Текст книги "Обреченные любить (СИ)"

Автор книги: PoshRus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Обречённые любить

Описание:

На первый взгляд Макс – обычный студент, капитан футбольной команды, любитель вечеринок и красивых девушек. Его жизнь ничем не отличается от других юношей, за исключением одного – в нём бьётся сердце другого человека....все меняется, когда в его жизни появляются два загадочных брата: хирург-кардиолог и преподаватель истории. Что связывает этих людей и какова цена предательства, совершенного много столетий назад?

Глава 1

У каждого человека есть поступок, из-за которого не стыдно упасть на колени, но стыдно с них не подняться.

Максим

– Осипов, это моё последнее предупреждение: либо ты берёшься за учебу и подтягиваешь свои хвосты, либо я готовлю документы о твоём отчислении.

– Вы этого не сделаете, – произношу это самоуверенно, скрестив руки на груди и нагло улыбаясь.

Надменный взгляд сверху вниз. В кабинете у декана обычно так себя не ведут, но это же я, Максим Осипов – уверенный в своей необходимости и считающий, что разговоры об отчислении – всего лишь блеф.

– Вы же знаете, Александр Витальевич, что без капитана футбольной команды ваши спортивные успехи устремятся к нулю.

– Знаешь на что давить, – процедил декан, взяв папку с личными делами студентов. – Не сомневайся, незаменимых людей не бывает. У меня уже есть три претендента на твоё место в команде.

Мужчина встал из-за стола и лениво направился к выходу.

– Ты хороший смышленый студент, Максим, но тянуть тебя за уши никто не собирается. Это было последнее предупреждение.

С этими словами он демонстративно открыл дверь, дав понять, что, собственно, я свободен. Но едва я успел выйти, мужчина бросил вслед:

– На этот месяц ты освобождаешься от тренировок, чтобы духу твоего в спортзале не было.

«Допрыгался. Отец точно убьёт, если узнает об отчислении», – подумал я, направляясь к секретарю за расписанием занятий.

– Осипов, заходи. Александр Витальевич предупредил, что ты придёшь, – девушка протянула мне листы формата А4. – Там твои хвосты и задания. Разберёшься сам, ты парень не глупый.

Я нехотя взял бумаги и направился к выходу.

– Максим, в 105 аудитории Владислав Андреевич будет читать лекцию по истории восточных славян. Я бы посоветовала тебе ее посетить. Налаживай контакт. У тебя три хвоста по его предметам, – подмигнула секретарь.

Сентябрь подходил к концу, а я не отсидел до конца еще ни одной лекции. До пятого курса меня тянули и ставили автоматом большинство зачётов и даже некоторые экзамены: все-таки звезда университета, капитан футбольной команды, носившей титул чемпиона уже три года, и эта заслуга была полностью моей. Но, видимо, у всего есть предел, и теперь придётся приложить все усилия, чтобы не вылететь из универа. Нужно было на ФИЗО идти.

Возле аудитории стояло несколько студентов, все что-то усиленно читали, некоторые нервничали.

– Что здесь происходит? – поинтересовался у стоявшего поблизости парня.

– Да Владик опять разбушевался, тиран чертов, сказал, тест писать будем.

– Владик? – непонимающе переспросил я.

– Владислав Андреевич, – пояснил тот. – Он у нас с этого года на замену пришёл. За три недели учебного года уже два теста написали.

«Да что ж сегодня за день такой? И тут попал», – оказывается, я не только два предыдущих пропустил, но и к этому не готов.

С грустными мыслями зашел в аудиторию, сел на первый ряд. Чего уж прятаться? Прозвенел звонок. Преподаватель, на вид весьма добродушный молодой мужчина, попросил старосту раздать тесты, дал на их выполнение тридцать минут, сам сел на своё место и стал разглядывать студентов, следить, чтобы не списывали.

Я сидел, пытаясь хоть что-то написать, но вопросы в тесте ни о чем мне не говорили. Списать под пристальным взглядом голубых глаз было невозможно. Чего он так уставился? Мне стало не по себе, а преподаватель всё так же пристально продолжал смотреть. В конце концов, это даже неприлично.

Время, отведённое на тест, подошло к концу. Историк, извинившись, вышел из аудитории, пообещав скоро вернуться. У меня от волнения пересохло во рту, я решил воспользоваться отсутствием препода.

Ни о чём не подозревая, захожу в туалет, включаю кран с водой и неожиданно становлюсь свидетелем наистраннейшего монолога.

– Да уж, Меланья, век тебя не забуду. Это ж надо было такое вытворить. Восемьсот лет ожидания, а теперь что? Моя Ксения не может быть мужиком. Сука ты бешеная, – после последовал удар кулаком в стену. От услышанного я откровенно охренел, не зная, что делать: то ли бежать подальше, то ли психушку вызывать.

Всё же выбрав первое, я на цыпочках вышел из туалета, но задержался у двери, услышав твёрдый голос мужчины:

– Я нашел его… Как кого? Ксению… Тебе не послышалось, я так и сказал – ЕГО… Мне не до шуток, Лукас…

И лишь сейчас я понял, что это был не кто иной, как мой учитель истории.

***

1238 год…

Влад

Ожидание было невыносимой мукой. Всеслав не мог найти себе места и нервно расхаживал по дому. Доски под ногами скрипели, что должно было вызывать раздражение, но в нынешний момент этот звук только успокаивал. Лука должен был уже вернуться. Брат всегда был пунктуальным и исполнительным, и сейчас от него зависела дальнейшая жизнь нескольких человек. Мысли о том, что что-то могло произойти, что что-то пошло не так, сводили Всеслава с ума. Времени совсем не осталось. За дверью послышались шаги, заскрипел затвор, и в избу зашел мужчина средних лет. Длинная с проседью борода была украшена разноцветными яркими лентами и заплетена во множество косичек. Одет он был празднично.

– Здравствуй, отец! – Всеслав скованно улыбнулся, увидев на пороге вождя племени, потомственного колдуна в двенадцатом поколении. Последние надежды на то, что их план сработает, таяли с каждой секундой.

– Я пришёл предупредить тебя, что все уже готово к твоей свадьбе. Боги благоволят нам в этот день. Сегодня наши семьи объединятся и мы станем самым могущественным племенем.

– Да, конечно! Это будет чудесно! Сколько у меня ещё времени до начала обряда?

– Немного. Нам ещё нужно принести жертву Даждьбогу и попросить его покровительства вам с Меланьей. А без этого, ты сам знаешь, ни свадьбы, ни счастья не видать. И где твой проклятый брат Лука? – выражение лица старика изменилось, и он стал мрачнее тучи.

– Я попросил его сделать для меня кое-что. Он успеет. Отец, оставь меня, мне нужно побыть одному.

Дверь захлопнулась, отец ушёл, а с ним и последние надежды. Всеслав сел на скамью и обхватил голову руками. Один обряд отделял его от жизни, мысли о которой приводили его в ужас и отчаяние. Видимо, он разгневал Богов, раз они уготовили ему такую судьбу. Меланья была очень хороша собой, мила, приветлива. Она принадлежала роду потомственных ведьм. Ее семья владела опасными знаниями и умениями, их уважали и опасались. Первая женщина из их рода стала ведьмой, заключив договор с дьяволом.

Меланья не была похожа ни на одну ведьму, которых знал Всеслав. Огромные, черные, невероятно глубокие глаза, прожигающие насквозь, аккуратный носик, алые пухлые губы, длинные – по пояс – темно-каштановые волосы, нежный голос и завораживающая плавность движений. Миниатюрная и женственная, она была уникальным ребёнком, и с самого рождения её растили для мужчины из знатного племени. Этим мужчиной, к сожалению, оказался Всеслав. Он должен был быть счастлив, благодарен тому, что на его долю выпал такой случай, но счастья не было. Все его мысли, все желания были отданы другой женщине. Это не была любовь, это было нечто большее, что-то невероятно огромное, то, без чего он уже не мог жить.

Осознание того, что через пару мгновений он потеряет её навсегда и свяжет свою судьбу с ведьмой, разъедало сердце изнутри.

Снова скрип – дверь отворилась, и в избу ворвался поток ветра, затушивший все свечи. Сени окутал мрак. На пороге стоял человек, от появления которого Всеслав подскочил, как ошпаренный. Надежда ещё есть.

– Это плохое предзнаменование, брат. Может, ты передумаешь? – глядя на потухшие свечи, сказал парень.

– Лука, ну наконец! Почему так долго? Ты нашел Ксению?

– Да. Она будет ждать тебя в лесу, в избе с северной стороны реки. Ты уверен в правильности этой безумной затеи?

– Да, я уверен. Я никогда и ни в чём не был так уверен. Давай скорее накидку, у нас совсем нет времени.

– Всеслав, подумай. Ты же знаешь, что отец и ведьмы так этого не оставят. Мы все погибнем из-за твоей любви к христианке. Отец никогда не простит тебе такого предательства.

– К христианке? Лука, она отреклась от своего Бога ради меня. Ради неё я отрекусь от всего на свете.

– Только не говори потом, что я не предупреждал тебя, брат, – Лука протянул шерстяной плащ с капюшоном и неодобрительно посмотрел на брата. – Если я останусь жив, завтра на рассвете я навещу вас, и мы отправимся к жрецу Велеса.

– Спасибо, брат! Я век не забуду твоей доброты, – Всеслав накинул на себя капюшон и вышел из избы.

Покинув пределы своей деревни, он оказался на песчаной равнине. За горизонтом едва виднелся лес. Путь предстоял долгий, но мысли о скорой встрече с любимой разогнали все печали. Всеслав бросился бежать что есть сил. Небо над головой начало затягиваться свинцовыми тучами. День резко сменился ночью, и полил дождь. Такой силы, что Всеслав не мог вспомнить, видел ли он такое раньше. Но он не останавливался, продолжая бежать, ведь ничего не должно разрушить его планы. Пусть родня отреклась от него, пусть Сварог сейчас льёт слёзы о предательстве, которое он совершил, но все это не стоит главной наивысшей цели.

Светало, когда Всеслав отыскал ту избу, в которой ждала его Ксения. Увидев любимого, промокшего до нитки, она расплакалась и кинулась к нему. Нежные руки обвили шею, горячие губы покрывали лицо поцелуями. В её объятиях он забывал обо всём. Мира не существовало, как и проблем, и горестей. Такая любимая, такая родная, от взгляда на неё захватывало дух. И так было всегда, с их самой первой встречи и до сегодняшнего дня. Она всегда была прекрасна, но сейчас, в отблесках пламени свечей, в полумраке, она казалась волшебной, нереальной, как сон. Он готов был отдать всё, лишь бы она вечно была рядом, чтобы их сердца вечно бились вместе. Ради неё он готов пожертвовать своей жизнью, жизнью любого живого существа в этом мире. Он знал, что она чувствует то же самое, и от этого становилось теплее, и он любил её ещё крепче, хотя, казалось, сильнее любить невозможно.

– Мы не можем вечно бежать и прятаться, она найдёт нас рано или поздно, – вздохнула девушка.

– Ксения, скоро это все закончится, Лука обещал помочь мне, он скоро придёт, у меня есть план, – парень прижал девушку к себе. – Потерпи, скоро нам никто не будет мешать и угрожать.

Они просидели до рассвета, не сомкнув глаз. Дождь так и не прекращался. Казалось, он лил ещё сильнее, нагоняя тоску и страх. За окном послышался треск веток, Ксения вздрогнула и крепче прижалась к груди Всеслава.

– Не бойся, милая, это, должно быть, Лука.

Он обнял девушку, не признаваясь, что сам боялся каждого шороха, боялся, что кто-то может разлучить их, что это может быть вовсе и не его брат.

Дверь распахнулась, и на пороге появился черный силуэт. Образ был крупный и не имел лица. Сердце рухнуло куда-то вниз. Все пропало.

– Видели бы вы свои лица, – снимая с себя огромную накидку с капюшоном, произнёс брат.

– Лука, черт тебя побери! Зачем же так пугать? – Всеслав засмеялся и бросился обнимать брата. – Как там отец? Как Меланья?

– Пойдёмте, я по дороге все расскажу. А пока нам нужно к жрецу Велеса. Или вы уже передумали связывать вместе ваши порочные жизни? – Лука улыбнулся, и все засмеялись.

– Всё будет хорошо, любимая. Вот увидишь. Никто не сможет нас разлучить, – Всеслав обнял девушку за талию, и они втроём вышли в лес.

Дождь прекратился, и, казалось, всё плохое осталось позади. А впереди ждали лишь счастье и прекрасная жизнь. Через пару часов они объединят свои судьбы и навеки будут вместе.

– Как отец? Как восприняли мой уход? – Всеслав пытался казаться безмятежным, но голос выдавал его тревогу. Он очень любил отца, мать и всю свою семью.

Ценность рода и семьи всегда была основой бытия язычников. Колдуны из поколения в поколение передавали своим потомкам потребность в духовности: любовь между мужем и женой, между родителями и детьми и между другими близкими родственниками, любовь к родной земле, а также, безусловно, к родным Богам и Богиням. Поэтому семейные общины язычников были пропитаны любовью, чистоту которых можно сравнить с кристальной чистотой ледников Гренландии. Губительной для любого народа является потеря или ухудшение дарованных природой семейных отношений. Всеслав прекрасно отдавал себе отчёт в том, что он сделал. Главное для любого колдуна – его семья, он должен был беречь это, сознавая роль сохранения родного народа. Он всё понимал, но другого пути не было, и обратной дороги уже не существовало. Теперь его семья – Ксения и Лука. Позже у них с Ксенией появятся дети и они создадут свою огромную полноценную семью, полноценный род.

Лука мялся и было видно, что каждое произнесённое слово даётся ему с большим трудом:

– Отец отказался от тебя, как и вся община. Он сказал, что проклинает тебя, что ты ему больше не сын и что он убьёт тебя, если когда-нибудь встретит.

– А Меланья? Ведьмы?

– Да какая разница уже теперь? Она плакала, её родня клялась всеми Богами, что сотрёт тебя с лица Земли. Но самое ужасное, что старухи затаили на наш род обиду и злость. Боюсь, теперь у нас будут большие проблемы, Всеслав! – Лука смотрел с грустью и осуждением во взгляде. – Надеюсь, вся эта игра стоит свеч, стоит той цены, которую мы уже заплатили и ещё заплатим в будущем!

Лука был прав абсолютно во всём. Всеслав думал только о себе, о своих чувствах и пренебрёг своей семьей, чувствами Меланьи, её родни, пренебрёг всем ради любви! И сейчас, в данную минуту, его брат Лука подвергал себя опасности, рискуя быть отвергнутым и изгнанным из племени. В его любви и преданности Всеслав никогда не сомневался.

Прошло немало времени, пока они не оказались у подножья скалы. Именно на её вершине находился храм Велеса. Там поклонялись Богам, проводились обряды и предсказывались судьбы.

– Вот то место, о котором я вам говорил. Нужно добраться туда и поговорить со жрецом. Он не должен отказать, – сказал Лука и первым начал взбираться на скалу. Оказавшись на вершине, они увидели пещеру и направились внутрь. Ксения дрожала от страха, и Всеслав взял её руку, пытаясь успокоить и внушить уверенность в том, что сейчас все закончится. Впереди показался алтарь. В пещере царила зловещая тишина, и чувствовался запах смерти. Возле алтаря спиной к ним сидел жрец, слегка склонившийся на правый бок.

– Тут что-то не так! – испуганно произнёс Всеслав и быстро подошёл к жрецу. Из его рта текла кровь, а в горло был воткнут деревянный кол. Всеслав окунул палец в лужу крови. – Его убили. Недавно. Кровь ещё не запеклась.

Ксения расплакалась и бросилась к Луке, уткнувшись лицом ему в грудь. Ей хотелось исчезнуть, испариться. Она прекрасна понимала, что их с Всеславом любовь приносит слишком много бед и страданий ни в чём не повинным людям. Жрец оказался одним из них.

– Всеслав, что это? Посмотри! – крикнула Ксения, указывая пальцем на выход из пещеры.

Всю пещеру начала обволакивать тёмная дымка, она сжималась и становилась всё черней и черней, пока не сжалась до человеческого размера и не превратилась в женский силуэт. Страх сковал все тело.

– Лука, не отпускай Ксению! – закричал Всеслав со стороны алтаря, боясь не столько за свою жизнь, сколько за жизнь возлюбленной.

Лука взял девушку за плечи и, отодвинув в сторону, подошёл к черному силуэту, который полностью обрёл человеческий вид.

– Прости, брат!..

Глава 2

Удача проснётся – увидишь, что чужие стали родственниками и братьями. Но если удача заснёт, родственники и братья станут чужими.

Наши дни…

Лукас

«Что может быть лучше выкуренной сигареты, после потрясающего секса?» – спросил сам себя, стряхивая пепел на пол.

Я сидел в мягком кресле, выпуская из лёгких прозрачно-белый дым и с интересом рассматривая обнажённое тело девушки, беззаботно спящей в моей постели. Ни с кем не сравнимая Маргарита. Девушка необыкновенной красоты, с твёрдым и сильным характером, любительница скорости, ночных тусовок – нарушение закона для неё подобно хобби.

Не знаю, чем заслужил такой подарок. Мой друг, спасительница, любовница, человек, ради которого я бы отдал жизнь, но и этого будет мало, чтобы отблагодарить её за всё, что она делала. Прекрасно зная о моих чувствах, а точнее об их отсутствии, Марго все равно была рядом. Стиснув зубы, прощала, принимала, возвращала каждый раз, когда я разрывал наши отношения. Но делал я это не потому, что надоело или, как выражается теперешняя молодёжь «стало не интересно», а только потому, что хотел отпустить. Хотел, чтобы она была счастлива, была любима, жила полной жизнью, радуясь каждому мгновенью. И, возможно, не будь определённых обстоятельств, я мог бы разделить с ней те самые мгновенья...

– Здравствуй, братишка, – произношу, не оборачиваясь.

Не глядя, чувствовать присутствие других, являлось одним из способностей, приобретённых ещё в прошлой жизни.

– Когда уже Маргарита поймёт, какое ты на самом деле дерьмо? – фыркнул Влад, так же как и я не отрывая глаз от девушки.

– Не знаю, – ответил я и жестом предложил пройти на кухню. – А может всё дело в том, что дерьмом меня считаешь только ты? – в ответ, как чаще всего бывало, последовал лишь прожигающий взгляд.

В свете некоторых событий наши отношения с братом, мягко говоря, были натянутыми. Виделись мы редко, но даже в эти несчастные встречи кроме споров и ссор наше общение ни к чему не приводило. Прошло восемьсот лет, достаточно, чтобы забыть обиды, но только не для него. Не знаю, дар это или проклятие, но как сильно Влад умел любить, с такой же силой умел и ненавидеть. Не трудно догадаться, какой из вариантов относился ко мне.

– Я нашёл его! – взволнованно произнёс парень, метаясь по кухне.

– Это я уже слышал, – равнодушно отвечаю, зная, как его бесит моё безразличие. – Кто он? Где ты его нашёл? И с чего ты вообще взял, что она это он?

– Осипов Максим, мой ученик. Вчера, когда я коснулся его, то буквально услышал, как бьётся его сердце. Раньше такого не было. Тело будто с ума сошло: то холодно, то жарко, то трясло…

– Перестань маячить – голова кружится! Дальше.

– Что дальше?

– Дальше что было?

– А что по твоему должно быть дальше? – выпалил Влад, одаряя меня очередным ненавистным взглядом. – Мне надо было наброситься на него, прижать к груди и умолять любить меня?

– Хм, я бы на это посмотрел.

– Знаешь, Лукас, обычно с возрастом, люди как-то меняются, становятся лучше, но если ты не изменился даже за восемьсот лет, то мне тебя просто жаль, – и с этими словами, парень быстрым шагом направился к выходу.

– Завтра зайду посмотреть на твоё чудо-юдо! – кричу в след. Ну а после демонстративного хлопка дверью, я снова погрузился в свои пустые мысли. Понимал, что своими словами лишь подливал масла в огонь, но остановиться не мог. Слишком велика была боль потери...

Медленно подхожу к окну, наблюдая за тем, как Влад, прячась от дождя за поднятым воротником куртки, стоит на краю тротуара, пытаясь поймать такси. Словно почувствовав, что я на него смотрю, он поднял глаза и посмотрел на меня: этой связи между нами я никогда не перестану удивляться. Легкая, почти страдальческая улыбка на лице, смешанная со вкусом маленькой, но победы. Теперь я был точно уверен, что он ее нашел...

Влад

После неприятного разговора с братом я, насквозь промокший, стоял, пытаясь поймать такси. Сейчас я даже рад тому, что шёл дождь. Он как-то успокаивает, расслабляет, сразу становится легче дышать. Во время дождя я способен сосредоточиться, собраться с мыслями, погружаясь полностью в себя.

– О чем задумался? – неожиданный голос Лукаса вернул меня в реальность. – Пошли к моей машине, не могу смотреть, как ты отчаянно пытаешься поймать такси.

– Сострадание?

– Размечтался,– фыркнул брат, заводя мотор своего майбаха. – У меня к тебе есть вопросы.

«Да, восемьсот лет Лукас даром не терял, сумел накопить и разбогатеть», – мысленно сказал себе, делая вид, что здесь я себя чувствую точно так же, как и в автобусе.

– Так о чем ты думал?

– О дожде, – сдержано отвечаю.

– О дожде? – Лукас покосился, явно ожидая другого ответа. – Ненавижу дождь.

Я не ответил, лишь устало улыбнулся. Мы всегда были разными: он общительный и веселый, я – замкнутый и серьезный, он богат, а мне не нужна вся эта роскошь, дорогие машины, пентхаусы и бриллианты, я наконец-то за долгое время нашел то, что мне нравится, никто не может преподавать историю лучше восьмисталетнего мага.

– Мне нужно его увидеть, хочу сам убедиться.

– Ты его спугнёшь, нужно действовать осторожно, я присмотрюсь к парню, спешить нельзя, – попытался убедить брата, что сейчас нельзя делать опрометчивые шаги, был нужен план.

– Э нет, я ждал этого момента больше восьмиста лет, а ты говоришь подождать? – съехидничал Лукас. – Хочешь ты этого или нет, но я с ним встречусь, Всеслав.

– Влад, – резко обрываю брата. – Всеслав умер в храме Велеса.

Всю оставшуюся дорогу мы ехали в абсолютной тишине. Лукас нацепил на себя маску безразличия, как он это обычно делал, а я смотрел в окно; дождь уже прошёл, но и солнце не спешило появляться. На улице было так же пасмурно, как и у меня на душе. Возможно, это еще одна причина моей любви к дождю, мы с ним похожи: хмурые, скучные, холодные. Я был таким с самого детства, старший ребенок в семье, ответственный и взрослый не по годам, мне никогда не хотелось играть с другими детьми в их бессмысленные игры, да и друзей у меня не было, кроме Луки, он был мне и братом, и лучшим другом. Был...

Лишь один человек заставил меня почувствовать себя живым и веселым, только с Ксенией я мог смеяться и дурачиться. Я до сих пор помню ее запах. «Сладкий аромат весеннего солнца», – шутил я, пытаясь объяснить любимой, как он сводит меня с ума. Я думал, что больше никогда не почувствую этот родной и манящий аромат, до вчерашнего дня, пока в мою аудиторию не вошел этот студент. Максим Осипов. Обычный парень среднего роста, спортивного телосложения, весьма хорош собой. Но я не мог понять, что общего или схожего между ним и Ксенией, почему именно этот паренек? Ксения была голубоглазой блондинкой с бледно-молочной кожей, хрупкая и изящная, а этот Макс полная ее противоположность: кареглазый с русыми волосами, да и хрупким его вряд ли назовешь, рельефное тело, широкие плечи, накаченные руки – пять лет в спортивной секции давали о себе знать. Ксения была робкой и застенчивой, этот же – самоуверенным и напыщенным. Звезда университета, ходит на занятия в футболках с коротким рукавом, чтобы лишний раз продемонстрировать свои бицепсы, покрытые татуировками. Этот вопрос я задавал себе много раз, с тех самых пор, как увидел его впервые. Почему именно Максим? Вспоминаю длинные русые волосы Ксении, она заплетала их в косу и повязывать алой лентой, я любил вдыхать их аромат. Макс же ставил небольшой ирокез, если бы даже захотел, я бы не разобрал запах его волос. Не могу привыкнуть ко всем этим модным штучкам, с каждым годом люди придумывают что-то новое, но это все так недолговечно и ненужно. Всегда придерживался классического стиля и пытался не выделяться, но Макс не такой: тоннели в ушах, небось шмотки меняет каждый день, я даже не удивлюсь, если он в солярий ходит, уж очень красивая кожа бронзового оттенка.

Я сидел и думал, что же общего между ними, вспоминал поведение парня, но не мог уловить связь. Но был один эпизод на перемене: я услышал смех – сердце бешено заколотилось, так же как и Ксения, по-детски заразительно и искренне, смеялся Макс, рассказывая что-то своим однокурсникам. Этот смех, эта искренняя улыбка, и я снова потерял голову.

– Приехали, – равнодушно произнес Лукас.

– Ты, кажется, хотел что-то у меня спросить? – вспомнил я.

– Ты практикуешь?

– У меня нет на это причины. Я обычный преподаватель истории, – пожал плечами. – А ты, как вижу, да, – сказал, окинув взглядом машину, и, не дожидаясь ответа, вышел из машины.

– Я завтра приду к тебе в институт, – прозвучало мне вслед, я не обернулся и не ответил, спорить с ним все равно было бесполезно...

1238 год

Лука

Слова застревали в горле, и он не нашел выхода лучше, чем просто молчать. Он все объяснит брату, объяснит причину своего поступка. Невозможно было описать тех чувств, которые бушевали в его сердце. Любовь к брату была безграничной. С самого детства они были неразлучны. Лучшие друзья, они никогда не оставляли друг друга в беде, всегда были вместе, вместе переживали горе и радости, делились друг с другом всем, что у них было. Оба преданные, каждый без раздумий отдали бы свою жизнь ради другого. Они всегда поддерживали друг друга во всех безумствах и планах и поклялись, что ничего на свете не сможет встать между ними, никто и ничто не сможет разорвать эту искреннюю любовь и дружбу. Когда же все пошло не так? С того времени, как Всеслав встретил Ксению. С этого момента все изменилось, изменились их отношения. Братья все так же были преданны друг другу, но времени вместе они стали проводить намного меньше. У Всеслава появились тайны, о которых он не рассказывал Луке. Он был полностью поглощен этой девушкой. Лука никогда не видел её, а отец даже не знал о её существовании. Через какое-то время, когда Лука начал задавать вопросы и просить представить ему девушку, Всеслав признался, что она приняла христианскую веру и отреклась от всех Богов ради Единого. Это было большим разочарованием для Луки, он не мог поверить в то, что брат мог заинтересоваться такой женщиной, это было чем-то немыслимым и непонятным. В первое время даже счел это предательством своей веры со стороны Всеслава. Языческий народ встретил христианство единодушной ненавистью, называя его проповедью пагубного суеверия. Христианство выставлялось как зло, которое, наряду с другими гнусностями и бесстыдствами, притекло в их земли. Язычники, становясь христианами, изменяли свой образ жизни. Их религия требовала от них не только разрыва с прежними верованиями, но и обязывала их бороться с ними. Через это они становились в глазах язычников атеистами и врагами богов. В семейном и домашнем быту они естественно начали удаляться от всех тех обрядов и обычаев, которые были связаны со служением языческим богам. Для Луки это было чем-то немыслимым, непонятным. Ни понимать, ни принимать подобного рода вещи он не хотел. Скорее даже не мог. Христианство – религия рабов, Язычество же – религия свободных людей. Язычники считали себя детьми богов и поклонялись идолам. Религия непрерывно была связана с окружающим миром. Вода и огонь были самыми важными стихиями в веровании. Иметь власть над этими стихиями было наивысшей возможностью, о которой только мог мечтать человек. Таких людей были единицы. И когда в одной семье колдунов родились двое сыновей, которых Божество Рода создал с отметинами на спинах в виде символов огня и воды, их отец – вождь и потомственный колдун – отдал все силы для развития способностей у своих сыновей, способностей управлять огненными и водными стихиями. В основе веры колдунов лежало чувственное восприятие Природы, восхищение ее жизнью. За восхищением появлялось почитание как признание красоты и ее совершенства. Для язычника Природа оставалась чудом и тайной. Язычники приносили жертвы своим богам: когда людей, когда и животных. Они не знали ни ада, ни рая, загробный мир был для всех одинаков. На язычников велась беспощадная борьба церкви при поддержке власти. Они уничтожали уникальные культуры и знания, разбивались статуи, сжигались тексты, образование и красота человеческого тела считалась греховной. Сжигались люди на кострах, или их просто убивали во имя церкви. Церковь побеждала, но лишь частично, ведь невозможно было истребить в человеке тягу к знаниям, красоте и познанию неведомого.

Для Луки семья всегда была превыше всего, и осознание того, что в их доме может появится инаковерующий, приводили его в ужас. Нежелание знакомить Ксению с отцом было более чем очевидным для него. Но Лука Ксению принял, он закрыл глаза на все, он обещал брату, что всегда поддержит его и ни при каких обстоятельствах не отречётся ни от него, ни от человека, который ему дорог.

Так бы все и продолжалось, если бы Всеславу не пришло время жениться. Достойный и благородный мужчина из знатного рода, обладающий огромными способностями, должен был связать свою судьбу с не менее достойной кандидаткой. Со всех волостей съезжались знатные семьи со своими дочерьми. Вождь с женой тщательно проводили отбор, интересуясь знатностью рода и здоровьем девушек. Всеслав же не присутствовал ни на одном смотре. Все свое время он проводил с Ксенией, не отпуская её ни на минуту, пытаясь провести каждую свободное мгновение с ней, пока была возможность, пока ещё его судьба не была связана с нелюбимой женщиной. Всеслав пытался отговорить отца от женитьбы, но это было невозможно. Он сам прекрасно это понимал и не мог перечить ни отцу, ни вождю, не мог пойти против правил и обычаев, которыми его семья жила на протяжении многих поколений. Отказ повлёк бы за собой отречение и неминуемую смерть. Законы язычества, законы колдунов не признавали неповиновения. А неповиновение всегда каралось смертью.

Однажды, когда Всеслав вернулся домой, ему сообщили, что невеста уже найдена и бракосочетание состоится в скором времени, сразу после того, как в дневное время солнце закроет черный шар, и мир погрузится во мрак. С возвращением солнца и состоится обряд венчания.

Всеслава будто подменили. Он стал мрачнее тучи и сторонился людей. Лука всегда был рядом и поддерживал, как мог. Меланья с ведьмами переехала в деревню на время подготовки к свадьбе. Всеслав совершенно не уделял ей время, и они практически не общались. Эта участь легла на плечи Луки по просьбе брата. Совершенно разные, как земля и вода, они умудрялись весело проводить время и наслаждаться обществом друг друга. Иногда Лука видел её печальной и даже плачущей. В глубине души он прекрасно понимал, что девушке обидно из-за того, что её жених совершенно ей не интересуется, но признаваться себе в этом Лука отказывался. Однако Меланья все больше и больше западала ему в душу. Лука пытался, но так и не смог понять, почему Всеслав не жалует девушку, почему он предпочел христианку ей. Лука отдал бы всё, лишь бы она была рядом, лишь бы она полюбила его так же, как и Всеслава. Но сердце Меланьи принадлежало её будущему мужу. С каждым днем, что Лука проводил с Меланьей, он понимал, что влюбляется в нее ещё сильнее. Раньше – разочарование, сейчас – сильную душевную боль приносило осознание того, что скоро он потеряет её навсегда. Но он был не властен изменить судьбу, заставить её полюбить, изменить решение отца. Обреченность, безысходность и сжигающая сердце любовь – чувства, с которыми жил Лука с тех пор, как Меланья появилась в их жизни.