Текст книги "Всё, что нам нужно (СИ)"

Автор книги: Oxiko Namikaze

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Всё как обычно, просто настроение хорошее, – Цунэмори взяла разбросанные во вчерашней спешке папки с делами и чуть стукнула ими о стол, выравнивая: – следователь Симоцуки, в ответ на ваше возмущение: я задержалась, так как ходила к врачу на плановое обследование.

Вообще она не обязана была отчитываться перед своей коллегой, однако вечно прищуренные в подозрении глаза девушки медленно, но верно начинали выводить Цунэмори из себя. Эта барышня слишком высокомерна и даже не пытается скрывать факт своей антипатии к начальнице. Аканэ уже просто устала терпеть бесконечные «наставления» и придирки.

– И что сказал доктор? – Вклинился в разговор Нобучика, с каким-то подозрением покосившись в сторону Цунэмори. Он знал о её встрече с Ко и в некоторой степени даже порадовался за них обоих – их особые отношения не заметил бы только слепой, – однако чувство недоговорённости не желало оставлять его. Либо Аканэ умолчала о чём-то важном, либо у него начинает развиваться излишняя подозрительность, а это не есть хорошо. Старший следователь на его вопрос лишь отмахнулась:

– Всё в порядке! Просто я в последнее время мало спала, мало дышала воздухом и перестала насыщать организм витаминами. Отсюда и усталость… Я беспокоилась, что моё состояние связано с какими-нибудь невидимыми отклонениями психопаспорта, но доктор заверила, что всё замечательно. Нужно только больше следить за собой. Ничего серьёзного.

– Ну, ладно…

Бывший инспектор вновь покосился на Аканэ но, не обнаружив на её лице ни тени фальши, вернулся к работе, предпочитая не мусолить эту тему. Вполне вероятно, что ему просто показалась чрезмерная радость девушки: не будет же она так счастлива только потому, что узнала причину недавнего недомогания? Если, разумеется, причина именно та, что озвучила следователь.

Лично он был бы вряд ли так счастлив, узнай об ухудшении (хоть и на самую малость) своего здоровья. В их работе от этого показателя могла зависеть жизнь. Цунэмори меланхолично просматривала новые файлы, пересланные их отделу вторым подразделением, и думала о том, что преступности за последнее время стало куда больше, чем месяцев пять-шесть назад. Показатели психо-паспортов жителей всё чаще выходили за пределы нормы, и их отдел едва справлялся с нагрузкой. Создавалось впечатление, что появился очередной «дирижёр» типа Макисимы или Камуи, решивший проверить систему на «логические дыры». Если так, им следовало держать ухо востро.

«Интересно, как он там?»

Аканэ взглянула на лежащую на краю стола пачку «Спинела» в которой, если память ей не изменяла, осталась только одна сигарета. Та самая, которую Когами так и не зажёг, оставив ей в знак напоминания об обещании; после возращения из Шамбалы все мысли, неважно какой направленности, сводились к Шинье. Если так пойдёт и дальше, скоро она просто не сможет работать.

– …ай? …пай? Семпай! Старший инспектор Цунэмори Аканэ!

Аканэ вздрогнула, когда её слегка потрясли за плечи, возвращаясь в первый отдел БОБ. Над ней возвышалась Мика, сверлящая начальницу уже обеспокоенным взглядом. Рядом столпились Гиноза, Кунизука и Хинакава. Симоцуки нахмурилась.

– Теперь Вы меня слышите?

– Что? Прости, я задумалась.

– С Вами точно всё в порядке? Я звала Вас раз десять, не меньше, но Вы словно на другой планете были. – Мика обиженно надулась, всерьёз считая, что старший инспектор просто решила проигнорировать её. С самого начала они как будто бы невзлюбили друг друга: Симоцуки старалась во всём следовать приказам Системы, в то время как Цунэмори – вершить своё собственное, понятное, видимо, только ей одной, правосудие. И эти её решения почти всегда шли наперекор решениям «Сивиллы»; Мике это не нравилось, и она написала не один рапорт Главе Касэй, да только та лишь отмахнулась от новичка.

Но вместе со всей неприязнью и различием во взглядах на поддержание порядка юная инспектор не могла не уважать и не считаться со старшим следователем. Было в Аканэ что-то такое, что притягивало к ней. Это не только вечно чистый психопаспорт, прирождённое чувство лидерства да великолепное чутьё детектива. Было что-то, что Мика пока не могла идентифицировать. Может, её взгляды на мир, так отличающиеся от взглядов простых людей, слепо подчиняющихся Системе?

– В любом случае, Вас просила зайти шеф Касэй. Сказала, у неё для Вас какие-то новости.

Аканэ слегка напряглась, но кивнула и, встав на ноги, покинула кабинет. Каблуки щёлкали по плиточному полу, играя своеобразный марш, и отзывались эхом по всему коридору. Цунэмори шла ровным размеренным шагом, стараясь не спешить, но и не медлить: с «Сивиллой» она давно была на «ты», и прекрасно осознавала, что именно за её непредсказуемое поведение Система всё ещё держит её своей пешкой. Может однажды она эволюционирует в более значимую фигуру? Конечно, Аканэ как-то упомянула, что при свержении «Сивиллы» сгинет вслед за ней, но это было давно, а теперь девушке совершенно не улыбалась перспектива гнить в земле. Во всяком случае, в ближайшие лет пятьдесят-шестьдесят так точно.

Нужная дверь показалась куда быстрее, чем девушка надеялась, но деваться было некуда: всё же, она в любом случае должна зайти. Три раза стукнув для приличия, Цунэмори неспешно открыла дверь и прошла внутрь кабинета. Воплощение «Сивиллы» как обычно сидело за длинным столом и разглядывало ногти, даже не пытаясь создать видимость работы. Притворяться перед своими не имело смысла; это понимала и Аканэ.

– Задерживаешься, старший следователь, – с тенью улыбки констатировала Касэй, сложив руки лодочкой и оперевшись на них подбородком: – как настроение?

– Вы меня вызвали ради этого?

– А я не могу просто поинтересоваться состоянием своей подчинённой? – Женщина приподняла бровь в вопросе и, не получив от следователя никакой реакции, усмехнулась: – проницательна, как всегда. Мы тут утром обнаружили весьма интересную информацию о твоём здоровье, Цунэмори Аканэ. Я так понимаю, та поездка в надводную Шамбалу оказалась куда продуктивнее наших ожиданий.

– Я не уверена, что поняла Вас, – Аканэ машинально сложила руки спереди, старательно поддерживая недоумение. Бежать было некуда, но хотелось хоть на сколько оттянуть опасный разговор. Это явно не к добру.

– Ты «не понимаешь», а мне интересно, какой цвет психопаспорта унаследует малыш: устойчивый ко всему материнский белый или тёмно-серый отцовский? Это ведь ребёнок нашего беглого исполнителя, я права?

– Да. – Всё же отпираться было бессмысленно, поэтому Аканэ сдержанно кивнула. Никак она не ожидала, что «Сивилле» так скоро станет известно о её походе к врачу. Хотя, за ней уже наверняка давно ведется тщательное наблюдение… Цунэмори не выразила никаких эмоций, но была напряжена до предела, готовая в любой момент выскочить из опасного кабинета. С месячным крохой внутри неё она не расстанется даже под прицелом насильно изменённого доминатора. Это понимали и члены «Сивиллы», поэтому Касэй быстро подняла ладони, призывая следователя успокоиться.

– Хоть мы и не в восторге от такого «сюрприза», запретить тебе рожать мы не можем: всё же, ты ценный член этого общества, и вносишь значительный вклад в развитие Системы. Ни ты, ни я не хотим новых сплетней, поэтому я отправляю тебя в декрет. На год. Когда родишь – будем исходить из ситуации. Разумеется, остальным скажем, что ты идёшь на длительную одиночную миссию, думаю, твоя коллега будет особо этому рада. Можешь уходить уже сегодня, можешь со следующей недели.

– Спасибо… – Цунэмори растерянно кивнула и покинула кабинет шефа Касэй, не до конца осознавая поворот ситуации. Понимание, что главная угроза миновала, приятным теплом медленно разливалось по телу, вызывая у девушки чувство легкости. Вопрос «а почему „Сивилла“ вдруг решила сохранить жизнь ребёнка исполнителя» был насильно отодвинут в тёмные глубины сознания, чтобы не портил настроение.

Цунэмори сделала глубокий вдох и постаралась сосредоточиться: нужно было уладить дела с подчинёнными, стараясь вызвать по минимуму подозрений. Хотя исполнителям и Каранамори она бы с радостью рассказала о своем положении: они бы искренне порадовались за неё. Ну, может Гиноза сначала поворчал бы немного да поупрекал в безрассудности для приличия.

Аканэ открыла дверь в офис и почувствовала дежавю: восемь пар глаз встретили инспектора сотнями немых вопросов. У Цунэмори даже возникло подозрение, что подчинённые все время ее пребывания у Главы только и делали, что ждали ее возвращения, забив на работу.

– Шеф Касэй отправляет меня на одиночную миссию, примерно вернусь через год.

– Ого! Сестрёнка, так долго? – Исполнитель Хинакава был явно шокирован новостью: единственный нормальный следователь в их команде покидает их на столь длинный срок, а значит, придётся во всём подчиняться Симоцуки, которая исполнителей не только ни во что не ставила, но даже за людей не считала. Остальные латентные преступники тоже насторожились.

– Это точно безопасно работать одной так долго в такое неспокойное время? – Гиноза поднялся с рабочего места и подошёл к Аканэ, обеспокоенно оглядывая её с головы до ног.

– Да. – Решив не тратить попусту нервные клетки бывшего инспектора, Цунэмори мягко улыбнулась и поправила чёлку: – задание не сложное, но потребует много времени. Разумеется, я буду созваниваться со всеми вами. Не переживайте, Гиноза, я справлюсь.

– Учитывая, что сегодня пятница, я так понимаю, в понедельник мы Вас уже не увидим? – В своей манере спросила Мика, про себя ликуя: теперь старший инспектор не будет мешаться под ногами, а значит, ей открыта дорога. Может теперь «Сивилла» поймёт, что она ничем не уступает Цунэмори?

– Да. Я сегодня подготовлю Вам все документы, следователь Симоцуки, и в конце дня передам командование.

– Вас поняла. – Мика быстро отдала честь и села за рабочий стол, погрузившись в работу. День начался как нельзя лучше.

***

Аканэ выгнула спину и села на кровати, свесив ноги. На настольных часах было 7:20 утра, а значит, она встала вовремя. Домашний помощник родителей, светло-зелёная медуза Вэнки, радостно сообщила, что цвет её психопаспорта по-прежнему белоснежный и, поинтересовавшись новым дизайном дома, растворилась в воздухе. Девушка не стала изменять привычке и вновь заказала голограмму Отеля-Тассель Виктора Орта – уж больно ей приглянулся этот особняк. Родители против не были.

Следователь решила провести первые два месяца с родителями, уговорив их также взять отпуск. Шоичи и Ёко Цунэмори с радостью согласились, не заметив ничего подозрительного: инспекторам положено два месяца отпуска. Мать, правда, поинтересовалась, почему Аканэ решила взять перерыв столь внезапно, на что девушка беззаботно рассмеявшись заявила, что очень скоро у неё будет «выше крыши» работы, а потому встретиться с ними почти наверняка не получится. Ближайшие полгода так точно. Отец на эту реплику слегка прищурился, но промолчал: Аканэ часто разъезжала по командировкам по всей стране с тех пор, как стала старшим следователем. С одной стороны у мужчины это вызывало гордость за дочь, а с другой – опасения. Цунэмори-старший никак не мог свыкнуться с мыслью, что его единственный ребёнок выбрал себе столь опасную работу – как-никак, а вечно вертящиеся рядом каратели всё-таки преступники. Пусть и латентные. Однако с Аканэ спорить на эту тему было бесполезно: девушка начинала злиться и кричать, что отец в неё не верит.

Цунэмори посмотрела в висящее на стене зеркало и улыбнулась своему отражению: настроение было отличное. Следователь провела рукой по голове и задумчиво прикусила внутреннюю часть щеки: лучшая подруга (единственная, кто знала про интересное положение Аканэ) посоветовала не обрезать волосы вплоть до самого рождения малыша, дескать, бабушка ей как-то говорила, что это укорачивает жизнь ребёнка. Не то чтобы Аканэ верила всем этим прибауткам, но решила перестраховаться: мало ли что. Инспектор мысленно похвалила себя за тот поход в парикмахерскую перед самым полётом в надводную Шамбалу. Не подстригись она тогда, волосы уже начали бы отрастать, что сулило бы новые расспросы от родителей.

Следователь решила пока оставить Ёко и Шоичи в блаженном неведении о своей беременности, благо, плоду было всего восемь недель да и вкусовые странности ещё не появились. Девушка кое-как заправила кровать и прошла в ванную комнату, чтобы принять водные процедуры.

– А-чан, как примешь душ, спускайся на кухню – скоро прямой эфир утренних новостей начнётся. На сегодня у них какая-то особая программа! – Звонкий голос матери прорвался сквозь закрывающуюся дверь ванной, вызывая у девушки некоторый интерес. Особая программа, да ещё и в прямом эфире – такое не часто случалось, а потому Цунэмори против воли заинтересовалась новостями. Скорее всего, это будет как-то связано с распространением «Сивиллы» в соседних странах – чутьё детектива редко подводило девушку, да и основной упор в их стране делался именно на эту тематику.

«Как там Шинья, в порядке ли?»

Тёплые струи воды смыли остатки сна и подарили восхитительное чувство чистоты, которое Аканэ, будучи ещё совсем крохой, полюбила всей душой. Называть бывшего исполнителя по имени, пусть и в мыслях, было делом дольно смущающим: в конце концов, она ведь только–только переступила ту незримую черту и перешла с ним на «ты». Это уже было большим делом, но только нужным ли? Нет никакой гарантии, что судьба подарит им ещё одну встречу, а сам Когами предельно ясно дал понять, что возвращаться в Японию не намерен. Поэтому особого смысла в новых отношениях не было. Не было, но сердце всё равно ликовало. Плюс ещё и беременность…

Следователь покинула душевую и принялась растирать волосы полотенцем. Появившаяся голограмма Вэнки услужливо поинтересовалась выбором завтрака, после чего, напомнив о скорой встрече с Каори, испарилась. Да, сегодня в жизни её подруги был особенный день: свадьба, которую они с Рюдзи откладывали целых полгода из-за тяжелого графика работы, наконец состоится.

Аканэ улыбнулась сама себе, радуясь за подругу, после чего в её глазах появился оттенок грусти: самой следователю придётся довольствоваться только ребёнком, ведь любимый сейчас за не одну сотню километров. Кроме того, даже будь он рядом, не было никакой гарантии, что он бы сделал ей предложение.

«Он, конечно, сказал, что любит меня, но… – девушка помотала головой, отгоняя навязчивые мысли: – ладно, всё и так замечательно!»

Цунэмори прекрасно осознавала, что её любовь к исполнителю осложнялась многими «но» типа системы «Сивиллы», воли родителей, мнением общественности (хотя на последнее было, грубо говоря, плевать) и многим чем ещё. И это заставляло её по сотни раз на дню прокручивать в голове всевозможные сценарии развития событий, пытаясь найти заветную лазейку. Похоже, у неё уже едет крыша. Или это обычный психоз, так часто проявляющийся у беременных?

Додумывать мысль девушка не стала и, быстро надев лёгкое домашнее платье, спустилась вниз. Мать встретила её тёплой улыбкой и жестом пригласила к столу, возле которого парила Вэнки, показывая эфир новостей.

– Ты как раз вовремя, только что началось. – Ёко пододвинула к дочери чашку с чаем и, усевшись поудобнее, приготовилась слушать диктора.

Аканэ взяла миску риса, заправленного яйцом, и принялась методично работать челюстями. До встречи с Минасэ было ещё пару часов, поэтому спешить было некуда. На экране появились уже знакомые личности: Глава Бюро Касэй, Ориме Таю – журналист первого канала, и ещё несколько людей, лица которых Аканэ знала, но вот имён совершенно не помнила.

– Какова Ваша реакция на результаты выборов в надводной Шамбале? Планирует ли новое Правительство продолжать сотрудничество с Японией по внедрению системы «Сивилла»? – молоденькая журналист передала микрофон Касэй, выражение лица которой прочесть было невозможно. Но вот эмоции самой девушки были как открытая книга.

– Моя реакция неоднозначна: уход председателя Ханя в отставку и новые выборы немного удивили, конечно, но этого следовало ожидать от жителей Шамбалы. Там очень много повстанцев, среди которых есть и сбежавшие из Японии преступники. И всё же, несмотря на первоначальную победу председателя Ханя, он проиграл своему конкуренту Рему Пирсу – лидеру партии, решившей договариваться с повстанцами. На первый взгляд – ситуация довольно странная: после трехлетней войны с ополченцами новый лидер вдруг решает не конфликтовать, а попытаться ужиться с людьми, чей психопаспорт определённо далёк от чистоты. Однако если верить отчёту одного нашего следователя, отправленного в Шамбалу в связи с определёнными событиями, логика местных жителей становится более-менее понятна. – Глава Бюро коснулась своего коммуникатора и на экранах новостей появилась вырезка из доклада.

«Военная полиция держит горожан в страхе: органы правопорядка нападают на людей, совершенно не разбираясь, кто в чём виноват; на главной площади города есть вышка, с которой свисают тела казнённых мятежников, попавших в плен <…>. Во время следствия мне удалось столкнуться с несколькими ополченцами и, скажу прямо, те отнеслись ко мне с большим уважением, чем командующий местной военной полиции…»

– Это вырезка из отчёта одного из лучших наших следователей и, если поездка в Шамбалу произвела на неё такое впечатление, нетрудно догадаться, как чувствуют себя коренные жители, – Шеф отвела глаза и, пожав плечами, сложила руки в замок. На экранах, словно в подтверждение доклада, появились сделанные дронами и самой Цунэмори фотографии. Ничего, что могло бы затемнить психо-фон японцев, но они довольно хорошо передавали состояние напряжённости в городе.

– Как сами можете видеть, жители выглядят нервными и напуганными. Отвечая на следующий ваш вопрос, могу сказать одно: официальных заявлений пока не поступило, но, как бы там ни было, мы не станем навязывать другому государству свои идеи – пусть сами решают, что для них лучше. Если новоизбранный председатель решит продолжить сотрудничество, мы с радостью примем это предложение. В конце концов, система «Сивилла» была разработана, чтобы сделать жизнь простых людей лучше и безопаснее, однако заставлять их принимать такое решение, мы не имеем права.

– Это был специальный выпуск новостей на первом канале, и у нас в гостях была Глава Бюро общественной безопасности, Джошу Касэй. Следующий специальный выпуск мы надеемся сделать через неделю: если повезёт, сможем минут пять-десять побеседовать со старшим следователем, Цунэмори Аканэ, вырезку из доклада которой нам предоставила Глава. Спасибо всем, кто остаётся с нами. – Ориме Таю вежливо попрощалась с телезрителями и вышла из прямого эфира.

На экране вновь появилась диктор канала и начала говорить что-то ещё, но Аканэ уже не слушала: девушка с нескрываемым шоком смотрела на голограмму монитора и пыталась переварить услышанное. Что, ей придётся встретиться с этими доставучими журналистами и отвечать на их вопросы? Глава Касэй и словом не обмолвилась о таком, её совершенно не предупредили, а ещё для коллег она на длительной миссии! Настроение упало ниже плинтуса: такой подставы девушка явно не ожидала, и единственное, что не давало следователю окончательно уйти в депрессию, это новости о результатах голосования жителей Шамбалы. Похоже, теперь Когами точно будет в порядке. Ну, хоть что-то…

– Аканэ, родная, всё нормально? – Обеспокоенный голос Ёко вырвал девушку из глубины раздумий, и следователь устало посмотрела на мать. Женщина неуверенно улыбнулась: – Ты никогда не говорила, что выезжала за границу.

– Да, нужно было провести одно расследование.

– Ты написала, что наткнулась на повстанцев…

– Да и, как ты уже слышала, они оказались куда более человечными, чем тамошняя верхушка власти, – девушка устало провела рукой по лбу и, отставив тарелку, взяла чашку с чаем. Отхлебнув немного, Цунэмори продолжила: – меня никто не предупредил, что мне придётся давать интервью – не хочу я им ничего говорить. Сколько сейчас времени?

– Восемь пятнадцать утра. Уверена, всё будет хорошо, а сейчас – ты ведь в девять уходишь? – ляг и подреми полчасика, ты немного бледная. Я принесу покрывало.

Аканэ благодарно кивнула и последовала совету матери. Что ж, утренние новости действительно опустошили её силы, идти на свадьбу Каори в таком состоянии было не лучшей идеей, однако и пропустить это событие она не могла. Девушка свернулась калачиком на мягком диване и закрыла глаза; как хорошо, что она моментом восстанавливается.

========== Глава 3 ==========

Аканэ налила в фарфоровую чашку с красивым узором розочек кипяток и сделала какао, который раньше на дух не переносила. А сейчас вот, захотелось. Девушка поправила пиджак и критично осмотрела себя в висевшее напротив зеркало: вроде бы, всё в порядке. Однако всё равно волнительно. Джоши Касей позвонила ей десять минут назад и нечитаемым голосом «предупредила» о «возможном» интервью; инспектору оставалось только вздохнуть и смиренно принять своё положение. Благо, Касэй позаботилась выслать ей достаточно правдоподобную версию её миссии, поэтому проблем с коллегами по отделу возникнуть было не должно. Требовалось лишь придерживаться легенды.

Впервые за время беременности на Цунэмори накатила самая настоящая тоска. Видеть кого-либо или говорить не хотелось, а отвечать на вопросы журналиста – ещё больше. Девушка свернулась калачиком на семейном диване и положила руку на ещё плоский живот.

«Когами-сан, нет, Шинья, вернёшься ли ты в Японию?» – сколько раз за эти восемь недель следователь вспоминала своего бывшего подчинённого Аканэ и сама сказать не могла. Знала лишь, что много. Очень много. Если бы старинное поверье было правдой, её любимый бы уже лежал в больнице с непрекращающимися приступами чихания. Девушка не сдержала лёгкий смешок: отчего-то эта мысль показалась весьма забавной – по её воспоминаниям, сильный и здоровый Когами мог оказаться на больничной койке разве что из-за заряда парализатора.

Аканэ подавила удрученный вздох и резко выпрямилась, вспоминая события со свадьбы лучшей подруги. Конечно, она не верила во все эти приметы прошлых лет, но… А вдруг?

– Летит, летит!

Взволнованный девичий визг разрезал тишину парка, заставив стаю голубей подняться в воздух. Бело-красный букет роз описал дугу и перелетел сбившихся в кучку девушек, падая к ногам чуть поодаль стоявшей Аканэ. Следователь не хотела принимать участие в старинной традиции, но тело инстинктивно двинулось вперёд, и букет невесты оказался в руках Цунэмори, не долетев до земли около полуметра.

– Аканэ, поздравляю! – Каори широко улыбнулась, наблюдая за удивлённо смотрящей на цветы подругой. Конечно, она пообещала себе кидать букет именно Цунэмори, однако, когда инспектор заявила, что замуж всё равно не собирается, почти оставила эту затею. И всё же, её желание исполнилось и прекрасные цветы, источающие великолепный аромат, теперь в руках лучшей подружки.

Невеста крутанулась вокруг своей оси, отчего роскошное белое платье слегка поднялось и волнами обвило ноги девушки. Рюдзи Ива́та, аплодируя вместе с остальными, поднялся на небольшой деревянный мостик и, поцеловав супругу, коснулся подвязки.

– Сейчас полетит!

Друзья парня также приготовились ловить свадебный подарок, причем с не меньшим энтузиазмом, разве что без визга. Однако предмет гардероба не долетел даже до самого близкого парня, опустившись на землю за несколько шагов до Иваты. Среди подруг и друзей молодой пары раздались разочарованные вздохи. Аканэ счастливо выдохнула: по обычаю, парень, поймавший подвязку невесты, должен был весь вечер быть рядом с девушкой, поймавшей букет. А этого следователь не хотела.

– Так-так, похоже, у нашей Цунэмори Аканэ уже есть кто-то на примете и точно не из нашей компании, раз подвязка до парней даже не долетела, – Миюки Сатори озорно подмигнула бывшей однокурснице, желая завязать беседу: – не поделишься с нами, кто он?

– Не думаю, что это хорошая идея. – Следователь едва заметно покрылась румянцем и поспешила к Каори. Невеста обняла подругу за плечи и заговорщицки подмигнула: о тайне Цунэмори знала только Минасэ, а с этих пор Ивата.

Аканэ залпом выпила уже ставший тёплым напиток и, хлопнув себя по щекам, поднялась на ноги: скоро у неё встреча с первым каналом, и она не должна упасть в грязь лицом перед сотнями или даже тысячами людей. Спасибо родителям и лучшей подруге, которые эти три дня как могли готовили девушку к предстоящему испытанию. Всё-таки, это было первое выступление на всю страну, даже если и длиться оно будет всего лишь пять, максимум десять минут.

«Мы с Рюдзи связались с отелем и перенесли поездку на Окинаву: я хочу поддержать тебя во время интервью, а в аэропорт поеду прямо после эфира!». – Слова Каори звонко отозвались в голове Аканэ, вытаскивая из вороха мыслей.

– Мам, пап, я ушла! – Следователь подхватила стоявшую возле двери сумку и поспешила вон из дома: на часах было половина восьмого, а значит, до прямой трансляции оставалось полчаса. Замечательно.

Ивата ждала инспектора возле кафе, где должна была состояться встреча с журналистами. Девушка пришла немного заранее и теперь переминалась с ноги на ногу, ожидая подругу. На улице стоял ноябрь, а потому пришлось одеться потеплее: холодный ветер давал о себе знать. Каори до конца застегнула молнию на куртке и обернулась на зовущий её голос: Аканэ, перепрыгивая через оставшиеся после вчерашнего дня лужи, бежала к подруге. Следователь нарядилась в повседневный рабочий костюм, а поверх него накинула лёгкий плащ оливкового цвета, который не потрудилась даже застегнуть.

«Интересно, кто из нас больший идиот?». – Отрешённо подумала Ивата, непроизвольно сравнивая верхнюю одежду. Девушка махнула Цунэмори рукой:

– Ну, наконец–то!

– Прости-прости, я дома засиделась! – Сложила руки в извиняющемся жесте следователь и невинно улыбнулась: – Давно ждёшь?

– Да нет, всё нормально. Идём уже, журналюги вот-вот появятся, – Каори схватила подругу за рукав плаща и разве что не затащила внутрь кафе: – тебе ещё себя в порядок привести нужно – все волосы растрепались и рубашку поправить надо бы.

От заявления Иваты инспектор пришла в ужас: она всё утро потратила на укладку волос и приведение себя в презентабельный вид. Неужели придётся начинать сначала?!

***

Когами сделал последний выпад, и изрядно потрепанная груша отлетела в сторону, насколько позволяла тяжёлая цепь. Мужчина взял лежащее рядом полотенце и, вытирая стекающий с лица и тела пот, подошёл к небольшому столику, на котором стояла бутылка воды. Сделав пару глотков, чтобы успокоить пересохшее горло, Шинья по привычке вылил оставшуюся часть себе на голову.

– Блин, да сколько же тебе говорить, не делать так?! Мне опять вытирать это?! – Саймон, заглянувший в комнату, обустроенную под спортивный зал, раздражённо упёр руки в бока и переводил недобрый взгляд с Когами на образовавшуюся на полу лужу и обратно.

– Прости, привычка, – бывший исполнитель виновато пожал плечами и, в последний раз утерев пот, бросил полотенце на пол, ногой вытирая воду. У Саймона от такой наглости аж дыхание перехватило.

– Ко, прибить тебя за такое мало!

– Господин Когами! – В зал ворвался подросток, лет четырнадцати, и, опершись о дверной косяк, быстро замахал мужчине рукой: – Там твоя подруга в телевизоре!

Сначала Шинья не особо понял, что юный Джим пытался ему донести и о какой такой подруге вообще шла речь, но, когда понимание наконец пришло, мужчина быстро покинул комнату. Среди ополченцев он никогда не выделял ни одну из женщин и со всеми предпочитал общаться одинаково, а это могло значить только одно: «подруга», которую упомянул мальчишка, не одна из повстанцев. Неужели?.. На территории надводной Шамбалы ещё транслировали японские каналы, поэтому такое было возможным. Когами миновал длинный коридор и быстро прошёл в просторный зал, где было всего два человека: второй предводитель ополченцев и наладчик связи и просто гений, разбирающийся в любой технике, Амари Ка́су.

– Батя, наш Тренер пришёл, – Амари с сочувствующей улыбкой посмотрела на прошедшего внутрь Шинью, пытаясь взглядом донести до того, что лучше бы ему ничего не говорить.

Девушка, как и Когами, была родом из Японии, откуда эмигрировала в Европу после побега из центра реабилитации. С «Сивилой» у неё были весьма натянутые отношения, поэтому они с беглым исполнителем почти сразу стали друзьями. Рыбак рыбака, как говорится… Среди всего ополчения Касу была единственной, кто догадывался о прошлой работе земляка, но, надо отдать ей должное, никогда не высказывала своих догадок вслух.

Тем временем прямая трансляция продолжалась и Шинья наконец увидел, кого хотел. Аканэ неловко сидела за небольшим столиком и всеми силами пыталась сохранять невозмутимость, в то время как журналист продолжала вести репортаж.

– У нас осталось мало времени, поэтому хочу задать пару вопросов, которые, полагаю, появились не только у меня. В прошлом специальном выпуске Глава Бюро привела вырезку из Вашего отчёта. Похоже, Вы очень лояльно относитесь к повстанцам. Чем вызвана такая реакция?

– Думаю, тем, что они такие же люди, как и мы с вами, – Цунэмори отставила чашку с чаем и поставила локти на стол, переплетя между собой пальцы, – как процитировала меня Глава Касей, те несколько ополченцев действительно хорошо отнеслись ко мне, в то время как местные власти попытались убить.

Инспектор нахмурилась, вспоминая последнюю встречу с Когами на плацдарме и наведённый на них ствол винтовки: опоздай тогда Каранамори с остальными на несколько секунд, и она бы сейчас здесь не сидела. Ориме Таю открыла рот, чтобы ответить, но в последний момент передумала. Журналист сменила позу на более удобную и, отхлебнув из своей чашки, продолжила беседу, не сводя с инспектора Цунэмори внимательных глаз.

– Как Вы можете охарактеризовать своё отношение к карателям. Что Вы испытываете, находясь в непосредственной близости с людьми с затемнённым психопаспортом? – Как бы между прочим поинтересовалась Таю, хитро прищурив сине-зелёные глаза.

– Я уверена, что тема данного спецвыпуска носит несколько иное название и никак не связана с моими отношениями с подчинёнными, – голос Аканэ резко переменился на более холодный, и Ориме невольно отпрянула. Инспектор не проявила никаких эмоций, но чувство давящей атмосферы возникло у всех в том кафе. Почувствовав, что ступила на опасную тропу, журналист попыталась исправить ситуацию:

– Не поймите не правильно, мне просто интересно: Бюро общественной безопасности, туда принимают лишь лучших из лучших. Каково это, работать там, рядом с латентными преступниками?