Текст книги "Военная хитрость (СИ)"

Автор книги: Пайсано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

It turned out that the sweet-talking, tattoo—

sporting pikey was a gypsy bare-knuckle

boxing champion. Which makes him harder

than a coffin nail.

Snatch

Отряд короля Роберта, утяжеленный громадной каретой королевы, тащился по северным просторам уже который час, но вместо вскоре ожидаемого Винтерфелла их все гуще окутывал странный туман, сквозь который еще можно было различить чистое голубое небо. Многие спутники короля, особенно относящиеся к его свите, а не к боевым рыцарям, на третий час путешествия в тумане изрядно струхнули и начали припоминать, про себя и шепотом, различные страшные истории, ходящие на юге про северные края, но король сохранял спокойствие.

– Да это просто Нед там раскумаривается, – возразил король через плечо, когда ему пришлось прослушать вместе со всей замеревшей в ужасе свитой сущую несуразицу про северного лорда, который уморил голодом собственную жену, а своему пленнику отрезал пальцы через один. – Сэр Джордж, не трепись, ты как начнешь врать, так не знаешь, когда и закончишь. Тороса и лорда Берика ко мне!

– Винтерфелл стоит на горячих источниках, там даже зимой особо топить не надо, – наконец пояснил бывавший уже в этих краях король, когда его любимцы с ним поравнялись. – Вчера подморозило, а сегодня ветер на нас, поэтому нам весь туман от них и достался. И, вроде, я уже начинаю чуять, что крепость-то близко.

– Верно, – подтвердил Торос из Мира, бывший жрец и страстный охотник, прекрасно ориентирующийся в лесу и в степи и как нельзя лучше подходивший в разведку или в главари партизанского отряда. – На обед у них сегодня козлятина.

– А курицы нет? – осведомился Сандор Клигейн.

– Клигейн, ты какого хрена тут делаешь? – удивился Торос, которого неизменно поражала способность Сандора оказываться рядом, чуть только речь заходила о еде или о выпивке.

– Пусть будет, – одобрил король наличие Клигейна. – Значит, так, герои: раз мы с подветренной стороны, а они не высылают разъезды, то обматывайте коням ноги мешками, и поехали их там взбодрим.

– И карету с королевой не забудьте, – в сердцах проговорил король, обернувшись на свой остановившийся отряд и заслышав приглушенные возмущения Серсеи, которая уже требовала от кого-то доклада о том, по какому поводу задержка. – Покатим ее с собой, куда ж мы без кареты-то. Клигейн, обмотай ее коням ноги. Берик, зови Транта, посадим его за кучера. Он дурной, ему что прикажешь, то он и сделает.

Но королеву на этот раз миновала беда, потому что Клигейн и Дондаррион даже не успели отъехать от короля, как перед ногами королевского коня о дорогу звякнула стрела.

– Ни фига себе! – с затаенной радостью в голосе возмутился король, сдержав коня твердой рукой. – Это кто там офигел?

– Мой отец тоже всегда говорит, что тот, кто не высылает вперед разъезды, сам себе злобный клоун, – отозвался крепкий юноша, появляясь из тумана сбоку от дороги, и вслед за ним на дорогу выехали ладные солдаты Старков, одетые по-походному.

– Вот уж встретили так встретили, северяне, – с удовольствием сказал король, у которого при виде одетых по-походному солдат ностальгически затуманились глаза. – Иди-ка сюда, молодой Старк, что это ты брюнетистый-то такой? Писали ж, что в рыжину.

Королеве Серсее заранее не нравился Эддард Старк, о котором на юге было не слышно с последней войны, а теперь оказалось, что именно его, а не ее брата, Роберт собирается назначить десницей после смерти лорда Аррена. По придворным слухам королева представляла себе Старка как принципиального и щепетильного, но простоватого рыцаря, подобного сэру Вардису Игену, приезжавшего однажды к Аррену из Долины и гордившегося тем, что по дороге он вышел сражаться с разбойниками в полном рыцарском облачении, быстро запыхался и был ими после этого жестоко избит и обобран. Придворные рыцари находили, что сэр Вардис в этом эпизоде был рыцарственен и благороден, а разбойники как раз наоборот, и это доставляло сэру Вардису такое удовольствие, что он повторял свою историю всем и каждому, пока лорд Аррен не вызвал его к себе и не устроил ему выволочку за головотяпство и потерю боевой бдительности. «Если ты не прекратишь это чистоплюйство, – гремел на весь замок лорд Аррен, в котором всегда было удивительно много энергии для человека его возраста, – ты рано или поздно станешь мертвым рыцарем. И тогда ты окажешься по ноздри в дерьме, потому что моим рыцарям запрещено умирать без разрешения!»

Воспитанный лордом Арреном, выживший в гражданской войне и уже пятнадцать лет правивший суровым Севером лорд Эддард оказался совсем не таким, каким он представлялся понаслышке королеве, и поэтому вместо трогательной коленопреклоненной семьи королевский отряд на широком дворе Винтерфелла встретила северная фаланга, постепенно переходящая под руководством Старка на манипулярное построение.

– Щиты к ноге! – рявкнул с правого фланга патлатый с проседью капитан. – Смирно!

Только когда капитан пошел вперед, прямо к спешившемуся королю, Серсея догадалась, что это и есть бывший повстанческий генерал Эддард Старк, и ей стали припоминаться уже другие истории: о том, что Старк лично казнит всех преступников, и о том, что его жена, вспыльчивая и несдержанная Кейтилин Талли, уже пятнадцать лет терпит в своем доме бастарда Старка, происхождение которого Старк никому не соизволил объяснить. Серсея представила себя на месте Кейтилин, и ей в первый раз пришло в голову, что лорд Старк суров и грозен характером.

Старк тем временем подошел к королю и непочтительно стукнул его костяшками пальцев по панцирю на животе.

– Надо, чтобы не гудел, – негромко, но отчетливо сказал Старк. – Надо, чтобы звенел.

– Надо, чтобы блестел! – тут же возразил король, и боевые товарищи Роб и Нед дружно заржали над своей любимой похабной историей про боцмана.

Сбитые с толку герольды, увидев, что король и его будущий десница братски обнялись, вострубили в трубы, но тут же запнулись и пустили петуха, потому что фаланга Старков тоже начала выражать свое одобрение происходящему лязгом мечей об щиты.

– Орлы! – воскликнул король, которому давно обрыдли герольды и которому лязг мечей с юности казался самой прекрасной музыкой. – Выдать орлам половину вина из обоза!

– Да здравствует король! – стройным хором рявкнула фаланга Старков и, дождавшись знака лорда Эддарда, потянулась к королевскому обозу небольшими группами.

– С семьей-то познакомишь? – спросил Эддарда король, любуясь произведенным своим приказом бардаком и с некоторым злорадством отмечая, что королеву, высунувшуюся на ступени кареты, пара солдат чуть не смела щитами. – С Роббом я уже познакомился. Кстати, спросить хотел – дочку твою кто воспитывал, ты или бабы?

– Я, – коротко ответил Старк.

Королева Серсея ожидала от своего непутевого супруга любых выходок, включая визита в семейный склеп Старков, чтобы повздыхать над прахом погибшей возлюбленной, к которой Серсея по-прежнему короля ревновала, не умея понять, что у короля за его бурную жизнь было достаточно баб, и в семье ему не хватает верного друга. Но в своей непутевости прибывший в Винтерфелл король превзошел самого себя и, вернувшись вместе со Старком после недолгой отлучки, вместо приветственного пира изволил напиваться на дворе вместе с солдатами и латниками Старков. Серсея напрасно прождала короля в главном зале Винтерфелла, куда уже к вечеру незнакомый ей старый рыцарь принес известие, что пир откладывается до завтра, и даже в своих покоях королеве не было успокоения, потому что под окнами пьянствовал и буянил король, завоевывая простые солдатские сердца своей силищей и сноровкой в рукопашном бое.

Атаман Баратеон

Встанет завтра затемно,

внезапно рявкнула сотня глоток, лишь только королеве удалось уснуть,

И пойдет махать руками,

И пойдет махать ногами

Атаман Баратеон!

К своему счастью, королева в этот момент не видела, как пьяный король, встав на винную бочку, дирижирует солдатским хором, но прекрасно слышала его могучий голос и неподобающие слова совсем не рыцарственной песни, в которой венценосная особа, к своему вящему удовольствию, представала буяном и лихим человеком.

Если зазеваешься –

Челюстью подавишься.

Будешь знать, как попадаться,

Если вышел прогуляться

Атаман Баратеон! **

На следующее утро атаман Баратеон действительно встал затемно и убыл вместе со Старком и своими новыми приятелями на охоту, с которой вернулся хоть и с хорошей добычей, но неожиданно быстро. У королевской кольчуги был разорван ворот, а лорд Старк избегал поворачиваться корпусом направо, а поворачиваясь, всякий раз немного морщился. Как вскоре разнесла по Винтерфеллу молва, на охоте Эддард Старк был произведен в десницы короля, и король с новоиспеченным десницей даже изволили обсуждать государственные дела, описывая их сочным матом, но потом Старку не понравилась шуточка про то, что король жрет, а десница подтирает задницу, и друзья имели короткую, но энергичную беседу.

К неудовольствию Серсеи, которая была не склонна прощать обиды, особенно те из них, которые задевали ее гордость и титул, Нед и Роберт довольно быстро забыли о своей размолвке, и уже за торжественным ужином совершенно неторжественно нажирались любимым королевским вином, в попрание этикета прогнав виночерпия и подливая друг другу. И даже приход менестреля не оправдал надежд Серсеи на достойное и королевское продолжение ужина, потому что вместо менестреля между составленными скобкой столами вырос боевой молодец в дубленой коже и с коротким мечом на поясе.

– Ну какой же это менестрель, Нед, – возразил король, окинув молодца наметанным глазом полководца. – Это фалангит.

– Так точно, ваше величество! – откликнулся северный менестрель. – Оно так получилось, что у Фреев семья-то большая, – менестрель глянул на Эддарда, который кивком головы позволил ему продолжать, – у Фреев, говорю, большая семья-то, нескольких месяцев не проходит, как старый Фрей опять пишет, мол, пожалуйте, соседи, на свадебку. А Фрей-то старый скупенек, вот у него вместо музыкантов да певцов одни солдаты. Так оно и получалось, что как наши пойдут к нему на свадьбу, так им там по шеям и накладут.

– Нарушают, значит, Фреи законы гостеприимства? – строго сказал хмельной король, которому во хмелю частенько хотелось подраться, для чего и к Фреям съездить не крюк.

– Да так оно вроде не скажешь, какая же свадьба без драки-то, – ответил менестрель, и боевой король Роберт глянул на него с одобрением, а королева Серсея сердито глянула на своего непутевого супруга. – Но только драться у Фрея музыканты очень мастера, а Фрей еще потом пишет вот лорду Эддарду: «Спасибо, соседушка, прекрасная свадьба получилась». Лорд Эддард вот несколько лет тому и осерчал. «Ах, – говорит, – прекрасная? Ну так будет у тебя теперь морда красная!» И всех, кто у нас драться охоч, разом в менестрели и записал. Так теперь мы к Фреям на свадьбы ходим с оркестром, и лупим там фреевских как сидорову козу.

– Эх! – с удовольствием сказал король, которому байки про молодецкую удаль и мордобитие были всегда по душе, а завывания менестрелей про турнирные подвиги давно уже встали поперек горла. – Ну а петь-то ты, удалой мой менестрель, умеешь?

– Это мы завсегда! – с готовностью откликнулся менестрель, но королеве Серсее снова не повезло, потому что ни услаждающей слух лютни, ни возвышающих душу баллад у северного менестреля-фалангита не нашлось.

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить,

С нашим атаманом любо голову сложить…

густым и могучим голосом завел менестрель, и Роберт, вновь почувствовав себя атаманом Баратеоном, стряхнул с себя хмель и приосанился, хотя на самом деле эта песня всегда была обращена к главе дома Старков, вместе с которым солдаты Севера отважно шли на смерть.

Неожиданно для королевы Серсеи, не знакомой с северными обычаями, песню поддержали северные латники, сидевшие вокруг короля и своего лорда, и от дверей им откликнулись простые стражники, многие из которых певали эту песню вместе со своими командирами в ночь перед боем. Северные женщины, быстро поняв, что смотреть им здесь больше не на что, тихо ушли из-за стола, а Серсея, привыкшая покидать пиршественный зал с церемониями, услышала в этот вечер и про то, «когда мы были на войне», которую хмельной король пропел с особым смаком, нажимая на то, «как ты все время мне лгала», да так, что у Серсеи по спине пробежал холодок, и про то, как «молодка черноброва подковала мне коня», которую король спел, светлея лицом и вспоминая молодость и Долину. Серсея догадалась уйти только тогда, когда была спета песня про черного ворона и перебратавшиеся с королем северные латники, чье число все прибывало за счет окрестностей Винтерфелла, пораспахивали окна и начали палить из арбалетов по воронам.

– Ты добыыычииии не дождё-оооошься, – выводил Хранитель Севера, целясь в особенно наглого и не симпатичного ему ворона, когда Серсея в гневе покидала Большой зал. – Черный воооорон, ешкин кот!

Последние слова должны были означать, что по ворону Старк промазал, но не глянувшийся ему ворон в этот момент крепко задумался о том, не стоит ли ему не только наблюдать за юным дарованием Браном Старком и показывать ему интересные сны, а еще и беречь его как зеницу ока, чтобы не прогневать не в меру грозного родителя Брана, вполне способного достать из-под земли.

Несмотря на жару в своих покоях, которые еще дополнительно протопили по северному обычаю, королева Серсея распорядилась наглухо запереть все окна, но и это не спасло ее от выслушивания в исполнении высыпавших на двор пьяных латников самой краткой повести о недавней гражданской войне.

Опа, опа, река нам не преграда!

ревел под окнами Серсеи пьяный хор, оглушительно топая ногами.

Роберт Рейгара уёб – так тому и надо!

Комментарий к I

** Оригинал песни про атамана Баратеона можно прослушать здесь: https://youtu.be/e4kCUeGx1Ho

========== II ==========

Put a lid on her, Turkish, before she gets bitten!

Snatch

Лорд Эддард Старк, прокутивший с королем всю неделю его развеселого пребывания в Винтерфелле, в день отъезда был трезв, собран и суров. С самого утра он затворился в своих покоях, и первым потребовал туда своего сына, остающегося в Винтерфелле.

– Ваш знаменосец явился для несения службы! – молодцевато доложил Робб с порога, потому что ему была еще внове военная стезя.

– Является черт во сне, – привычно поправил Старк. – Брось пока. Как уеду, собери лордов – времена неспокойные, надо вам познакомиться. Амбер обязательно начнет бычить – бей в морду сразу. Он, конечно, тебе наваляет, но зауважает. С Болтоном сложней – пока ты в силе, лучшего вассала не найти. Любое дело можно поручить, если приказ выполним – он справится. Но если он в тебе усомнится, не поворачивайся к нему спиной. Самый верный человек – леди Мормонт, если будет война – не отпускай ее от себя, словно она твоя возлюбленная.

– Будет война? – переспросил Робб и даже весь насторожился как боевой скакун.

– Нет, – отрезал лорд Эддард. – Это мое дело. А тебе дело вот: три письма, – лорд Эддард протянул сыну три запечатанных письма. – Пусть Джон съездит на Стену, вреда не будет. Только воронам и Бена будет много, так что пару месяцев спустя пошлешь ему первое письмо. Как подойдет ему срок принимать присягу дозорного – за неделю пришлешь ему второе. А если не вернется, через пару месяцев пошлешь ему третье. Если же, вернувшись, он расскажет тебе про Иных – дай ему людей и пусть едет к Станнису на Драконий камень, Станнис будет знать, что делать.

– Иных не существует, отец, – пожал плечами Робб и наткнулся на строгий и внимательный взгляд лорда Старка.

– Сын, война не прощает одного: если ты недооценил опасность, – поделился боевым опытом Эддард Старк. – Если разведка доложила, что в окрестностях воняет серой, ты обязан готовить ладан. И кстати еще запомни: Фреям верить – себя не уважать.

Всю поездку до Королевской Гавани Серсея следила за Недом и Робом, которые словно бы помолодели в обществе друг друга, и порой ей казалось, что она ревнует своего мужа к его верному другу, с которым вспыльчивый и самолюбивый король даже не может поссориться. Серсея искренне желала, чтобы король и его опасный и жесткий десница поскорее разругались и место десницы снова стало бы свободным, но, когда словно по ее желанию король и десница разругались, от этого совсем не стало легче.

Принц Джоффри, укушенный волчицей Арьи, валялся в покоях сэра Дарри, Арья пропадала неизвестно где, люди и Ланнистеров, и Старков искали и Арью, и ее волчицу, а лорд Старк ходил мрачный и злой уже третий день, когда Серсея, почти не скрывая своего удовольствия, вошла в главную залу замка Дарри. Вдоль стен выстроились люди Ланнистеров, а перед их только что прибывшими товарищами, грязная и оборванная, стояла Арья Старк, волчонок, озиравшийся вокруг сердитыми глазами. Прежде чем король Роберт, тяжело ступая, опустился со вздохом в кресло хозяина замка, Серсея уже села рядом и приготовилась вершить суд – чему помешало появление разъяренного Старка, сопровождаемого своей грохочущей по камням фалангой.

– Что это здесь за дела? – взревел Старк, указывая мечом на отряд, доставивший Арью в замок. – Прочь от моей дочери, сволочь!

Солдаты Ланнистеров нерешительно отступили в стороны, и Арья, схваченная твердой отцовской рукой, быстро исчезла за спинами фалангитов.

– Что вы себе позволяете, Старк! – воскликнула Серсея и столкнулась глазами с бешеными глазами Эддарда Старка.

– Ты кто такая? – угрожающе спросил Старк, и Серсее показалось, что сейчас он разрубит ее пополам, как в войну, говорят, разрубил у Трезубца двух братьев сэра Дарри своим огромным мечом.

– Нед, тихо, – вмешался король, которому тоже пришло в голову, что у Старка Серсея допляшется куда быстрее, чем у него – и не до оплеухи, а совсем. – Видишь же, разобраться надо.

– Надо разобраться, – согласился Старк, и по его голосу было слышно, что он еще не закончил бушевать. – Давай разберемся: по какому праву ты тут уселся судить моих людей?

– Ты не на своей земле, Нед, – сердито ответил король, который уже отвык от того, чтобы ему противоречили и бросали вызов.

– Я на земле своего тестя, – резко ответил Старк. – Съездим к нему, он рассудит. И ты знаешь, что я прав.

– Борзый ты стал какой, – с неудовольствием сказал король, который, в отличие от Серсеи, прекрасно знал, что вассалы Старка – не его вассалы, и единственный способ разобрать дело путем, не выйдя перед всем Вестеросом невеждой и самодуром, – действительно, тащиться за третейским судом к верховному лорду, в землях которого все и случилось.

– Роберт, я хочу, чтобы девчонку наказали, а волчицу убили, – твердо сказала Серсея, чувствуя, что король собирается пойти на попятную, и тут действительно разразилась гроза.

– Уйми ее, Роб, – в бешенстве произнес Старк. – Уйми ее, а то ты овдовеешь.

– Лорд Старк, – предупреждающе сказал сэр Барристан, шагнув вперед и положив руку на меч.

– Вот что, Нед, – в сердцах сказал король, поднимаясь с места. – Надо поговорить.

– Ну так пойдем выйдем, – предложил Старк.

– Даже так? – удивился король и смерил Старка злым взглядом.

– Даже так, – подтвердил Старк.

Небывалый еще поединок короля и его десницы не стали откладывать на другой день, но подготовка его затянулась, и уже облаченного в доспехи Эддарда Старка посетил сэр Барристан, с предложением решить дело миром в связи с небольшой королевской проблемой. Эддард Старк выслушал сэра Барристана и решительным шагом направился к шатру короля.

– А, приходил к тебе Барристан? – поприветствовал друга ленивый и добродушный король, который в силу своего легкого нрава не принял близко к сердцу ни ран принца, ни бед Арьи, ни только что случившейся ссоры. – Объяснил тебе, что мы затеяли немыслимое дело? Ладно уж, черт с тобой, извиняйся давай.

– Барристан сказал мне, что ты не можешь влезть в свои доспехи, – ответил мрачный Эддард. – Иди сюда, помогу. А потом не обижайся, я тебе кровь пущу все-таки. Допизделся ты, Баратеон.

– Это я-то? – удивился король, с которым даже Джон Аррен давно так не разговаривал.

– А что, я, что ли? – возразил Эддард. – Кто сказал: «хочу, чтобы девчонку наказали»?

– Это ж Серсея, – ответил король, почувствовав облегчение от того, что это не он виноват в том, что его старый друг всерьез собрался с ним рубиться.

– Ну а кто за твою бабу будет отвечать? – резонно спросил Эддард. – Тайвин? Или мне ее саму на поединок вызвать?

– Так ты попробуй ее заткни, – пожаловался король, которому неожиданно пришло в голову простое объяснение того, почему он всегда легко сходился с людьми, неизменно попадавшими под власть его обаяния, но ни народ, ни знать его так и не полюбили за все пятнадцать лет его царствования. – Черт меня возьми, это что же – она самодурствует и с людьми собачится, а на меня все пеняют?

– И не она одна, – уже более мирно заметил Старк, который всегда придерживался мнения, что порядочный человек, задумавшийся над своими ошибками, в них так или иначе раскается, а повинную голову меч не сечет. – Что она там вообще сегодня делала? В Малом совете ее, надеюсь, еще пока нет?

– В Малом совете нет, – пробормотал король, который задумался над своей монаршей ответственностью настолько сильно, что у него проступил пот на лбу.

– Ну и черта она лезет в твои дела? – гнул свое упрямый Старк. – Она кто – министр? Или она судья?

– Заноза она в заднице, – проворчал король. – Ты себе не представляешь, Нед…

В результате на небывалый поединок король и десница вышли из одного шатра, ударили на наскоро подготовленном поле мечом о меч, и король объявил первое решение своего нового царствования.

– Мы тут посоветовались и решили, – громовым командирским голосом произнес король перед пораженной толпой. – Обе волчицы отправляются от греха в Винтерфелл. Одной волчицы нет – кто потерял, тот и будет искать. На поиски отправятся Арья Старк и принц Джоффри. Сопровождающих им выберу сам. Кто не согласен – пусть подойдет к Старку, Старк его зарубит на хер.

– Ваше величество, – неожиданно сказала Санса, отважно выходя на поле для поединка. – Позвольте мне сопровождать принца и мою сестру.

– А как же, – согласился король, с удовольствием вглядываясь в лицо Сансы и находя в ней заметные только ему милые черты.

========== III ==========

If you ladies leave my island, you will be

a weapon. You will be a minister of death

praying for war.

Full Metal Jacket

Санса Старк была настоящей маленькой леди: она умела одеваться, умела держать себя в свете, и обладала немалым терпением, позволявшим ей добиться совершенства в женских искусствах типа вышивки. Но Арья, которая часто с сестрой ссорилась и порой даже дралась, знала, что у Сансы есть и другое лицо: лицо суровой северной принцессы, которая в одиннадцать лет выдрессировала дикую волчицу так, что волчица стала очень послушной и даже ласковой. Это лицо Арье нравилось куда больше, и частенько она нарочно вызывала сестру на ссору, чтобы вместо учтивой маски светской дамы увидеть растрепанные огненные волосы и холодные голубые глаза.

Впрочем, после случая с принцем и волчицей Арья досадовала на сестру по-настоящему, потому что полагала, что по отцовским заветам им следовало бы у Трезубца дружно и по-сестрински вздуть заносчивого, но трусливого принца, а можно даже немного попинать его ногами. Или дать ему молотком по голове, по примеру папиного друга Роберта, который раньше в районе Трезубца с принцами бывал крут.

– Очень ты там нужна, – резко сказала Арья об исполнившемся желании Сансы присоединиться к поискам волчицы, когда сестра вернулась в их шатер. – Без тебя волчицу найдем. Потащилась за своим красавчиком.

Санса спокойно повернулась к сестре, и Арья снова увидела свое любимое лицо сестры, стиснутые губы и ледяные глаза.

– Королева хотела казнить мою волчицу, – тихо сказала Санса. – А принц отказался ее отговорить. Это моя волчица, никто не должен ей распоряжаться.

– Значит, Север помнит? – с радостью сказала Арья, у которой сразу прошла обида и загорелся охотничий азарт.

– Север помнит, – подтвердила Санса.

– Иди сюда, – предложила Арья, плюхаясь на постель. – Надо бы списочек составить, кто у нас в этот раз огребет.

Сансу воспитывали мать и благонравная септа Мордейн, но иногда отец тоже вспоминал о ней и незаметно брал ее воспитание в свои руки. Понятия о воспитании аристократических девушек у повстанческого генерала Старка были своеобразные, и вместо прогулок по саду Санса гуляла с отцом по крепостной стене и проверяла караулы, потому что Эддард Старк полагал, что жена лорда, оставшись в замке одна, должна уметь организовать его оборону. Эддард подхватывал дочь своими крепкими руками, ставил ее в бойницу и показывал ей, как уничтожать катапульты и где должны стоять чаны с кипящей смолой, а где поставить арбалетчиков.

– А Бран опять лазает, ворона его заклюй, – добродушно ворчал Эддард, когда Санса бесшумно подкрадывалась к караулу и, вернувшись, верно докладывала отцу, по уставу стоят часовые или не по уставу.

– Где? – спрашивала Санса, озираясь вокруг себя.

– Ты что, действительно не видишь? – удивлялся отец. – Как это вообще возможно, идти по крепостной стене и не видеть, что у тебя происходит в замке?

– Да где он? – переспрашивала Санса, вглядываясь в мешанину крыш.

– Что значит где? – начинал сердиться Эддард. – Ну подумай, как бы ты сама лезла, если бы тебе надо было незаметно пробраться в замок или из него сбежать.

Санса думала, но придумать ничего не могла, и отец, показав ей далекую фигурку Брана, садился рядом с ней на край стены, свесив вниз ноги, и начинал объяснять.

– Здесь можно пройти только по коньку, потому что водосток обязательно обвалится, – методично прокладывал воображаемый путь Эддард, сопровождая это движением руки. – Конек не видно из обоих дворов, только из галереи вон там. А здесь лучше идти наверх, хотя придется подтягиваться – но внизу у хорошего лорда обязательно стоят посты и эту сторону просматривают.

– Чему вас только учат, – вздыхал Эддард, добившись от дочери точного построения другого маршрута. – Попадешь, не приведи боги, в заложники, это ж добра не напасешься тебя выкупать. Погоди, ты же брала из библиотеки эту, как ее, где кто-то с принцем Деймоном сбегал.

При упоминании фривольной истории принца Деймона Санса немного краснела и понимала, что отцу известно намного больше о происходящем в замке, чем можно было подумать.

– Леди Алисента вышла к принцу на балкон, – наконец выговаривала Санса, поняв, что отец не собирается ругать ее за выбор чтения.

– Вот уж балкон обычно откуда только не просматривается, – ворчал боевой генерал Старк, которого на пятнадцатом году законного брака мало интересовали другие подробности любовных историй. – Кто только такие книги пишет, на черта этих дуралеев грамоте учили. Погоди, я разберусь, что там вам септа читать дает.

– Про Деймона это не она дала, – еще гуще краснея, бормотала Санса.

– Да уж я понимаю, – усмехался Эддард, и спустя неделю сдерживал свое обещание, неожиданно появляясь в дочкиных комнатах с книгой по геральдике.

– Что знаешь об этом гербе? – спрашивал Эддард словно на допросе и указывал на герб со скрещенными ржавыми топорами.

– Это герб Дастинов, лордов Барроутона, бывших королей Курганов, – отвечала Санса.

– Отлично, – хвалил ее отец, совсем как септа Мордейн, но потом задавал неожиданный вопрос. – Сколько у Дастинов людей?

– Людей? – переспрашивала Санса.

– Латников, арбалетчиков, фаланги, – пояснял лорд Старк. – Это вообще-то твои вассалы, должна знать. Не приведи боги, придется и тебе собирать знамена.

– Надо бы нам завтра прогуляться, – заключал Эддард, еще немного полистав геральдическую книгу и убедившись, что его старшая дочь не знает главного, хотя знает много ерунды. – Там и расскажу.

Назавтра дружное семейство Старков действительно выезжало верхами, и возвращалось уже в сумерках. Арья ехала грязная, ободранная и довольная, набегавшись под конец дня с братьями, а у Сансы немного гудела голова от необычной дозы арифметики и рядов цифр.

– А рыцарские истории – они тоже ничего, – добродушно говорил дочерям Эддард, наклоняясь к ним с коня – сестры Старк ездили на небольших лошадках, не в стать рослому боевому коню Эддарда. – Повспоминаешь с гостем прошлое, посетуешь, что нет уже тех героев, что были в его краях когда-то, глядишь – и подновил немного сведения. Только уговор – при чужих о составе войск не болтайте, нечего никому, кроме семьи, знать, что вы знаете.

– Вы настоящий волшебник, лорд Эддард, – говорила пару недель спустя септа Мордейн, встретив Эддарда в коридоре замка. – Арья наконец-то выучила все гербы, а позавчера так хорошо поддерживала разговор с гостем из Западных земель. И даже разучила наконец балладу о сэре Сервине Зеркальном Щите, хотя и поет ее на мотив не то марша, не то, простите, «дорнийской жены». Но все же, все же!

– К каждому солдату нужно найти свой подход, – отвечал на это Эддард, который благодаря дочерям только что подтвердил некоторые свои догадки об изменениях в силах Ланнистеров, и септа Мордейн, про себя считавшая Старка солдафоном, немного свихнувшимся на военном деле после гражданской войны, незаметно закатывала глаза.

Арья любила природу и то, что на языке Первых Людей называлось трудно переводимым словом «воля», и в первый день своего похода встала рано, чтобы успеть сходить к туманной реке и посмотреть потом за отъездом королевского отряда. У реки Арья несколько раз тщетно кликнула Нимерию, а потом долго лежала на холме, вымокнув в росе, и наблюдала за тем, как выезжает на дорогу отряд и как все дальше уходят от нее стяги дома Старков. Во главе отряда, сцепившись локтями, ехали похмельные король и десница, и когда их коней скрывал высокий кустарник, их плывущие над кустарником фигуры были похожи на подвыпивших мастеровых, возвращающихся под утро с гулянки. Король и десница что-то говорили друг другу, что было не слышно ни Арье, ни едущим вслед за ними рыцарям, и только Арья понимала по виду затылка и шеи отца, что он полностью серьезен и втолковывает королю что-то важное. Когда на дорогу выехал весь королевский отряд, в конце которого пристроилась огромная карета и отряд Ланнистеров, Арья еще раз сосчитала стяги и побежала к своему шатру, чтобы проверить свою догадку о том, сколько человек послал с ними король.

У шатра Санса, в роскошном платье и c красиво расчесанными волосами, принимала Берика, называя его лорд Дондаррион и мило ему улыбаясь. Молодой и белокурый Берик, которого еще никто не называл по его молодости лордом Дондаррионом, острил, форсил и постепенно таял, как мягкий воск.