Текст книги "За двумя оборотнями (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Когда мы забрали Баки с пепелища его деревни, он был не в себе, почти потерял разум, – Брок говорил глухо. – Мы его привезли сюда, я взял в свой дом, выхаживал. Баки пришёл в себя и решил, что должен отплатить хоть как-то. Он был молодой совсем, как ты, и только немного понимал в травах, колдовал, но какой из него маг с одной рукой? Баки в библиотеке нашёл способ вернуть себе руку. Некромантия помогла, он научился многому, но Баки… было мало. Он экспериментировал у себя и надышался какой-то дряни, впал в амок… – Брок провёл ладонью по шрамам на лице. – Начался пожар. Я не мог оставить его, не мог бросить умирать.

Джек притянул Брока к себе и принялся целовать шрамы, жесткие губы, усталые веки, колючие ресницы. Он не знал, что сказать, и поэтому молчал.

– На него поэтому теперь находит? – спросил Джек наконец.

– Он винит себя, магию внутри себя, свою руку, но не понимает, что шрамы не имеют значения. Главное – он жив, – ответил Брок.

– Главное, что вы оба живы, – отозвался Джек. – Ты поспи, Брок. Ты тоже устал. Я с вами посижу.

– Спасибо, малыш.

Устроившись рядом с Баки, Брок притянул его к себе, обнял, жалея, что не может защитить от всего мира, укрыть, если потребуется, собой.

Джек обнял Баки со второй стороны, прихватив и Брока, и закрыл глаза. Ему было тепло, взволновавшаяся кровь успокаивалась. Джек лежал и думал, что он ведь не испугался ни клацающих клыков, ни костяной руки, ни оборотня-некроманта… Так странно.

Он сам не заметил, как задремал.

========== 8. ==========

Джек проснулся на утренней заре, которая только-только брезжила за разбитым окном, от того, что у него в животе бурчало от голода. Впрочем, не только у него. У Баки и Брока тоже урчали животы. Джек погладил Баки по груди, поворошил густые волоски. Оглядел разгромленную комнату, перья из разодранных подушек, которые гонял сквознячок.

Завозившись, Баки тихо мурлыкнул, не открывая глаз, потянулся, лизнул в щёку разметавшегося на постели Брока, сел, ещё до конца не проснувшись, и вжал голову в плечи, увидев учинённый им разгром, дёрнул на себя покрывало, закрывая руку.

– Не дури, – сказал Джек, потянув на себя покрывало. – Я уже видел. И не испугался. Всегда хотел посмотреть, как рука устроена внутри.

Баки вытянул вперёд руку, не поднимая головы, занавесившись волосами.

– Смотри.

Джек сел на постели, отвёл волосы у Баки с лица, поцеловал в яркие губы, а потом погладил по костяному плечу, к локтю, к запястью, тонким косточкам кисти.

– Красиво, – сказал он.

– Вот и я говорил, – хрипло добавил Брок, наблюдая за супругами. – Я же его котом не видел ни разу именно из-за лапы. Стесняется, дурной.

Зашипев, Баки отскочил, глянул исподлобья сначала на одного, а потом на другого, и выскочил за дверь, умчавшись прятаться в лес.

– Иди сюда, – Брок похлопал рядом с собой.

Джек перекатился по кровати к Броку, устроил голову у него на плече.

– Мы его уговорим, – пообещал он.

– Теперь и я в это верю, малыш, – устало улыбнулся, Брок, потрепал его по голове, обнял.

Брок гладил Джека по спине, поражаясь собственному спокойствию. Вроде бы они совершенно разные – людской принц и вожак оборотней – непримиримые враги, должны ненавидеть друг друга, старательно сдерживать злость, желание покончить с навязанным супругом, но магия Богини вывернула отношения так, как это надо самой сиятельной, без предрассудков разных рас, без ненависти войны. Они узнавали друг друга на ощупь, учились понимать, чувствовать, тянулись друг к другу, словно к солнцу, доверяли. Брок почти любил Джонатана Бенджамина.

Баки явился только к обеду. Злой, растрёпанный, он прошёл на кухню, сел за стол, нашипел на разлившую молоко Мэй и сожрал тройную порцию тушёного с овощами мяса.

Джек сидел за обедом напротив Баки и смотрел на него почти с умилением. Ну вот не получалось у него бояться грозного оборотня-колдуна, хоть тресни.

Глянув исподлобья на Джека, Баки тяжело показательно вздохнул.

– Быстро ты в этот раз, – усмехнулся Брок. – Я думал, опять неделю в лесу мышей жрать будешь.

– Нахрен иди! – огрызнулся Баки, сверкнув глазами.

– С удовольствием, но вечером, всё вечером, – ответил Брок, поднимаясь, потрепал щёлкнувшего зубами Баки по волосам и махнул рукой Джеку, напоминая о том, что тот до сих пор не выбрал себе меч под руку, а пора выдвигаться к месту проведения спаррингов. – Доедай и спускайся в кладовые, посмотришь, что понравится.

Джек быстро допил молоко, обошёл стол, поцеловал Баки и двинулся за Броком.

В кладовых Джек некуртуазно разинул рот от изумления: такого изобилия качественного оружия он не видел и в королевском арсенале. Джек ходил вдоль стен, разглядывая клинки и примеряясь к ним, пока его взгляд не упал на одноручный меч с простой, без украшений и камней рукоятью, но с лезвием из светлой голубоватой стали. Джек снял его с креплений, провертел в руке, сделал несколько выпадов.

– Этот, – сказал он.

– Хороший выбор. Это клинок моего деда, – Брок присел к сундуку, доставая перевязь и ножны. – Он твой.

Джек надел перевязь, вложил меч в ножны. То, что он выбрал клинок деда Брока, его потрясло, он сам не знал, почему. Может, потому, что этот клинок испил крови множества людей? Или потому, что он был дорог Броку?

– Я готов, – сказал Джек.

На поляне, где проходили учебные бои, уже все давно собрались. Молодняк маялся от безделья, сбившись небольшими группами. Бойцы Брока чуть в стороне на большом полотнище раскладывали оружие, из которого новичкам и предстояло выбрать себе судьбу, и только Джек пришёл на поляну уже вооружённый.

– Это тот самый? – спросил Роллинз, кивнув на торчащую из ножен принца простую, ничем не примечательную рукоять.

– Да, – ответил Брок, подбирая обычный деревянный посох.

– Дела, – присвистнул оборотень, глянув на Джека с уважением.

– Сегодня наставники определятся с тем, кого будут учить. Не вам решать, а именно им. Каждый подошёл и выбрал оружие! – приказал Брок, отступая в сторону.

Волчата загомонили, потянулись пока по одному, несмело обходя набросанные мечи, короткие и длинные луки, посохи и прочее добро, чем богаты были кладовые клана.

– Стройся в линию! – гаркнул Роллинз.

Брок удержал Джека на месте.

– Тебя и твой отряд тренировать буду сам.

Джек кивнул. Он был неплохим фехтовальщиком, у него с детства были самые лучшие учителя. Ференц Май уделял внимание не только заднице юного принца. Но Джек отлично понимал, что никакое фехтование в зале не сравнится с практическим опытом прошедшего много боёв воина.

Брок первым прошёл перед неровным строем, выбрал девятерых, трое из которых пытались напасть на Джека во время первого этапа.

– Остальные ваши. За мной! – окинув взглядом косящихся на Джека волчат, велел он, уводя их с основной поляны в глубь леса.

Скинув обувь и рубаху, Брок остался в одних штанах.

– Джек, от того, как ты поладишь с ними, – он кивнул в сторону раздевающихся волчат, – может зависит твоя жизнь. Они твоя сила, твоя личная маленькая армия. Им не обязательно тебя любить, но уважение ты заслужить будешь обязан. – Перекинув из ладони в ладонь посох, Брок встал посреди поляны. – Кто первый?

Вперёд вышел широкий массивный парень с хищно блеснувшим полуторным мечом в руке, коротко поклонился и напал, не жалея сил, стараясь достать Брока.

Джек смотрел на быстрые, плавные, точные движения Брока. Тот не красовался, отбивался посохом почти скупо, словно берёг силы, но парень с полуторником то и дело получал по рёбрам, в живот, по рукам. Скоро на молодом оборотне расцвели синяки, а Брок даже не вспотел.

– Следующий.

Брок прощупывал будущих защитников своего супруга, выявляя сильные и слабые стороны. Он знал, что Джек сильный и ловкий, что ему не занимать смелости, но также знал и коварство противника, с которым, очень может быть, юному принцу скоро придётся столкнуться. Брок никогда, даже когда ехал на собственную свадьбу, не тешил себя надеждами на долговременный мир с маложивущими, знал про их короткую память и невероятную жадность.

Когда последний волчонок, скуля, отполз к остальным, Брок обернулся к супругу.

– А теперь ты, Джек. Покажи всё, чему тебя учили.

Джек собрался, выхватил меч из ножен и атаковал. Он не стал выкладываться сразу, зная, что силой Брока не одолеет, и надеялся больше на хитрость и гибкость.

Пару раз Джек почти достал Брока, но по большей части он оборонялся, парируя удары посоха, и всё же несколько раз получил по рёбрам.

– Хорошо, – кивнул Брок. – Даю вам время освоиться с оружием. На время гона вы должны покинуть поселение и тренироваться. В этом году он не для вас. Учую на ком-то запах течной суки – лично загрызу и Барнсу отдам на потеху! Вы прежде всего воины, а уже потом кобели. Кто захочет понести от слабака, член сдержать не сумевшего? Свободны.

Молодые оборотни, ворча, разошлись. Джек проводил их взглядом.

– Действительно загрызёшь? – спросил он.

– Нет, конечно, – отмахнулся Брок. – Но из отряда твоего попру. Мы, малыш, живём инстинктами, а инстинкт размножения – самый сильный после выживания. Они должны учиться сдерживать его, а не падать ниц перед первой же потёкшей сукой, бросая командира. Пусть дрочат, между собой перетрахаются, мне всё равно, но либо продержатся, либо выгоню с позором. Тут всё вокруг вонять будет так, что не скрыться. Хоть к соседям беги, – усмехнулся он.

– Так ведь и у соседей то же самое? – спросил Джек. – А ты что будешь делать?

– То же самое, – оскалился он. – Так что бежать некуда. В смысле, что делать буду? Гон начнётся, поведу стаю в леса, открою охоту, так сказать, и домой вернусь.

– А Баки? – Джеку было любопытно. – Или гон только у волков, котики не участвуют?

– Так у котов в другое время, да и не чувствует он больше, отбило ему это дело, ещё когда у людей в плену сидел и деревню у него на глазах резали, – Брок опустился на траву, достал тряпицу со свежим хлебом и сыр. – Природой задумано, что гон в разное время и по-разному проходит. Мы и не знаем, кто и когда у соседей, как и они про нас. А Баки обычно дома запирался и неделю «до» и «после» со мной не разговаривал.

– Сложно с ним? – сочувственно спросил Джек и отломил себе кусок сыра. – Но он хороший. А что ты скажешь про меня как бойца? Будет от меня прок?

– А с кем из нас легко, малыш? Баки ревнивец, страшный собственник, я мудак и бесчувственная скотина! – Брок оскалился. – Ты привыкнешь. Знаешь, хотел бы я посмотреть на мастера, который тебя готовил, очень необычный стиль, запоминающийся. Ты хорош и быстр, несмотря на то, что до пика формы тебе ещё лет восемь расти. Там ты и меня переплюнешь запросто. Ты сегодня меня едва не достал. Мелкий вертлявый щенок, не прошедший ни одного боя, заставил выложиться и уйти в оборону, – цокнул языком, довольно жмурясь.

Джек довольно улыбнулся. Отец не хватил его никогда, а Маю было положено хвалить по должности.

– Ференц Май его зовут, – сказал Джек. – Мастера. Он откуда-то с юга. Но он ничего о себе не рассказывал, так что я не знаю, у кого он сам учился и воевал ли. Наверное, отец его уволит теперь – Май только меня тренировал. Говорил, что мне надо развивать свои сильные стороны – быстроту, подвижность, потому что до физической мощи мне ещё далеко.

– Толковый мастер, но имя незнакомое, да и без работы он вряд ли останется. Тебя он хорошо подготовил. Когда гон закончится, точно так же, как сегодня, выставлю тебя против твоего отряда, и ты должен будешь их одолеть, доказать, что имеешь право за собой вести, даже несмотря на то, что младше каждого из них в полтора раза. Понял? И ты одолеешь, – Брок поднялся, стряхивая крошки с колен, убрал остатки трапезы в мешок и принялся одеваться.

– Придётся, – кивнул Джек. – Не могу же я подвести тебя. Интересно, Мэй понравились подарки?

– Понравились, не зря же она тебе сегодня самые вкусные и красивые кусочки подкладывала. Благодарить не станет, этого не жди, но нравишься ты ей, это точно. Я мать-то их не помню, давно это было, но она характером в меня пошла, не то что Мик.

Брок забросил за спину мешок и пошёл по тропинке, ведущей к поселению мимо поляны для спаррингов, где ещё слышался звон мечей, скулёж волчат и рассерженный рык наставников.

Баки сидел на крыльце, довольно жмурился, подставляя лицо весеннему солнышку.

– Уже вернулись? – спросил он, приоткрыв один глаз. – Ты никого не убил, волчище?

– Никого, мягкие лапки, и даже не покалечил, – ласково улыбнулся Брок, проходя мимо, погладил.

Джек сел рядом с Баки, обнял его и поцеловал.

– Брок меня похвалил, – похвастался он. – Покажешь мне, где кузница? Буланого надо перековать.

– Покажу, но сначала пойдём, а то волчище же сам не скажет, не покажет, – Баки легко поднялся и потянул Джека за руку за собой.

Остановившись около той самой комнаты, которую для себя выбрал Джек всего несколько дней назад, толкнул дверь и посторонился, пропуская супруга внутрь.

Комната изменилась до неузнаваемости. Баки объяснил, что Брок ещё в первый день велел заменить здесь всю мебель, внести хороший дубовый стол и удобное кресло, несколько шкафов под книги, поставить диван и стулья, пол застелить ковром. А вчера и вовсе с рынка привёз карты соседних государств, все, что смог найти по лавкам, и глобус, правда, не старинный и не очень большой, но добротно сделанный и подробный.

– Когда он успел? – восхищенно воскликнул Джек. – Так здорово!

Он обошел всю комнату, присел в кресло, подвигал письменный прибор на столе.

– Пойдём к Броку! – потребовал Джек. – Я хочу его поблагодарить!

– Вечером поблагодаришь, – расплылся в улыбке Баки, радуясь, что понравилось и смогли угодить. – К нему послы от северных волков приехали, решать дела будут, пить и снова Шерон под него подкладывать в надежде объединить земли. Пойдём, лучше с кузнецом познакомлю.

Кузнеца Баки не любил, как и кузнец всех остальных. Работу он свою любил и делал её хорошо, а вот живых не очень-то привечал, и волки отвечали ему взаимностью в силу скандального характера последнего, но не обижали, хоть и был он котом, как Баки.

– Привет! – сказал кузнецу Джек, привязывая повод буланого к кольцу в стене. – Подковы у него надо проверить и перековать, если что.

– Человек? Да ладно? – кузнец обошёл Джека кругом, повёл носом, принюхиваясь. – Значит, не соврали. Я, кстати, Тони – единственный разумный среди этого сброда. И, Барнс, а Рамлоу знает, что от его муженька тобой за версту несёт, или вы его по очереди пользуете?

– Дай Богиня мне терпения! – взмолился Баки. – Тебе пообщаться, что ли, не с кем? Коня глянь!

– Мы триада, – спокойно сказал Джек. – Правая передняя, там гвоздь вроде вылез.

Кузнец был невысокий, черноволосый и черноглазый. У него на груди на тяжелой цепи висел круглый амулет, светящийся холодным голубым светом.

– С котом и человеком? Богиня явно отличается чувством юмора, – усмехнулся кузнец, ощерив мелкие острые зубы, но работал быстро – проверил все четыре копыта, явно не надеясь на человека, поцокал языком, но поменял только одну. – Платить чем будешь?

– Натурой! – ответил Баки.

Джек шлёпнул языкатого котика по заднице и сказал:

– Серебром.

– Ты приходи, когда по нормальному обществу соскучишься! – крикнул вслед кузнец, когда они уходили, и едва успел увернуться от метко брошенной шишки.

– Угораздило Брока согласиться его принять, – проворчал Баки.

День тянулся медленно. Поселение в ожидании начала гона будто замерло, никто не торопился браться за новые начинания, ожидая, когда луна совсем войдёт в силу, осветит лес серебряным светом.

Баки сидел у окна в кабинете Джека и расчёсывал волосы, мурлыча себе под нос. Джек некоторое время читал, а потом подошёл к Баки и обнял его за плечи.

– Все так затаились, – сказал он. – Ты обещал мне показать свою лабораторию, помнишь?

– Помню и покажу, – Баки потёрся скулой о плечо Джека. – Вот злой и свирепый волчище умотает со стаей, и покажу. Нам нельзя с тобой сейчас посторонним ничем пахнуть, пока самки течь не начнут, а после уже всё равно будет. Никому охотку не собьём. Главное, чтобы Картер и в этом году пролетела, а то проблем не оберёмся.

– Шерон Картер? – уточнил Джек. – А что с ней? Она какая-то… нет, я понимаю, меня никто любить не обязан, но она на меня так смотрит, будто я у неё последний кусок отобрал.

– А ты и отобрал, – расхохотался Баки. – Она на место жены метила, рассчитывала на метку, как только в первый раз потечёт, на храм. Меня-то она соперником не считает. Толку от кота? – он расплылся в улыбке. – А вот ты ей планы спутал. От законного венчанного супруга не так легко отмахнуться, но и то гон всё спишет. Если она понесёт от Брока, то главы кланов его в покое не оставят. Это тебе не волчицы стаи, которым только дети и нужны. Картер сама альфа, от неё не отмахнуться. Вот и кружит рядом, ждёт. Но обломится. – Баки развернулся в объятиях, лизнул Джека в губы. – Вот ты говоришь, что бесполезен, а сам столько всего уже сделал.

Джек хмыкнул.

– Ну а если не обломится? В смысле, это же гон.

Баки откинул голову назад так, чтобы видеть глаза супруга.

– Он наш, малыш, со всеми потрохами наш. Даже носом не поведёт теперь, слаще наших запахов нет и не будет для него больше. Да и любит он, любви ни один гон противостоять не сможет.

– Вот будет весело, если Шерон повяжет Мик, – хмыкнул Джек. – А что? Он сильный.

– Скандал будет, – усмехнулся Баки. – Они же похожи очень. Но пахнут сильно по-разному. Если не различит, сама виновата.

– Сплетничаете? – Брок стоял на ногах нетвёрдо, опирался на косяк двери и улыбался шало.

– Налакался браги, – покачал головой Баки.

– Сплетничаем, – кивнул Джек. – Брок, спасибо тебе за карты, и за глобус, и вообще! Мне так нравится!

– Это хорошо, – он расплылся в улыбке, пошатнулся, хватаясь за косяк. – Сегодня охота будет, луна чудо как хороша.

– Куда же ты, пьянь такая, волков своих поведёшь? – покачал головой Баки, подхватывая супруга под руку. – До болота ближайшего?

– И правда, – Джек пристроился со второй стороны. – Идём, проспишься до вечера. А то шибает от тебя так, что кроме перегара ни один волк ничего не учует!

Стиснув в объятиях своих супругов, Брок шумно выдохнул в шею Джеку, длинно лизнул от плеча до самого уха.

– Успею проспаться и…

– Никаких «и», – Баки толкнул смеющегося Брока в постель, стащил с ног сапоги, помог выпутаться из одежды, уселся Броку на живот. – Ты сейчас уснёшь, чтобы встать с чистой головой, и поведёшь своих волков.

– И вернусь! – хрипло выдохнул тот, огладив бёдра Баки.

– Спи, Брок, – велел Джек. – Баки, а ты его не дразни, не надо.

Скатившись с постели, Баки поцеловал Брока, увернулся от загребущих рук и выскочил из спальни, потянув Джека за собой. В доме было тихо, казалось, все спят, только разливающаяся по коридорам приторная для Баки сладость напоминала о том, что скоро начнётся охота за луной.

========== 9. ==========

На время гона Джек забился в библиотеку и выходил из неё, только чтобы перехватить еды, помыться и поспать. Потому что воздух постоянно, не переставая, дрожал от воя, воплей, визгов. У Джека волоски на загривке дыбом вставали от этих звуков.

А библиотека у Брока была роскошная – эльфийский, которого Джек не знал, всеобщий, латынь, еще какие-то языки… Интересно, Брок знает их все? А если знает, то научит?

Сейчас Джек читал интереснейшую историческую хронику на всеобщем, о том, как люди распространялись на нелюдские земли.

– Вот где его носит? – раздосадовано рыкнул Баки, прошёлся вдоль полок, вытянув первую попавшуюся книгу, плюхнулся в глубокое кресло. – Уже третий день носится не пойми где.

Баки не любил отпускать Брока так далеко и надолго, не любил, когда вокруг него мели хвостами самки, пусть им и не нужен был он сам, не надеялись они захомутать самого сильного, но потом Брок ещё неделю пах ими, раздражая, выводя из себя.

– Никуда он от нас не денется, – с уверенностью, которую не ощущал, заявил Джек. – Пойдём лучше в лабораторию. Ты мне её ещё так и не показал. А обещал учить.

Глянув в сторону окна, Баки поднялся. Сердце болело в ожидании неизбежного. Он знал, что в этот раз не сможет закрыть глаза и простить природу супруга, хотя и понимал, что толкало волков выходить за луной, почему они готовы друг другу глотки рвать, мчаться среди деревьев. Понимал и Брока, который вёл свою стаю, втекая в реку таких же алчущих. Но тогда Брок не принадлежал никому, хоть и звал в храм. Как хотелось верить, что книги не врали и метки сработали, отбили нюх, не позволили увлечься, околдоваться луной. Хотел верить, но с каждым утекающим мгновением в груди всё сжималось.

– Пойдём, – глухо позвал Баки.

Джек обнял Баки, посмотрел на него снизу вверх.

– Котик, – сказал он. – Мне тоже тревожно. Только мы сделали что могли, и ничего больше сделать не можем. Лишь отвлечься, понимаешь? Это не наша луна.

– Я так боюсь, что однажды он не вернётся, – впервые даже для самого себя признался Баки, коснулся губами лба Джека. – Ты прав, отвлечься действительно надо.

Под лабораторию Брок отвёл для своего кота целый терем с просторными подвалами, кладовыми для самых редких ингредиентов, обширной библиотекой и всем, чего могла бы пожелать душа даже самого привередливого алхимика. Вожак волков не жалел ни денег, ни связей на увлечение возлюбленного.

– Ух ты! – восхитился Джек, держа руки за спиной, чтобы не начать трогать такие интересные, но опасные инструменты, колбы, флакончики. – Ты долго учился?

– Долго, – признался Баки. – Сначала изучал азы по книгам – я их все сюда перенёс, чтобы никто не вляпался по неосторожности в эти знания, – потом три года восстанавливал руку, дальше больше: алхимия, демонология, зельеварение, руны. В общей сложности больше двадцати лет.

– Это сколько же тебе сейчас? – потрясенно спросил Джек. – Сколько оборотни вообще живут?

Баки улыбнулся, склонив голову к плечу.

– А сколько дашь?

– Тридцать? – неуверенно предположил Джек.

– Мне семьдесят два, а Броку чуть перевалило за сотню. Оборотни живут до пятисот лет, сейчас мало таких долгожителей, но за триста спокойно. Я ещё совсем молодой кот, – он вздёрнул подбородок, задорно сверкая глазами.

– Я буду старый седой дед с распухшими пальцами и скрюченной спиной, а вы – сильные оборотни в самом соку… – задумчиво сказал Джек. – Ну что поделать. Постараюсь закончиться до того, как совсем состарюсь.

– Дурной ты, не светит тебе уход скорый, – Баки коснулся ладонями лица Джека, очертил линию скул. – Метка – это ведь не просто красивый рисунок, проступающий на коже после качественной ебли. Метка – это одна жизнь на двоих, троих как в нашем случае. Мы добровольно делимся своим временем поровну и если и уйдём, то в один день.

– Богиня жестока, – задумчиво сказал Джек, целуя ладонь Баки. – Так сократить ваши годы…

– Жестокостью было бы лишить нас любимого, обрекая на долгие годы ожидания смерти, чтобы снова встретиться в вечности. И Брок тебе повторит слово в слово. Можешь мне не верить, малыш, но мы не сможем больше без тебя, – мурлыкнул Баки, заглядывая в глаза Джека.

Он знал, что Брок всё ещё ковыряется в себе, боясь поверить в то, что неожиданно свалившаяся любовь настоящая, а не навеяна магией Богини, но Баки-то знал, ощущал, как это робкое ещё чувство зарождалось, проклёвывалось среди сомнений и случайных взглядов. Да, там была магия, но совсем иного рода, не та, на которую грешил Брок.

Джек прижался к Баки всем телом и замер так надолго. А потом отлип и сказал:

– Показывай, где та азбука, с которой мне надо начинать учиться.

Усмехнувшись, Баки начал доставать книгу за книгой, раскладывая их в правильном порядке на столике, объясняя, почему краткий справочник зелий намного полезнее подробного и тяжеловесного трактата о травах, выдал тетради со своими собственными записями, наработками за долгие годы, которые способны были облегчить принятие науки, не разбивая желание учиться об одни и те же камни, которые при толковом наставнике вполне можно и обойти.

И пока Джек тихо листал страницы, разгрёб специально для него один из столов, поставил туда алхимические приборы, на которых сам и учился.

– Что если я окажусь бездарнее твоего ученика? – спросил Джек, оторвавшись от справочника. Он нахмурился, покусывал губы, ерошил волосы.

– Всё знать и уметь невозможно. Ты либо в чём-то одном мастер, либо бездарь во всём. Пробуй, пойдет – хорошо, нет – ничего страшного. Ты только оцениваешь жизнь на вкус, выбираешь.

Джек обеими руками растрепал волосы и посмотрел на Баки.

– Мне… надо привыкнуть. Я взрослый по меркам людей, понимаешь? А ты только что мне сказал, что я проживу, наверное, вдвое дольше обычного человека. Значит, мне придётся… – Джек задумался. – Не знаю, как сказать. Ну, вот у людей есть вехи в жизни: родился, достиг совершеннолетия, женился, вырастил детей, дождался внуков… А у меня больше нет таких вех. У меня не будет детей и внуков, я не стану дряхлым стариком к тому моменту, как мои внуки встанут на ноги. И я растерян.

Сев прямо на пол напротив Джека, Баки серьёзно на него глянул, отбросив привычную весёлость.

– Ты сожалеешь?

– Нет, – Джек покачал головой. – Я именно что растерян. И… понимаешь, я человек в стране оборотней. Значит, мне не подходит человеческая колея, но и правила оборотней не годятся. Мне придется обдумывать каждый свой шаг, самому решать, что и как делать. Это сложно и непривычно. Потому что, понимаешь, до сих пор всё было просто: я принц. Я учился тому, что должен знать будущий монарх. Женился бы, бегал от жены на сторону, потому что мне не нравятся женщины, но жениться – так положено. После смерти отца я бы стал королём. Воевал бы с соседями и заключал договоры. Давал балы и решал, за что казнить, а за что миловать. Как-то так. Теперь всё иначе, и я… – Джек постучал пальцем по виску, – ещё не осознал этого до конца.

– У тебя много времени разобраться и решить, в каком направлении двигаться, а мы, если захочешь, расчистим для тебя дорогу. Ты свободен в выборе, Джек. – Баки поднялся, отряхиваясь. – Давай-ка посмотрим, как ты освоишь самые элементарные зелья.

Баки показывал Джеку травы и элементы, разъяснял принципы их взаимодействия, варианты реакций в зависимости от условий, температуры и освещения, показывал достаточно яркие и запоминающиеся опыты.

Джек запоминал названия и признаки, учился смешивать простые жидкости. Его очень впечатлил опыт с уксусом, содой и газом, в котором гасла свеча.

– Такие простые вещи! – сказал он. – А так наглядно. И ведь никто, наверное, и не задумывается.

– Мало кто смотрит глубже бытового уровня, а ведь алхимия может объяснить если не всё, то очень многое, что происходит с этим миром, рассказать о взаимосвязях, которые так просто неподготовленному уму не проследить. Но достаточно минимальных знаний и понимания – и вот оно, всё на ладони, – в животе Баки громко заурчало. – А не пора ли нам обратно, несколько часов сидим ведь.

– Правда? – удивился Джек. – Я и не заметил. Пойдем придумаем еду. Я совсем не умею ничего готовить. Хотел научиться, на войне ведь слуг нет, а отец запретил, сказал, мне положены денщик и адъютант.

– Вот Брока точно не стоит пускать на кухню, всё изгадит из-за обычного бутерброда, и в походах он никогда не стоит в наряде по кухне, одного раза нам хватило, его кашей траванулся противник, набредший на наш лагерь, так что труды, так сказать, не пропали даром, – покивал Баки, запирая дверь лаборатории на ключ и вешая его себе на шею.

– Очень голодный был противник, раз на кашу набросился, – усмехнулся Джек. – Хотя если это были люди, я не удивлён.

– Люди, – покивал Баки. – Наша стая на разведку далеко в глубь людских земель ушла. Передвигались на своих двоих, волков-то ваши били, не разбираясь, оборотни или зверьё, а вот в человеческом обличье особо не присматривались…

Баки не договорил, замер, глядя на порог дома, где валялась куртка, сброшенная Броком несколько дней назад, прислушался и ломанулся в дом. Джек, не спрашивая, рванул за ним. Распахнув дверь спальни, Баки замер на пороге. Брок был дома, спал, разметавшись на их общей постели, уставший настолько, что и до купален не дополз. Втянув носом воздух, принюхавшись, Баки осел на пол, не в силах пошевелиться от нахлынувшего облегчения. От Брока пахло весенним лесом, разнотравьем и свежестью, привычной после гона приторной сладости, не смывающейся с кожи ничем ещё неделю, не было и в помине.

– О, Брок дома, – глупо сказал Джек. – Баки? Баки, ты в порядке?

– Он только наш, – прошептал Баки, подняв на Джека сияющие глаза. – Он никем не пахнет, вообще никем, понимаешь?

Джек тут же подумал обо всех годах, когда Брок вот так приползал после гона, пахнущий чужими волчицами, не принадлежащий Баки, чужой… Кажется, Джек понял, почему Баки отказывался идти с Броком в храм. Вот поэтому. Потому что невыносимо же, когда тот, в ком смысл твоей жизни, раз разом уходит и возвращается, и ты знаешь, что он снова был не с тобой и снова будет…

Неловко поднявшись, Баки скинул с себя одежду, не заморачиваясь с аккуратностью, и ввинтился под бок к супругу, обнял его, оплёл руками, заурчал, замурлыкал на все лады, по-своему рассказывая, как сильно скучал, волновался и не находил себе места.

Брок проснулся почти моментально, прижал Баки к себе, отвечая на ласку.

– Прости меня…

– Не надо, – мотнул головой кот. – Я понимаю.

– И за это прости.

Джек хотел было уйти – так интимно, только для двоих, было то, что происходило между ними. А потом разделся и лег рядом с Броком. Потому что у него было на это право. Потому что тут было его место. Потому что, если бы Богиня не благословила их троих, Брок бы снова пришёл, пахнущий чужими самками, и Баки снова было бы плохо и тоскливо.

Развернувшись, Брок лёг так, чтобы оба супруга оказались у него на груди, обнял, прижал крепко-крепко и почти моментально вырубился. Баки лежал у него на плече, гладил пальцами живой руки по груди, зарываясь в чёрные волоски, втягивал носом запах мужа и улыбался.

Джек поймал пальцы Баки, сжал их. Он был рад за Баки, а ещё его самого отпускало напряжение, копившееся с тех пор, как Брок ушел бегать под луной.

Проваливаясь в сон, Джек успел подумать, что теперь-то они с Броком точно уговорят Баки перекинуться и показаться во всей красе.

========== 10. ==========

Мэй ворвалась в кабинет Джека, не постучавшись, закрыла дверь и прижалась к ней спиной в тщетной попытке отдышаться, замахала руками.

– Джек, там такое! Ты не поверишь! – выдохнула она, для выразительности сложив ладони на груди. – Там… послы людские приехали! И к Броку сразу!

Джек отложил перо, посыпал бумагу песком.

– А из какой страны, не знаешь? С нами ведь только Гильбоа и граничит.

– Там бабочка на оранжевом стяге! – Мэй пальцем в воздухе схематично показала распахнутые крылья. – И посол такой неприятный, лысый, как коленка, а глазками всё зыркает.