Текст книги "Вишня и никотин (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)

Тяжелый вздох за спиной. Прижимаю коленку к груди, стуча карандашом по поверхности стола. Тишина. Вокруг. Как тогда, в салоне его автомобиля. Просто молчание, без слов. Тихое, но тяжелое дыхание. Тиканье часов, которые хочется разбить гитарой. Моя комната становится предметом моей ненависти. Тру лоб, облизывая губы. Жарко. Душно. Ветер прекратил вламываться в комнату через окно. Хочется выйти на балкон, но я лишена способности двигаться. Передвигаться по собственной комнате. От этой мысли хочется дать себе по щеке, но лишь сильнее напрягаюсь, чертя ровную линию на листе. Практически рву его. - Что-то сладкое и кислое, - судя по голосу, он раздражен. – Клубника. - Вишня, - шепчу, но в такой тишине он кажется криком. - Точно, Черри. Закатываю глаза, не отвечая. Только невольно потираю кулон на шее, ведь надеюсь, что он принесет мне удачу и магическим образом заставит Дилана исчезнуть отсюда. Кто бы мог подумать, что молчание действует на нервы сильнее любых слов, брошенных в мою сторону? Молчание кричит мне в уши, заставляя чувствовать боль в груди. Выпрямляюсь, расправляя плечи, а то совсем загнусь, сидя в таком положении. Поворачиваю голову, краем глаза уставившись на Дилана, который, к слову, касается пальцем моей гитары, хмуря брови. Интересно, а это лицо может вообще принимать другие выражения? - Не трогай, - мой голос иной. Уставший. - Отвернись, - а он все тот же. - Это моя комната. Не забывай, - напоминаю, сжимая губы в тонкую полоску, ведь Дилан взял гитару в руку, продолжая разглядывать. Поворачиваюсь верхней частью тела, рыча: - Не смей… Но он уже крутит колки, тем самым меняя «напряжение» струн. Вскакиваю, подходя к нему, и грубо выхватываю гитару: - Не. Трогай, - каждое слово произношу отдельно, возвращаясь к столу, и ставлю инструмент возле стула, чтобы чувствовать себя спокойнее. Господи, больше никогда, Чарли. Никогда не позволяй кому-то оставаться здесь, заходить сюда, заглядывать. Особенно этому Дилану. *** Парень скрыл свое недовольство, ведь терпеть не может, когда с ним так обходятся. Сверлит взглядом спину девушки, отводя глаза. Разглядывает плакаты. Знакомые названия известных ему групп. Что ж, соглашается, что действительно удивлен видеть это здесь. На разобранной кровати со скомканным одеялом возле подушки лежит игрушечный мягкий медведь. Дилан усмехается. Невольно вновь смотрит на темную гитару, которая так мозолит ему глаза. Подзатыльник. Вновь и вновь. Неудачи. - Если ты с этим не сможешь справиться, то, как будешь решать более сложные проблемы в своей жизни? – мужчина слишком преувеличивает. Иногда взрослые слишком много надежд возлагают на своих чад. Есть и те, кто считает, что они обязательно должны быть теми, кем они их видят. Отец видел его музыкантом. Таким, каким не стал сам. Он был готов молиться на музыку, восхваляя инструменты, а парень начинал всем сердцем ненавидеть это все. Он любил играть, но для себя, без этих побоев и вечных недовольных возгласов отца. Для себя, только для себя. Поэтому и жить ему охота для себя. Дилан удобнее располагается в кресле, упуская громкий выдох. Чарли слышит это, но не реагирует. Она плохо ела, поэтому чувствует, как канет. Глубоко в сон. Парень вдруг хмурится, осознав то, что кажется ему занятным, но в тоже время непонятным. Шум, гул и голоса людей. Он практически прекратил их слышать, воспринимать. Словно его голова находится в каком-то вакууме. Это способствует тому, что Дилан клюет носом, напрягаясь. Он не должен спать в том месте, где не чувствует себя в безопасности. Чарли опускает голову на поверхность стола. Всего секунда. Одна секунда. Ведь нельзя спать, когда кто-то в твоей комнате. Нельзя спать там, где ты не чувствуешь себя в безопасности. Прикрывает горящие от усталости глаза. Всего секунда и откроет. Да, но секунда проходит, а темнота перед глазами лишь сильнее сгущается, унося уставшее сознание дальше от обыденных хлопот и проблем. ========== Глава 7. ========== Внешне Мы спокойны, но внутри Нас бушует океан. "Если бы у меня был выбор?" - капли воды попадают в глаза, которые раскрываю резко, не щурясь от бледного света. Песок. Камни. Дикий крик чаек. Шум морской воды. И тяжесть в груди. Кожа рук сохнет на глазах, а бледные губы треснули. Заставляю себя приподняться на руки. Перед глазами тусклый горизонт. Канет. Все канет: небо, море, ветер, солнце, шум, ароматы. И я. Я кану, не сопротивляясь. Удар. Что-то мягкое влетает мне в голову, заставляя резко выпрямиться. Все тело затекло, а на щеке остался след от руки. Хмурю брови, щуря сонные глаза. Моргаю, опустив лицо: на столе по-прежнему лежит тетрадь, рядом карандаш. Вновь поднимаю голову, уставившись перед собой. - Черт, гребаная... - слышу голос за спиной, поэтому поворачиваюсь. Дилан трет лицо, недовольно ворча под нос. За окном светло, слышно пение птиц. - Захер ставить будильник на шесть утра?! - сразу крик. "Доброе" утро, Чарли. Хлопаю глазами, бубня, ведь не могу заставить охрипший голос быть громче: - Так это, в школу ведь мне, - зеваю, видя, что парень тут же начал рыться в карманах, ища пачку сигарет. Его глаза темнеют, ведь, найдя её, обнаружил, что сигареты кончились. Поднимает глаза, фыркая: - Бестолковая, сегодня суббота, блять, - поднимается, шаркая ногами. - А, ну, хорошо, - вновь кладу голову на стол, не понимая, отчего так вновь клонит в сон. Мягкая подушка вновь летит мне в голову, отчего ворчу, но не поднимаю ее. Черт. Неблагодарная скотина. Приоткрываю глаз, когда парень подходит к столу, взяв мою кружку с водой, и опустошает. Полностью. Я чувствую, как в горле пересохло за ночь, поэтому приподнимаю голову, с жалким видом наблюдая за тем, как он, не спрашивая разрешения, пьет. Дилан громко ставит её обратно, отворачиваясь, и идет к двери. Сглатываю, чмокая сухими губами: - Кретин. Он хлопает дверью, так и не поблагодарив за то, что разрешила остаться. *** Дилан плохо спал. Всю ночь выдергивал себя из сна, словно его жизни что-то угрожало. Это не удивительно. Он не может спать спокойно на новом месте, тем более, что кресло - не самый удобный вариант, чтобы расслабиться. Трет лицо. Стоило ему открыть глаза, как необъяснимая злость накатила, не оставив просвета в сознании. Дилан и сам не понимал отчего, но ему было охота сделать хоть что-нибудь, чтобы заставить Чарли чувствовать себя так же отвратительно. Просто ему захотелось. Нужно было знать, что он не одинок в своем чертовом опустошении. Пускай ей тоже будет плохо. Хмурится, когда переступает через людей, что по-пьяне уснули прямо на полу, мешая идти. Наступает на какого-то парня, желая увидеть Зои. Ему хочется, чтобы ей тоже было хреново. Черт, чтобы всем. Просто, чтобы всем было плохо. Чтобы он был не одинок в этом дерьме. *** Когда я во второй раз открываю глаза, то чувствую себя хуже. Такое ощущение, словно меня окатили ледяной водой, отчего даже теплый ветер кажется холодным, и кожа рук бугрится. Выпрямляюсь, невольно оглядываясь, чтобы убедиться, что я в комнате одна. Наконец-то. Думала, что этот кошмар в лице Дилана никогда не закончится. Тру мятое лицо, запуская пальцы в светлые волосы, и встряхиваю их, поднимаясь со стула. Спотыкаюсь о гитару, переступая с ноги на ногу: - Прости, чувак, - извиняюсь. Да, я часто разговариваю с неодушевленными предметами. Наклоняюсь, поднимая подушку с пола, и бросаю ее на неубранную кровать, которую, к слову, я никогда не заправляю. Не вижу в этом нужды, поэтому не делаю. Какой смысл? Все равно вечером расправлять придется. Тяну майку на тонких бретельках вниз, но она все равно не скрывает всего живота. Поправляю шорты, выходя из комнаты, и тут же сталкиваюсь с незнакомыми мне людьми. Черт, видимо, Зои еще не выставила их за дверь. Я рассчитывала, что она более предусмотрительная. Родители могут вернуться в любую минуту. Прохожу мимо комнаты Дилана, невольно, но с любопытством заглянув внутрь, ведь я никогда не была там. Никто не был, но теперь внутри, на его кровати спят порядка десяти человек, я не преувеличиваю. Спускаюсь вниз по лестнице. Кто-то уже толпится в дверях, прощаясь с Зои. Лица у всех, конечно, не первой трезвости, да и запах соответствующий. Игнорирую вопросы, которые мне посылают незнакомцы, проходя на кухню. Что ж, Зои успела убраться здесь. Уже радует. Открываю дверцы холодильника, чувствуя дрожь в ногах, когда холод обрушился на меня. Беру молоко, слыша пение кита в своем животе. Вчера так и не поела толком. Подношу бутылку ко рту. Дверь открывается и на кухню входит Дилан. Парень выглядит "свежее", чем все в этом доме, в том числе меня. Он ворчит, когда я прохожу к столу, отпивая молоко. Подзатыльник. Давлюсь, прикрывая рот ладонью. Еще раз доброе утро. - Не пей из горла, - хмурится. - Руки не распускай, кретин, - ворчу, вновь поднося бутылку ко рту. - У тебя фантазии нет? - выхватывает её до того, как успеваю отпить напитка. - "Кретин" не звучит обидно, - отворачивается, взяв стакан из шкафчика. - Отстань и верни мне мое молоко, я пить хочу, - кажется, сама замечаю, что ворчу, как ребенок. - Ты выпил всю воду, которую я оставляю себе на ночь, придурок. - Придурок, - передразнивает, кривляясь. - Господи, тебе скоро двадцать, а ведешь себя хуже, чем я! - воскликнула, прижав колени к груди, и обняла их руками, сгорбившись. *** Действительно. Парень на мгновение замер, но не показал своего смятения. Ему скоро двадцать. Он уже взрослый, да? "Ты уже взрослый!" - говорил отец, когда ему было шесть. "Ты уже взрослый!" - когда было девять. "Ты не ребенок! Так что возьми себя в руки! Взрослые себя так не ведут!" - одиннадцать. Взрослые себя так не ведут. Но, как они себя ведут? Если ты в детстве вел себя, как взрослый, то было ли детство таким, как у всех? Игры, ребячество, прогулки до темноты, драки с дворовыми ребятами, после которых все все-равно оставались друзьями, лишившись пары зубов. Этого не было. Только не у него. Был ли я ребенком когда-нибудь? *** Я продолжаю ворчать под нос, покорно ожидая, когда он выйдет с кухни, чтобы я могла продолжить пить молоко так, как мне нравится. Не хватало, чтобы меня еще учили, как правильно есть. Руками вцепилась в стул, покачиваясь на нем в разные стороны, чтобы Дилан понял, что я жду. Или просто хочу раздражать его. Дилан наливает молоко в стакан, подходя к холодильнику. Гад, мне что, лишний раз вставать придется, чтобы взять его? - Так трудно вернуть мне его в руки, да? - замечаю, не убирая вылезших локонов растрепанных волос. Выгляжу, как пугало. Удивительно, что он ещё не пошутил над моим видом. Теряет хватку, старпер. Стук стекла по столу. Опускаю глаза, хлопая ими, когда вижу перед собой стакан с белым напитком. Открываю рот, поворачивая лицо, но ничего не говорю, как и Дилан, который спокойно покинул кухню, но дверной хлопок заставляет меня подпрыгнуть на стуле, чуть не свалившись с него. Ладно, соглашусь, что это было странно. Беру стакан в руки, обжигаясь холодом. Подношу к губам, отпивая, и смотрю в окно, что напротив меня. Чистое небо начинает покрываться белыми облаками, из-за чего солнце исчезает, прячась за ними. Опустошаю стакан, поднимаясь со стула, и иду к раковине, поставив туда. Вытираю рот тыльной стороной ладони, после чего выхожу с кухни, понимая, что в коридоре стало чище. А Зои скоростная. Девушка о чем-то говорит с Диланом и, кажется, ругает его. Поднимаю брови, проходя мимо. - Чарли, - сестра зовет меня. Что ж, план "быть не замеченным" проваливается, поэтому оборачиваюсь: - Что? - Ты не могла бы мне помочь с уборкой? - спрашивает с надеждой в больших глазах, но я хмурюсь, недовольно закатывая глаза: - Зои. - Чарли, пожалуйста, если родители увидят бардак, то не разрешат мне сегодня уйти на ночь. Я моргаю: - А веселье продолжалось. - Да, - её улыбка прекрасна и свежа. - На пляже будет вечеринка. Выходные, как-никак. Может, хочешь с нами? - смотрит на Дилана, который поперхнулся слюной, поднеся кулак ко рту. Сегодня мои друзья заняты... Верчу головой: - Нет, я, пожалуй, посижу в тишине, которой мне так не хватало вчера, и поиграю в приставку, - складываю руки на груди, недовольно притоптывая ногой, ведь Зои и Дилан еле сдержали смешки. Щурю глаза, отворачиваясь, и иду наверх по лестнице. - Так ты мне поможешь? – вновь с надеждой в голосе спрашивает. - Иди к черту! – сама не ожидала от себя такой грубости, но чувствую, что вскоре повешусь, если кто-нибудь из них пропустит смешок о моем поведении. Что с того, что я люблю играть? «Играть в одиночестве», - добавляет мое подсознание, за что хочется дать себе по голове. Захожу в комнату, хлопая дверью, и несусь к мягкой кровати, чтобы упасть на неё лицом вниз. Сгибаю колени, поднимаясь на локтях, и достаю телефон из-под подушки, чтобы проверить почту. Сообщений много, и по большей части от друзей. Все сегодня заняты. Это так странно, необычно. Переворачиваюсь на спину, открывая музыкальный плей-лист, чтобы послушать музыку. Делаю на всю громкость специально, чтобы голова Зои начала трещать. Мне не нравится то, что в выходные сижу дома, но сегодня я – «тюлень», желающий лишь покоя и валяния на кровати или теплом мягком ковре. Это так не похоже на меня, но хочется немного побыть одной. Даже к Уне идти лень. *** Время шло, и единственное, ради чего я покидала комнату, - это еда. Много еды. Господи. Я ела так, словно в последний раз. И, кажется, Дилан с Зои заметили это, ибо холодильник пустел на глазах. - Эй, - парень сидит за столом, роясь в телефоне, когда я беру с полки печенье, идя к двери. Оборачиваюсь: - Что? – сую печенье в рот. Дилан щурится, вновь уставившись в свой телефон. Хмурюсь: - А ты странный, - отворачиваюсь, слыша смешок за спиной: - Черри, у нас еда осталась вообще? Торможу, взглянув на него через плечо. Парень усмехается: - Вон, какой зад отрастила, - добавляет, поднимаясь. Закусываю губу, после чего открываю рот, чтобы ответить, но парень грубо накрывает ладонью мою челюсть, отодвигая в сторону, чтобы выйти в коридор. Проглатываю еду, следуя за ним, точнее, мне по пути. Он идет в гостиную, где я собираюсь играть в приставку. - Не преследуй меня, - отрывает взгляд от телефона, толкая дверь ногой. Я закатываю глаза, входя в гостиную, и сразу же сворачиваю к дивану. Беру один джойстик, падая на пол перед телеком, и зажимаю печенье между зубов, переключая каналы при помощи пульта. - Выходной день сильной, независимой женщины, - Дилан садится на диван, по-прежнему пялясь в мобильное устройство. - Придурок, - эти слова уже ничего не значат. Они просто на автомате вылетают, как воздух с губ. Я даже могу не заметить, как произношу их. - Ах, да, прости, - откашливается. – Сильного, независимого ребенка, - исправляет, и я вздыхаю, включая игру. Беру яблоко свободной рукой и кусаю. Играю в «Бои без правил» и вместо соперника представляю Дилана, поэтому игра приносит больше удовольствия. Точнее, приносила, ведь не заметила, как Дилан переместился, сев у другого кресла, что стояло в метре от меня, взяв со стола второй джойстик. Выигрываю раунд, пережевывая яблоко, и поворачиваю голову, хмуро смотря на него. Парень внимательно рассматривает предмет, словно видит его впервые, так что его любопытство заставляет меня бросить смешок: - Джойстик, это Дилан. Дилан, это джойстик, - представляю их друг другу, хихикая. - Дура, - парень щурится. - У тебя такой вид, словно ты не играл никогда, - смеюсь, но прекращаю, когда голос Дилана доносится до ушей: - Как ею пользоваться? Мои губы открываются, а яблоко выпадает из рук. Уставилась на него, не моргая: - Шутишь? Дилан хмурится, явно недоволен тем, что я заставляю его повторить сказанное: - Просто объясни мне, и я тебя обставлю, - кивает в сторону экрана телевизора. Возмущенно открываю рот: - Ты? Меня? – кажется, я невольно начинаю разыгрываться. – На что спорим? – усмехаюсь, когда Дилан переводит на меня все тот же хмурый взгляд, переспрашивая: - В смысле «на что»? - Ты говоришь, что обыграешь меня, при этом спрашивая, как играть в эту штуку, - смеюсь. – Да, ты до ужаса уверен в себе. Бесишь. Он пускает смешок: - Хочешь заключить пари? - Да, - непринужденно отвечаю, задумавшись. – Итак, если я выиграю, то ты должен будешь… - довольно улыбаюсь. – Ты должен будешь признать, что я взрослая и прекратить подкалывать меня этим. Дилан усмехается, отводя взгляд: - Поверь, чтобы ты стала взрослой, нужно сделать кое-что другое. Недовольно ворчу, когда его выражение лица стало серьезным. Черт, он и впрямь задумался. А что, если он просто притворяется, а на деле играет не хуже меня? Точно, что, если оно так? Стоп. Чарли, ты чего? Боишься, что этот лузер обыграет тебя? Пф, не смеши. Давлюсь, начав кашлять, когда поняла, что Дилан краем глаза смотрит на мою шею, усмехаясь: - Если я выиграю, то заберу твою... - Фу, придурок! – перебиваю, на что Дилан смеется: