Текст книги "Второй шанс (СИ)"

Автор книги: партвейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 7

Он не знал, чего ожидал от Тома, какой реакции, но тот факт, что Трюмпер даже не поинтересовался, почему Билл так быстро ушел, страшно задевал. Парень держал телефон рядом, чтобы в случае чего не проворонить звонок, периодически посматривал в окно – ничего не менялось. Телефон молчал, в комнате Тома горел ночник.

Каулитц шатался из угла в угол и всё думал о том, что Трюмпер, в общем-то, ничего ему не должен, что их договоренность сводилась к подтягиванию парня в школе, но никак не предполагала дружбы, что он и сам не так давно об этом заявил… В голове была целая куча мыслей, и каждая из них была неправильной, не отражающей его желаний.

Ему хотелось дружить с Томом, и в этом была основная проблема, потому что Тому он, по-видимому, нафиг не вперся. И это было до болезненности обидно. Биллу словно перекрыли подачу кислорода, и теперь он задыхался от тоски.

Том не позвонил ни этим вечером, ни следующим утром. Каулитц напрасно ждал, что Трюмпер залезет в его окно спозаранку, рассядется на его кровати и будет ждать, пока Билл соберется, отпуская ернические комментарии или даже провоцируя. Этого всего не произошло. Не стояла у его дома и машина Тома.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что Трюмпер просто проводил у него время, появившееся в огромном количестве, когда Листинг свалил в Италию.

Это было противно, гнусно… Билл мог подобрать тысячу синонимов, но ни один из них не описал бы того смятения, что творилось в его душе. Когда Том кинул его в первый раз, еще в детстве, такого вроде не было, ему было много проще: он просто зарылся в мир книг и учебы. Сейчас у парня пропало желание учиться. Ему не хотелось идти в школу, не хотелось сидеть на уроках – наверняка одному!, не хотелось встречаться с одноклассниками. Почему-то казалось, что те обязательно обратят внимание на то, что Тому он больше не нужен, и будут смеяться, показывать пальцем. Не то, чтобы это слишком волновало его, но ситуация представлялась неловкой.

От переживаний Билл почувствовал себя совсем больным, его затошнило, заболел желудок. Он позвонил маме и сказал, что никак не может пойти сегодня в школу. Наверное, что-то было в его голосе такое, что заставило маму поверить ему, невзирая на то, что еще буквально вчера они с Томом прогуляли школу совершенно без причины.

Он думал, что завалится в кровать и будет спать, как убитый, но не тут-то было. В голове крутилось бесчисленное множество мыслей, не давая уснуть, заставляя открыть глаза и смотреть в одну точку, придумывать, как можно было повести себя в той или иной ситуации, чтобы Тому и в голову не пришло кинуть его.

Казалось, время ползет бесконечно, а мыслей становится только больше: к воспоминаниям присоединились выдумки никогда не озвученных разговоров, плод его больной фантазии. Что Билл сделал бы сейчас, появись Том? Как повел бы себя? Наверняка продолжал бы ерничать, хотя хотелось попросить не делать так больше, не оставлять его наедине с собой.

Он представил себе подобную ситуацию, раз за разом продумывая все новые и новые варианты развития событий, и от каждого его тошнило, и от каждого становилось еще гаже, хотя казалось, что некуда. В каждом возможном варианте Билл был смешон, а Том на коне. В любом из них парень просто добивал его, говоря о том, что он слишком много себе возомнил, что ни о какой дружбе между ними не может быть и речи. В его фантазиях Том постоянно поднимал его на смех, унижал и выставлял идиотом.

Промучившись пару часов, Каулитц схватил телефон и долго смотрел на цветастую жизнерадостную заставку. Том так ни разу не позвонил и не написал смс, зря он надеялся.

Тогда Каулитц полистал редкую записную книжку и нашел один очень интересный контакт.

Ему ответили не сразу. Билл уже собирался повесить трубку, когда мелодичный женский голос произнес:

– Алло.

– Привет, Анна, это Билл, помнишь? Друг Тома, – торопливо представился он, не давая девушке времени на размышления. – Ты занята?

– Привет, Билл. Нет, не занята. Честно говоря, не думала, что ты позвонишь, – она усмехнулась и зашуршала чем-то.

– Почему? – удивился Билл. – А, впрочем, неважно. Может, посидим где-нибудь, поболтаем, выпьем кофе? Я угощаю!

Девушка мягко рассмеялась:

– Ну, только если угощаешь. Давай в том же кафе, где и в прошлый раз, через час. Успеешь?

Билл кивнул, забыв, что собеседница не видит его.

Сегодня Анна, слава богу, была не на каблуках, а в джинсах, балетках и самой обычной футболке, так что Биллу больше не пришлось сворачивать мозг на тему того, как она ноги не ломает?

Он уже был на месте, когда девушка пришла. Честно говоря, он практически не помнил, как она выглядела, поэтому был ей даже благодарен за то, что она немного задержалась: ему не пришлось подходить к девушке наугад, она сама нашла его. Отодвинув для нее стул, Билл почувствовал себя самым галантным из всех джентльменов, и едва не раздулся от гордости.

– Мне латте, – кинула девушка, и Билл кивнул официантке:

– Мне тоже. И тирамису… Два, – стушевался он, не зная, как нужно было вести себя в этой ситуации: с одной стороны, Анна уже сделала заказ и явно дала понять, что будет только кофе, с другой – вдруг она просто постеснялась заказать что-то, кроме напитка, ведь Билл пригласил ее пить кофе!

– Худой, а прожорливый, – смерила она его задумчивым взглядом.

– Я решил, что будет некрасиво, если я буду уплетать тирамису, а ты – смотреть и завидовать, – ляпнул он и покраснел: – Что-то я не то говорю, извини.

– Всё нормально, – улыбнулась девушка. – Просто будь собой.

– Если я буду собой, ты сбежишь, – фыркнул Каулитц, чувствуя, что краска никак не сходит с лица, наоборот, кажется, она залила еще и уши.

– Все так серьезно? – выгнула бровь Анна и рассмеялась. – Билл, не парься, пожалуйста, я не кусаюсь.

Официантка принесла заказ, и Каулитц придвинул тирамису девушке:

– Пирожное съешь, – попросил Билл. – А то два в меня не влезут.

– Пропала моя диета, – весело ответила Анна, и ребята рассмеялись.

Несмотря на приветливость девушки, Билл все же был крайне напряжен. Сказывалось и отсутствие опыта общения с противоположным полом, и тот факт, что Анна, по сути, была незнакомкой, и то, что мысли его были заняты совсем другими проблемами. Последнее утаить не получилось, и спустя две чашки кофе и сотню тем Анна всё же спросила:

– В чем дело? Ты как будто не здесь.

– Да, с Томом поссорился, – махнул рукой Билл. Проще было сказать так, чем объяснять, что там на деле у него произошло.

– Как умудрился?

– В смысле? – не понял Каулитц.

– Ну, Линда говорила, что вы всё время вместе проводите, что он в полнейшем экстазе от тебя, постоянно цитирует и вообще задолбал.

– От меня? – удивился Билл.

– Ты так говоришь, будто это что-то странное.

– Ну вообще-то, да. Мы не друзья с Томом, просто одноклассники, если честно.

– Поразил в самое сердце, – покачала головой Анна. – А ты не думал, что это только для тебя всё выглядит… так?

– Как?

– Ну, что вы просто одноклассники и все дела.

– Да.

– Ну, тебе виднее, конечно… но он так…

– Слушай, я не очень хочу обсуждать это всё, – поморщился Билл.

Девушка выглядела так, будто хотела что-то добавить, но не стала. Ребята допили кофе, и Каулитц полетел домой: еще немного, и мама придет с работы, а его, больного и несчастного, дома нет!

Опасения были напрасны. Уже подъезжая к дому, Билл получил сообщение, что мать задержится на встрече с какими-то бизнес-партнерами, которым именно сегодня было необходимо провести переговоры. Вечером он был предоставлен сам себе, и юноша просто слонялся из комнаты в комнату без дела, не имея возможности найти себе место.

Он хватался за телефон, но тут же откладывал его, понимая, что никак не мог пропустить звонок, но всё же на что-то надеясь, смотрел в окно, ожидая, когда у Тома зажжется свет – его не было, видимо, Трюмпер пошел в отрыв.

Почему-то вспомнился разговор с Анной, и Билл никак не мог понять, почему Линда сказала о том, что Том в полном восторге от него. Неужели им настолько не о чем было разговаривать, что Трюмпер даже эту тему затронул? Нет, вообще-то, не сходится. Есть целая куча нейтральных тем, о которых можно потрепаться.

Разговор с девушкой не шел из головы. Каулитц ясно понимал, что он просто хочет надеяться, что Том общался с ним не просто потому, что ему больше нечем было заняться, но такой обман хоть как-то позволял сохранить ему чувство собственного достоинства.

К одиннадцати Трюмпер так и не позвонил, да и свет в его комнате не появился, и Билл был совершенно отчаявшимся. Он все прокручивал в голове диалог с Анной, крутя в руках телефон.

«Линда говорила, что вы всё время вместе проводите, что он в полнейшем экстазе от тебя, постоянно цитирует и вообще задолбал».

«Как умудрился…»

«… все время вместе проводите».

«…задолбал».

Каулитц решился к полуночи. Он разблокировал телефон, и тот ударил в глаза ярким светом. Поморщившись, Билл нашел в телефонной книжке контакт «Трюмпер» и нажал клавишу вызова.

И рассмеялся вслух, потому что телефон оказался отключенным.

Зря он столько времени не находил себе места.

Том не раз делал так при нем. Когда звонившие слишком надоедали ему своим вниманием, он просто отключал трубку, мотивируя это тем, что его достали, а кому надо он и сам может перезвонить. Типа потом можно навешать, что был занят, или что телефон разрядился, или любую другую дрянь.

Выходило, Билл стал для Тома одним из тех, кто может «достать». В принципе, этого можно было ожидать.

Странно, но произошедшее не расстроило парня еще сильнее. Да, из легких будто вышибли воздух, а земля из-под ног на мгновение ушла, но, по крайней мере, его перестали одолевать мысли. Не о чем тут думать, не о чем сожалеть.

С этими мыслями Билл, наконец, смог уснуть.

Мама хотела оставить его дома, но еще одного дня наедине со своими мыслями Билл не пережил бы, поэтому он сделал вид, что ее записки на холодильнике он не видел, и улизнул в школу. Его немного потряхивало, пока он ехал в школьном автобусе, но ничего не изменилось.

Вяло поздоровавшись с одноклассниками, Билл швырнул рюкзак на стол и приземлился за парту, уткнувшись лицом в скрещенные руки. С каждой минутой он нервничал все сильнее, с каждым хлопком входной двери вздрагивал, открывая глаза, но всякий раз это был не Том.

Трюмпер вообще не изволил прийти сегодня, в очередной раз, видимо, зависнув с друзьями и забив на учебу. На учебу, на универ… На него.

Том не пришел ни в этот день, ни на следующий. Он вообще профилонил всю неделю, и в пятницу Билл практически пришел в себя, окончательно забив на рефлексии по поводу мудака Тома Трюмпера. Периодически он созванивался с Анной, и они вместе выбирались в центр, то в кино, то просто потрепаться. Тему Тома оба старательно обходили.

В пятницу после школы Билл, как это было у него заведено, рубился в приставку. Имел право – на следующий день никуда не надо, лечь можно и попозже. Парень как раз мочил очередного монстра, когда позади него раздался голос Тома:

– Ну вот не урод ли ты?

Каулитц подпрыгнул на месте, на несколько мгновений застыл, пытаясь унять сердце, норовящее выскочить из горла, и резко обернулся. Трюмпер сидел на подоконнике и сверлил его укоризненным взглядом.

– Я урод? – округлил глаза Билл.

– Ну это не я игнорировал заболевшего товарища, – развел руками Том.

– В смысле – заболевшего? – затупил Каулитц. – У тебя же Листинг приехал.

– Ага, – кивнул парень. – Приехал. И ровно в тот же день меня накрыла температура сорок, сопли и больное горло.

У Билла пересохло во рту. Отчаянно хотелось верить Тому, но он не мог позволить себя обмануть. Не теперь, когда он практически отошел от очередного предательства.

– У тебя телефон был выключен!

– Крякнул в тот же день, а доверить родителям такую серьезную покупку я не мог, – спокойно ответил Том. – Говорю же, урод ты, Билл. Я бы обязательно тебя навестил! Надеюсь, тебе очень стыдно!

Каулитц хотел сказать очень много. Как он рад видеть Тома, как здорово, что он выздоровел, как хреново, что он вообще заболел, и как ему жаль, что он все не так понял. Вместо этого всего парень выпалил:

– Надеюсь, ты не заразный?

Том всплеснул руками и заржал, вставая с подоконника, подходя к Биллу и захватывая того, начиная ерошить волосы:

– Урод, – причитал он, пока Билл безуспешно пытался вырваться из захвата. – Настоящий урод, не представляю, почему я тебе еще не навалял?

– Потому что хрен тебе, а не универ без меня, – просипел Билл, все же выворачиваясь из цепких объятий и отходя на безопасное расстояние.

Том же бесцеремонно плюхнулся на его кресло и запустил раунд по-новой:

– Поскольку ты показал себя хреновым другом, я доиграю за тебя, а ты пока принеси мне чаю и чего-нибудь сладенького, – приказал он.

И Билл безо всяких разговоров пошел на кухню, чувствуя себя охренительно виноватым.

Через какой-нибудь час Том ловко расправился с игрой, которую Билл мучил уже пару месяцев. Каулитц, наверное, выглядел ошеломленным, потому что Трюмпер незамедлительно оправдался тем, что он уже проходил игру с десяток раз, но в самый первый испытывал те же трудности.

Теперь же, развалившись на кровати Билла и попивая какао, которое Каулитц принес вместо чая, и поедая пряники, Том вещал о том, как тосклива была его жизнь в момент болезни, заставляя парня стыдиться еще сильнее.

– Я первый день вообще не помню. Только кусками, прикинь. Ко мне Георг пришел, притащил бутылку винишка, мы только пить начали, а меня уже ушатало… Георг говорит, типа, ты, Том, краснее помидора, да и пьяный что-то, как говно, а я чувствую, как у меня глаза начинают вываливаться. Пришлось идти, маме сдаваться. Померили температуру – сорок почти! Меня в больницу хотели забрать, но я отказался – оттуда еще хрен выберешься. Ну вот… Проспал почти трое суток, и жив, здоров, орел! Потел, как скотина, в комнате дышать нечем, чуть сам не задохнулся. Есть не мог! Только пил бульоны всякие. Кстати, насчет пить – собирайся, у Георга вечеринка по случаю его приезда, приглашаю.

– Да я, вообще-то, у меня уже есть планы, – проблеял Билл. – Мы с Анной собирались погулять в парке часов так в девять…

– Ах ты жук! – ткнул его в плечо Том. – Пока я помирал, он свою личную жизнь устраивал!

Трюмпер выглядел по-настоящему рассерженным.

– Можешь позвать ее с собой, всё равно Линда тоже припрется, – он скривился.

– Ну…

– Я не принимаю отказа, – процедил Трюмпер и посмотрел на него нехорошо. – Я уже предупредил Георга, что ты будешь.

– Я… Ладно, я скажу Анне, – сдался парень. – Во сколько начало?

– Начало в девять, но приходите к десяти. Надеюсь, тебя не надо учить, как отпрашиваться у родителей? Скажешь, что пойдешь ко мне. Я своим – что к тебе. Оба идеально прикрыты. Ну не гений ли я?

– Гений, – кивнул Билл. – Еще какой гений.

Его так удивила реакция Тома на его общение с Анной, что он вообще не слушал, что за околесицу несет Трюмпер. Раньше ему казалось, что Тому совершенно наплевать, общается ли он с кем еще, но, как выяснилось, парень был таким же собственником.

И это странным образом грело душу.

Стоя через несколько часов перед домом Листинга, Билл нервничал, как перед свиданием. Хотя нет. Пожалуй, нынешняя мандражка была сильнее, чем когда он собирался встретиться с Анной впервые.

Девушка его переживаний не разделяла и в очередной раз поторопила юношу. Билл глубоко вздохнул, и они все-таки зашли.

Каулитц ни разу не был на подобных мероприятиях, зато смотрел много фильмов, в которых главные герои вовсю их посещали. Тут все было в точности так же. Пьяные и полупьяные товарищи бродили по дому, кто-то заливисто смеялся, кто-то смешно дрыгался. Анна сказала, что оставит его ненадолго, чтобы найти Линду, и моментально испарилась. Каулитц остался совершенно один и растерялся. Так он и бродил по огромному дому Георга, как неприкаянный, пока его не выловил Том и не всучил стакан с пивом.

– А где твоя подруга?

– Ищет Линду. Привет.

– Ага, здравствуй. Пойдем, народ вовсю веселится.

Билл покорно побрел за Трюмпером, не ощущая никакого желания веселиться подобным образом. Пьяные одноклассники претили Биллу, раздражал чересчур громкий смех и повышенные тона. Здесь все были какими-то вздрюченными, казалось, одно лишнее слово – и кто-нибудь с кем-то подерется.

Том повел его за дом, где уютно расположился бассейн, в котором уже плескались человек пять. На бортиках тут и там сидели девушки и парни, о чем-то тихонько переговариваясь. Атмосфера здесь, определенно, была лучше, чем в доме: то ли народ не был так пьян, то ли люди собрались более дружелюбные.

Каулитц сам не заметил, как выпил первый стакан. Том тут же налил ему еще. Сам Трюмпер уж был чуть выпившим и немного косил на правый глаз.

– Со мной такая же фигня, когда я уставший, – поделился Билл, указав на свое лицо.

– И когда выпьешь тоже, – засмеялся Том. – Падай, куда хочешь.

Каулитц немного подумал, выбирая между бортиком бассейна и лежаком, но выбрал первый вариант, разулся, закатал штаны и уселся болтать ногами в воде. Том присоединился к нему.

На Билла практически не обращали внимания, его словно не было для окружающих, зато Трюмпер пользовался успехом. Его звали то с одной, то с другой стороны, кому-то он подавал напитки, в кого-то кидался полотенцем. Всякий раз, когда парень отходил больше, чем на десять минут, Билл напрягался и начинал крутить головой. Без Тома ему было решительно нечего тут делать.

Так что когда парень предложил ему свалить потихоньку, пока никто не видит, Каулитц вообще нисколько не был против. Сперва он подумал, что Том предлагает уйти с вечеринки в общем, но Трюмпер повел его в дом.

– У меня есть травка, – прошептал он Биллу, пропуская его в комнату.

– Я не курю травку, – отозвался он.

– Сегодня куришь, – подмигнул Том. – Серьезно, Билл, не будь занудой, ты же даже не пробовал! Ну что ты теряешь?

Билл задумался, зависнув на лице Трюмпера. Тот неожиданно показался змеем-искусителем, настойчиво предлагавшим Еве попробовать яблоко. Подумав об этом, парень фыркнул и решил, что от одного раза уж точно ничего не будет.

– Только я не умею, – признался он.

– Я тебя научу, – улыбнулся Трюмпер. – Попробуем паровозиком?

– Понятия не имею, что это, но давай.

– Садись на диван, – Том плюхнулся первым и постучал по месту рядом с собой.

Юноша достал косяк, раскурил его, набрал полные легкие дыма, пальцами надавил Биллу на щеки, заставляя приоткрыть рот, и наклонился к губам, начиная медленно выдувать дым Биллу в рот. Тот не сразу сориентировался, но через несколько мгновений начал вдыхать.

Это было довольно странно, то, что происходило сейчас. Сама ситуация заставляла Билла нервничать, у него потели руки и бешено билось сердце, хотелось отшатнуться и придвинуться ближе одновременно. Такого буйства эмоций ему до этого испытывать не приходилось, казалось, от происходящего сейчас откажут все системы.

Выдохнув полностью, Том, прошептал ему в губы:

– Сразу не выдыхай.

И, наконец, отстранился.

Быть накуренным Биллу понравилось. Во всем теле появилась приятная легкость, мысли парили вокруг, и их словно можно было словить за хвост. Он болтал Тому какую-то чушь, а Трюмпер лежал рядом и внимательно его слушал, заинтересованный рассказом.

– Я еще хочу, – сообщил он Каулитцу через некоторое время, садясь.

– И я, – вызвался тот, лениво оборачиваясь на парня. И все повторилось.

Только в этот раз Трюмпер не тащил его к себе за щеки, Билл сам наклонился к нему, наверное, немного ближе, чем надо было, слишком близко, иначе же почему в следующий момент он обнаружил, что Том ласкает своими губами его, глаза его прикрыты, а рука лежит на талии?

Всё это было очень странно, но слишком круто, чтобы отвлекаться на мысли о правильности, и Билл прильнул к Тому, позволяя ему целовать себя, осторожно вести пальцами по ребрам вверх, ласкать подбородок. Бог знает, сколько времени они лежали так, неторопливо целуясь и наслаждаясь друг другом, трава кружила голову, и Билл чувствовал себя совершенно, охренительно счастливым.

– Какой же ты очешуительный, – промычал Том ему на ухо, для чего совсем ненадолго отвлекся. Впрочем, быстро продолжил, выкладывая дорожку из влажных поцелуев по шее Билла. – Просто охрененный, я бы тебя сожрал.

– Заткнись, – вежливо попросил Билл, плавясь от кайфа.

Ему хотелось замурчать и, если он только мог, он обязательно сделал бы это. Размурлыкался, как толстый кот на руках у ласковой хозяйки.

– Ляг, – попросил Трюмпер, и Билл не смел ему перечить, покорно укладываясь на диван, вытягиваясь во всю длину.

Том продолжал осыпать его нежными поцелуями. Шею, плечи, ключицы. Он гладил его, осторожно, едва касаясь. Теплым дыханием щекотал кожу, и от этого у Билла по телу табунами скакали мурашки. Он прикрыл глаза, получая непередаваемый кайф, и темнота приняла его в свои объятья. Через пять минут Билл Каулитц, утомленный поцелуями и травкой, мирно спал.