Текст книги "Всё, что нам нужно (СИ)"

Автор книги: Oxiko Namikaze

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Да, Шиге́таро Хая́ма. Сразу показался очень даже адекватным, но позже стало ясно, что он так же благосклонен к карателям, как и Вы, – Мика недовольно покачала головой и поджала губы, слегка постукивая носком сапога по полу.

Аканэ побеждено вздохнула, её напарницу ничто не исправит. Старший следователь критично осмотрела приглянувшиеся ей бриджи и, решив, что не стоит отказывать под Новый год в удовольствии, поднесла коммуникатор к штрих-коду. Лёгкий писк и загоревшаяся зелёная лампочка дали знать, что покупка успешно совершена. Перекинувшись с Микой ещё парой фраз, Цунэмори попрощалась с девушкой и скрылась в потоке людей. Симоцуки не стала окликать: перспектива провести с начальницей больше времени совершенно её не прельщала.

«Инспектор Хаяма просто снисходительный дурак с приятной внешностью… Людям с помутнённым психопаспортом нельзя доверять!» – Младший следователь первого отдела возмущённо нахмурилась и бросила злой взгляд на манекен. Что она вообще забыла в отделе для беременных, она ведь собиралась купить лак для волос.

***

Цунэмори расплатилась с водителем такси и вошла в дом. Поставив пять пакетов на паркет, девушка нажала кнопку коммуникатора и сняла голограмму очень беременной мадам (после встречи с Микой захотелось «замести следы»), что предоставила ей «Сивилла» специально для подобных случаев. Кричать всему миру о своей беременности Аканэ не хотелось, поэтому предложение системы было только на руку. Хоть какой-то прок от этого сборища ассимптоматиков. Чтобы распознать голограмму нужно было изрядно поломать мозг, поэтому шансы разоблачения почти сводились к нулю. Кэнди появилась перед лицом хозяйки и включила голограмму излюбленного Аканэ отеля, попутно интересуясь, как прошёл поход по магазинам.

– Можно сказать, что я купила всё, что хотела и даже чуточку больше. Организуй на послезавтра отправку подарков в Бюро: я не могу идти на вечеринку Каранамори: она сразу всё поймёт, как только я откажусь от выпивки.

– Будет сделано! Желаете что-либо ещё?

– Да. Найди парочку рецептов выпечки: мне вдруг безмерно захотелось клюквенного пирога. – Аканэ сняла шапку и шарф, расстегнула молнию пальто и без особого энтузиазма повесила на вешалку. Девушка сняла сапоги и переобулась в пушистые розовые тапочки с кроличьими ушками – подарок Каранамори на восьмое марта.

– Вы уверены, что хотите сами печь, может лучше сделать заказ в ближайшее кафе? – Кэнди состроила задумчивую рожицу и вопросительно посмотрела на хозяйку. Цунэмори мгновение раздумывала над предложением, после чего кивнула: – Хорошо. Тогда закажи ещё и арбуз. И селёдку!

– Это всё?

– Полагаю, да.

– Будет сделано!

Домашний помощник отдал честь и растворился в воздухе, оставляя хозяйку дома наедине со своими мыслями. Аканэ прошла в гостиную и, опустившись в мягкое кресло, принялась доставать из мешков купленные подарки: нужно было красиво оформить каждый из них и упаковать в отдельную коробочку. Разумеется, всё это можно было заказать прямо в магазине, но девушке больше нравилось самой создавать такие мелочи вроде упаковки – это напоминало беззаботное детство, когда она проводила время с бабушкой. Цунэмори Аой в своё время была прекрасным декоратором, поэтому ей не составило труда научить единственную внучку премудростям своего мастерства.

Следователь выложила всё на большой стол и заострила внимание на чёрно-белой упаковке прямоугольной формы. Что-то она не припоминала, чтобы покупала такую вещь. Аканэ слегка закусила губу и принялась осторожно раскрывать обёртку, мысленно соображая, что по ошибке взяла чью-то покупку. Или нет? Вытащив из плена упаковки таинственную вещь, девушка внимательно осмотрела её и устало плюхнулась в кресло.

«Ну и зачем мне мужской свитер?»

***

Пробуждение было неохотным и каким-то вялым. Цунэмори совершенно не хотелось выбираться из-под тёплого одеяла из натуральной овечьей шерсти и что-либо делать. После похода по магазинам и закупки всех необходимых подарков прошёл день полного безделья; прерывалась рутина только редкими командами Аканэ своему домашнему помощнику по приготовлению того или иного блюда. Что-то кухарить самой девушке не хотелось, да и, если учесть, что гостей не намечалось, не очень было нужно. Она спокойно съест еду из ресторана, что закажет Кэнди.

Домашний помощник возник над головой девушки и радостным голосом сообщил, что на дворе – тридцать первое декабря, температура – десять градусов ниже нуля, а цвет психопаспорта Аканэ – кристально-белый.

– Совсем как снег за окном! – Радостно прокричала голограмма розовой медузы, надеясь поднять настроение хозяйки.

«Ты „не понимаешь“, а мне интересно, какой цвет психопаспорта унаследует малыш: устойчивый ко всему материнский белый, или тёмно-серый отцовский? Это ведь ребёнок нашего беглого исполнителя, я права?»

Насмешливый голос Джошу Касей прозвучал в голове Аканэ, заставляя её вздрогнуть. Цунэмори тогда даже по пришествии домой заглянула в таблицу смешивания цветов, и в итоге компьютер выдал сомнительное: «не совсем белый». Это было реальное название реального цвета и оно почему-то напрягало следователя.

За четыре с половиной года работы в БОБ Аканэ успела понять, что оттенок психопаспорта совсем не отражает истинную сущность человека. Взять хотя бы Макисиму и Когами: у первого цвет был кристально-чистый, но он погубил не одну жизнь, а вот психопаспорт Шиньи бесповоротно затемнён, но при этом он не утратил человечность и чувство справедливости. Всё в этом мире относительно, а «Сивилла» может работать только в одну сторону и тотчас «ломается», стоит ей наткнуться на ассимптоматика.

Инспектор покачала головой, отгоняя навязчивые мысли, и села на кровати, свесив ноги. До Нового года оставалось чуть меньше двадцати четырёх часов, а это могло значить одно: пришло время Осодзи². Девушка лениво потянулась, разминая затёкшие во время сна позвонки, и громко зевнула, прикрыв рот ладонью. Хочешь – не хочешь, а традиции уважать нужно. Так всегда говорили родители. Да и встречать Новый год в бардаке не хотелось; в уборке не было ничего зазорного.

По-быстрому застелив постель, Аканэ приняла утренний душ, накинула тёплый махровый халатик и спустилась на первый этаж завтракать. Миска творога, заправленного черничным вареньем, не смогла в полной мере утолить чувство голода, и Цунэмори попросила Кэнди подать ещё овощное рагу с мясом по-французски.

– Госпожа, количество калорий Вашего завтрака превысило рекомендуемую дозу. Помните рекомендации есть меньше, но чаще?

– Да всё равно, – инспектор с лёгким стуком опустила на стол стакан с кефиром и вытерла молочные усы, – хотя бы во время беременности я буду питаться, как мне хочется, а не как предписывает система. Это не значит, что я буду есть что-то, что может нанести вред ребёнку.

Старенькие часы в гостиной, доставшиеся Аканэ от бабушки, звучно пробили полдень, напоминая о скоротечности времени. Девушка задумчиво пожевала внутреннюю сторону щеки и, поднявшись, пошла в кладовку: если уж она решилась провести предновогоднюю уборку, лучше начать её сейчас, а не перед запуском салютов. Аканэ приказала Кэнди снять с дома голограмму и вооружилась тряпкой для снятия пыли, половой тряпкой, шваброй и пылесосом…

За уборкой время пронеслось ещё быстрее, чем Цунэмори рассчитывала, поэтому, когда она взглянула на коммуникатор и посмотрела на время, пришла в тихий ужас: стояло шесть часов вечера. Неужели она столько времени приводила стены родного дома в должный вид? Аканэ мотнула головой, обрывая ненужные мысли и вытерла появившиеся на лбу капельки пота – шесть часов без отдыха дали знать. Следователь села в мягкое кресло, предварительно захватив с собой бутылку «Anterctic Dorops», и сделала несколько быстрых глотков. Приятная прохлада растеклась по уставшему телу, освежая и придавая бодрость.

– Если Вы решили довести ритуал до конца, то следует украсить веранду фонариками и развесить парочку гирлянд. Или же мне включить наружную голограмму? – Домашний помощник вновь появился над головой девушки, привлекая внимание. Цунэмори ненадолго призадумалась.

– Включи голограмму гирлянды на крыше и деревьях – дверь и калитку я сама украшу. И с фонариками сама разберусь.

Аканэ поставила бутылку на стол и, ополоснув лицо водой из-под крана, поднялась на чердак: среди десятков коробок должна была быть одна единственная, хранившая в себе все традиционные украшения. Нужный ящик нашёлся почти сразу и следователь, смахнув ладонью тонкий слой пыли, открыла крышку. Красные бумажные фонарики, фигурки оленей, Санты Куроху, звёзд и различных забытых сказочных персонажей встретили девушку грустным перезвоном. Среди бабушкиных сокровищ оказалось и несколько оригами, сделанных Аканэ в детстве, что вызвало у инспектора тёплую улыбку.

Это были ценные воспоминания.

Следователь взяла в охапку столько украшений, сколько поместилось в руках, и принялась украшать дом. Начать она решила с личного кабинета.

Две красные звезды, пять ёлочных шариков, парочка разношёрстных гирлянд и фигурки оригами – заняли свои места на занавесках, фикусе, картинах и рабочем столе. В обычно сером и пустом кабинете стало веселее. Удовлетворённая результатом, девушка украсила спальню и небольшой коридор и спустилась на первый этаж. Внизу находились только кухня, гостиная и дополнительный санузел – для этих комнат были прекрасные голограммы, поэтому Цунэмори обошлась символическими шарами и звёздочками, что повесила на комнатные растения. Хлопнув в ладони, Аканэ приказала Кэнди придать дому праздничный вид, чтобы ещё раз осмотреть результат своих стараний. В принципе, ей всё понравилось.

Часы в гостиной пробили семь вечера, а Цунэмори ещё не убрала веранду. Пыхтя, девушка укуталась в пальто и шарф, надела шапку и вышла на улицу. На дворе уже стемнело и зажглись фонари вместе с праздничными гирляндами. Красиво. Мигающие огоньки сверкали на всех соседних домах, линиях электропередач и проезжающих мимо дронов. Последние, кстати, появлялись в этом районе редко и, как правило, во время плановых проверок общего психо-состояния жителей.

Осмотревшись вокруг, следователь попыталась сообразить, где лучше будет развесить фонарики: они должны быть не высоко от земли, но и не низко; гармонировать с наружной голограммой и не создавать впечатление «налепленности». На оформление веранды у Аканэ ушло полтора часа и, когда девушка наконец вернулась в дом, её щёки горели невидимым огнём, а с лица не сходила улыбка.

И всё-таки, Новый год – волшебный праздник и взрослые радуются ему не меньше детей – любимая поговорка бабушки всплыла в мыслях Цунэмори и девушка согласно кивнула сама себе. Раньше Аканэ так радовалась выпавшему снегу и удачному украшению квартиры только в беззаботном детстве; после поступления в университет и дальнейшего устройства на работу в Бюро она всё реже приходила в восторг от таких простых вещей. Неужели в этот раз на неё повлиял ребёнок? На курсах для будущих родителей сенсей постоянно повторяла, что настроение малыша обязательно отражается на мамином и наоборот. Что ж, вполне возможно: после известия о беременности поведение и мысли Цунэмори всё больше напоминали детские. Это заметили даже оставленные в блаженном неведении родители, с которыми девушка всегда вела себя по-ребячьи.

Аканэ сняла сапоги и верхнюю одежду и, проходя в свой кабинет, стащила с кухни шоколадный батончик – страсть к сладостям в последнее время неимоверно усилилась. Инспектор подошла к шкафу и взяла с верхней полки относительно недавно купленную на онлайн-аукционе книгу. Она никогда особо не любила романы, считая, что в жизни подобные события встречаются слишком уж редко, а мечтательность, непременно возникающая после прочтения такого типа литературы, впоследствии разобьёт сердце.

Жизнь – не волшебная сказка и счастливых концов в ней не так уж и много, что уж говорить о «любви до гроба» и лебединой верности! Конечно, в их стране большинство вопросов за человека решала система «Сивилла» и, вроде как, это должно было помочь обществу преодолеть проблемы прошлых лет, но… Ничего подобного не произошло. Сказать по правде, ситуация только ухудшилась: из людского сознания практически ушла мораль – все стали заботиться исключительно о цветовом фоне своего психопаспорта, из-за чего проблемы других вообще перестали волновать общество.

Начался и успешно идёт процесс массовой деградации.

Аканэ невольно вспомнила сотни убитых, ставшими игрушками в руках Макисимы Сёго; жестокие расправы Камуи Кирито; упрямый отказ очевидцев преступления видеть реальность (вместо звонка в полицию, они просто снимали происходившее на камеру, словно сборище тупых роботов) и многие подобные случаи, которые в обществе, настолько помешанном на чистоте психопаспорта, были нонсенсом. Муж убил жену за предполагаемую измену, несколько месяцев держал труп закрытым в ванной, и не выходил на улицу из-за наличия уличных сканеров. Полицию вызвали соседи по причине зловонного запаха разлагающегося тела. На допросе убийца сознался, что не покидал квартиру из-за боязни быть отмеченным дроном; он боялся только за свой оттенок и совершенно не раскаивался в содеянном. Женщина покончила с собой после ссоры с сожителем, а у того от пережитого шока настолько подскочил уровень стресса, что прибывшие по сигналу сотрудники Бюро просто выстрели в беднягу из доминатора. В режиме смертельного иллюминатора. Как итог, трёхлетний ребёнок пары был отправлен в интернат; а ведь не полагайся защитники правопорядка столь слепо на «Сивиллу», могли бы предотвратить такой ход событий. И таких примеров на памяти Аканэ была масса.

Всё это негативно сказывалось на нервной системе, и изнурённый организм умолял о разрядке. Книга «Алые паруса» Александра Грина попалась на глаза девушки совершенно случайно, когда инспектор пыталась найти в сети что-нибудь, что помогло бы снять напряжение. Тогда на «Е–Ōkushon» и появилось сообщение об этом романе. Цунемори тогда решила «была-не была» и подала заявление, выставив свою сумму. В итоге потрёпанная книга оказалась у неё на руках спустя две недели после покупки.

Аканэ провела рукой по переплёту и открыла страницу с закладкой: прочесть она успела не много, прежде чем «Сивилла» сообщила ей о Когами и она отправилась в командировку. Теперь же можно было наверстать упущенное – родители думают, что она в очередном разъезде, Каори уехала на горячие источники, а с соседями она почти не общалась; из Бюро тоже вряд ли будут беспокоить в ближайшие несколько часов. Можно было насладиться тишиной и погрузиться в мир, каким его видела юная Ассоль.

***

– До праздника остался один час! Прикажете накрыть на стол?

Кэнди «нарядилась» в форму горничной и отдала честь. Цунэмори отрешённо посмотрела на терпеливо ожидающего ответа домашнего помощника – её слишком резко выдернули из мира книги – и медленно кивнула. До полуночи остался всего час? Время воистину стремительно. Девушка отложила книгу на диван, предварительно заложив закладкой нужную страницу, и потянулась к коммуникатору, одиноко лежащему на столе – нужно было переодеться. Кэнди появилась сразу же после смены имиджа и привычным радостным голосом сообщила, что к празднованию всё готово.

Аканэ помассировала шею, заболевшую после продолжительного чтения книги, и прошла в гостиную: праздник привычно было встречать под громкие звуки телепередач с накрытым столом и горящими бенгальскими огнями. Положив коммуникатор на журнальный столик, следователь включила Первый канал, по которому уже шёл предпраздничный концерт. Японские звёзды, одобренные «Сивиллой», пели песни, также прошедшие оценку системы. Аканэ привычным жестом подперла ладонью подбородок и, свернувшись в кресле, лениво посматривала на экран. После просвещения об истинной форме «суперкомпьютера» любые рекомендованные системой передачи или действия воспринимались Аканэ как насмешка над обществом. Интересно, многие ли бы в их стране были счастливы, узнай, что их жизням, по сути, распоряжается общество самых опасных преступников, имевших при жизни кристально-чистый оттенок психопаспорта? Ответ очевиден. И всё же, на данный момент их общество не выживет без «Сивиллы»; Цунэмори это понимала, а потому, стиснув зубы, продолжала трудиться на благо общества, сквозь пальцы наблюдая за состоянием своих соотечественников.

В этот год концерт сошёл с привычного каждому жителю Японии сценария, а потому смотреть трансляцию стало в разы интереснее: зазубренный наизусть порядок и набор песен и шуток канул в лету и появилось подобие той жизни, что царила за пределами страны. Аканэ прекрасно знала и видела, что по всему миру шла война, знала, что должна быть благодарна небесам, что родилась именно здесь, где выстрелы и взрывы почти не звучат (так явно, во всяком случае), но почему-то завидовала людям, оказавшимся по ту сторону границы. Там хотя бы не было этого всеобщего притворства, помешательства на цветовом фоне и вытекающего из него дичайшего эгоизма.

Втянувшись в программу, Аканэ не заметила, как стрелки часов сделали победный круг, и с толикой удивления смотрела на выступавшую с традиционной речью Джошу Касэй. Глава Бюро с воодушевлением рассказывала о достижениях системы и её распространении за пределами Японии, заявляла о снижении уровня преступности и делилась чудесными планами Правительства на предстоящие пять лет. Цунэмори слушала выступление начальницы с недовольной миной и большим скептицизмом: слишком многое не соответствовало действительности. Особенно информация о сокращении преступлений.

После выходок Камуи общество начало потихоньку сходить с ума: людям, имеющим более-менее устойчивый психопаспорт, стало интересно идти против системы. Количество беспорядков и убийств не только не уменьшилось, но и увеличилось. Наконец нудная речь Главы подошла к концу и на экране высветились главные часы страны, лихо отсчитывающие секунды до наступления нового дня и года. Когда раздался победный бой, следователь, вопреки обычаю, не стала ничего загадывать: во-первых, пить сожжённую бумажку с желанием было вредно для малыша, во-вторых, её сокровенное желание всё равно не осуществится. Исходя из этой простой логики, Аканэ и не торопилась успеть проговорить желание до окончания боя часов.

И всё-таки, было в этом моменте что-то неподдающееся логике. Что-то волшебное, дарящее надежду. Цунэмори положила руку на живот и за несколько секунд до конца минуты, мысленно произнесла банальное:

«Пусть всё будет хорошо».

В дверь позвонили внезапно, заставляя Аканэ подскочить от неожиданности. Гостей следователь не ждала, но допускала мысль, что кто-нибудь из соседей захочет забежать поздравить с наступившим Новым годом; а возможно, это кто-нибудь из Бюро. Без особого энтузиазма девушка поставила бокал с яблочным соком на стол и поднялась с нагретого места. Видеться с кем-либо совершенно не хотелось – она собиралась посидеть ещё, максимум, часок перед экраном, посмотреть концерт, поесть заказанной из ближайшего ресторана пищи и пойти лечь спать – сильно сбивать режим, пусть и из-за Нового года, девушка не собиралась. Да и настроение было не очень-то и праздничное. Трель звонка становилась всё настойчивее, и в какой-то момент незваный гость просто приложил руку к кнопке, из-за чего противный звук не стихал ни на секунду. Цунэмори даже почувствовала лёгкое раздражение: кому там так не терпится?! Быстро добежав до коридора, Аканэ открыла дверь, не потрудившись перед этим посмотреть в глазок или поинтересоваться личностью наглеца.

Знакомый силуэт даже среди тёмной ночи был легко узнаваем, а синие глаза, которые не раз виделись ей только во снах, смотрели осторожно, пытливо, даже с некоторой опаской. Цунэмори застыла в немом шоке, не до конца осознавая случившееся.

«Это сон, так не бывает…»

Пальцы ослабели и выпустили кружку. Упав на плитку, та разлетелась вдребезги, оставляя на бежевом коврике растущее коричневое пятно от какао.

_________________________

¹ Санта Куроху (яп.) = Дед Мороз (рус.)

² Осодзи – зимний ритуал глобальной уборки в Японии, проводится в канун Нового года.

========== Глава 5 ==========

– Ши-шинья?!

Аканэ большими от удивления глазами смотрела на стоявшего на пороге мужчину и часто моргала, всё ещё не веря в реальность. Слова дались ей с трудом, а пальцы всё ещё немного подрагивали от волнения. Весь мокрый, в неясно откуда взявшейся зимой грязи, со спутавшимися волосами и тяжело дышавший, но совершенно точно он! Это не было голограммой или чьей-то злой шуткой: её любимый, уже три с половиной года как покинувший Японию, стоял перед ней живой и невредимый. Ну, или почти невредимый – учитывая его вид, он мог ввязаться в драку или ещё что-нибудь. Вполне в его духе. В любом случае, это не объясняло его возвращение в страну, и Цунэмори открыла рот, чтобы спросить о причинах, когда Когами опередил её.

– Скорее, поставь на зарядку… – Шинья снял с руки металлический браслет, по форме напоминающий коммуникатор инспектора, и протянул девушке. Аканэ быстро поднесла прибор к источнику питания и с удовлетворением отметила, что зелёная лампочка загорелась. Чем бы ни была эта штука, от нехватки энергии она теперь точно не выключится. Мужчина тем временем прошёл внутрь дома и, сняв куртку, возился со шнуровкой армейских сапог.

Инспектор повернулась в сторону уже выровнявшего дыхание друга и пробежалась по нём глазами на наличие ран. Крови, вроде, не было, да и мужчина не подавал признаков дискомфорта. Кажется, он был в порядке.

Более-менее успокоившись, следователь всё же задала самый главный вопрос:

– Почему ты вернулся, тебя ведь могут убить здесь? Тогда в лагере повстанцев ты ясно дал понять, что…

Она так и не смогла закончить фразу. Слова вертелись в мыслях, но вот покинуть язык никак не могли: мешало какое-то доселе неиспытанное чувство то ли ликования, то ли ещё чего-то. Несмотря на все слова, он сейчас здесь. Аканэ старалась держаться ровно, судорожно пытаясь убедить себя, что она совершенно спокойна; что сердце бьётся в привычном темпе, а не заходится, как во время кросса; что чувство жара, охватившее полностью её лицо, вовсе не из-за охватившей её эйфории, а от резко подскочившей температуры – с беременными такое иногда случается. Случается ведь?

Шинья стянул второй сапог и поморщился, когда из него потекла вода: не хило он упал. Мужчина убрал со лба мешающуюся чёлку и поднял глаза на стоявшую над ним Цунэмори. Девушка выглядела до нельзя смущённой и растерянной, но вместе с тем в карих глазах блестели искорки. Она явно была рада.

Когами открыл рот, чтобы ответить на заданный вопрос, но был бесцеремонно перебит. Похоже, следователь и сама не знала, чего хотела в первую очередь.

– Ладно, потом. С тебя вода ручьём льётся – иди в душ, не то заболеешь. У тебя есть сменная одежда? – Вместо ответа Когами многозначительно посмотрел на сумку на плече, Цунэмори кивнула.

– Наверх и направо. Я пока заварю чаю, – пару раз хлопнув бывшего подчинённого по спине, как бы поторапливая, следователь вихрем скрылась в соседней комнате. Когами удивлённо моргнул.

Мужчина несколько секунд посидел в растерянности, после чего поднялся и пошёл к лестнице: особого выбора у него не было, да и Аканэ была права – прежде чем начинать разговор, следовало привести себя в порядок. Ванная комната нашлась быстро, без каких-либо затруднений.

Отрегулировав воду в душевой до чуть тёплой температуры, Шинья стянул насквозь промокшую кофту и мимолётом осмотрел себя в зеркале: волосы торчали в разные стороны, словно их кто-то долго и упорно фиксировал в таком положении при помощи специального лака; под глазами от недостатка сна залегли мешки; на скуле наливался цветом небольшой синяк, а щеку «украшал» едва заметный шрам от ножа того чокнутого киллера, которого нанял полковник Вонг. Хорошо хоть, на переносице не осталось подобного «подарка», а иначе бы он очень даже походил на какого-нибудь криминального авторитета, коих в обществе отнюдь не жаловали. На лице любые травмы затягиваются медленнее всего и шанс появления шрамов довольно велик. Однако Когами совершенно не разделял глупого устоявшегося мнения¹ и прилагал все усилия, чтобы защитить лицо от подобного. Боевыми ранами он мог похвастаться и на теле, коих только на груди было предостаточно – участие в боевых действиях бесследно не проходит.

Поняв, что задумался, мужчина тряхнул головой и, освободившись от остальной одежды, кинул её на стиральную машинку. Он пришёл сюда не разглядывать себя, а привести в нормальный вид, и, чем раньше с этим покончит, тем быстрее сможет поговорить с Аканэ.

***

Инспектор поставила чайник на плиту и повернулась в сторону лестницы. Со второго этажа до кухни едва доносился шум воды, и Аканэ решила, что ей нравится это чувство, осознание, что ты дома не один. Коснувшись рукой едва выпирающего живота, девушка тихонько вздохнула. Когами совершенно точно знал, что она в положении – просто так он бы не улыбнулся, посмотрев на её живот. Положительная реакция будущего отца заставила девушку чувствовать себя ещё более счастливой, чем когда она узнала о своей беременности.

«А если он вернулся только из-за ребёнка? – Внезапная мысль посеяла в душе Цунэмори семена сомнения. Гиноза говорил, что трансляция японских каналов в надводной Шамбале прекратится только с начала следующего, то есть уже этого, года. Таким образом, Когами вполне мог видеть то злополучное интервью. Скорее всего, так и есть на самом деле и это объясняет его появление на Родине, однако… – Я не хочу, чтобы причина была только в этом. Не хочу, чтобы он был здесь только из-за чувства ответственности».

Аканэ солгала бы, если бы сказала, что не рада появлению Шиньи на пороге своего дома. Безмерно рада! Она так ждала его, и теперь, прямо на Новый год, сокровенное желание исполнилось. Что может быть лучше? И всё-таки следователь понимала, что, если не спросит Когами о причинах его возвращения напрямую, не сможет успокоиться. А их малышу сейчас прежде всего нужна спокойная среда. Размышляя о сложившейся ситуации, Аканэ сама не заметила, как вместо четырёх бутербродов с форелью сделала десять и даже нарезала овощи для салата. Старая привычка взяла своё и, как бы Цунэмори не пыталась убедить себя в обратном, а всё-таки в мозгу прочно закрепилась мысль, что Новый год без оливье – совершенно не Новый год. Теперь же салат по старой доброй традиции сможет занять коронное место на столе. Ну что за ирония?

***

Планируемые пятнадцать минут в итоге растянулись на все сорок, и, взглянув на наручные часы с водяной защитой, Когами честно попытался понять, куда утекло драгоценное время. На базе ополчения в Шамбале расслабиться под струями воды никогда не удавалось по причине многолюдной очереди. В родной Японии под дверью никогда не стояли десятки людей, своим ворчанием и подгонами заглушающими даже шум воды, поэтому мужчина сам того не осознавая дал волю давнему желанию.

– Эм, Ко… Шинья, ты в порядке? – Неуверенный и слегка подрагивающий голос хозяйки дома заставил Когами вздрогнуть, отчего по спине пробежались мурашки. Зачем она сюда пришла?! – Я не ждала гостей, поэтому здесь только моё полотенце. Я положу тебе на стиралку, хорошо?

Мужчине хватило сил только на нервное «угу», и он прикрыл глаза, когда дверь с лёгким скрипом затворилась. Оперевшись головой о стенку, коснулся крана и немного увеличил напор воды. Запрокинув голову и подставив лицо под тёплые струи, Шинья сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, после чего, пару раз хлопнув себя по щекам, закрутил кран.

Аканэ действительно положила на стиральную машинку аккуратно сложенные полотенца белого и синего цветов. Высушив маленьким волосы, чтобы стекающая вода не капала на одежду, Когами вытер тело и облачился в заранее вынутые из сумки джинсы и белую рубашку на кнопках. Взглянув ещё раз в зеркало и проведя ладонью по щеке и подбородку и решив, что необходимости в бритье нет, мужчина довольно усмехнулся. Теперь, когда он больше не напоминал сбежавшее с огорода чучело, можно было спокойно расставить все точки над «ё».

Когами покинул ванную комнату и, решив, что Аканэ ждёт его внизу, спустился по лестнице. Интуиция бывшего детектива не подвела, и на девушку он наткнулся почти сразу: та, пыхтя и то и дело сдувая с глаз чёлку, крутилась возле зеркала, меняя голограммы нарядов.

– Кэнди, ну что мне выбрать? Он скоро спустится, мне хочется хорошо выглядеть.

– Ты всегда хорошо выглядишь, – от голоса Шиньи за спиной Цунэмори взвизгнула и слегка подскочила. Похоже, она настолько увлеклась выбором платья, что совсем потеряла бдительность, на работе бы за такое по головке не погладили. Лицо залила краска и девушка нахмурилась. Сколько он так наблюдает за ней?

– Я серьёзно. По-моему, ты всегда выглядишь эффектно, даже когда наставляешь на меня доминатор или револьвер. Если что, я только что закончил с душем и вовсе не подглядывал за тобой, – Когами поднял руки в примирительном жесте и легко улыбнулся.

Следователь смерила мужчину подозрительным взглядом, после чего неосознанно скопировала его позу: ноги на ширине плеч, одна рука на поясе, вторая – висит вдоль тела. В комнате настала неловкая тишина, которую скоро прервал домашний помощник Цунэмори. Кэнди появилась между «играющей в гляделки» парой и услужливо поинтересовалась, планируют ли хозяйка и её гость продолжать праздничный ужин, или же следует убрать со стола. Аканэ яростно замотала головой, давая понять, что банкет ещё не окончен. Шинья щёлкнул пальцами:

– Погоди минуту!

Мужчина быстро скрылся на втором этаже, оставив инспектора удивлённо моргать, и так же быстро вернулся. В руках он нёс ту самую сумку, в которой, по словам самого Когами, находились одежда и «парочка важных вещей». Пока он рылся в нёдрах своего безразмерного багажа, Цунэмори неуверенно переступала с ноги на ноги, пытаясь уловить ход мыслей мужчины. Одна версия сменяла другую, и, наверное, девушка могла бы ещё долго строить различные теории и догадки, если бы поиски бывшего исполнителя не увенчались успехом.

Аккуратно достав небольшой ящичек, мужчина придирчиво осмотрел его на наличие повреждений и, убедившись, что всё хорошо, протянул девушке:

– Только не переворачивай! Если не понравится, можешь выкинуть.

Последняя фраза вышла как-то резко и мужчина, дёрнувшись, опустил глаза в пол, чуть закусив губу. Аканэ, не ожидавшая такой реакции, неуверенно взяла подарок – то, что это именно подарок, а не ещё что-нибудь давали понять как брошенная Когами фраза, так и наступление Нового года пару минут назад. Ящик оказался относительно лёгким, и девушка, прежде чем донести его до стола и поставить на оный, успела хорошо осмотреть его вдоль и в поперёк. Это был лёгкий, сделанный из тонких досок ящичек, с уймой задвижек, засовов и просто крошечных замочков – что бы там ни было, Когами явно не хотел, чтобы это увидел кто-то кроме неё. И от осознания такой, казалось бы, мелочи, у девушки затрепетало сердце: может?.. Нет, если бы он хотел позвать её замуж, сказал бы прямо – как раз в его стиле – да и цель визита до сих пор была покрыта пеленой тайны. Кроме того, совершенно ни к чему выбирать упаковкой целый ящик для одного кольца. И вес не тот. Решив не изводить себя напрасными ожиданиями, а также не заставлять Когами нервничать, Аканэ принялась открывать все «застёжки» упаковки, быстро сообразив, что замочки исключительно декоративные. И где только нашёл такой, неужели сам сделал? Цунэмори перевела любопытный взгляд на демонстративно смотрящего в окно Шинью и улыбнулась: учитывая его гениальность, вполне мог.