялся не застать Макса. Конечно, я не брошу его без объяснений, не поднимая трубку и избегая встреч, нет. Я что-нибудь придумаю, но не сегодня.

Я зашел в дом и к моему разочарованию, на кухне обнаружил Макса. Он что-то готовил, возился возле духовки.

– Ну вот, ты все испортил. – разочарованно произнес парень, надув губки.– Я хотел сделать тебе сюрприз.

– Да? – смотреть на него и осознавать, что скоро все между нами будет кончено, было просто невыносимо.– В честь чего сюрприз?

– А, ну конечно. – Макс рассердился еще больше.– Ты не помнишь. Сегодня два месяца, как мы с тобой знакомы.

Грудь сжалась, будто меня только что ударили в солнечное сплетение, к горлу подступил ком. Больше всего я хотел сейчас подбежать к своему мальчику, обнять его и просить прощения, целуя каждый сантиметр сладкой кожи и шептать на ухо, что сильно виноват перед ним. А в ответ слышать тихие стоны от возбуждения и видеть покорные любящие глаза. От всего представленного стало только хуже, потихоньку на глазах начали наворачиваться слезы. Я покинул кухню и направился в душ. Умывшись и собравшись с силами, я вновь подошел к Максу:

– Нам нужно серьезно поговорить, – как можно безразличней произнес я.

Макс настороженно на меня взглянул и сел напротив. Я некоторое время за ним наблюдал, как он ерзает на стуле, пытаясь поудобней сесть, как непонимающе на меня смотрит, осторожно улыбается, чтобы смягчить мой деловой вид. Сердце бешено колотилось, будто ему в груди было мало места. Ком подступивший к горлу, не давал произнести даже слова. Переборов волнение я все – таки произнес:

– Макс, нам нужно расстаться.

– Что? – парень некоторое время сидел, будто ждал, что я сейчас рассмеюсь и скажу что пошутил, но я молчал и с грустью смотрел на него. – Лукас, а знаешь, мне не смешно. Если тебя такие шутки заводят, то я и обидеться могу.

– Я серьезно, Макс, нам с тобой нужно расстаться.– чем дальше заходил разговор, тем сложнее было выдавить из себя слово. – Сегодня я вдруг понял, что у нас не будет с тобой будущего.

– Не говори так. – на глазах Макса появились слезы, он встал, хотел было подойти ко мне, протянул руки, чтобы обнять, но я вскочил со стула и отодвинулся от парня на несколько метров.

– Уходи, забудь меня.– спокойно говорить уже не было сил. Нужно кричать, нужно унизить его и оскорбить, чтобы он, мой драгоценный мальчик, мой любимый маленький Макс, возненавидел меня, чтобы его отвернуло от меня. Ну же, Макс, ты же гордый парень, уходи, не плачь, не разбивай до конца мое растерзанное сердце. – Это ошибка, наши отношения это ошибка.

– Лукас, я прошу, остановись, не говори так. – не унимался Макс, слезы лились из его глаз, он смотрел на меня будто щенок, которого вот – вот выкинут на улицу под дождь. Не знаю, каких сил мне это стоило, но я сдержался, и более того, пытался всем своим видом показать, что мне плевать на парня.

– Уходи, Макс, не унижайся. Поиграли и хватит.

– Ты не понимаешь, я тебя...

– Замолчи! – я вовремя остановил его, пока он не произнес эту, такую, казалось бы нужную и теплую фразу, но не для меня. У меня же эти слова ассоциировались с одиночеством и потерей. – Я тебя не люблю, пойми это наконец. – не могу больше себя сдерживать, чтобы из глаз не покатились слезы, которые предательски могут политься в любой момент. Я начал кричать.– Я никогда тебя не любил и не полюблю. Я с тобой играл, понимаешь? А сейчас ты мне просто наскучил, проваливай!

Макс стоял не шевелясь, будто это я не к нему обращался, он лишь испуганно смотрел, не понимая, почему я так себя веду. Он сделал шаг, опять эта попытка прикоснуться ко мне. Ну что же ты такой упрямый? Макс, прошу уйди, я больше не могу, еще немного, и я сорвусь и схвачу в объятия своего мальчика. Но подсознание предательски вырисовывало картины из прошлого; мертвая Ксения, Влад, в отчаянии пытающийся вернуть ее к жизни, призывая к своим силам, и я, сидящий в стороне и наблюдающий за страданиями брата. Именно в тот момент я поклялся себе, что искуплю перед ним свою вину, чего бы мне это не стоило.

И вот теперь, Макс тянется ко мне, кладет свои руки мне на плечи, при этом умоляюще шепча:

– Лукас, ну пожалуйста, не надо так.

Его голос, его слезы, у меня срывает крышу, я целую Макса, жадно, парень кусает мои губы, будто боится, что поцелуй разорвется. Так и происходит. Я пытаюсь отодвинуть его от себя, слегка отпихиваю, убирая руки со своих плеч, но Макс не отпускает, он вцепился в меня, не поддаваясь на мои попытки разорвать наши объятия. Я пихаю его сильней, но он все так же стоит не отпуская меня. Тогда я со всей силы пихаю его в грудь двумя руками и Макс падает. Встает, идет опять ко мне, смахивая слезы с глаз. Не знаю почему, наверное, чтобы парень меня возненавидел наверняка, я бью его кулаком по лицу. Попадаю в нос. Максим хватается за него и рукавом вытирает кровью. Он смотрит на меня с улыбкой; ни слез, ни испуга, только улыбающиеся глаза и рукав, останавливающий кровь.

– Уходи, Макс! – шепчу я.

Он поворачивается, берет с вешалки свою куртку и закидывает ее на плечо: – Прощай.

Все. Я стою некоторое время, взглядом просверливая в двери невидимую дыру. Макс ушел, навсегда. В доме повисла гробовая тишина. Пустота в голове. Автоматически я поворачиваюсь к стене и со всей силы бью кулаком. Ничего не чувствую, боли нет. Ударяю еще один раз, опять пустота, третий, четвертый, пятый…. К одной руке присоединяется вторая, я бью изо всех сил по стене, этот бой с тенью продолжается несколько минут, пока на стене не образовывается красное пятно от моих разбитых в кровь кулаков. Падаю на пол, сижу, облокотившись о стену, смотрю на свои окровавленные руки, но ничего не чувствую. Пустота потихоньку заполняется новым чувством, отчаяньем. К горлу подступает ком, грудь сжимается, сердце выплясывает чечетку в груди. И слезы текут по щекам и капают на одежду. Я реву в голос, дыхания не хватает, задыхаюсь, глотаю его вместе со своими стонами. Я потерял Макса, я потерял своего Макса, навсегда.

***

Максим

Кто-то сказал, что время лечит? Ну что ж, могу с уверенностью сказать, что это не так. Оно даже не притупляет боль. И где бы я ни был, она повсюду со мной. От неё некуда бежать и негде спрятаться. Она медленно разъедает меня, поглощая все мысли и чувства, заставляя задыхаться и жадно глотать воздух. И тогда хочется плакать, орать, биться в истерике, разодрать руками кожу и достать из самого сердца эту черноту, чтобы хоть немного стало легче. Но, не смотря ни на что, боль не отпускает, а лишь погружается всё глубже и глубже. И даже спустя несколько недель, я так же остро её ощущал.

В отчаянных попытках, я старался подавить в себе эти чувства. Иногда даже казалось. Что у меня это получается. С помощью Влада, я вернулся в команду, и как нестранно, снова стал капитаном. Мужчина, явно заметив моё поведение, пытался поговорить, но придумывая глупые отговорки, я избегал разговора. С ним говорить мне хотелось меньше всего. Так же, я несколько раз приглашал на свидание Соню. Мы ходили в кино, гуляли по парку, но в то время, когда девушка с энтузиазмом мне что-то рассказывала, я мысленно задавался вопросами: «Где сейчас Лукас? С кем он? Думает ли обо мне?..».

Сложнее всего приходилось по вечерам. Возвращаясь домой, уставший от разыгрываемого перед всеми фарса, я падаю на кровать, убеждая себя, что завтра станет легче. Но это лишь иллюзия. Ведь стоит закрыть глаза, как вновь вижу его образ, слышу его голос, чувствую его прикосновения. И тогда мне кажется, что мы вместе. А всё это – дурной сон. Сейчас, вот прямо сейчас я проснусь, и он будет рядом, мирно спать в моей постели, уткнувшись в подушку.Затем, открыв глаза, наступает реальность. Жестокая реальность, которая лишний раз напоминала мне о том, что я один. И сейчас, лёжа на кровати, я чувствовал, как во мне растёт ощущение, что всё, во что я верил и чем жил, стало пустым и бесполезным.

Я оказался в плену собственных чувств, и сейчас, мне остаётся лишь одно: ждать. Когда воспоминания о Лукасе, так и останутся просто воспоминанием. С этими мыслями. Закрыв глаза, я погрузился в сон.

***

Наутро я проснулся, как ни странно, в приподнятом настроении. « Хватит», – мысленно сказал сидя на кровати. Хватит себя жалеть. Несмотря на обиду, боль и тоску, что до сих пор сидит внутри, я должен идти дальше. Радоваться тому, что преподносит жизнь: новым друзьям, достижениям, любви. Одним словом жить, а не существовать.

И с такими мыслями я начал собираться в универ. Принял прохладный душ, быстро позавтракал, оделся и вышел за дверь. Но у самого подъезда я резко остановился и невольно посмотрел на одиноко стоящий мотоцикл. В груди тихо защемило, когда перед глазами стали мелькать картинки из воспоминания. Наша первая поездка, с которой всё и началось..затем его подарок.

«Жить дальше», – напомнил себе и не спеша направился к остановке.

***

В целом день прошёл как обычно. Отсидел все пары, выслушал рассказы друзей о том с кем и как они проводили ночи. Влад тоже не дал о себе забыть. Несколько раз пытался заговорить со мной о том, что меня беспокоит. Однако, не изменяя своей привычке, я отшутился и снова избежал разговора. Да и Соня не отставала. Раз пять ко мне подходила, кокетничала. Предлагала, встретился, но и ей я тоже отказал. Правда, уже по дороге домой, пожалел об этом. В конце концов, как говориться: «Клин клином вышибает», но, пожалуй, к этому я ещё не готов.

Оставив свои размышления, я подошёл к подъезду, возле которого, на лавочке сидел Илья.

– Ты чего тут один? – спрашиваю, усаживаясь рядом.

– Тебя жду.

– Случилось, что?

– Это я тебя должен спросить, что случилось? – мне почему-то показалось, что парень явно нервничал. Его голос дрожал, а руки постоянно перебирали пачку сигарет. – Не звонишь, не приходишь. Ты меня избегаешь?

– Что за бред? – искренне удивился, – Просто у меня сейчас не самый лучший период.

– Знаю я твой период, называется: конфетно – букетный.

– Да не хрена ты не знаешь, – подорвавшись, я направился к двери, но Илья, догнав меня, схватил за руку и резко повернул к себе.

– Вы что, поругались?

– Мы расстались – тихо отвечаю, выдёргивая руку.

– Как расстались? – вскрикнул парень, – Да ты что, дурак?

Я откровенно ошалел от реакции друга, которого буквально трясло от злости.

– Послушай, – продолжил он, – Я не знаю, что ты там натворил, ты должен, нет, ты обязан прямо сейчас же с ним помириться! – с этими словами, Илья достал с кармана джинсов телефон и протянул его мне. – Звони, и проси прощенья.

– Да что с тобой такое? Я не кому не собираюсь звонить. И что б ты знал, это не я его бросил, – прошипел, и рывком открыв дверь, зашёл вовнутрь.

Остаток вечера я решил посвятить конспектам. Взял учебники, лёг на кровать и стал перечитывать пройденные темы. Но, как, оказалось, улучшить свои знания мне не суждено было, так как мысли работали совершенно в другом напровлении. Да ещё и странное поведение Ильи. «Из-за чего он так взбесился? Уж явно не потому, что у его друга не клеится личная жизнь.

Глава 19 ( продолжение )

Если прошлое не отпускает, оно еще не прошло.

Сил сидеть в четырёх стенах у меня больше не оставалось. За окном блестела луна и легкий осенний ветерок наполнял комнату, от чего в крови забродило сладостное чувство дурмана. Впервые за последние пару недель меня посетила мысль, что жизнь не закончена. Возбужденный этими мыслями, я вышел на улицу и направился в самый центр развлечений в нашем городе, находящийся неподалеку от моря. На губах соленым холодком отдавалось чистое дыхание волн. Я пошел наудачу, по широкой центральной улице, в сторону площади, где на выходных часто играли альтернативные местные музыканты, а оттуда – еще дальше, среди неторопливого потока гуляющих. Сначала было приятно так безвольно покачиваться в волнах равнодушной разодетой толпы, но все же мне вскоре стала несносна эта близость чужих людей, их отрывистый смех, глаза, которые останавливались на мне с удивлением, отчужденностью или усмешкой, прикосновения, незаметно толкавшие меня вперед, свет, льющийся из тысячи источников, и непрерывное шарканье шагов. Голова у меня вдруг закружилась, и, чтобы укрыться от шума, я свернул в переулок, оттуда – в другой, поуже, где постепенно стал замирать гомон, и пустился затем бесцельно блуждать по лабиринту разветвленных уличек, все более темных по мере того, как я удалялся от главной площади. Большие фонари, эти огни центральных улиц, здесь не горели, и благодаря скудному освещению я, наконец, снова увидел звезды и черное облачное небо. Мне были по душе полумрак и неожиданное одиночество, я замедлил шаги, осматривая одну улицу за другой, – и ни одна из них не была похожа на свою соседку. Всё было погружено во тьму и наполнено глухим шумом голосов и музыки, таинственно льющихся со всех сторон.

Я никогда не любил эти улицы, это грязное скопление всех страстей и соблазнов для приезжих. Музыка звучит здесь в тесных кафешках и из ночных клубов. Из кабаков доносятся пьяные голоса и крики ссорящихся посетителей и игроков в покер. Здесь есть все: море алкоголя и женщин, зрелищ и азарта, самые низкие и самые возвышенные приключения. Но все это робко притаилось за лицемерно опущенными ставнями, все скрыто от взоров, и эта кажущаяся скрытность волнует двойным соблазном тайны и доступности. С непреодолимой силой меня влекло в эту пучину хаоса. Наудачу пошел я следом за двумя парнями, ищущими приключений. Из одного кабачка их окликнули какие-то девушки; они рассмеялись и ответили грубыми шутками, один из них постучал в окно и они пошли дальше; смех звучал все глуше и, наконец, замер совсем. Опять улица стала безмолвной, несколько окон тускло поблескивали в неярком свете луны. Я стоял и глубоко вдыхал эту тишину, казавшуюся мне поразительной, ибо за ней мне чудилось что-то тайное, нечистое и опасное. Но я стоял, не двигаясь, и прислушивался к пустоте. Я уже не чувствовал ни города, ни улицы, не помнил ни названия ее, ни своего имени; я сознавал только, что я здесь чужой, что я растворился в неведомом, что нет у меня ни цели, ни дела, ни связи с этой темной жизнью, и все же я ощущаю ее с такой же полнотой, как кровь в своих жилах. Только одно чувство владело мной: осознание глубочайшего одиночества, душевной опустошенности. Я снова вспомнил лицо Лукаса. Хотелось кричать от досады и ненависти. Ком, подкативший к горлу перекрыл дыхание. Чувство отчаяния и горечи наполнили сердце, а глаза покрылись пеленой, от чего все вокруг стало размытым и тусклым. Чувство внезапно вспыхнувшего страха возникло из неоткуда. Прислушиваясь, я стоял среди пустынной улицы, в ожидании чего-то, что должно произойти, до моего слуха донеслась песня, она звучала приглушенно, не то из-за стены, не то откуда-то очень издалека; женский голос пел нежную мелодию на непонятном мне языке. Я пошел на голос вдоль темных, точно дремлющих домов с закрытыми ставнями, за которыми предательски мелькали огни. Голос звучал непрерывно, все громче и все приближаясь.

Песня оборвалась, точно отрезанная ножом, и я с испугом почувствовал перед собой пустоту, враждебное молчание, как будто я что-то вдребезги разбил.

За спиной что-то хрустнуло, и обернувшись я увидел, как ко мне приближалась высокая белая фигура; вот уже она рядом, и с ужасом я почувствовал, как крепко, но не враждебно меня стискивают мужские руки. Это был Лукас. Я не мог поверить своим глазам. Будто боясь спугнуть его и прервать момент, я оставался безмолвным. Теплое, нежное тело властно прижималось ко мне, легкая ладонь торопливо скользнула по волосам и запрокинула голову; я почувствовал, как льнут ко мне его губы, полуоткрытые, словно спелый плод, как его дрожащие губы впиваются в мои. Его лицо было так близко, дрожь пронзила такой острой болью, что я закрыл глаза и безвольно отдался пылающим губам; мои руки нерешительно, неуверенно, робко, словно вопрошая, касались его тела, и, внезапно опьяненный, я прижал его к себе. Жадно пробежав руками по мягким линиям, я на миг замешкался, вздрогнул и поспешил дальше, еще взволнованней и жарче. Прерывистое, тяжелое дыхание увлекало меня, начало клонить к земле, и я упал на колени. Я ни о чем не думал – ни о том, откуда появился здесь Лукас, ни о причинах его поведения и сменившегося настроения; не открывая глаз, я пил желание с этих ароматно-влажных губ и отдался всесокрушающей страсти, безвольный, бездумный, упоенный. Мне показалось, будто звезды вдруг ринулись с небосвода —все мерцало перед глазами, искрилось, горело все, чего бы я не касался. Я не знаю сколько это длится, часы ли, секунды ли – все горело в буйном пламени страсти, и на смену пришла блаженная истома. Но внезапно жаркие объятия разорвались. Резко, почти злобно, Лукас оттолкнул меня, он выпрямился, и вот уже белый луч проскользнул по деревьям и исчез за углом серого здания, прежде чем я успел протянуть руки и схватить его.

Держась за ствол дерева, я встал, растерянный и оглушенный. Я, как в бреду, не понимая происходящего, коснулся руками своего тела и подергал себя за волосы. Что это было? Неужели сон, мираж? На висках, где глухо стучала кровь, кожа была влажной, влажной и холодной от росистой травы, губы снова горели.

Тут я со страхом понял, что это не может быть сном. Паника охватила меня. Что же я делаю? Почему не бегу за ним? «Лукас!» – крикнул я, как сумасшедший и бросился со всех ног по направлению, в котором он скрылся. – «Лукас, подожди! Не уходи!» – мои вопли сыпались камнями в пропасть. И только после паузы послышался еле слышный ответ, который заставил меня остановиться и замереть. Но это был чужой голос, женский, который я слышал уже не раз. Он был похож на сдавленный крик, крик души, обреченности, напоминающий мольбу: «Прошу тебя, остановись! Лука погубит тебя! Оставь его! Оставь его навсегда!»

– Кто ты такая? Почему ты разговариваешь со мной? – я судорожно вертел головой, в надежде увидеть обладательницу этого голоса, надеясь, что она все же существует, и что я окончательно не сошел с ума. Мои вопросы остались без ответа. Снова тишина начала сдавливать виски. Я не мог не найти его, я должен был это сделать. Проигнорировав предостережения я бросился бежать дальше. Завернув за угол, куда скрылся Лукас, я обнаружил, что дороги дальше нет, там был тупик и кромешная тьма. Достав телефон из кармана я включил фонарик и начал искать хоть какую-то зацепку. Ведь не мог он испариться? Тут спрятаться негде. Не веря своему счастью я нащупал рукой дверную ручку. С холодным рассудком я рванул её на себя, дверь распахнулась и я зашел внутрь помещения. Не успев оглянуться, я услышал, как дверь за мной хлопнула с такой силой, что с потолка посыпалась штукатурка и в метре от меня с грохотом на пол рухнула люстра, рассыпавшись на множество осколков. Сердце колотилось с такой силой, что его звук барабанными палочками отстукивал ритм в ушах. Я стоял как вкопанный, ноги налились свинцом и я почувствовал, что не могу шевелить ими, они как клеем слиплись с деревянным полом. «Лукас! Лукас, ты тут?» – выдавливаю из себя скорее стоны, чем слова. Ответа не последовало, лишь на стене я заметил тень, извивающуюся, словно танцующую.