Текст книги "Искусство быть счастливой (СИ)"

Автор книги: Pauline Brunet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Замечательная идея.

Сюзанна даже почувствовала неловкость, ведь такие моменты являлись слишком непривычными для неё. Редко когда занятой архистратиг уделял ей время. Для него всегда на первом месте стояли дела Святого воинства, а потом уже дочь.

***

– Я до сих пор не могу привыкнуть, что ты живёшь с Бальтазаром. Сколько уже времени прошло, на Небесах мы это обсуждали, но всё равно. Мне не принять этого.

– Я сотню раз повторяла, что это моё решение.

Сюзанна и Михаил шли по выложенной декоративными плитами аллее, ведущей к садовой качели. Её приобрёл Бальтазар по желанию девушки.

Милтон осознавала, что рано или поздно ей нужно будет во всём сознаться. И дело касалось не только проданной души, но и отношений с ангелом. После жарких занятий любовью с Бальтазаром Сюзанна могла твёрдо и уверенно сказать, что он стал для неё идеальным мужчиной. Она влюбилась и была вполне счастлива. Но столь светлое чувство повлекло за собой слишком много проблем. Сюзанна попросту не знала, как рассказать обо всём отцу, как раскрыть секрет и поделиться сокровенной тайной. В их положение вошёл только Гавриил, а вот архистратиг… Михаил не простит, Михаил разозлится и Михаил погубит ангела, а вместе с ним и их маленький Рай. Умрёт любовь.

От одной мысли об этом, проклятое пятно, которое не доставляло дискомфорта утром, напомнило о себе противным зудом и теперь уже болью.

– Вот и дошли. Удивительно, что даже отсюда видно Эйфелеву башню. Гениальное творение Эйфеля.

– Папа, – она присела на качелю, – а чтобы ты сделал, если бы случайно узнал, что мы с Бальтазаром вместе? Ну, встречаемся и любим друг друга?

От такого неожиданного вопроса Михаил почувствовал, как у него на голове шевелятся волосы, а в жилах застыла кровь. Сам он стал бледным, как мертвец из качественного фильма про зомби.

– Это я… Просто спросила, – заметив такую реакцию, оправдалась Милтон и добавила: – К примеру.

– Я бы сказал, что ты лишилась здравого рассудка. Тогда ты меня ошарашила новостью о переезде. Да ещё к кому! К Бальтазару! И этого было достаточно.

– То есть ты бы никогда не одобрил наш союз? – Сюзанна явно занервничала, и от этого начала быстрее чесать пятно.

– Исключено. Я никогда не дал бы разрешения на этот брак, если ты об этом. Я повесил бы его, лишь бы он не приближался к тебе. Мне стало дурно, когда я представил такую ситуацию. Ты и он – немыслимо.

Михаил уселся возле дочери, от чего качеля стала сильнее раскачиваться.

– Ясно.

– Что ты там постоянно расчёсываешь?

– Комары покусали – пустяки.

Она постоянно врала. На каждый вопрос отца она отвечала ложью, и от этого становилось на душе мерзко и противно. Но открыться не рисковала – уж слишком боялась последствий апокалиптического масштаба. Михаил устроит второй Конец Света на Земле и обратит планету в прах, если узнает, как обстоят дела на самом деле.

– Помнишь, Сюзон, как ты попала в мир За-реальности? Решила исследовать неизведанное, – внезапно спросил он, расплываясь в улыбке.

Сюзанна догадалась, что архистратиг хотел сменить неприятную ему тему.

– Такое не забудешь. Тогда я обрела себе нового знакомого…

Мир За-реальности, ещё с самого его сотворения и до современности, считался самым жутким и самым опасным местом во всём Эдеме. Творец, желая обезопасить своих детей, специально создал его на окраине Небес и установил чёткую границу, которая представлялась небожителям сияющим синим порталом. Архангелам и ангелам строго-настрого запрещалось туда ходить, и за выполнением этого правила Чак следил лично. Пока, разумеется, не бросил детей. Потом Михаил, следуя заветам сбежавшего Отца, также принялся наблюдать, чтобы никто из его подчинённых не смел переходить грани дозволенного и соваться в страшную Вселенную.

Почему же таким кошмарным его считали? Да потому, что жили там ужасающие чудовища, которые обладали многочисленными лапами, крыльями, хвостами, ушами и ядовитыми шипами на огромным масштабов туловищах. Их внешний вид внушал беспредельный ужас.

– Где ты? Прятки, как и прогулка, подошли к концу, – вопрошала Наоми, блуждая по безлюдной поляне и заглядывая под каждый куст или дерево.

Она искала Сюзанну, которой пришла в голову идея поиграть в прятки на границе Рая. Девочка ещё ни разу сюда не перемещалась, поэтому и уговорила няню повести её в эту часть Небес. Наоми сопротивлялась, прекрасно осознавая, что сделает с ними двумя Михаил, если узнает, но разве можно было отказать этому умильному щенячьему взгляду маленькой девочки?

– Это уже не смешно. Твой папа меня испепелит, если ты не выйдешь сейчас из укрытия. Капризная девчонка, игра окончена. Считаю до трёх. Один, два, два с половиной…

Но ответа не последовало. Это заставило Наоми насторожиться, и она ускорилась в поисках. Теперь ангелесса, буквально, металась по поляне, словно ужаленная пчёлами Кастиила, пытаясь разыскать взбалмошного ребёнка.

Сама нефилим, таща за собой розового медведя, шла по кривой дорожке мира За-реальности и с восторгом озиралась по сторонам. Причудливые гигантские деревья, похожие на зигзаги, ядовитые фиолетовые и синие цветы с огромного размера лепестками и сотни маленьких глазок чудовищных животных, наблюдающих за ней из густых зарослей – всё это вызывало неподдельное любопытство.

Громкий рык позади заставил девочку резко остановиться. Из-за страха, сковавшего её тело в первые секунды, она выронила из рук игрушку и медленно развернулась. Прямо на неё смотрело огромное животное с густой шерстью и торчащими из-под неё колючками. Маленькие глазки чудища светились красным, а из слоноподобных ушей капали струйки бордового яда. Десять лап животного тоже не могли не впечатлять.

– А я тебя почти не боюсь, – проговорила Сюзанна, на что создание недовольно зарычало и сократило ещё больше расстояния между ними. – Успокойся, пожалуйста. Я не обижу тебя. Ты не такой злой, каким кажешься, правда?

Заметив, что пока чудище не атаковало, Сюзанна, набравшись решительности, слегка погладила его.

– Не нужно меня кушать, я совсем невкусная. Хочешь стать мне другом? Среди этих… Ангелов, у меня нет друзей, а ты… Очень хороший и совсем не злюка. Ты ищешь маму?

Лохматой лапой животное приобняло девочку и улеглось на дорогу. Теперь Сюзанна с облегчением выдохнула и даже немного расслабилась. Хотя бдительность терять было нельзя, и она это осознавала.

– Такой мягкий, как плюшевый… Можно я буду звать тебя Тедди? Меня считают ещё совсем маленькой, но я, как и ты, давно знаю, что такое одиночество и грусть. Все игрушки, которые у меня есть, Наоми и ещё две тупые няньки, плюс Ханна с Эннаэль не заменят маму. Так не бывает на свете, чтоб были без мамочки дети.

– Сюзанетта!

– Ой, кажется, нас нашёл мой папа.

Девочка вздохнула и, пыхтя, выбралась из объятий животного. К тому моменту к ней подошёл Михаил.

– Вот ты где, Сюзанна. И что ты тут делаешь, позволь узнать?

– Завожу новые знакомства, – честно ответила она, погладив одну из лап монстра. – Его зовут Тедди.

От признания архистратиг всего на миг растерялся и опешил, потом, взяв себя в руки, присел перед дочерью на корточки и спокойно сказал:

– Дочь, это плохое место для прогулок. Эти животные… Они могли тебя скушать и имени не спросить. Ещё когда я был маленьким, Отец нам запрещал сюда ходить. Даже Люцифер, который оспаривал все приказы Бога, обходил это место стороной. Ты совершенно не думаешь о последствиях. Твоё счастье и большая удача, что создание это… Ещё очень мелкое. Пройдут века, и оно достигнет размеров Эйфелевой башни и сможет уничтожить пол планеты.

– У него нет мамы, – шмыгнув носиком, ответила нефилим и опустила голову.

Вмиг распахнувшимися от удивления глазами Михаил принялся изумлённо взирать на Сюзанну. Теперь ему стал понятен её мотив. Из-за этого происшествия дочка открылась для него по-новому. Он считал её ещё ребёнком, который ничего не смыслит в жизни и который ещё слишком мал для всех взрослых проблем. Её дело играть в куклы и читать сказки. Но Сюзанна понимала абсолютно всё, помнила Анну Милтон и трагические события с ней связанные. Такое нельзя было забыть и/или простить.

– У него она есть, – услышав всхлипы, наконец-то сказал архистратиг и постарался прогнать тяжёлые мысли. Сейчас ему любыми способами нужно было упокоить дочку. – Я тебе скажу даже больше, у него их пять.

Девочка вскинула голову и, вытерев слёзы, уточнила:

– Правда? Значит, Тедди не одинок?

– Абсолютно, – Михаил встал и, подняв на руки ребёнка, молвил: – А теперь идём обратно.

– И что, мне даже ничего не будет? – с детской наивностью поинтересовалась Сюзанна, обхватывая руками шею архангела. Чтобы удобнее держатся было.

– Вообще-то нужно было бы наказать за непослушание, но… Я во многом виноват сам…поэтому сегодня закрою глаза на проказу. Но если ещё раз такое повторится, – в его голосе послышались нотки строгости, – Сюзанна, пеняй на себя. Ясно?

– Ещё бы. Чего уж тут не ясного?

– Зато это один из самых запоминающихся моментов в жизни. Во всём был смысл, – с улыбкой произнесла Милтон, дополнив: – И я ничего не делала просто так. Даже если слишком рисковала.

– Только я ощутил за тебя страх, – ответил архангел. – Мир За-реальности…

Внезапно он прервал свою речь, так как услышал по ангельскому радио, что Уриил просил его срочно появиться и подписать отчёт.

– Сюзанетта, мне пора, – поднимаясь, сообщил Михаил. – Когда пожелаешь, можешь перенестись в Рай. Я всегда тебя жду.

Она кивнула, и архистратиг, щёлкнув пальцами, исчез.

Ещё минут двадцать Сюзанна качалась, наслаждаясь ароматами цветов, приятным ветром и журчанием фонтана. В некоторых моментах ей необходимо было одиночество, чтобы всё обдумать, взвесить и побыть в гармонии с самой собой.

Когда она захотела белого вина, под которое думалось намного лучше, и встала, чтобы сходить за алкоголем в погреб, голова её резко закружилась. Перед глазами всё поплыло, земля ушла из-под ног, и нефилим почувствовала, как теряет сознание.

========== Глава VII. ==========

Придя в себя, Сюзанна почувствовала страшную тяжесть в голове и высоченную температуру. Она хотела было встать, но едва приподнявшись, бессильно рухнула обратно на подушку: тело ей не повиновалось. В спальне не было никого, кто мог бы ей помочь в ту минуту.

Она лежала плашмя на постели и была не в состоянии даже думать. То проваливалась в чёрную губчатую пустоту, то выныривала назад. И тогда, с трудом подняв тяжёлые веки, она посмотрела на потолок, пока забытье снова не утащило куда-то в пропасть.

Так прошёл час, пока в спальню не вошли Гавриил и Эфраим. Вернувшись в сознание, в очередной раз, Сюзанна ощутила жгучую сухость во рту. Мозг громил сигнал жажды. Пить! Быстрее пить! Этот сигнал, как непрерывный электрический разряд, разрывал её сознание.

– Сюзанна, ты нас пугаешь, – заговорил Гавриил, присаживаясь на край кровати.

– В-воды, – еле шевеля губами, прошептала она.

Взяв из рук Рит Зиена чашку, архангел, аккуратно придерживая племяннице голову, напоил её.

– Это я тебя перенёс в кроватку. Возвращаюсь, значит, я за презерват… – заметив на себе насмешливый взгляд Эфраима, архангел оборвал фразу. – Ключами от машины, через сад решил пройти, а здесь ты в обмороке у качели лежишь.

– Эфраим… Пятно.

Изогнутые брови выдали его удивление.

Сюзанна, приложив немало усилий, приспустила сарафан, и взору Гавриила и Рит Зиена открылось злосчастное пятнище, похожее на экзему. Ударенный словно молнией, архангел округлил глаза, посмотрев на племянницу.

– Дежа вю, – молвил Эфраим. – Гавриил, отойди, пожалуйста.

– Да-да, конечно, – залепетал он, вскакивая с постели и уступая место лекарю. – Что это? Аллергия? Опухоль? Она же… Нефилим!

– Давай не будем выдумывать диагнозы? Ох, ты даже не представляешь, Гавриил, до чего громок зов её боли в эту минуту.

Ангел, склонившись над раной, приложил к ней ладонь, и сразу же комнату озарил приторный розовый свет. Когда свечение угасло, все взгляды обратились на пятно, которое не просто не исчезло, а стало больше.

– Что такое? – Эфраим непонимающе посмотрел на ладошку.

– Почему не получилось? – тревожно спросила Сюзанна, пытаясь перевернуться на бок.

– Если бы я знал ответ, Сьюзи…

– Дай я попробую, – предложил Гавриил.

Он осознавал, что благодати совсем чуть-чуть. Она ещё не восстановилась как следует и могла попросту не сработать – слишком большое количество Асмодей выкачал, но попытка не пытка. В их положении выбирать особо не приходилось. Поэтому архангел, приблизившись к постели больной племянницы, также положил ладонь на рану. Сразу же та издала божественное сияние, которое, спустя минуту, неожиданно пропало.

– Была, да вся вышла, – обречённо констатировал Гавриил, разочарованный тем, что благодать исчерпалась, так и не излечив девушку. – Прости, конфетка, я сделал всё, что мог. Я оказался слишком слаб.

Он уступил место Эфраиму, и тот повторил ещё дважды манипуляции, но должного результата также не достиг.

– Что-то очень сильное внутри блокирует способность исцелять. Даже мою, как Рит Зиена.

Нефилим застонала от нестерпимой боли.

– Помоги ей, братюня, – устало молвил архангел. – Она страдает. Если по-сверхъестественному не получается, то давай по-людскому.

– Я чувствую её страдания, как никто другой. Вколю сейчас болеутоляющее, но результат… Гавриил, сам видишь.

В руках Рит Зиена появился наполненный обезболивающим лекарством шприц. Сюзанна, которая начала снова проваливаться куда-то в чёрную бездну, даже не почувствовала, как Эфраим ввёл его в вену.

– Думаю, в дальнейших человеческих… действиях смысла нет, – сказал он, когда Милтон от укола окончательно погрузилась в тяжёлое забытьё. – Необходимо доложить обо всём нашему архистратигу. Может он Сьюзи спасёт, ведь его сила, как первенца Божьего, неисчерпаема. В конце концов, он её отец.

– Один Бог знает, что Михаил с нами сделает, но… Действуй, Эфраим.

***

– Ох, Сюзанетта, – обведя пальцем пятно, произнёс Михаил.

– Ты ведь спасёшь её, братюнь?

Гавриил наткнулся на хмурый взгляд невероятно ярких зелёных глаз брата.

– Попробую, – стараясь скрывать переживания за дочь, ответил тот.

Архистратигу стоило постараться, чтобы вернуть себе былые спокойствие и флегматичность.

Собравшись с мыслями, архангел принялся за исцеление. Из-под его ладоней полился золотой свет, мягко окутывая рану Сюзанны. Его способности были настолько велики, что вмиг обесточили восемь парижских округов и изменили погоду за окном. На смену голубому небу и белым облакам пришли свинцовые серые тучи, дождь стал заливать французскую столицу.

Сюзанна медленно возвращалась из того мира в мир этот. Оживала. Однако…

– Не верю, но у неё нет души, – сообщил Михаил, прерывая процесс. – Клеймо, которое я почувствовал внутри, стало доказательством.

– Выходит, это из-за него я не смог исцелить Сюзон? – предположил Эфраим, который до этого всё время молчал и только наблюдал за происходящим.

– Да, оно впитывало твои силы, причиняя Сюзанне боль. Её способности, в том числе регенерацию, клеймо тоже поглощало. Просто понимаете… Магии применялось достаточно, и оно не способно было её всю удерживать. То, что потом появилось, это не обычное пятно. Это сгусток магической энергии. Ваши способности для него были, как вода для цветка. Более того, клеймо стало настолько не контролируемым, что распознать его смогли бы только самые сильные существа: Тьма, Бог, Смерть, архангелы, при наличии полноценной благодати, не ты, Гавриил, и… Бальтазар, как хозяин души.

– Папа, он не виноват, – делая глубокие вдохи, зашептала Милтон. – Это была… Моя идея.

– Не виноват? Почему молчала всё это время?

Сюзанна на секунду закрыла глаза, а потом, томно выдохнув, вкратце рассказала всю историю. Кроме любовной, разумеется. За время признания она делала паузы, потому что чувствовала сильную слабость, боль и нехватку воздуха.

– Азартные игры, – повторил архангел, когда дочь замолчала. – Вместе с подругами ты играла в покер и сделала ставку на душу. Поэтому и переехала к Бальтазару, чтобы быть рядом с владельцем. Пазл сложился.

– Папа, я…

– Не доводи до греха, Сюзанетта! Молчи сейчас!

– Прости, – она почувствовала, как из глаз по щекам побежали слёзы.

Гавриил, шмыгнув носом, провёл руками по раскрасневшимуся лицу. Только Эфраим никак не отреагировал, потому что попросту не знал, что говорить.

***

– Что теперь будет с Бальтом? С другими участниками этой истории? – аккуратно поинтересовался Гавриил, сидя на диване и наблюдая за Михаилом, который ходил взад-вперёд по кабинету и что-то бубнил себе под нос.

На Эдем опустилась таинственная ночь.

Как только Сюзанна немного оправилась, Михаил перенёс её на Небеса. Она первой испытала на себе последствия безрассудной выходки и оказалась запертой в Зелёной зале – роскошном помещении с деревянной дверью с тоненькими вставками фигурного стекла и огромным столом, которое было украшено картинами в позолоченных рамках, камином, декоративными цветами и всякими статуэтками. У дверей стояли ангелы-стражи, а на самой комнате было наложено силовое поле, которое не давало Милтон применить любые её способности для спасения или побега.

Самого же ангела архистратиг заставил прямо в гарнизоне вернуть его дочери душу и снять клеймо. Когда Бальтазар выполнил приказ, ведь он уже и сам намеревался это сделать, Михаил бросил его в темницу. Ангел, как и Сюзанна, тоже решил не рассказывать об их отношениях, ведь Михаил в тот момент выглядел настолько злым, что слушать его даже не стал. Если бы ещё и о романе узнал… Испепелил бы подчинённого прямо в казарме. Там же, в тюрьме Небесной, оказались и Эсмеральда с Изабеллой, которые усвоили, что играть в карты – грех, и Габриэлла – все получили по заслугам.

– Что будет? – Михаил остановился у стола и, достав упаковку чёрного шоколада, который в критический момент помогал ему думать, отломил плитку. – Бальтазару грозит казнь, а девушкам… Посидят в темнице, образумятся и выйдут. Только через года три. Надеюсь, про покер они забудут.

Медового цвета глаза младшего архангела неверяще и потрясённо распахнулись, а губы жалобно дрогнули и приоткрылись, как у отзывчивого ребёнка, впервые сломавшего хрупкое крыло бабочки.

– Как казнь?

– Публично. За этот поступок он ответит по всей строгости законов Рая. Ему отрубят голову и выставят её на всеобщее обозрение.

– Бальтазара нужно наказать, как того требует Устав гарнизонной службы, но… Обезглавливание это… Радикально. Михаил, пожалуйста… Умоляю.

Гавриил находился на распутье двух дорог. Впервые всегда хитрый и ловкий Фокусник понятия не имел, как поступать. Он один знал тайну Сюзанны и Бальтазара. Новостью о казни Михаил нанёс не только ему удар, ведь ангел был его лучшим другом, но и нефилиму. С другой стороны, если бы сам Гавриил раскрыл-таки секрет любовников, то, возможно, смог бы спасти двоих.

– Братюнь, я должен тебе признаться кое-в-чём, – заговорил младший архангел, надеясь на благоразумие старшего. – Быть может, это спасёт Бальтазару жизнь, ведь ты же не хочешь, чтобы Сюзон страдала?

Архистратиг присел в кресло и, приложив пальцы к вискам, начал их массажировать.

– На сегодня хватит признаний, – ответил он. – Не хочу больше ничего слушать. Оставь меня.

– Михаил, это касается отношений твоей дочери и моего друга.

– Какое из слов в приказе «Оставь меня» тебе не понятно? Соскучился по ангельской тюрьме? По заточённым туда друзьям? Если нет – уходи. И не смей перечить.

Младший архангел, видя, в каком ужасном настроении пребывал брат, молча встал и вышел из кабинета.

Когда за ним закрылась дверь, Михаил, скрепя зубами, схватил дорогую вазу из венецианского стекла и что есть силы швырнул её в стену. Настоящие эмоции он более не мог сдерживать… по крайней мере в эту ночь.

========== Глава VIII. ==========

Бальтазар сидел на короткой бетонной лавочке и задумчивым, непривычным для него взглядом сверлил решётку напротив. Из узкого, узорчатого окна напротив его полукруглой камеры лил ослепительный солнечный свет. В широких, арочных коридорах Небесной темницы царила мёртвая тишина, не слышно было даже голосов немногочисленной стражи. Именно она, угнетающая, давила на ангела с такой силой, что он, буквально, чувствовал её цепкие пальцы, сжимающие голову.

Архистратиг продумал всё до мелочей, поэтому Эсмеральда, Изабелла и Габриэлла оказались совсем в другом крыле обширной темницы. Даже с ними ангел лишился общения.

Но больше всего его волновала Сюзанна. Что будет с ней? Как поступит Михаил? Неужели из-за его любви пострадает она? Он не может допустить этого, но… Как спасти её? Шанса сбежать из тюрьмы не представится никогда. Никому, кроме Анны Милтон, как исключение, это ещё не удавалось, и самый знаменитый её узник – Гадриэль тому прямое доказательство.

– Сюзон! Когда я встретил тебя, Купидон отложил в сторону свой лук и ебанул по мне из ракетного комплекса Б-350. Сильно так…

Шаги где-то в дальнем конце коридора заставили его прервать все мысли о дочери Михаила. Неужели прямо сейчас для них всё закончится?

Ангел встал с лавочки, подошёл к прутьям и, затаив дыхание, принялся ожидать или посетителей, или палачей.

Когда из-за поворота показалась фигура Гавриила, в окружении стражника – молодого парня лет двадцати, которая быстрым шагом направлялась к камере ангела, у Бальтазара как от сердца отлегло. Стало быть, ещё не время.

– Впускай, – приказал архангел, остановившись у камеры друга.

В руках он держал глубокий кувшин, наполненный водой.

Юноша покорно кивнул и, достав один-единственный ключ с широкими кольцами, принялся суетливо копаться в замке.

– Только недолго, – всё же опасаясь архангела, произнёс он.

– Ты мне будешь условия ставить? Мне? Брату архистратига? Сколько хочу, столько и буду.

– Но здешний распорядок…

– Да срать на него. Можешь засунуть его себе в жопу!.. Отворяй и проваливай! Или сегодня же твоя голова украсит кол на входе в это место! Кто ты такой, чтобы перечить, м? Что за дерзость? Перед тобой – сам архангел Гавриил, а не рядовой солдатик! Это такая дисциплина в армии архистратига? Совсем от рук отбились! Но я наведу порядки, не сомневайся.

– Простите, к-команду-ующий, – пропищал напуганный ангел, открывая дверь и пропуская Гавриила вперёд.

Затем обратно запер её и, не желая гневить его ещё больше, удалился на пост.

– Ну привет, – архангел вмиг сменил манеру речи, мягко спросив: – Держишься?

Бальтазар вздохнул и вернулся обратно на скамейку.

– Уже известно, что будет со мной? – он выразительными голубыми глазами взглянул на друга.

Гавриил слегка нахмурился, присев рядом.

– Вот, я тебе из сада принёс, – ответил он, протягивая Бальтазару кувшин.

Ангел медленно перевёл взгляд на сосуд и, взяв его, обречённо сказал:

– Значит, дела мои плохи.

Затем прильнул губами к нему, начиная пить прохладную воду.

Гавриил опустил глаза, искренне жалея и Бальтазара, и Сюзанну. До сих пор ему не верилось, что всё заканчивается именно так.

– Я так и не признался Михаилу, – проговорил Бальтазар, отставляя кувшин в сторону. – В последнюю нашу встречу он выглядел таким разъяренным… Кажется, я никогда не забуду эти зелёные глаза, наполненные разочарованием, гневом и болью. Он готов был сжечь меня на месте. Неуместно было бы ещё рассказывать и про отношения к его дочурке.

– Если бы ты всю эту историю не замутил… Зачем ты согласился на её предложение продать душу? Вроде ничего страшного не сделал, но… Влип конкретно. Я пытался вчера поговорить с ним, но Михаил не стал слушать. Он находился в смятении.

– Сюзанна мне ещё тогда нравилась. Ты был «мёртв», поэтому не представлял даже, насколько она… Необыкновенна, – Бальтазар, приложив голову к стене, прикрыл глаза. – Если бы её звали Семёном, я бы её всё равно любил. Она прекрасна, как бутылочка холодного пивасика в жару.

– Бальтазар, ты… Гениальный придурок.

Ангел невесело засмеялся.

– Сюзон, – запел Гавриил, – Сюзон,

Как Бальтазар сейчас страдает,

Сюзон, Сюзон,

Влюблён в тебя безумно он,

Он запутался в ваших чувствах,

Ты не видишь его печаль.

Сюзон, Сюзон,

Здесь по ночам немного грустно.

Сюзон, Сюзон,

Поверь это не просто так.

Созданье коварное эта Сюзон.

Создание слабое, какой шармон.

Созданье желанное эта Сюзон.

Ты одна только знаешь,

Всё без любви – обман.

– Напишешь эти заветные слова на моём могильном камне… – заключил ангел.

***

Что же касалось Сюзанны, то она, после возврата души и снятия клейма, стала физически чувствовать себя нормально. Только вот сердце у неё болело от переживаний за судьбу Бальтазара. Она впервые настолько сильно полюбила мужчину. Если бы была хоть мизерная возможность совершить побег из Зелёной залы, она бы без колебаний воспользовалась ею ради спасения возлюбленного. Даже если бы выходка стоила потом ей жизни. Но… Не всё было так просто. В делах, которые касались дочери, Михаил был очень предусмотрительным.

– Проклятые оковы, – хмыкнула Сюзанна, поднимая руками цепь, которая «украшала» её правую ногу и тянулась чуть ли не через всю комнату. – Я тоже люблю тебя, папаша! – иронично крикнула она.

– Внимание всем! Не говорите, что не слышали! Приказ нашего архистратига, который велено огласить! – послышалось с улицы.

– Что там происходит?

Любопытство взяло первенство, и Сюзанна подошла к окну. Из него она увидела несколько сотен ангелов, собравшихся на жасминовой поляне, и самого Рафаила с рупором в одной руке и приказом во второй. Из этого прибора ей всё было отлично слышно. Распоряжения архистратига должны были разноситься на сотни километров и вещаться почти во всех частях Небес.

– Михаил подписал указ о казни Бальтазара, которая состоится через три часа на этом самом месте! Наш архистратиг – мудр и справедлив!

Эту фразу Рафаил произнёс с такой усладой, что Сюзанне захотелось подвесить архангела на главной площади за его член. Ибо нефиг радоваться чужому горю и/или покрывать тоталитаризм.

– Как казнь? Нет-нет! – она отошла от окна и принялась мерить шагами помещение. Дальнейшие новости она игнорировала и перестала в них вникать. – Я должна помешать им! Поговорить с папой! Он… Когда узнает ещё половину правды – поймёт! Мой Бальтазар… Если с тобой что-то случится – я умру! Жить не буду! С собой покончу! Думай, Сюзон, думай! Сбежать я не могу – стража, скованная нога, заточение; силовое поле не даст применить телекинез или перемещение. Чак, помогите!

Спонтанно её внимание привлекла стоящая сверху на камине статуэтка. От удивления она приствистнула.

– Вы гениальны! – восхитилась она.

Приблизившись к камину, она схватила эту самую статуэтку и, размахнувшись, швырнула её прямиком в декоративное, фигурное стекло на двери – узкое, тонкое, но красивое. Звон цепи отразился в ушах, а осколки, которые посыпались с той стороны, заставили Самандриила отскочить.

– Мадам, что вы сделали? – ангел, придя в себя от мимолётного шока, обошёл осколки и остановился у выбитого стекла.

Сюзанна, довольная результатом, подошла поближе и сказала:

– Должна же я была привлечь внимание и как-то поговорить с тобой? Меня запрещено навещать. Смысл тарабанить в дверь? А ты знаешь, Семён, что сейчас нарушаешь правила Небес?

Альфи попытался придать своему очаровательному и слишком умильному личику строгости, но ничего не вышло.

– Что вы имеете ввиду? – на всякий случай спросил он.

Наивность и инфантильность ангела вызвали на её губах усмешку. Сразу же пришла идея – использовать эти качества юноши в корыстных целях.

– Как? – всплеснув руками, наигранно удивилась она. – Не знаешь? Ты ведь пропускаешь собрание на поляне, где все ваши. Там сам Рафаил оглашает распоряжения моего «великодушного», «либерального» и «демократичного» отца.

– Я знаю про сборы, но мне поручено охранять вас.

– Конечно, Сёма. Только ответь: куда делся твой более старший и опытный напарник? Стражников два в охране, а ты один-одинёшенек.

Он минуту раздумывал, окинув Милтон по-детски наивным взглядом. Потом уточнил:

– Кастиил? Он отлучился по важному делу Захарии.

– Не-а, милашка, он пошёл к Рафаилу, оставив тебя меня стеречь. Только… Ему-то ничего не будет, а тебе влетит по самую кепку за неявку на собрание.

Юнец в театральную постановку поверил и задрожал, как осиновый лист. Слова застревали у него в горле, но ему удалось справиться с собой, и он задал вопрос:

– Меня в очередной раз накажут?

– Очень. Помнишь мыльные пузыри, а потом сбор малины под адским солнцем? Со стаканом воды на целый день? Только ты, колючие кусты и твой надзиратель, пардон, командир. Примерно такое будет, а то и хуже…

– Что же мне делать, милая Сюзанетта?

– Бежать, Сёма. Быть может, ещё успеешь. Проберёшься сквозь толпу ангелов, втиснешься промеж них и станешь слушать. Тогда Рафаил увидит, что ты явился на жасминовую поляну, и скажет, какой ты умничка – покорный и исполнительный. Или даже орден на святую грудь твою повесит.

Ангел мечтательно закатил глаза, представляя, как оглашает ему благодарность темнокожий архангел или того лучше, сам архистратиг, и награждает медалями за верное служение Небесам.

– Вы правы, милая Сюзон. Но… Роль стражника…

– Не переживай, ангелочек. Я не смогу сбежать, ведь дверь-то до сих пор закрыта, дыра слишком узкая и тонкая, а на моей ноге цепь.

– Точно, цепь. Тогда я спокоен, – Самандриил только собрался покинуть помещение, как Сюзанна его окликнула:

– А ключ отдавать кто будет? Папа Римский? Ваша смена заканчивается… Можешь не успеть. Придут новые стражники, и я передам им ключи.

– Вы второй раз проявили гениальность, – вынув из кармана красно-белой полосатой униформы работника фаст-фуда связку ключей, Альфи протянул их нефилиму со словами: – Только не потеряйте.

– Конечно, Сёма! За Родину! За Сталина! В смысле, за Михаила!

– Да! Небеса! Родина! Михаил! – воодушевлённо воскликнул он и помчался со всех ног к своим собратьям по службе.

Милтон, когда перестала его видеть, бросила короткое «Идиоты» и принялась быстро расстёгивать замок на цепи.

– За свою любовь нужно хвататься так, как цепляется засохшая гречка за дно тарелки, – философски закончила она.

========== Глава IX. ==========

Сюзанна молнией пролетела по коридору резиденции Михаила и, заметив ангелов-стражников, которые стояли у дверей кабинета архистратига, коротко приказала:

– Прочь с дороги!

Ангелы обменялись между собой вопросительными взглядами, и один из них, тот, что пониже и посмелее, ответил:

– Простите, мадам, но… Архистратиг занят. Он приказал никого не впускать к нему, потому что хочет побыть в одиночестве.

– Мне плевать. У меня сейчас настолько болит душа за моего Бальтазара, что я готова обрушить эту резиденцию на ваши головы! Богом кланусь, если не пропустите, так и сделаю!