Текст книги "Вишня и никотин (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 42 страниц)

Но в следующую секунду я пожалела, что вообще притронулась к нему. Дилан высунул руку из-под подушки, заставив отпрянуть, и резко схватил за плечо. В горле застряли вздохи, а глаза стали большими, когда парень приподнялся на локоть другой руки, хмуря брови: - Я уже говорил тебе, что это странно? – его охрипший голос звучит тихо, но он бьет мне по вискам, вызывая вибрацию внизу живота. Теряюсь, моргая, и как-то скованно киваю головой. Дилан щурится, изогнув брови: - О-кей, - тянет, вновь опустив голову, только теперь подвинул мою подушку к себе, для удобства. Отпускает мое плечо, сжимая веки, и утыкается лицом в скомканное одеяло, которое спало с меня. Хлопаю глазами. Ожидала, что он будет ругаться или посмеется над этим. Но нет. Дилан вновь открывает глаза, уставившись на меня: - В чем дело? – голос грубый и жесткий. Черт. На самом деле, у меня столько вопросов. Столько мыслей в голове. Мне действительно страшно. Я боюсь того, что между нами происходит. Но вряд ли смогу сказать ему об этом. Кажется, я пробыла в своих мыслях достаточно долго, оставляя Дилана без ответа, поэтому парень приподнялся на локти. Смотрит на меня. Качаю головой, убирая локоны волос с плеч, и потираю шею ладонью: - К-как спалось? – почему я шепчу? Дилан дает ответ не сразу, внимательно изучая мое лицо, словно пытаясь найти или понять что-то. - Нормально, - говорит так же тихо, и я улыбаюсь: - Это х-хорошо, - опускаю голову на подушку. Так же поступает Дилан. Я сглатываю, когда понимаю, что наши лица довольно близко. Если шевельнусь, то задену его нос своим. Поэтому лежу, не двигаясь. Парень все так же хмуро смотрит на меня. От этого чувствую себя хуже. В хорошем смысле. - Что? – не выдерживаю этой зрительной пытки, по-прежнему улыбаясь. Дилан приподнимается на локти. Щурится, и, черт возьми, я знаю этот его фирменный взгляд. - Что с тобой? – спрашивает с такой серьезностью, что язык завязывается в узел. Хмурюсь, поднимая голову: - В смысле? Удивленно изогнула бровь, когда Дилан наклонился к моему лицу, присматриваясь: - Твои зрачки дергаются. Это нормально? Отвожу взгляд, почесав щеку: - Не знаю, я пока не проходила обследование, - помню, как Сандра отмечала, что мои зрачки поддергиваются. - Обследование? – Дилан трет лицо ладонями. – Ты чем-то больна? - Нет, - отвечаю резко и уверено, ведь это так. - Ясно, - парень вновь кладет голову на подушку. Видно, что нам обоим неудобно. И это мне не нравится. Мы просто не знаем, как себя вести, но и говорить обо всем не хочется. Боюсь, что это только ухудшит ситуацию. При этом Дилан не выделяется особой любовью к беседам. Он вообще не сильно говорлив. Мой телефон вибрирует. Лениво сажусь на кровати, заставляя себя потянуться к тумбочке, которая находилась возле кровати. То есть, мне пришлось немного наклониться над Диланом, оперевшись на его плечо ладонью. И парень не оставил это без внимания. Я вернулась в нормальное сидячее положение. Дилан тоже присел, собрав ноги в позе йога, что выглядело забавно. Он трет лицо, хмуро смотря на то, как я подношу телефон к уху, отвечая: - Да? - Чарли? Это Сандра, - я сразу узнала её голос, поэтому улыбнулась. - Утро доброе. - Извини, если рано, просто не могу дозвониться до матери твоей. Дилан внимательно смотрит на меня, вопросительно кивая. Я не могу уделять внимание сразу двоим, поэтому отвожу глаза, из-за чего Дилан приоткрывает губы, возмущенно щурясь. - Мне ей передать что-то? – облизываю губы. - Да, - женщина вздыхает. – Я уезжаю. Беру отпуск. Мой отец болен, придется ехать в свой родной город. - О-у, - хмурюсь. – Ладно, то есть, мне сказать маме, что тебя не будет какое-то время? Как же она без тебя? – спрашиваю в шутку, ведь чуть что, моя мать сразу обращается к ней. Поднимаю глаза на Дилана, и по коже пробегает холодок. Он смотрит на мои губы. Заметил, как я прошлась по ним языком? Или что? В чем причина этого его пристального взгляда, от которого хочется зарыться под одеяло? - Думаю, она переживет… - Сандра начинает о чем-то верещать в трубку, но теперь все мое внимание подарено парню, взгляд которого встретился с моим. Я больше не могу обрабатывать ту информацию, что поступает от женщины, ибо Дилан приблизился к моему лицу. Его нос касается моего лба, а какой-то ровный взгляд по-прежнему опущен на глаза, которые отвела в сторону, пытаясь хоть что-то уяснить из того, что говорит Сандра. Он что, издевается надо мной? Мои щеки наверняка выдают мое состояние. Мне жарко, хоть его дыхание не такое горячее. Мычу в ответ, чтобы хоть как-то проявить себя в беседе с доктором. Дилан ухмыляется, видя, как мне неудобно, и немного наклоняет голову, чтобы коснуться моей щеки носом. Я вообще заметила, что он часто это делает. Ему словно нравится тереться носом о кожу. Или, ему нравится, как я пахну? Пф, бред. Ему не нравится аромат вишни. Это факт. - А что насчет обследования? – задаю вопрос, но под конец мой голос обрывается. Дилан хмурится, когда я хочу отодвинуться от него. Он накрывает мой затылок ладонью, возвращая лицо к себе. Касается губами моих губ, но я верчу головой. Его забавляет мое поведение, но мне не весело. Я говорю по телефону, хотя теперь вообще не могу сообразить, что несет эта женщина, ведь в голову ударил никотин. Закусываю губу, отодвигаясь от Дилана к стене. Парень закатывает глаза, что-то недовольно ворча, и поднимается, слезая с кровати. Я теряюсь, боясь, что могла разозлить его, поэтому нервно кусаю губы. Но, взглянув на будильник, Дилан поднял брови, сев в кресло. Кажется, он не привык вставать рано. - Ладно, мне пора, - Сандра уже прощается? Черт, я прослушала про обследование. Думаю, мать в курсе, когда оно у меня, так что беспокоиться не о чем. - Хорошей вам поездки, - киваю. – До свидания, - убираю телефон от уха. - Она больная? Звонить в такую рань, блять, - что ж, вот и знакомое ворчание. Я решаюсь проигнорировать, ибо не хочу портить себе настроение с самого утра. Слезаю с кровати, спотыкаясь на ровном месте. - Когда ты научишься смотреть под ноги? – Дилан хмурится, повернув голову в мою сторону. Я выпрямляюсь, смотря на него с возмущением: - Кто-то явно не в настроении, так что, оставлю тебя, - поднимаю ладони, мол сдаюсь. - Куда ты? – он не меняет тон. Беру кофту на молнии, натягивая на плечи: - Нужно прибраться на кухне. Не думаю, что Зои сделала это. Мама будет в ярости, - цокаю языком. – И еще я не желаю терпеть твое плохое настроение, так что оставлю тебя одного, - бросаю, усмехаясь, и направляюсь к двери. Ускоряюсь, ведь слышу, как Дилан поднимается с тяжелым выдохом: - Только утро, а ты уже раздражаешь. Что ж, кажется, между нами ничего не изменилось. Он все тот же ворчливый задира, а я… Я – глупый ребенок, который свято верит в перемены его характера. Но он вряд ли изменит свое отношение ко мне. Но он же целовал меня. Вчера, и буквально несколько минут назад пытался, тогда в чем дело? Зачем целовать того, кто раздражает тебя? Логика умри. Выхожу в коридор, направляясь к лестнице. Слышу его шаги за спиной. Тяжелые, ленивые. - Куда ты так вдарила? Медленнее никак? – ворчит. Ворчит, ворчит, ворчит. Господи, это его стиль жизни. - Хочу убедиться, что мать не заметила беспорядок, - нарочно ускоряюсь. Правда, ноги болят. Обычно такое бывает после пробежки. Ноют суставы. - Блять, да что с тобой? – Дилан ругнулся, повысив голос. Я шокировано распахиваю рот, оборачиваясь: - Ч-что, прости? - Ты ведешь себя странно, - он сунул руки в карманы штанов, остановившись. Смотрит на меня. Серьезно, не моргая. Хмурится и щурит глаза. Весь комплект, из которого состоит его грозный и недовольный вид. - Это я веду себя странно? – почему я заикаюсь? Мой язык заплетается, и произносить слова трудно, но это никак не связано с нервозностью. Чувствую я себя уверено, хоть и рассерженно. - Ты решил испортить мне настроение с самого утра? Прости, - отворачиваюсь, продолжая идти. – Я на это не поведусь, кретин, - слово-паразит. Само выскользнуло. - Блять, Черри, - слышу за спиной. Вот мы и вернулись к «кретину» и «Черри». Так и до «девственной башки» недалеко. Спускаюсь, не думая о том, что он плетется за мной, демонстративно вздыхая и ворча. Сворачиваю к кухне, открывая двери: просто безумие. Разбитая посуда по всему полу, стол по-прежнему перевернут, высохшие подтеки от еды и кофе. И все это убирать мне. Вряд ли Дилан поможет. Складываю руки на груди, желая опереться на дверную раму, но именно в этот момент Дилан оказывается по ту сторону, поэтому опираюсь плечом на него. Парень бросает на меня короткий взгляд, когда я отскакиваю от него, как от огня. - Отлично, - прохожу дальше, осматриваясь. Дилан же медленно перебирал ногами, потирая шею ладонью. - Как удачно, что вы здесь, - строгий голос пробрал до мурашек. Кажется, мы с Диланом одновременно взглянули друг на друга, после чего обернулись. В дверях стояла мать. На ней был строгий черный костюм. Женщина сложила руки, войдя на кухню, и оценивающим взглядом осмотрела все вокруг: - И так, знать не желаю, что тут у вас произошло, - смотрит на Дилана, как бы намекая, что уверена в его вине. – Но, чтобы этого всего, - кивает на перевернутый стол, - не было, - теперь переводит взгляд на меня. – Ты убираешь сегодня весь дом. У нас давно не было влажной уборки. Я приоткрываю губы, но молчу, не желая показывать своего возмущения. Опускаю глаза в пол, виновато почесав красную щеку. Мать вновь смотрит на Дилана, который явно открыл рот, чтобы что-то сказать, но она перебивает: - А у тебя другое наказание. Сегодня день «закупок», но мы с отцом заняты, так что ты возьмешь список и поедешь по магазинам, - Дилан вновь открыл рот, но мать покачала головой. – Никаких возражений. Зои нет дома, но до неё я доберусь. Я задержусь вечером, поэтому закажу вам еду. Пиццу, или роллы, - наигранно улыбнулась. – А теперь, - её фирменный мах рукой. – За дело, мои милые, - и выходит с кухни, бросив взгляд на Дилана. Хлопок входной двери. Я притоптываю ногой, усмехаясь: - Доброе утро, - поворачиваюсь к Дилану, который, кажется, выглядит спокойным. Парень щурится, бросив: - Не смотри на меня так. - А как мне на тебя смотреть? – вздыхаю. Бурчание. Сжимаю зубы. Дилан облизывает губу, закусив нижнюю: - Ты хочешь есть? - Нет, - отвечаю, отворачиваясь. Смотрю под ноги, чтобы не наступить на осколки. Дилан подходит к холодильнику, пока я выпиваю несколько стаканов воды. Парень пускает смешок, когда пытаюсь поднять стол. Он деревянный, выглядит легким, но поднять его обеими руками трудно. Ворчу под нос, скрывая свою благодарность за притворным недовольством, когда Дилан одной рукой переворачивает стол, вновь вернувшись к столешнице. Кривлю губы, взяв совок и щетку, чтобы собрать осколки. Дилан поглядывает на меня: - Руками не трогай, - ворчит, когда я хочу взять несколько осколков в руку. - Хорошо, мам, - меня раздражает, что он ведет себя, как родитель. Мне одной мамы хватает, так что оберегите меня от этой заботы. Дилан закатывает глаза. Все явно идет не так. Мне не нравится, что мы грубим друг другу, но он первый начал. Черт, я даже мыслю, как ребенок, так что опека со стороны взрослых оправданна. Вздыхаю, подходя к урне с совком, и бросаю туда осколки. Оборачиваюсь, замирая, ведь Дилан стоит в шаге, протягивая тостер. Не смотрит на меня, наливая в кружку кипяток, чтобы заварить себе кофе. Мнусь, но поднимаю руку, чтобы взять тост. - Руки помой сначала, - Дилан усмехается, видя, как я держусь, чтобы не закричать на него. Понятно. Ему просто приносит удовольствие это. Хотя, удивляться тут нечему. Он всегда был таким. Ополаскиваю руки, после чего выхватываю тост, кривясь, и обхожу парня, идя к столу. - Ты, - Дилан откашлялся, поворачиваясь ко мне лицом. – Будешь дома сидеть? – опирается на столешницу, кусая тост. - У меня есть варианты? – сажусь на стул, вытягивая ноги за столом. - Ты могла бы съездить со мной, - он явно нервничает. - Не-ет, - тяну, кусая тост. – Мне трехэтажный дом убирать, если ты забыл, - сжимаю губы. - Мы можем съездить вместе, а потом убраться, - парень подносит кружку к губам, обжигаясь. - Мама заказала пиццу, так что я должна остаться, чтобы принять заказ, - бросаю. Дилан смотрит на меня. Пристально, так что кусок в горло не лезет. - Ясно, - громко ставит кружку на столешницу и направляется к двери, потирая переносицу. Выходит. И мой аппетит пропадает. Какого хера я веду себя так? Он – Дилан - сам предложил поехать с ним. Потираю колени. Оставаться дома одной не хочется, но уборку откладывать нельзя. Сидела на кухне, пока не услышала хлопок входной двери. Кусаю губу, обреченно вздыхая. Я не понимаю себя. Своих чувств. Не понимаю Дилана, который то грубит, то предлагает поехать с ним. Закидываю голову, уставившись в потолок. Кажется, у меня едет крыша. *** Впервые чувствовала себя настолько неуютно в собственном доме. Прислушивалась к каждым звукам, нервно избегала тех мест, где не горел свет. Дом у нас достаточно большой, поэтому мать, чтобы не тратить электричество, вырубает свет на третьем этаже. Экономия экономией, но жутко. К шести часам я успела убрать только первый этаж. Заметила, что передвигаться мне тяжело. Боль в ногах лишь усилилась. В какие-то моменты мне приходилось садиться на пол, вытягивая их. Так же начала болеть спина, но это оттого, что все время наклонялась, пылесося или моя пол. В детстве мне нравилась сказка о Золушке, и я частенько представляла себя на её месте. Правда тогда не убиралась по настоящему, а Зои была не такой уж злой мачехой в моих глазах. Теперь, ползая на стертых коленках, хорошо понимаю, каково это, быть принцессой диснеевской сказки. Кашляю, поднимаясь на ноги. Бросаю тряпку в таз с водой и иду к лестнице, тормозя. Звонок в дверь заставляет меня подпрыгнуть. Громко. Хмурюсь, вспоминая, что мать заказала мне еды. Но до сих пор желание кушать не появилось. Опускаю таз на пол, направляясь к двери. Вытираю пот с лица, поправляя белую майку на тонких бретельках. Тяну короткие шорты вниз и открываю дверь, встряхивая волосами. Хмурюсь, узнав того мужчину, которого вижу довольно часто. Доставщик пиццы и почты. Неплохой трудяга. Он улыбается мне, держа в руках коробку с роллами: - Доставка. Господи. Я и без того поняла, что не почта. Выдавливаю улыбку, взяв пакет, и ставлю его на пол, выпрямляясь. Мужчина достает какой-то документ, спрашивая: - Взрослых позовешь? Нужно расписаться за доставку. - Их нет, и я достаточно взрослая, чтобы самой расписаться, - говорю, взяв ручку из его рук. - Я вижу, - он улыбается мне. – Частенько ты дома одна остаешься? – звучит не как утверждение, а как вопрос. Я вздыхаю, напрягаясь: - Это вас не касается, - грубо, но мне не нравится этот мужчина. Слишком часто он появляется на пороге нашего дома. Хмурюсь, ведь не могу расписаться нормально. Моя рука слишком напряжена. Она дрожит. Кое-как калякаю, поднимаю глаза, замечая, что мужчина как-то подозрительно осматривается по сторонам. - Спасибо и до свидания, - возвращаю ручку, закрывая дверь. Он даже не успевает ничего ответить. Щелкаю всеми замками, поражаясь тому, что внутри рождается беспокойство. Отхожу от двери, оставляя пакет с роллами. Я не голодна. Иду на кухню, подскакивая к окну. Выглядываю. За густой растительностью ничего не увидишь. К тому же, на улице начинает темнеть. Потираю плечи, занавесив шторы. Поворачиваюсь к столу, на котором лежит мобильный телефон. Смотрю на часы: Дилан ушел рано утром. Где он пропадает? Но если я позвоню ему, то он начнет подкалывать меня, мол, даже дома одна оставаться боюсь. Тем более, причин для волнения нет. Беру телефон. Зарядка кончается. Кусаю губы, когда заставляю себя набрать номер. Его чертов номер. Не могу нормально оценить свое состояние. Раньше оставалась одна, даже на несколько суток, но сейчас кожа покрывается мурашками, а каждый шорох вызывает дикое сердцебиение. Гудки. Хочется треснуть себе по лицу за проявление такой слабости. Осматриваюсь. Дилан, наконец, отвечает: - Какие люди, - закатываю глаза, игнорируя его смешок, ибо сейчас в носу начинает колоть от нервов. Я не могу понять, чего так боюсь. - Привет, - говорю так, словно ничего между нами не произошло. – А ты когда приедешь? Дилан несколько секунд молчит, после чего откашливается, хрипя: - Ну, я только сейчас зашел в магазин. Хмурюсь: - Чем ты занимался до этого? - Что за вопросы? Я должен отчитываться перед тобой? Обида застревает в горле. Я топаю ногой, моргая, ведь глаза начали болеть. Но настоящий шок постиг меня буквально через секунду. Мокрые. Глаза мокрые, а все сознание охватила беспричинная паника. Потираю нос, шмыгая. - Что это за хрень? – голос Дилана стал грубее. Я чешу щеку: - Ты скоро приедешь? – насрать. Просто, насрать на то, что я позорюсь перед ним. Главное, чтобы хоть кто-то был дома, чтобы я почувствовала себя в безопасности.