Текст книги "Hide your face so the world will never find you (ЛП)"

Автор книги: otterlymagic

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Хм. – Даркен не мог найти ничего плохого в этом предположении.

– Но я с ними согласна. – Голос у нее был тихий, но твердый. – Д’Хара и Мидлендс – две разные нации, их не нужно было объединять насильно. Ты навлек это на себя…

Он издал низкий звук, все еще глядя на косу, которую он сделал.

– У меня не было десятилетия, чтобы медленно разыгрывать свои карты с послами, фестивалями и договорами. Это могло вообще не сработать, учитывая общую глупость людей, когда им предоставляется выбор. Так что я не давал им его. В долгосрочной перспективе преимущества моего пути очевидны.

– И минусы. – Кэлен слегка пошевелилась. – Но это не может быть отменено ни королевскими прокламациями, ни восстанием. Жизнь… фиксирована. – Ее голос остановился и упал на последнем слове, но она покачала головой, как ни в чем не бывало.

– Я не хочу, чтобы это было отменено. Я не понимаю твоей одержимости свободой, когда ты увидела, какой ущерб может нанести людям свобода. Со временем неизбежно нанесет. – Он доплел косу и завязал ее, позволив ей упасть на плечо.

Несколько ударов сердца прошло незаметно. Кэлен потрогала кончик косы и, наконец, пробормотала:

– Когда-нибудь, может быть, ты поймешь. – Повернувшись к нему лицом, она вдруг спросила: – Ты хочешь, чтобы я была Морд’Сит, Даркен?

Он сел прямее.

– Что?

Она кивнула на длинную косу в своей руке, не сводя с него глаз.

– Ты принял меня как королеву по причинам, которые я не уверена, что понимаю, но я знаю, что это было не потому, что я была твоим идеальным партнером. Все эти годы с Морд’Сит… Тебя беспокоит, что я не такая, как они?

Вопрос был искренним, и Даркен почувствовал себя странно из-за него. Морд’Сит и Кэлен. Последние восемь лет они были ему ближе всего, но он не сравнивал их. Связь между лордом Ралом и Морд’Сит была взаимной, да, но идеальной? Он никогда не думал, что это было идеальным. Влюбиться в Кэлен было неожиданно, и он до сих пор не мог объяснить, почему. Он ничего не мог объяснить – слова застряли у него в горле, и он нахмурился.

Тишина говорила достаточно, так оказалось.

– Ты все еще хочешь их… – сказала Кэлен, выражение ее лица не изменилось, хотя с заплетенными назад волосами оно казалось более жестким. Даркен не мог не задаться вопросом, какой она была бы в роли Морд’Сит.

– Я не предал твоего доверия, – осторожно сказал Даркен. Без Кары или Денны, разумеется, Морд’Сит, как его любовниц, тянуло куда меньше.

– Нет, но мне любопытно. – Ее бровь нахмурилась, и она закусила губу. – Они знают тебя так, как я не могу.

Даркен немного фыркнул на это.

– Ты моя жена. Я люблю тебя. Этого Морд’Сит никогда не знали и никогда не узнают. Если ты имеешь в виду то, что происходит между простынями… Ну, я уверен, если ты просто спросишь Далию научит тебя всему, что ты хочешь знать. – Слова прозвучали с большей язвительностью, чем он намеревался, но это казалось ему такой простой проблемой. Кэлен была для него больше, чем любая Морд’Сит, это было ясно.

Она посмотрела на него с улыбкой, которая была почти ухмылкой – ругающей, но нежной улыбкой, которую она совсем недавно начала улыбаться.

– Я уже видел тебя в постели с Морд’Сит. Впрочем, ненадолго. Может, тебе стоит привести Далию к себе в постель, чтобы я могла сравнить.

Он почувствовал, как обе брови приподнялись почти против его воли.

– Нет, я серьезно, – сказала Кэлен прежде, чем Даркен успел подобрать слова. – Каждый раз, когда я разговариваю с Морд’Сит, они смотрят на меня, как на безграмотную в этом смысле.

– Нет, – сказал Даркен с пристальным взглядом. – Наши дети тому доказательство. – Она взглянула на него.

– Просто дай мне посмотреть. У меня нет веской причины, Даркен, я просто хочу знать. – На ее губах на мгновение мелькнула гримаса. – Все это совсем не похоже на то, что я себе представляла, я думаю, мне позволено немного полюбопытствовать об этом странном мире, в который ты меня втянул.

Даркен почти ответил, что любопытство не имеет ничего общего с вуайеризмом, но настроение Кэлен было слишком твердым, чтобы его поколебать, он мог сказать это с первого взгляда. Упрямый, как всегда, и не рассказывающий ему всего. Единственный способ узнать это – уступить ее странной просьбе.

– Ты скажешь Далии или я, что ты хочешь, чтобы она легла в нашу брачную постель на ночь?

***

Морд’Сит, по крайней мере, похоже, поняла ее просьбу. Далия кивнула и задержала взгляд дольше, чем когда-либо прежде. В этих глазах Кэлен не нужно было особой силы, чтобы понять, что Далия все понимает.

Придирчивая часть Кэлен чувствовала себя чужой. Даркен пожертвовал собой ради их любви, и Кэлен ценила это, но хотела большего. Чем дольше она жила, тем более жадной становилась. Она хотела всего. Она хотела быть частью этой жизни Д’Хары, краеугольным камнем, а не украшением.

Возможно, если бы она достаточно постаралась, она была бы дома не только с Даркеном и их детьми. Д’Хара был диким местом, все еще незнакомым, но Кэлен жила здесь, и этого не изменить. Она тоже хотела чувствовать себя как дома, даже если это означало выдвигать невыполнимые просьбы.

Даже если это означало столкнуться с группой женщин, которых она презирала.

Далия, по крайней мере, молчала. Никакого злорадства, никаких ехидных замечаний, только тихий кивок, улыбка и «Я так скучала по служению Дому Ралов…»

Это заставило Кэлен неловко переместить свой вес, но она не отступила от своего желания. Каким бы неловким это ни было, единственный способ понять историю ее мужа с Морд’Ситом – это увидеть их во время самых интимных моментов. Это заставило бы ее сердце сгореть от ревности, она уже знала это, но понимание того стоило. Правда освободит ее.

И никто никогда не узнает, что она, Мать Исповедница, предложила это. Кроме нее и Даркена, и они оба были скорее удивлены, чем осуждающими. Каждую ночь она спала с Даркеном Ралом; действительно, что за эксперименты после такого скачка?

Однако когда наступила ночь, Кэлен почувствовала, как ее щеки порозовели от румянца. Никогда в своих самых смелых мечтах она не могла представить себя здесь… Далия вошла в комнату и закрыла за собой дверь, и Кэлен была благодарна за секретность. « Это неправильно «, – прошептала она себе, тяжесть всего наконец поразила ее. Но тут Даркен поймал ее взгляд, и его дерзкое любопытство заставило ее снова почувствовать себя королевой. Королева, которая могла взять в этой жизни все, что хотела, какой бы она ни была.

– Есть пожелания, любовь моя? – Голос ее мужа был низким мурлыканьем.

Она встала у занавески, коротко кивнула и поймала себя на том, что говорит:

– Я просто хочу посмотреть.

Тогда Далия застенчиво улыбнулась, и Даркен ответил на нее лукавой улыбкой и посадил Морд’Сит к себе на колени.

Кэлен стояла, полусжав руки по бокам, и говорила себе, что это ерунда. Она знала Морд’Сит достаточно долго, чтобы признать в них женщин, не более того. Не враг. Она не отдавала своего мужа врагу. Это было что-то другое.

Она велела себе продолжать смотреть, потому что ей нужно было знать, что это было за что-то еще на самом деле.

Даркен Рал и Далия подходили друг другу с пугающей легкостью. Расшнуровывать, расстегивать, раздевать – все это происходило с плавной стремительной грацией. Казалось, что Кэлен стоило только моргнуть, как кожа к коже. Мужское тело и женское сливаются воедино. Ее глаза следовали за пальцами Даркена, куда бы они ни касались, от волос к шее, груди и бедрам. Какая-то сила, казалось, удерживала их вместе, не страсть, а что-то вроде магнетизма. Далия оседлала Даркена на коленях и поцеловала его не из любви, а ради удовольствия и связи – Кэлен мучила мысль, что она не может понять этого.

Но когда Даркен потянулся к эйджилу Далии, и тихие стоны удовольствия смешались с воем оружия, Кэлен почти забыла дышать. Следы темно-красной магии расползлись по коже Даркена и Далии. Они стонали не только от удовольствия, но и от удовлетворения, которое исходило только от магии. Магии Рала.

Это было все, чем были эти отношения, и с этим осознанием Кэлен снова могла дышать. Поцелуи, ласки и скрежетание бедрами только сильнее подчеркивали связь, которая была глубоко внутри них двоих. Не любовь, даже не привязанность, а близость, которую не могло принести ничего, кроме общей верности и боли. Каким-то образом, наблюдая за тем, как Лорд Рал и Морд’Сит доставляют друг другу удовольствие, Кэлен стала понимать целый мир.

И ее сердце забилось. Кэлен смотрела, упиваясь запретным зрелищем, и наконец почувствовала себя Кэлен Рал.

Наконец Далия довела Даркена до кульминации. Грудь блестела, вздымаясь от напряжения, он лежал с закрытыми глазами. Далия упиралась на него, и в воздухе пахло потом и сексом. Кэлен была удовлетворена – и нет.

Далия первой вспомнила о вуайеристском аспекте. Грациозная, с длинными конечностями и изгибами, она поднялась с кровати с ленивой улыбкой.

– Леди Рал, вам понравилось?

Кэлен открыла рот, прежде чем поняла, что так или иначе у нее нет ответа. Она сжала губы, румянец углубился. Не было готового способа справиться с такой ситуацией.

Если только ты не Далия.

– Вы выглядите так, как будто у вас был прекрасный вид, но вы могли бы оценить его гораздо больше. – Она улыбнулась, ее глаза заплясали, и она положила пальцы на плечо Кэлен. – Одна хорошая вещь в том, чтобы быть Морд’Сит и женщиной… У меня чудесная выносливость, если вы хотите исправить это отсутствие удовольствия.

Кэлен замерла под прикосновением Морд’Сит, чувствуя желание извернуться, борясь с новым желанием… К… Все, что она знала, это то, что бабочки вальсировали в ее животе, и даже дразняще-невинное прикосновение Далии было горячим.

– В этом нет необходимости, госпожа Далия, – сказала она после того, как сглотнула. Через плечо Далии она увидела, как Даркен приподнялся на локте, не сводя глаз с них обоих.

Далия не ответила словами, она просто наклонилась и поцеловала Кэлен в губы.

Из горла Кэлен вырвался звук, и ее глаза внезапно закрылись. Шок. Похоть. Первое не преодолело второе, как она ожидала, потому что почувствовала, как ее губы приоткрылись на долю дюйма. Губы Морд’Сит были подобны лепесткам розы, и Кэлен так сильно хотелось, чтобы ее поцеловали прямо сейчас. Но от Далии? Быстро поднеся руку к обнаженной груди Морд’Сит, не обращая внимания на то, насколько она была удивительно гладкой, она затаила дыхание и пробормотала.

– Я могу дождаться своего мужа, госпожа Далия.

Далия улыбнулась, обняв Кэлен за талию, словно они были старыми любовниками.

– Да, я знаю, но он прямо здесь. Я могу доставить вам удовольствие сейчас, и уверяю вас, это зрелище снова возбудит его. Тогда вы двое сможете быть вместе, как обычно… Так как я полагаю, что цель этого свидания достигнута?

Кэлен взглянула на Даркена, который, казалось, не собирался возражать, а затем снова на Далию, чьи голубые глаза были теплыми и почти мягкими.

– Я не желаю тебя, Далия, – выдавила она. Морд’Сит рассмеялась.

– Ну, я не скажу моей королеве, что она лжет, но… – Она смело протянула руку и провела большим пальцем по губе Кэлен.

Кэлен вздрогнула и наклонилась ближе к теплой обнаженной женщине, стоящей рядом с ней.

– Это… – Она не смогла закончить фразу, сбитая с толку и не понимая, как она сюда попала.

Далия снова поцеловала ее, и, несмотря на все ее замешательство, Кэлен ответила на поцелуй.

Несколько часов спустя, когда Далия наконец оставила Даркена и Кэлен одних, за окном взошла луна. Простыни еще никогда не были так мяты, но ни мужа, ни жену это не волновало.

Кэлен лежала на груди Даркена, глядя в потолок, уверенная, что в любой момент она проснется и поймет, что это был сон. То, что она только что сделала… То, чем она только что наслаждалась… Ее тело было полностью удовлетворено, и она никогда не чувствовала себя так спокойно в своем браке. Это была правда, но она все же задавала себе вопрос, как…

Затем пальцы Даркена погладили ее влажные от пота волосы, и это движение напомнило ей обо всем, что они разделили. С самого начала и до сих пор. Весь ужас, вся боль, вся ненависть. Весь комфорт, вся страсть, вся любовь.

Она была уже не той женщиной, которой была тогда, когда исчезли шкатулки Одена.

– Я люблю тебя, – пробормотал Даркен Рал в воздух.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она в ответ, не задумываясь, и плотнее прижалась щекой к его груди, так что его сердцебиение наполнило ее слух.

Когда-то Кэлен была девочкой, которая думала, что знает, как только жизнь может сложиться хорошо. И теперь она была женщиной, и жизнь оказалась неожиданной. Странная и несовершенная во многих отношениях, но богаче, чем ее самые смелые мечты. Она была другой, но по-своему. Кэлен была Кэлен, и поэтому жизнь могла продолжаться неожиданно.

========== Часть 14 ==========

На это ушло почти девять лет, но Кэлен наконец поняла, что планировать будущее бессмысленно. Она больше не будет пересматривать свои цели. Она больше не будет даже думать об этом. Будущее дало гораздо больше, чем она ожидала, более чем достаточно, чтобы сосредоточиться.

Будущие события произойдут, когда они произойдут.

Теперь, королева, жена и мать, Кэлен сосредоточила свое внимание на том, чтобы сделать свою нынешнюю жизнь лучше.

Морд’Сит, которую она искала, ускользала от ее внимания, пока она впервые не спустилась на нижние уровни Дворца. Самая темная часть души Д’Хары, когда-то она могла бы ужаснуться. В эти дни она лучше понимала.

– Далия, – позвала она, останавливая первую госпожу перед тем, как спуститься в подземелье.

– Королева Кэлен, – признала Далия, обернувшись и слегка изогнув одну бровь.

Кэлен проигнорировала тихий панический голосок в своей голове, который скандировал Денна Денна Денна, и небрежно сцепила руки на талии.

– Ты поговоришь со мной?

– Поговорить? – Далия нахмурилась.

Кэлен закусила внутреннюю часть губы, пытаясь понять, во что она ввязывается.

– Разговор? У меня есть несколько вопросов.

Какое-то время они стояли, воцарилась тишина. Затем Далия рассмеялась – тихим, почти деликатным смехом, в нем не было ничего Морд’Ситского.

– Ты не боишься, не приказываешь мне и не оскорбляешь. Это ново.

Настала очередь Кэлен хмуриться в замешательстве.

– Я не против, – сказала Далия с веселой улыбкой на губах. – Ты обращаешься со мной так, как будто я сестра эйджил. Я не ожидала этого, вот и все. – Кэлен никогда раньше не видела, чтобы Морд’Сит расслаблялась, но ей показалось, что то, что сделала Далия в этот момент, приблизительно соответствовало концепции. – Вы можете задавать вопросы, Кэлен Рал.

Их окружали каменные стены и мерцающий свет факелов, но Кэлен чувствовала себя комфортно, сидя на скамейке лицом к Далии, только она и Морд’Сит. Они жили под одной крышей, в одном доме, и прямо сейчас носили один и тот же темно-красный цвет. Чем больше она это принимала, тем больше все становилось на свои места.

Далия смотрела на нее со спокойным любопытством, пока та ждала.

– Ты предана лорду Ралу, и не только благодаря тренировкам, – наконец сказала Кэлен, слегка жестикулируя одной рукой. Это был не вопрос. – Так скажи мне, ради него… Он счастлив? Или это все еще уловка?

В глазах Далии расцвело замешательство, и Кэлен сразу же почувствовала облегчение, хотя Далия несколько мгновений молчала. Эта женщина могла быть так же осторожна, как любая Морд’Сит, но Кэлен не сомневалась в ее способности быть честной. С каждым днем, месяцем, годом Далия становилась женщиной, на которую Кэлен могла рассчитывать.

– Лорд Рал никогда не бывает по-настоящему счастлив, – наконец сказала Далия. – В чем-то он не позволяет себе счастья, а в чем-то просто требует слишком многого.

Кэлен кивнула, сложив руки на коленях и просто слушая. Она хотела большего, чем краткость.

Далия вздохнула, выражение ее лица немного потемнело.

– И он не так легко отпускает прошлое. Между ним и Денной есть незаконченное дело. Тем более между ним и Карой, хотя надежды нет… – Морд’Сит резко остановилась, словно поняв, что она говорит больше, чем необходимо. Однако Кэлен наклонилась вперед.

– Кара? – Остальное имело смысл, но этого имени она не знала. Имя женщины, о котором Даркен ей не говорил – она не могла сдержать приступ ревности.

– Первая госпожа после предательства Денны – и всегда любимица Рала. – Легкая улыбка Далии была тронута болью. – И моя тоже. Когда она исчезла вместе с шкатулками Одена и Искателем, никто этого не признал, но это была невосполнимая потеря. Как для лорда Рала, так и для Морд’Сит. – Глаза Далии немного опустились, ее правая рука метнулась к эйджилу, вложенному в ножны сбоку, словно для утешения.

– Ты была близка с ней, – пробормотала Кэлен, собирая кусочки воедино. Она почти потянулась к другой руке Далии, задаваясь вопросом, какая женщина может привлечь внимание и сестры, и Лорда. Почти… Но, если честно, это не был по-настоящему интимный момент.

– Если бы не лорд Рал, она была бы моей парой, – неожиданно сказала Далия, хотя ее глаза не встречались с глазами Кэлен. – И лорд Рал может не признавать этого, но он скучает по ней. Он любит тебя, он не лжет, но я знаю, что он никогда не считал то, что произошло на Западной Грантии, полной победой.

Женщины какое-то время сидели молча, затем Кэлен кивнула и выпрямилась. Эта информация могла быть чем-то, что Даркен признал бы ей, если бы она спросила, но иногда она никогда не знала, как спросить.

– Ты удовлетворена? – спросила Далия через несколько мгновений.

Кэлен слегка улыбнулась ей.

– Да, полностью. Спасибо.

Веселье отразилось на лице Далии в ответ на благодарность, но она кивнула в ответ, прежде чем встать, чтобы уйти.

Мало-помалу, год за годом, Кэлен выясняла историю, в которой оказалась замужем. Жизнь записала ее куда-то после того, как все было установлено, но она будет рядом до конца.

***

Если и было что-то, в чем Даркен никогда не сомневался, так это любовь к своим детям. «Это не значит», сказал он раздраженной няне, «что он хочет быть их главным смотрителем.» Но так как Кэлен лежала в постели с легкой лихорадкой, а Николас был слишком молод, чтобы понять, что ему пора ложиться спать, каким-то образом Даркен оказался с пускающим слюни кричащим комочком младенца на руках.

Жизнь иногда во сне была приятнее, чем наяву.

К его облегчению, Николас легко успокоился. Пока Даркен качал его и продолжал говорить, мальчик неподвижно лежал у него на руках и просто смотрел. Это может быть задачей, но было своего рода удовлетворение. У него была власть – нет, влияние – на людей, которых он больше всего хотел в своей жизни.

Однако он отвел Николаса в свой кабинет и зачитал вслух военные сводки вместо того, чтобы говорить словами, понятными сыну. Ребенку было все равно, и он продолжал смотреть на своего отца тем, что однажды станет хищным взглядом.

Работа и семья в одном мгновении. Даркен гордился своей нынешней жизнью. Гордый и благодарный, и впервые за много лет безразличный к тому, изменился он или нет.

Не имело значения, стал ли он теперь «лучше». Он был более доволен, и это имело значение.

Поэтому, когда Далия подошла, чтобы спросить, не нужно ли ему что-нибудь, он проигнорировал легкую ухмылку на ее лице при виде лорда Рала, обнимающего младенца. Это не ее дело, и то, что творится у нее в голове, его не касается.

– Ты понимаешь, сынок, что некоторые из этих отчетов твои? – Даркен поймал себя на том, что нахмурился, переключаясь на комментарии вместо простого чтения. – Само твое рождение угрожало миру в моем королевстве. Такой маленький для такого нарушитель спокойствия.

Николас моргнул и пососал большой палец.

– Напрашивается вопрос, можно ли считать детей невиновными, – размышлял Даркен. – Я решил, что они считаются, когда дело дошло до тебя. Было ли это ошибкой или нет… Мы увидим. В общем, я предпочитаю высказываться на стороне логики, а не сантиментов, несмотря на то, что твоя мать продолжала… – Он умолк с небольшим шумом, наполовину разочарование и наполовину смирение. – Ты еще можешь погубить всех нас, Николас Рал.

Одна крошечная рука обхватила кнопку Даркена и потянула, когда Николас издал булькающий звук.

Даркен вздохнул, протянув Николасу маленькое пресс-папье, чтобы пощадить его мантию. Дети могут быть таким неудобством.

– Радуйся, что твое лицо внушает любовь и защиту, сынок. И надейся, что твой отец сохранит страну нетронутой, несмотря на твое присутствие.

Еще одно восстание в еще одной провинции. Еще один, и он предложит официальное заявление Кэлен. И если это не сработает… Даркен, честно говоря, не знал, что он будет делать дальше. Игра благожелательного лидера была в какой-то степени эффективной, но что случиться, когда придет неудача?

Неудачи всегда приходили, поскольку закат всегда следовал за яркими днями, но на этот раз Даркен пошел к ней другим путем. Он не знал, что лежит за пределами дипломатии и человечности, когда массы снова прибегли к невежеству и эгоизму.

– По крайней мере, если я потерплю неудачу, ты не возненавидишь меня, – пробормотал Даркен себе под нос в сторону Николаса, подписывая очередной приказ о мягком доброжелательном руководстве, – не так ли.

Его сын лишь полуулыбнулся и махнул рукой.

***

То, что было дневной легкой болезнью Кэлен, обвилось вокруг Даркена, как скрюченные руки, и отказывалось отпускать. Она едва выздоровела, но этого было достаточно чтобы заметить блеск его перегретой кожи, в то время как весь остальной Дворец дрожал в перчатках и шерстяных одеждах. Недолго думая, она потребовала, чтобы он остался в постели.

Это была тяжелая битва, как она и знала еще до начала. Даркену не нравилось, когда ему говорили, что делать, и он плохо принимал советы. Раздражение переросло в ярость, когда она отказалась сдаться и схватила его за бицепс, чтобы он не вышел из комнаты. Его ярость, почти слепая, причинила бы ей боль или напугала бы ее, если бы она не почувствовала слабость его мускулов. Но потребность в контроле и ненависть к тому, чтобы отдать его другому, на этот раз сделали его только наполовину дураком. Кэлен отказывалась отпускать. Даркен сделал паузу, чтобы перевести дух между гневными проклятиями, и вместо того, чтобы продолжить, опустился на кровать. Голова его ударилась о подушку и не поднималась ни ночь, ни день.

Мир остановился без лорда Рала, и это могло быть попыткой убийства. Далия едва не вывернула Кэлен руку, чтобы она заговорила с людьми – резко, твердо, уверенно. Это было все, что нужно было увидеть Д’Харе и Мидлендсу, и все, с чем Кэлен не могла справиться в то время. Однако она сделала все возможное.

Кэлен вернулась, спустив маску, к постели мужа, пока он спал. Он проснулся, чтобы хрипло попросить воды, но едва выпил стакан, прежде чем снова заснуть. Ночь проходила час за часом, и Кэлен наблюдала, как лихорадка овладевает лицом Даркена с серо-бледной кожей, потом и неестественным румянцем. Его тело обмякло от истощения, кожа была горячей, как огонь, хотя окна комнаты были усеяны кристаллами льда.

Через несколько часов жар достиг своего апогея, и он начал метаться, его глаза были дикими из-под закрытых век. Кэлен знала, что любит Даркена Рала – она знала это несколько месяцев, охотно приняла странную правду – но то, что она увидела его уязвимым, поразило ее, что такое любовь. Даже после всей боли и тьмы, которые он причинил, она больше не могла видеть, как он страдает. Когда его рука случайно дернулась в какой-то галлюцинации, Кэлен сжала ее в своей и держала на коленях.

– Кэлен, – прошептал он голосом, похожим на ветер пустыни, горячий и сухой.

– Я здесь, – пробормотала она в ответ, нежно сжимая его руку.

– Ты – и Госпожа Далия – охраняете мое королевство.

Кэлен вздохнула, но ненадолго.

– Ты не единственный, кто заботится о королевстве. У нас все в под контролем. Не недооценивай меня, муж.

Гримаса исказила его бледное лицо, как будто он был болен не только лихорадкой.

– Муж. Это издевательство. Я требовал от тебя издевательства, а ты мне его дал.

Не понимая, Кэлен положила другую руку на его руку.

– Даркен?

Веки тяжелые, глаза затуманенные, он, казалось, лишь наполовину осознавал ее голос бессвязный и насыщенный темными эмоциями.

– Я хотел тебя любым способом. Я дал тебе выбор, но ты была права, ненавидя меня. Я никогда не должен… – Его голос оставил горький шлейф, постепенно затихая. Кэлен наклонилась ближе, нахмурив брови.

– Даркен, ты извиняешься за то, что заставил меня выйти за тебя замуж? Она любила Даркена, но не верила, что он способен сожалеть… Пока.

Он открыл глаза, обнажая лихорадочный водоворот в них, и встретился с ее глазами. В этом взгляде смешались такая тоска и ненависть к себе, что слова, шепчущиеся, были излишними.

– Я хочу сожалеть об этом.

Кэлен сидела, молча, много долгих мгновений. Лихорадка охватила его и развязала язык, но не могла заставить его солгать. Она сознательно связала свое сердце с темным и извращенным сердцем, но всегда верила в искупление. Надежда всегда была здесь, пусть и слабая и долговременная. Однако перед ней был намек на это, и она не знала, что делать.

Наконец, с глазами, мокрыми от беспокойства и слез, она пробормотала свой ответ лихорадочному мужчине, который все еще смотрел ей в глаза.

– Наш брак был неправильным в начале, но я простила это. Теперь все изменилось. – Он покачал головой.

– Ты сошла с ума. Ты была здесь слишком долго.

– Я сумасшедшая не больше, чем ты, – ответила Кэлен, сжав губы. – Ты не смог бы сломить меня, Даркен Рал, даже если бы у тебя была дюжина жизней. Мы менялись вместе, но я никогда не сходила с ума.

Даркен уставился на нее, и если он и понял, то ничего не сказал. Кэлен не могла возражать, поскольку даже она не была уверена, что полностью все понимает. Но когда его глаза снова закрылись, она положила руку ему на сердце. Его собственные вытянулись, даже в лихорадочном сне, и переплелись с ее.

***

Даркен не знал, как долго его тело было измучено болезнью, и он лишь мимолетно осознавал обеспокоенные голоса вокруг своей постели. Слабость застала его врасплох, но помощи уже не было.

Когда лихорадка в конце концов спала, он почувствовал, что его тело начало исцеляться. Прохладный сон без сновидений снова крепко окутал его ночью, и он проснулся так, как будто никогда и не болел.

За исключением странного тепла рядом с ним. Он нахмурился и открыл глаза, но это была всего лишь Арианна в фланелевой ночной рубашке, свернувшись калачиком рядом с ним в дремоте. Какой тонкой была нить его жизни, если безопасность вокруг него была такой слабой. Разочарованно вздохнув, он откинулся на подушку.

Арианна мгновенно проснулась.

– Отец?

– Почему ты не в детской? – возмутился Даркен.

– Мама сказала, что мне нужно подождать, пока ты выздоровеешь, прежде чем я смогу задать свой вопрос, – объяснила семилетняя девочка, даже не пытаясь пристыдиться, – но никто не знал, когда это произойдет, поэтому я сэкономила время и просто ждала здесь. – Она улыбнулась торжествующей радостной улыбкой и сжала его руку.

Ее глаза были одновременно его и Кэлен, и Даркен поймал себя на том, что спрашивает:

– Какой вопрос? – Арианна глубоко вздохнула.

– Мне нужен эйджил.

Напрягая позвоночник, Даркен ответил с резкостью покровителя:

– Абсолютно нет. Если госпожа Гарен хотя бы подпустит тебя к одному из них, я выпотрошу ее тупой ложкой.

– Ну, я уже коснулась ее, но это не вина Гарен. – Его дочь нахмурилась, скривив нижнюю губу в мрачном протесте. – Я сделала это, когда она не смотрела, и я действительно плакала, но она все равно ударила меня.

Теперь Даркен понял, что Гарен обучал свою дочь тому, как должен вести себя надлежащий Рал, и переоценивал способность Морд’Сит обращаться с детьми, которых нельзя было сломить. Ярость и страх смешались в его животе, и его пальцы дернулись, чтобы ранить Гарена за то, что он осмелился прикоснуться к его дочери.

– Ты не можешь убить ее, отец! – Арианна вдруг запротестовала, уловив угольно-черный гнев в его глазах. – Это была несильная пощечина, и я приказала ей не давать мне поблажек. Я Рал, и в конце концов я побью эту глупую Морд’Сит.

Голова Даркена начала пульсировать. Рычание собралось в его горле.

– Ни одному из вас не хватает ума, ясно.

– Но разве я не могу иметь эйджил? У Гарен был один, когда она была в моем возрасте…

– Арианна, – сказал Даркен предупреждающим тоном, потирая уже ноющий лоб. – Ты не Морд’Сит. Ты никогда ей не будешь. – Сама мысль заставила его желудок перевернуться; он убьет каждого из своих подданных, прежде чем позволит причинить вред своему ребенку.

Арианна, похоже, не оценила беспокойства. Раздраженная, она фыркнула и скрестила руки на груди.

– Тогда можно мне свою комнату?

– Поговори со своей матерью, – коротко ответил Даркен, закрыв глаза и задаваясь вопросом, когда его прекрасные беспомощные дети обрели такую ​​раздражающую собственную волю.

– А пони?

Он только предостерегающе хмыкнул и указал на дверь.

Кэлен пришла через час и наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб.

– Мне жаль, что тебе пришлось проснуться из-за этого. Она прокралась внутрь, пока Далия говорила со мной.

– Это неважно, – пробормотал Даркен в ответ и понял, что он имел в виду именно это. Пробуждение с семей всегда было на несколько классов выше любого другого варианта. – Я только надеюсь, что мое королевство не разрушено так сильно, как дисциплина моего наследника.

Кэлен рассмеялась и провела тонкими пальцами по его волосам.

– Нет, Ари – самая неотложная проблема. – Он встретился с ней взглядом, головная боль начала отступать. Слабая улыбка скользнула по ее губам, и она пробормотала: – Но я рада, что ты снова в порядке.

Это был первый раз, когда кто-то сказал это искренне, и Даркен перестал ненавидеть себя за слабость болезни.

– Я тоже, – пробормотал он в ответ. – Теперь об Арианне…

***

В конце концов они проиграли бросок монеты. Вся удача благословила и семью, и брак, и оставила королевство в нищете.

Кэлен держала Даркена за руку, когда они смотрели на горизонт, где горели первые костры гражданской войны.

У нее болело сердце. Чувство вины и страх смешались воедино, в горле появился кислый привкус.

– Что мы делаем? – прошептала она.

У Даркена не было слов для нее. Ничего, кроме более крепкого захвата ее руки.

Совет Мидлендса дал им ответ. Борьба за единство. Не все королевства пострадали от слияния с Д’Хара, и золото торговли говорило громче, чем национальная гордость. Это даже, как обнаружила Кэлен, говорило громче, чем негодование побежденных. Они потребовали ввести войска для «расправы» с мятежниками. Кэлен задавалась вопросом, была ли она единственной, кто заметил, что никто не договорился о том, что произойдет с повстанцами, когда они будут побеждены и взяты в плен. Если бы они были… Если бы весь мир не рухнул…