Текст книги "Запертая любовь. Часть первая (СИ)"
Автор книги: Omnividente
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
Погружённая в свои мысли, от неожиданности она даже вздрогнула, когда наконец-то раздался звук входящего сообщения.
[0:01:26] Крис: Я тут.
[0:01:39] Крис: Как ты? Куда ты пропала сегодня днём? Я на работе чуть со скуки не помер.
[0:01:44] Саша: Позвонишь?
Они давно не звонили друг другу, только переписывались, и она жутко тосковала по его мягкому, родному голосу.
[0:01:57] Крис: Хм… Хорошо, минутку.
Он выключил музыку и прикрепил к футболке микрофон, глубоко вздохнул и нажал на звонок.
– Меня слышно?
Стандартное начало разговора для Криса. Никогда не скажет «привет», пока не проверит качество связи.
– Да-а, приве-е-ет, – радостно протянула Саша. По её голосу было слышно, что она улыбается. – Так давно не говорили. Я по тебе скучала.
– И я по тебе тоже... Вы ещё не спите?
– Нет, – на несколько секунд повисла тишина, – не спится… Хотела с тобой поболтать.
– Как там Глеб?
– Никак, – отрезала Саша.
– Поссорились, что ли?
– Да… немного. Достал уже. Каждый день ругаемся…
– Вы бы завязывали с этим.
– Я бы с радостью… но что-то не получается. Мне кажется, мы с тобой скоро увидимся…
– Да брось, я вам предсказываю скорейшее перемирие, – попытался подбодрить её Крис.
– Так сильно видеть меня не хочешь? – съязвила она в ответ.
«И хочу, и не хочу одновременно», – подумал про себя Крис. За этот месяц он соскучился по ней так, как не скучал ещё ни по кому в своей жизни, но таким образом они могли держаться на расстоянии друг от друга, а в этом был смысл.
– Нет конечно. В смысле хочу, – уточнил он. – Просто прекращайте ссориться. Это не дело, вы только мучаете друг друга. Или вам это нравится, как мазохистам?
Он знал, что у них обоих ещё тот характер. Как начнут истерить – мало не покажется. Крис уже не раз подумывал над тем, чтобы подарить им по футболке с надписью «Drama queen».
– Крис, – позвала она, – а ещё раз скажешь «просто прекращайте ссориться»?
– Просто прекращайте ссориться, – не понимая, в чём дело, повторил он.
– Чёрт, обожаю! – заулыбалась она, услышав его картавый голос, эту его «р», которую он никогда не выговаривал как следует, сколько ни ходил по логопедам, ещё будучи подростком, считая это жутким дефектом.
– Саша! – Он даже покраснел, когда понял, в чём дело, а ей не нужно было быть рядом, чтобы легко себе это представить.
– Прости, я не удержалась: не каждый день тебя слышу.
Он не ответил, и она, помолчав с минуту, добавила:
– Нет, мы не мазохисты... Ты не понимаешь, он меня просто выводит. Это человек, по которому я могу сходить с ума, а через час готова придушить его на месте. Всё может быть хорошо несколько дней, а потом – как будто что-то находит на нас, и мы снова кричим друг на друга, как не знаю кто… – Она вздохнула.
– У вас, наверное, жажда эмоций и новых переживаний, – усмехнулся Крис.
– Это значит, что мы скучно живём?
– Да нет, не совсем... И чем кончаются ваши ссоры?
– Э-э… – Саша даже улыбнулась от такого вопроса, – тебе в подробностях? Обычно всё кончается в постели.
– Нет-нет-нет-нет-нет, – затараторил он, – не надо! – Ему и так порой приходилось выслушивать про это от Глеба.
Саша засмеялась прямо в микрофон, и её смех из колонок разлился по всей комнате, как будто она на самом деле была там. Но, к сожалению, это было всего лишь секундной иллюзией.
– Так к чему ты это спросил?
– Может, вы ругаетесь ради того, чтобы мириться? – предположил Крис.
Саша задумалась. Эта мысль приходила и ей, но она отказывалась себе в этом признаться. Ей определённо нравились их примирения; она готова была простить Глебу что угодно в эти моменты, совсем уже не думая о том, что они могут снова поссориться. Но было бы ещё лучше, не ругайся они вообще.
– Я не знаю… Может быть. Но я точно могу сказать, что я не делаю этого специально. Я не затеваю ссоры, чтобы мириться, чтобы получить от него это. А насчёт Глеба я не знаю. Может, это всё просто на уровне подсознания?
– Саш, я не психолог, – слегка раздражённо ответил Крис. Пора было менять тему; разбираться в проблемах чужой личной жизни ему уже изрядно надоело: обращаться к нему за советами любил и Глеб. – Кстати! – воскликнул он вдруг, радуясь, как кстати подвернулась новая тема для разговора. – О психологах… Видел сегодня твоего Романа!
Саша цокнула языком, и он готов был поклясться, что в этот момент она закатила глаза.
– Он не мой! Причём уже давно… – Крис только хмыкнул. – И где ты его видел?
– Была дикая пробка из-за аварии, я поехал на работу на метро – и он там, – как-то недовольно ответил Крис. – Пришлось поболтать.
– Что-то ты этому, видимо, был не очень рад.
– Да нет, брось, я нормально к нему отношусь. Просто когда я еду куда-то один и хочу спокойно послушать музыку, а рядом появляется кто-то, у кого язык чешется поговорить… В общем, не люблю я этого.
В этом был весь Крис. Малообщительный, в отличие от Саши, и скрытный, отчего его многие считали высокомерным, он часто замыкался в себе, и при этом казалось, в одиночестве он чувствует себя куда лучше, чем в компании. Роману он всегда казался интересным; Саша знала, что он не прочь пообщаться с ним, и не только на темы, которые были ему важны как врачу, у которого она наблюдалась, но Крис не шёл с ним на контакт.
– Мне иногда казалось, ты его недолюбливаешь, – улыбнулась она.
– Да нет, это не так, правда. Но мне были любопытны его, – он кашлянул, – методы лечения.
Саша рассмеялась, вспоминая своё недавнее прошлое.
– Заставляли задуматься о его профессионализме, – с деланной серьёзностью в голосе добавил Крис и засмеялся сам.
– Это уже были отношения не с пациенткой, – решила она немного защитить Романа.
– Да знаю, знаю, – согласился Крис. В конце концов, что бы там ни делал этот Роман, в чувства он её привёл. – Саш, мне вставать через пять часов, – сказал он вдруг, случайно заметив время.
И им пришлось прощаться и возвращаться в реальный мир. А в Сашином мире, в их небольшой квартирке в Сиэтле, она всё ещё не разговаривала с Глебом.
Из коридора послышались шаги, а затем звуки воды из ванной рядом со спальней. Саша вздохнула и открыла на телефоне ту самую фотографию Криса с котёнком в руках. Вдруг стало невыносимо грустно. Она бы с радостью проговорила с ним всю ночь о чём угодно, а он вот так просто снова бросил её одну. Хотя что он мог сделать? Прийти и помирить их за мизинчики? Смешно. Пускай лучше ложится: с утра на пробежку, которую он никогда не пропускает, потом быстро в душ и на работу; он – единственный нормальный человек из них, у которого есть постоянная, высокооплачиваемая работа, неплохие мозги, здоровье, вменяемость, в конце концов… Пусть хотя бы у него всё будет в порядке.
***
Ещё полностью одетая, Саша лежала на своей части кровати в темноте, когда Глеб вышел из душа и молча залез под одеяло, устроившись полусидя. Он также молча посмотрел на неё, и она тут же вскочила и отвернувшись стала неторопливо раздеваться рядом с незанавешенным окном, свет из которого выделял её из тьмы. Она стянула леггинсы, футболку, медленно опустила бретельки лифчика, завела руки за спину и, расстегнув его, бросила к остальной одежде. Она была уверена, что он смотрит на неё в этот момент, смотрит взглядом, полным желания, ведь ему всегда было нужно так мало, чтобы завестись от неё. Прикрыв грудь руками, Саша повернулась к нему и так же лениво залезла в постель и села на колени.
Он даже не подумал отвести от неё глаз, которые в темноте казались не карими, а чёрными, и жадно смотрел прямо на Сашу. На ней оставались лишь кружевные трусики. Не говоря ни слова, она подняла одеяло и залезла на него, обхватив таз своими коленками. Глеб обнял её худенькие плечи, опустил свои руки на её и осторожно развёл их в стороны, убрав с груди. Несколько секунд он рассматривал её, словно видел впервые, а затем положил ей на грудь свои большие ладони, зажав соски между пальцами. Саша шумно вздохнула и только сильнее прижалась к нему. Чувствуя его твёрдый член, она потёрлась о него через ткань. «Пора мириться», – мысленно сказала она себе, и их губы тут же слились в горячем поцелуе.
Глава 3
«Sometimes I love ya
Sometimes you make me blue
Sometimes I feel good, at times I feel used
Lovin' you darlin' makes me so confused»[3]3
Порой я люблю тебя. Порой ты заставляешь меня грустить. Порой мне хорошо, но иногда я чувствую себя использованной. Любовь к тебе, дорогой мой, сбивает меня с толку (англ.)
[Закрыть]– Alicia Keys, «Fallin'»
Этот день начался для Саши после полудня.
Глеб заботливо подвернул под неё одеяло, не оставив щелей, через которые мог бы прорваться холод, и она лежала, почти полностью укрытая, высунув наружу один только нос. Она слышала, как он уходил. В надежде, что утренний свет поможет ей проснуться, он даже раздвинул шторы, но стоило ему выйти, как она тут же перевернулась на другой бок, спиной к окну, и попыталась снова уснуть. Правда, это было бесполезно: её спокойный и сладкий сон был уже потревожен, его было не вернуть; и теперь она дремала, находясь лишь где-то на грани сна и бодрствования.
Квартира, которую снимал Глеб, находилась практически в самом центре, и за окном уже давно начала бурлить жизнь. Сиэтл проснулся. И был намерен оторвать ото сна каждого своего жителя.
Когда снаружи донеслось продолжительное гудение, переходящее по цепи от одной машины к другой, Саша приподнялась в постели на локтях и осмотрелась, будто забыла, где находится. Такое бывает, когда спишь на новом месте. И хотя это была далеко не первая её ночь здесь, по утрам она по-прежнему нередко не могла понять, куда подевалась их с Крисом квартира. Она попыталась сесть в постели, но по телу прошлась жуткая слабость, и Саша откинула голову назад. В глазах на несколько секунд потемнело. «Что за чёрт? Опять?» – выругалась она про себя и, стараясь не делать резких движений, стала медленно слезать с их высокой кровати на красивом железном каркасе, наблюдая за своим отражением в зеркале. Она встала и, рассмотрев себя поближе, заметила, что на лбу выступили капельки пота. Странно – ей вовсе не было жарко. Саша провела рукой по холодному лбу, вытерла её о футболку Глеба, в которой спала, и побрела на кухню.
Она была голодна, но вместе с тем чувствовала, что кусок ей в горло сейчас не полезет. От одного вида открытого холодильника начало неприятно подташнивать, поэтому Саша поспешила захлопнуть дверцу, а затем налила себе стакан воды из тоненького крана с фильтром. Взгляд упал на раковину, полную немытой посуды. Тарелки и сковородка в ней были наполнены мыльной водой: видимо, Глеб, как обычно, оставил их «откисать» ещё вчера вечером.
От воды, на которую возлагались большие надежды, лучше не стало; слабость не отступала, и Саше пришлось прислониться спиной к стене, стараясь глубоко дышать. Она была зла на себя, зла на своё тело, которое так не любила, за это больное и чахлое состояние, ненавистное ей. Свалиться сейчас было бы обидно до жути. На глаза навернулись слёзы. «Нет-нет, только не надо сейчас падать, – мысленно умоляла она себя, – только не сейчас, Глеба нет дома. Боже, ну пожалуйста, не сейчас!»
Нужно было что-то с собой сделать, и она, вспомнив, что делал с ней Крис, села на краешек стула, согнулась и опустила голову между колен. В этот момент послышался звук ключей, хлопнула входная дверь, и Глеб, шурша пакетами, прошёл по коридору, не заглядывая на кухню.
– Саш! – крикнул он. – Ты ещё спишь?
Кровь прилила к голове, она распахнула глаза и выпрямилась на стуле.
– Я тут, Глеб.
Он вошёл на кухню с покупками, поставил сумки на стол и быстро поцеловал её в губы.
– Всё нормально? – он окинул её взглядом с подозрительным прищуром.
– Угу, – слабо улыбнулась она.
– Ты что-то бледная.
Глеб приоткрыл окно и стал раскладывать по местам продукты, комментируя себе под нос свои действия:
– Так, молоко, сливки – сюда, йогурты – на полку, яйца – в эту штуку... Макароны туда... Чай... – он остановился, осматривая кухонные шкафчики. – Саш, поставь чай на место.
Саша вздохнула и неуверенно поднялась со стула. Главное было не нервничать, ведь всё уже вроде прошло, но ей всё равно почему-то было не по себе. Она забрала у Глеба коробку с зелёным чаем и, поднявшись на носочки, закинула её на верхнюю полку. Но стоило её пяткам коснуться холодного кафельного пола вновь, как она поняла, что сейчас упадёт. Ноги подкашивались, в глазах опять потемнело, и она пошатнулась, пытаясь ухватиться за столешницу, когда почувствовала под грудью крепкие руки Глеба. Последнее, что она слышала, было вырвавшееся у него «о господи», и она потеряла сознание.
Глеб выругался и, подняв её на руки, понёс на диван в гостиную. Лёгкая, как ребёнок, она весила, казалось, не больше его двенадцатилетней племянницы ¬– можно было таскать на руках без риска надорваться. Дрожащими руками он осторожно уложил Сашу на спину и приподнял её ноги на подлокотник, затем раскрыл настежь окна и поспешил на кухню за водой, чтобы брызнуть ей на лицо.
Это был уже третий раз за тот месяц, что они жили вместе, когда она падала в обморок, и каждый раз Глеб чувствовал, как в нём что-то умирает. Выглядела она в такие моменты совсем неважно: мертвенно-бледная, вспотевшая, руки её становились холодными, и что самое ужасное, очень трудно было нащупать пульс, что приводило Глеба в страшную панику.
Он ненавидел, что это происходило при нём. Сильнее всего он хотел, чтобы этого никогда больше не повторилось. А ещё лучше, если б на его месте сейчас был Крис, – тот, казалось, всегда знал, что делать. Не хотелось даже думать о том, что могло бы случиться, не окажись Глеба рядом, – ведь она могла неудачно упасть, ударить голову, и кто знает, чем бы это всё кончилось?
Сколько времени уже прошло? Явно больше, чем пара минут. Глеб нервно сглотнул и присел на колени рядом с диваном. Он знал, что раньше с ней случались вещи и похуже, но ситуация, тем не менее, была неприятной. Ему было страшно. Где-то в голове затрещала мысль о том, что всё снова вернулось, где-то внутри зародилось плохое предчувствие; и тут же вспыхнул крохотный огонёк надежды – надежды на то, что это не случится при нём. Им стоит поторопиться с переездом в Ванкувер.
В этот момент Глебу вдруг стало стыдно за все их ссоры, за то, что трепали друг другу нервы, старались задеть как можно больнее; а потом и за то, что подумал об этом он только сейчас. Было в этом нечто гадкое, отчего он стал вдруг противен сам себе. Он игнорировал её присутствие большую часть времени… и только когда случилась беда, вспомнил о том, что, вообще-то, её любил.
Ушедший в свои мысли, он не сразу заметил, что Саша приоткрыла глаза и смотрит на него из-под полуопущенных век.
– Глеб. – Он вздрогнул от её слабого голоса. – Прости меня.
– Господи, как же ты меня напугала. – Глеб тут же поднялся с пола и, сев рядом с ней на диван, схватил её за руки.
– Извини. Я не хотела, честно, – залепетала она. – Я старалась, чтобы этого не произошло.
– Не говори ерунды... – Он бросил взгляд на её голые ноги и, вспомнив, что нужно её укрыть, заметался по комнате в поисках пледа, который, как назло, куда-то улетучился. – Так, плед… где же он? Прости, сейчас-сейчас... – бормотал Глеб.
– Вон там, в кресле, – подсказала Саша. – Хм, ты уже знаешь, что делать, – улыбнулась она, когда её ноги были укрыты.
– На самом деле я в шоке, – признался Глеб, проводя пятернёй по своим неуёмным каштановым волосам. – Я сейчас наберу Криса.
– Глеб! Не надо! – взмолилась она, но подумав, что вышло уж слишком отчаянно, поспешила сбавить обороты: – Он сейчас на работе, не отвлекай. Лучше принеси валокордин... Налей в чашку немного воды и туда же десять капель. Он над полкой с приправами.
К счастью, это помогло убедить Глеба отложить на время его идею. Спустя минуту он появился с чашкой в руках, подложил ей под спину две подушки, чтобы было удобнее сидеть, и с упёртыми в бок руками пронаблюдал за тем, как она принимает лекарство. Он понятия не имел, как это работает, но уже дважды мог убедиться, что эффект от него был. Крис наверняка знал, что делает, когда собирал для неё аптечку.
– Может, ещё что-то?
– Да. Сделай чай покрепче. Три ложки сахара.
Вернувшись с большой чашкой чая, Глеб заметил, что она собирается встать с дивана.
– Саша, лежи, ради бога. Я тебя очень прошу. Что ты хочешь?
– Просто встать...
– Не надо. – Было видно, что он ещё нервничает. – Я сейчас разложу диван и будем фильм смотреть, хорошо?
Она кивнула, улыбнувшись от такой внезапной заботы. Глеб перенёс её в кресло и принялся раскладывать диван.
– Давай только что-то хорошее, – попросила Саша, и в ответ он помахал коробкой DVD с «Терминалом». Она одобрительно улыбнулась.
***
Весь фильм её занимал только один вопрос: куда Глеб убрал свой мобильный? Она вся извертелась, прижимаясь к нему и пытаясь нащупать телефон в карманах его джинсов, но там оказалось пусто. Если тот был при нём, то оставался лишь вариант с большим карманом на животе на его толстовке. Если нет – то ей необходимо было вставать и отправлять на поиски. «Что же, вызов принят», – сказала себе она и уселась Глебу на колени, загородив ему тем самым телевизор.
– Да что тебе не сидится никак? Хватит елозить, – пробурчал он и прижал её к себе так, чтобы можно было следить за происходящим на экране. Саша уткнулась лицом в его шею и положила ладони ему на грудь.
– Елозить! – повторила она. Что за дурацкое слово? Глеб его очень любил.
– Ты ко мне уже час пристаёшь. В чём дело?
– Ни в чём, – в ответ шепнула она на ухо и нежно прошлась губами по его шее, постепенно пробираясь руками к карману.
– Ты чёртова нимфоманка. Уверен, ты снова меня хочешь, – самодовольно ухмыльнулся Глеб.
– Ага, – согласилась Саша, а про себя усмехнулась, радуясь тому, что он не знает, чем на самом деле она занимается, и, засунув обе руки в большой карман, пощекотала его за живот.
– Тогда тебе лучше пока забыть об этом. – Он чмокнул её в щёку и вновь устремил своё внимание на экран.
– Почему? – Саша приложила все усилия, чтобы её голос звучал как можно более расстроенно. Она нащупала телефон, и через несколько секунд он уже был у неё в руке; оставалось только незаметно вытащить. Она подняла на Глеба глаза. Отлично, его взгляд был прикован к экрану.
– Потому что ты недавно свалилась в обморок, – задумчиво протянул он, погружаясь в просмотр фильма. – Так что не трогай лучше меня.
«Без проблем», – подумала Саша. В душе она ликовала: операция по извлечению телефона из кармана прошла успешно. Его звонок Крису отменялся.
– Ну ладно, я в ванную. – Она вскочила с дивана, прикрывая мобильный рукой, и убежала из комнаты. Глеб был только рад спокойно досмотреть фильм, развалившись на мягком диване, поэтому не придал этому никакого значения.
***
– Саш! – донёсся до неё крик из кухни. – Са-а-ша-а! – Похоже, лучше сейчас не молчать. – САША!
Она быстро влезла в домашние шорты, застегнула лифчик и заглянула на кухню. Глеб сидел на стуле по-турецки, с недовольным лицом уткнувшись в ноутбук.
– Что? – робко спросила она.
– Ты оглохла, что ли? Зову тебя уже три часа...
– Я только из душа.
Он поднял на неё взгляд и пару раз прошёлся по её фигуре глазами, после чего лицо его немного смягчилось.
– Тебе мой телефон не попадался?
Она была готова к этому вопросу, хоть и надеялась на то, что он забудет о звонке.
– Нет... А что такое? – Её невинные глаза смотрели прямо на Глеба, очевидно, пытаясь гипнотизировать, но на него это не действовало.
– Хочу поговорить с Крисом. Зашёл в скайп – его нет, конечно же. Где его вообще носит, когда он нужен?
– Зачем?
– Ты знаешь, зачем. Мы договаривались с тобой...
Да, чёрт побери, знает она, что договаривались, но надеялась, что этого больше не повторится, и про договор и вспоминать не придётся. Но нет же, обморок настиг её снова, и теперь он жаждет поведать об этом Крису. Почему-то только сейчас она поняла, как глупо было прятать от него телефон, когда действительно есть скайп, и Крис непременно там когда-то появится. Но этот момент всё же хотелось отсрочить.
И тут они оба услышали знакомую мелодию.
Глеб встал из-за стола, прислушиваясь. Музыка стала громче.
Чёрт!
Он вышел в коридор, направляясь туда, откуда доносился звук. В ванной разрывался его мобильный. Саша замерла в дверном проёме. Глеб стоял внутри, наблюдая, как телефон медленно ползёт в вибрации по стиральной машинке.
На дисплее мигало имя Криса.
Решив это прекратить, Саша резко схватила телефон и сбросила звонок. Музыка стихла. Теперь они стояли и молчали, пока она наконец не набралась смелости и не посмотрела на Глеба. Нет, он не выглядел злым, как она думала, – эмоции на его лице отсутствовали, только в глазах читалась явная усталость.
– Не попадался, да? – усмехнулся он. Саша молчала, пытаясь предугадать, что сейчас услышит в свой адрес. – Такая ты вообще...
Он с силой выдернул злосчастный мобильный из её сжатой руки и отошёл на пару шагов. Послышались сигналы нажатия кнопок. Не осознавая, что делает, она рванула к нему и прижалась к его груди. Из глаз покатились слёзы.
– Глеб, пожалуйста, не надо.
– Всё, Саша, хватит. Уговор есть уговор. Или ты забыла, что ты мне обещала в прошлый раз?
– Глеб, прошу, не нужно. Не расстраивай его.
– Я не могу, – он запнулся, – это по-свински. Если с тобой что-то случится...
– Да что со мной случится?! – прервала его Саша. – Это не смертельно.
– Если с тобой что-то случится, я не знаю, что произойдёт раньше: меня убьёт Крис или я сам себя убью, – выпалил Глеб.
Слёзы на него, казалось, совершенно не действуют. В прошлый раз она его довела своей истерикой до того, что он готов был сделать что угодно, чтобы она только успокоилась. Теперь, похоже, он не был настроен сдаваться.
Но попытаться стоило, решила Саша. Она медленно сползла на пол к его ногам, обвила своими руками его колени и уткнулась носом между ними. Глеб застыл в недоумении.
– Ты нормально себя чувствуешь? Что это за приколы?
В ответ она только всхлипнула.
Он удивлённо посмотрел на неё, сидящую на паркете полураздетую девушку. Даже сейчас она была красива, даже сейчас привлекала его. Он не считал её худой – очень стройной, хрупкой, но не более, для её роста это было нормально. Небольшая грудь в чёрном бра выглядела потрясающе, каштановые локоны спадали чуть ниже неё. Она, как назло, даже в такие моменты умудрялась выглядеть для него соблазнительно. Глеб сильно зажмурил глаза и помотал головой, пытаясь избавиться от ненужных сейчас мыслей.
– Ты реально больная. За что же меня так бог наказал, что я полюбил эту психованную? – Он взметнул руки к потолку, обращаясь, видимо, к небесам.
– Так говоришь, словно узнал об этом только что...
Глеб наклонился и, подняв её под мышками, поставил на ноги.
– Я, – он тыкнул указательным пальцем себе в грудь, – в отличие от Криса, к тебе всегда относился как к абсолютно нормальному, здоровому человеку. Мне было всё равно, что там написали врачи в твоей карточке, потому что я, если честно, всегда считал, что это всё херня: какая-то хуексия, булимия, что это психическое расстройство и так далее. У меня лично это просто в голове никогда не укладывалось, что из-за того, что ты мало ешь, тебя пичкают в больнице антидепрессантами и прочей хернёй, что тебя приписали к каким-то психам, что у тебя какая-то, блять, депрессия! Потому что я всегда знал, что ты – абсолютно нормальная, такой же человек, как я, а психом тебя делают эти таблетки, эти посещения всяких психотерапевтов, психологов и прочих дебилов, которые промывают тебе мозги.
Саша стояла, опустив глаза, и внимательно разглядывала его огромные ступни в тёмно-синих полосатых носках и бежевый ковёр на полу. Слёзы на щеках уже высохли. Она бы и хотела заплакать снова, но лимит на этот вечер, судя по всему, был исчерпан, и в глазах неприятно щипало.
Он никогда ей этого не говорил; она и понятия не имела, что он думает обо всём этом. Они действительно не затрагивали эти неприятные для неё темы, Глеб словно избегал любых упоминаний о том, что она лечилась, лежала в больнице, что она мало весит. Он знал одно: нужно следить, чтобы она нормально питалась; но не потому, что она чем-то больна, а просто потому, что это естественно для любого человека.
Крис смотрел на всё это иначе, Глеб прав, подумала Саша. И стоило только вспомнить об этом, как он продолжил:
– Это Крис всегда знал, что ты поехавшая, а я стоял на своём. Он-то знает, что ты «того». – Он повертел пальцем у виска, криво улыбнувшись. – Но, знаешь, пожив с тобой это недолгое время, я начинаю понимать, что он, возможно, был прав...
Саша вдруг широко улыбнулась. В такой момент Глебу это показалось дикостью: её пустые глаза, в которых сейчас не отражалось ровным счётом ничего: ни боли, ни зла, ни удивления, уставились в пол, и растянувшиеся в улыбке бледные губы выглядели особенно безумно.
– Тебя это радует? – вспылил Глеб.
– Он так не считает, – тихо и спокойно сказала она, игнорируя его вопрос.
– Да, конечно.
Это было одно из его любимых выражений, которое всегда произносилось с особой издёвкой в голосе и вместе с тем очень бесстрастно и безразлично. Буквально из уст Глеба это означало твёрдое несогласие, скрытое под пренебрежением к словам собеседника.
Саша подняла на него свой взгляд, в котором теперь было явно заметно её раздражение.
– Он так не считает! – громче повторила она. В голосе появились сердитые нотки.
Глеб оскалился в злой улыбке, окинув её при этом насмешливым взглядом. Теперь ему хотелось уколоть её, задеть за больное, и он сказал:
– То есть упечь родного человека в психушку – это нормально? Это, наверное, высшее проявление любви?
– Зачем ты так говоришь?
Похоже, удалось.
– Как? – состроил он непонимающие глаза.
– Он, по крайней мере, не боится ответственности, как ты...
– Что ты сейчас сказала? – удивился Глеб. – Повтори. – Он приблизился почти вплотную, сжав кулаки.
– Он не боится ответственности, он знает, что делает, и он честен со мной, – на одном дыхании выдала Саша.
– А я боюсь?
– Да, ты боишься. Даже сейчас ты пытаешься её избежать. – Она посмотрела прямо ему в глаза. – Ты пообещал ему, что если что-то случится, он будет в курсе – я понимаю это. Но на самом деле ты просто не знаешь, что делать. Надеешься, он решит за тебя. Тебе просто нужно переложить на него свою ответственность, потому что сейчас вроде как ты за меня отвечаешь, но как только ты скажешь ему, это будет уже его забота.
По сути это была правда, в которой он не смог бы себе признаться. Он даже не мог сформулировать это так, как это сделала она, и теперь понимал, что это именно то, что он чувствует. Страх и желание уйти от ответственности, предоставив во всём разбираться своему лучшему другу. Хотел задеть её побольнее – и в итоге услышал о себе горькую правду. Своими словами она задела его самолюбие, и – глупо – но хотелось ей отомстить.
– Да иди ты на хер! Не буду я ему говорить, довольна? – взбесился Глеб. – Я ему напишу просто несколько слов. Смотри сюда, – он помахал у неё перед носом телефоном, – пишу. – Глеб стал отрывисто проговаривать слова, которые набирал левой рукой, держа при этом экран на уровне её глаз: – Просто... за-бе-ри... от... ме-ня... свою... ебанутую... сестрицу… – В конце он довольно ухмыльнулся.
Но тут произошло о то, чего он совершенно не ожидал.
Саша злобно покосилась на Глеба и, легко вырвав у него мобильный, с силой швырнула его прямо в стену в нескольких метрах от них. Послышался треск и звук разлетевшихся по полу частей. Она и сама была явно удивлена своим поступком и теперь замерла, затаив дыхание. Глеб уже не улыбался; глаза его грозно сверкнули, и он, больно схватив её за запястье, потянул к себе и прошипел:
– Пиздец, ты больная... Ты просто отстреленная наглухо. Тебе реально лечиться надо. – С этими словами он оттолкнул её от себя, отчего она ударилась о шкаф в коридоре, и оставил одну.
