Текст книги "Восходоземье. Великий турнир (СИ)"

Автор книги: Первый Вестник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Гномы, соглашаясь, вынужденно кивнули, а седоволосый Вард, закончив с краткими нравоучениями, покинул нашкодивших близнецов и отправился дальше.

– Но она все-таки дурацкая, – пробормотал вслед старику Стэн, нервно поправляя спадавшую с большого круглого носа маску.

В другой стороне зала праздник протекал более оживленно. Размеренный вальс сменяла заводная кадриль, за которой потом шла мазурка. Оркестр не умолкал ни на минуту, так же, как и веселый смех вместе с гулом от разговоров. Танар танцевал с Энфирен, Конрад что-то живо обсуждал со своим послом, дамы, кокетливо пошучивая, восторгались физическим могуществом андов, гномы, дымя толстыми сигарами, обговаривали новые контракты с моллами и пустынниками, маги объясняли природу своих способностей выражавшим неподдельный интерес вудам. И это только лишь мельчайшие эпизоды от общей картины, происходившие в одной части зала. В другой среди сего бурлящего весельем котла одиноко стояла милая эльфийка в ядовито красном платье и наблюдала за происходящей суетой, которую в своих краях она практически не видела. Все ей казалось в новинку, и каждый штрих бала ей бросался в глаза. Бывать на мероприятиях таких масштабов ей никогда не доводилось, разве что в книжках, которых она прочла не одну сотню. До этого момента она скептически относилась к мемуарам частых посетителей балов, считая их рассказы приукрашенными, однако стоило самой все увидеть, как ощущение обманутости ее покинуло. Она с огнем в глазах рассматривала все, что ее окружало. Однако наибольшего внимания наблюдательной девушки удостоился анд, который при своих немалых габаритах изящно попадал в ритм в процессе танца. Со стойкой уверенностью он вальсировал в паре с одной из франских герцогинь, осторожно переминаясь с ноги на ногу, дабы не причинить ей вреда.

«Он мог бы с легкостью дать уроки многим ныне присутствующим. Но как ему это удается при таких-то пропорциях?», – задавалась про себя вопросом эльфийка, изучая каждый его шаг.

– Это Булдарн, один из 12 вождей андов. Он возглавит великанов в турнире, – послышался голос сзади.

Эльфийская девушка, отвлекшись, повернулась глянуть на нарушителя её покоя. Перед ней стоял статный высокий мужчина в темно-зеленом сюртуке. Лицо его, как и у всех присутствовавших гостей, было скрыто за черной маской, на которую падали густые темные локоны. В области груди блестела серебряными нитями нашивка, на которой изображался дуб – символ вудов, а поверх него крепился знакомый значок. Можно было смело утверждать, что незнакомец был представителем лесного народа, а также участником турнира. Воспитанная эльфийка оказалась не из той категории барышень, кто оскорблялся завязыванием знакомства подобным образом. Наоборот, ее привлек интерес к своей персоне.

– Ну, если он так же хорош в бою, как в танце, то мне, полагаю, стоит опасаться, – улыбаясь, ответила она незнакомцу.

– Равно как и мне. Поэтому предлагаю союз на взаимовыгодных условиях, скрепленный танцем, – вуд со всей галантностью протянул руку, приглашая девушку.

Та, засмеявшись, не сказала ничего, но приняла оригинальное приглашение. Пока что незнакомец все делал правильно.

– Прошу прощения за свою невоспитанность, – быстро начал мужчина, – не представился пред Вами должным образом. Я Диондор из Южного Леса, служитель Его Величества, повелителя Бетула.

– Южный Лес? – радостно повторила собеседница. – Я много читала про него. Пишут, что прекрасное место.

– И не врут. Там стоит хотя бы раз побывать.

– Возможно, – с мягкостью в голосе ответила эльфийка, а потом добавила. – А я просто Терсия.

– Очень приятно, просто Терсия, – уважительно отозвался Диондор с нотой позитива, – признаться, не ожидал встретить столь очаровательную девушку, да еще и в одиночестве.

– А я не ожидала, что кто-то подкрадется сзади, – с сияющей доброй улыбкой произнесла она, от чего вуд сдержано усмехнулся.

– Опять прошу меня простить, – виновато отозвался вуд, – я часто охочусь, блуждая среди шороха листвы деревьев. Приходиться ступать максимально беззвучно, дабы не спугнуть цель.

– Выходит, я цель? – Смело поинтересовалась девушка.

– Нет, вовсе нет, – щеки спутника заметно покраснели, – я имел в виду, что подкрадываться вошло в привычку. По жизни. А так – нет, Вы не цель. Вернее, Вы очень привлекательны, Терсия, и я рассматривал Вас, как потенциальную, потенциального…

– …союзника

– Да, точно, союзника. Но я ничего плохого не имел в виду.

Словно попавший в нелепую ситуацию мальчишка, охотник второпях оправдывался за неумело оброненную фразу. Его былая уверенность заметно поубавилась, а щеки покрылись румянцем от смущения. Зато такая спонтанная откровенность еще больше привлекла эльфийку, с лица которой не сходила очаровательная улыбка.

– Я Вам верю, Диондор, – нежным голосом успокоила она вуда, – и все поняла с самого начала.

– Правда? Ну, тогда я спокоен. Еще раз извините.

– На этот раз за что?

– За неумение быстро орудовать словом так же, как луком. У Вас получается лучше.

– Вряд ли, – возразила Терсия, – никто не знает, как лучше. Кто-то может, заикаясь и картавя, невнятно произнести несколько слов, но зато они наполняться правдой. А кто-то рассыплется в сладких, хвалебных тирадах, которым грош цена.

– Вы хотите сказать, что важны не слова, а чувства, что стоят за ними?

– Именно это я и хочу сказать. Диондор, взгляните на них, – девушка указала на знатных господ из Яроса, сбившихся в круг, – типичная вторая категория.

– Их довольно много.

– К сожалению, да. И в жизни тоже. Впрочем, не важно. Что это я о грустном? Уважаемый охотник, вовсе забыла спросить, как Вам бал? Прошу, расскажите скорее.

Диондор поделился своим мнением относительно мероприятия. Он много шутил, рассказывал о персонах, ставших известными ему в этот вечер, о своем народе, а Терсия, со свойственной ей добропорядочностью, охотно слушала собеседника, попутно делясь собственными впечатлениями от виденного. Прекрасный вечер, когда двое из совершенно разных сообществ так легко и непринужденно познакомились и нашли общий язык. Не ради достижения выгоды и не ради пустой болтовни, положенной обязательно на подобных приёмах, но ради самих себя.

Внезапно выросшая, словно из-под земли, мужская фигура рядом с танцующей парой доказала жизненную аксиому о том, что всякое хорошее имеет свойство заканчиваться. По высеченному на доспехе рисунку дерева было понятно, что мужчина также принадлежал к лесному народу. Поскольку сапфировые древа давно исчезли, выполненный из сего материала, прочный бледно-красный доспех явно указывал на высокое положение вуда, ведь подобные раритеты передавались исключительно по наследству, как семейная реликвия среди членов королевской крови. К плотному широкому поясу крепился расписной чехол с вставленным внутрь кортиком. Маленькая корона увенчивала голову, пышные, ароматные и темные локоны которой аккуратно были собраны в пучок. Прибывший был явно выше Диондора по социальному статусу, чем заставил последнего прервать танец и поприветствовать себя низким поклоном.

– Ваше Высочество, Кверкус, – чуть дрожащим голосом изрек Диондор.

– Перестань, пес! – перебил его с надменным раздражением принц. – Ты видимо забыл отведенную тебе роль на сегодня.

– Но я…

– Но я напомню. Ты слуга, ты не имеешь права общаться на равных с публикой. И тем более, ты не должен отравлять своим собачьим присутствием такую очаровательную миледи. А теперь пошел вон отсюда, чтоб духу твоего здесь не было.

– Да, Ваше Высочество, – покорился Диондор и покинул Кверкуса и Терсию, попрощавшись напоследок с эльфийкой подавленным взглядом.

Принц же, представившись, предложил Терсии, обескураженной такой выходкой, свою компанию. Здравый смысл требовал от нее дать отказ, но все-таки сдержанность с воспитанностью взяли верх, и она вынуждена была согласиться.

– Миледи, позвольте узнать Ваше имя. Уверен, что оно столь прелестно, как Ваше платье, – резко сменившись в тоне, поинтересовался Кверкус.

– Ваше Высочество, это тайна, – через силу отвечала девушка, с печалью на лице ища взглядом прежнего собеседника. – Вам ведь должно быть известно, что душа женщины полна неожиданностей и неизведанных, словно глубины океана, загадок.

Неискренне улыбнувшись, она, тем не менее, вынудила принца утвердительно кивнуть. Однако он без труда читал неумелое притворство на бледном лице эльфийки, что скрывала изящная голубая маска. Королевское самолюбие взыграло в нем, и принц в открытую обратился, обнажив собственные намеренья.

– Полагаю, вы расстроились из-за случая с Диондором, – серьезно начал Кверкус, сверля большими карими глазами Терсию. – Прошу, простите меня за проявленную несдержанность и за то, что вам пришлось стать свидетелем моей грубости. Я знаю этого человека не первый год и с уверенностью могу сказать, что он по праву заслуживает такого отношения.

Но нелепые оправдания вуда еще более осложнили и так с трудом складывавшуюся беседу, и, не выдержав, Терсия вынуждена была вежливо покинуть Кверкуса под выдуманным предлогом поиска своих друзей.

Что касается Диондора, то он с мрачным видом, задумавшись, стоял рядом с музыкантами и вслушивался в каждый воспроизведенный звук. Чье-то легкое прикосновение к плечу вынудило его оставить прежнее занятие и обратить внимание на женщину рядом с ним. По улыбке, резко сменившей тоску, было понятно, что он был знаком с женщиной.

– Представляешь? Сейчас от гномов такую странную историю услышала про затерявшийся в Закатных землях кортик фортуны. Что за абсурд? Кортик фортуны. Они совсем до ручки допились.

Дама залилась хохотом, крепко ухватившись за спутника. Ее определенно веселила раздобытая информация, в отличие от парня, который в знак солидарности лишь через силу выдавил из себя скромную улыбку.

– Какой-то ты грустный!

Диондор никак не ответил, глянув в сторону принца, а девушка заметно поубавила радостный настрой.

– Опять напыщенный индюк отличился? – поинтересовалась она, получив утвердительный ответ.

– Не расстраивайся, Диондор. Он так ведет себя, потому что понимает, что ты лучше его во всем. Он чувствует свою слабость, и поэтому он компенсирует ее высоким положением.

– Да брось, Аста. Нужно смотреть на факты. Он принц, а кто я? Невзрачный слуга. Сегодня он в очередной раз напомнил мне об этом.

– Ты, в отличие от него, справляешься со всеми ответственными заданиями и, в конце концов, куда больше соображаешь в государственных делах. Ты превосходишь его в охоте. Я уже молчу о твоем редком даре чувствовать…лес. В общем, ты меня понял. А что Кверкус? Его съедает элементарная зависть, а гордыня заставила записаться на турнир, в попытке доказать безумному папаше свою состоятельность.

– Думаю, ты слишком преувеличиваешь. Тем более, остальные так не думают.

– Остальные…остальные пляшут под его дудку и соглашаются с любым решением, чтобы выслужиться.

– Но все равно, это неважно, ибо принц всегда найдет тысячу причин унизить и выказать недовольство. Ты же знаешь Его Высочество.

– К сожалению, знаю. – Девушка решительно вцепилась ладонями в плечи собеседника. – А еще я с детства знаю того, кто напротив меня. Светлого, храброго и умного человека. И я верю, что однажды жизнь достойно наградит его счастьем.

Диондор расплылся в сантиментах, обнимая темноволосую девушку.

– Аста, так или иначе, спасибо тебе за поддержку в трудные моменты.

– Друзья ведь на то и нужны, чтоб помогать, – подмигнув, подбодрила Аста. – К тому же, кто о тебе позаботиться, как не самая безупречная охотница Южного Леса?

– Тогда я вообще спокоен, – Диондор заметно повеселел от несерьезного, шутливого самолюбования собеседницы.

Едва их диалог начался, как вынужденно был прерван. Раздавшееся в зале, подобно грому среди ясного неба, женское истерическое верещание озадачило пару, как и всех остальных присутствовавших. Причиной панического испуга, от которого даже музыканты перестали играть, послужил один из аристократов народа моллов, граф Энзал Уолан. Его наполненные неподдельным ужасом узкие глаза каштанового цвета метались по толпе, обступившей его полукругом, но, все-таки, держащей безопасную дистанцию. Безумец словно искал кого-то среди гостей, без остановки бубня под нос слова «конец» и «погибель». Граф обнажил свой именной кортик, достав его из ножен, и сделал обильный надрез на руке. Трясущейся окровавленной рукой он в спешке начертил на стене какие-то символы, а после этого лишил себя жизни, вонзив острое орудие прямо в сердце. Все было проделано настолько быстро, что стража прибежала лишь к моменту смерти Уолана, не успев своевременно отреагировать. От увиденной шокирующей картины среди гостей поднялся невиданный переполох, в котором дамские вопли перемешивались с громкими приказами носившихся по дворцу стражников. Призывы сохранять спокойствие сливались с испуганными выкриками о необходимости бежать. Следствием всей неразберихи стала давка, возникшая у выхода из зала, а также у выхода из самого дворца. В результате нее пострадал не один десяток гостей, получивших травмы разной степени тяжести. Хаос воцарился в Летнем дворце. Но его могучие белые стены, стоявшие веками, пребывали в покое. А на одной из таких стен темно-красными потеками были начертаны три символа.

Глава 7

Время на часах уже успело перевалить за полночь, а участников бала благополучно эвакуировали подоспевшие дополнительные отряды стражи. Об убиенном графе также позаботились, забрав из дворца накрытый белой плотной простыней труп. Лишь лидеры всех девяти народов вместе со своими послами предпочли остаться, расквартировавшись в одном из кабинетов на пятом этаже дворца-крепости. Нужно было обсудить произошедшее и решить, что делать дальше. На лицах сильных мира сего читалась тревога вместе с озадаченностью. Находясь под впечатлением, они все еще не могли понять, как начавшийся за здравие бал мог окончиться столь трагично. Особенно, среди всех был раздосадован Офхотт. Закрыв ладонью лицо и сгорбившись, он отстраненно сидел, переваривая последние события. Остальные также пока не решались озвучить вслух первые мысли, которые приходили им на ум.

– Тяжелая потеря. – Отважился, наконец, посол молов, положив своим кратким объявлением начало вынужденному заседанию. – Граф Энзал Уолан был замечательным, доблестным человеком.

– И главным летописцем нашего народа, – тяжело выдыхая, добавил Офхотт. Верховного Правителя до сих пор трусило от волнения.

– Полагаю, что ни у кого не возникнет сомнений в том, что несчастный стал жертвой чьего-то злого умысла. В Восходных Землях есть лишь одна категория лиц, способная на такой способ умерщвления. – Выступил Конрад, бросая взор на представлявшего магов Белого Волхва Велесара, безмятежно сидевшего за большим круглым столом вместе с остальными.

Присутствовавших, судя по их растерянному ропоту, заметно всполошил серьезный настрой монарха. Каждый из них прекрасно понимал, чего могут стоить эмоции царя Яроса, позволившего себе неосторожную фразу. Особенно сейчас, когда градус напряжения возрос до пугающих масштабов. Понимал это и мудрый колдун, поэтому он никак не отреагировал на столь смелое подозрение. Уж кто, а он превосходно знал прошлое магов: годы их гордого величия и времена тяжелых испытаний, их блистательные победы и горькие поражения, их потрясающие открытия и случаи откровенного, фанатичного мракобесия. Где-то в гуще этой насыщенной всеми красками истории скромно затесался один неприятный эпизод, произошедший во 2 Эпоху Небес, когда маги и данны еще вели непримиримую борьбу за ценные земли у величественной Юхат. Тогда противостояние, едва не переросшее в открытую войну, удалось остановить правившим в Цитадели эльфам, а стороны в ходе долгих переговоров согласились справедливо разделить территории по реке. Казалось бы, в большинстве своем, конфликт исчерпал себя, однако взаимоотношения двух держав так и остались прохладными.

– Царь даннов хочет сказать, что во всем, как обычно, виноваты маги. Но даже если и так, то подобное преступление совершил отступник, не относящийся к нашему сообществу. Все вы знаете, что у нас запрещено применение магии по разрушению разума в миру, и за ее использование предусмотрено довольно жесткое наказание. – Посол магов в резкой манере ответил вместо своего могущественного собрата.

– Я никого не виню, господин посол. Наоборот, я Вам верю. И, уверен, все ныне присутствующие тоже. – Съязвил Конрад, довольный тем, что заставил посла оправдываться.

– Стоит беде постучать в дверь, а мы уже отбрасываем тень друг на друга. Призываю вас, не ссорьтесь. – Танар вмешался в попытке купировать зарождавшееся противоречие даннов и их восточных магических соседей. К счастью, его призыву вняли, и разговор вновь вернулся в прежнее русло.

– Возможно, оставленные на стене символы дадут ответы, – предложил посол пустынников, – Кому-нибудь что-либо известно?

– Это древний язык народа, который уже давно мертв, – послышался нежный голос, обладательницей которого была Энфирен. – Первый иероглиф означает «пять», второй является знаком Луны, а третий… означает «конец».

– Ну, ведь не мудрено, конец 5 эпохи Луны, все просто, – промолвил Конрад.

– Ваше Величество, иероглиф говорит не об окончании эпохи, а о конце вообще. Конец всему. Погибель, о которой граф повторял перед суицидом. – Поспешила поправить царя мудрая эльфийка.

– Что значит погибель? Его погибель?

– Если бы я знала наверняка, то тут же уведомила бы Вас, Конрад, – уточнила королева, одарив собеседника доброжелательным взглядом.

– Гильдия убийц, – с дрожью в голосе неуверенно произнес представитель вудов.

– Точно, это могут быть Ночные Клинки, – подхватил другой посол.

Кабинет вмиг наполнился робким шепотом, в котором обрывочно едва улавливались узнаваемые слова. Озадаченные правители кратко переговаривались, периодически морща лбы и выражая смятение на своих лицах. Им пришлось рассматривать даже такую теорию.

– Напомни мне, чтоб я отдал приказ о проверке третьего уровня Ольции, – обратился к своему послу Офхотт.

– Вы полаете, что это может быть…

– Я пока ничего не полагаю, но надо перестраховаться. Не хватало еще, чтобы чудовище выползло на свободу.

– Ваше Величество, – высказался скептически настроенный посол гномов. Все это время он хладнокровно наблюдал за небольшим переполохом и теперь решил поделиться своим мнением с разрешения главного. – Гильдия убийц – это глубоко законспирированная организация, которой не нужен лишний шум. Они прекрасно понимают, чем им грозит такое поведение. Возможно, они отважились бы на такой дерзкий шаг когда-нибудь раньше со всеми известным нам лидером, но сейчас они больше походят на слабого волка, которому приходится среди ночи, втихую от хозяев овчарни воровать детенышей овец ради собственного выживания. Уверяю Вас, что это, скорее, происки того, кому по каким-то причинам понадобилась паника, и кто решил с выгодой для себя ее использовать.

Слова гнома, сказанные с сочувствующим пониманием, помогли разрядить тревожное напряжение.

– Вы так говорите, как будто защищаете их, – послышалось от посла вудов.

– Нисколько. Скорее, я защищаю здравый смысл, стараясь придерживаться элементарной логики.

– А что, если никакого убийцы не было? Что, если граф сам себя заколол? – озвученная версия стоила даннскому царю нескольких взглядов с укором в исполнении Танара, посла моллов и Энфирен, после чего он вынужденно поправил. – Такое тоже может быть. Говорят, в последнее время у Энзала были…ну, как бы проблемы…с обществом.

– Что ты на это скажешь, Велесар?

Офхотт обратился за помощью к седовласому старцу, который, по первому впечатлению, толи медитировал, толи дремал, сомкнув веки. Однако на самом деле маг пребывал в некоем легком трансе, которое чародеи называли «Чистотой» – состоянием, когда освобождаешься от максимального количества назойливых мыслей с целью разгрузить разум и расслабиться.

– Даже самые отъявленные самоубийцы колеблются перед тем, как наложить на себя руки. Особенно, перед тем, как собираются вонзить себе 20 сантиметров стали в сердце. Не нужно быть экспертом, чтобы понимать это. В испуганных глазах Энзала я видел отчаяние, но не нашел того самого колебания. Он не предполагал, что зарежет себя. Я видел, как ведут себя жертвы, подверженные чужой воле. Так же, как покойный Уолан.

– То есть, его убили? – переспросил Офхотт, негласно выражая интерес всех остальных.

Велесар утвердительно кивнул, спровоцировав очередную волну возмущенного шепота среди присутствовавших. Он в разы усилился, как только, тихо войдя в комнату, явился один из советников и положил на деревянный стол небольшую круглую вещицу пепельного цвета диаметром 7-10 см, напоминавшую крутящийся волчок.

– Ваше Величество, мы нашли это рядом с трупом, – отчитался советник, – здесь указаны…

– …какие-то имена, – продолжил Офхотт, пробегая ознакомительным взглядом по находке. Король поблагодарил помощника и приказал ему скрыться, – милостивый Творец, здесь имена всех правителей и высших вождей, которые были на балу. Король франов, даннов, королева эльфов, король вудов, высшие представители андов, гномов, пустынников, магов и я.

– Что это? Что там? – вытянул короткую шею Конрад, выглядывая из-за спин обступивших волчок заседателей. – Кто-нибудь может мне сказать, что это?

– Если не ошибаюсь, то это Коло-мор – колесо рока, зловещий атрибут прошлого, – озабочено пробормотала всезнающая Энфирен, вынужденно удовлетворившая назойливое любопытство монарха.

– И что оно делает? – Царь Яроса сейчас вовсе не оправдывал свое прозвище. С горящими от нетерпения глазами он уставился на Энфирен – единственную, кто прояснила бы ему ситуацию. Он напоминал ребенка, который донимает расспросами взрослых.

– Такими пользовались в древности во время одного опасного ритуала, которым, кажется, наказывали преступников и которым выбирали того, кого принесут в жертву. Участников рассаживали по кругу, высекая их имена на диске, а затем запускали сам диск. Волчок вращался до тех пор, пока не останавливался, наклонившись на бок. Он всегда падал на одну и ту же сторону, где крепилась стрелка. Тот, на которого указывала она, «проигрывал». Позже такие «подарки» приобрели еще одно негативное предназначение, когда их подбрасывали будущим жертвам в качестве черной метки. Странно, что это может значить?

– Нам что, послали черную метку? – до Конрада стало доходить адресованная королевой мысль.

– Похоже на то, – ответил Танар, рассматривая диковинную вещь. – Но если следовать трактовке Ее Величества, то кому-то одному из нас.

Все сомнения касательно кончины графа окончательно отпали, породив новые вопросы. Кто автор сего акта и чего он добивается? Каждый из присутствовавших нервно сглотнул слюну в надежде на то, что не он является «счастливым» получателем метки. Даже в глазах Велесара, полных безмятежности, промелькнул быстрый, как молния, испуг.

– Оно играет с нами, – запаниковал король вудов Бетул, – надо найти его как можно срочно и также жестоко покарать.

– Можете не сомневаться, виновный будет найден и наказан. Завтра я распоряжусь отправить гонца за лучшим следопытом, который займется расследованием. – Обнадежил присутствовавших Верховный Правитель.

– Отправьте сегодня! Прямо сейчас! Я требую, мы все требуем!

– Хорошо, Ваше Величество.

Подозвав слугу, Офхотт что0то прошептал ему на ухо и отправил обратно. Он смирился, не тратя времени на пререкания. Ночь протекала вовсю, а времени оставалось все меньше. Ему еще необходимо было выступить с важным объявлением, которое подвело бы логическую черту под импровизированным сбором.

– Но это еще не все. Уважаемые дамы и господа! – Королю пришлось перекрикивать собравшихся, речи которых дружно слились в непонятный гул. Дождавшись приемлемой тишины, он продолжил свое обращение. – Произошедший беспрецедентный случай обязывает меня спросить у всех вас кое о чем. Нам вместе необходимо решить, стоит ли начинать турнир? Стоит ли его приостановить?

Короткое, но конкретное обращение Офхотта породило на время в комнате тишину, которой не было, пожалуй, с момента «минуты молчания» в честь погибшего. Метко подобранные слова короля Цитадели побудили правителей погрузится в раздумья. Они понимали, что сейчас от их решения зависит многое. С одной стороны у них на глазах произошло жуткое убийство, грозившее аукнуться каждому из них, но по другую сторону находились незыблемые традиции, нарушать которые никто никогда не решался, несмотря на разной степени обстоятельства. Довольно сложный выбор, свалившийся на изрядно утомленных гостей.

– Народ Роша за проведение турнира. – Посовещавшись с князем пустынников, посол ожидаемо ответил в пользу неизменности традициям. Несчастные жители жарких песков так долго ждали этого момента, и сейчас не в их интересах было что-либо отменять. Даже, если бы камни разрушительным дождем валились с неба, они вряд ли поменяли бы свою позицию.

– Франы также выступают за начало, – решительно объявил Танар вслед за своим северным соседом. – Все это, безусловно, дурная история, но бросаться в испуге на попятную лично я не собираюсь.

– А вдруг мы совершим ошибку, продолжив турнир и подставив под удар еще кого-нибудь? – Волнение пробежало в голосе Велесара.

– А что, если этого убийца этого и добивается? Что, если он хочет сорвать наши планы?

Молчание вновь грузно нависло над деревянным столом.

– Вы как хотите, но я за турнир. – Подытожил король Октоса.

– Моя позиция аналогична, Ярос выбирает турнир, – с пафосом поддержал Конрад. Царю хотелось быть похожим на своего зятя, быть таким же невозмутимым и решительным.

Хоть сомнения и присутствовали в большом количестве, но остальные все-таки последовали примеру монархов и также выразили готовность исполнить многолетнюю традицию. На это им потребовалось совсем немного времени. Последним, кто робко выступил «за», оказался король Южнолесья, Бетул.

Достигнутое соглашение вышло единогласным, и, вскоре, после его принятия, заседатели окончили собрание. В награду за бессонную ночь они отправились на долгожданный отдых под присмотром пополнившейся охраны. Необходимо уже было распрощаться с ужасным днем, что навсегда теперь станет темной кляксой на страницах многовековой истории Восходоземья.

Как подобает истинному капитану, последним стены летнего дворца-корабля покидал Офхотт. Минуя ступени лестницы, он спустился вниз. Там его ждали пустые залы, в которых по разным углам валялась разбитая посуда, музыкальные инструменты и сброшенные маски. Кое-где попадались даже разорванные ожерелья и перстни. Своим неприлично богатым блеском они напоминали о прежних собственниках, о том, как они второпях покидали дворец во избежание худшего.

« Что же произошло с тобой, Энзал?» – Глядя на все еще свежую лужу крови, Офхотт мысленно задался вопросом то ли себе, то ли к умершему графу. А потом, не найдя нужного ответа, побрел в сторону выхода. Туда, где его встречали два высеченных из камня дракона.

– Ваше Величество, уже уходите? – окликнул его сзади чей-то мужской голос.

– Кто здесь? – Офхотта насторожило то, что стража не препятствовала их разговору.

– А ты не узнаешь? – Стоявший в тени человек, продолжал засыпать вопросами. Его голос показался королю поразительно знакомым. Повернув голову, старик увидел идущего навстречу ему расслабленной, качающейся походкой Эллеба. Судя по всему, юноша поджидал у входа и теперь намеревался поговорить. Так или иначе, Офхотт приказал охранникам оставить его наедине с сыном, и те благополучно исполнили требование, отойдя на пару десятков метров в стороны. Порядка 50 человек рассредоточились по дворцовому парку.

– Ты что, пьян? – Начал Офхотт.

– Нет, – возмутился тот, – с чего ты взял?

– Идешь, шатаешься, как куртизанка припортовая.

– А ты знаешь, как ходят куртизанки?

– Нет, – теперь возмущение проступило в голосе короля. – Просто, достопочтенные люди так не ходят.

– Еще поучи меня, как они ходят.

– Я думал, ты покинул праздник, – решил перевести разговор Офхотт в другое русло, избегая назревающего конфликта.

– Да, покинул. – Кивнул юноша. – Но когда услышал об Энзале Уолане, то вынужден был вернуться.

– В этом не было необходимости. Мы уже все решили.

– Посол мне вкратце рассказал. Продолжить турнир дальше, как ни в чем не бывало и закрыть глаза на преступление.

– Таково общее решение, и мы его приняли все вместе.

– Приняли они. Это ваше решение? Между прочим, отец, он был одним из нас, был моллом, преданно служившим тебе, королевству, своему народу. И Лунная Хартия, на которой ты клялся, требует отмщения.

– Мы не знаем точно, кто это сделал

– Колдун Грикад. Он был на балу. У Энзала с ним давний конфликт, о котором знал весь двор. Разве этого мало?

– Послушай, Эллеб, ты расстроен, это логично. Я тоже скорблю об утрате. Но скоро прибудет следопыт…

– … да к черту следопыта! Ты Верховный Правитель. Хотя после того, как ты объявил о нашем неучастии…Как ты мог?

– Я поступил по совести.

– Твоя совесть дорого обходится всем нам.

– Что ты от меня хочешь, Эллеб? К чему все эти истерики?

– Накажи магов. Потребуй задержания Грикада, надави на магов. Сделай хоть что-нибудь!

Офхотт, не желая более слушать эмоциональные речи сына, развернулся и направился к выходу. Ослабленный старостью организм истощился за прошедший день и ночь, так еще и родной сын вытягивал остатки сил. Офхотту не хотелось ничего иного, как предаться крепкому сну.

– Из тебя не получился хороший отец и любящий муж. Так будь же достойным правителем, – крикнул вслед Эллеб, чем вынудил правителя Цитадели взбодриться и вернуться.

– Да как ты смеешь, щенок! – возмутился Офхотт и жестко зарядил ладонью по щеке Эллеба. Удар был такой силы, что пронзительный звук шлепка быстро разнесся по тихому ночному саду дворца, а сам провокатор, зашатавшись, едва не упал.

После этого старик безмолвно развернулся и направился ускоренным шагом к ждавшим его неподалеку гвардейцам. Погрузившись в кареты, все они покинули пределы дворца под пристальным, полным злобы, взглядом юноши.