Текст книги "Вишня и никотин (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 42 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me ========== Глава 1. ========== Комментарий к Глава 1. Надеюсь, я остановлюсь на этой идее. Аминь. Звук разбившейся посуды раздался эхом в ушах. Черт, это была моя любимая кружка. Кажется, мне подарили её, когда я еще верила в Санту и Байку, живущего под моей кроватью. Сестра частенько пугала меня, говоря, что, если ночью я резко проснусь, то это значит, что на меня кто-то пристально смотрит. А это может быть никто иной, как Байка, - существо, питающееся глазами маленьких девочек. Сейчас, это все не пугает, но в детстве, стоило мне проснуться посреди ночи, как я сразу начинала звать родителей, боясь хоть на секунду распахнуть глаза. Но, в данный момент, говорим не об этом. - Чарли! – маме, видимо, уже в край надоело то, что мои руки растут не из того места, но я не нарочно это делаю. Сама иногда поражаюсь своей неуклюжести. Особенно в последнее время. - Прости, - роняю, наполняя это слово притворным чувством вины, которую не ощущаю. Опускаюсь на колени, начиная собирать осколки. Женщина качает головой, стоя у кофемашинки: - Дорогая, я сколько раз просила тебя быть внимательней, - наливает свой кофе, чтобы взбодриться, хотя всю ночь не спала, ведь работы слишком много. – Боже, скоро я буду прятать от тебя весь фарфор и, - махнула рукой, поднося чашку к ярким губам, - и прочую стеклянную дребедень, - задумалась. – Хотя, вазу, что подарила твоя бабушка, можешь взять и хорошенько с ней поиграться. Она мне никогда не нравилась. Я усмехаюсь, когда мать широко улыбнулась мне, ведь на кухню зашел отец, поправляя рубашку и растрепанные волосы, стоявшие «торчком»: - Эта китайская ваза стоит кучу денег, - женщина смеется, когда он целует её, продолжая. – И моя мать подарила её от чистого сердца. Я корчусь, когда осколок, подобно занозе, вонзается в кожу пальца. Поднимаю руку, уставившись на кровь, выступающую на поверхность. Дверь на кухню вновь распахивается. На этот раз вбегает сестра, по обычаю, одетая так, словно собирается пройти по красной дорожке, а не в школу. - Доброе утро, - целует мать и отца в щеку, и те отвечают ей: «Доброе, милая», - одновременно, ведь так начинается каждое наше утро. Зои, сестра моя ненаглядная, хлопает глазами, взглянув на меня: - Что на этот раз? – спрашивает, поставив кожаную сумку на стол, ища в ней, дайте, угадаю, зеркальце, чтобы перед выходом подпудрить носик. Это как какой-то странный ритуал. - Кружка с покемоном, - отвечаю, на что Зои улыбается: - Что ж, давно пора было от неё избавиться, - наигранно задумалась. – Чарли. А может, это знак с выше, что пора взрослеть. Я выпрямляюсь, вставая на ноги, и пускаю смешок, убирая выпавшие на лицо локоны волос: - Ха-ха. Сестра берет сумку, с улыбкой демонстрируя мне свой язык. Я удивляюсь: - И кому это еще «взрослеть» пора? – иду к урне, чтобы выбросить осколки. - Я уже взрослая, - оборачивается, щуря глаза и шепча. – Во всех смыслах этого слова. Я широко улыбаюсь, когда она мне подмигивает, отворачиваясь: - Увидимся, - бросает родителям, которые начали трещать о работе. Иногда я поражаюсь, что люди могут так сильно «любить» свою работу. Или же, они просто одни из тех занятых людей, что не могут найти себе другое увлечение, кроме как рыться в стопках бумаг и разбирать счета. Сую кончик пальца в рот, направляясь к двери: - "Пхка", - выходит иное слово, ибо бубню под нос. - Не соси пальцы, дорогая. Зои права. Пора взрослеть, - мама вздыхает, когда я оборачиваюсь, бросая ей с сарказмом: - Ха-ха. Жить за счет сарказма: могу, умею, практикую. Оборачиваюсь, когда дверь опять же открывается, и мне приходится отступить, чтобы высокий парень, мозолящий мне глаза каждый Божий день, смог войти, даже не уступив даме дорогу. Что ж, истинный джентльмен из него не выйдет. Он изогнул бровь, потирая мятые после сна щеки, и взглянул на меня, моргая: - Ты зачем палец сосешь? – я не успеваю ответить, как он бьет указательным пальцем по моему, и тот выскальзывает изо рта. – Прекрати, не маленькая, - отходит, добавляя. – Наверное. Я бросаю смешок ему в спину, покидая кухню, яростно захлопнув за собой дверь. Он будет меня учить? Вот еще. Все в этом доме относятся ко мне, как к ребенку. Но, что плохого в том, чтобы сохранять внутри себя «кусочек детства»? Подскакиваю к зеркалу и тумбочке, хватая с них очки. Надеваю, после чего хочу сделать хвостик, но решаю, что сегодня настроена на «распущенность». Из-за дверей кухни вновь показывается темноволосый парень. Он подносит свою кружку к губам, зевая, не прикрывая рта ладонью. Так. Рюкзак, ключи и… Осматриваюсь, хмуря брови. У зеркала нет, в ящиках нет. Открываю шкаф, ища на полках и в карманах куртки. Вчера был дождь, и я надевала её, возможно, не переложила. Парень откашливается, неизвестным образом очутившись сбоку от меня. Я поворачиваю голову, ожидая, что он просто скажет очередную шутку, придуманную специально для меня. Точнее, обо мне. Он поднимает вторую руку. Между пальцами висит цепочка с кулоном в форме вишни. Я подняла брови: - Опять мои вещи берешь? Парень давится горячим кофе, ворча: - Бестолочь, он на тумбочке был! На тумбочке? Но я ведь там смотрела… Хочу выхватить его, но парень поднимает руку, щурясь: - Что воспитанные дети должны сказать? Мои зубы скрипят, когда я недовольно сжимаю челюсть, шипя: - Спасибо. Он отпускает его из рук, но успеваю схватить налету. - Кретин, - ворчу, обходя парня, и иду к двери, взглянув на наручные часы. Черт, так ведь и опоздать можно. Выбегаю, пытаясь на ходу надеть цепочку. Этот кулон мне подарила мать, когда я поступала в музыкальную школу. Сказала, что он приносит счастье. И теперь я никуда без него. Свято верю, что подвеска и правда приносит удачу. По крайней мере, пока она на мне, день кажется лучше. Что ж, радует хоть то, что на школьный автобус не опаздываю. Хотя, у сестры есть машина, но она отговаривается тем, что для меня придется покупать детское кресло. Черт, эти «старшие» только и делают, что подшучивают надо мной. Тот тип, которого мне б век не видеть, - Дилан - уже окончил школу и учится в колледже. Правда, я надеялась, что он уедет из дома на время обучения, но нет. Зои старше меня на год, учится в одиннадцатом, а красится, словно ей тридцать. Наносит столько тоналки на щеки, что, если забудет её смыть, то утром придется стирать постельное белье. Я же – гордая десятиклассница. Десятый класс – это время, когда одна часть учеников готовится к экзаменам, которые грядут через год, а другая – прохлаждается. Я, конечно, вхожу в число первой группы. Точнее, я туда отношу саму себя. В общем, привилегий у самых младших в семье не много. Или их нет вообще? Ускоряюсь, ведь впереди автобус. По обе стороны стоят дома. Узкая улица меня раздражает. Не дает почувствовать себя свободным, ведь повсюду люди. Или собаки. Или собаки с людьми. Махнула рукой, и автобус затормозил. На автомате потираю кулончик-вишню на шее. Сегодня определенно хороший день. *** - Думаю, - усатый преподаватель истории прошелся пальцами по подбородку, задев большую родинку на коже. – Вы все догадались, почему я опоздал, - в другой руке держит стопку листов, и весь класс тяжко выдыхает, словно уже, в самом начале дня, жутко вымотан. - Тест, - на выдохе произношу, падая головой на парту. - Эй, - посылает мне сигналы парень, что сидит сзади. – Рассчитываю на тебя, Чаплин. «Чаплин» - это, своего рода, прозвище, которое мне дали за то, что я, якобы, забавная и люблю всех смешить, но суть в том, что я это делаю не специально. Просто могу оступиться или споткнуться на ровном месте. К слову, именно «Чаплин», так как я поскользнулась на танцплощадке. Господи. Да простит меня Чарльз Чаплин за то, что я так нагло позорю его имя. Кстати, окей. Я не против помочь кому-то, но тогда на кого рассчитывать мне? Да, я стараюсь учиться. Но "быть отличником" и "стараться им быть" – разные вещи. Я, вот, из кожи вон лезу, чтобы средний балл получить. Я не глупая, но и умной меня не назовешь. *** Я рассчитывала, что до вечера просижу в школе, занимаясь в музыкальной студии, но нет, именно сегодня её закрыли на ремонт. Сегодня все равно мой день. С этой мыслью я вернулась домой. Родители допоздна на работе. К слову, когда они возвращаются, то продолжают работать дома. Сидя в своих кабинетах. Иногда появляются за столом, хотя мы уже давно все не ели вместе. Это немного напрягает. Свет дома не горит, поэтому сама прохожу мимо выключателя, понимая, что нажать на кнопку мне просто-напросто лень. Тереблю кулон, сунув его в рот, начав посасывать. Поднимаюсь на второй этаж, снимая рюкзак с плеч. В коридоре темно, но из-под двери комнаты Зои сочится свет. Она уже дома? На человека, что любит хорошенько отдохнуть и расслабиться после трудного дня, это не похоже. У нас дома не многие стучат перед тем, как войти. Только с появлением «нового брата» пришлось свыкнуться с правилами, но в данный момент я же не к нему иду, поэтому можно и без этих формальностей. Толкаю дверь ладонью, понимая, что рот растягивается, когда зеваю, на секунду прикрыв глаза: - Зои, мама оставляла деньги на пиццу? Смотрю в комнату. Они смотрят на меня. Два потных тела, тяжело дышащих. Сестра закусывает губу, помада которой размазалась. Хлопаю глазами. В голове, наконец, что-то щелкнуло, заставив распахнуть рот шире: - Твою ж… За ногу. Сегодня определенно мой день. ========== Глава 2. ========== Мне нравится подобное начало дня: спокойная музыка тихо играет на фоне пока мы, всей семьей, сидим за столом, наслаждаясь нашим обществом, вкушая еду, которую мать готовит не так часто. Приятное пение птиц слышно через открытую форточку. Глухой шум от вскипятившегося чайника. Сквозь прозрачные занавески сочится яркий, но прохладный луч солнца. Мир да благодать. Вот только не сегодня. Только не сейчас. Не в этот раз. Я медленно пью свой сок, делая маленькие глотки, чтобы продлить свое молчание. Мать и отец опять о чем-то своем щебечут, а остальные, двое молодых людей, сидят напротив, спокойно прося друг друга передать то яблоко, то сахар или тост с джемом. И теперь словосочетание «семейная идиллия» обрело отвратный для меня смысл, совершенно отталкивающий. Мой взгляд скользит с Дилана на Зои, но, стоит им поднять глаза на меня, как тут же опускаю лицо, с интересом разглядывая узоры на деревянном столе. Те сейчас искажались в уродливые гримасы, заставляя поперхнуться и начать кашлять. - Чарли, - мать отвлеклась от разговора с отцом, протягивая мне полотенце. – Не торопись так. Натягиваю улыбку, сжимая губы в тонкую полоску, принимая её заботу. Невольно смотрю на Зои, которая нехотя жует и проглатывает яблоко. Дилан же, как ни в чем не бывало, продолжает пить кофе, хлопая ладонями по карманам джинсов, после чего смотрит на Зои, кивая, мол: «Сигареты есть?» Та отчужденно, словно боясь, вздрагивает, моргая своими накрашенными ресницами, качая головой. Парень корчит лицо, закатывая глаза, и удобнее располагается на стуле, вытягивая ноги, отчего случайно касается меня под столом. Я отпрянула, как от огня. Нет, я всегда сторонилась его. С того самого дня, как отец и мать привели его в наш дом. Я, будучи ребенком, уже не могла понять, каким образом мы «станем родными»? И за все это время ни разу не назвала его «братом», да и вообще не особо говорила с ним. А вот Зои, как оказывается, очень даже сблизилась с ним. Перед глазами вновь появилась вчерашняя картина: сестра с задранной по талию юбкой лежит на кровати, большими глазами уставившись на меня, словно увидела того самого Байку. Дилан, ткань футболки которого сжимает сестра. Его расстегнутый ремень, свисающий к ногам Зои… Меня опять неприятно передернуло, поэтому вновь давлюсь. Все за столом подняли на меня глаза, но смотрели по-разному: мама вздохнула, взглянув на отца, который промолчал, Зои с испугом в глазах, а Дилан прищурился, но тут же прикрыл лицо ладонями, зевая и потирая бледную кожу щек. Вытираю рот, продолжая дергаться, но поднимаю ладонь, когда мать поднялась, желая постучать мне по спине. - Спасибо, - бросаю, быстро поднимаясь, чтобы покинуть кухню и поскорее сбежать из этого дома-дурдома. Но нет. - Чарли, - сестра поднимается, облизывая губы. – Я подвезу тебя, так что подожди. Я вижу, как Дилан бросил на неё подозрительный взгляд, после чего вновь уставился куда-то в стол, откашлявшись. - Не стоит, - хочу отказаться, но мать перебивает: - Так, соглашайся. Пусть тебя катают. Я была бы не против, если бы тебя и домой привозили. - Чего? – открываю рот от безнадежного положения. – Мам, мне семнадцать. - Да, но этот факт никак не влияет на то, что ты умудряешься попадать в передряги, - заканчивает спор женщина, махнув рукой. Черт. Этот ее жест значит очень многое. В данной ситуации: «Не спорь с царицей». Топнула ногой, отворачиваясь, и вышла в коридор, не желая даже смотреть на сестру, которая поспешила за мной, так же молча. Встаю у зеркала, надевая очки и поправляя цепочку на шее. Зои непринужденно встала рядом, поэтому отхожу, хватая с пола рюкзак. Слышу её тяжелый выдох за спиной. Что ж, «пущай» мучается. Мне тоже не особо в радость ехать с ней в машине. В замкнутом пространстве, откуда мне не сбежать. Выхожу на улицу. Стук каблуков. Зои идет за мной следом, размахивая бедрами и поправляя кудри, которые всегда идеально уложены на плечах. Зои – одна из тех девушек, которая всегда, в любой ситуации, выглядит так, словно только что сошла с обложки журнала. Аж завидно. Подходим к её машине, припаркованной у калитки дома. Девушка двигалась уже более уверенно, поэтому спокойно открывает дверцу, залезая внутрь. Я мнусь, переступая с ноги на ногу, после чего забираюсь внутрь, бросая рюкзак между ног. Зои блокирует двери, вставляя ключ в зажигание: - Чарли, - облизывает губы. Вот. Этого стоило ожидать. Душевная беседа меж сестрами. Опираюсь локтем на дверцу, убирая волосы со лба. Хотя, я даже не знаю, что меня больше злит и вызывает внутри какой-то дискомфорт: то, что впервые лицезрела совокупление людей, или то, что этими людьми были Дилан и Зои. Возможно, то и другое. - Чарли! – сестра повысила голос, видимо, потому что давно пытается дозваться до меня. Перевожу на нее глаза, хмурясь: - Я слушаю Вас, - знаю, как её раздражает, когда я так разговариваю. - Я хотела сказать, что ты можешь думать о нас все, что хочешь, - гордо вскинула подбородок, смотря на дорогу. Я секунду хлопаю глазами, пытаясь сообразить, что значат её слова, после чего открываю рот от возмущения: - Ты нормальная? Зои напрягается: - Чарли, это нормально. - Половые отношения между «братом» и сестрой? – подняла брови, взмахнув руками. - Уточнение: он нам не родной, - с неким удовольствием произносит, даже не взглянув на меня. - Он законный брат, Зои, - потираю лицо. – К-какого хрена это вообще было? – начинаю заикаться. – Я могла бы это понять, если бы у тебя не было парня, ведь без «особых» ласк тебе не прожить долго, но у тебя он имеется! – щурю глаза, задумавшись. – И что-то мне подсказывает, что он не один. - Чарли, - мне не нравится, как она проговаривает мое имя. – Когда ты начнешь жить половой жизнью, - хмурит ярко подчеркнутые брови. – Если начнешь, - добавляет к своей фразе, откашлявшись, ведь я перевела на нее хмурый взгляд. – Ты поймешь, что есть те, с кем тебе хочется быть, проводить время, а есть те, кого ты просто хочешь и все. Это нормально для взрослых. Я продолжаю смотреть на неё, не веря: - Тогда я не хочу быть взрослой. - Поверь, - она усмехается. – Вся наша семья это давно поняла. Я представляла наш разговор немного иначе: думала, она будет стыдиться, бояться взглянуть на меня, заговорить со мной, а я бы сидела и с отвращением высказывала то, что скопилась за эту ночь внутри меня. Но нет. Все, как обычно: она горда и уверена в себе и своих деяниях, а в меня плюнули парочкой очередных «подстебечек». - Слушай, я просто прошу тебя забыть и делать вид, словно ничего не было, - чмокает губами. Я бросаю смешок в ответ: - Каким раком, простите? Я живу с вами в одном доме. Я пересекаюсь с твоим Диланом каждый день. - Но вы все равно толком не общаетесь, - ей явно понравилось, как я сказала «твой Дилан». – Ты ничего не теряешь с этого, так ведь? Щурюсь, задумавшись: - В общем-то, да. Но… - Вот и отлично, - отрезает на полуслове, тем самым говоря, что беседа окончена. Я надуваю щеки, сжимая губы, и отворачиваюсь, складывая руки на груди, уставившись в окно. Зои открывает бардачок машины, роясь там, после чего протягивает блестящий фантик: - Держи, и успокойся. Серьезно? Конфетка? Грубо выхватываю её из рук сестры, вновь смотря в окно. Девушка улыбается: - Так, мы договорились? Сжимаю губы. Все же, это ведь не мое дело. Меня не касается, значит и напрягаться, возмущаться незачем.