Текст книги "Создающая жизнь (СИ)"

Автор книги: Перистая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Ты делаешь успехи в окклюменции, – протянул Рид, чтобы начать разговор. – Присаживайся.

Аддерсон села с совершенно невозмутимым видом.

– Это вы сейчас проинспектировали? – саркастично заметила она, но потом поняла, что нужно успокоиться и попыталась отделаться от навязчивого желания потрясти головой, чтобы все ненужные мысли вылетели. И постаралась исправиться – Спасибо, сэр. Профессор Снейп очень хороший учитель.

– Безусловно, но к менталистике нужна еще и склонность и подходящая направленность мага. Как и для создания химер, – аккуратно подошел к интересующей его теме Рид. Мозг анализировал действия Аддерсон: она не могла просто так, без причины раскрыться. Значит, повод был. Алиса думала примерно о том же, только с другой стороны. Рид пытался предугадать ответы Аддерсон, Аддерсон – вопросы Рида.

– Нужны, – дипломатично согласилась Алиса.

– Почему сейчас?

– Стало скучно, Драко надоел, была интересна реакция окружающих, захотелось практики, увидела родственную душу… – начала перечислять Алиса.

Том понял, что предшествующих причин было много. Причины можно было найти всегда – имелось бы желание. Он весело усмехнулся: Аддерсон лила воду, как истинный слизеринец, – вроде бы говорит по делу, но ничего важного до сих пор не сказала, потому что красиво играла словами, ловко ухватившись за расплывчатую формулировку вопроса.

– А повод? – конкретизировал Том. Алиса опустила взгляд, и только ножкой не шаркнула. Это представление Рида повеселило, но не более.

– Мне бы хотелось заключить взаимовыгодный обмен, – наконец произнесла Алиса. – Я помогу вам, а вы дадите мне возможность не участвовать во всех этих политических игрищах.

– Под помощью ты подразумеваешь создание голема, имитирующего личность Волдеморта? – спросил Том, заранее зная ответ и надеясь выиграть время на обдумывание сложившейся ситуации. Терять девочку не хотелось, такую редкость необходимо иметь при себе. – Что мешает мне самому создать голема?

– Не сомневаюсь в ваших знаниях, – начала Аддерсон с такой интонацией, что сразу стало понятно: сомневается, – но большинство не то что нюансов, а даже важных деталей в книгах нет, потому что они передаются в узких кругах и под Обет.

– Хорошо, – согласно кивнул Рид, приняв к сведению новую информацию. – Почему я не могу взять тебя под Империо?

– Я надеюсь на вашу совесть? – в таком же тоне ответила Аддерсон. И подумала, что не хотела этого говорить. – кхм… Не думаю, что вам понравится конечный результат.

– Я могу сформулировать приказ так, что простора действий не останется, – предложил Рид, забавляясь.

– А я заложу в безусловные рефлексы действие, что при имени Гарри Поттера голем начнет петь Рождественские песни, – нахмурилась Алиса. – Потому что каждую формулировку можно исказить себе на пользу.

Аддерсон практически дословно процитировала его собственный ответ, сказанный на уроке. Рид почему-то находил ситуацию веселой.

– Хорошо, – опять кивнул он, принимая аргумент. И серьезно спросил. – почему я не могу просто заставить тебя? Под угрозой смерти даже сама посредственность сделает все, чтобы выжить и продолжить свое существование.

Аддерсон молчала. Это был шах и мат. Том, довольный, расслабился и облокотился на кресло. Возразить на такой аргумент было абсолютно нечего.

После соединения осколков души Том не особо прибегал к насилию, но понимал, что без него иногда не обойтись. Однако это всегда напоминало о его «темной» стороне, если можно так сказать, и о зверствах, творимых тогда еще Лордом Волдемортом, который находил наслаждение в боли других. Большинство шло к нему из-за страха.

Сейчас Том хотел действительно заслужить уважение у своих сторонников, чтобы они стали действительно сторонниками, партнерами или даже друзьями, но никак не рабами, как было прежде. Однако иногда приходилось возвращаться к таким варварским методам.

– Можете, – наконец, глухо сказала Аддерсон, глядя прямо в холодные глаза напротив. – Но я не буду работать на таких условиях.

– Это именно то, что я понимаю? – переспросил Том. Девочка повела плечом, но потом твердо кивнула.

Можно было сказать прямо – я лучше умру, чем подчинюсь, – но это звучало слишком глупо и пафосно, по-подростковому максималистично. А вот «не буду работать на таких условиях» отдавало твердой уверенностью в своих словах и последующими за ними действиями, хотя смысл у этих фраз был одинаков.

Можно было бы спросить действительно еще девочку, почему она так легко отдает свою жизнь, но это звучало еще глупее и пафоснее.

Вместо этого Том принял решение и улыбнулся:

– Обсудим условия?

Комментарий к Глава 4. Союз

Какой-то части меня даже жаль, что сейфов и внезапных наследий не будет хд

========== Глава 5. Перед бурей ==========

Алиса лежала в комнате и счастливо улыбалась во весь рот. Луны рядом не было, она ловила мозгошмыгов (общепринятая версия), но на самом деле обжималась где-то с Лонгботтомом (версия реальная). Как иначе объяснить мечтательный взгляд и витание в облаках даже больше обычного, – а у Луны эти параметры и там были выше нормы – Аддерсон не знала.

Но проблемы или радости Луны или кого-то другого Алису волновали мало: она сама давила улыбку из-за всех сил, даже не силясь объяснить себе, зачем она это делает, и призывала всю свою гордость, чтобы нее пищать от восторга. По крайней мере, вслух. Нормы поведения быстро менялись. Раньше она бы не вела себя, как истеричная девица. Раньше она бы и не встретилась с Волдемортом, оборвала себя Аддерсон, на корню убивая зародившуюся хандру.

Алиса вздохнула, пошарилась в рюкзаке, на котором были наложены чары расширения пространства, достала Успокоительное зелье и выпила его одним глотком: голова всегда должна быть холодной – первое правило старой Цван.

Потом опять повалилась на кровать, чувствуя из колбы запах мяты, характеризующий качественно сваренное зелье. И подумала, что мысли сейчас – слипшийся комок. Ассоциация была неприятной, но правдивой. Врать себе Аддерсон никогда не умела, а при сложной ситуации всегда откладывала эмоции подальше, слабовольно обещая себе разобраться в них позже.

Алиса впервые не знала, что делать. Несмотря на зелье, она не чувствовала себя способной воспринимать окружающий мир адекватно. В таком нестабильном состоянии она ощущала себя только в начале прошлого года, когда только приехала в Хогвартс.

При знакомстве (это даже звучит смешно) с Темным Лордом Алиса, конечно, тоже чувствовала смятение, но оно перекрывалось более сильными эмоциями и мощным всплеском адреналина, который помог сохранить способность адекватно мыслить.

Алиса повозилась на кровати и вздохнула, борясь с желанием забраться под одеялом в поисках тепла. Хотелось горячего чая – кофе она не пила принципиально – и спать. Последнее было вполне осуществимо, но Аддерсон заснуть не могла.

– Эй. Мелкий птичк, – обратилась она к Рару. Он заинтересованно вытянулся, повернув голову к месту источника звука и забавно рыкнул. Алиса улыбнулась уголком рта, наблюдая эту пантомиму. – Что, тоже скучно, да?

Рар предсказуемо не ответил. Он был создан на последнем для Аддерсон курсе Дурмстранга. Алиса тогда решила, что нужно хоть что-то живое для себя, искренне нуждаясь в настоящем тепле.

После смерти старой Цван, которая вырастила ее, забрала из приюта и передала Аддерсон все знания, которые только имела, было особенно одиноко среди людей.

– Если я уже с тобой разговариваю, то это уже все. Маразм, – без особых эмоций констатировала безрадостный факт Алиса, а потом хмыкнула. – знаешь, в чем проблема обычных магов? Если им одиноко, они заводят питомца. Если ты создаешь химер, то ты никогда не будешь одинок. Это тот самый случай, когда тараканы из головы имеют все шансы воплотиться в реальности.

Она посмотрела в желтые с вертикальным значком глаза собственноручно созданному существу и засмеялась:

– Черт. Я болтаю сама с собой.

«Ты не одна»

Аддерсон подумала, что если бы сейчас кто-то произнес эту фразу или просто подал голос, она бы поседела. Разговаривать с собой – нехороший признак, даже если ты начинающий параноик. Особенно если ты начинающий параноик.

И все-таки.

Она на всякий случай осмотрела комнату и даже залезла под кровати. А потом, ругаясь себе под нос, поняла, что, кажется, ей стоит отдохнуть.

Вместо этого она пошла в гостиную искать приключений. Там праздновали чей-то День Рождения; все уже были веселыми и радостными, но причина их такого счастливого настроения заключалась в больших количествах сливочного пива.

– Эй, Аддерсон, иди сюда! – помахал рукой Терри, утопая в мягком трансфигурированном диване. Рядом глупо улыбались раскрасневшиеся Чжоу и Мариэтт. – Ты чего какая кислая? Держи!

Аддерсон приняла большую кружку, которой при желании вполне можно было убить, и благодарно кивнула.

– Старосты, – сказала она с непередаваемой инонацией, и все радостно заржали. Да, в Равенкло развлекаться не умели.

– Там короче Присциллу, ну, которая с четвертого курса, превратили в полускунса. Заклинание для распознавания анимагических форм, – вредно хихикнула Мариэтт. – Мало того, что сама Присцилла оказалась по жизни вонючкой, так она еще и имеет все его характерные особенности!

Все опять засмеялись, пока Терри серьезно, насколько мог в своем положении, заявил, что дам обижать нельзя. Потом они дружно вспомнили Долорес Амбридж, ставшей антигероем в Хогвартсе, честно добавил, что если нельзя, но очень хочется, то можно, только если нет свидетелей, попутно наливая себе еще одну кружку пива.

– Ты как будто и не о дамах говоришь, – громко засмеялась Мариэтт.

– А кто сказал, что о них? – лукаво стрельнул глазами Терри в сторону Эджкомб. И добавил, что дам лучше заваливать комплиментами, начав демонстрировать свои умения на постепенно все больше краснеющей Мариэтт.

– Спорим, будут встречаться? – шепнула Алисе на ухо Чжоу. Она сильно приблизилась, и Аддерсон чувствовала ее духи и горячее дыхание.

– Даже спорить не буду. И так все понятно, – так же тихо ответила она. В такой конспирации не было нужды: Терри и Мариэтт, флиртуя между собой, не заметили бы и Волдеморта.

– И что тут у нас? – раздался вдруг громкий голос.

Весь посторонний шум сразу стих. Алиса чуть от неожиданности не захлебнулась сливочным пивом. Шутка про Волдеморта оказалась пророческой. Кто-то пытался незаметно откашляться, оказавшись невезучее Аддерсон.

Декан Равенкло походя прочистил горло бедняги от жидкости и, скрестив руки, хмуро поинтересовался:

– Где старосты?

Терри затравленно оглянулся в поисках поддержки, но наткнулся только на сочувствующие взгляды. По его лицу было видно, что он в этот момент старостой быть перехотел совершенно. Чжоу с тяжелым вздохом поднялась с мягкого дивана, и Алиса успела кивнуть ей: не переживай. Но это, естественно, не помогло.

Алиса повернулась и увидела внимательный взгляд Рида, который наблюдал за ней. Она отсалютовала ему кружкой-убийцей и сама удивилась от своих действий. Рид имел такой вид, будто бы хотел протереть глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего. Потом он усмехнулся и повернулся к понурившим головы старостам, выглядевшим сейчас, как пойманные за проделкой котята.

– Вас учили Заглушающим чарам? – хмуро спросил он и устало потер виски.

– Учили, – виновато пробубнил Терри.

– Так какого… – профессор явно не хотел подавать плохой пример детям, и поэтому вместо всех крутившихся на языке ругательств резко и неожиданно для себя выдохнул. – .. Мерлина вы их не применили? Филч с ума сходит, его кошка тоже, вы разбудили меня и МакГонагалл, гриффиндорцы порываются идти к вам праздновать и бунтуют в своей гостиной…

Вороны тяжело молчали. Алиса с удивлением отметила, что Терри покраснел. Мариэтт рядом беззвучно хмыкнула, веселясь. Факультет тихушников, угу.

– Профессор, сэр, простите нас, – раздался голос Вендинга, именниника. – малышей мы спать отправили, остальные, кто не хотел, тоже гуляют… кхм, в смысле, в комнатах у себя. Мы не подумали просто. Нужно же когда-то расслабляться?

Он по-кошачьи усмехнулся, сверкая зелеными глазами, и подошел к профессору поближе, оказавшись за спиной Алисы и Мариэтт. Потом взлохматил у обеих волосы и сказал, что они так больше не будут. Мариэтт возмущенно пискнула, и всем показалось, что этот писк относился к последнему заявлению Вендинга, кто-то вслух заржал, ойкнул, и опять послышались тихие смешки.

Том Рид, нынешний декан Равенкло, смотрел на Вендинга. Потом он перевел взгляд на Аддерсон, упрямо смотрящую в свою кружку, Эджкомб, судорожно пытающуюся восстановить прическу. Том мученически вздохнул и бросил:

– Хорошо, я поверил. Развлекайтесь. Только заглушки поставьте.

Равенкло издал единый радостный вопль, кто-то в толпе зааплодировал, и все подхватили. Том хитро улыбнулся.

– Профессор, а может, с нами останетесь? – спросил все больше наглеющий Вендинг, пользуясь правом именинника. Вороны радостно заголосили, соглашаясь.

Том еще раз недоверчиво осмотрел всю эту нетрезвую компанию и, опять вздохнув, кивнул, обосновывая свое решение тем, что не верил в способность своих ворон адекватно мыслить в данный отрезок времени.

– В честь чего веселье? – только спросил Том, чтобы знать причины. Завтра Минерва проест ему мозги, но это будет завтра, хотя уже сегодня.

– У меня День Рождения, – горделиво сказал Вендинг. – Восемнадцать уже.

– А мозгов так и нет! – радостно заржал Терри, подкалывая на правах однокурсника. Алиса поняла, что Рида они уже не смущаются и вины перед ним не испытывают.

– С кого пример беру! – не смущаясь смеха окружающих, весело ответил Вендинг, присаживаясь рядом с Аддерсон. – Ты мой идеал для подражания, гордись.

Терри недоверчиво фыркнул, как ежик, и сказал, что выбор образца для подражания помог убедиться в только что выведенной им теорией об отсутствии мозгов как явления у одной конкретной личности, подкалывая тем самым и себя, и друга. Вендинг засмеялся, согласившись с таким длинным и сложным для понимания предложением.

Профессора усадили в такой же мягкий диван, дали большую кружку со сливочным пивом – он только хмыкнул на такое проявление доверчивости: как профессор, он должен был сообщить и конфисковать запрещенные предметы, а вместо этого сидит в мягком диване и попивает вкусный напиток.

Аддерсон тоже молча лакала из своей кружечки, которая почти полностью закрывала ее лицо. Том отслеживал это как данность.

Они просидели в такой веселой компании примерно до трех часов ночи, после чего Том скрепя сердце приказал расходиться. Компания была приятной, и о потраченном времени Рид не жалел, чего опасался. Не было глупых шуточек, дуэлей или простых маггловских драк, характерных для нетрезвых компаний, а все споры были шутливыми и несерьезными, и, что главное, словесными.

Том хотел сблизиться с факультетом, доверенным ему, и смог это сделать без особых усилий. Его уважала школа, как разбирающегося в своем предмете преподавателя, теперь еще и как декана факультета, что благотворно влияло на репутацию.

Оставалось лишь выпить Бодрящее зелье, которое Рид покупал (потому что готовить его было некогда, а Северуса по таким мелочам трогать не хотелось) в промышленных масштабах, но к нему он уже привык.

Разошлись все быстро и организованно, Том взял со старост обещание, что завтра они все проконтролируют и опозданий не будет. Напомнил про контрольную по трансфигурации у пятых курсов и завтрашний зачет ЗоТИ шестых. Школьники взвыли, а старосты с серьезными лицами покивали и разогнали всех по комнатам.

Том успел заметить беловолосую макушку и почему-то опустил глаза. Голову Аддерсон ему сломала знатно. Они успели обсудить формулировку обета и принести его, но к самому процессу еще не приступали. Люциус взял на себя прессу, направляя панику в нужное русло, Северус регулировал настроения в школе, насколько это было возможно, а он.. носился между всеми, контролировал действия остальных, разрабатывал проекты и договаривался с другими влиятельными людьми.

Основными проблемами на данный момент являлись Орден Феникса, еще живой и уверенный в том, что Волдеморт затаился, и Гарри Поттер.

Последний был знаменит и известен в качестве Избранного, а такую славу использовать было бы интересно в своих целях. Можно было бы пристроить его в авроры, надеясь, что в будущем он сможет дослужиться до Главного, но Поттер имел тенденцию ломать все направленные на него планы и захотел в колдомедицину. С другой стороны, хорошо, что не в политику, хотя Гриффиндор подразумевает те качества, которые в высшем обществе будут не нужны.

– Так. М-м-м. Скиньте воспоминания, пожалуйста, о внешности, – руководила Алиса. – Если честно, с кем-то я еще не работала, так что если что – спрашивайте.

«Никогда не брала «балласта». Бедная Цван, как она со мной мучалась», – думала Аддерсон спустя два часа.

Рид оказался на редкость внимательным слушателем и отличным учеником, но Алиса привыкла работать в тишине и спокойствии. Ощущение, когда за тобой следят, как за тараканом, не самое приятное и заставляло нервничать и чувствовать себя неуютно.

Аддерсон забрала волосы в пучок, – никаких не предусмотренных рецептом ингредиентов! – натянула на себя футболку и джинсы, потому что в платье неудобно, а такая кропотливая работа, особенно в самом начале, требует тщательнейших расчетов, ошибка в которой может привести к тому, что у создания появится незапланированная пятая нога.

Уже позже, когда маленький эмбрион будет помещен в специальную капсулу с питательным раствором-зельем можно немного расслабиться и не так ревностно оберегать зародыш, хотя наблюдения и сравнения с прогнозами все равно необходимы.

Про пятую ногу, она, конечно, шутила, но Рид, кажется, впечатлился. Потом она с милой улыбкой сказала, что если совсем нуб, то от этой ноги можно избавиться радикальным способом. Жаль, что юмора никто не оценил.

– Почему химеры? – спросил он, потягиваясь: в последние четыре часа приходилось стоять, согнувшись в три погибели. – Изнуряющая и кропотливая работа.

Алиса подавила в себе желание похрустеть костями (в прямом смысле) и скучающе ответила, что ей нравится создавать что-то новое.

– Что-то? – веселясь, переспросил Рид. – не кого-то?

Алиса фыркнула, сказав, что смысл был усвоен и понятен, но все-таки да, именно кого-то.

Химер можно было создавать двумя разными методами. На самом деле каждый лепил, как хотел, но основные знали все.

Можно было строить отдельные части тела, а потом, как куклу, собирать получившееся создание, но это был вариант для «извращенцев». Можно было поступить диаметрально противоположным методом: вырастить с нуля, но требовались точные расчеты и постоянное наблюдение.

Аддерсон, собственно, так и делала.

– Откуда ты столько знаешь? Это запрещенные, действительно темные искусства. Если ты магглорожденная, то тебе негде было узнать информацию, – рассуждал Рид, держа в руках кружку с чаем.

Лаборатория была в Малфой-мэноре, но не предусматривала место отдыха, поэтому они вызвали домовиков и заказали себе чай с пирожными, чтобы желудок вспомнил, что такое еда, и трансфигурировали диван.

– У меня была наставница, – объяснила Аддерсон, смотря в кружку. – Она была стара, на момент встречи ей было двести восемьдесят четыре года, но при желании могла жить еще. Но она сказала, что устала, и решила передать знания молодому поколению.

– Она тебя украла у родителей? – сочувствующе спросил Рид, вспоминая, что там рассказывал Северус…

Аддерсон промолчала, подумав, что болтает просто поразительно много, но решила, что все время изливать душу Рару, – прямой путь в психушку.

– Нет, – помотала головой Алиса. – Она меня из приюта забрала, все официально и законно. Как опекун. Старушке доверили ребенка, потому что она использовала магию, но я не могу винить ее за испорченное детство. Мне все нравится.

Рид вспомнил, что магглы испугались магического выброса и отдали девочку в приют – распространенная, на самом деле, ситуация. А значит эта наставница (Старая Цван – вспомнил он) обучила несмышленого ребенка созданию химер. Он передернулся.

– Подожди, – нахмурился он. – Что-то не сходится. Как она заставила тебя принести Обет, если ты совершенно свободно объясняла мне непонятные моменты и спокойно при мне работала? И как тогда ТЫ будешь передавать кому-то свои знания, если не можешь о них говорить?

– Я соврала, – солнечно улыбнулась Алиса. – это был блеф чистой воды, вообще-то, но он же сработал.

Тому захотелось приложить к лицу руку или побиться головой об стену, как домовик. Его провели, как мальчишку! В Обете был пункт о непричинении вреда, вспомнил он и загрустил.

– Правда, блок на памяти все-таки стоит, – подумав, сообщила Аддерсон. – но это против легилименции.

Том хмыкнул, восстановив, как оказалось, такое хрупкое душевное равновесие, и снял вопрос о том, почему Северус не увидел талантов Аддерсон. Потом закрыл глаза, успокаиваясь. Алиса непроизвольно заметила, что в такого впечатляющего мужчину действительно есть вероятность влюбиться, но сразу же отбросила эти мысли, как отвлекающие.

– Можно вопрос? – вместе этого спросила Алиса. Том посмотрел на нее и медленно кивнул, не отводя взгляда холодных глаз. – Сколько вам лет?

Рид весело хмыкнул, заметив расплывчатую формулировку вопроса, но объяснил именно то, что хотела услышать Аддерсон.

– Двадцать восемь, – насмешливо протянул он.

Телу действительно было физически двадцать восемь, психически Том попеременно чувствовал себя то столетним стариком, то восемнадцатилетним подростком, а прожил он семьдесят семь лет, так что можно было вполне запутаться. Хотя, у него было два тела… Рид решил, что это слишком глубокие материи, и перестал думать об этом вопросе.

– Но… как? – недоуменно переспросила Аддерсон. Слитые воспоминания о змееподобной внешности и симпатичный мужчина, сидящий сейчас перед ней, никак не хотели сливаться в один образ.

– Соединив душу, тело изменилось. Магия, – саркастично произнес Рид.

– Да ну? – с хитрой мордашкой посмотрела на невозмутимого Рида Аддерсон. Скепсис в ее голосе можно было различить, не напрягаясь.

– И ритуалы, – не смущаясь, добавил Том со сдерживаемым смехом.

– Теперь верю, – удовлетворённо кивнула Алиса. – а почему именно столько лет, сэр? Я думала, что солиднее будет образ какого-нибудь мага с почетными сединами, но твердым взглядом и стальной волей.

– Ты произнесла это слишком патетично, чтобы я поверил, – со смешком проговорил Том. Аддерсон преувеличенно честно кивнула. – Чувствую себя молодым и хочу им быть. И это был не один вопрос.

– Это был один вопрос, состоящий из нескольких, – невозмутимо протянула Алиса. – при желании я могла бы уместить десяток разных по смысловой составляющей вопросов, соединив их интонацией.

Том улыбнулся, подумав о том, что Аддерсон бы ужилась на факультете.

– Почему не Слизерин? – спросил он, продолжая “обмен информацией”.

Аддерсон помолчала, обдумывая ответ.

– Я все-таки магглорожденная, – наконец, ответила она.

Атмосфера в их уютной лаборатории заметно сгустилась. Том впервые искренне подумал, что кровь не так уж и важна. У магглов смогло родиться такое чудо-химеролог Аддерсон, и он действительно начинал жалеть о том, что согласился на Обет, хотя обойти его можно было при желании и завидной изворотливости.

– А я полукровка, – в подтверждение он кивнул, заметив недоверчивый взгляд девушки. Он нарочно насмешливо протянул, подражая аристократам, чтобы вывести Алису из этого состояния полнейшего краха стереотипов. – Я могу повторить, если у тебя отключилась такая важная функция в голове как обработка поступающей в мозг информации.

– Эм… – неуверенно начала Алиса и замолкла. А потом с грустным вздохом призналась, – да, кажется, отключилась.

Рид подумал, что в него влили зелье болтливости. Про это не знал никто, кроме Дамблдора. Он решительно засунул сомнения в дальний угол: разберется позже.

– Сегодня еще чуток сделаем, – со вздохом отодвинув чай, поднялась Алиса. – А потом меньше работы будет.

– Меньше – это когда? – подозрительно спросил Рид.

– Недели две ориентировочно, – спокойно ответила Аддерсон, шевеля поясом верхних конечностей.

Том в шутку схватился за голову, но в каждой шутке, как правило, есть только доля шутки.

Алиса фыркнула: неподготовленному человеку тонны информации будет сложно усвоить сразу, но Рид ее удивил – он тщательно все запоминал, под рукой не мешался и все время шутил, правда, только в те моменты, когда точно знал, что Алиса не занята. Он имел «тяжелый» характер, но был легким в общении, как бы это парадоксально не звучало.

Впрочем, весь Том Рид состоял из парадоксов.

– Аддерсон, думаешь, красивая мордашка поможет быть выше нас? – высокомерно произнесла Паркинсон. – То, что ты спишь с Лордом, ничего не значит! Он тебя использует!

Алиса отвлеклась от книги и нечитаемым взглядом посмотрела на Панси.

– Не думала, что девушки из аристократических семей опускаются до прямых оскорблений, – размеренно произнесла она.

Теодор Нотт кивнул, глядя на краснеющую от ярости Паркинсон, но подругу не остановил. Драко Малфой был бледным, как снег, – после признания он так и не смог переборот страх перед Алисей, это ощущалось на ментальном уровне.

– А как по-другому все это понимать?! – взвизгнув, опять начала Паркинсон. – Какую-то грязнокровку допускают до Внутреннего круга!

Ее никто не останавливал.

Возможно, Паркинсон дошла до точки кипения, возможно, остальные тоже хотели узнать ответы. Но Аддерсон молчала.

– Это действительно выглядит некрасиво, – произнёс Нотт.

Аддерсон закатила глаза, картинно отложила книгу подальше и твердо посмотрела на них.

– Хорошо, допустим. Почему я должна отчитываться перед вами? Если вам не объяснил Лорд, то и я не имею права.

– Не прикрывайся его именем! – зашипела разъяренной кошкой Паркинсон, но на нее никто не обратил внимания.

– У Лорда спрашивать никто не будет, – повторил Теодор; он знал, что «старшее поколение» пыталось, но ответов не получило – Лорд только загадочно улыбался. – Но он не давал приказов не говорить об этом, оставив выбор тебе.

– И откуда ты знаешь? – мрачно спросила Алиса, борясь с желанием потереть виски – этот жест выдал бы степень усталости. – Первый вопрос тоже не снимается: почему я должна отчитываться перед вами?

– Чтобы не плодить ненужных слухов, – внезапно раздался голос Малфоя, тем самым помогая Нотту не отвечать на неудобные вопросы.

– Почему ты думаешь, что эти слухи меня волнуют? – вскинув бровь, удивленно произнесла Алиса. Паркинсон, исчерпав злость, затихла.

– То есть ты не отрицаешь того, что сказала Панси? – неверующе спросил Малфой, составляя нелогичную цепочку. Нотт тоже внимательно слушал.

Алиса подумала, что вот эта мысль могла бы защитить ее от нападок со стороны, однако с именем Лорда все-таки играть не стоило.

– Я говорила, почему меня вообще должны волновать слухи, – отрезала Аддерсон, не ответив на вопрос прямо. И потом, решившись, призналась. – Я сама не знаю подоплеку действий Лорда. Но то, о чем вы думаете, я точно делать не собираюсь и не делаю сейчас. У меня тоже есть принципы.

Слизеринцы явно впечатлились: немногословная Аддерсон так подробно ответила на поставленный вопрос. Алиса мысленно выдохнула – она ничего важного им не сказала.

– Тогда почему ты ночуешь в мэноре Драко? – зло спросила Паркинсон.

Аддерсон подумала, что в Хогвартс переться в четыре часа утра как-то нехорошо. Она с Ридом работали после учебы у нее и уроков у него, затем честно шли или проверять домашнее задание, или это самое домашнее задание делать, освобождаясь часов в пять вечера; потом Алиса шла в кабинет Рида, они через камин перемещались в мэнор и сидели в лаборатории до четырех часов утра, спали три часа, пили Бодрящее зелье и бежали в школу – начинался такой же день. А Рид еще шутить успевал, когда Алиса мечтала уже не о кровати – непозволительная роскошь! – а хотя бы о диване.

А вот сейчас Малфой собрал их в Тайный Кружок имени Тома Рида в одном из заброшенных классов, где они иногда дуэлировали по настоянию того же Рида (везде он!), и сейчас отдыхали. Аддерсон медитировала, смотря в книгу (в последнее время она медитировала каждую свободную минуту), как тут остальные члены их милого душевного кружка изволили бунтовать.

Она спит с Ридом? Разве что в прямом смысле: после такого двенадцатичасового курса работы она бы и с Малфоем заснула, несмотря на то что несколько раз пила зелья Бодрости, Внимания и Концентрации. Но нет, «Лорд», как прозвали его Малфой и его компания, каждый раз просит домовиков мэнора разнести их по комнатам в этом же мэноре, после чего у Алисы хватает сил только доползти до кровати, не оценив ее величие и роскошность.

– Голем… – пораженный собственной догадкой прошептал Нотт.

– Бинго, – тихо бросила Алиса, окончательно почувствовав себя разбитой.

«Это просто потребности тела, – повторяла Алиса каждый день. – Кому как не мне это знать?»

Паркинсон что-то пыталась сказать, но, увидев выражение лица Малфоя, быстро передумала. Малфой приказал им расходиться.

До пяти оставалось ещё два часа, но нужно было сделать уроки. Теодор Нотт проводил силуэт Алисы странным взглядом.

Том Рид сделал точно это же. Он пришел простимулировать ребят, показать свою заинтересованность, мотивировать, если потребуется, но решил затаиться: тут шел интересный диалог. Можно было выйти в самый неподходящий момент, улыбнуться, посмотрев на ошарашенные лица детей, но.. он не стал: захотелось понять, что сделает Аддерсон в такой нетипичной ситуации.

Аддерсон выпуталась с достоинством королевы, только моську не скорчила. Рид, изучив более-менее ее повадки, понял, что она неприятно поражена услышанным, но другие на ее лице увидели только равнодушную маску. Том даже оскорбился в лучших чувствах, но потом потряс головой, чтобы отогнать ненужные чувства.

С Паркинсон нужно будет поговорить. Не о вопросах доверия, нет; причин Том не мог объяснить и себе, потому – отмалчивался. О достоинстве и самообладании. В конце концов Аддерсон, грязнокровка по сути, правильно заметила, что если ты аристократических кровей, то должен вести себя согласно своему статусу.

Тео Нотт подает большие надежды уже сейчас; черноволосый, высокой и худой, почти хрупкий, болезненный в детстве, – сейчас он имел твердые принципы и железную выдержку. И разделял идеи Тома, что было несомненным плюсом.

Адекватный, имееющий гибкий и подстраивающийся под обстоятельства разум, он был бы отличным дополнением к Аддерсон, хотя Том не понял, когда успел об этом подумать. Ну а что – они были бы красивой парой: черное и белое, игра на контрастах, но оба холодные и замкнутые.