Текст книги "За двумя оборотнями (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== 1. ==========

– Отец, нет! Я… – Джек замотал головой. – Мы же воюем с ними!

Сайлас оторвал взгляд от бумаг.

– Воюем? Не ты ли утверждал, что будешь хорошим королём? А всё туда же! Мы заключили мир с этими выродками, позорный, но мир, больше люди не будут гибнуть от зубов этих богомерзких тварей, они уймутся, и ты, как хороший будущий король, – Сайлас зло усмехнулся, – послужишь гарантом этого мира, сынок.

– О да, – оскалился Джек. – Тогда-то я уж точно не буду королём! Лишь подстилкой для чудовища!

– А разве не к этому ты стремишься, подставляя зад всем подряд? Любишь мужиков и члены? Так вот тебе мужик и член! Как по запросу. Наслаждайся.

На лице короля застыла благожелательная улыбка, будто он не подставил своего сына, не подложил его под вонючего оборотня, а, наоборот, облагодетельствовал, даровал милость, возможность применить себя, так сказать, по назначению – удовольствие для пользы дела. И наплевать, что сучёнышу, скорее всего, перегрызут глотку в первую же ночь за говнистый характер и непомерный гонор. Сайлас этого и добивался – провокации. Если гарант мира умрёт, то соседи объединятся и выжгут заразу с лица земли. А Джонатан? Его не жалко, пусть хоть так послужит королевству и своей семье. Не всё же только позорить.

Джек отшатнулся и побледнел. Он был уверен, что хорошо скрывает свои пристрастия. Да и тех мужиков в его жизни пока случилось только двое – учитель фехтования два года назад и Джозеф Лейсил, с которым Джек распрощался, когда стало известно, что придётся ехать на границу, воевать.

«Ненавижу тебя!» – подумал Джек, глядя отцу в глаза и надеясь, что того сейчас хватит удар от силы сыновней ненависти.

– Думал, скрываешься хорошо? – Сайлас подался вперёд. – Запомни, в королевстве я знаю всё и обо всех! Так что, сынок, готовься. Посольство оборотней прибудет завтра к полудню, тогда и обвенчаетесь. Не считаю нужным тянуть, к празднику всё готово. В Геф вы отбудете сразу после бала. А сейчас свободен.

Джек вышел из отцовского кабинета, хлопнув дверью так, что расколол косяк. Ему было уже всё равно. Раз отец решил отдать его на заклание оборотням, ничего он уже не сделает. Просто не успеет.

Джек заперся в своих апартаментах и обхватил себя за плечи руками. Его трясло от страха и омерзения. Его мужем станет когтистое клыкастое чудовище-людоед! Уже завтра!

Джек ещё не видел ни одного живого оборотня. На войне он с ними не сталкивался – просто не успел: перемирие заключили до того, как Джек отправился на границу. Но он слышал рассказы тех, кто успел вступить с ними в бой.

Оборотни были сильны, быстры, жестоки и кровожадны. Они не брали пленных и добивали раненых. Выкашивали под корень приграничные деревушки, резали скот. Там, где проходили оборотни, в живых оставались только кошки. Они даже собак убивали.

Люди говорили, что оборотни клыкасты и когтисты, волосаты и остроухи даже в человеческом обличье. Что их любимая еда – мясо младенцев. Что их король – вожак, как оборотни его называли, – настолько жесток, что считает пропащим день, в который никого не убил.

Конечно, Сайлас не мог отдать за такое чудовище свою любимую дочку Мишель. Он спешно выдал её замуж за приближенного рыцаря – Давида Шепарда, едва зашла речь о мирных переговорах. И под раздачу попал никому не нужный и нелюбимый сын.

Что ж у него за пропащая судьба!

Джеку хотелось плакать, глаза пекло, но он оскалился. Он ещё поборется! Посмотрим, чья возьмёт!

А потом он представил, что уже завтра окажется на ложе оборотня, и его передёрнуло от страха и омерзения.

Джек привык к ласковым партнёрам, пусть у него их и было всего-то двое. Ференц Май, фехтовальщик, соблазнил юного принца безукоризненно нежно. Джозеф и подавно был лапушка. Кроме того, Джеку нравились лёгкие, гибкие, тонкие парни, а оборотни были громадны.

Его же просто порвут!

Джек заметался по комнате, кусая губы. Он не знал, что ему делать.

***

– Вот это вот всё обязательно? – рыкнул Брок, рванув на шее нарядный нелепый бант. – Я не болонка комнатная, а король.

– Король-король! – согласно закивал Баки, подъезжая ближе, потянулся, уцепившись левой, обтянутой кожаной перчаткой ладонью за луку седла Брока, поправил бант. – Но ты ещё и жених, Ваше Величество. А вдруг принц испугается твоей подранной рожи и сбежит в монастырь, вот стыдоба-то будет.

Брок дёрнул уголками губ и покосился на своего архимага.

– Напомни, зачем я тебя с собой взял?

– Чтобы Ваше Величество не траванули мерзкие людишки, дряни какой в еду не подсыпали, и для компании, – Баки белозубо улыбнулся, задорно сверкая глазами, ударил коня пятками и рванул с места, с гиканьем уносясь вперёд.

Брок не рад был этому миру, ой как не рад. Войну начал ещё его дед, когда земли оборотней простирались аж до самых Срединных гор, захватывая добрую часть побережья, граничащего с территориями морского народа на юге и эльфийскими лесами на востоке. Вот уж беспроблемное соседство. Оборотни леса не жгли, рыбу если и ловили, то для себя, не на продажу, а вот люди… Брок провёл ладонью по занывшей, изборождённой уродливыми ожогами щеке.

Люди были жадными и размножались, как крысы, захватывая всё больше ничейных земель, напирая на соседей, самовольно поселяясь на границах.

Флегматичные эльфы сначала отмалчивались, но стоило начать падать вековым деревьям под топорами смертных, возвели неприступный магический барьер вокруг своих земель.

Морской народ и вовсе ушёл на глубину, предпочитая не связываться с маложивущей вечно голодной саранчой. А вот оборотни терпеть не стали. Первых незаконных поселенцев мирно выпроваживали со своих земель, кому-то даже денег давали за оставленные дом да хозяйство. Но люди добра не помнили, и дед Брока взялся за меч, организовал патрули, однако это мало чем помогло.

И вот теперь, когда от богатых прежде земель остались жалкие крохи, а от самих оборотней – всего пять более-менее сильных кланов, один из людских королей, чьи земли оказались зажаты между горами и границей владений оборотней, пришёл просить о мире. Сайлас, или как его там, не побоялся самолично выйти на поле брани, встать в полный рост и призвать вожака. Брок думал, будет бой, он уже настолько устал от постоянной войны, что кинулся бы на неприятного человека и растерзал бы его прямо там, но «короли себя так не ведут, клыкастый», и Броку пришлось говорить, скаля так и норовившие удлиниться клыки, удерживая самого себя на грани трансформации.

Людской королёк просил о мире – не приказывал, как те, что были до него, а униженно просил, уверял, что давно уже договорился с другими такими же выскочками, и они готовы оставить оборотней в покое просто так, без контрибуции и прочей ереси, но только если достопочтимый король Брок Рамлоу – тьфу на эти людские понятия! – изволит породниться с королевским семейством, предложившим этот самый мир.

Броку тут же представилась изнеженная принцесса, которая и дня не может прожить без целой когорты служанок и фрейлин, в его тереме, где из слуг один повар да Баки, хотя вряд ли у кого-то в стае повернётся язык назвать повелителя мертвой плоти Баки «дьявола» Барнса служанкой Его величества. Брок против воли улыбнулся.

Но король и тут удивил, заявив, что дочь-то замужем, зато вот едва вошедший в зрелую пору – а по меркам оборотней совсем ещё ребёнок – принц как раз-таки очень даже не против стать супругом кого-то из оборотнической братии.

***

Джек встречал гостей в главном зале, стоя у трона короля. Ему было страшно и мерзко, но он стиснул зубы, не собираясь никому показывать свой страх.

А ещё ему было всё-таки любопытно, каковы из себя эти самые оборотни.

Король оборотней – Брок Рамлоу, вожак – оказался высоким черноволосым мужчиной с жёлтыми нечеловеческими глазами, небритый, с багровыми ожоговыми рубцами на левой стороне хищного лица. Уши у него оказались обыкновенные, не звериные, и одет он был не в шкуры и ожерелье из клыков, как ожидал Джек, а во вполне приличную человеческую одежду, которая, однако, едва не лопалась на мощных плечах и бёдрах. Джек почти против воли уставился ему в пах и прикусил губу, потому что оснащён оборотень был людям на зависть, и атласные вишнёвые кюлоты этого не скрывали.

По правую руку от него Джек увидел ещё одного оборотня – синеглазого, с живым любопытным взглядом и длинными каштановыми волосами, одетого в чёрное, с перчаткой на левой руке. Джек едва не отшатнулся, когда синеглазый ощупал его взглядом и что-то шепнул своему королю.

Джек перевёл взгляд на руки Рамлоу, пытаясь разглядеть когти, но когтей не было, только слишком волосатыми оказались пальцы.

Сайлас поприветствовал гостей, гости что-то ему ответили. Низкий раскатистый голос короля оборотней был больше похож на рык. И ничего утончённого и грациозного не было в зверином короле. Только примитивная яростная мощь и плохо скрываемая злоба.

Джек сглотнул. Не посмеет же оборотень убить Джека прямо на ложе. Даже покалечить не посмеет, наверное, – это же оскорбление Сайласа, повод к продолжению войны. А остальное… Джек переживёт. Зато приграничные деревни будут в безопасности.

Если говорить по чести, Джек считал, что людям вообще не стоило соваться так далеко на запад от человеческих земель. Эльфийские леса, принадлежащий морскому народу океан, оборотневы земли были не для людей. Но люди – они жадные. И не отдают своего.

Джек прослушал, что там говорили, и вздрогнул, когда Томасина, прошипев: «Поздоровайтесь с женихом, Ваше Высочество!» – подтолкнула его в спину к совсем близко подошедшему королю оборотней.

Джек сделал шаг вперёд, посмотрел в злые жёлтые глаза и вскинул голову. У него мороз по коже проходил от этого существа, но показывать свой страх Джек не собирался.

Оборотень взял его за руку – его кожа оказалась обжигающе горячей, – перевернул ладонью вверх, посмотрел на мозоли от меча и одобрительно хмыкнул. Его дыхание пахло мускусом, и этот запах внезапно взволновал Джека – он не показался ему неприятным.

Брок как можно более незаметно втянул носом воздух, принюхиваясь, за что получил ощутимый тычок от Баки, но всё равно успел распробовать будущего супруга. От него пахло неожиданно свежо, хотя многие из людских князьков пренебрегали элементарными правилами гигиены, с чего-то решив, что мытьё, наоборот, способствует развитию заразы, – немного пряно, солоно от рабочего пота.

– А щенок не такой уж и щенок, – шепнул Баки, нарушая все мыслимые и немыслимые правила приличия, которым сам обучал Брока последний месяц, как только сговорились о свадьбе.

– Добро, – рыкнул Брок, переведя взгляд на отшатнувшегося короля.

– Богиня, будто телёнка покупаешь, – закатил глаза Баки, вновь стрельнув взглядом в сторону принца, признавая, что тот действительно хорошо будет смотреться рядом с его вожаком.

Сайлас принялся вещать о мире между народами, торжественной церемонии, о том, как горд и счастлив породниться с соседом, но Джек уже не слушал. Последняя его надежда на то, что оборотень откажется, когда увидит, что за него отдают принца – воина, а не нежный дворцовый цветочек, – рассыпалась в прах. Броку было явно всё равно, воин Джек или парниковая фиалка. У него бы хватило сил и лучшего бойца королевства свернуть в бараний рог.

Жрец Богини подошёл и связал запястья Брока и Джека вышитым полотенцем. Теперь им была одна дорога – в храм.

Их повели по главной улице, чтобы каждому желающему стало понятно, какой ценой заключается этот мир. Горожане высыпали на улицы, загалдели, загомонили, проклиная детей нечистого, что позарились на принца, захватив разум его отца. Кто-то орал во всё горло, кто-то возносил молитвы Богине, призывая покарать всю делегацию оборотней, молча шествовавших за своим вожаком. Кто-то особо смелый, подбодрённый выкриками из толпы, метнул в процессию брюквой.

– Смотри-ка, – весело усмехнулся Баки, легко поймав немытый овощ и метко швырнув его обратно, попав зачинщику беспорядков ровнёхонько промеж глаз, – какой народ приветливый. Одаривают прямо с порога.

Брок оскалился, а следом за ним, как по команде, и вся делегация обнажила удлиннившиеся клыки. Народ охнул и отпрянул.

– Ваше Величество, – покачал головой Баки, хотя сам только что скалил зубы и утробно рычал, повинуясь приказу вожака.

Джек даже не вздрогнул. Он шёл, глядя в землю перед собой, кожей чувствуя жаркое биение пульса будущего мужа. Когда тот оскалился, Джек только глянул, отметив, какие белые и острые у него клыки.

Шум толпы стих, едва Джек ступил под своды храма Богини. Он поднял голову, чувствуя умиротворение, как всегда здесь. В храме круглый год цвели цветы и журчал ручеёк, текущий от входа к алтарю. Здесь не было статуй, но были живые деревья, и, если бы Джек не был привязан ритуальным рушником к своему жениху, он бы подошел к тому вон старому дубу и обнял его, как обнимал всегда.

Старый жрец, вздрагивая и косясь на безмолвных сопровождающих вожака и принца, возносил молитву Богине, призывая осенить благодатью любящие сердца, соединить их навеки.

Брок пристально следил за любыми его действиями, отмечая уверенную хватку на ритуальном кинжале, вдруг прекратившийся тремор рук и острый злой взгляд, слишком знакомый бывалому вояке, чтобы сомневаться – жрец когда-то, пусть и очень давно, вставал под знамёна людской армии и шёл в бой очищать земли Богини от богомерзких оборотней.

За спиной Брока предупреждающе рыкнул Баки, глядя жрецу прямо в глаза, и покачал головой.

Как только кровь венчающихся смешалась в ритуальной чаше, все звуки стихли, даже весёлый ручеёк замолчал, а высокие стрельчатые окна залило чистым, сияющим, будто бы волшебным светом, укутывая вожака оборотней и его молодого супруга, задевая при этом и стоящего чуть в стороне Баки.

– Это Богиня, – просипел жрец, рванув на шее обрядовую мантию. – Благословение Богини!

Джек изумлённо посмотрел на жреца, потом на своего теперь уже мужа. Благословение? Богиня благословила их союз? Почему? За что? Джек не понимал.

Он вздохнул и вознёс Богине короткую молитву, прося у неё терпения и стойкости, чтобы перенести подтверждение брака. Что бы ни сотворил с ним жестокий супруг, завтра с утра Джек обязан сесть в седло и отбыть в долгое путешествие к границе.

Едва жрец развязал рушник, синеглазый оборотень наклонился к порезанным ладоням новоявленных супругов и быстро зализал раны. Джек вздрогнул от прикосновения его горячего влажного языка.

Брок ощерился, глянул на супруга зло. Баки был только его, полностью, без остатка, и Брок всегда бесился, когда строптивый оборотень будто бы специально выводил его на эмоции, заставляя рычать на своих же, каждый раз заявлять свои права, а потом ласково жался, слизывая с губ Брока всё недовольство и злую ревность. Вот и сейчас паршивец коснулся человека.

Джек вздрогнул, услышав негромкий злой рык. Но синеглазый оборотень не испугался, ласково глянул на Брока и отстранился. Джек посмотрел на свою порезанную ладонь. Кровь больше не текла. Хотелось вытереть руку о штаны, но не позволяло королевское воспитание.

========== 2. ==========

Во время свадебного пира Джек почти не ел. Он пил вино редкими мелкими глотками и ковырялся в тарелке с жарким. Его супруг ел много и жадно, с хрустом разгрызая острыми белыми зубами косточки дичи и рявкая на слуг, когда они подносили ему сладкое. А вот его синеглазый спутник сладкое ел с удовольствием.

Если бы пир был не в честь его свадьбы, Джек и сам бы подналёг на ягодные пирожные и взбитые сливки. Но сейчас у него совершенно не было аппетита. Каждая перемена блюд приближала тот момент, когда они с королем оборотней окажутся в спальне. Наедине. И…

Джеку было страшно представлять, что будет дальше.

Баки покосился на приунывшего и вздрагивающего от каждого прикосновения или громкого звука принца. Тот был то бледен, то вдруг заливался лихорадочным румянцем, кривил губы в саркастичной усмешке, явно беседуя сам с собой.

– Вы бы поели, Ваше Высочество, – Баки подцепил ягодное пирожное и поставил на пустую десертную тарелку перед принцем. – Вам потребуется много сил для сегодняшней ночи. Наш вожак неутомимый любовник, – совсем по-кошачьи мурлыкнул он, наблюдая за реакцией навязанного Броку супруга.

Сам же вожак оборотней обращал внимания на принца немногим больше, чем на тарелку с салатом. Броку слишком уж не нравилось произошедшее в храме. Богиня ясно дала понять, что ей этот союз пришёлся по сердцу, и она всячески будет опекать молодожёнов, а если после сегодняшней ночи у принца ещё и брачная метка проступит… Брок чуть не схватился за голову, скосил глаза на притихшего супруга. Тогда совсем всё плохо. Сама магия не позволит ему прикасаться ни к кому, кроме Джонатана Бенджамина, и Баки, его нежно любимый Баки, отправится на поиски нового любовника.

Джек раскрошил пирожное на тарелке, съел пару кусочков и отложил вилку. Он не то что есть не хотел – ему словно кулаком стиснуло горло.

Джек с трудом проглотил несколько капель вина.

Он не боится боли. Он сильный. Он выживет.

В спальню молодожёнов провожали чуть ли не всем дворцом, каждый из придворных счёл своим долгом подойти к Джеку и посочувствовать, выразить своё сожаление, рассказать, что они все-все будут его помнить, или просто коснуться плеча, сжать ладонь. Броку даже пришлось рыкнуть, чтобы отогнать всех желающих «проститься» с Его Высочеством, и выставить у дверей охрану из своих, чтобы, не приведи Богиня, кому-то не вступило в голову вдруг бежать и спасать бедного принца.

– Как агнца на заклание, – покачал головой Баки, плюхнувшись в кресло прямо напротив огромного ложа, вытянул ноги, стащив перед этим сапоги, и со стоном пошевелил пальцами.

Брок раздевался молча. Вся эта парча и вышивка ему порядком надоели. Он привык одеваться просто и удобно, чтобы не было жарко носиться по лесам, проверяя дозоры, выпроваживая вооружённых самострелами «грибников».

– Ты бы тоже раздевался, Высочество, – улыбнулся Баки, и не собираясь двигаться с места. – Горничных сюда никто не пустит, так что сам, всё сам.

Джек насмешливо фыркнул и принялся раздеваться. Может, у оборотней так принято – чтобы кто-то присутствовал. Кто он там? Советник, колдун? Не родственник точно.

Джек снял с себя всё до нитки и горделиво встал в свете свечей – стройный, тонкий, белокожий в сиянии своих восемнадцати лет. Смотреть на Брока он пока избегал. Знал, что придётся, но не хотел.

Стянув исподнее, Брок опустился перед Баки на колени, трепетно коснулся губами живого запястья, извиняясь за всё, что тут будет происходить.

– Иди уже, волчище, – отмахнулся Баки. – Не гневи Рогатого пренебрежением к супругу.

Брок поднялся, встал, давая и принцу рассмотреть, с кем тому придётся иметь дело. Он не хотел принца, не мог хотеть, хотя золотистая в нервном пламени свечей, ровная, без единого изъяна кожа притягивала взгляд. Острых разлётов ключиц хотелось коснуться языком, вылизать, оставляя на шее свой запах.

– Почему Рогатого? – растерянно спросил Джек, рассматривая своего мужа.

У Брока была смуглая кожа и множество шрамов; широкий размах мускулистых плеч и поросшие чёрными волосами грудь и живот; перевитые синими венами предплечья и жилистая мощная шея, на которой, как и на подбородке, уже проступила щетина; длинные сильные ноги, тоже густо поросшие волосами, и… Джек зарделся.

– Кому ж ещё покровительствовать любовникам, как не супругу Богини? – мурлыкнул Баки, а затем подмигнул Джеку. – Нравится? Да, наш вождь хорош во всём.

Баки пружинисто поднялся, обнял Брока со спины, коснувшись живой ладонью его пресса, погладил, поднимаясь к груди. Брок заворчал, тихо, как-то даже ласково рыкнул, отбрасывая руки любовника, глянул на покрасневшего принца. Неужто девственник? Только этого не хватало.

– Не жмись, ты знал, на что идёшь, когда соглашался на этот брак, – оскалился он и дёрнул подбородком. – В постель!

Джек независимо повел плечами.

– Какая разница сейчас, кто мне нравится? – спросил он и запрыгнул на кровать. Улёгся на живот, скрестил руки под подбородком, развёл ноги. – Брак должен быть подтверждён.

В спальне было тепло, но у Джека по спине гуляли мурашки. Ему было страшно до слез. Член Брока был таким огромным… Джек никогда не видел таких. А ведь тот ещё даже не встал! Как Джек сможет принять такую громадину?!

– Обидишь малыша – спать в сенях будешь, понял? – рыкнул Баки, сжав пальцами левой руки подбородок Брока. – Он теперь твой! И я твой, всегда буду твоим, что бы ни произошло между вами.

– Даже если?..

– Да, даже если метка. Дрочить на тебя буду. Иди давай.

Постель рядом с Джеком спружинила, принимая тяжёлое тело. Спины коснулись горячие мозолистые пальцы. Джек вздрогнул и спрятал лицо в сгиб локтя.

Он знал, что надо бы расслабиться, и тогда будет проще, не так больно. Но не мог. Тело буквально вопило, требуя бежать отсюда, и только невероятным усилием воли Джек заставлял себя оставаться на месте.

Брок вздохнул, покосился на Баки. Было бы намного проще, если бы тот сейчас лежал рядом, а не наблюдал из глубокого кресла, но подпустить чужого, позволить ему хоть как-то коснуться Баки он не мог, разорвал бы сразу.

Дело шло тяжело, сколько бы Брок ни касался, ни оглаживал упругие ягодицы, ни вылизывал острые лопатки; принц вздрагивал и слишком явно прикладывал все возможные силы, чтобы не зажиматься, а уж когда Брок лизнул между ягодиц, жадно заурчав, Джек и вовсе рванул в сторону.

– Не могу я так, – Брок откатился в сторону. – Не насиловать же мне его.

Баки только головой покачал.

– Прости. – Джек повернул к нему совершенно несчастное лицо. – Я… я не буду сопротивляться.

Баки быстро разделся и перебрался на постель, потянул на себя Джека, укладывая себе на грудь.

– Только рыкни, – предупредил он Брока. – Сразу из спальни вылетишь!

Погладил Джека по голове, спине, плечам.

– Не зажимайся, ты только сам себе хуже сделаешь.

– Я знаю, – вздохнул Джек и постарался расслабиться.

У него плохо получалось, но синеглазый, имени которого Джек так и не услышал, был тёплый и пах почти приятно. Вот только его левая рука была почему-то от плеча до запястья в тёмном вышитом рунами рукаве, а кисть – в кожаной чёрной перчатке.

Джек постарался дышать глубоко и спокойно. Что он, в самом деле, как мальчишка перед поркой? Брок же сам сказал, что не будет его насиловать.

Джек прижался щекой к волосатой груди синеглазого и закрыл глаза, чувствуя, как бьётся его сердце, как движутся рёбра.

– Иди сюда, мой вождь, – приказал Баки, и Брок поплыл, не умел он противиться воле своего любовника, да и не хотел особо. Он прильнул к спине Джека, оглаживая бока, лаская, а сам потянулся к губам Баки, вылизывая их.

У Брока мутилось сознание от странной смеси запахов – и родных, манящих, и немного незнакомых. Он вылизывал распростёртое на Баки тело супруга, стараясь совершенно не думать, кому оно принадлежит, покусывал, лишь чуть-чуть захватывая зубами белую кожу. Джека хотелось пометить, присвоить окончательно.

Баки устроил Джека удобнее, ладонями развёл его ягодицы.

– Смотри, мой вождь, какой он сладкий, какой горячий и тесный.

Когда Брок снова принялся вылизывать его там, Джек только чуть дёрнулся от неожиданности. Он даже не знал о существовании такой ласки. От неё внизу живота скапливался жар и наполнял тяжестью член и яйца, от неё было стыдно и томительно. Джек сам не заметил, как начал подставляться и тихо постанывать.

Брок вылизывал его, трахая длинным языком, гладил бедра и задницу, и Джека отпускал страх, заменяясь возбуждением.

Добавив к языку один палец, Брок довольно заворчал, оглаживая нежные стеночки, растягивая, пробираясь трансформировавшимся языком как можно глубже. Брок сам не понимал, отчего так сильно хотел этого мальчика, почему нежил его сейчас, как самое дорогое сокровище, хотя всего мгновение назад совершенно не желал к нему прикасаться.

– Вот так, мой хороший, мой славный, – нашёптывал Баки, едва-едва касаясь губами уха Джека.

Брок привстал, собрал с головки своего члена густые капли смазки, провёл пальцами по краям блестящей от слюны, чуть припухшей дырки.

Джек повернулся к нему, приподняв бедра и чувствуя под животом толстый горячий член второго оборотня. Он был так возбуждён, что на плечах и лопатках проступила краснота. Так хотел, что совершенно не боялся.

– Давай, – кивнул он.

Нависнув над Джеком, Брок приставил головку члена к растянутой дырке, длинно лизнул от лопаток до алого уха и двинул бёдрами. Баки же поцеловал Джека, жарко, голодно принялся вылизывать его губы, отвлекая.

Джек застонал и напрягся, выталкивая толстый, распирающий член мужа. Разумеется, тот тут же скользнул внутрь и замер, давая Джеку хоть сколько-нибудь привыкнуть. Джек тяжело, заполошно дышал, чувствуя себя так, словно его насадили на кол. Так не было даже в самый первый раз. Потому что Брок действительно был огромный.

Но боли не было, только предельная растянутость и жар. Джек чувствовал, как по его бокам стекает пот, а ноги подрагивают. Он легонько, на пробу, подался назад.

Протяжно заскулив, задрожав всем телом, едва сдерживая себя, чтобы не засадить по полной, Брок потянулся к губам Баки, лизнул губы, нос супруга, вклиниваясь между ними. Он чувствовал, как рык рвётся из глотки, как меняется лицо, вытягиваясь в волчью морду, трансформируются голосовые связки, не способные больше на человеческую речь.

– Тише-тише, – зашептал Баки. – Ещё чуть-чуть, любовь моя, ну же, двигайся, медленно. Ты же не хочешь сделать малышу больно.

Мотнув головой, Брок подхватил Джека под бёдра, заполняя полностью, входя до конца. Джек ахнул. У него разъехались колени. Он еще никогда в жизни не чувствовал себя так. Было странно, жарко, горячо, наполненно. Будто все его существо пульсировало сейчас, растянутое Броком до предела. Вздрагивали сухожилия под коленками, поджимались пальцы на ногах.

Баки подхватил Джека левой рукой, удерживая его практически на весу, а правой сжал его член, сгрёб в ладонь яйца, чуть сжимая. Брок завыл на одной ноте, долго, протяжно, ему вторили из-за дверей, ответили многоголосо из сада. Казалось, оборотни были везде, поздравляя вожака с обретением долгожданной пары. Стоило вою стихнуть, как на правом плече Джека сомкнулись клыки, вспарывая кожу.

Брок двигался, входя на полную, насаживая супруга на себя, натягивая, словно перчатку, меняя угол, чтобы найти то самое сладкое местечко, заставляющее даже Баки просительно скулить и жмурить свои невероятные глазищи.

Когда член Брока прошёлся по тому самому местечку внутри Джека, принц вскрикнул и вцепился зубами во что пришлось, только бы не заорать. Его тупые плоские зубы оставили круглую, сочащуюся кровью метку на втором оборотне, там, где плечо переходит в шею. Брок продолжал ебать его, прицельно точно попадая куда надо, и Джек не смог удержать вопля.

– Ещё! – выдыхал он каждый раз. – Ещё, Брок, умоляю!

Брок вбивался в супруга, не щадя, дурея от того, насколько тот горячий, нежный внутри и в то же время невероятно тесный, тугой, желанный. Если бы он мог, если бы голос не отказал, Брок бы кричал от переизбытка эмоций, чувствуя, как его накрывает первобытным желанием вцепиться зубами ещё и в холку, измениться, показать мягкому, сладко пахнущему супругу всю свою мощь.

За загривок сильно дёрнули, оттаскивая за волосы от шеи Джека.

– Тише, волчище, ебать еби, а загрызть я тебе его не позволю, – тяжело загнанно дыша, прошептал Баки, притянул голову Брока к себе, слизывая с волчьих клыков кровь Джека.

Брока словно молнией ударило, срывая последние тормоза. Двигаясь в рваном лихорадочном ритме, он почти насиловал распростёртого под ним супруга, трахал так, что у самого искры из глаз сыпались, смазывая действительность. Коротко рыкнув, Брок вбился особенно глубоко и замер, задеревенел всеми мышцами, кончая, наполняя нутро супруга своим семенем.

Джек сжался вокруг члена и громко застонал, кончая так, что перед глазами потемнело. Под животом немедленно стало мокро и скользко – очень мокро и скользко. Джек распластался на синеглазом, чувствуя, как сверху его придавливает Брок – его законный муж.

Баки едва смог проморгаться. Никогда его не шибало так сильно, чтобы он кончил от одних только эмоций, от того, как его вождь, его мужчина трахал, пусть на нём, пусть своего теперь супруга, но другого мужика, прикасался к нему, нежил, вылизывал. Поцеловав Джека в лоб, Баки коснулся живой ладонью плеча Брока.

– Встаю, любовь моя, – сонно проворчал тот, поймал ладонь в жёсткий захват и ласково поцеловал кончики пальцев Баки.

Скатившись с Джека, Брок аккуратно переложил принца на подушку рядом, склонился над ним, повёл носом, втягивая изменившийся запах, глянул на чёткую чёрную филигрань метки на его плече и завыл от горя. Богиня слишком жестоко раздавала свои дары.

Баки подорвался с места, обнял своего короля, оплёл его руками, прижимая голову к своей груди, чувствуя, как печет и дёргает плечо, куда пришёлся укус от принца.

– Ничего, мы справимся, – прошептал он, слепо смотря на метку, проступающую на обоих плечах Брока и сплетающуюся сложным узором на спине.

– А почему у тебя картинка на плече? – сонно спросил Джек. – И как тебя зовут?

Скосив глаза на своё плечо, Баки захохотал, упал на постель, утягивая безутешного Брока за собой, чмокнул его в нос и обернулся к Джеку, сверкая счастливыми глазами.

– Я Баки, советник этого волчищи и верховный маг клана, – мурлыкнул он, жмурясь под прикосновениями горячего языка Брока, вылизывающего метку на его плече.

Джек лениво привстал, обводя кончиками пальцев узоры на плечах Брока и Баки.

– А что она значит, картинка? Она только у оборотней есть? – он повернул голову, оглядывая свое покусанное плечо. – Ой.

– Она только у истинных пар появляется, после подтверждения брака, – пояснил Баки, не надеясь на вменяемость Брока, не отрывающегося от его плеча. – Подарок Богини и одновременно проклятье, тут как посмотреть. Помеченные не смогут прикоснуться и возжелать никого, кроме своего супруга.

– То есть, получается, у меня два мужа? – удивленно спросил Джек и зевнул. – Так спать хочется…

Он свернулся клубочком и натянул на себя одеяло. После крышесносного подтверждения брака, после тяжелого нервного дня и бессонной ночи, полной переживаний, у Джека совершенно не осталось сил.

========== 3. ==========

Брок открыл глаза, едва занялся рассвет, шумно фыркнув в макушку спящего на его груди Баки, повернул голову. На соседней подушке спал его супруг, человек. Враг его деда, его отца теперь должен был идти рука об руку с самим Броком, стоять равным среди равных. Мальчишка его боялся, хотя было с чего. Оборотни не щадили никого, кто посягал на их территорию, на жизни их сородичей, вырезая всех мужчин подчистую, правда, не трогая стариков, женщин, пусть даже те сами нередко хватались за оружие, и детей, позволяя уйти, а потом палили дома, чтобы некуда было возвращаться, но люди, как саранча, такие же плодовитые и короткие на память, лезли снова, снова и снова.